Чтение 11–й страницы книги ~Меняющая мир, или Меня зовут Леди Стерва~

Регина как будто не слышала меня.

– Я пришла, чтобы забрать тебя отсюда. Иди ко мне на ручки.

Ребенок не реагировал.

Все понятно, девочка находится в состоянии шока.

Мне пришлось встать на колени и вытащить ее. Но Регина вырвалась и побежала в комнату. Подбежав к Любке, она уткнулась ей в колени. Затем подняла голову и почти шепотом произнесла:

– Только давай маму возьмем. Я без нее не пойду.

Я подошла к девочке и обняла ее за плечи.

– Мне бы очень хотелось взять с собой твою маму. Я безумно ее люблю, ничуть не меньше, чем ты, но нельзя, она умерла. Мне очень жаль.

Регинка горько заплакала.

– Здесь нельзя оставаться, нужно уходить, – сказала я и повела девочку к двери.

В прихожей мне на глаза попался телефон. Я сняла трубку и набрала номер милиции, назвала адрес и заявила об убийстве двух человек.

Мы вышли из подъезда. Я крепко прижала Регинку к себе и стала ловить машину. Остановилось такси. Это хорошо, так как садиться на частника в час ночи было бы безумием.

– Куда тебе, красавица? – улыбнулся тип кавказской национальности.

Я, ни слова не говоря, открыла заднюю дверь, посадила Регинку и плюхнулась рядом. Достала сигарету и закурила.

– Куда едем? – не унимался водила.

– Давай крути баранку и меньше задавай вопросов. Я еще не решила, куда ехать. Как решу, скажу. Катай по Москве.

– А дашь сколько?

– На бутерброд с севрюгой и черной икрой хватит, – повысила я голос.

– Я за бутерброд не вожу, – заерепенился тот.

Обернувшись, я увидела подъезжающую к нам машину. Это был «Форд» с тонированными стеклами. Терять было нечего. Быстрым движением я достала пистолет, который отобрала у Комара на даче и всегда носила в своей сумочке, и приставила к затылку этого идиота.

– Заводи мотор и поехали! Чурка недоделанная! Иначе продырявлю твою бестолковую башку, чтобы она меньше пеклась о деньгах. Сейчас будешь уходить от погони. Коли ты водила, так должен знать все потайные улочки Москвы. Покажешь мне свое умение. Поехали, хер моржовый, иначе я стреляю, сука!

Пока я старалась запугать водилу, «Форд» подъехал и остановился рядом. Окна открылись. Машина была напичкана бритоголовыми мордоворотами. Марк таких называл мясом. Мордовороты высунулись и стали всматриваться в нашу машину. Я заставила Регинку встать на колени и нагнуться, а голову прижать к ногам и закрыть руками. Сама тоже съехала вниз.

– Чего ждешь, придурок. Сейчас нас всех перебьют как мух!

Водила завел мотор и что было мочи надавил на газ. Из «Форда» высунулся автомат Калашникова и произвел длинную очередь. Нас не задело. На приличной скорости мы виляли по каким-то переулкам. Злосчастный «Форд» не отставал. Было ясно, что так долго продолжаться не может.

– Уговаривали меня братья идти овощами к ним торговать. Какого черта я пошел в таксопарк, сам не пойму! Чтобы вот таких помешанных возить?! – орал перепуганный водила.

Неожиданно мы оторвались, погони не было. Я понимала, что ребята из «Форда» что-то задумали. Скорее всего, они сейчас выскочат нам наперерез. «Волга» у таксиста былаочень старая и уже сыпалась, долго на ней мы не протянем. Еще с полкилометра, и она просто развалится на куски.

– Останови, – сказала я водиле, но он не реагировал, – останови немедленно! Ты что, оглох, сукин сын?!

Видимо, водила так сильно напугался, что никого не видел и не слышал. Его заклинило на том, что он должен давить на газ. Это он уяснил для себя железно.

