Чтение 15–й страницы книги ~Сердце вдребезги, или Месть

– Как?

– Так, что его выпустят позже. А может быть, его слишком далеко забросили.

– Куда? На Дальний Восток?

– Ну, не на Дальний Восток, но далеко.

– А может быть, просто Череп тебя ни во что не ставит и ему совершенно безразлично, мертва ты или жива?! Если бы у вас были нормальные отношения, то, наверное, он бы уже сделал все возможное для того, чтобы тебя спасти, и сразу поставил все на свои места. Ты для него – обыкновенная шалава, и не более. Это не я так тебя называю. Это жизнь показывает. Одной шалавой меньше, другой больше. Одну прикончат, на ее место придет другая. Сколько вас таких шлюх по земле ходит.

– Вы меня убьете? – Я не видела себя в зеркале, но мне показалось, что я побледнела как стенка.

– Все от Черепа зависит. У тебя еще есть время.

– А если ничего не изменится?

– Если ничего не изменится, то твой конец будет очень даже печален, – злобно произнес Калач. – Череп меня и так унизил, дворовой шпаной обозвал. Я должен был тебя сразу грохнуть после его слов, но я дал ему шанс, и что-то у меня появились определенные сомнения, что он этот шанс использует. Что-то я в этом глубоко засомневался. Даже очень глубоко. Конечно, я мог бы оставить тебя в живых и за твой профессионализм взять тебя к себе на работу и пускать так же со сканером, как и Череп, но у меня естьодин принцип. Я после Черепа никого не подбираю. Поэтому извини. А еще я хотел сказать тебе, что Руслана грохнул сам Череп. Это он его заказал. Это его рук дело.

– Что?!

– Что слышала. Сейчас это дело менты ведут. У нас там свой человек есть, и он периодически снабжает нас кое-какой информацией. Говорят, после того как этого Руслана убили, нашли «шестерку» старинную, а в ней убитого юнца. Короче, менты провели параллель и выяснили, что эти два убийства связаны между собой. Сначала заказали Руслана, а затем заказали и самого киллера, который это сделал. Вот такие дела.

– А почему ты думаешь, что это Череп?

– Я, конечно, доказать не могу, но ходят такие предположения. Говорят, этот Руслан перспективный был, подавал большие надежды. Зачем Череп это сделал – совершенно непонятно. Быть может, не сошлись они в чем-то. А возможно, Руслан просто узнал то, чего знать был не должен. За это же запросто убивают. Руслан к Черепу ближе всех был, а значит, больше всех знал. Мы тут справочки небольшие навели. Раньше у Черепа правой рукой был Костылев, а проще говоря, Костыль, который служил ему верой и правдой на протяжении долгого времени. А затем его убитым нашли.

– Кого?

– Костыля, кого ж еще.

– А кто его убил?

– Дело так и осталось висяком, а затем в архив легло. После этого правой рукой Черепа стал Руслан, царство ему небесное, и опять тот же самый случай. Все по новой. Подозрительно все это. Конечно, Череп очень авторитетный. На него никто не подумает. А зря. Рыба всегда с головы гниет, а это значит, что начинать надо с него. Это я тебе так, на всякий случай сказал.

– Бог мой, я уже сама запуталась, кто кого убил и зачем. Все друг друга убивают, похищают, а я являюсь заложницей в этих играх.

– Сама выбрала такую участь и связалась с Черепом. Если бы ты хоть немного нужна была Черепу, то он хотя бы раз со мной на связь вышел, ведь у него определился номер моего мобильного, только ему, видимо, до этого никакого дела нет. Так что, подруга, делай выводы. Правда, они тебе уже совсем не нужны.

При этом Калач встал и посмотрел на часы.

– Ладно, время еще терпит.

Как только за Калачом закрылась дверь, я встала и пошла следом за ним. Затем резко остановилась и приложила ухо к двери. За дверью разговаривали двое. Я смогла распознать их по голосам, и если я не ошиблась, то разговаривали Калач и мужчина с внешностью боксера.

– Калач, ну что там?

– Да сидит девка вся бледная, смотреть страшно.

– Видимо, чует, что покойница.

– Я тоже так думаю. Она сама не верит в то, что Череп по поводу нее суетиться будет.

