Чтение 3–й страницы книги ~Чистое небо~

— Чу! Что это? Никак с какой-то псины шкуру с живой снимают? Ну и вой! Ах нет. Это у меня в животе завыло. Это ж надо так собаку напугать! Я и так всю ночь не спал, ворочался. Видно, мне людская нервозность передалась. Нутром чувствую, что-то недоброе случится.

Ладно, это все эмоции. Надо пожрать чего-то раздобыть. Лапы в лапы, и вперед, на промысел. Я вот у супермаркета давно не был. Авось хоть там свезет. Побежал.

Возле супермаркета царило все то же безрадостное оживление, что и на других бывших точках объедаловки. Но здесь хоть можно было подползти к кустам акации, разросшимся у заднего входа, и понаблюдать, не рискуя попасть под колеса грузовика или под руку подвыпившего грузчика.

Ага, вон мужик, несший тяжеленную коробку, спотыкнулся, и на асфальт покатились кругляши собачьего счастья — копченые охотничьи колбаски.

Но нет, не подойти. К раздолбаю уже спешит бригадир-начальник. Это просто пытка какая-то. Вон она, жратва! Только лапу протяни.

Терпение, мой друг, терпение! Будет и на твоей улице праздник. Главное — не упустить момент.

Ах, какая волна аппетитного мясного духа прет из-за приоткрытой двери заднего входа! Аж челюсти сводит!

Так-так. Что это у нас там? Перекур? Ну, травитесь, братцы, травитесь, а мы пока ползком, ползком, ушки прижали, нос по ветру, хвост по асфальту, и шмыг в дверной проем. Вот оно! Глаза разбегаются. Главное — держать себя в лапах и не заскулить от переполняющих собачью душу эмоций.

Схватил упаковку импортных котлет. Нет, не то. Замороженная дрянь, да и мало! Ага, вот коробка спресcованных ножек дядюшки Буша. Потянем. Нет, не утянуть! Что же, что же?

Колбаса, она, родимая! Вон тот гигантский батон будет в самый раз. И лежит удобно, и унести смогу. Только бы выбраться незамеченным, и миссию можно считать завершенной.

— Стой, сука, стой! Держи, ребята, собаку, держи, а то колбасу унесет!

Ага, держи, держи. Держи карман шире. Во-первых, кобель, а не сука, а во-вторых, уже унес. Лопухи! Куда им со мной наперегонки. Я в свое время и от патруля на «уазике» сумел оторваться, и от химеры ноги унес. Эх, жаль, Сергеичу это не удалось.

Щас завою, как тошно от таких воспоминаний сделалось. Даже есть что-то расхотелось. Вот он, батон колбасы передо мной в травке лежит, а в желудке спазмы, и слезы на глаза наворачиваются.

Сергеич тогда чуть-чуть не успел. До кордона было лапой подать. Химеры по тем местам раньше и не ходили, а тут за нами увязались сразу две. Они-то свое от сталкеров получили, а вот Сергеича до больницы не довезли.

Уф!

Он ведь всегда такой осторожный, но и на старуху, как известно, бывает проруха.

Вот сижу и грызу ставшую сразу какой-то невкусной колбасу, и ощущение сытости уже не радует.

Кто мне теперь скажет: «Держи хвост пистолетом»?

Оставлю-ка я недоеденный батон на завтра. Кто его знает, когда еще, как и где мне удастся подобным образом отовариться? А теперь морду на передние лапы и спать.

Ух! Опять меня разбудили ни свет ни заря. Только на этот раз не проделки собственного желудка, а вон тот хрипатый матюгальник, что висит над головой. Удачное выбрал место для ночлега, называется.

Что он там бубнит?

«Возможен выброс».

Выброс. Помню, помню. Попали мы как-то с Сергеичем под Выброс. Самым краешком зацепило. Хорошо еще, под железобетонную станину успели залезть. Ох и плющило меня тогда! Глаза в точку, язык на боку, а по шкуре будто кто гребешком стальным прошелся. Только вижу, бледное пятно вместо лица Сергеича куда-то в сторону уплывает, и стон с его стороны. Еле оклемались, в общем. Пронесло. Не в прямом смысле то есть. В прямом тогда нас обоих наизнанку вывернуло, а в глазах еще часа два зайчики совсем несъедобные прыгали.

