Чтение 4–й страницы книги ~Раба любви, или Мне к лицу даже смерть~

– Ты спросил меня про капусту, а я тебе ответила.

– Ты, в натуре, дура! – Батон схватил меня за волосы и намотал их себе на руку.

Я взвизгнула и со слезами на глазах произнесла:

– Пусти, больно же!

– Больно?! Тогда скажи, где лежит капуста? Капуста – это баксы, придурочная!

– Деньги лежат за камином, – еле слышно сказала я.

– Где?!

– За камином.

– Эта шлюха все врет! – закричал Валет и чуть было не бросился на меня.

Один из мордоворотов откинул его к стене и ударил пистолетом по голове. Валет схватился за голову, присел на корточки и скорчился от боли. Я сделала глубокий вдох и быстро произнесла:

– Мне лишние проблемы не нужны. Я тут случайно. Сверток с деньгами находится за камином.

Батон отпустил меня и подошел к камину. Порыскав, он вытащил тот самый сверток, который передал мне Илья, быстро распечатал его. В пакете лежали аккуратно упакованные доллары. У меня перехватило дыхание – так много баксов в одном месте я еще не видела.

– Сколько здесь? – Батон дружелюбно посмотрел на меня.

– Понятия не имею.

– Сто тысяч, – глухо ответил Валет и метнул в мою сторону такой ненавидящий взгляд, что у меня по коже пробежали мурашки. Боже мой, сто тысяч! Неужели я везла в своем пакете сто тысяч долларов! Да мне в жизни столько не заработать.

– Что уставилась? – усмехнулся Батон. – Тоже деньги любишь? Правильно, сестричка, деньги все любят. Разве их можно не любить? Убивают и за маленькие деньги, а за большие хоронят заживо или расстреливают из гранатомета.

От последней фразы мне стало не по себе, даже захотелось залезть обратно за диван.

– Мальчики, отпустите меня домой, – жалобно попросила я. – Я же сказала, где лежат деньги. Больше я ничего не знаю.

Батон рассмеялся и сказал:

– Ладно, сестричка, живи, пока я добрый. Только помни одно: если попадешься мне хоть раз на глаза, пристрелю как собаку. Поняла?

– Поняла. – Я смахнула слезы и покосилась на его пистолет.

Батон еще раз провел дулом мне по груди, сунул пакет с баксами за пазуху и спрятал пистолет в кобуру. Затем он подошел к Валету, заехал ему кулаком в висок и, улыбаясь, произнес:

– Ладно, Валет, мне пора. Знай, что это не вся сумма. Скоро я опять объявлюсь.

Валет, прижав руку к виску, тяжело дышал. Когда мужчины ушли, я нашла небольшое махровое полотенце, намочила его и протянула Валету.

– На, вытри кровь.

– Пошла ты на хрен, сука драная, – простонал Валет.

– Смотри, у тебя же кровь фонтаном бьет. Так можно и загнуться!

Валет нехотя взял протянутое полотенце и приложил к виску.

– Тварь! – злобно прошипел он.

– Кто?

– Ты, кто ж еще?

– Я?!

– Тебя кто за язык тянул? Твое дело было молчать!

– Они бы убили нас обоих.

– Учти, сука, ты должна мне сто тысяч долларов.

Встряхнув головой, я посмотрела на Валета.

– Ты что, совсем спятил? Я вообще не имею к твоим долларам никакого отношения!

– Ты должна мне сто тысяч долларов, – повторил Валет. – Даю тебе ровно неделю. Как только срок истечет, урою тебя вместе со всеми твоими родственниками.

– Ты сумасшедший! Я же не брала этих денег!

– Ты сдала место, где лежали эти деньги.

– Напиши заявление в милицию. Ты же знаешь, кто их забрал. Пусть ищут.

– Боже мой, и где только Илюха нашел такую дуру! Ты чо, до сих пор пользуешься услугами милиции?! В милицию обращаются одни лохи. Ты и есть лохиня. Только знай одно: если сунешься к ментам, я достану тебя из-под земли и вырву язык собственными руками.

– Ладно, я пойду, мне пора. Очень жаль, что все так получилось.

– Стой, сука!

Валет встал, подошел к сейфу, достал оттуда небольшой пистолет и направил на меня. Я сглотнула слюну и попятилась к стене.

– Валет, ты что?

– Ничего. Из-за тебя я лишился своих денег. Ты можешь гарантировать, что соберешь эту сумму за неделю?

– Такая сумма мне даже во сне не снилась. Я и тысячи долларов никогда в руках не держала. Может, у Ильи есть? У меня точно нет.

– Дрянь!

Валет тупо смотрел на меня. С его виска капала кровь, а губы были темно-синего цвета.

