Чтение 18–й страницы книги ~Темный лорд~

А Филли говорил, дышать, как обычно.

– Твоему Филли только леших дрессировать! – звонко отозвалась Горамник. – Все справочники советуют полтора вдоха против обычного и частое собачье в случае спазмов и судорог.

– Сиди здесь, не подходи туда! – не менее громко добавила Генриетта.

– Очень надо! Мне твой полудурок, как блоха собаке, нужен, – перешла на шепот Анита.

– Ага, как же! Думаешь, я не слышала, что ты после его дуэли говорила? Раньше никому был не нужен, а теперь только на него и гадаете.

– Это Деборе задание давала!

– А вы все и рады стараться… – Шепот перешел в тихое шипение. – Контрольные давно сдали, а ты опять на него через воду смотрела.

– Он одни семерки получал. Вот я и смотрела, откуда…

Голоса наконец-то перестали различаться, слившись с шелестом камыша, стрекотом кузнечиков и бормотанием ветра. Вдох за вдохом свежий ароматный воздух наполнял грудь Битали до краев, как ливень – забытые на улице чашки и тарелки. Минута, другая, третья… Кро ощутил легкий шум в голове. Не боль – слабое головокружение. Еще десяток вдохов – головокружение усилилось, начало разливаться по телу. Все мышцы медленно пробирало странной, непривычной щекоткой, и вскоре они начали подергиваться помимо его воли. Он хотел сказать об этом соседу – но лицо недоморфа странно задергалось, меняя цвет и очертания. Сохранялся только голос, поддерживающий правильноедыхание:

– Глубоко, глубоко. Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… Не останавливайся! Дыши, дыши…

Щекотка, что наполняла тело, неожиданно оказалась и снаружи, обтекая юношу со всех сторон. Самое странное – Битали чувствовал эту самую «щекотку», хотя она гуляла, закручиваясь вихрями, на высоте в два-три человеческих роста над ним. Больше того – он ее видел! Видел, как что-то, похожее на водяной поток, рушится на грудь, пробивает ее, выхлестывает наружу, закручивается, вырывая части тела, вздыбливает его волосы, раздергивает руки и ноги и скручивает конечности по линиям вихря, зажимающеготело. Колени его уперлись в живот, локти вжало в тело, кисти безвольно повисли перед грудью. Вихрь продолжал давить сильнее и сильнее, так зло и нестерпимо, что в глазах потемнело, кости заболели все до последнего суставчика, дыхание исчезло совсем. Битали понял, что это – все. Что нужно выбираться, иначе, иначе…

Что будет иначе – он не знал. Понимал лишь – нужно вырваться!

Кро задвигал скрюченными руками и ногами, потянулся вверх, вперед. Туда, куда была направлена голова. Иной ориентации он сейчас не ощущал. Локтями, коленями, плечами крутился он, толкался, рвался к свободе. Еще, еще чуть-чуть, еще, еще…

– А-а-а-а!!! – Лицо залило светом, руки и ноги легко раскинулись в стороны, не стесненные больше уже ничем, легкие наполнил сладкий свежий воздух. Странное, непривычное ощущение. Свобода, свет, воздух.

– Ну, вот ты и с нами… – склонилось к нему женское лицо.

Зеленые глаза, ослепительно белая кожа, прямой острый нос, золотистые волосы. Сердце уколола радость узнавания, он прошептал:

– Мама… – и видение исчезло.

Битали, раскинувшись, лежал на траве, полный счастья и наслаждения – именно полный, а не испытывающий блаженство. Полный, как мохнатый козий бурдюк – шипящим молодым вином.

– Как же это?.. Как…

Пальцы нащупали руку недоморфа – Кро крепко сжал ее, притянул друга к себе, обнял, уткнувшись носом в плечо:

– Ты не понимаешь, Надодух…

– Это здорово, сосед, – не стал отстраняться Сенусерт. – Это отлично! Я так рад за тебя. Очень рад.

