Чтение 4–й страницы книги ~Игры на свежем воздухе~

От серого потника из ворсистого материала и от седла пахло лошадьми - странновато, но не неприятно. Держа сбрую перед собой, Валька мысленно попрощался с белым светом и вошёл внутрь стойла.

В первую секунду он ничего не соображал от самого настоящего страха. Но потом увидел, что конь не проявляет по отношению к нему никакой враждебности. Рядом был тёплый, мерно вздымающийся бок, и Валька, помедлив, положил на него ладонь.

Бум. Бум.Бум.В ладонь мальчика отдалось размеренное, сильное биение мощного, здорового сердца. Валька, осмелев, провёл рукой по боку и положил на широкую спину потник.

- Как следует его отряхни и разгладь, - инструктировала Олеся. - Если там окажется сор или щепочка, конь взбесится. А складки сотрут ему кожу. Учти: если что - лечить будешь сам… Так, теперь - седло… это задом наперёд, несчастный… угу. Затяни подпругу… это ремень с пряжкой, он внизу болтается.

- Затянул, - через несколько секунд усилий сообщил Валька.

- Да? А теперь дай ему коленом в брюхо и затяни ещё, - посоветовала Олеся.

- Коленом в брюхо? - распрямился Валька, глядя поверх конской спины на девчонку.

- Ну да, - серьёзно и терпеливо пояснила она. - Они хитрят, кони-то, когда чувствуют, что их седлает новичок. Надуваются, а потом подпруги болтаются, как… чёрт-те-что.

Валька скорее не дал, а пихнул коленом в брюхо Шпика. Тот оскорблённо убрал живот,мальчишка перетянул подпругу и с некоторым удивлением посмотрел на дело рук своих.Олеся ловко закончила сед-ловку рыжего и скомандовала:

- Выводим, пошли.

Не веря в то,что эта живая махина сдвинется с места, Валька по-тянул узду, толкнул дверцу… и услышал, как мягко застучали копыта за его спиной. Мальчишка опасался, что Шпику взбредёт в голову укусить его или грохнуть передними копытами по голове, но конь шёл за ним абсолютно спокойно.

Снаружи Олеся забросила поводья за бревно коновязи и внимательно осмотрела Шпика, после чего благосклонно кивнула:

- Неплохо. Ладно. О-оп! - Валька не успел и глазом моргнуть, а девчонка ловко, не коснувшись стремян, взлетела в седло и засмеялась: - Не пробуй так пока. Держи повод короче. Взялся? Рукой за луку седла… да спереди! Левую ногу в стремя, неглубоко, не всаживай… На счёт "три!" - изо всех сил толчок правой - три!

Валька поразился, но он в самом деле оказался в седле и судо-рожно нашарил носком правой ноги второе стремя. Выяснилось, что всё это время он не дышал, и сейчас мальчишка было вздохнул с облегчением, но тут же заорал:

- Э! Куда?! Стой!!! - Шпик спокойно зашагал куда-то в одном ему ведомом направлении.

- Повод! - крикнула Олеся. Валька вцепился в повод, и Шпик тут же остановился.

- Запомни, - Олеся подгарцевала поближе, рыжий под ней красиво ходил, закидывая голову, - ты правишь удилами, коленями и пятками, причём пятками ТОЛЬКО шпоришь коня, аДЕРЖИШЬСЯ коленями, новички сплошь и рядом об этом забывают и виснут на стременах. Если ощутил, что конь понёс - закрой ему глаза. Чем угодно,хоть ладонями. Он тут же остановится, только из седла не вылети. Дальше.В стремена ты ТОЛЬКО упираешься. Ездить на коне просто.Нужно, едва седло по-йдёт вверх, подниматься с ним. Остановилось- начинаешь опускаться. Тяжелей всего это на рысях, но этому тоже можно быстро научиться. А пока поедем шагом… Поехали?

- Поехали, - решился Валька, сжав повод.

ГЛАВА 5.

Ехать на коне оказалось… странно. В парке он ходил по кругу, по одному и тому же маршруту, и Валька ни разу не думал о конях, как о транспорте. Скорость, конечно, не ахти… но в то же время ни на каком транспорте Валька не испытывал такого странного ощущения. Ощущения, что его транспорт - ЖИВОЙ. Шпик шёл равномерным шагом, Валь-ка ощущал, как перекатываются могучие мышцы коня. Олеся придержала рыжего и оказалась колено в колено с Валькой.