Выброс, значит. Значит, скоро Зона и здесь будет. То-то люди с ума посходили. Вон на дороге пыль столбом и автобусы, автобусы, машины. Драпают. А о нас, о братьях своих меньших, забыли? Нет, не забыли. Гляжу, одна дамочка кота своего под мышкой тащит, а пацан клетку с попугаем из рук не выпускает. Повезло им, домашним. Опять повезло.

А мне-то что делать? Драпать за ними? И до каких пор? А потом, так меня там и ждут, в чужом городе со своими местными псами и толпой неустроенных людей. Им скоро и самимтам есть будет нечего.

Но вообще надо делать лапы из города. Если уж Зона идет сюда, знать, судьба моя такая — в ней жить. Только отправлюсь-ка я ей навстречу. Ход конем, так сказать. Здрасте, вы нас не ждали?

А что? Первое время перекантуюсь у Сидоровича. Он мужик добрый. Всегда меня чем-нибудь угощал, когда мы с Сергеичем к нему с хабаром заходили.

Кстати, о хабаре… Чего-то в моей головенке между ушами еще есть. Какая-то смутная мысль шевельнулась. Какая, еще не знаю, но мохнатой попой чувствую, что-то дельное, с поесть-покушать связанное.

Ну вперед! Надо только между теми двумя «КамаЗАми» прошмыгнуть и налево к речке. По мосту теперь не пройти, а там переплыть — раз плюнуть. Отряхнулся и пошел.

Вот она, первая. Я их за версту чую. Эта «жаркой» называется. Ух как дыхнуло жаром. «Жарка» и есть. Не всякий человек ее почувствует. Сергеич чувствовал, но все равно целиком на меня полагался. Он меня на это дело и натаскивал. Я его напарником был.

Вот и загордился. Не к добру. Зона, она горделивых быстро на место ставит. А с другой стороны, почему бы перед самим собой не повыкобениться. Не всякая псина на такое способна. Об этих слепых и псевдопсах я не говорю. Тупой, еще тупее. Об обычных речь. Вот чернобыльский пес это да! Он любому человеку сто очков вперед даст! Умная скотина. Боюсь я их. А слепые и псевдо, что? Несешься от целой стаи бывало, уводишь их от хозяина, значит, р-р-раз между двумя «мясорубками», и полетели клочки по закоулочкам. Тупизна. И снорки недалеко ушли. Даром что бывшие люди. С кровососами сложнее. Кровосос — он, конечно, тоже не отличается умом и сообразительностью, зато инстинктыу него о-го-го! Не дай бог такому на завтрак попасться! Высосет по самые… и как звать, не спросит.

О! Все, в свою стихию попал! Ветеран, едреныть! Вот чего мне у юннатов не хватало! А я еще думал, в Зону идти или от нее подальше!

Оба-на! Снорк у останков дикой козы кормится.

Когда я еще молодой был, щенок, одним словом, подошел к нам с Сергеичем один такой. Будто из-под земли вырос. Старичок-лесовичок, да и только. Неприметный, в кремовом плаще, в шляпе, с тросточкой. Заговорил ласково так, вкрадчивым голосом, а сам все бочком, бочком поближе.

Я-то уши свои мохнатые развесил, а Сергеич отскочил в сторону и как даст старичку в живот из «калаша».

Удивился я тогда, не скрою. Только удивление мое как лапой сняло, когда то, что на земле осталось, корячиться в агонии начало. На всю жизнь запомнил. Теперь-то я их издалека примечаю. Сладковатый запах от них такой. Мускусный.

Но вернемся к снорку. Видно, глубоко я в Зону зашел, весь в своих раздумьях. Расслабился. Вот что значит практики полгода не было. Дорасслабляешься ты у меня, Гектор Антонович. Уши с хвостом местами поменяю и скажу, что так и было.

Шлепаю дальше. Чуть левее ЧАЭС, справа болото. Стало быть, логово Сидоровича прямо по курсу.