– Как же хорошо! – Кро выпрямился во весь рост, раскинул руки, глядя в сумеречное небо.

У него было такое состояние, что хотелось обнять не только соседа, но и весь мир, всю Вселенную. Принять в себя – и отдаться ей без остатка. Он был чист, обряд корсовинга смыл, стряхнул, содрал с него все наносное и чужое, оставив одни лишь обнаженные души. И Битали впервые понял, что истинное имя всем трем его душам – это любовь, любовь и любовь! Та самая искра, что досталась людям от их Создателя и сохранилась в каждом дожившем, сохранившем облик праотца, не превратившегося в животное.

Любовь!

Любовь к воздуху и траве, любовь к воде и небу, любовь к ветру, к людям, к тараканам и птицам, любовь к каждой мелочи, из которой состоит великая Вселенная.

– Как же это хорошо!

Слов, чтобы объяснить это состояние, у Битали не было, и он смог выразить чувства лишь импульсом, выпустив его из груди:

– У-у-а-а-а-а!!! – Он уронил руки и уселся обратно на траву, снова крепко сжал руку недоморфа. – Спасибо тебе, Надодух Сенусерт. Спасибо!

– Всегда рад помочь, – буднично ответил сосед. – Ну что, уходим? Полночь скоро.

– Ему нельзя ходить. – Анита и Вантенуа наконец покинули свои живые кресла, приблизились. – Сперва организм должен восстановиться после перерождения. Четверть часа самое меньшее. Пусть отдыхает.

– Девочки, – встал навстречу Кро, взял их за руки. – Спасибо. Это… Это.

Генриетта кинула злой взгляд в сторону Горамник, не убравшей из ладони Битали свои пальцы, на щеках заиграли желваки. Анита невозмутимо ответила юноше:

– Это у каждого происходит по-своему. Но для каждого это самый счастливый день в жизни.

– Да… – Битали обнял сразу обеих девушек, прижал к себе, отпустил, повернулся к недоморфу: – Надодух, ты представляешь, я только что видел свою мать!

– Все правильно, – кивнула Горамник. – Во время обряда корсовинга души пробивают время и возвращаются обратно в миг рождения, чтобы преобразовать тело для принятия внешних сил. При этом восстанавливаются самые первые воспоминания момента рождения.

– У мамы зеленые глаза, золотые волосы, у нее совсем другое лицо.

– Мамы всегда самые красивые, – улыбнулась Анита. – Правда?

– У мамы, что провожала меня в школу, глаза синие, волосы каштановые, и кожа более смуглая.

– Она так изменилась?

Счастливый, сомлевший тон Битали, сообщавшего эту новость, поначалу скрыл от Сенусерта истинный смысл услышанного. Но уже через минуту он понял и схватился за голову:

– Так значит, я прав?! Я угадал!

– Что угадал? Что прав? – одинаково удивились обе девушки.

– Он не тот, за кого себя выдает! – ткнул пальцем в Битали недоморф. – Он сам не знает, кто он такой! У него поддельная мать, поддельный отец, и его прячут от убийц! Значит, я прав, прав! Темный Лорд хочет тебя убить, потому что ты его тайный враг! Возможно, будущий его победитель! И он пытается избавиться от тебя, пока ты маленький!

– Можно сказать то же самое еще раз, но медленно и поподробней? – попросила Горамник, пригладив волосы и слегка дернув себя за хвостик на затылке.

– Его постоянно хотят убить! – уже двумя пальцами ткнул в грудь Кро недоморф. – Он несколько раз горел, у него умерло три тотемника, уже в нашей школе на него нападали мертвая корова и гаруфер. Директор держит его в стороне от остальных, чтобы не пострадали, если что. Учителя ему отметки завышают. В общем, тут какая-то тайна. Я сразу понял: тут что-то не так! Раз Темный Лорд хотел его убить, значит он не тот, кто мы думаем. Он тайный принц или что-то такое. И теперь все так и оказалось! У него другая мать! Не та, кого он за маму все время принимал! Понятно?!

