Чтение 8–й страницы книги ~Мужчинам не понять, или Танцующая в одиночестве~

– Каким образом?

– Виталию не составит труда узнать, что в Москве у меня живет родная сестра. Ты будешь первая, к кому они приедут.

– И что? Я скажу, что не видела тебя тысячу лет.

– Они поедут в Пулково, проверят билеты, узнают, каким рейсом и куда я вылетела…

– И что? Если ты вылетела в Москву, это еще не означает, что ты вылетела к своей сестре. Москва большая…

– Нина, они придут к тебе… Я знаю, что они придут, и тогда может случиться непоправимое.

– Бог мой, что же делать?

– Искать деньги.

– Но у кого? Сумма действительно астрономическая. Может, у моего Бориса спросить? Только вряд ли у него будет столько свободных денег.

– А я у него уже спрашивала.

– И что?

– Ничего. Сказал, что он бы и рад помочь, но не может.

– Значит, и вправду не может. Для того чтобы он такую сумму смог выдернуть, потребуется слишком много времени, а у тебя время не терпит. Выходит, Борис отпадает.

– Однозначно. Я с ним сразу переговорила, как только приехала.

Бледная Маринка подперла голову руками и задумалась.

Разлив остатки Кампари, я подняла свой бокал и произнесла тост:

– Маринка, давай выпьем за то, чтобы ты обратилась в милицию и все разрешилось мирным путем.

– Я за такое пить не буду, – наотрез отказалась сестра.

– Как это?

– Так это. Не буду, и все. Мне еще пожить немного хочется, а если я в милицию пойду, у меня вообще никаких шансов на жизнь не останется. Не хочу себя раньше времени жизни лишать.

– Ерунда это все…

– А я тебе говорю, что не ерунда! Если ты свою сестру потерять хочешь, я хоть сейчас в милицию пойду.

– Маринка, а почему ты до последнего дотянула?! Почему ты мне раньше ничего не сказала?!

– До последнего надеялась, что все как-то образуется, все обойдется, да видно ошиблась. На счастливый случай надеялась, да видно счастливый случай повернулся ко мне задницей. Не хотела я тебя в свои передряги посвящать, да не вышло.

Я до боли сжала кулаки.

– Это ж надо такому случиться… Это ж надо… – Меня била дрожь. – Да что значат мои проблемы по сравнению с твоими? Они вообще ни чего не стоят.

Маринка посмотрела на меня таким проникновенным взглядом, что мне стало не по себе.

– Нина, а я ведь, если честно, знаешь, зачем прилетела? Чтобы с тобой попрощаться… Знаю, отпущено мне совсем мало. Даже страшно становится.

– Ты что несешь?!

– Я все чувствую. Человек всегда чувствует приближение своей смерти. Поверь мне, это не пустые слова. Сестренка, милая… Прости меня, если что было не так… Если я в детстве на тебя кричала или тебя наказывала… Я не со зла, поверь. Но ты знай, что я очень тебя любила. Я очень сильно тебя любила… Всегда… И даже там, на том свете, я буду тебя любить…

Я опешила от слов сестры и ощутила, как по моей спине ручьем побежал холодный пот.

– Марина, не говори так. Мне дурно становится. Я сейчас сознание потеряю. Скажи, что я могу для тебя сделать?! Что?! Я сделала бы все, что в моих силах, но ничего не могу… У меня нет таких денег и никогда не было. – По моим щекам текли слезы.

– Нина, ты не бессильна, – умирающим голосом произнесла сестра, встала передо мной на колени и принялась целовать мои ноги.

Глава 7

– Марин, прекрати, пожалуйста! Ты что делаешь? Немедленно прекрати! – Я попыталась поднять сестру с колен, но у меня просто не получалось. – Я тебя умоляю… Встань с колен! Ты что творишь?!

Поняв, что Маринка меня не слышит, я сама опустилась на пол и разревелась.

– Марин, ну вот теперь мы с тобой на равных. Ты на полу, и я на полу. Что я должна сделать?

– Ниночка, родненькая, помоги! Умоляю тебя, помоги. Я ведь жить хочу. Ты даже представить себе не можешь, как сильно я жить хочу. Я ведь еще замуж хочу выйти, детей нарожать. А если я этих денег не верну, меня просто убьют. Убьют!!! Если бы такое с тобой случилось, я бы все для тебя сделала. Все… – Маринка раскачивалась из стороны в сторону, как душевнобольная, и говорила, словно в бреду: – Ниночка, ты ведь раньше в сберегательном банке работала…

– Ну, работала…

– А теперь в коммерческом?