Верной дорогой идешь, товарищ! Вон бэтр ржавый, еще с доисторических времен пылится, вон поваленная «елка» ЛЭП догнивает, а «вон оно, дерево», как сказал бы герой любимого фильма Сергеича.

Дерево и в самом деле приметное. Если многие аномалии после Выброса исчезали и появлялись, где им вздумается, то в раздвоенной верхушке этой огромной березы навечно поселилась «комариная плешь». Может, она там и зависает все это время только потому, что необычная. Обычные-то, они все по земле.

«Комариную плешь» я чую по-особому. Хвост мой метров за несколько начинает вибрировать, как провода под высоким напряжением. Но когда мы с Сергеичем первый раз наткнулись на это дерево, я об этом еще не знал. Ну дергается хвост, и что с того? Может быть, съел я чего-нибудь не то накануне?

Хозяин мой эту диковинную аномалию и не заметил тогда. Я ее заметил. И то случайно это получилось. Глядел на пролетающую пичужку, а та возьми и заверни к деревцу. Тутее к земле и припечатало.

Я залаял, естественно.

Ну так вот, если мне не изменяет память, до Сидоровича еще часа три топать, а топливо на исходе. Перекусить бы чего.

Поймать какую-нибудь живность так и не удалось, зато Сидорович встретил меня, как родного сына, которого, говорят, он самолично к Саркофагу отправил, да тот так и не вернулся. Позвал меня дед на кухню, где я впервые за последние несколько недель поел от пуза.

— Раз у тебя хозяина нет, будешь мое логово сторожить.

Хм. Стоило мне в Зону переться, чтобы городские подвалы поменять на конуру и этого старикана?

Я расстроился, но вида не подал, радостно тявкнул и завилял хвостом.

Потянулись сытые, унылые дни. Моя работа заключалась в грозном порыкивании на сталкеров-новичков, в ежедневном обходе владений Сидоровича да в ночной брехне на каждый подозрительный звук. Ну не на каждый, конечно. Через два на третий. Если бы я каждый раз лаял, шеф выгнал бы меня на вторые сутки.

Тоска.

Чем, в конце концов, юннатовские вольеры отличаются от хибары Сидоровича? Правильно, мало чем. А где романтика? Где свобода, я вас спрашиваю?

В общем, дернул я от Сидоровича ровно через десять дней с момента своего поступления в сторожевые псы.

А сподвигло меня вот что. Лежу как-то, греюсь на солнышке и наблюдаю за тем, как хлипкий новичок пытается впарить «капли» одному из бывалых сталкеров. Мой новый хозяин «послал» хлипкого с этой мелочью, вот он и решил свой хлам хоть кому-нибудь по дешевке скинуть.

Этому новичку скорее всего в Зоне не выжить. Я таких повидал немало. То, что он смертник, прямо на лице у него написано.

— Не, не суй мне все это. Свое барахло ты разве что на хавчик обменять сможешь, да и то на многое не надейся.

Правду говорит Каленый. Он-то сталкер со стажем, в людях разбирается. Сразу понял, что перед ним потенциальный труп или бомжара, которых тут хватает. Живут себе, по ближайшим окрестностям всякую лабуду собирают, а потом на водку и жратву ее меняют.

Стоп!

А мне-то что от этой жизни надо? Поесть-покушать и место для ночлега найти.

Так в чем же дело?

От осенившей меня мысли я аж подпрыгнул, будто сразу десять блох залезли мне в ухо.

Так чего же я здесь маюсь?

Первым делом я решил заглянуть на Свалку. Там, конечно, народу много шляется, но и чем поживиться тоже есть. Да и спрятаться можно где угодно. Надо было видеть рожу Сидоровича, когда я ему «пчелиный глаз» принес! Только он на меня наорать собрался за самовольную отлучку, а я перед ним бац, и артефакт на стол выложил. Он от удивления даже заикаться начал.

На следующий день принес ему еще один «глаз». Вообще-то эту штуковину, прозванную «пчелиным глазом» за фасеточную поверхность, таскать в зубах, скажем прямо, не очень. Греется, скотина, и язык обжигает. Но с непривычки пока ничего лучше найти не удалось. И вообще, о некоторых артефактах мне придется забыть. Пояса у меня нет, рюкзака тоже, а в пасти не всякий хабар таскать можно. А «пчелиный глаз», несмотря на его распространенность, на Большой земле очень даже за свои целебные качества ценится.

