Чтение 6–й страницы книги ~Хочу замуж, или Русских не предлагать!~

– Это называется женская солидарность, – объяснила я и смахнула слёзы. – Не знаю, как там у вас, у мужиков, но у нас она есть…

Глава 10

Этой ночью я приняла твёрдое решение уйти от Толика, ведь Южная Корея не входила в мои планы. Замуж за него мне не хотелось. Я отдавала себе отчёт и в том, что Толик сейчас готов сделать всё возможное, чтобы мы были вместе, но по приезде в его страну всё будет совсем по-другому.

Пока я принимала ванну и распевала русские песни, Толик лежал на кровати и представлял себе наше счастливое будущее. Замотав волосы полотенцем, я накинула махровый халат и прямиком отправилась на кухню.

– Толик, хочешь чаю? – крикнула я и, не получив ответа, решила, что он уже уснул.

Попив чай в гордом одиночестве, я прошла в спальню и посмотрела на спящего Толика.

– Ты чего так быстро уснул?

На последнем слове я прикусила язык и… закричала. Толик лежал на кровати, а на его лбу зияла кровавая рана, точно такая же, как у Клауса.

– Пресвятая Дева…

В ту минуту, когда выбегала из квартиры, я столкнулась с полицией и была вновь доставлена в немецкую тюрьму. Оказалось, кто-то из соседей услышал выстрел и в то время, пока я находилась в ванной, вызвал полицию.

Как ни странно, но меня вновь завели в камеру к Зое. Та обрадовалась и встретила меня объятиями.

– Снежка, какими судьбами?! Боже, как здорово, что мы опять вместе!

Я отмахнулась и процедила сквозь зубы:

– Между прочим, это ты накаркала.

– А я при чём?

– При том, что ты мне вчера крикнула, чтобы я приходила к тебе в гости.

– Ну так я от чистого сердца.

– От какого чистого сердца?! Такое вообще нельзя говорить – мысль материальна.

– Хочешь сказать, я тебя засадила, что ли?!

– Я же сказала – накаркала.

– Я тебе ворона, что ли?!

– Ещё какая!

– Снежка, думай что хочешь, но я реально рада тебя видеть. Хочешь, кофе сварю?

– Отвали со своим кофе.

– У меня теперь в камере как на курорте. – Зойка не обращала внимания на мои резкости.

– Смотри, ко мне никого так и не подселили. Словно тебя обратно ждали. Надо же, и в самом деле дождались. Чем тебе не пятизвёздочный отель?! Сейчас кофейку сварганим и включим музыку. Толик твой молодец. Щедрый мужик. С таким можно в Южную Корею. Я так сильно тебе обрадовалась, что забыла спросить: за что тебя на этот раз посадили?

– Толика кто-то убил.

– Как убил?

– Понятия не имею.

Зойка села на кровать, и я рассказала, что произошло ночью в квартире моего корейского жениха.

– Его убили точно так же, как и Клауса. Выстрелом в лоб.

– Кто?

– Ну не я же.

– Тогда почему тебя посадили?

– Опять обвиняют в убийстве, только теперь уже не немца, а корейца. Понимаешь, этот Толик очень приятный молодой человек, но выходить за него замуж и уезжать в Южную Корею я и не думала. Это не тот мужчина, которого я хотела встретить, и не та страна, куда хотела уехать. Ему же просто горело на мне жениться. Он мечтал о русской жене. Но Толик – герой не моего романа. В общем, я решила провести с ним прощальную ночь. У меня было триста евро. Этих денег хватило бы добраться до Москвы. Пока я была в ванной, кто-то застрелил Толика. Я встретилась с полицией, когда открыла двери и хотела убежать. Они увидели меня выходящей с дорожной сумкой в руках и тут же арестовали. Уйди я на пару минут раньше, всё было бы совсем по-другому.

– А кто вызвал полицию?

– Соседи. Они слышали выстрел. Только вот я ничего не слышала У меня был включён душ.

– А как убийца проник в квартиру? Толик его сам запустил?