Они обогнули стену и оказались на мостике через заросший травой ров. Дальше начинался лес, откуда веяло прохладой и сыростью - туда уходила еле заметная тропинка.

- Это в тыл, - указала рукой Олеся. - Можно добраться до просёлка, а там - в деревню,но нам сейчас не туда… Пригнись к гриве и держись.

И, прежде чем Валька успел сообразить, что она задумала, рыжий под Олесей рванулся с места в галоп, а Шпик прянул за ним.

"Господи - помоги!" - успел сказать мысленно Валька… но галопом скакать оказалось не так уж и трудно. "Та-татт, та-татт, та-татт," - мягко стучали копыта по земле. Пронеслись первые деревья на опушке, потемнело - со всех сторон всадников обступил лес. Валька был уверен, что с минуты на минуту - да что там, с секунды на секунду! - вылетит из седла и переломает себе всё, что только можно переломать. Изо всех сил сведя колени, он вцепился в отпущенный повод и припал к гриве коня, проклиная чёртову девчонку, даже не предупреившую его, что она собирается пустить своего рыжего чёрта в галоп. Шпик, сообразив,что всадник на его спине - нечто вроде мешка - окончательно перестал обращать на Вальку внимание и мчался, ориентируясь на хвост рыжего. По спине со свистом прошлась ветка, обожгла ударом через рубашку… Мальчишка вдруг представил, как позорно он выглядит со стороны - седло поддаёт под зад, на каждом скачке коня его мотает из стороны в сторону… Так и вправду можно слететь - и не столько будет больно, сколько стыдно - Валька скорее согласился бы вытерпеть боль, любую, даже самую сильную,чем насмешки… а уж насмешки от ЭТОЙ девчонки - тем более.

- Ладно, скотина, - процедил он сквозь сжатые зубы, - посмотрим…

Он плотнее сжал колени и, пробуя примериться к ритму конской скачки, чтобы опускаться и подниматься вместе с седлом, поёрзал в нём. Потом чуть выпрямился - не совсем, чтобы не получить веткой в лоб, но так, что смог видеть дорогу.

- В конце концов, я человек, а ты - конь, хоть и здоровый, как… конь, - обратился Валька к Шпику и, укоротив поводья, потянул их на себя.

Последующего он никак не ожидал. Шпик, ощутив покушение на свою свободу со стороны болтавшегося на спине груза, удивился примерно так же,как удивился бы человек, вздумай рюкзак за плечами им командовать. Но своё удивление и возмущение выразил чисто по-конски - закинул голову и встал на дыбы.

В кино это выглядело здорово. В жизни Валька не полетел с коня через круп только потому, что инстинктивно сжал колени (кавалеристы говорят -"взял в шенкеля", но мальчишка этого не знал и очень удивился бы, скажи ему кто-нибудь, что он проделывает такой мудрёный манёвр) и чуть отпустил повод. Вставший дыбом мир вернулся в нор-мальное положение, Шпик рванул было снова галопом, но Валька укоротил повод, и здоровенный серый конь послушно встал, пофыркивая и мотая головой. Он ещё долбанул копытом мокрую землю, дёрнулся вперёд, но мальчишка повёл узду на себя и негромко сказал.

- Пр. Стой.

Шпик совсем затих. Он был верным вредным, но не норовистым конём и ощутил, что с его всадником произошло то же, что со многими, кого он носил на своей спине - всадник освоился, из груза превратился в хозяина. Ладонь человека похлопала по шее знакомым жестом.

- Молодец. Умница.

Переведя дух, Валька осмотрелся. Олеси не было, и у него появилось подозрение,что всё произошедшее было проверкой - можно ли с ним иметь дело. Что-то вроде крещения. Валька не обиделся - тем более, что проверка ещё не кончилась, он готов был дать голову на отсечение. И всё-таки позвал негромко:

- Олесь!