– Мне кажется, что Череп Потапа грохнул – от этого все и молчание. Сейчас сидит, репу чешет и не знает, что делать.

– Я в этом просто уверен, – тут же подтвердил подозрения боксера Калач. – Видимо, он все пустил на самотек. Если грохнем девку, значит, так тому и быть. Можно сказать, что девка не из-за чего пострадала. Сначала решила на понт нас взять, мол, если с ее головы упадет хоть один волосок… Думала, что Череп разбежится и немедленно бросится ей на помощь, а у него таких красоток пруд пруди. Ладно, я не могу с ней тут долго сидеть. Я с ребятами уезжаю. А ты будь за старшего. Если какие новости от Черепа будут, в чем я глубоко сомневаюсь, то я тебе позвоню.

– Звони. Калач, а ты когда приедешь-то?

– Посмотрю, как сейчас дела пойдут. Значит, вас в доме двое остается. Ты и Колян.

– А что мне делать, если завтра в шесть пятнадцать утра от Черепа никаких вестей не будет?

– Если в шесть пятнадцать от Черепа не будет вестей, то действуешь просто. Девку в живых мы не можем оставить. Это уже дело принципа. А то Череп нас не только уличной шпаной назовет, но и как-нибудь еще. Девку не пугай, чтобы она крик не подняла. Скажешь, что вы отвезете ее домой. Из дома выведешь, аккуратно в машине прикончишь и увезешь вообще на другую трассу в другом направлении. Где-нибудь в лесу закопаешь. Думаю, вас учить не надо. Вы уже не маленькие. Свое дело знаете. Сделаете все тихо, мирно и гладко. Может быть, Череп уже давно от этой девки хотел избавиться, а мы ему помогли.

– А почему ты так думаешь?

– Потому что он мне ни одного звонка на мобильный не сделал. Другой бы уже обзвонился. Ладно, мы все уезжаем. Ты за старшего.

Как только голоса за дверью стихли, я стала нервно и совершенно бессмысленно ходить по комнате. Когда ноги устали, я подошла к стене, прислонилась и съехала по ней вниз, обхватив голову руками. Самое ужасное то, что, по всей вероятности, Калач был прав. Черепу действительно до меня не было никакого дела. После того как убили Потапа, Череп пустил все на самотек и решил, что я уже обречена, а это значит, что уже ничего нельзя изменить, да и не стоит. Ему же ведь нужно хоть как-то оправдаться за смерть Потапа.

Часа через два я вдруг подумала о том, что начинаю медленно сходить с ума и что дальнейшее нахождение в этой комнате начинает давить мне на мозги и я начинаю бояться собственной тени. Не выдержав, я бросилась к входной двери и начала стучать по ней что было сил. Мне не пришлось стучать долго. Через пару минут дверь распахнулась, и я увидела мужчину со сломанным кривым носом и внешностью боксера.

– Ты что колотишь по двери, что тебе нужно?

– В туалет хочу.

– Пошли.

Мужчина толкнул меня вперед и пошел следом за мной.

– Сколько уже времени осталось? – спросила я обреченным голосом.

– Немного.

– Что-то мне плохо совсем.

– Не переживай. Скоро будет хорошо. Ты куда хочешь – в ад или в рай?

– Никуда.

– Никуда не получится. Придется куда-то определяться. Когда мы подошли к дверям туалета, я повернулась и посмотрела на боксера глазами, полными слез.

– Пожалуйста, отпусти меня. Пожалуйста.

– Не могу, – замотал головой боксер.

– Почему?

– Потому что не положено.

– А как положено? Меня убить? Да?

– Ты в туалет пришла или что?

– Ну скажи, ты меня убьешь? Я тихонько убегу. Никто и не узнает. Ты только открой мне дверь. А своим скажешь, что ты меня убил. Пожалуйста. Вы меня больше никогда не увидите и ничего обо мне не услышите.

– Ты в туалет хочешь или нет? – Мужчина начинал терять терпение.

– Очень хочу.

– Тогда в чем дело?

Поняв, что спорить бесполезно, я зашла в туалет и заперла дверь.

– На защелку могла бы дверь и не закрывать, – послышался голос за дверью.

– Это чтоб ты не подглядывал.