– Вряд ли. Если бы его пустил Толик, тот бы лежал с простреленной головой на пороге, а не в кровати. Не мог же он пустить его в квартиру, затем лечь в кровать и ждать, когда ему выстрелят в лоб. Скорее, кто-то сам проник в квартиру, но следов взлома не было. Получается, убийца имел ключи. Но меня смущает больше, что Толика убили точнотак же, как и Клауса. Уж больно убийства похожи. Такое впечатление, что действовал один и тот же человек.

– Во дела. – Зоя посмотрела на меня подозрительно.

– Послушай, Снежинка, а ты уверена, что это не ты мужиков «мочишь»?

– Ты что, дура?! – Я залилась краской и покрутила пальцем у виска.

– Ну чего ты сразу злишься? Может, в бессознательном состоянии совершаешь? Может, ты не специально?! Вдруг тебя в России запрограммировали на уничтожение иностранных мужиков?! У вас там всё что угодно могут придумать. Придумал же кто-то электронные наркотики. Подростки надевают наушники, заходят в Интернет и начинают качать мелодии за деньги. Так и сидят сутками в наушниках. Их просто зомбируют, и они отрекаются от реальной жизни. У подростков страшная интернет-зависимость и полностью расстроенная психика. У них появляются реальные провалы в памяти. Вот и тебя кто-то зомбировал на уничтожение иностранных мужиков – вложил в твой мозг программу. В тот момент, когда убиваешь, ты ничего не помнишь. У тебя реальные провалы в памяти. В общем, ты действуешь как санитар леса.

– Зоя, но ты-то почему не веришь, что я не убивала?!

– Я просто высказала предположение.

– Твоё предположение – чушь!

– Успокойся. Если не убивала, тебя снова оправдают и отпустят.

– А если на этот раз засадят?! Всё-таки второе убийство, в котором я получаюсь замешанной.

– Не думай о плохом.

Зойка вытерла мои слёзы, сварила кофе. Включила весёлую музыку, поставила мои ноги на массажёр для ног и, погладив меня по голове, спросила:

– Может, тебя феном уложить?

– Издеваешься?

– Нет. Просто не хочу, чтобы ты грустила.

– Меня в тюрьму посадили. По-моему, очень даже приличный повод для грусти.

– Ты хоть на воле немного побыла, а мне о ней даже мечтать не приходится. Ты вот какого хрена мне фен подарила? Волосы укладывать? Давай я их тебе уложу?!

– Зоя, отвали от меня со своим феном! Я, знаешь, о чём подумала… Действительно, фен не стоило покупать. Он здесь на фиг не нужен. Как насмешка какая-то. Это я погорячилась. Делать укладку даже для себя тут незачем. Понимаешь просто когда я этот фен покупала, я рассуждала с позиции человека, который находится на воле.

– Дареному коню в зубы не смотрят, – отозвалась Зоя. – Им можно голову сушить.

Этой ночью я так и не смогла уснуть. Смотрела в потолок и смахивала слёзы.

– Снежа, а кто же их всё-таки убивает? – неожиданно спросила Зойка. Оказывается, она тоже не могла заснуть.

– А я почём знаю. Вот лежу и думаю, связаны эти два убийства между собой или просто случайность.

– По идее, они никак не должны быть связаны, но уж больно почерк преступника одинаковый. А Толик мог быть знаком с Клаусом?

– Он его в глаза не видел.

– Толика по-человечески жалко. Хороший мужик был, щедрый. Смотри, сколько мне всего надарил. Он тебе совсем не нравился?

– Да какое это теперь имеет значение, нравился, не нравился. Мужчина неплохой, но в качестве мужа я его видеть не хотела. Он мне признался, как поднял руку на бывшую невесту и как её воспитывал и наказывал. Закрыл дома, предварительно вытащив из холодильника все продукты. Забрал ключи, оставил её на несколько дней. Девушка держалась на кашах.

– Ужас какой. Прямо садист. За такого замуж действительно опасно выходить. Он бы потом своё лицо обязательно проявил. У тебя женихи как на подбор. Один голышом на роликах катается, а другой невест голодом воспитывает.