Молчание. Так и есть, хочет,чтобы он её нашёл - и, конечно, уверена, что городской мальчишка или заблудится в лесу или, в лучшем случае - проплутает несколько часов. Хе. Ладно. Я, конечно, городской, но я не такой уж валенок, как некоторым кажется…

Он неспеша пустил Шпика медленным шагом по сумрачной полутёмной тропке. На мокрой земле было несколько цепочек конских следов, не поймёшь, какие свежие, и Валька всё внимание переключил на кусты по обочинам, сплошь покрытые росой. Задачка решалась быстро и просто - в одном месте росы не было начисто, а ветки в нескольких местахполоманы. Причём росу сбили не только невысоко над землёй, но и на высоте двух с лишним метров - определённо всадник…

Валька свернул в чащу, ориентируясь по хорошо заметным следам - всё тем же согнутым и поломанным веткам и сбитой росе. Не прошло и минуты, как Шпик вынес его на прогалинку, посреди кото-рой кособоко стоял гранитный валун. Чья-то рука уже давно выбила на его поверхности - серо-зернистой - рисунок, хорошо понятный Вальке: треугольник, основание которого превращалось в стрелку, указывавшую на два дерева, образовывавшие в конце прогалины живую арку-проход, свободный от кустов подлеска. Из-под валуна выбивался ручеёк,камень с этой стороны оброс мхом, как подушкой, а ещё выше мха виднелся второй рисунок: просто треугольник.

Первый значок читался: "Лагерь там." Второй: "Вода пригодна для питья." На мокрой земле возле камня отчётливо отпечатался свежий след копыта, и Валька, решив не проверять второй значок, пустил Шпика между двух деревьев.

Тут неожиданно снова обнаружилась тропинка - она вела всё ниже и ниже, скоро слева и справа от мальчишки, как сумрачные стены, встала земля, деревья шумели очень высоко. Стало душно, сырость буквально висела в воздухе. Валька посматривал вокруг, временами понукая Шпика - тому не нравилось место, в которое они заехали.

Лощина кончилась как-то сразу - открылась на большую солнечную поляну, окружённую дубами: невысокими, но страшно кряжистыми, толстыми, со множеством узловатых веток. Оказалось, что солнце совсем уже взошло, на траве здесь высохла роса. Рыжий, рассёдланный и без узды, бродил по опушке, а посредине поляны стоял танк.

Валька даже ойкнул негромко от изумления и захлопал глазами.

Уроженец Воронежа, он не раз бывал на площади у знаменитого Арсенала, где выставлялись советские бронетехника и артиллерия времён Великой Отечественной Войны, конечно же, лазил и на Т-34, и на ИС, и на СУ-100, но та техника - выкрашенная и снабжённая пояснительными табличками - воспринималась именно как экспонаты, хотя и очень интересные. Здесь - не то. Совсем.

Давно потерявший всю окраску, рыжий от ржавчины, неумолимо разъедающей броню, танк был неподвижен, мёртв. И казалось, что поляна и возникла тут потому, что лес отшатнулся от монстра, не пожелал расти рядом с многотонной махиной. Угловатый корпус, гранёная большущая башня, неожиданно короткий огрызок пушки - всё это было предельно чужим, и Валька сразу понял - танк немецкий. Он стоял ровно,на обтянутых ржавыми лентами гусениц катках и непонятно было, что же уничтожило этот сгусток огня и брони, превратив его в метал-лолом.

Валька тронул каблуками Шпика, и тот, бесшумно ступая по со-чной траве, послушно вынес всадника на поляну. Тогда Валька увидел в корме танка, сбоку, аккуратную чёрную дыру, словно начерченную циркулем. Больше полувека назад туда вошёл бронебойный снаряд неизвестно как оказавшейся в чаще пушки. Валька понял это, хотя в остальномможно было только гадать - как и зачем танк попал в лес, почему его не вывезли, а бросили подбитым…

А ещё мальчик увидел спину Олеси. Она сидела, не замечая и не слыша его, возле танковой башни, сзади, скрестив ноги - листала толстый блокнот.

- Нехорошо гостей бросать в лесу, - сказал Валька. - А если бы я не знал значков? Или в следах запутался бы?

