Чтение 10–й страницы книги ~Мужчинам не понять, или Танцующая в одиночестве~

– От меня никто не уходит. Есть такие мужики, которых лопатой гони, они никуда не уйдут.

– Не скажи. Значит, ему пока просто идти некуда. Если бы у него был запасной аэродром, хрен его удержишь.

– Смотря кто держит, – не могла не съязвить я.

Как только Виктория закрыла за собой дверь, я со словами: «Наконец-то ты свалила!», не чувствуя собственного дыхания, на ватных ногах, направилась туда, где лежали аккуратно перевязанные пачки долларов…

Глава 9

Все последующие события происходили словно во сне. Я ничего не видела, ничего не слышала и совершенно ничего не понимала. В тот момент, когда я совершала преступление, я просто не понимала, что я его совершаю. Я не думала о последствиях, о том, что нужно будет ответить по всей строгости закона. Я не думала о своей размеренной жизни, о своей стабильной работе, о карьере, о том, что в банке меня ценят, любят и уважают. Я не думала о том, что руководство банка повысило мне зарплату, что через несколько дней должна была получить премию, о том, что буквально в ближайшие дни меня ожидало повышение по служебной лестнице. Я просто видела аккуратно сложенные пачки денег, перевязанные цветными резинками. Я смотрела на эти деньги другим взглядом… Совершенно новым взглядом, которым я никогда не смотрела на них раньше… Взглядом не того человека, который хочет их посчитать, а взглядом человека, который рассчитывает их украсть.

Ровно восемнадцать пачек по десять тысяч долларов в каждой. Ровно восемнадцать пачек… Сегодня же Маринка вылетит в Питер и рассчитается с Виталием, который поставил ее на счетчик. Значит, с сегодняшнего дня ей больше ничего не будет угрожать. Угрожать будут мне… С сегодняшнего дня я ухожу на больничный и вернусь на работу только тогда, когда Борис достанет деньги. Хоть бы он сделал это быстрее! Недостачу обнаружат сегодня вечером, но я буду уже на больничном. Подозрения сразу падут на меня, потому что я сегодня странно себя вела и одна оставалась в хранилище. Значит, ко мне сегодня вечером приедет милиция. Значит, с сегодняшнего вечера я не должна появляться дома. Придется пожить пока на даче. Борис скажет, что соседи видели, как я упала в обморок прямо у самого подъезда и что меня увезли в больницу в машине «скорой помощи». В какую именно больницу, он сам не знает, очень сильно переживает и меня разыскивает. По крайней мере я смогу выиграть время. Может, я попала в реанимацию, нахожусь в коме и не могу назвать ни фамилию, ни адреса… Когда Борис принесет деньги, я положу их туда, где их место, где они и должны быть.

Как только деньги перекочевали в мою сумку, я подошла к столику, на котором стоял графин с водой, и, налив себе полный стакан воды, выпила его залпом. Немного отдышавшись, я сжала кулаки и приготовилась к дальнейшим действиям. Только бы не сойти с ума и доделать начатое до самого конца… Только бы суметь все это выдержать… Толькобы моя сестра осталась жива… Только бы…

Я достала мобильный, набрала номер Бориса и быстро проговорила:

– Деньги у меня в сумке. Пожалуйста, подъезжай как можно скорее. Только не к самому банку, а остановись за три дома, у аптеки. Я не могу уйти насовсем. Это будет оченьподозрительно. Я сделаю вид, что вышла, чтобы купить таблетки от головной боли. Когда ты будешь?

– Уже еду. Я ехал на работу, но сейчас разворачиваюсь и еду к тебе. Буду минут через пятнадцать.

– Постарайся быстрее. Иначе я просто сойду с ума или положу деньги обратно туда, где их взяла.

– Нина, я уже еду!!!

Повесив сумку на плечо, я подошла к двери и прислушалась. За дверью было тихо, и эта тишина показалась мне зловещей и подозрительной. Перекрестившись, я зашептала:

– Боже, пронеси… Пронеси, Господи… Мне этих денег не надо. Я же не для себя, а для сестры стараюсь. Господи милосердный, сделай, пожалуйста, так, чтобы я смогла беспрепятственно выйти из банка. Пожалуйста, сделай…

Я осторожно приоткрыла дверь. Увидев сидящего в коридоре охранника, я резким движением расстегнула все пуговицы на блузке, вздыбила грудь, убедилась, что из-под блузки виднеется кружевной лифчик и, прижав руку ко лбу, спросила:

– Денис, а ты что не обедаешь?