– И что? И что из этого?!

– Как – что?! Не догадываешься?! – А я думала, что ты меня с полуслова поймешь.

– Если ты хочешь, чтобы я взяла кредит, то я сразу могу сказать – его мне никто не даст. Тем более такой большой. Про это сразу забудь.

– Да я совсем не про то…

– А про что?

– Скажи, ты имеешь доступ к хранилищу?

– Имею. – Я начала понимать, к чему клонит Маринка, но не могла поверить, что сестра сейчас скажет то, чего я больше всего боюсь от нее услышать. – Да, я имею доступ к хранилищу, и что из этого?

– Значит, ты можешь там просто взять деньги…

– Как это – взять? Меня же за это в тюрьму посадят!

– А никто и не узнает, что это ты… Иди в отказ, и все. Кто на тебя подумает?! Да никто. Ведь ты же не одна имеешь доступ к хранилищу. Сколько человек, помимо тебя, еще имеют к нему доступ?

– Восемнадцать, – почти задыхаясь, ответила я.

– Вот именно, восемнадцать! Почему должны подумать именно на тебя? Тебе же там доверяют. Ты хоть и работаешь всего ничего, а уже имеешь доступ к хранилищу. Есть люди, которые работают намного дольше, но такого доступа не имеют.

– Я всегда была добросовестным и ответственным сотрудником. Мне доверяют, потому что я никогда не смогу украсть или обмануть. У меня недостачи ни разу не было, – струдом выдавила я. – Девочки говорят, что у меня не голова, а настоящая счетная машинка, и рекомендации из сберегательного банка у меня блестящие, поэтому меня с радостью взяли в коммерческий. Директор говорил, что у меня есть все возможности для карьерного роста и что несмотря на свой молодой возраст, я добиваюсь неплохих результатов.

– Так я и говорю…

Взглянув в белое как мел лицо сестры, я прокричала:

– Марина, мне люди доверяют! Понимаешь, доверяют?! Люди знают, что я чужого никогда не возьму… Это очень важно, чтобы тебя уважали… Я горжусь тем, что ко мне так относятся.

– Кто к тебе так относится?

– Люди…

– Какие люди?

– Служащие банка.

– А я тебе кто?

– Ты моя сестра.

– Так почему тебе посторонние люди намного важнее меня? Почему ты думаешь о них, а не о своей сестре?

– Марина, я о тебе всегда думаю. Ты же прекрасно это знаешь. Просто это моя работа…

– Да, я согласна с тобой, это твоя работа, но ведь твоей сестре осталось жить считанные дни…

В этот момент зазвонил мобильник, и Маринка бросилась в коридор к своей сумочке. Она произнесла три слова: «Я все поняла» – и убрала телефон. Вернувшись на кухню, она вновь села на пол и поджала под себя ноги.

– Кто звонил?

– Виталий.

– А зачем ты трубку берешь?

– Я должна знать, что меня ожидает. Я должна знать, сколько дней мне осталось жить.

– Что он сказал?

– Что это последняя неделя. Больше никакого счетчика и никаких поблажек не будет.

– Как это? Прямо так и сказал? Не понимаю, зачем ему тебя убивать… Ведь если он тебя убьет, то вообще никаких денег не получит.

Маринка всхлипнула и заговорила неразборчиво, словно душевнобольная:

– Ниночка, а я ведь и в самом деле последнюю неделю живу. Последнюю… Если я тебе дорога, если ты меня любишь, то помоги. Тебе доверяют. Ты эти деньги из хранилища возьмешь, в сумочку положишь и мне вынесешь… А когда деньги начнут пересчитывать и про кражу узнают, ты полностью в отказ иди. На тебя никто не подумает. У тебя же внешность ангельская и голосок, словно родниковая вода. На кого угодно подумают, только не на тебя.

– Да ты сама не понимаешь, о чем говоришь! Меня из банка никто не выпустит. На ноги поднимут службу безопасности, тут же примчатся сотрудники РУВД. Всех будут допрашивать.

– А ты иди в отказ, и все. Может, эти деньги кто другой забрал…

– Да все сразу поймут, что это я. Выяснят, кто и в какое время заходил в хранилище. В РУВД же не дураки. Всю картину восстановят.

– У вас что, в хранилище никто деньги не воровал?

– Нет, конечно.

– Что, ни одного такого случая не было?

