Чтение 4–й страницы книги ~Хочу замуж, или Русских не предлагать!~

– Я же тебе говорила, что бывает. Тут ни у кого нет желания тебя засадить.

– Надо же, тут всё по-другому. Совсем не так, как у нас. У нас для галочки посадить могут первого встречного.

– Везёт тебе, – грустно произнесла Зоя и постаралась сдержать слёзы. – Ты на воле вдохни за меня свежего воздуха, да и выпей за меня хорошенько, чтобы мне легче сиделось.

– Конечно. А хочешь, я тебе что-нибудь принесу?

– Если не забудешь, скажу огромное спасибо. А давай споём на дорожку.

– Давай.

Как только мы закончили нашу коронную песню «Парней так много холостых…», Зоя отвернулась к стене. Я знала, что она плачет…

В одной из комнат меня вновь встретила переводчица и протянула мой паспорт.

– А кошелёк с деньгами?

– Кошелька мы не находили.

– Было бы странно, если вы бы его нашли… Кошелёк должен был находиться там же, где и паспорт.

– Я же вам ясно ответила: мы ничего не находили. Возвращаться в квартиру покойного жениха и требовать деньги у его родственников не советую. Кстати, вы хотите знать, где он похоронен?

– Зачем?

– Тогда вы свободны.

Не успели за мной закрыться тюремные ворота, как на меня тут же накинулись немецкие журналисты. Они меня фотографировали, подносили микрофон и говорили мне что-то на немецком языке.

– Я вас не понимаю, – отмахивалась я как от назойливых мух. – Меня освободили. С меня сняты все обвинения. Прекратите про меня писать!

– Как вам немецкая тюрьма? – К счастью, одна девушка спросила меня на русском.

– Что вы хотите услышать? Что мне там понравилось?!

– Но ведь условия содержания в европейской тюрьме на порядок выше, чем в российской.

– Я в российской тюрьме не сидела.

– Вы не передумали выйти замуж за иностранца?

– Это моё личное дело.

– Навестите ли вы могилу своего немецкого жениха?

– Нет! – резко ответила я и тут же добавила: – Надеюсь, его близкие не забыли положить ему в гроб ролики.

– Он так любил ролики?

– Даже слишком.

– Вы с ним вместе катались?

– Бог миловал.

Я растолкала журналистов и пошла прочь. Но девушка, говорящая по-русски, всё же догнала меня и бесцеремонно поднесла диктофон.

– Пожалуйста, ещё несколько слов о немецкой тюрьме.

– Я не хочу комментировать. Я благодарна, что справедливость восторжествовала и меня отпустили.

– Так вы не передумали выйти замуж за рубеж?

– Представьте себе, нет. Я с удовольствием продолжу поиски. И вообще, я могу дать вам любое обширное интервью, но за деньги.

– Да у вас началась звёздная болезнь.

– Не знаю, что у меня началось, но в кармане пусто. Мне не на что поселиться в отель и не на что поесть. Но если не хотите делать со мной платное интервью, то дайте хотя бы взаймы.

– Я взаймы не даю.

Стоило заговорить про деньги, как журналистка испарилась. Отойдя от тюрьмы на приличное расстояние, я достала мобильный и набрала Татьянин номер.

– Таня, это Снежа. Узнала?

– Как не узнать. У меня в жизни не было больше знакомых с таким именем.

– Я ни в чём не виновата. С меня сняли все обвинения. Меня освободили. Это подтверждает, что я не убивала Клауса.

– Тогда кто его убил?

– Не имею понятия. Ведётся следствие. Думаю, убийцу обязательно найдут.

– А мне ты зачем позвонила?

– Кроме тебя и Шульца, у меня тут никого нет. Дело в том, что мне вернули только паспорт и замылили кошелёк с деньгами, как это обычно бывает, а в кошельке было почти полторы тысячи евро.

– А я здесь при чём?

– Ни при чём. Просто мне деньги нужны. Ты не могла бы мне одолжить? Я как до Москвы доберусь, сразу тебе вышлю.

– У меня лишних денег нет, – холодно ответила Таня.

