Чтение 2–й страницы книги ~Хочу замуж, или Русских не предлагать!~

– Помню.

– Так вот, я хочу тебе сказать… Это не телефонная любовь. Я смотрю на тебя и понимаю, что люблю.

Я ощутила, как у меня бешено забилось сердце, и тихо спросила:

– Клаус, а почему ты решил найти себе русскую жену? Почему не немку?

– У меня на русской женат друг. Уже несколько лет. Ребята очень счастливы. Сейчас они к нам присоединятся. Это же замечательно, что у тебя будет русская подруга.

– Было бы здорово, – не могла я не согласиться.

– Снежинка, а почему ты стала искать иностранного мужа? – вдруг спросил мой жених и тут же сам ответил: – Я слышал, в России мало мужчин и почти все пьют.

– Ну, не почти все, а многие, – ни с того ни с сего бросилась я на защиту «отечества». – Кстати, а как живётся русской девушке, которая вышла за твоего друга?

– У них очень счастливый брак, – не задумываясь ответил Клаус. – Не скрою, сначала она жаловалась на одиночество, но со временем ко всему привыкаешь. Тем более при поддержке любимого мужчины. Она переводчица. Ей удалось занять в Германии место под солнцем.

Не успел Клаус договорить, как к нам присоединилась семейная пара, про которую только что он рассказывал.

– Прошу любить и жаловать. Мой лучший друг Шульц и его супруга Татьяна.

– Очень приятно познакомиться. Меня зовут Снежана.

Татьяна оказалась довольно привлекательной молодой женщиной с раскосыми зелёными глазами и каштановыми локонами.

– Господи, как же я тебе рада!.. – тихо воскликнула Татьяна, когда мужчины отлучились из ресторана на полчаса по какому-то важному делу. – Давай выпьем, пока мужиков нет.

Опустошив бокал, я не удержалась и спросила:

– Как тебе здесь? Нравится?

– Я из Украины. Скучаю, конечно, но Германия мне очень нравится. Я Шульца через брачное агентство нашла. Между прочим, искала целых три года.

– Сколько?! Три года?

– Тебе не послышалось. Боже, какие идиоты мне только не попадались. Но ничего, в этом деле главное – запастись терпением. Я всегда была хорошенькая, но на Западе буквально расцвела. Шульц мне сразу приглянулся. Симпатичный, работа хорошая. Вначале мне было сложно с ним ужиться, но любовь творит чудеса. Меня раздражало, что Шульц постоянно говорит о дороговизне, но потом я привыкла. Запомни, немцы очень экономные, ведь они почти все живут в кредит, а мы принимаем домовитость за скупость.

– Представляю, как сложно себя ломать.

– Да особой ломки и не было. Просто я привыкла к соотечественникам. Мы воспитаны в одной культуре, выращены на одних и тех же фильмах. Я понимала, что мне придётся ой как постараться, чтобы сформировать крепкую и дружную семью. Ведь тут изначально другой менталитет, другая культура. В первые месяцы германской жизни я смотрела на немцев с легким презрением: «загадочной русской душе» они казались скупыми и прагматичными. Но спустя какое-товремя я стала замечать, что и сама становлюсь такой же. Долгое время не могла привыкнуть тут мыть посуду.

– А что, её здесь моют как-то по-особому?

– Раковину закупоривают пробкой, набирают воду и вливают туда специальное моющее средство. В этой воде и моют посуду, потом, как правило, не ополаскивают, а просто ставят на полочку-сушку. На всех флаконах есть этикетка с указанием, что жидкость абсолютно безвредна для здоровья, даже детского. Сначала я нервничала, а затем привыкла. Расходовать воду, как это делаем мы, тут нельзя. Потом муж купил посудомоечную машину. Ругается, если я не загружаю посудомойку полностью, а кручу ради пары тарелок – экономия на воде покрывает расходы на электроэнергию.

– Надо же. Наши отечественные мужики вообще не вникают в мытье посуды.