– Останови, – сказала я в последний раз, но он никак не отреагировал на мои слова и еще сильнее нажал на газ.

Мне ничего не оставалось делать, как огреть его по голове своим пистолетом. Эту процедуру мне пришлось повторить несколько раз. «Послушай, будь другом, останови тачку», – твердила я при этом, но таксист упорно продолжал давить на газ.

В конце концов машина потеряла управление, а водила сознание. Я обняла Регинку и закрыла глаза. «Волга» покружилась и врезалась в автобусную остановку. Удар был такой силы, что таксист пробил головой стекло и вылетел из машины. Регинка разбила себе лоб. Я отделалась незначительными ушибами. У меня в запасе были считаные секунды. Сейчас сбежится любопытный народ. Хотя какой народ в два часа ночи. Но, по правде говоря, ротозеи найдутся всегда.

Я дернула заднюю дверь – ее заклинило. Только здесь еще службы спасения не хватало, чтобы показали по телевизору! «Нужно как можно скорее выбраться отсюда», – пролетело у меня в голове. Я дернула дверь со стороны Регинки, надавила что было силы, и она открылась. Подтолкнув ребенка, выскочила следом. Девочка плакала, ее лоб и руки были в крови.

– Потерпи, милая, скоро все закончится. Еще немного, и ты будешь в безопасности.

Мы бросились бегом в соседний подвал. Спустились вниз. Я посадила девочку на какой-то ящик. Достала из сумочки носовой платок, духи, кое-как обработала Регинкин лоб,затем подошла к окну и стала ждать. Не прошло и пяти минут, как подъехал этот проклятый «Форд». Помимо «Форда» остановилось еще несколько машин. Показались любопытные на балконах. Кто-то закричал, кто-то стал звонить в «Скорую», кто-то в ГАИ. Горе-водитель был мертв. «Форд» не уезжал, а стоял и выжидал. Из него вышел амбал и подошел к собравшейся толпе. Мне было слышно все, о чем он говорил.

– Кто-нибудь еще был в такси? – спросил он у пожилого мужчины, выскочившего в одной пижаме, с «беломориной» в зубах.

– Да вроде не было никого. Пьяный гнал, вот и результат. У нас здесь постоянно балдые гоняют. Хорошо, что хоть один ехал, а то бы еще кто-нибудь пострадал. У таких права сразу отбирать надо, не доводить до такого.

Амбал скорчил рожу, посмотрел на мужика в пижаме и тапочках, взял у него «беломорину», затянулся, тяжело вздохнул и отдал обратно. Затем посмотрел на ближайший подвал, где мы сидели, и направился в нашу сторону. Регинка по-прежнему всхлипывала. Я зажала ей рот ладонью и прошептала:

– Замолчи, иначе нас убьют, понимаешь? Так же, как убили твоих маму и папу. Помолчи, милая.

Регинка посмотрела на меня преданными, испуганными глазами и перестала плакать. Я достала пистолет и стала держать его наготове. Стащила Регинку с ящика, крепко прижала к себе, закрыв ей рот ладошкой.

Где-то совсем рядом послышались шаги. Амбал спустился вниз, покашлял, включил фонарик. Луч света промелькнул совсем рядом. Если бы я была одна, то, наверное, умерла бы от страха. Но рядом со мной находилась маленькая девочка, и она очень хотела жить. Я прижала Регинку к себе. Я молила бога, чтобы она не закричала.

Если она закричит, то мы пропали. Амбал немного постоял, покурил, выкинул окурок и поднялся наверх.

Отпустив Регинку, я подбежала к окну. «Форд» медленно отъехал.

– Я же тебе говорила, что все будет хорошо. Мы в безопасности. Скоро я смогу тебя накормить и положить в постельку. Не переживай, милая.

Мы вышли из подвала, пересекли пару улиц и подошли к телефону-автомату. Я набрала номер Руслана.

– Руслан, привет, ни о чем меня не спрашивай. Это Яна. Я попала в беду. Требуется твоя помощь.