– Я тебя про лишние и не спрашиваю. Лишних ни у кого нет. Таня, мне больше не к кому обратиться.

– Позвони в Москву, скажи, чтобы выслали.

– Я бы не хотела афишировать, что я в полном дерьме.

– О репутации беспокоишься? Твои фотографии во всех газетах. Не переживай, и до Москвы дойдёт.

– Таня, выручи. Мне сегодня даже переночевать негде. Во имя женской солидарности. Мы же с тобой бывшие соотечественницы. Как в такой ситуации не помочь друг другу? А если бы с тобой такое приключилось? Ведь это не зависящие от нас обстоятельства.

– Я бы не допустила подобной ситуации, – с вывозом заявила Татьяна.

– Не зарекайся.

– У меня мужики не дохнут, когда я у них ночую.

– Но ты же понимаешь: если бы я убила Клауса, то меня бы никто не отпустил. С меня сняты все обвинения.

– Извини, но предоставить тебе ночлег и дать деньги я не могу, – бросила Татьяна и окончила разговор.

– Сука! – в сердцах крикнула я.

Ну почему людям нет дела до чужой боли?! Быстро же она стала холодной и бездушной женой фрица…

Сев на первую попавшуюся лавочку, я опустила голову и всхлипнула…

Глава 7

ЮЖНЫЙ КОРЕЕЦ

– Девушка, вам плохо? Вам нужна помощь?

Я вздрогнула и подняла голову. На меня смотрел симпатичный кореец, а в его взгляде было столько искреннего переживания, что я поверила: он действительно мне поможет.

– Ой, да вы русская невеста. Вас освободили? – ещё больше изумился он.

– А откуда вы про меня знаете?

– Читал в газете. Только там ещё не написали, что вас выпустили.

– Значит, завтра напишут, – язвительно заметила я.

– Послушайте, а почему вы тут сидите?

– Мне некуда идти, – честно призналась я.

– Тогда можно пригласить вас в ресторан? Я как раз собираюсь поужинать.

– У меня нет денег за себя заплатить.

– Если я приглашаю, значит, я плачу!

– Надо же. А тут все вскладчину ходят…

– Я такого не понимаю. Если мужчина пригласил девушку в ресторан, значит, он должен заплатить за совместный ужин.

Мужчина взял мою сумку, поймал такси и, оставив сумку в гардеробе ресторана, повёл меня в уютный зал.

– Как вас зовут? – спросил он, сделав заказ.

– Снежана.

– А меня Тэ Чжун.

– Я такое имя не запомню.

– Ну тогда называйте меня каким-нибудь русским именем.

– Твоё имя начинается на букву Т. Давай, буду звать тебя Толиком.

– Без проблем. Главное, чтобы вам было удобно.

– Толик, а ты выпить заказал? Я в стрессе – месяц просидела в немецкой тюрьме. Больше всего на свете мне сейчас хочется напиться.

– Я вас очень хорошо понимаю. Давайте напьёмся за ваше освобождение. Правда, я вообще не пью, но раз такой серьёзный повод, то готов составить компанию.

– Виски и побольше, – скомандовала я и предложила: – Толик, давай перейдём на ты.

– Давай, – согласился он. – Это мой любимый ресторан в городе. Можно сказать, единственный ресторан, который работает до поздней ночи. А то тут всё рано закрывается. То ли дело у нас, в Южной Корее. У нас многие рестораны работают круглосуточно, поэтому поесть можно в любое время. А здесь ночью всё закрыто. Как назло, нет ни одного корейского ресторана.

– Я не была в корейском ресторане. В Москве полно японских. А что, там очень вкусно?

– Рис – основа питания. Его сопровождают многочисленные закуски, они подаются на маленьких тарелочках. Блюдо из квашеной капусты «кимчи» считается обязательным украшением стола. На родине мои соотечественники в ресторанах бывают часто, это традиционное место для деловых бесед и встреч. А так как я каждый день с кем-нибудь встречаюсь, то даже страшно представить, сколько часов жизни в них оставил. У нас чай практически не пьют. Предпочитают отвары из трав, цитрусовый сироп, кипяченую воду, рисовый или ячменный отвар. А вот кофе – популярный напиток.