– Тут свои порядки. Например, использовать микроволновку, оказывается, выгоднее, чем духовку. Электрическую сушилку для белья, которая потребляет много электроэнергии, надо включать только в дождливые дни. Продукты лучше покупать в недорогих супермаркетах и четко придерживаться заранее составленного списка.

– А список кто составляет?

– Список утверждается на семейном совете.

– А если я захочу купить что-то спонтанно?

– Тут не бывает спонтанных покупок. Благодаря жёсткой экономии можно сберечь несколько сотен в месяц. Если погода хорошая, мы с мужем не берём машину, передвигаемся на велосипедах. Не тратимся на бензин и даже на билет в общественном транспорте. За продуктами ездим раз в неделю. Мы выгадываем даже на отоплении. Мне было сложнозасыпать в прохладной комнате, но Шульц приучил. Он отключает батареи в спальне. В общем, все немцы живут благоразумно и осмотрительно.

– Мне кажется, я так не смогу. Привыкла-то жить с размахом, – заметно погрустнела я.

– Мне тоже казалось, что я не смогу. Но не заметила, как стала точно такой же, как муж. Тут редко устраивают званые обеды и ужины без особого повода. Строго по праздникам. Если приходишь в гости в немецкую семью, то тебе предложат чашечку кофе, и никому в голову не придет, что к кофе можно подать бутерброды. Немцы предполагают, чтоты поела дома. Все встречаются в ресторане, где каждый заплатит за себя. Тут даже вещи меняют, когда они изнашиваются от старости. Мы с мужем пользуемся услугами финансового советника.

– Зачем? Вы не в состоянии распределять свои финансы?

– Шульц ходил на эти консультации ещё до меня. Консультанты тщательно анализируют расходы семьи за последние полгода-год и рекомендуют, как их можно снизить. Они же подсказывают, куда лучше инвестировать освободившиеся деньги.

– Да куда уж больше-то экономить? Только если сдохнуть с голоду.

– Это тебе кажется. Просто нужно ежедневно расписывать свои расходы и вовремя обнаруживать дыры в бюджете.

– Танюша, боже, как сложно! Я хочу жить так, как привыкла. Клаус симпатичный, интересный, но как только мы ступили на порог его квартиры, он не дал мне включить телевизор. Он вообще не хочет, чтобы я притрагивалась к его вещам. Меня это очень задело. И он имел наглость заявить, чтобы я помыла руки. Будто я грязнуля. Руки моют перед едой.

– Снежа, это нормально, – рассмеялась Татьяна. – Я на такие мелочи даже не обращаю внимания. Мой Шульц тоже приучил меня мыть руки сразу, как только я открываю входную дверь. Даже если телефон зазвонит, нужно сначала помыть руки, а только потом взять трубку. Я один раз сначала трубку схватила, так он её потом так спиртом тёр, что я от смеха чуть не лопнула. А он обиделся. А по поводу того, что Клаус не дал тебе включить телевизор и не разрешает прикасаться к вещам… А чего ты хотела? Мужик холостяк. Любую женщину воспринимает, как врага, проникшего на его территорию. Со временем пройдёт. Я научилась воспринимать многие вещи нормально. Это у нас на Украине, если без приглашения забежишь в гости, тебя не то что чаем напоят, еще и накормят, и спать уложат… А в Германии… Все эти пиры с вином и ужином без повода ни одна немкане будет устраивать. Я, по крайней мере, ни одной такой не знаю. Здесь не принято, чтобы мужик за всех платил. Мы ведь приезжаем в эту страну со своими представлениями и со своими устоями… Главное, не наломать дров. Это вопрос менталитета, а также личного выбора. Люди здесь экономные, используют любую возможность не тратить деньги. Подарки в виде квартир, машин и бриллиантов тоже не распространены. К русским относятся в целом не очень хорошо, настороженно. И ты чувствуешь себя, особенно поначалу, неуютно. Но я не думаю, что на Украине у меня бы удачно сложилась личная жизнь. Там масса красивых, самобытных, ярких, культурных женщин – и одни как перст. А здесь в тридцать никто о замужестве не задумывается, мужиков меняют как перчатки. И симпатичные худышки, и толстые как бочки, с кучей детей – всем находится пара.