Он позволил себе рассмеяться, увидев, как девчонка взвилась с места, заозиравшись по сторонам - а потом на её лице появилось изумление. Она молча следила за Валькой,пока он, соскочив наземь, рассёдлывал Шпика и снимал с него сбрую - только когда Валька, уже по-хозяйски хлопнув коня ладонью по крупу, влез на танк, Олеся обрела дар речи:

- Здорово, - признала она, всё ещё недоверчиво глядя на Вальку, который устроился на башне (люк был открыт, из него пахло сырым металлом)

-Ни за что бы не подумала… Я вообще боялась,что Шпик тебя сбросил и ускакал, а ты по-настоящему заблудишься…

- Мы с ним договорились… - Валька изменил голос и добавил, кинув пальцовку:

-Чисто по-братски.

Белоруска, кажется, не поняла этого прикола, но ещё раз повторила:

- Здорово.

- А что это? - Валька повёл рукой вокруг.

- Ну… место. Наше с Димоном и Лёвкой, - Олеся пожала плечами. -

Только Лёвку… ой, то есть, отца его, конечно, перевели в Минск, теперь мы вдвоём. Димон скоро должен подъехать.

Валька осмотрелся внимательней - и вдруг увидел хижину. Моргнув, присмотрелся - точно,она стояла на опушке, так здорово замаскированная живыми деревцами, составлявшими часть её стен и маскировочной сеткой, что сразу не увидишь. Крышу застилала обомшелая берёзовая кора, дверь держалась на ремённых петлях.

- Тоже ваша? - спросил Валька с интересом.

- Заметил? - улыбнулась Олеся. - Наша. Мы там… разное храним.

- Пулемёты? - пошутил Валька, но Олеся не приняла шутки.

- Пулемётов нет. Мы находили два раза оружие, но совсем в никудышнем состоянии. Оно вообще-то тоже там, но пользы от него… А так там луки.

- Луки? - переспросил Валька и удержал на языке насмешку: мол, в нашем возрасте уже несолидно в индейцев играть. Но Олеся, кажется, поняла и, соскочив с танка, загадочно сказала:

- Сейчас.

Валька остался сидеть. Из лука-самоделки он стрелял пару лет назад. Согнул просто ради интереса - и очень быстро разочаровался. Будучи начитанным парнем, он с тех пор считал, что настоящий лук может получиться только если сделать его из тиса, как у Робин Гуда и прочих английских стрелков, или из турьих рогов, как у богатырей. Но тис под Воронежем не рос, а туры не водились вообще нигде. Кроме того, Валька был уверен, что даже настоящий лук - так, забава, если в мире существуют "калашников", М16 и прочее огнестрельное оружие.

Олеся отвалила дверь хижины и скрылась внутри, но через пол-минуты, не больше, выбралась обратно, держа в одной руке большой, красиво расшитый бисером колчан, из которого торчали ярко-алые оперения десятка стрел. В правой руке у девчонки, как показалось Вальке, была удочка - удилище выше хозяйки и толстая леска. Но Олеся аккуратно поставила колчан на землю и потянула за леску. Оказалось, что это всего лишь чехол, надетый на красную тетиву с кожаной петелькой на свободном конце.

- Смотри, - коротко приказала Олеся и, уперев конец лука - уже бы ло ясно, что это лук - в землю, плавным, но быстрым движением на-дела тетиву на свободный конец - кожаная петелька скользнула в глубокий вырез, а на лбу у Олеси проступила голубоватая жилка.

В руке у девчонки оказался лук, совершенно не похожий на дворовые самоделки из веток американского клёна: высотой с саму Олесю, толстый, обмотанный каким-то ремнём в центральной части и суженный к концам. Выглядел лук солидно.

- Сколько вон до того сухого дуба? - не поворачивая головы, спро-

сила Олеся, указав рукой на серое мёртвое дерево. Валька прикинул на глаз и ответил:

- Метров полста.

- Семьдесят. Сто шагов, - поправила Олеся, - проверено. Теперь смотри.

Не глядя, она достала из колчана стрелу - длинную, ровную, с тускло блеснувшим наконечником. А дальше - дальше Валька за ней не уследил. Вот только что стояла - лук в опущенной левой руке, стрела - в правой…и вдруг послышался короткий, какой-то зловещий стук. Тетива мелко вибрировала, отчётливо гудя, как струна гитары. А стрелы в руке Олеси не было. Она торчала в том сухом дубе.

- Посмотри, - предложила девчонка. Валька соскочил с танка, почти бегом подошёл к дубу, машинально считая шаги.