– Где ты находишься? – спросил перепуганный Руслан.

– Правильно мыслишь. Срочно бери тачку и приезжай. – Я продиктовала ему название улицы и номер дома, где стояла телефонная будка.

Руслан не заставил себя долго ждать. Он выскочил из машины и начал обнимать меня, как влюбленный мужчина после долгой разлуки. Всю дорогу мы ехали молча. Регинка с ужасом и страхом смотрела на Руслана. Она боялась его.

– Не бойся. Этот дядя мой очень хороший друг. Он хочет нам помочь. Все позади. Мы в безопасности.

Приехав в Отрадное, я первым делом дала девочке снотворного и уложила ее спать. Затем села с Русланом на кухне, закурила сигарету и рассказала о том, что со мной приключилось.

– Да, плохи твои дела, – задумался Руслан.

– Если ты печешься за свою жизнь, то так и скажи. Долго не задержусь. Переночую, а утром ты меня уже не увидишь.

– Яна, ну что ты такое говоришь, даже и не думал об этом. Подожди, мы сейчас вместе найдем какой-нибудь выход. Надо что-то придумать…

– Извини, это нервы. – Я затушила окурок и постаралась улыбнуться.

– Прежде чем что-нибудь решать, надо подумать, куда деть девочку. Где живут ее родные? – спросил Руслан.

– В самом деле, необходимо определить ребенка. Рисковать ее жизнью я не имею никакого права. Так, у Борьки никого. Мать месяц назад похоронил, а отца год тому назад. Теперь разберемся с Любкой. Папаша у нее алкаш конченый, с матерью давным-давно развелся. Живет непонятно где, бутылки собирает. Несколько раз заявлялся в сауну, денег просил. Любка поначалу давала, так он каждый день заходил. Затем отшила. Сказала охраннику, тот его пару раз с лестницы спустил. Больше не заявлялся. Регинку он никогда не видел, не имел такого желания, и теперь уже никогда не увидит. Мать Любкина еще та краля. Вышла замуж во второй раз, родила близняшек, а Любку из квартиры выжила. Лишней она там оказалась, никому не нужной. Стала мешать большой и чистой любви матери и отчима. Регинку она несколько раз видела, но без особых эмоций. Любка затемвообще в тот дом ездить перестала, потому что отчим так и норовил ее за что-нибудь ущипнуть. Совсем у старого крыша поехала. Я вот что думаю, если ей Регинка при живой дочери не нужна была, то будет ли нужна при мертвой?

– А куда ж мы ее денем? – остолбенел Руслан. – Знаешь, как иногда бывает – при жизни не нужно, а как нет человека, приходит раскаяние. Я думаю, что сжалится ее материнское сердце. Бабушка она наконец!

– У меня есть телефон. Завтра позвоним. Руслан, у меня так жутко болит голова. Я сейчас все равно не смогу ничего придумать. Уложи меня спать, иначе я просто упаду со стула.

Руслан постелил рядом с Регинкой, накрыл теплым пледом, а сам сел рядом.

– А ты?

– Я не хочу, выспался. Знаешь, я так давно тебя не видел. Столько раз мечтал, что ты войдешь в этот дом. Спи, я не буду тебе мешать. Просто сяду рядом и буду охранять твой сон, как верный сторожевой пес. Ведь неизвестно, сколько времени ты еще здесь пробудешь. Ты ж у нас как фурия – сегодня здесь, завтра там. Как я могу спать, вдруг больше не увидимся?

– Ты меня что, уже хоронишь? – пробурчала я сквозь сон. – Не хорони меня, я живучая, как собака. Такие не умирают! По крайней мере, своей смертью. Я тебе еще успею надоесть, так просто ты от меня не отделаешься!

Руслан заулыбался и стал гладить мои волосы.

– Не переживай, как только все закончится, сразу пойду в салон. Эти сниму, а новые наращу. Еще напротеинимся. – С этими словами я уснула.