– Не очень, – покачала головой Анита. – Почему его хочет убить именно Темный Лорд?

– Так это же Пророчество! Ты разве не знаешь про Пророчество, по которому Темный Лорд вернется из мира духов и уничтожит всех магов?

– То есть вы решили, что за Битали охотится Темный Лорд, только потому, что никогда не слыхали про других злодеев? – вопросительно изогнула брови Горамник. – Нужно было Гофмана на ночь читать. Тогда убийцей оказался бы крошка Цахес. Или русские сказки. Там есть такой зверь – Змей Горыныч. Он тоже в убийцы годится.

– Я серьезно! – обиделся недоморф. – Между прочим, его призраки видели. Говорили, на них напал какой-то черный колдун и послал против Битали.

– А росту он какого? Такого? – Она показала себе на уровень пояса. – Значит, точно крошка Цахес.

– Сама ты… крошка… – недовольно буркнул Надодух.

– Ребята, мальчики, – улыбнулась Анита. – Давайте, я открою вам одну страшную тайну. Невероятный секрет! Вы представляете, у нас в школе есть библиотека! А в ней – много энциклопедий и справочников. А в них – статьи про все Пророчества и про Темного Лорда. И про то, ожидается у него какой-то секретный враг или нет. Слушайте, а ведь вам мадам Деборе про библиотеку уже говорила! Вы туда ходили? – Рыжая девица чуть выждала и хихикнула: – Понятно, не ходили. Какие же вы все-таки… Плохо образованные субъекты. Таким вечно мерещатся всемирные тайны в каждой мышиной норке.

– Сама ты… – повторил недоморф. – Спать на землю положу, будешь знать.

– Нет уж, спасибо. Я лучше у себя в постели отдохну.

– Не получится. Вон, как звезды светят. Значит, полночь миновала. Возле замка метаморфы давно гуляют. Из них половина в зверином облике себя не помнит. Особенно первые курсы. Старших профессор Традиш в ум все-таки приводит, они не кинутся. Но младшие порвут запросто, они от парной крови дуреют, и как раз ее всю ночь ищут. Так что лучше нам до рассвета остаться здесь.

– Нет! Ни в коем случае! – хором отказались девушки, и рыжая добавила: – Все девочки обязаны ночевать в своих комнатах. Это школьное правило, иначе скандал будет, родителям сообщат и все такое. Даже исключить могут.

– Бросьте вы! – отмахнулся Надодух. —

Я сколько раз в лесу ночевал, никто и не заметил. Скажи, Битали!

– У мальчиков свои правила, у девочек свои, – отрезала Анита. – Школа за нас отвечает. Поэтому и требует.

– Кое-кто, помнится, в парке просыпался.

И ничего, – припомнил Кро.

– Где и кто просыпается, на это плевать, – покачала головой Генриетта. – Но засыпать должны у себя в комнатах.

– Вы меня не слышите, что ли? – повысил голос недоморф. – Никто ничего не заметит – проверено. Я вам тут постели организую, сами потом проситься станете. А утром вернемся, никто…

– Сеньорита Долорес заметит, – вздохнула Вантенуа. – Анита права, нам нужно возвращаться. Лучше опоздать, чем не прийти совсем.

– От вас до школы только косточки доберутся! – пообещал Надодух. – Не дурите, потом выкрутитесь.

– Ты чего, совсем не понимаешь? – покрутила пальцем у виска Горамник. – Мальчики и девочки, вообще-то, разное строение организма имеют. И что для вас пустяк, для нас большие последствия может иметь. Школе неприятности не нужны. Не придем ночевать – такой скандал случится, что не до аттестатов будет. Так что, если трусишь, можешь остаться. А мы пошли.

– Вы просто сумасшедшие! – возмутился недоморф. – А раньше вы подумать не могли?