– Меня еще Иван не сменил. А ты куда собралась? Зачем хранилище бросила? Вика сказала, что ты на обед не пойдешь.

Я приняла вызывающую позу. Охранник не смотрел на мою сумку, полную денег, она интересовала его меньше всего. Уставившись на мой видневшийся из-под блузки кружевной лифчик, он тяжело дышал.

– Деня, ты что уставился?

– А ты чего так пуговицы расстегнула? Специально? Что-то я не припомню, чтобы ты так раньше ходила.

– Для кого специально-то? Для тебя, что ли?

– Хотя бы и для меня.

– Вот еще! – театрально фыркнула я. – Больно надо.

– А может, ты меня совратить хочешь…

– Тебя?!

– Меня.

– Да я замужняя женщина. Я каждую ночь своего мужа совращаю.

– Так уж и каждую? Он у тебя что, гигант?

– Ну не слабак, это уж точно.

– Не надоел еще?

– Пока нет, но как надоест, ты первым узнаешь. А пуговицы я расстегнула, потому что мне жарко.

– Да я бы не сказал, что сейчас очень жарко.

– Я заболела… У меня все тело горит, а уж грудь особенно.

– Того и гляди, вывалится… – Охранник был смущен, но все же не отводил взгляда от моей груди. – Куда собралась? – наконец опомнился он и посмотрел в сторону хранилища. – Не принято без присмотра оставлять…

– Чужой не зайдет. Ты тогда на какой черт тут сидишь? Я на пару минут выскочу. Только до аптеки добегу.

– Может, Вику дождешься?

– Да ты что, шутишь, что ли?! У меня приступ мигрени. Я быстро сбегаю, никто и не заметит. Голова вот-вот взорвется.

– Нинка, но ведь не положено хранилище оставлять!

– Ну что ты заладил как попугай! Положено не положено… Мы с тобой в такой экзотической стране живем, где у всех на все положено. Ладно, расслабься. Все на обеде.

– Кирилл Андреевич в своем кабинете закрылся. На обед не пошел.

– Ты же прекрасно знаешь, что раньше, чем через час, он не откроет. Он же не один там закрылся, а с Танькой, кассиршей. Можно подумать, они в первый раз закрылись! Про них весь банк шепчется. Они себе обед прямо в кабинет закажут, а сами занимаются там более интересными вещами.

– Танюха знает, с кем шашни крутить. Если она и дальше в таких отношениях с Кириллом состоять будет, то далеко пойдет. Он ее нормально по служебной лестнице двинет.

– Вот и пусть двигает. Она девушка видная, холостая, ничем не обремененная.

– Но ведь Кирилл женат.

– И что?

– Как – что?

– Она же не разбивает семью, не замуж за него выходит. Она просто занимается с ним сексом.

– Только и всего?

– Только и всего.

– Каждый день?

– Ну если им нравится, почему бы и не каждый?

– Ой, Нинка, какие же вы, женщины, порочные… И рассуждения у вас такие, что просто плеваться хочется. А если бы с твоим мужем секретарша каждый день занималась сексом? Для того, чтобы он ее двинул по служебной лестнице… Я побледнела, но предпочла не отвечать.

– Да что ты так на мою грудь пялишься?! Женской груди не видел?

– Чтобы так блузки расстегивали, я еще не видел. Что-то с тобой неладное творится. По-моему, тебе одного твоего мужа уже недостаточно.

– Да ладно тебе. Ничего вызывающего не вижу. Денис, я быстро, только до аптеки и обратно. Опомниться не успеешь, как я уже вернусь. Смотри в оба.

Не успел охранник и в самом деле опомниться, как я быстро прошагала по коридору, стрелой взлетела по лестнице. На самом выходе я улыбнулась оживленно разговаривающим между собой охранникам и быстро проговорила:

– Ребята, я на пару минут. До аптеки добегу и обратно.

Эти слова прозвучали жалко и даже испуганно. Я сжала кулаки и закусила губу до крови. Посмотрев на меня, охранники переглянулись.

– Что с тобой? – спросил тот, что был помоложе.

– Мигрень замучила. Так прихватило, просто хоть вешайся.

– Блузку-то застегни.

– Ой, ребята, извините. Меня еще никогда в жизни так не прихватывало. Всякое было, но так паршиво в первый раз.

В ушах стучала кровь, сердце пронзила острая боль. «Дура, – сказала я сама себе, – чего ты ждешь? Нужно бежать отсюда как можно быстрее. Бежать, пока они не опомнились.»