– Я думала, может, иностранные мужики нормальные. Но и здесь кругом одни дебилы.

– А по-моему, хороший мужик национальности не имеет.

– Я уже сама не знаю. То ли мне не везёт с мужчинами, то ли мужчинам не везёт со мной.

– Конечно, тебе с ними не везёт. Почему-то одни уроды попадаются. Может, ты их поэтому и отстреливаешь, чтобы они другим девушкам жизнь не портили?

Я бросила в Зойку подушкой и прокричала:

– Зоя, почему ты мне не веришь?! Пусть не верит кто угодно, но только не ты! Я понимаю, что второй труп – это, правда, слишком подозрительно, но я клянусь – не убивала!

– Я тебе верю, – твердо произнесла Зоя и вернула мне подушку.

– Если бы я убивала, то убегала бы сразу. Я же не дура: убить и сидеть ждать полицию.

– Тоже верно.

– Тогда ты-то хоть меня не оговаривай.

– Тебя кто-то подставляет, – полусонным голосом произнесла Зойка.

– Кто?!

– Не знаю.

Глава 11

А потом началась череда бесконечных допросов. После одного из них переводчица сообщила, что со мной хочет поговорить журналистка. Увидев девушку, которая бежала за мной с диктофоном после того, как меня выпустили из тюрьмы первый раз, я разозлилась.

– Что тебе нужно?

– Я готовлю материал о роковой невесте, которая приехала за иностранным мужем в Германию и у которой один за другим погибают женихи. Точнее, она их убивает.

– То, что я убивала, нужно ещё доказать, – недовольно произнесла я. – И вообще, что касается немца, то меня полностью оправдали.

– А я слышала, что в связи с убийством гражданина Южной Кореи дело отправлено на пересмотр.

От последних слов журналистки меня залихорадило.

– Скажи, а в каких отношениях ты состояла с гражданином Южной Кореи?

– В дружеских.

– Только и всего?

– Это моё личное дело.

– Тем не менее полицейские нашли использованные презервативы. На дне мусорной корзины. Скажи, а ты приехала в Германию за иностранным мужем или как девушка, оказывающая интимные услуги?

– Я отказываюсь отвечать на провокационные вопросы, – произнесла я устало. – И вообще, оставь меня в покое. Не нужно обо мне писать.

– Как это не нужно?! Мы должны обезопасить мужчин, которые ведутся на русских роковых невест. Нужно развеять миф о том, что женщины из СНГ самые лучшие жёны в мире. Там, где они, там и преступность. Ничего хорошего от них ждать не стоит.

– Я повторяю ещё раз: ни на какие вопросы отвечать не собираюсь.

Вдруг журналистка достала фотоаппарат и стала меня фотографировать. Я закрыла лицо руками, и меня тут же отвели в камеру.

– Ты чего такая вздёрнутая? – не могла не поинтересоваться Зоя.

– У меня всё очень плохо. Если журналистка не врёт, дело о снятии моих обвинений по немцу отдали на пересмотр. Кажется, меня хотят конкретно засадить.

– Не паникуй раньше времени. Тебе нужно нанять грамотного и хорошего адвоката.

– На какие шиши?

– Нужно звонить в Москву и просить родственников выслать денег.

На прогулке я вновь увидела лица, от которых, как мне казалось, недавно избавилась. В этой тюрьме так много наркоманок и реально обдолбанных девушек, что просто противно смотреть.

– Как они получают наркотики? – поинтересовалась я у Зойки, покосившись на наркоманок.

– Покупают у баландёров. Тут всё можно. Главное, чтобы на счете «бабки» имелись.

Больше всего меня бесил подъем ровно в шесть утра. Ни свет ни заря открываются двери хаты, заходит вертухай и кричит:

– Гутен морген!

– Херорген, – сонным голосом говорю я и тут же прикусываю язык, понимая, что вертухаев лучше не злить, так как последствия могут быть самыми печальными.