– Кто же знал, что Битали больше трех часов перерождаться будет? У меня все за два закончилось! – призналась Горамник. – Да еще ты тут поляной полдня хвастался, вместо того чтобы сразу обряд начинать.

– Ага, я во всем виноват! А уйти вы не могли, когда поняли, что до ночи не успеете?

– Я хотела, да Вантенуа отказалась, – кивнула на подругу Анита.

– Так и шла бы сама! – презрительно бросила та.

– Ну да. А вы бы тут наверняка чего-нибудь испортили, – многозначительно предположила Горамник.

– Ребята, что же вы делаете? – развел руками все еще не отошедший после корсовинга Кро. – Мы же все друзья, мы же все любим друг друга! Зачем же вы ссоритесь? Обнимитесь, поцелуйтесь, и все будет хорошо.

– Этот точно не дойдет, – причмокнул недоморф. – Те, что любят оборотней, долго не живут. А он любит всех. Я это состояние помню.

– Я тоже… – Рыжая подошла к Битали, провела пальцами по его щеке, почти коснулась губами губ: – Хороший мой, если меня обидят, ты меня спасешь?

– Убью любого!!! – При мысли о том, что крохотную, очаровательную, рыжую доверчивую Аниту кто-то станет мучить, по телу Кро прокатилась волна гнева, в руках сами собой оказались бемгиши.

– Вот видишь? – хмыкнула Горамник.

– Отойди от него, зараза! – чуть запоздало рявкнула Генриетта.

– Это что, твоя собственность? – вскинула брови Анита и помахала перед собой расческой.

– Но и не твоя!

– Ведьмы вы обе, – махнул на сокурсниц рукой Надодух. – Правда, к нам в школу других и не берут. Ладно. Коли уж так приспичило, давайте выбираться. Через парк идти нельзя, у них там любимое место – на просторе побегать. Сразу сворачиваем влево, за кустами пробираемся ближе к Тихому лагерю, вдоль него за грядки, а потом по прямой к замку прорываемся. Палочку можешь спрятать, это только взрослые маги оборотней парализовать или оглушить могут, у школьников на это силы не хватит, мы так много еще не накопили. У зверей силы больше, да еще они защитными заклинаниями прикрыты. Такими же, как наши.

– Ты когда-нибудь причесывался, Сенусерт? – воткнула расческу в волосы Анита. – Не знаешь, чем палочка от гребня отличается?

– Постой! – спохватился Битали. – На нас ведь защитная магия. Ее только серебром можно пробить. Метаморфы серебряных клыков не имеют, значит и защиты не пробьют.

– Дуэль вспомни, – кратко ответил Надодух. – Смертельной раны нанести нельзя, а вот всю кожу изрезать – запросто. Клыками по личику… Понравится? К тому же у каждого заклинания есть предел. Против пары зверей оно, наверное, спасет. Против стаи – не знаю.

– Может, останемся? – вдруг передумала Вантенуа, проведя ладонью по щеке.

– Как хочешь, – пожала плечами Анита. —

А мне аттестат нужен. Я иду.

– Ложись в могилку, – предложил Генриетте недоморф, указывая на холмик, в котором проходил обряд Битали. – Тепло, мягко и спокойно. Не пожалеешь. Утром спокойно к завтраку вернешься, и все будет нормально. Скажешь: «Перекинулась» и ничего не помню. Никто не придерется.

– А вы?

– Я ухожу, – решительно отрезала Горамник. – Вы как хотите.

– Я тебя провожу. – Битали все еще держал наготове оружие.

– Нет, я как все! – тут же переменила мнение Генриетта. – Одна я тут не останусь.

– До бесконечности думать будете… – Анита пересекла поляну и полезла в узкий ход через кусты. – А время уходит.

– Подожди! – метнулся за ней Кро.

Следом поспешили остальные.

– Меня вперед пустите! – потребовал недоморф, когда они выбрались за акацию. – Дороги ведь все равно не знаете! Налево сразу, налево. Не то из парка заметят.