Стрела вонзилась в дерево на высоте Валькиной груди. Не просто вонзилась - она ещё подрагивала, словно живая, трепетало длинное, аккуратное алое оперение. Валька заметил, что стрела не простая - в конец её, за оперением, была вставлена вроде бы пластмассовая развилка - очевидно,туда ложилась тетива. Мальчишка взялся за древко, потянул, покачал.

Казалось, стрела срослась с дубом.

- Не мучайся, - слегка насмешливо сказала Олеся, тихо подойдя и опершись на лук. - Сантиметров на пять вошла, наконечник так там и останется… Я потом выну.

- Дай, - без объяснений, даже грубовато, потребовал Валька, протягивая руку.

- Не урони, - Олеся протянула лук, и пальцы Вальки легли поверх её руки. Валька вздрогнул. - Что, тяжело?

- Я… нет… - пробормотал он и перехватился за другое место. Олеся разжала пальцы.

Валька не уронил лук только потому, что успел схватиться другой рукой, изумлённо вытаращив глаза:

- Сколько он весит?!

- Двенадцать килограммов, - с удовольствием объяснила девчонка.

Валька осторожно повернул лук, взялся за него для стрельбы. - Это можжевельник.

- Я попробую? - спросил Валька и потянул тетиву, как видел в кино - к уху.

Сперва - несколько сантиметров - тетива шла легко. Потом… потом Вальке стало казаться, что он пытается поднять растущую с каждым сантиметром тяжесть. Не выдержав, мальчишка отпустил тетиву и вскрикнул - она беспощадно и резко полоснула по руке.

- Осторожней, - Олеся вскинула ладонь. - У него сила натяжения - сорок килограммов. Вдвое больше, чем у спортивных…

В замешательстве Валька посмотрел на довольно тоненькую девчонку и качнул лук в руке, неожиданно ощутив,какая огромная, равнодушная и убийственная сила таится в этом предмете. Валька несколько раз стрелял из охотничьих ружей -в них ничего подобного не таилось. Лук, казалось, жил своей, глубоко спрятанной, жизнью, целью которойбыло метать стрелы - куда захочет хозяин; мальчишке вспомнился фильм "Отважное сердце" с Мэлом Гибсоном и град взлетающих стрел английской пехоты. И ещё - слова из учебника истории для 7-го класса - о том, что стрела лука пробивала насквозь рыцарские доспехи за ДВЕСТИ шагов!

- Как ты из него стреляешь? - спросил Валька, возвращая лук Олесе.

- Так получается, - пожала она плечами. - Вообще-то первый лук мы с ребятами сделали три года назад. Лёвка принёс книжку, там написано, как всё делается. Ни у кого из ребят так хорошо, как у меня, не получается, хоть они и сильнее… Стрелу видишь? Кукушечьи перья. А видишь, как близко оперение к тетиве? Это для меткости. Чем дальше оперение - тем быстрее летит стрела, чем ближе - тем метче…

- В войну играли?… - спросил Валька и осекся. И точно - Олеся поглядела на него даже немного испуганно:

- С ЭТИМ? Смеёшься… В марте знаешь,что было? Мы на зиму отсюда всё уносим, а тут пришли посмотреть, как там наша штаб-квартира. На лыжах и с луками… - она слегка смутилась, и Валька понял, что они всё-таки немножко играли с этим Димоном. - Вот… И на нас прямо тут напал шатун. Медведь. Я упала, запнулась за валежник… А Димон в него - стрелой, метров за тридцать. И наповал.

Валька верил и не верил. Для него даже само слово "шатун" было чем-то из сказки - ни в походах, ни просто в лесу он медведя ни разу не видел, а мишки в зоопарках были унылыми и нестрашными. Но зачем ей врать - это же легко проверить…

- И вам ничего не было? За медведя? - с недоверием спросил он.

- Ы, - мотнула головой девчонка. -Он напал, самозащита…И ещё оказалось,что он уже в деревню наведывался. Тёлку задрал прямо на скотном дворе… Башка у Димона над кроватью висит, а шкура - на диване…

- Покажи стрелу, - попросил Валька. Олеся нагнулась к колчану - и в этот же миг Шпик, пасшийся рядом с рыжим, вскинул голову, а из леса донёсся резкий, громкий свист.

ГЛАВА 6.