– А твой муж не против, что ты работаешь?

– Пока нет ребёнка – не против, а потом, думаю, встанет на дыбы. Местные женщины меня потрясают патриархальным устоем. У них по нескольку детей, и мало кто работает.Цель жизни – дом, дети, собака и муж-добытчик. Немецкий средний класс по театрам не расхаживает. Ложатся спать в десять вечера, чтобы встать на службу в шесть. И всё же, как ни крути, жизнь в Европе комфортнее, чем в России и на Украине. Только дурак будет с этим спорить.

К тому времени, пока вернулись мужчины, мы с Татьяной обменялись телефонами. Когда подошло время оплаты счёта, Шульц заплатил ровно половину и протянул счёт Клаусу. Клаус заплатил за себя и пододвинул счёт мне. Я сидела ни жива ни мертва и, чувствуя, как покрываюсь пунцовой краской, полезла в сумку за кошельком. Вот тебе и приехала невеста… Будь это в России, я бы бежала от Клауса без оглядки, а тут пыталась поспорить сама с собой и доказать себе, что это нормально.

Как же тяжело наступать себе на горло. Платить за себя в ресторане, радоваться хилым букетикам и учиться экономить на чём только можно.

Глава 3

– Снежинка, ты забыла в ресторане букет! – Клаус сделал такое лицо, будто произошла чудовищная катастрофа.

– Да и чёрт с ним, – бросила я, все еще раздражаясь оттого, что пришлось раскошелиться.

Нет, это не потому, что у меня нет денег. Просто горько, что Клаус даже не пытался произвести на меня впечатление. Я могу без проблем оплатить счёт, будь мы только друзья, но мне не хочется платить за себя, когда я считаю мужчину не другом, а женихом, даже подумываю выйти за него замуж. Как это вообще возможно – признаться в любви, апотом подсунуть счёт?! И какая после этого близость? Как вновь идти в ресторан и платить за себя?! Это какое-то унижение!

– Снежинка, ты отказываешься от моего букета? Он тебе не нужен?!

Клаус вёл себя так, словно говорил не о маленьком неприглядном цветочном венике, а о роскошном букете роз.

– Давай я за ним вернусь!

– Он того не стоит…

– Что ты сказала?!

– Вернись, – зло бросила я и с неприязнью смотрела, как Клаус вновь побежал в ресторан.

«Держи себя в руках», – твердила я, убеждая себя в том, что я в другой стране, а значит, здесь другие мужчины.

Запыхавшийся Клаус вернулся и протянул мне увядший букет. Выдавив неестественную улыбку, я тут же его взяла и поймала на себе подозрительный взгляд.

– Снежинка, я что-то сделал не так?

– Всё хорошо. Но я всё же переночую в отеле. Давай заедем к тебе, возьмём мою сумку и поселим меня в отеле, который находится рядом с твоим домом.

– Ты за что-то на меня обиделась?

– Я уже не в том возрасте, чтобы обижаться. Просто я так решила.

– Снежинка, может быть, ты всё-таки скажешь, что произошло? Я же люблю тебя.

– Любишь?

– Да, и говорю тебе это не в первый раз.

– Я, конечно, девушка не бедная, но не привыкла платить за себя в ресторане после ужина с мужчиной, который говорит мне о любви и за которого я впоследствии хочу выйти замуж, – не смогла я сдержать в себе то, что с каждой секундой разрасталось как снежный ком.

– Теперь понятно, что тебя задело, – нахмурил брови новоиспечённый жених.

– Хоть бы своих друзей постеснялся! – прорвало меня.