Мне снился чудный сон. Море. Солнце. Берег. И я с Марком лежу на теплом песочке. Марк положил мне руку на грудь, а в другой держал свой мобильный.

– Я люблю тебя, Яна, – шептал он мне.

– Я люблю тебя, Марк, – отвечала я.

Мы были молоды и беззаботны. Нас ждало счастливое будущее и целая куча детишек. Мы никогда не расставались больше чем на полчаса, потому что знали цену истинным чувствам и старались дорожить каждым совместно прожитым мгновением.

Глава 12

Проснувшись, я долго смотрела на Регинку. Она мирно посапывала и улыбалась во сне. Что ей снится? Наверное, всегда жизнерадостная Любка, ее милая и заботливая мама. Воспоминания этой ночи заставили меня содрогнуться. Сначала Марк, затем Любка. К глазам подступили слезы. Когда все это закончится? Кто будет следующий?

Мне пока нельзя умирать. Надо пристроить ребенка. Сегодня отвезу ее бабушке. Скорее всего, она уже узнала о смерти дочери и с ног сбилась в поисках внучки. Рядом на кресле, задрав голову кверху, спал Руслан. Мой друг. Спасибо тебе, что ты есть. Ты любишь меня по-прежнему. Но, к сожалению, ты не Марк, прости. Мое сердце занято другим человеком. Я умею любить, черт побери, чего раньше не замечала за собой.

Надо что-то делать. Мне вспомнился пронзительный взгляд Комара. Ведь он был не комариный, а скорее звериный, такой, что мурашки по коже пробегут у любого.

Марка больше нет. Теперь надо научиться жить без него.

Дышать, думать, мечтать – все без него. Но имеет ли эта жизнь смысл? Жизнь, лишенная любви и понимания.

Сколько времени я еще буду в бегах, прежде чем меня убьют? День, два, а может быть, месяц?

Регинка зашевелилась и открыла глаза. Ее взгляд опять стал испуганным, как у загнанного волчонка. Она сжалась в комочек и прижалась ко мне.

– Я хочу к маме, – сказала она шепотом.

– Я тоже хочу к твоей маме, но что поделаешь, милая. – К горлу подкатил комок. Еще немного, и я сорвусь. – Понимаешь, мама сейчас далеко, но это вовсе не означает, чтоона тебя бросила. Мама очень сильно любит тебя и переживает. Она теперь на небесах и видит нас с тобой, просто она больше никогда не сможет спуститься на землю. Ее унесли ангелы. Мы должны быть сильными, чтобы ей не было за нас стыдно и чтобы ей не пришлось за нас краснеть. Понимаешь, я сильно люблю твою маму. Впервые в жизни я узнала, что такое настоящая женская дружба. Это очень сильная штука, скажу я тебе. Когда ты вырастешь, то обязательно поймешь меня.

Руслан открыл глаза и сосредоточенно меня слушал.

– Знаешь, а ты повзрослела, Янка, – тихо сказал он, – передо мной уже не та легкомысленная девчонка, которая приехала из провинциального Тамбова… Я вижу зрелую, здравомыслящую женщину.

– Я всегда была такой, – мне пришлось его перебить, – просто ты мало обращал на меня внимания. Тебя больше интересовали совсем другие мои женские прелести.

– Вчера папа с мамой были дома, – заговорила Регинка, – в дверь позвонили. Папа пошел открывать дверь, а я кушала на кухне. В квартиру ворвались несколько больших дядей. Мама стала кричать. Я залезла под стол, на нем длинная скатерть, и меня никто не увидел. Дяди хотели, чтобы мама рассказала, где находится какая-то тетя, какая, яне поняла. Затем стало тихо. Один из дядей зашел на кухню, затем в туалет, потом в ванную. После они ушли. Я пошла в комнату, где были мама и папа, но они были в крови и ничего мне не отвечали. Им, наверное, было очень больно.