– А какой алкоголь у вас пьют?

– Бренди, виски, коньяк и водка. Из традиционных – рисовое вино и рисовый ликер. Кстати, у нас чаевые давать не принято. Расчет принимают не официанты, платишь в кассе у выхода. Названия блюд указаны в таблице, которая висит на стене, а привычное меню отсутствует. Ты никогда не была в Южной Корее?

– Нет.

– Тогда приглашаю тебя в гости. Как насчет самых престижных ресторанов нашей страны?

– Я пока ещё от Германии не отошла, – честно призналась я Толику. – Кстати, а здесь ты что делаешь?

– В командировке по работе.

– А я приезжала к жениху. Последствия моего приезда ты знаешь.

– Ты его любила?

– Нет, что ты. Хотела от него сбежать, а его, как назло, убили.

– А ты хочешь выйти замуж за иностранца?

– Хочу. И усиленно над этим работаю.

– Тогда выходи за меня, – любезно предложил Толик.

– Шутишь?

– Такими вещами не шутят.

– Но я тебя совсем не знаю.

– А немца хорошо знала?

– Мы с ним долго переписывались, перезванивались.

– И что тебе это дало? Когда ты приехала, полностью в нём разочаровалась. Давай представим, что мы тоже с тобой долгое время переписывались и перезванивались. А сегодня состоялась наша первая встреча.

– Толик, ты не понимаешь? Я только вышла из тюрьмы! Мне никакие отношения пока не нужны.

– А я не тороплю, Снежа, я мечтаю о русской жене. Поверь, нет надёжнее брака с южнокорейским мужчиной. У нас жёны редко работают. Если только очень этого хотят. В основном женщина занимается исключительно воспитанием детей, а муж обеспечивает семью. Это и есть типичная корейская семья. У меня прекрасная цивилизованная страна. Огромное количество пенсионеров-корейцев сегодня путешествует по миру.

– Это точно. В Москве часто встречаю группы пожилых иностранцев. Я когда их вижу, готова заплакать. Становится больно за наших пенсионеров, которые не то что за границу, они себе даже самый дешёвый пансионат позволить не могут. В моей стране самая страшная старость.

– Моя нация не страдает вредными привычками: мы мало курим, пьют только отчаянные бездельники, не умеющие и не желающие работать. А в твоей стране все мужики пьют.

– Не все, но большинство. Толик, если ты весь такой положительный, что ж супругу в своей стране не можешь найти? Мы ищем иностранцев потому, что у нас мужиков кот наплакал, но ведь у вас женщин полно.

– Понимаешь, русская жена – экзотика. И моя мечта. Если мужчина собирается привести в дом жену, он обязан иметь хороший источник дохода и должен быть в состоянии обеспечить воспитание ребенка и даже не одного. Дети рождаются в наших семьях быстро. Я хорошо зарабатываю. Ты ни в чём не будешь нуждаться.

– Но я ничего не знаю о твоей стране…

– Моя страна сегодня – одна из самых безопасных в мире. Случаи карманных краж очень редки, угон автомобиля считается сенсацией, улицы патрулирует полиция, грубость не в характере моей нации. Даже в Германии нет такого сервиса, как у нас. Я вот попал недавно под дождь и не обнаружил ни одной сушки для зонтов. У нас же для того, чтобы не заливали водой, капающей с зонтов, весь магазин, на входе стоит агрегат для надевания на зонты пластиковых чехлов. Подошёл, зонтик засунул, вытащил уже в чехле. А ещё у нас очень красиво. Так красиво, что дух захватывает.

– Толик, давай лучше выпьем за моё освобождение, – предложила я и проглотила свою порцию виски. Затем велела налить ещё и на всякий случай спросила: – Прослушай, аты на роликах любишь кататься?

– Я не умею, – погрустнел Толик. – Но если хочешь, научусь.

– Боже упаси. Наоборот, хорошо, что у тебя нет такого хобби. Знаешь, скажу честно, меня не очень привлекает твоя страна.