– А почему я должен стесняться своих лучших друзей? – непонимающе развёл руками Клаус. – Шульц и Таня муж и жена. У них общий семейный бюджет. Поэтому он и заплатил за двоих. Когда мы с Шульцем ходим в ресторан вдвоём, то платим по очереди. Ты – всего лишь пока моя невеста. Мне несложно заплатить за тебя, но вдруг ты не выйдешь за меня замуж?

– Хороший подход. Значит, произвести положительное впечатление на женщину ты не в состоянии?! Если заплатил за ужин в ресторане, то девушка просто обязана выйти затебя замуж?

– Это я не произвожу на тебя впечатление?! Да я купил тебе цветы, про которые ты, между прочим, забыла, а я ведь старался и потратил на них деньги. Я купил тебе ролики!

– Выходит, я теперь должна выйти замуж за цветы и за ролики. Что ж ты так дёшево меня оценил?!

– Дело не в том, во сколько я тебя оценил. Ты бесценна. Я просто хотел сделать тебе приятное. А что касается ужина… Как только мы поженимся, у нас тоже будет общий семейный бюджет. Снежинка, пойми, я живу в кредит. Плачу за квартиру и машину. У меня всё распланировано. Это вы в России любите жить от зарплаты до зарплаты и вечно брать в долг. У нас так не принято. Ну что ты разозлилась? Я не хочу подозревать тебя в меркантильности.

– О какой меркантильности ты говоришь? В чём заключается меркантильность? В хилом букете и в роликах, которые я ещё в глаза не видела?! – Моему негодованию не было предела.

– Как ты назвала мой букет?

– Хилым. У нас в России такие не дарят.

– Не знаю, какие цветы у вас в России, но я выбирал букет с любовью. И вообще, Снежинка, ты приехала в мою страну за любовью или за деньгами? Ты производишь впечатление охотницы за богатым мужиком.

– Если бы я была охотницей за богатым мужиком, я бы ещё по телефону изводила тебя различными финансовыми нюансами. Но этого не было. Я приехала потому, что всё это время меня к тебе безудержно влекло.

– Тогда в чём дело? – Клаус притянул меня к себе и поцеловал в лоб. – Хочешь, завтра приглашу тебя в ресторан и сам за тебя заплачу?

– Я уже ничего не хочу. У нас так в ресторан не приглашают и подобные вещи таким образом не обсуждаются.

– Ну прости, если я что-то сделал не так.

Клаус притянул меня к себе и стал жадно целовать. Я закрыла глаза и ответила на поцелуй.

Уже дома Клаус уговорил меня не уходить в отель.

– Снежинка, я столько времени тебя ждал. Куда ты собралась?

– Уже никуда.

– Я счастлив.

Усадив меня на диван, он с особой гордостью вытащил коробку с купленными для меня роликами и стал их примерять.

– Клаус, ну не сейчас же. Ночь на дворе. Завтра пойдём кататься, тогда я их надену.

– Снежинка, я же старался. Я выбирал. Я очень хочу, чтобы ты их надела сейчас. Как там у вас в России говорят? От души! Вспомнил! Точно, от души! Я их купил от души!

Чтобы сделать Клаусу приятное, я обула ролики и, так как мы были на мансардном этаже, даже на них проехала. Довольный Клаус спросил:

– Тебе нравится?

– Очень.

– Тогда не снимай. Побудь в них. Я смотрю, ты хорошо катаешься.

– Вообще-то в них нужно кататься на улице.

– Снежинка, ну посиди так. Тебе трудно, что ли?

– Не трудно. Просто…

– Снежинка, посиди в них, а я сделаю нам по очень вкусному коктейлю. Хочешь?

– Хорошо, – кивнула я, наблюдая, как Клаус идет на кухню.

Да уж. Я понимаю, что Клаус купил ролики от души, но что мне теперь в них спать ложиться?! Господи, как же трудно к этому привыкать… Как тяжело радоваться хилому букетику и смотреть на ролики так, как смотрят на кольцо, усыпанное бриллиантами…

В эту минуту в квартире заиграла красивая и даже обворожительная лёгкая музыка. Я улыбнулась и уже не сомневалась в том, что Клаус решил подарить мне романтическийвечер. Больше всего на свете мне хотелось снять ролики, но я решила дождаться Клауса.