– Спасибо, милая, что ты все рассказала. – Я поцеловала девочку. – Это страшно, но со временем все забудется. А сегодня я отвезу тебя к твоей бабушке.

Регинка никак не отреагировала на мои слова, бессмысленно уставившись в потолок.

Руслан пошел готовить завтрак, а я закурила сигарету и набрала номер телефона Любкиной матери. Трубку сняла женщина с довольно живым, бодрым голосом.

– Здравствуйте, это звонит подруга вашей дочери. В первую очередь мне бы хотелось выразить вам соболезнование по поводу такой немыслимой смерти…

– Я сегодня только и делаю, что принимаю такие звонки. Сколько можно? – перебили меня. – Лучше бы денег дали, на что я буду ее хоронить? У меня еще двое, а с Любой я и не жила почти. Почему я должна ее хоронить? Она же работала в сауне, общалась с шалавами, пусть они ее и отпевают!

– Постойте, – я не выдержала, – вы даже не пожелали выслушать меня до конца. Мне пришлось вам позвонить совершенно по другому поводу, у меня находится ваша внучка,Любина дочь. Она очень напугана и хочет к вам, ведь у девочки больше никого нет.

– Хорошо, приезжайте, – резко бросила женщина.

– Прошу прощения, но, к сожалению, я не могу приехать к вам домой по ряду совершенно не зависящих от меня причин. Давайте встретимся где-нибудь у ближайшей станции метро. Так, чтобы вам было удобно. Запишите номер машины. Вы подойдете и заберете ребенка.

– Хорошо, через пару часов на Щелковской. Диктуйте свой номер, – недовольно буркнула женщина.

Продиктовав номер, я положила трубку и тяжело вздохнула. На сердце было как-то неспокойно. Затем я взглянула на Регинку. Она все так же бессмысленно смотрела в потолок.

– Регин, ты часто видела свою бабушку?

– Не помню, – сказала она задумчиво, и больше ни слова.

Я отправилась на кухню. Руслан пожарил яичницу и сварил кофе. Мы позвали Регинку, позавтракали и поехали на Щелковскую.

Ждали мы долго, но никто так и не пришел. Я заметно заволновалась.

– Мы не можем поехать к Любкиной матери домой. Это очень опасно. Там могут тебя караулить. Не будем рисковать, – сказал Руслан.

– Будем, – задумчиво произнесла я. – Вернее, будем рисковать моей жизнью. Она, в принципе, все равно ничего не стоит. Если убьют меня, то закончатся все эти нелепые смерти. Всему должен быть конец. Вернуться я должна одна. Если меня до четырех часов не будет, то можешь со спокойной совестью ехать домой и выпить рюмку за упокой моей убогой души. Давай, мое решение не подлежит никаким изменениям.

Руслан попытался возмутиться, но я быстро открыла дверь машины и вышла. Следом выпрыгнула Регинка.

Нужный дом мы нашли быстро. Дверь открыла пожилая женщина, совершенно неухоженная, в каком-то нелепом халате.

– Вы Любина мама?

– Да, а что нужно?

Первое, что меня поразило, она совершенно не отреагировала на девочку. Создалось впечатление, что она видит ее впервые, словно этот ребенок не имел к ней никакого отношения.

– Мы прождали вас, но безрезультатно. Если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе, – улыбнулась я, – встречайте, это ваша внучка.

Женщина как-то растерянно посмотрела на Регинку и резко бросила:

– Проходите.

Пока она варила мне кофе, я, спрятавшись за занавеской, осматривала двор. На первый взгляд все спокойно.

Никаких подозрительных типов и машин. Мое внимание привлек молодой человек, сидевший на лавочке напротив подъезда в форме дворника, рядом с ним лежала метла.

Видели бы вы его лицо! Зрение никогда меня не подводило. Разве бывают дворники с квадратной, тщательно выбритой головой и тремя подбородками? Я стала внимательно наблюдать за ним. Он достал пачку «Мальборо» и закурил. С каких это пор дворники стали курить «Мальборо»?