Он обогнал Аниту, пригнулся и быстрым шагом устремился через густой ивняк, вроде бы оберегающий случайных прохожих от болотных тварей, что содержались в неистребимых топях для учебных целей. Однако Надодух тут поворачивал, там подныривал, здесь отгибал ветки и двигался с легкостью, словно по улице.

– Стоп! – неожиданно вскинул он руку. – Оборотнем завоняло.

– Это как? – старательно стали принюхиваться остальные. – Где? Откуда?

– Разве не чувствуете? – понизив голос, удивился Надодух. – Шерсть, пот, зубной порошок. Половина запахов звериные, половина человеческие. Значит, метаморф…

– Я ничего не ощущаю, – мотнула головой Анита.

– У него нюх острее… – пояснил Битали и чикнул клинком о клинок.

– Тихо! – предупредил Надодух, снова двинулся вперед. – Где-то тут, таится.

– Ой, лисичка! – обрадовалась идущая последней Генриетта. – Совсем ручная, не убегает.

Серая облезлая морда, едва различимая за ветвями, оскалилась.

– Это он, – облегченно перевел дух недоморф. – Ну, этому мы не по зубам. Пусть мышей ловит.

Он стремительно заскользил дальше. Мелкий облезлый оборотень, приволакивая облепленный листьями хвост, затрусил следом, то рыча, то клацая зубами, а потом, подняв голову, жалобно завыл.

– Вот, гаденыш! – оглянувшись, выругался Надодух и пошел быстрее. – Он же нас остальным выдает! На объедки надеется, поганец.

– Пошел вон! – оглянулась на лиса Вантенуа.

Тот вильнул грязным хвостом – и снова завыл.

– Сейчас вся школа сбежится! – У недоморфа в руке возник длинный вороненый учебный меч. – Не отставайте!

Еще несколько минут однокурсники, сопровождаемые подвываниями лисы, бежали молча. Потом вдруг сразу с трех сторон раздался громкий треск: спереди, справа и слева из кустарников кинулись на ребят, оскалив морды и грозно воя, волки, медведи, рыси, кабаны.

– А-а-а! – Страх моментально вышиб из Битали его безграничную, всеобъемлющую любовь. Он без колебаний рубанул по лапам и горлу прыгнувшую на Горамник рысь, развернулся, чтобы вогнать бемгиши в грудь медведя, краем глаза увидел когтистую лапу у своей ноги, крутанулся, подрубая ее, – тут сверху обрушилась неподъемная тяжесть громадного гризли и…

…И оглушительный, разрывающий барабанные перепонки, выворачивающий внутренности вой, больше похожий на скрежет гвоздями по стеклу, заставил его зажать уши, скрючиться и кататься по земле в бессмысленной надежде найти спасение от этого звука.

Тишина обрушилась неожиданно, словно удар молотка по пальцам. Все еще не веря случившемуся чуду, Кро отпустил уши, прекратил кататься. Огляделся.

Недоморф трепыхался в гуще ветвей ближнего кустарника, несколько зверей, поднимаясь на лапы, улепетывали в лес. Место битвы из непролазной чащи превратилось в довольно широкую, хорошо утоптанную поляну, посреди которой хрупкая рыжеволосая Анита невозмутимо оттирала свой резной костяной гребень.

– Что это было? – простонал Битали.

– Я же ведьма, ученица пятого курса и круглая отличница, – напомнила Горамник и указала на стоящего на четвереньках Сенусерта с совершенно круглыми, очумевшими глазами. – Вот он знает. У вас, магов, свои способы драться. Мечи там, амулеты. У нас, девочек, свои. Мы поэтому и учимся гендерным искусствам раздельно. Теперь бежим, мальчики. Метаморфы скоро успокоятся и вернутся. Нам повезло, что у них слух тоньше. Поэтому и досталось им сильнее.

– У-у-у… – Надодух встал на колени, схватился руками за голову, замотал ею из стороны в сторону.