– Снежинка, закрой глаза! – торжественно произнес мой жених из кухни.

Я закрыла глаза и подумала, какой же он всё-таки чудной.

– Снежинка, открывай глаза!

Я отрыла глаза и… потеряла дар речи. Передо мной стоял совершенно голый Клаус на роликах. На шее ярко-красная бабочка, а на голове – детский ободок с ушами Микки-Мауса. Такой обычно покупают детям в цирке. Клаус держал поднос с двумя коктейлями и счастливо улыбался.

– Снежинка, я тебе нравлюсь? – Одной рукой он поправил бабочку, весело подмигнув.

Я не ответила и с ужасом посмотрела на его тонкий, но длинный стоячий член, который почему-то напомнил мне карандаш.

– Давай выпьем по коктейлю, а потом ты возьмёшь меня за пенис и покатаешь по комнате под эту красивую музыку. Я люблю, когда девушки меня катают. Давай закружимся в танце на роликах. Бери меня за пенис и поехали!

– Да ты сумасшедший. – Я принялась судорожно стаскивать ролики.

– Снежинка, зачем ты разуваешься? Мы же будем кататься. Мой пенис готов к нашему первому танцу.

Скинув с ног ролики, я затряслась, как в лихорадке, и прокричала:

– Уйди с дороги, извращенец!

Бросившись прочь из мансарды, я споткнулась и, громко закричав, кубарем покатилась вниз по лестнице, на первый этаж. Перед глазами всё поплыло и потемнело. А затем вушах загудело. Стало окончательно черно.

Глава 4

Открыв глаза, я слегка приподняла голову и посмотрела на стоящего у окна Клауса. Он был в ночном халате, на голове красовался чепец, точно такой же, как я видела на картинках детских сказок.

– Что со мной?

– Ты потеряла сознание. Лежи. Я вызвал врача. Он сказал, чтобы ты пока не вставала. Ты очень сильно упала с лестницы. Чудом не убилась. У тебя сотрясение мозга.

Я попыталась подняться, но у меня ничего не получалось, и я обессиленно рухнула на кровать. Тело очень болело и предательски отказывалось меня слушаться.

– Мне плохо.

– Я же говорю, ты чудом не убилась.

Вспомнив события вчерашнего вечера, я сморщилась и тихо произнесла:

– Боже, Клаус, сколько же у тебя тараканов в голове.

Я закрыла глаза, чтобы не видеть его, – ничего, кроме раздражения и отвращения, он у меня не вызывал.

Клаус вышел из комнаты и заглянул в неё ближе к обеду.

– Ты как?

– Тело болит. Да и слабость сильная.

– Снежинка, ты сама виновата. Зачем стала от меня убегать?

– Клаус, уйди. Я не хочу тебя видеть.

– Ты лежишь в моём доме и не хочешь меня видеть. Вот дела, – принялся возмущаться Клаус. – Снежинка, я бы не советовал так себя вести. В конце концов, я вызвал врача, заплатил за это, купил тебе лекарства и ещё приготовил обед. – После этих слов Клаус принёс мне тарелку с бульоном и стакан воды с таблетками.

– Что за таблетки?

– Доктор прописал. Выпей бульон. Выздоравливай побыстрее. Мне очень хочется покататься с тобой на роликах.

От его слов я сморщилась и закрыла глаза. Клаус поставил тарелку на тумбочку и положил рядом таблетки. Когда он ушёл, я тут же выкинула таблетки за спинку кровати – посчитала, что пить лекарство, принесённое Клаусом, небезопасно. Доверять ему я уже не могла. Затем слегка приподнялась и выпила весь бульон.