Так и таскал Сидоровичу всякую мелочь где-то с неделю. Он потихоньку привык к новому клиенту, даже файл на меня в своем ноутбуке завел. А мне в основном пообтеретьсяв Зоне надо было, попривыкнуть заново.

Но вот настал день, и я решился сходить на Янтарь. К тому же Сидорович подогнал мне хитрый такой подсумочек, в который я теперь без проблем могу складывать артефакты, не рискуя вывернуть себе шею.

Проблема в одном — как миновать железнодорожную насыпь? Раньше-то все через тоннель ходили, но теперь там какое-то пси-сознание поселилось. Что это за штука такая, я не знаю, но ясно одно — псам там делать нечего.

Придется возле блокпоста прошмыгнуть. Опасно это, так как военные запросто могут меня за слепого пса издали принять, и собирай тогда кишки по ближайшим кустам.

Ничего, прорвемся!

И прорвался! Не заметили. Я парень шустрый.

Шустрый-то шустрый, а в «кубышку» едва не влетел. Их я совсем не чувствую. Это такая своеобразная аномалия. Что-то там с искривлением пространства связано. Вроде какпредметы в ней или больше, или меньше в размерах становятся.

Предметам что, а вот человек или животное — не резиновое изделие, которое можно сжать или растянуть. Кое-чего может и повредиться. Особенно в «кривых кубышках». Видел я одного новичка, угодившего в такую. Лежит возле Рыжего леса, натурально выгнутый буквой «зю». Не, на цифру семь больше похож. (Я не говорил? Я еще и считать умею додесяти!)

На Янтаре все прошло более-менее гладко, если не считать того, что по крышам затопленных машин от псевдогиганта пришлось попрыгать. Зато «слоновье ухо» надыбал.

Ох и замучился я его лапами в трубочку сворачивать. В подсумок он не влез, а бросать такой ценный артефакт не хотелось. Вот Каленый-то обзавидуется. Так и бежал всю обратную дорогу со свертком в зубах, роняя на чернобыльскую землю слюни.

Про «слоновье ухо» я еще от Сергеича слышал. Сращивает он практически все. Завернешь сломанную руку, пять минут — и она как новая. Положишь треснутую гитару там, или «калаш» с треснутым прикладом, или что-то стеклянное, расколотое — и всё опять без единой царапинки и трещинки.

Зауважали меня после этой находки сильно. Очень редкий и ценный артефакт это «слоновье ухо». Он ведь еще и размножается. Растет, как шагреневая кожа, наоборот. Положил «ухо» в сейф и стриги всю жизнь проценты, как тот ростовщик.

Я бы его себе оставил, да только кто ж на собаку счет в банке откроет? Так и мотаюсь по Зоне. А что? Мне нравится. Почет и уважение от коллег, лучшее место у костра, бесконечный хавчик. И ты, Бой, таким можешь стать. Ты, гляжу, парень смышленый. Мимо тебя ни одна блоха просто так не пробежит. Вон я-то, например, не один раз видел, как люди картоху в углях пекут, а сам колбаску поджарить не догадался. А ты, Бой, дотумкал. Очень я жареную колбаску уважаю!

Возьму-ка я, пожалуй, тебя в напарники. Очень мне напарник нужен!

Не, людей я не беру. Многие тут со мной идти навязывались, чтобы на халяву между аномалиями шастать, да только обуза для меня люди-то. Идут медленно, следи за ними, как за детьми малыми, чтобы куда не вляпались. Иногда, правда, все же хожу кое с кем. Но это только тогда, когда надо наведаться в те места, где монстряков тьма-тьмущая. Тут три-четыре ствола не помешают. Так вот и ходим ко взаимной выгоде — они меня прикрывают, я их веду.

Так что учись, Бой, пока я жив. Учись и клювом не щелкай.