– Валет, отпусти меня, – почти шепотом попросила я. – Отпусти меня, пожалуйста.

– Ты чо, подруга, в натуре такая бестолковая или просто прикидываешься?! Ты сдала мои баксы, а я должен тебя отпустить! Да я тебя вон под ту яблоню сейчас закопаю!

Я повернула голову в сторону окна и увидела яблоню.

– Правильно ты сориентировалась. Именно под той яблоней ты и будешь лежать.

Валет подошел вплотную и прижал меня к стене. Дуло пистолета уперлось мне в грудь, причинив острую боль. Мне захотелось закричать на весь дом, но голос куда-то пропал.

– Не убивай, – прошептала я и жадно поцеловала Валета.

Валет вздрогнул.

– Ты эти штучки брось. Я на них не ведусь. Ты хочешь продать мне свое тело за сто тысяч долларов? Так знай, что оно не стоит даже сотки баксов.

– Если уж ты собрался меня убивать, то разреши мне сначала доставить тебе удовольствие.

Валет быстро сунул руку мне под майку, но в другой по-прежнему держал пистолет. Неожиданно он тяжело задышал и ослабил хватку. Воспользовавшись этим, я постаралась перехватить оружие. Валет моментально пришел в себя. Между нами завязалась борьба. Через несколько секунд раздался громкий выстрел. Резко запахло порохом. Я закрыла глаза и подумала о том, что сейчас умру. Однако вскоре я поняла, что пуля меня не задела. Валет лежал у моих ног и, кажется, не дышал.

– Эй, ты что? – Я опустилась на колени и громко заревела.

Валет не шевелился, глаза его смотрели мимо меня куда-то в потолок, а на рубашке быстро расплывалось темно-красное пятно. Дико вскрикнув, я бросилась к выходу. Добежав до входной двери, зачем-то оглянулась на распростертое тело и выскочила во двор.

Остановившись у высокого кирпичного забора, я вдруг подумала о том, что на пистолете остались отпечатки моих пальцев. Стараясь не терять самообладания, я поправила майку, пригладила волосы и вернулась обратно. Валет лежал без движения в большой луже крови. На секунду мне показалось, что сейчас я упаду рядом с ним и потеряю сознание. Судорожно сглотнув, я подошла к телу и подняла пистолет. Положив его в первый попавшийся пакет, выбежала из дома и помчалась к станции.

Электричка до Москвы должна была подойти через тридцать минут. Я села на лавочку, смахнула подступившие слезы и с ужасом обнаружила, что на меня смотрят люди, стоявшие на перроне. Постаравшись сделать беззаботное лицо, я неспешно поднялась и, покачивая бедрами, направилась в дальний конец платформы, где никого не было.

Приоткрыв пакет, я посмотрела на пистолет. В голове стучало, перед глазами стоял мертвый Валет. Прогнав неприятное видение, я подумала о том, что надо бы бросить пакет с пистолетом куда-нибудь в воду. Посмотрев на часы, я вышла на проселочную дорогу, дошла до ближайшего озера и присела у самой кромки воды. Затем, отдышавшись, огляделась по сторонам и, широко размахнувшись, забросила злополучный пакет как можно дальше.

На станцию я вернулась как раз вовремя. Сев в вагон, закрыла глаза, облокотилась на спинку и собрала все силы, чтобы не зарыдать.

Глава 4

Едва только поезд отошел от станции, кто-то положил руку мне на плечо и весело произнес:

– Здравствуйте, Маша, тысячу лет не виделись!

Открыв глаза, я испуганно покосилась на сидящего рядом мужчину. Вне всякого сомнения, я знала его раньше, только вспомнить, кто это, не могла.

– Маша, неужели вы меня не помните? – приветливо улыбнулся мужчина.

Я безразлично посмотрела на него и глухо произнесла:

– Простите, я слишком плохо себя чувствую. Кроме того, у меня плохая память на лица.

– Жаль, а когда-то вы за мной ухаживали…

Я еще раз взглянула на случайного попутчика и с трудом вспомнила, что он, кажется, лежал в нашем отделении. Мужчина был одет в темные шорты, футболку и летние сланцы.На вид ему было около сорока. Приятная внешность. На похотливого самца или бандита не похож. Да и на коммерсанта тоже. Скорее на интеллигента, хотя в таком состояниия могу и ошибиться.

– Вы мой больной?

– Точно. Пару лет назад имел честь лечиться у вас.

– По-моему, вы лежали в самой крайней палате. Ближе к окну. Вас быстро выписали, наверное, именно поэтому я вас почти не запомнила.

– А я до сих пор не могу вас забыть. Вы очень красивая девушка. Я сразу вас узнал, как только увидел.