Ближе к вечеру в доме вновь заиграла красивая музыка и зажглись разноцветные фонари. В спальню въехал на роликах совершенно голый немец всё с той же бабочкой и ушами Микки-Мауса. Он стал кататься по комнате, танцевать и выделывать различные па.

– О боже… – прошептала я и, почувствовав тошноту, закрыла глаза. Мне показалось, ещё минута – и бульон польется обратно.

Клаус подъехал ко мне поближе и, наклонившись, стал игриво бить меня своим стоячим карандашом по лицу.

– Снежинка, просыпайся. Подержи меня за пенис. Ты сможешь встать и со мной кататься?

– Ты что, не видишь? Я болею! Придурок! Пошёл вон! – в негодовании закричала я, замахнувшись на Клауса подушкой.

– Мегера, – обиженно пробубнил Клаус и, отъехав от кровати подальше, вновь принялся танцевать и кататься.

Этой ночью, когда в доме, наконец, стало тихо, я нашла в себе силы встать и, пошатываясь, дошла до туалета. Посмотрев на своё отражение в зеркале, я вздрогнула от вида осунувшегося лица и многочисленных синяков на теле. Затем умылась холодной водой и, осторожно пройдя мимо Клауса, который похрапывал в зале на диване, взяла свою сумку и быстро оделась. Затем всё так же крайне осторожно вышла из квартиры и едва передвигая ноги добрела до ближайшего отеля.

Несмотря на глубокую ночь, на улице было очень тихо. Вокруг ни души. Двери отеля были закрыты. Как только я нажала на звонок, их тут же открыли, и я прошла внутрь. Пожилая немка встретила меня радушной улыбкой. На английском я объяснила, что хочу снять номер.

– Пожалуйста, ваш паспорт. – Женщина протянула мне карточку гостя для заполнения.

Я тут же кивнула и, сунув руку в сумку, с ужасом обнаружила, что там нет ни документов, ни денег.

– Извините, – прошептала я и, сев на кожаный диван, принялась перерывать сумку.

– Клаус, скотина! – в отчаянии крикнула я и трясущимися руками закрыла сумку. – Сволочь, вытащил документы и деньги! Будь ты проклят! Подонок! Извращенец! Маньяк!

– У вас что-то случилось? – Немка посмотрела на меня испуганно.

– У меня нет денег и документов. – Я едва сдерживала слёзы.

– В таком случае я ничем не могу помочь. Не могу вас поселить.

– Но у меня всё украли! Не ночевать же на улице!

Я и представить не могла, что придётся вновь возвращаться к этому извращенцу.

– Меня обворовали. – Я смотрела на немку умоляющим взглядом и смахивала слёзы.

– Это ваши проблемы. Я же сказала: ничем не могу вам помочь. Для заселения в отель необходимы деньги и паспорт. Обратитесь в полицию и покиньте, пожалуйста, территорию отеля. У нас нет бесплатных ночлежек.

Взяв сумку, я вышла из отеля и всё по той же тёмной улице побрела к дому Клауса.

– Сейчас приду и скажу, чтобы немедленно отдал мне деньги и документы. Припугну его полицией. Что он о себе возомнил? Что он царь и бог?! Он ещё плохо меня знает. Этотизвращенец даже не представляет, на кого нарвался. Я из тех, кто умеет давать сдачи! Меня лучше не обижать!

Я и не заметила, что разговариваю сама с собой. Вспомнив, что, когда выбегала из квартиры, не хлопала дверью, а только слегка её прикрыла, я надеялась, что дверь будетоткрытой. И не ошиблась. Слегка подтолкнула, и она беспрепятственно открылась.

– Эй, Клаус, сукин ты сын, просыпайся! – завопила я, войдя в тёмный коридор. – Куда ты спрятал мои деньги и документы?! Кто дал тебе право рыться в моей сумке?!

Но в квартире было тихо. Я вошла в большую комнату и поспешила выключить свет. Клаус по-прежнему лежал на диване. Его глаза были закрыты, рот слегка приоткрыт (это отхрапа), а во лбу зияла кровавая рана.