– Ни одного…

В этот момент входная дверь распахнулась, и на пороге появился неимоверно пьяный Борис. Он с трудом доплелся до кухни, хотел было сесть на стул, но не рассчитал и с грохотом рухнул на пол. Приземлившись, он посмотрел на нас мутными глазами и с трудом выговорил:

– Девки, а вы что на полу сидите? В нашем доме уже стульев нет?

– Где ты так набраться успел? – обеспокоен-но спросила Маринка.

– Соседа встретил с первого этажа. У него жена в командировку уехала. Дурное дело нехитрое.

– С каких пор ты стал с соседями пить?! – Я нахмурила брови.

– С тех пор как узнал, что моя жена – шлюха и по чужим мужикам шляется.

– Нигде я не шлялась. Я все это придумала, чтобы ты хоть немного почувствовал то же, что пришлось пережить мне. – Я попыталась смягчить ситуацию, потому что знала, сейчас не время выяснять отношения.

– Что?! Что ты сказала?!

– Что слышал. Нигде я не гуляла. Я просто эти сутки у одноклассницы проплакала. Никого не хотела видеть, ни с кем не хотела разговаривать.

– Что ж ты меня мучила?! Ты что, ни под каким мужиком не лежала?!

– В отличие от тебя, я не одобряю случайные половые связи. А ты сразу по соседям пошел, выпить просил, как самый законченный алкаш!

– А кто знал… Наговорила мне черт-те чего. Намела пурги. – Борис посмотрел на Маринку и радостно произнес: – Маринка, ты слышала?! Я всегда знал, что у меня жена порядочная, на шлюхе я бы просто не женился. Правда, она у меня с характером, но ничего, притремся. Я ей характер пообломаю.

– Смотри, чтобы я тебе чего не пообломала…

– Да ладно. Я пошутил.

– Если ты по девкам будешь бегать, то не притремся, – сказала я и почувствовала, что очень устала. Устала от сестры с ее бредовым предложением… От перепившего мужа, на которого было просто страшно смотреть… И даже от себя. Никогда не думала, что можно устать от самой себя.

– Девки, а у вас выпить есть? – пьяно засмеялся Борис.

– Какие мы тебе девки?! – тут же одернула его Маринка. – А насчет выпить ты давай завязывай. На тебя смотреть страшно. Тебе не выпить, а спать нужно лечь.

– Я сам знаю, что мне нужно! – Борис выпятил грудь и громко запел: – «Что тебе снится, крейсер Аврора, в час, когда утро встает над Невой…»

Мы с Маринкой переглянулись.

– Я его никогда таким не видела… Он у меня вообще не пьет, – шепнула я сестре. – Это ж сколько надо было выпить, чтобы таким домой прийти!

– Моли Бога, что он у тебя с балкона не прыгнул. Сама виновата. Довела мужика. Пусть поет, пока не надоест.

– А соседи как же? Поздно все-таки…

– Ничего не случится с твоими соседями. Можно подумать, что из твоей квартиры каждый день пьяные песни доносятся.

– Да у меня всегда тихо. Ты же знаешь.

– Вот именно. Так что ничего, один вечер потерпеть могут.

Борис раскачивался из стороны в сторону и пел отчаянно громко, со знанием дела, словно был солистом в каком-то военном хоре.

– Во дает! – Маринка присвистнула. – Послушай, а ведь ты не даешь раскрыться своему супругу. Посмотри, сколько у него скрытых талантов. Голосище-то ведь неплохой. Была бы тельняшка и морская фуражка, мы бы сейчас его нарядили.

– И на якорь посадили.

– Посадили бы, а почему бы и нет…

Маринка резко замолчала, на ее глазах появились слезы.

– Нина, возьми деньги из хранилища.

– Нет, – тут же замотала я головой. – Я никогда такого не сделаю.

– Ну хотя бы на неделю!

– Как это, на неделю? Я же не кредит беру. А отдавать чем будешь?

– За неделю Борис у себя на фирме эту сумму с оборота возьмет.

– Да у него нет такой суммы.

– Я с ним разговаривала. У меня каждый день имеет значение. Нина, я тебя умоляю. Я тебя заклинаю. Борис деньги принесет, и ты сразу в банк их отнесешь. Я тебя умоляю! Ятебе и твоему мужу всю жизнь благодарна буду и клянусь, что больше ни в какие истории не попаду. Про магазины забуду. Как и раньше, стану на рынке торговать, о больших деньгах и мечтать перестану.