Перед глазами опять возник Валет. Голова закружилась, на лбу выступил пот.

– Извините, я не могу разговаривать, – прошептала я и отвернулась к окну.

Мужчина взял меня за руку и растерянно сказал:

– Очевидно, у вас большие неприятности. Вам плохо? Может, я смогу чем-то помочь?

– Вряд ли. Мне уже никто не может помочь.

Я замолчала, всем своим видом показывая, что не желаю продолжать разговор. Боже мой, что я наделала! И надо было мне согласиться передать этот дурацкий пакет! Хотелось выброситься из поезда, чтобы покончить с навалившимися проблемами раз и навсегда.

Примерно через час электричка подъехала к Москве. Я повернулась к своему бывшему пациенту. Он пристально смотрел на меня и грустно улыбался.

– Маша, я хотел бы вам помочь. Я понимаю, что у вас проблемы. Хотите, я угощу вас добротной порцией отменного джина? Поверьте, вам сразу полегчает.

– Я думаю, не стоит, у меня дома есть кое-что из спиртного.

– Маша, не отказывайтесь, я здесь недалеко живу. Совсем рядом с вокзалом. Меня зовут Дмитрий. Я думаю, нам можно перейти на «ты». Все-таки я не такой старый.

Электричка остановилась. Мой новый знакомый взял меня за руку и повел к себе домой. Я шла, как зомби, почти не понимая, что творится вокруг.

Вскоре мы пришли в небольшую двухкомнатную квартирку. Дмитрий заботливо усадил меня в кресло и быстренько накрыл на стол. Я не сдержалась и в голос заревела. Дмитрий погладил меня по плечу и налил порцию джина. Я моментально осушила бокал, не притрагиваясь к закуске. Вскоре неприятная дрожь в руках и ногах стала слабее.

– Налей еще.

Не задавая лишних вопросов, Дмитрий наполнил мою рюмку. Я молча пила джин и смахивала набегавшие на глаза слезы.

– Маша, и все-таки чем я могу тебе помочь? – наконец нарушил он молчание.

Я почувствовала, что слегка захмелела. На душе стало легче.

– Ты мне и так уже помог. Если бы не ты, я бы, наверное, не добралась до дома.

– Я ездил к своему товарищу на дачу. Мой «жигуленок» сломался, пришлось возвращаться на электричке. Поднялся на платформу и глазам своим не поверил. Смотрю, стоит Маша. Милая, нежная девочка, по которой вздыхала вся больница. Только я тебя такой никогда не видел. Ты стояла бледная как смерть и с таким ужасом смотрела на подходившую электричку, что я не на шутку испугался. Мне показалось, что сейчас ты бросишься на рельсы. Я не настаиваю на том, чтобы ты мне все рассказала, но я бы очень хотел облегчить твои страдания.

Выпив очередную порцию джина, я придирчиво осмотрела квартиру и пришла к выводу, что она очень даже ничего. Чистенькая, уютная, хотя невооруженным глазом видно, чтопорядок здесь поддерживает мужчина.

– Холостяк? – понимающе улыбнулась я.

– Вдовец, – вздохнул Дима. – Жена трагически погибла три года назад.

– Извини, – глухо произнесла я. – Я спрашиваю о том, о чем совершенно не должна была спрашивать.

– Ничего страшного. Ты можешь спрашивать обо всем, что тебя интересует.

Сделав большой глоток джина, я посмотрела на Диму и тихо сказала:

– Я убила человека.

– Что?!

– Перед тем как сесть в электричку, я убила человека.

– Ты в этом уверена?

– Вполне. Это получилось случайно. Я никого и никогда не убивала, – заревела я.

– Успокойся, – Дима прижал меня к себе и стал гладить по голове. – Успокойся. Может, все не так безнадежно. Жизнь очень хитрая штука. Иногда она заставляет нас делать такие вещи, которые мы не хотим делать. Любому, даже самому страшному поступку всегда есть оправдание. Нужно спокойнее относиться к вещам подобного рода. Если ты кого-то убила, у тебя на то были причины.

– Ты не прав. Не я дала этому человеку жизнь, поэтому я не имею права ее отнимать! – закричала я. – Забрать жизнь может только Бог. Бог дал, Бог забрал – по-другому быть не должно!

– Глупости. Бога нет! Бог существует только для слабых. Сильные знают, что Бога нет. Нужно уметь жить без царя и Бога в голове. Это бред! Мы выживаем, мы боремся за место под солнцем, мы убиваем, наконец. Выживают сильнейшие.

– Ты хочешь сказать, что не осуждаешь меня за то, что я убийца? – пьяно произнесла я, смахивая слезы и глотая джин как воду.