Битали поднял бемгиши, отер о ветви окровавленную кромку:

– Да, порезал я их неплохо. Только крупное зверье царапинами не остановить. Сожрут.

– Ой, вот беда! – только теперь заметила оплошность Горамник. – Надодуха тоже оглушило! Ты сможешь его донести?

– Он вроде и так в себя приходит. А где Вантенуа?

Анита оглянулась, подняла с земли спортивный костюм, скатала и сунула за пазуху:

– Похоже, перекинулась. Испугалась, наверное, когда оборотни набросились.

– Надо же! – съехидничал Битали. – Такого милого пустячка!

– Так ты сможешь его нести? – опять указала на недоморфа девушка.

– Подожди чуть-чуть…

Кро поднял с земли ивовую ветку в локоть длиной, проверил на прочность, бросил обратно, извлек палочку:

– Трунио! Трунио… Трунио! – Под действием заклинания один конец ветки увеличился в диаметре примерно до дюйма, другой – где-то до пяти, длина прута тоже выросла вдвое. – Вот так…

Кро подхватил получившуюся дубинку, в зубы взял меч, перекинул себе через плечо руку уже вставшего на ноги недоморфа и потащил его вперед. Анита, удерживая гребень у губ и постоянно оглядываясь, кралась следом.

– Не туда… – прохрипел Надодух и потянулся к мечу: – Отдай…

Кро с радостью избавился от неудобной железки и повернул, куда показывал сосед. Пару минут они продирались через ветки вместе, потом недоморф отпустил плечо и пошел уже сам, повел носом:

– Сзади догоняют. Но пока далеко.

Еще через несколько минут Сенусерт вскинул меч, демонстративно принюхался:

– Близко…

Битали пропустил девушку вперед, перехватил дубинку двумя руками. Еще десяток шагов – и позади затрещали ветки, сразу несколько волков и рысь ринулись на добычу.

– А если так? – Кро широко взмахнул чуть переделанной ивовой веточкой. От удара по голове сбоку волчару не просто откинуло, но и закрутило волчком. Обратный взмах пришелся другому зверю по ребрам, опрокинув на землю. Совсем близко прорвавшегося серого Битали коротко ткнул рукоятью в нос, мысленно помянув добрым словом сэра Ричарда, отступил и из-за головы с размаху огрел по макушке. Пара отставших зверей попятились, дав юноше время шарахнуть рвущуюся к Аните рысь по хребту.

– Кро!

Битали прыгнул вперед, через пригнувшуюся девчонку, зацепился ногами, упал – но дубинка в вытянутых руках достала-таки до загривка подмявшего недоморфа гризли. Юноша тут же опрокинулся на спину, наугад махнул оружием – волки попятились.

– Надеюсь, это был Уловер, – спихнул оглушенного медведя Надодух. – Я ему всю морду изрезал. Давайте за мной, тут рядом…

Он снова побежал через кустарник. Анита немного отстала, постоянно оглядываясь на Битали. Юноша, как мог, быстро пятился, время от времени взмахивая дубиной. Волки, числом всего в четыре морды, щелкали клыками в трех шагах. Рысь и еще один верволк остались валяться на месте последней схватки.

– Сюда!

Кустарник наконец-то закончился, и впереди показались огородные грядки, слева граничащие с Тихим лагерем, по которому ползали разноцветные огоньки, а справа – с темной махиной замка. Трое школьников побежали меж капустных кочанов, постепенно замедляя шаг.

– Смотрите, отстали! – удивилась Анита.

– Наверное, школьный огород от метаморфов заговорен, – решил Надодух. – Они же, перекинувшись, тупеют. Затоптали бы все во время прогулок.

– Не такие они и тупые, – указал на замок Битали. – Караулят.

Изрядная стая разнопородного зверья, поблескивая голодными глазами, шла вдоль края огорода, отрезая беглецов от стен родной школы.

– Ерунда, прорвемся. Там всего сотня шагов от грядок останется.