Выскочив из банка, я быстро застегнула пуговицы, пошла торопливым шагом в сторону аптеки и молила Бога только о том, чтобы Борис был на месте. Подходя к аптеке, я ужеплохо что-либо соображала, но все же заметила машущего из машины Бориса. Он был очень взволнован и выглядел ничуть не лучше меня. Посмотрев на мою сумку безумным взглядом, он спросил каким-то чужим голосом:

– Нина, неужели ты и вправду это сделала?

– Сделала…

Борис полез в «бардачок», достал из него черный пакет и протянул его мне. Я переложила в пакет деньги и бросила его на заднее сиденье.

– Борис, тут ровно сто восемьдесят тысяч долларов. Сейчас же езжай домой, отдай деньги сестре и отвези ее в аэропорт. Я сейчас вернусь на работу, чтобы не возникло никаких подозрений. Недостачу обнаружат к вечеру. Значит, мне до вечера тянуть нельзя. Посижу еще пару часов на работе и отпрошусь домой по состоянию здоровья. Отвезешь Маринку, быстро возвращайся домой. Я буду ждать. Сколько времени тебе нужно, чтобы изъять из оборота всю сумму?

– Я же говорил, что сделаю все необходимое, чтобы получилось побыстрее.

– И все же, хотя бы приблизительно, сколько мне придется ждать эти деньги?

– Ну, неделю… Может, дней десять…

– Сколько??? Дней десять?!

– Это я так, с запасом прикидываю.

– Борис, но это очень долго!

– Ниночка, я постараюсь сделать все, чтобы ты вернула деньги как можно быстрее. Сейчас отвезу Маринку и тут же лечу на работу.

– Нет. Как только ты отвезешь Маринку, сразу поедешь домой. Встретимся там.

– Но почему? Мне кажется, сейчас я нужнее на работе. Чем быстрее я приступлю к делам, тем быстрее ты вернешь деньги в банк.

– Я же тебе сказала, чтобы после аэропорта ты немедленно ехал домой!

– Но почему?

– Потому что ты должен отвезти меня на дачу. Мне придется пожить там, пока ты не привезешь деньги. У меня нет другого выхода.

– Но, может быть, я займусь поиском денег, а ты доберешься до дачи сама?

– Нет. Я не могу добраться до дачи сама, потому что моя машина должна остаться на стоянке. Если вечером меня будут искать, ты скажешь, что когда приехал с работы, меня уже увезла «скорая», а в какую больницу, ты не знаешь…

– А кто будет тебя искать? – недоуменно спросил Борис.

– Понятное дело кто… Милиция.

– Милиция?!

– Ну что ты вытаращил глаза, как ненормальный?! Я сейчас ограбила банк, а это значит, я совершила преступление и меня будет искать милиция.

Борис по-прежнему смотрел на меня, как помешанный, и не произносил ни слова. Это окончательно вывело меня из себя.

– Ну что ты уставился?! Я банк ограбила! Мне эти деньги никто не дал, и кредитов я не брала. Это ворованные деньги. Ворованные… Меня запросто за решетку упрячут, а зарешетку мне не хочется! Ты это можешь понять или дальше будешь глазами хлопать и дурака валять?

– А зачем тебе на даче скрываться?

– Затем, чтобы не сесть в тюрьму.

– Так, может, лучше дождаться окончания рабочего дня, и когда обнаружится недостача, просто идти в отказ? У тебя же на лбу не написано, что воровала именно ты.

– У меня и в самом деле на лбу не написано, но меня запросто проверят на детекторе лжи.

– На чем?

– На детекторе лжи. Не слышал, что это такое?

– Слышал. Только при чем тут ты?

– При том, что если в банке происходит кража, то всех сотрудников проверяют на детекторе лжи.

– Чушь! Полнейшая чушь! Кто тебе сказал такой бред?

– Тот, кто очень хорошо знает банковскую систему.

– Тебе сказал это тот, кто ни хрена не знает. Подобной галиматьи я никогда не слышал. Ты говоришь бред.

– А отпечатки пальцев? Там повсюду мои отпечатки пальцев!

– Они и должны быть. Ты же считаешь деньги. Там не только твои, но и других сотрудниц тоже.

– Все, – спохватилась я. – Мне надо бежать. Если я и пошла на эту кражу, то мне и решать, какими будут мои дальнейшие действия. Поэтому делай так, как я говорю. Отвези Маринку в аэропорт и жди меня дома.

– Просто…

– Что просто?

– Я подумал, как я буду один? Как это мы будем жить в разных местах? Разве я выдержу неделю?

– Тогда доставай деньги как можно быстрее.