Встречая в книгах выражения типа "он перестал замечать, как летят дни", Валька всегда усмехался. Да, время может идти по-разному - зависит от того, чем ты занимаешься (и занимаешься ли вообще - или бездельничаешь). Но не замечать,как проходят дни - такого за ним прежде не водилось. И вдруг нате - он понял,что книжная фраза имеет совершенно определённый смысл.

Он просыпался рано утром - и спохватывался, когда рушился в постель уже в темноте. Именно рушился - лечь не хватало сил, как и вспомнить, чем они втроём занимались в этот день. А на следующее утро всё начиналось сначала.

Интересного хватало и на самой заставе, но майор Короб в самом деле был занят, а в одиночку шляться там, где люди делали дело или отдыхали, Вальке казалось неудобным. Для Олеси же застава была чем-то совершенно привычным, и гид из неё получался плохой, она просто не понимала интереса Вальки. Впрочем, на третий, кажется, день Валька вспомнил, что не видел границы, как таковой и обратился с этим вопросом всё к тому же Коробу.

Майор был очень озабочен, что-то искал в своей комнате, по временам заглядывая в столовую,чтобы кинуть в рот кусочек того или дольку этого, а потом снова скрыться. Олеся с лицом великомученицы наблюдала за его метаниями,а когда в комнате неожиданно наступила тишина, шепнула Вальке, который никак не мог улучить минутку и обратиться к майору со своей просьбой:

- Внимание…

- Вредительница!!! - послышался полный муки рёв Короба (так, подумал Валька, ревел циклоп, когда Одиссей вышиб ему глаз). - Где пыль с тумбочки?! Там же телефоны были записаны!!!

- Что я говорил? - удовлетворённо спросила Олеся и повысила голос: - Папка! Они на бумажке переписаны, а бумажка - на сейфе, посмотри!

Несколько секунд молчания, потом - вздох вроде тех, что испускают вынырнувшие на поверхность киты. Бумажка нашлась… Валька вообще заметил,что дом держится на Олесе - без неё могучий майор в хозяйственном отношении был совершенно беспомощен. Только вот непонятно, когда она всё успевала… Через минуту Короб появился в столовой вполне спокойный, и Валька смог наконец спросить:

- Дядя Вова, а можно как-нибудь передок посмотреть - ну, там, где польская территория начинается?

Короб почесал свои вислые усы и замялся:

- Я вообще-то в отряд собирался… может…

- Папка, - вмешалась Олеся, - да пошли ты с ним Витьку, пусть покажет. Я бы сама съездила, да ведь ты не разрешишь…

- Не разрешу! - всполошился Короб. - Не вздумай! Глазом моргнуть не успеешь, как вы уже под Варшаву закатитесь, а потом скажете, что хотели костёлы19.посмотреть!

- Вот и пошли с ним Витьку,- терпеливо повторила Олеся, - а из отряда привези две пачки соли и бутылку уксуса, лучше русского.

…Лейтенант Витас Лацетис был личностью совершенно неконтролируемой. Во-первых, он откликался на "Витьку", во-вторых, носил бандану из перевязочной косынки, тёмные очки и перчатки с обрезанными пальцами, в третьих - говорил с небольшим прибалтийским акцентом. Прибалтов Валька, насмотревшись телевизора, не любил, но Витас эту нелюбовь с ходу распознал и почти рассеял её при первой же встрече словами из "Талисмана" Стивена Кинга:

- Знаешь, парень, в Долинах есть и хорошие волки. МНОЖЕСТВО хороших волков.

Валька читал "Талисман" и оценил слова Витаса, а окончательно примирился с ним, когда посмотрел, как он тренирует молодых пограничников в рукопашном бое - один против троих. Поэтому против поездки с ним Валька ничего не имел.

Витас, похоже, тоже, хотя у него и был выходной. Он вооружился автоматом и пистолетом (старлей Гразевич,бывший в этот день дежурным офицером, только хмыкнул), и сразуза "системой" навьючил автомат на Вальку, предупредив, что оружие заряжено (он, правда, не добавил, что затвор не взведён и сам автомат стоит на предохранителе). Потом Витас посоветовал:

- Послезавтра стрельбы. Просись с майором, побабахаешь.

- А можно?! - удивился Витька, даже повернувшись к лейтенанту.

Тот с ужасом спросил:

- Быть на заставе и не пострелять?! Да ты знаешь, что твоя Олеська ни одних стрельб не пропускает?!