Вертухай обязательно подойдёт к каждой и посмотрит, все ли живы. Следом за ним приходит баландёр с большой тележкой и собирает мусор. Правда, по выходным давали поспать чуть подольше и будили в восемь утра. Чтобы воспользоваться услугами врача или купить в ларьке продукты, нужно написать заявление. Бумагу принимают только на немецком языке. Мне повезло, что Зоя владеет немецким в совершенстве. В заявлении на закупку в ларьке надо подробно указать, что хочешь и сколько стоит. Каталог всех товаров есть у баландёров. Пользоваться услугами закупок можно раз в неделю. Многие пишут заявление на аренду телевизора. Это удовольствие стоит пятнадцать евро в месяц.

Больше всего в тюрьме любят прогулку. На прогулку идёт весь этаж. Тут можно пообщаться с другими заключёнными и обсудить тюремные новости. На нашем этаже русских не было. А вот на других этажах сидели несколько человек, но они гуляли в другое время. У русскоязычных принято помогать друг другу, и если кто-то просит о чём-то, значит, ему действительно надо. И всегда находится тот или те, кто поможет. Раз в неделю в тюрьме был рыбный день. На обед давали рыбную котлету с рисом. Меню висит в прогулочном дворике и каждую неделю меняется. Вообще в тюрьме кормят довольно скудно. Если нет денег на счете и соответственно нет возможности купить что-нибудь в ларьке, то просто голодно. Те, кто говорят, что в немецких тюрьмах чуть ли не красной икрой пичкают и заключённые там чувствуют себя как сыр в масле, врут. Условия содержания здесь, конечно, намного лучше, чем в России (если судить по отечественным фильмам), но далеки от курортных.

Всё время я вынашивала мысль о хорошем адвокате и раздумывала, кому позвонить в Москву, рассказать о том, что со мной произошло, и попросить на него денег. Мне дали бесплатного социального адвоката, но я была уверена, что он меня не вытащит. Он выполнял указание нанимателя, то есть полиции. При этом адвокат всячески намекал на деньги. Мы общались с ним на английском или через переводчика. Он хотел получить денег и с меня, и с государства. Бывает, социальный адвокат работает не хуже, чем платный, но чаще, конечно, наоборот.

Мне ничего не оставалось делать, как потихоньку учить немецкий, чтобы понимать, о чём говорят другие.

Больше всего я не любила допросы. Оперативники ведут себя на допросах прилично. Не бьют, не кричат, не угрожают, не заставляют брать вину на себя, не пугают, как у нас, но стараются выудить информацию каверзными, психологически четко сформулированными вопросами. Они очень дотошны и обращают внимание на каждую мелочь. Иногда их вопросы повергают меня в шок, и я не могу понять, зачем они их задают. Например: «Как к вам относятся ваши соседи в Москве? Они вам завидуют? Вы ходили в дождь без зонта? Могут ли вам надоесть ваши любимые духи? Когда в последний раз вы были в тире? Какую самую большую сумму денег вы держали в руках?»

Вопрос про тир мне ещё понятен. Оперативники пытались выяснить, умею ли я стрелять. А вот остальные вопросы вызывали у меня полное недоумение.

За любую драку тут отправляют в карцер. Могут применить крайний метод, так называемый битум. Эту жидкость мутного цвета вводят внутривенно. Приходят несколько охранников со шприцем, и у человека остаются одни инстинкты – поесть, сходить в туалет и спать, спать… Резко и надолго у виновника нарушается память и координация движений. Заключённую заранее обязательно предупреждают: будешь драться – превратим в овощ. На прогулке вечно любила с кем-нибудь подраться одна прожженная наркоманка. В последнее время её не видно. Говорят, её действительно превратили в овощ.

Если денег на счете нет совсем, то гуманное немецкое государство даёт тридцать евро в месяц, из них за пятнадцать евро можно взять телевизор в прокат. В камере на двоих за телевизор платит один, и тогда остаётся сорок пять евро на двоих в месяц. За эти деньги заключённые могут заказать себе что-то в ларьке. Раз в неделю нам положено три книги на человека. Тут есть книги на русском. Пишешь заявление, тебе приносят каталог, и ты оттуда выбираешь тридцать наименований, которые будут выдаваться из расчёта три книги в неделю.