– Я постараюсь. Ты же знаешь, что я сделаю все возможное.

– Надеюсь, ты прекрасно понимаешь, в каком я сейчас дерьме.

Борис взял меня за руку и заглянул мне в глаза:

– Нина, скажи, ты меня любишь?

– Сейчас не время и не место для того, чтобы говорить подобные вещи.

– Ты не понимаешь, как мне это надо услышать… Ты просто этого не понимаешь…

– Мне пора. Меня уже наверно в банке хватились.

– Но скажи, ты меня любишь?

– Люблю, – сказала я и побагровела от злости.

– А ты кого больше любишь, меня или свою сестру?

– Что ты несешь? Разве можно такие вопросы задавать? Ты в своем уме?

– Я просто хотел бы знать, ради меня ты пошла бы на преступление? Украла бы эти деньги ради меня?

– Ты что, меня к Маринке ревнуешь? С каких это пор?

– Я и сам не знаю.

– Это же моя сестра…

– А я твой муж.

– Борис, это какой-то дурацкий разговор! Ты бы никогда не попал в такую ситуацию, в которую попала Маринка, потому что ты мужик и у тебя есть голова на плечах. Ты понимаешь, что мне некогда, или ты уже ничего не понимаешь?!

– Хорошо, иди, – заметно погрустнел Борис. – Иди. Я буду ждать тебя дома.

Я махнула Борису рукой, забежала в аптеку, купила пачку таблеток от головной боли и вернулась в банк. У входа в хранилище я столкнулась нос к носу с Денисом.

– Ой, Денис, еле обратно дошла, – простонала я, держась за голову. – Думала, упаду где-нибудь замертво. Меня сегодня так штормит, будто я горячительных напитков перебрала. Качает из стороны в сторону.

– Тогда зачем ты себя насилуешь? – Денис разочарованно посмотрел на застегнутые пуговицы блузки и моментально потерял ко мне всякий интерес. – Иди, отпросись домой. Уходи на больничный.

– А Вика еще с обеда не приходила?

– Нет.

Закрыв за собой дверь, я взяла графин с водой, налила себе полный бокал и посмотрела на пачку таблеток от головной боли. Признаться, я и сама не знала, что мне требовалось в данный момент: таблетки от головной боли, сердечные капли или хорошая порция спиртного. Я обвела комнату блуждающим взглядом. Сумка моя пуста, краденые деньги уже у мужа… Что будет со мной? Дав волю своим чувствам, я тихонько заплакала. Когда вернулась что-то напевающая себе под нос Вика, я, пошатываясь, встала из-за стола и посмотрела на нее заплаканными глазами.

– Нинка, ты что ревешь? – встревожилась она.

«Я реву оттого, что я ограбила банк», – пронеслась в моей голове страшная фраза, но я прекрасно осознавала, что не могу сказать ее вслух.

– Я тебя спрашиваю, почему ты плачешь?

Я как будто не слышала. Смотрела мимо нее и теребила пачку таблеток.

– Да что с тобой происходит? Что происходит? – Вика подошла ко мне совсем близко и вытерла мои слезы. – Ау, Нина, ты меня видишь? Это я, твоя подруга Вика. Ты смотришь на меня в упор, но мне кажется, меня просто не видишь… Что происходит? Тебя кто-то обидел, или ты из-за своего мужа так сильно переживаешь?

– Я плохо себя чувствую. Кажется, еще немного, и упаду в обморок.

Взяв со стола таблетки, я достала одну и запила ее. Затем достала вторую и хотела было уже достать третью, но Вика вовремя меня остановила.

– Ты что творишь? Так и до отравления недалеко. А может, и не только до отравления, но и до чего другого. Что это за таблетки?

– От головной боли.

– У тебя голова болит?

– Не знаю. – Я тихонько всхлипнула.

– Не знаешь, что у тебя болит?

– У меня болит душа. Вика, скажи, а от души есть таблетки? Есть или нет?

– Мне кажется, что от души нет. Хотя, кто его знает…

Вика достала из стола небольшую бутылочку коньяка и налила мне несколько капель:

– На, выпей. Это чтобы душа не болела. По крайней мере лучше лекарства я еще не встречала.

– Но ведь я за рулем…

– Мы все за одним большим рулем. Пей, пока никто не зашел. Сама знаешь, на работе за пьянство никто не похвалит. Я это лекарство для того держу, чтобы иногда стресс снять или просто душу успокоить, когда муторно.

Выпив коньяка, я смахнула слезы и поправила слегка растрепанные волосы.