Еще чего интересного было? Много чего, а еще больше будет. Но об этом, Бой, в следующий раз. Спать что-то охота, аж челюсть всю от зевоты вывернул. И завтра еще спозаранку в Темную долину идти. Путь неблизкий, и надо как следует выспаться.

Сладких снов о сахарной косточке тебе, Бой.

Владислав Дик

ЧАСТЬ ЗОНЫ

Санитар сидел на земле, привалившись спиной к бетонному блоку с торчащими прутьями ржавой арматуры, и готовился пообедать. Привычный обед, привычный алгоритм действий. Повесить рюкзак на ближайшую ветку, рядом положить винтовку, так, чтобы в случае чего моментально взять в руки. С предохранителя он ее не снимал почти никогда, разве что на базе, где было относительно безопасно. Достав нож, Санитар вскрыл банку с тушенкой и принялся за еду.

Когда он начал выскребать остатки тушенки, запищал детектор движения. Санитар положил банку на землю, взял винтовку и приник к прицелу.

Друг или враг? Пожалуй, этот вопрос возникает первым, когда ты разглядываешь человека через прицел. Логика услужливо подсказывает, что, скорее всего, это если и не друг, то, по крайней мере, не тварь Зоны, а значит, не обязательно враг. Но логика в Зоне штука ненадежная, как старый «калаш», — работает исправно до поры до времени, а в самый неподходящий момент может заклинить. Здесь все не так, как в нормальном, привычном мире, поэтому человек в Зоне необязательно является и другом. К тому же вполне человеческую наружность имеют и сталкеры, и мародеры, которых друзьями Санитар точно назвать не мог.

Еще он не мог понять, почему такие рассуждения лезут ему в голову именно сейчас, когда нужно искать ответы на другие, более важные вопросы: стрелять или нет? Подпустить поближе? Или шмальнуть для верности, а потом разбираться?

Человек приблизился, не замечая присутствия постороннего, и остановился. Вытащил флягу. Санитар оставил рассуждения, медленно выдохнул, положил палец на спуск, решив подпустить незнакомца еще на пару метров. Но человек их не прошел, а упал там, где стоял. Санитар обежал взглядом окрестности, затем посмотрел для верности через бинокль. Звука выстрела слышно не было, но чем Зона не шутит? За свое недолгое время пребывания в ней он успел навидаться всякого. Санитар забросил винтовку за спину,взял в правую руку пистолет и, держа на мушке распростертое на земле тело, направился к нему.

Он подошел к человеку вплотную. Тот, без сомнения, был жив, лишь потерял сознание. «Сталкер? — подумал Санитар. — Вряд ли, молод уж больно. Да и в такой снаряге далеко не уйдешь. Либо новичок, зеленый совсем. Не мародер — это шакалье по одному не ходит. Рюкзак, похоже, набит под завязку — явно не артефактами. Челнок, скорее всего. Таскает товар от барыг за Периметром к местным торгашам, тем и живет».

— Что же мне с тобой делать? — спросил он вслух. Не дождавшись ответа, продолжил: — Ладно, глянем в твой мешок, может, выяснится, кто ты. А там посмотрим.

Санитар осторожно снял с плеча неизвестного автомат и положил рядом с собой — мало ли что. С одной стороны, копаться в вещах, тебе не принадлежащих, нехорошо. Но Зона диктует свои правила поведения. Санитару не раз приходилось обыскивать трупы убитых товарищей и забирать их вещи, которые могли оказаться полезными. Зона — полигон выживания, рассуждал он, поэтому вполне естественно, что мертвецам вещи не нужны, а вот живым пригодятся гораздо больше.

Санитар убрал пистолет в карман и попытался перевернуть тело, чтобы снять рюкзак. После недолгой возни ему это удалось. Он открыл рюкзак и принялся разбирать его содержимое. Он обнаружил три блока сигарет — не дешевой дряни, которая набита смесью табака, сена и еще непонятно чего, а вполне нормальных «Винстон»; пару упаковок крупы, пакет с крахмалом, пачку лапши и две банки с тушенкой — вроде все то, что обычно закупают в барах. Вот только количество продуктов обычно в несколько раз больше. Зона Зоной, но и здесь все хотят нормально питаться, а двумя упаковками каши ораву сталкеров не прокормишь. Поэтому торгаши получают продукты по другим каналам — один челнок много не принесет. Зато он может пройти там, где не пройдет отряд, и принести легкие и ценные вещи — медикаменты, наркоту, электросхемы, запчасти к ПДА и прочему электронному барахлу, от которого зачастую зависит жизнь в Зоне.