Через пару минут у него зазвонил мобильный. Он отвернулся в другую сторону и стал разговаривать. Вот это я понимаю дворник! Всем дворникам – дворник! Где тот несчастный, с которого он снял это обмундирование?

Я подошла к телефону, сняла трубку и позвонила в милицию.

– Алло, здравствуйте! – быстро затараторила я. – Это гражданка, проживающая в таком-то доме. У нас здесь сидит на лавочке странный тип в форме дворника, с сотовым телефоном в руках. По всей видимости, какой-то бандит. Вы бы документы проверили. Он на домушника похож. Выслеживает, наверное, кто из жильцов куда ушел, чтобы квартируобчистить. Так что приезжайте, не тяните время. Где это видано, чтобы дворники по сотовому разговаривали. Ваша прямая обязанность проверить этого гражданина. – И положила трубку.

В комнату вошла Любкина мать. Ее лицо было багрово-красное, сразу видно, что она с кем-то ругалась. Регинка по-прежнему тупо смотрела в потолок. Присутствие этой женщины не вызывало в ней никаких эмоций. Я достала из сумки две тысячи долларов, все деньги, которые у меня имелись на данный момент, и протянула их этой крайне неприятной женщине.

– Больше ничего нет, к сожалению. Похороните ее по-человечески, а памятник я ей потом сама поставлю, если, дай бог, жива буду. А Борьку друзья похоронят, вы за это не переживайте. Да и Любе коллектив сауны поможет. Она там как-никак администратором была, и к ней все относились с уважением. Ребята ее очень уважали как самого ценного и исполнительного работника.

– Да какой там в сауне может быть коллектив? Кто там работает, одни проститутки! Вот и грохнули ее, шалаву! За проституцию да наркотики! Я-то знаю, какие там притоны! Криминал смотрю! – заорала она.

– Мне очень жаль, – я была на взводе, но старалась держать себя в руках, – что вы дожили до седых волос, но так и не научились любить свою дочь. Бог вам судья. А я тороплюсь, мне больше у вас нечего делать. Не могу долго общаться с человеком, который мне крайне неприятен. Особенно с такой гадкой женщиной, как вы. – С этими словами я направилась к выходу.

Но эта растрепанная баба побежала следом за мной и перегородила мне дорогу.

– А этого выродка, ты что, мне приволокла? – заголосила она.

– Какого?

– А такого! – И она махнула в сторону скучающей Регинки. – Она нагуляла, а мне растить прикажете!

– Она не нагуляла, а родила при законном муже, выражайтесь правильно.

– Тоже мне, нашла мужа, наркомана хренова. Еще старалась и на моего запрыгнуть!

– Да кому нужно ваше сокровище! – вспылила я. – А кто на кого залезть хотел, так это еще непонятно! Уж не твоего ли ублюдка на молодежь потянуло?! – Я даже не заметила, как перешла на ты.

– Лучше бы и ее убили. – Она показала на плачущую Регинку. – Ну что мне с ней делать? Зачем ты ее притащила? Я ее один раз за пять лет видела и еще бы столько не видать! У меня своя семья, да муж про нее даже слышать не хочет! – Она зашмыгала носом и навзрыд заревела.

Но у меня совершенно не было желания ее успокаивать.

– Мне очень жаль, что ты живешь с человеком, который не хочет видеть твою внучку. Вы стоите друг друга. Он еще не запускает руку в трусы к твоим двойняшкам? Скоро дойдет и до этого, вот увидишь! Ты сейчас наговорила массу страшных вещей, чтоб у тебя язык отсох, старая дура!

Из кухни выглянул седой мужик.

– Что ты там с ними сюсюкаешься! И вообще, этих проституток из сауны на порог не пускай. Гони обеих! – заорал он.

Я позвала Регинку, взяла ее за руку и притянула к себе.