- Почему "моя"? - смутился Валька.

- Ну Димонова, - легко согласился Витас.

- Почему "Димонова"?! - взвился Валька.

- Или Димонова, или твоя, - невозмутимо пояснил Витас, - третьего не дано, товарищ нацмен20.

На нацмена Валька не обиделся - было не до этого. Он сосредоточенно обдумывал обозначенную Витасом проблему, причём потратил на обдумывание немалое время и опомнился только когда Витас негромок попросил:

- Дай-ка ствол, Валёк… Смотри и не дёргайся. Эффектно?

Придержав коня, он быстрым движением приготовил автомат к бою, но опустил его в вытянутой вниз руке. А Валька увидел зубров.

Два могучих, коричнево-серых животных бесшумно и неспешно проплыли за деревьями метрах в двадцати от остановившихся всадников, даже не повернув лобастых мохнатыхголов, украшенных короткими, но массивными, крутыми рогами. Мальчишка не испугался, хотя зубры были громадны - чувствовалось, что до людей им нет никакого дела. Они жили в своём лесу - и в этом лесу не было существа сильнее этих медлительных на первый взгляд гигантов.

- Когда такая махина чего-то испугается и прёт на систему - уносит с собой целые секции, - задумчиво сказал Витас. - Красивая тварь.

- А ты что, боялся,что они нападут,поэтому автомат взял? - спросил Валька, поглаживая ладонью шею Шпика.

- Шутишь? - усмехнулся Витас. - Да ему наши автоматы так - всё равно что дробинка из пневматички… Напомни, я тебе потом расскажу, как на 7-й кабана завалили… Нет, просто мы приехали. Вон Польша.

- Где? - Валька заволновался, привстал в стременах.

- Вон, - указал Витас вперёд.

- Где, где?! - Валька смотрел во все глаза, и лейтенант засмеялся:

- Да они в Польше и шли, зубры-то!

И Валька вдруг понял, что это правда. В десяти метрах от него и Витаса начиналась ДРУГАЯ СТРАНА. Вот это дерево - дуб - в Белоруссии. А вон то - тоже дуб - в Польше. Так значит, вот настоящая граница - не система, а просто… Валька хотел поинтересоваться, как же пограничники узнают точно, где начинается Польша, но не успел.

Из-за деревьев - тех самых, откуда вышли зубры - появились два человека.

Они шли бесшумно, шагах в десяти один от другого - в пятнистой форме, со снаряжением на ремнях, с автоматами Калашникова поперёк груди - в сущности, такие же, как пограничники с 5-й заставы, на которых Валька уже насмотрелся… и всё-таки НЕ ТАКИЕ. И пятна на форме были иными, и снаряжение - вроде бы то же, но какое-то не такое,и даже привычные "калашниковы" немного другие, длинноствольные, и фуражки - хоть и с зелёным верхом, но небольшие, четырёхугольные… "Поляки!" - с идиотским удивлением понял Валька и обмер вдруг - недаром Витас взял у него автомат и взвёл, а что если… Но Витас, подняв руку, весело сказал:

- Дзень добжи, ропаки!21

Поляки остановились. Оба оказались молодые, как и солдаты на 5-й заставе. Шедший первым только кивнул и отвернулся, шедший вторым ответил:

- Дзень добжи,пан поручник.22Показываете мальчику… до войска?23

Не… подучаете до войска?

- Показываю армию, - согласился Витас. - Готовлю к армии.

Несколько секунд все четверо просто рассматривали друг друга. Потом Витас повернул коня и попрощался:

- До видзення, жолнежи!24

- До видзення, - отозвался разговорчивый поляк, но Валька, тронувшийся с места чуть позже лейтенанта, услышал, как до сих пор молчавший солдат негромко сказал - словно железный прут перекусил:

- Здрадник, пся крев.

Мальчишка обернулся, но поляки уже исчезли в кустах. Нагнав лейтенанта, Валька помялся и спросил:

- Вить, а что такое "здрадник, пся крев"?

- А ты где это слышал? - осведомился Витас, вроде бы оставшись абсолютно спокойным.

- А тот, который всё молчал, так сказал, - мотнул Валька головой назад.

- Изменник, собачья кровь, - перевёл Витас и сузил глаза.