Работа Санитара заключалась в том, чтобы избавляться не только от сталкеров, но и от подобного рода крыс, если они появлялись в подведомственном ему секторе. Но, судя по содержимому рюкзака, парень не был и челноком. Санитар вывалил из рюкзака все, что там было, осмотрел и ощупал его изнутри и снаружи. Но рюкзак оказался обычным,без потайных карманов.

Санитар отложил рюкзак в сторону, присел на корточки и пару раз хлопнул лежащего по щекам.

— Подъем! — рявкнул он, затем вытащил фляжку с водой и плеснул парню на лицо. Тот помотал головой и открыл глаза.

— Очухался? — спросил Санитар.

— Пить дай… — прошептал тот.

Санитар приподнял ему голову и дал напиться.

— Спасибо.

— Пока не за что. Ты не сталкер, не челнок и не мародер. Кто?

— Ладно, врать бесполезно, так? Хорошо, скажу правду — я психолог.

— Кто-о? — опешил Санитар.

— Это человек, который…

— Ты меня за идиота держишь? — оборвал его Санитар. — Я знаю, кто такие психологи, поэтому не пудри мне мозги, а отвечай — кто ты такой?

— Я уже ответил. Дело в том, как ты сам воспринимаешь ответ. — Парень оперся на локоть и попытался встать.

Санитар толкнул его в грудь и пресек эту попытку.

— Значит, так. Ты говоришь мне четко, кто ты такой, что здесь забыл, и тогда у тебя будет возможность сохранить свою шкуру относительно целой. Понятно?

— Понял. Только не перебивай, ладно? Как я уже сказал, я психолог, пишу кандидатскую диссертацию на тему «Психологические особенности поведения в экстремальных ситуациях». Вот «корочки», — он вытащил из внутреннего кармана удостоверение.

— Ты мне бумажки свои не суй, — зло сказал Санитар. — Я тебе кучу таких же могу достать. Что ты в Зоне забыл, придурок?

— Я же объясняю, — продолжил парень, — тема моей диссертации напрямую связана с поведением человека в экстремальных ситуациях. Что на сегодняшний день может быть экстремальнее Зоны? Это же непаханое поле! Ты не поверишь — никто не хочет изучать людей, живущих здесь. Я первый, кто додумался до этого.

— Поверю.

Парень недоуменно посмотрел на собеседника.

— Поверю и в то, — продолжил Санитар, — что никто не хочет изучать тех, кто здесь обитает, и в то, что ты действительно первый. Просто таких балбесов еще поискать. Кроме тебя, все сообразили, что Зона — не место для прогулок, тем более что вам, интеллигентам, здесь вообще делать нечего — быстро откидываете копыта.

— Но ведь здесь работают ученые…

— Да, которых обычно охраняет взвод военных сталкеров, а их вокруг тебя я что-то не вижу. Как ты сюда пробрался?

— Деньги решают все.

— Здесь, — Санитар поднялся с земли, — они не решают ничего. Вообще-то я должен тебя пристрелить. — Лицо парня вытянулось. — Но сделаю исключение. Сдохнешь сам.

Санитар подобрал его автомат и пошел к месту недавнего обеда.

— Стой, ты ведь не можешь меня здесь бросить! — Психолог пошел вслед за ним.

— Еще как могу, — ответил Санитар.

— Но ты ведь привел меня в чувство, не оставил, когда я потерял сознание…

Санитар остановился и повернулся к нему.

— Во-первых, мне нужно было узнать, кто ты. Это моя работа. Во-вторых, забудь о сочувствии и прочей ерунде. Это Зона, здесь каждый сам за себя. Ты должен стать ее частью, если хочешь выжить.

— Не хочу я становиться частью Зоны, — со злостью произнес парень. — Если это твой долг, лучше пристрели меня.