– Но ведь ты выйдешь замуж за меня, а не за мою страну.

– Согласна. Но жить-то мне придётся в твоей стране. Да и тебя я толком не знаю. Я хочу продолжить поиск. Русскими «валенками» я сыта по горло. По-другому наших мужиков назвать не могу. Я обязательно найду себе нормального иностранного мужа, и это будет не второй сорт, как нас любят пугать. Не фермер, ищущий домохозяйку, и не гомосексуалист, прикрывающий фиктивным браком истинные пристрастия.

– Одним словом, это я, – произнёс самоуверенный Толик и вновь предложил выпить виски. – Я русский язык выучил, потому что всегда мечтал о русской жене.

Толик оставил меня в ресторане на несколько минут пить виски в гордом одиночестве и сказал, что вернётся с минуты на минуту.

– Соскочил, – призналась я сама себе и полупьяным взглядом посмотрела на наш стол, который ломился от деликатесов. – Собака такой, – не могла я не выругаться. – Поел, попил и соскочил. Потом мне принесут огромный счёт и опять заберут в полицию. Ну что за мужик пошел?! Видит, что я в полном дерьме, так нет, решил ещё больше меня внего окунуть. Никакой совести. Но ведь лежачих не бьют!

Увидев, что я разговариваю сама с собой, официант подумал, мне что-то нужно. Тут же подошёл и заговорил на своём родном немецком языке.

– Ой, зачем ты мне в ухо свистишь, – махнула я на него рукой. – Я немецкого не знаю. Помнишь того корейца, который рядом со мной сидел? Ну, такой представительный напервый взгляд. Не жадный совсем. Так вот, он оказался мудаком и сбежал.

Немец не понимал ни слова по-русски, но улыбался и делал вид, что он в курсе, о чём я говорю.

– Да хватит комедию играть. Я же знаю, ты ни черта не понимаешь по-русски. Впрочем, как и я по-немецки. Не стой над душой, всё равно ни хрена не поймёшь. И всё же я не могу понять, что с мужиками творится. Не только с русскими, но и с иностранными. Вот на русских все наезжают, что они пьют, но они хоть голыми на роликах не катаются. Вот и пойми, что хуже. Или пусть лучше водку жрёт до посинения или голышом на роликах танцевальные па выдаёт?! Ладно бы просто в своё удовольствие катался, но ведь он хочет, чтобы его за конец по квартире возили!

– Снежа, ты меня заждалась?

Я подняла голову и увидела запыхавшегося Толика с огромной охапкой роз…

Глава 8

– Это тебе, – Толик протянул мне розы и подозвал официанта, чтобы тот немедленно поставил их в большую вазу.

– А я решила, ты уже не придёшь.

– Как ты могла? Снежа, мне жаль, что ты так плохо думаешь о мужчинах.

– Извини. Кстати, розы просто шикарные.

– Если выйдешь за меня замуж, я буду ежедневно заваливать тебя розами.

– Перед свадьбой все так обещают.

Увидев, что в зал вошёл Шульц с незнакомой девушкой и сел с ней за столик у окна, я приподнялась, помахала рукой. Шульц покраснел и занервничал.

– Я сейчас вернусь, – бросила я Толику и направилась к Шульцу.

Покрасневший Шульц что-то сказал незнакомке и пошёл мне навстречу.

– Привет, Шульц. Я хотела поздороваться с Татьяной, но смотрю, ты коротаешь вечер в обществе другой девушки.

– Это деловая встреча, – тут же принялся оправдываться он.

– А Таня о ней знает?

– Моя жена не касается моей работы, и я не ставлю её в известность относительно всех своих деловых встреч.

– Так, может, мне ей позвонить?

Шульц тут же переменился в лице.

– Что ты хочешь?

– Денег, – спокойно ответила я.

– За что?

– За молчание и за то, что Татьяна сейчас не приедет сюда. Одним словом, чтобы вы могли со своей спутницей спокойно поужинать и у вас в дальнейшем не было проблем.

– А ты сука.