Чтобы хоть как-то убить время, мы с Зойкой играли в карты и от нечего делать кричали из окна. Говорят, в Германии есть тюрьма, где даже через окошко не покричишь. Звукглушится, уходит в другом направлении. Тот, кто спроектировал тюрьму, потом повесился. Но он действительно придумал так, что изоляция стопроцентная.

– Сегодня по телевизору показывали, в одной немецкой тюрьме открылся ресторан. Сама видела, пока ты была на допросе.

– На какие шиши там есть?

– Ну не все же с голым задом, как мы. Если есть деньги на счёте, почему не сходить в ресторан. Прикольно. Там особый стиль. Меню закованы в цепи, а салфетки скреплены маленькими решетками. А называется ресторан «Вкус свободы». Желающих отведать эксклюзивной баланды хоть отбавляй. Ужин стоит восемьдесят евро.

– Ох, ничего себе. Романтический ужин за решеткой не для бедных.

– Кстати, Снежка, когда ты Толика на подарки раскручивала, почему утюг не купила?

– Не подумала.

– Уж лучше утюг, чем фен и кофеварка.

– Не скажи. В нашей хате самый вкусный запах. Он раздаётся по всему коридору. У нас пахнет настоящим кофе. А что касается утюга, мы с тобой уже давно научились обходиться без него проверенным способом. Одежду – под матрас, и утром она выглядит так, будто её погладили. Она реально разглаживается. И прекрати меня подкалывать с этим проклятым феном.

На следующий день на допросе мне сообщили, что меня будет защищать один из лучших и дорогих адвокатов Германии. Я посмотрела на представленного мне солидного адвоката в очень дорогом костюме и открыла от удивления рот.

– Но я не в состоянии за него заплатить, – тут же заявила я переводчице.

– За него уже заплатили, – натянуто улыбнулась девушка.

Я уже давно заметила, что на холодном лице девушки никогда не было ни грамма сочувствия или сострадания. А ведь она бывшая русская, которая в своё время удачно вышла замуж за немца, а сейчас осуждает всех русских, кто ищет себе иностранного жениха.

– Кто?

– Этот человек подписал с нами бумагу о том, что мы не будем раскрывать его имя. Он назвал себя «мистер Икс».

– Что за чертовщина?

– Заключённая, а вам какая разница, кто за вас платит? – вытянула свои и без того тонкие губы переводчица.

– Просто мне бы хотелось знать…

– Зачем? Вам важно, чтобы вас грамотно защитили. «Мистер Икс» просил передать, что он обязательно вытащит вас отсюда. С таким адвокатом это возможно.

– Вы хотя бы скажите, он русский или нет?

– Ещё раз напоминаю: в отношении «мистера Икса» вы не получите ни единого ответа на свои вопросы.

– Передайте ему спасибо.

На прогулке я подлетела к Зойке и, задыхаясь, произнесла:

– Зоя, ничего не понимаю. Вообще ничего. Что происходит?

– Что, опера на допросе наехали?

– Появился какой-то «мистер Икс». Оплатил мне одного из самых дорогих и профессиональных адвокатов Германии и передал мне, что обязательно меня вытащит.

– А кто такой «мистер Икс»?

– Я бы и сама хотела узнать. Но он подписал бумагу, в которой ему пообещали не разглашать его имя.

– Значит, ты скоро опять выйдешь на свободу?

– Не имею понятия.

– Снежа, может, у тебя есть тайный богатый вздыхатель?

– В том-то и дело, что никого у меня нет. Я уже не знаю, что и думать. Зой, мне кажется, я просто схожу с ума. Уже не верю в реальность происходящего.

Зойка ущипнула меня так сильно, что я закричала и обратила на себя внимание других заключённых.

– Ты что, с ума сошла?!

– Просто хотела доказать, что ты не спишь и это реальность.

Глава 12

Кажется, я знаю, кто такой «мистер Икс», – сказала Зойка перед тем, как уснуть.