— Ты рехнулся?

— Вовсе нет. — Психолог достал сигарету и закурил. — Я слабый и трусливый интеллигентишка, верно? К тому же без оружия мне здесь не выжить. Поэтому лучше трусливо получить пулю в лоб — это быстро и безболезненно. Боюсь я быть разорванным крысами, или собаками, или что тут у вас еще водится?

— Патроны на тебя тратить… — вздохнул Санитар. — Ну да ладно, окажу я тебе эту услугу. — Он вытащил пистолет и взвел его. — Повернись спиной. Нам обоим так проще будет.

Парень послушно повернулся спиной. Санитар приставил к его затылку пистолет, щелкнул предохранителем, а затем размахнулся и от души врезал рукоятью по основанию черепа. Колени психолога подогнулись, и он кулем свалился наземь.

— Пошлют же Хозяева идиота… — произнес Санитар и пошел к своему рюкзаку. Пора было отправляться к следующему пункту наблюдения.

Санитар шел по мертвой траве Зоны и думал о странном «психологе», которого встретил после обеда. «Конечно, никаким психологом он, скорее всего, не является. Но кем тогда? И почему рука не поднялась его грохнуть? Вопросов много, и ни одного ответа. С одной стороны, убивать парня было необязательно — не сталкер, не челнок, опасности не представляет… Стоп! А что в Зоне не представляет опасности? Конечно, нужно было его убрать! Черт! — Санитар со злости ударил себя кулаком по ноге. — А если он подберется к базе и его засекут, с кого потом спросят? С меня! Спрашивается, чем раньше думал? Видимо, не головой. Придется вернуться и разобраться с ним. А причину задержки, учитывая недавний Выброс, найти можно». Санитар развернулся и пошел обратно.

Подходя к месту их недавней встречи, он увидел, что «психолог» сидит на земле и курит. Его окружила стая слепых собак, но тот не обращал на них никакого внимания. Санитар, держа в руке автомат, стал медленно приближаться. «Почему они его не трогают? — думал он. — Может, пока меня не было, он успел стать зомби, и рядом бродит контролер? Бред! Зомби не курят… Хотя он ведь свежий. А новоиспеченные зомби, бывает, даже отстреливаться могут, почему бы….»

Мысли оборвались, когда «психолог» повернулся к нему и прокричал:

— Не бойся, наемник! Они тебя не тронут!

Санитар остановился и вскинул автомат. Собаки синхронно повернулись к нему, вздыбили остатки шерсти на загривке и зарычали.

— Не проявляй агрессию! Они этого не любят. Опусти автомат и подойди.

Санитар помедлил, затем все же выпустил автомат из рук, так, чтобы он повис на ремне в районе бедра. Сделал несколько шагов. Собаки продолжали наблюдать за ним, но рычать перестали. Когда он подошел к ним вплотную, они отошли в сторону, ровно настолько, чтобы дать ему пройти, затем легли на землю.

— Присаживайся, — кивнул парень на землю рядом с собой. — У тебя ведь много вопросов ко мне, верно?

— Кто ты на самом деле? — как можно спокойнее спросил Санитар.

— Я — часть Зоны, в большей степени, чем ты думаешь. Кстати, первое, что обычно спрашивают, это имя. Но поскольку ты не стал этого уточнять, можешь звать меня Психологом. Хотя психолог из меня такой же, как из тебя санитар. Тебя ведь так называют, верно?

— Да верно, верно! — раздраженно произнес Санитар. — Это твое любимое словечко?

— Просто приятно осознавать, что ты все чаще оказываешься прав. Гораздо хуже, когда мир убеждает тебя в обратном. Кстати, верни автомат.

— Держи. — Санитар протянул ему оружие (какой от него толк, когда ты уже окружен тварями Зоны) и спросил:

— Откуда ты меня знаешь?

— Я не знал, кто ты, пока не встретился с тобой. К тому же узнать человека до конца невозможно при всем желании.

— А можно не философствовать, а просто ответить?

— Можно, — пожал плечами Психолог. — Так вот, я узнал только то, что ты наемник и как тебя называют.