– Ты посмотри на себя! Какая из тебя убийца?! Тебе бы манекенщицей где-нибудь работать! С такими ногами надо по подиуму ходить, а не по урологическому отделению! Тоже мне, убийца! Да ты, наверное, тяжелее шприца в руках ничего не держала!

– Не нужна я на подиуме. Сколько раз пыталась куда-нибудь устроиться! Никто не берет. В школе манекенщиц платное обучение, а у меня в кармане шаром покати. Я и долларов-то никогда почти не видела. В одном частном модельном агентстве вроде согласились взять, но директор сначала захотел посмотреть, какова я в постели. Да пошел он в баню, козел! Я моделью хочу быть, а не проституткой… – Всхлипнув, я налила себе очередную порцию джина.

– Ничего, что я столько пью? – почему-то шепотом спросила я у Димы.

– Пей на здоровье. У меня еще есть, – улыбнулся он. – Мне кажется, в твоем состоянии лучше всего напиться. Только смотри не перебери, а то потом плохо будет.

– Хуже, чем сейчас, мне уже не будет. – Я допила бутылку и, пытаясь справиться с головокружением, прилегла на диван. Перед глазами возник Валет с пистолетом в руках,затем трое мордоворотов, лихорадочно перерывающих коттедж в поисках денег, затем Илья с его волосатой грудью и огромным бриллиантовым крестом на шее. Меня опять затрясло. Дима сел рядом и стал тихонько перебирать мои волосы. Я горестно всхлипнула и прижалась к нему.

– Хочешь, я расскажу тебе, как я его убила?

– Расскажи, – прошептал он.

– А началось все с того, что в нашей больнице появился Илья… – Сбиваясь и плача, я выложила все, закончив словами: – Пистолет я бросила в озеро, рядом со станцией Пески, за двадцать минут до электрички…

Дима смотрел куда-то мимо меня.

– Почему ты молчишь? Ты меня ненавидишь?

– За что?

– За то, что я убийца.

– Господи, какая же ты убийца! Ты жертва глупых обстоятельств, в которые попала случайно.

– Меня посадят? – тихо спросила я.

– Куда?

– В тюрьму, куда же еще?

– Нет, конечно. Признать человека виновным может только суд.

– А если суд признает меня виновной?

– Как же он может признать тебя виновной, если ты тут вообще ни при чем? С чего ты взяла, что тебя будут обвинять в убийстве? Лучший выход в твоей ситуации – это молчание. Молчи, и никто никогда не узнает, что это сделала ты. Даже если бы дело дошло до суда, твои действия признали бы правомерными. Ты оборонялась. Ты боролась за своюжизнь. Это случайная смерть. И вообще, ты ушла сразу, как уехали эти мордовороты. Неизвестно, что произошло дальше. Может, после тебя приехали другие и замочили этого Валета. Ты ушла и не знаешь, что было дальше. Тебя видел кто-нибудь из охраны?

– Да, только при входе в поселок, но охранник даже не поинтересовался, в какой дом я иду. А когда я возвращалась, у ворот никого не было. Никто не видел, как я выходила.

– Вот видишь, а ты переживала. Считай, что у тебя есть алиби.

– Алиби должен кто-то подтвердить.

– Я готов это сделать. Можешь рассчитывать на меня.

Я расширила глаза и с удивлением произнесла:

– Ты хочешь обеспечить мне алиби?!

– Конечно, хочу, иначе бы не предлагал. На любом суде я готов подтвердить, что в момент убийства ты была со мной. Мы сидели у моего друга и пили кофе.

– Спасибо, – прошептала я. – А как же Илья?

– Какой еще Илья?

– Тот самый больной, который попросил меня передать этот чертов сверток.

– Ничего страшного. Не надо никаких слез и истерик. Ты придешь на смену как ни в чем не бывало и начнешь работать. Своему Илье скажешь, что деньги передала и уехала первой электричкой. Если кто-то из его товарищей сообщит ему, что Валет убит, ты удивишься и пожмешь плечами. Вот и все.

– А про тех троих ничего не надо говорить?

– Конечно, нет. Зачем? Ты даже не заходила в дом. Ты передала деньги на крыльце, повернулась и ушла. И не вздумай откровенничать. С такими людьми нужно действовать ихже методами. Мне вообще непонятно, почему он попросил передать деньги именно тебя.

– Говорит, что больше никому не доверяет.

– Бред! С чего это вдруг он доверился тебе, зная тебя всего один день? Тут что-то не то. Сделай, как я тебе сказал.

– Спасибо за алиби, – прошептала я и стала стягивать с себя майку.

Обнажив грудь, я притянула Диму к себе и жадно поцеловала.

Он вырвался и, тяжело дыша, спросил:

– Ты что творишь?