– Короче, мамаша и папаша! Я забираю этого ребенка. Таким волкам нельзя оставлять, все равно в детский дом сдадите. Но не дай бог, если вы когда-нибудь вспомните о ней или захотите ее найти, я убью вас обоих! У меня уже есть такая практика, понятно?! Для вас она умерла той страшной ночью вместе со своей матерью и отцом. Ее нет! – орала я.

– Спасибо. Спасибо, – защебетал этот трухлявый пень, а его жена смотрела на меня с такой благодарностью, словно я освободила ее от страшного бремени, а в принципе, так оно и было.

– А ты, поганый извращенец, – я обратилась к мужику, – когда-нибудь еще сядешь за развращение несовершеннолетних. Уж я-то знаю, почему Люба так рано вылетела из родительского гнезда! Будьте вы оба прокляты! И проклята ваша дешевая любовь, ради которой вы жертвуете своими детьми и внуками! Пошли, Регинка, нам здесь больше нечего делать.

Я взяла девочку за руку, и мы вышли из квартиры.

Дверь за нами с грохотом захлопнулась. Думать и что-то соображать в данный момент у меня просто не было сил.

Главное, это выжить. Там внизу сидит амбал. Он уже сообщил по сотовому, что я вошла в подъезд. Вопрос в том, как мне теперь выйти отсюда. Тем более не одной, а с маленькой Регинкой, за которую мне придется нести ответственность. Я быстро потащила девочку за руку на самый верхний этаж. Чердак был открыт. Мы залезли наверх, прошли весь чердак и спустились в последний подъезд. Выглянув в окно, я увидела, что амбал по-прежнему сидел на лавочке.

Рядом с ним стоял милицейский «газик». Амбал доставал какие-то документы. Хоть бы тебя в каталажку увезли, подумала я про себя.

Выбежав из подъезда, мы быстро завернули за угол дома. Мне хотелось верить, что нас никто не заметил. Через тридцать минут мы были у машины Руслана.

– Не понял?! – Руслан с удивлением посмотрел на меня.

– И не поймешь, – буркнула я. Говорить с ним именно в этот момент у меня не было ни малейшего желания. Я должна все хорошо обдумать. Поэтому всю дорогу мы ехали молча.

Дома, пока Руслан суетился на кухне, Регинка обняла меня за плечи и со слезами на глазах прошептала:

– Не бросай меня, Яна. Маму убили, папу тоже. У меня никого больше нет. Я не хочу в детский дом.

– Господи, о чем ты говоришь! Разве я тебя кому-нибудь отдам? Понимаешь, твою маму убили из-за меня. Та тетя, которую искали бандиты, и есть я. Мы будем вместе, я обещаютебе.

– Спасибо, мама, – тихо сказала девочка и улыбнулась.

После таких слов я громко заревела, прижала Регинку к себе и расцеловала. Затем посадила ее смотреть мультфильмы, а сама устроилась на кухне, наблюдая, как ловко Руслан справляется с приготовлением обеда.

– Из тебя получился бы изумительный муж! И куда женщины смотрят?! – рассмеялась я.

Руслан грустно посмотрел на меня, тяжело вздохнул и ничего не ответил.

– Видишь, как все-таки в жизни бывает. Кроме матери, Регинка больше никому не нужна.

– Яна, тебе надо в первую очередь думать о себе, а ты переживаешь за девочку, – перебил Руслан. – Тебя не сегодня так завтра могут убить, а ты с чужим ребенком возишься, зачем тебе такая ответственность? Нужно было оставить ее там. Какая-никакая, а она все-таки бабушка.

– В том-то и дело, что бабушка, а не мать. Правильно мне Любка говорила – чужой лучше своего. В принципе, я хочу сказать о другом. Понимаешь, у этой девочки никого нет,кроме меня. Я не могу рисковать этим ребенком. Сейчас ты сядешь в машину и отвезешь ее в деревню Крестцы, это трасса на Питер, Е-95. Я напишу тебе адрес и записку.

Там живет бабка Арсенья, сдашь ей девочку из рук в руки.