– Да если Борис из оборота такую сумму вытащит, у него все производство остановится!

– Твой муж пообещал мне помочь. Я свою квартиру продам. Она тысяч шестьдесят стоит. Машина – еще десятка баксов, итого уже семьдесят.

Маринка вновь встала на колени и громко заголосила:

– Сестра ты моя родная, я тебя умоляю, помоги мне купить мою жизнь. Милая, родная, дорогая, единственная… Помоги!!!

Борис прекратил петь и удивленно посмотрел на Маринку.

– Ой, тетки, чего орете? Зачем друг перед другом на колени встаете?

– Борис, ты мне наберешь сто восемьдесят тысяч долларов?

– Какие еще сто восемьдесят тысяч долларов?

– Ну те самые, которые я питерской мафии должна.

– А когда мы с тобой об этом говорили?

– Сегодня утром. Ты что, совсем ничего не помнишь? Ты же вроде трезвый был?

– Я же сказал, что не сразу. Но постараюсь помочь.

– Сестра предлагает мне мой банк ограбить, – сказала я. – Борис, ты слышишь, что я тебе говорю?! Маринка предлагает мне взять деньги, а затем просто идти в отказ! Тыготов к тому, что твою жену не сегодня-завтра посадят?! Готов?

– А ты что, и вправду можешь взять деньги? – неожиданно заинтересовался пьяный Борис.

– Взять-то я их, может, и смогу, да ты только представь, какие будут последствия! У меня даже в голове не укладывается, что может меня ожидать в будущем. Вернее, будущего у меня уже никогда не будет. Позору не оберешься и плюс тюрьма! Хорошие перспективы!

– Борис, твоей жене работа дороже, чем я! – Маринка попыталась бить на жалость. – Ей родная сестра постольку поскольку. Только бы ее коллектив на работе уважал, а до меня ей дела никакого нет. Пусть меня убьют, зато ей на работе уважение. Вот ведь у нее какая политика!

– Маринка, прекрати, ты же знаешь, что не права! – попыталась я образумить сестру. – Я очень даже переживаю за твою жизнь! Но то, что ты мне предлагаешь, не вписывается ни в какие рамки. Я никогда не воровала и воровать не буду!

– А я тебя у кого воровать прошу?! У пенсионера или у малоимущего?! Подумаешь, частный банк! Ничего страшного в этом нет. У частников своруешь, у буржуев проклятых! У них денег знаешь сколько, не убудет!

– Я просто воровать не хочу!!! Воровство наказуемо само по себе. Наказуемо! У кого бы я ни воровала, разницы нет!

– Это что же получается?! Банк у народа спокойно воровать может и никто его за это не наказывает, а народу у банка воровать не положено?! Если бы, Нинка, ты в подобнуюситуацию попала, я бы ради тебя на все пошла! Я бы даже жизнь за тебя отдала! Ни минуты не задумываясь. А тут ничего страшного делать не надо, просто взять деньги, и все…

– Никогда!!! – Я чувствовала, что еще немного, и со мной начнется истерика.

– Тетки, ну-ка тихо!!! – неожиданно крикнул пьяный Борис и стукнул кулаком по полу. – Тихо, я сказал! Тихо!!! Сейчас мужик говорить будет! Вы что сцепились, как две Трындычихи?!

– Боря, меня на днях убьют, а твоя жена даже пальцем о палец не ударит для того, чтобы меня спасти! – сквозь рыдания кричала сестра.

– А ну немедленно прекратите орать! – Борис вновь ударил кулаком по полу, и мы услышали, как тут ж застучали по батарее соседи.

– Перестань по полу бить! Сейчас соседи придут! – одернула я его.

– Как придут, так и уйдут. Встречу!!! Это они из-за вашего крика придут. Маринка, ты что, зараза, хочешь? Ты хочешь, чтобы твоя сестра, а моя жена банк ограбила?

– Не ограбила, а временно взяла там денег. Это совсем разные вещи.

Я шумно вздохнула, покрутила пальцем у виска и пошла в комнату. Дойдя до кровати, плюхнулась на нее прямо в одежде и уткнулась в подушку. Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем в комнату вошел муж. Сев на краешек кровати, он положил руку мне на поясницу и совсем тихо сказал:

– Маринка мне желудок промыла. Я себя значительно лучше стал чувствовать. Голова посвежела. Протрезвел одним махом. Роднуль, ты на меня не злишься?

– За что?

– За то, что я набрался, как последняя скотина?