– Больно надо. Я что, голых задниц не видел?

– А может, и не видел.

– Да меня такие бабы отродясь не интересовали. Бальное платье надела, а рожа вся в синяках.

Но я уже не отвечала. Моему разочарованию не было предела. Я ждала, что в туалете есть хоть какое-то окно или тяжелый предмет. Но в туалете ничего не было. Ничего, кроме унитаза и половой тряпки. Не было даже обыкновенной швабры, которой можно было бы дать по голове и держать самооборону. Поняв, что обречена, я прислонилась к стенеи тихонько всхлипнула. Теперь я твердо знала, что меня убьют. Я очень хорошо это знала.

– Подруга, ты все? Открывай дверь!

Но я не отвечала и не открывала дверь. Я тупо смотрела на потолок и не двигалась.

– Подруга, ты меня слышишь?! Ты вообще реагируешь на то, что я говорю?!

А затем стал раздаваться какой-то стук, который становился все сильнее и сильнее. Сначала отлетела защелка и распахнулась дверь. Мужчина взял меня за шиворот и потащил по коридору. Я начала сопротивляться и упираться.

– Я тебя умоляю! Пожалуйста, отпусти меня! Отпусти!!!

– А ну-ка, давай в комнату, гадина! Или я тебя раньше времени прикончу! У тебя еще есть несколько часов для того, чтобы насладиться жизнью!

– Я так наслаждаться жизнью не умею! Не убивай меня, пожалуйста.

– Давай вперед! Двигай ногами, я сказал!!!

Когда мужчине все же удалось затащить меня в комнату и бросить на пол, я закрыла лицо ладонями и зарыдала.

– Дура, больше в туалет не просись, – усталым голосом произнес мужчина. – Раз ты по-человечески не понимаешь, то ходи прямо здесь. Под себя ходи! Недавно Калач звонил.

– И что? – Я тут же убрала руки от лица и посмотрела на мужчину глазами, полными надежды.

– Хреновы твои дела! Вот что.

– В смысле?

– В смысле того, что Череп в кабаке сидит и в ус не дует. Все тихо-спокойно. Калач ему еще раз позвонил и напомнил, а то, может, грешным делом, он ночью слишком сонный разговаривал, ничего не понял. Заснул, а утром проснулся и подумал, что ему все приснилось.

– И что?

– Ничего. Калач ему позвонил, а тот трубку швырнул и даже разговаривать не захотел. Два раза швырнул, сказал, что ошиблись номером. Мог бы хотя бы ради приличия попросить о том, чтобы тебя не убивали, да он и разговаривать не хочет. Вот такие дела. Так что время идет, а шансов у тебя все меньше и меньше. Чует наше сердце: он Потапа грохнул, свою вину чует и, чтобы ничья была, нам отдает тебя на растерзание, чтобы не обидно было.

Дверь вновь закрылась, и я осталась одна. У меня не было сил ни сетовать на судьбу, ни биться в истерике, ни просить о помощи. У меня вообще ни на что не было сил…

Я не знаю, сколько прошло времени, но я уже сбилась со счета. В комнате было всего одно небольшое окно, забитое досками. Я не знала, какое время суток было на данный момент, потому что комната освещалась тусклым искусственным светом.

Когда за дверью послышались чьи-то шаги, я напряглась и почувствовала, что идут за мной для того, чтобы меня убить, потому что мое время пребывания в этом доме уже истекло. Недолго думая, я залезла на диван и прыгнула на журнальный стеклянный стол. Стол тут же треснул. Взяв самый маленький, но самый острый осколок битого стекла, я подошла к двери и приготовилась к нападению. Острое стекло в руке – это не так уж мало для самообороны.

Дверь распахнулась, и я бросилась вперед, вытянув руку с осколком, но тут же резко остановилась…

Глава 15

Передо мной стоял Майкл и с ужасом смотрел на меня.

– Ника, это я, Майкл.

– Майкл?! Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?

– Ника, я пришел сюда, чтобы тебя спасти.

– Ты? Меня?

– Ну да. Ты же в беде.

– Майкл! Господи, я не знаю, откуда ты взялся, но ты не представляешь, как здорово, что ты пришел! Как же все-таки здорово!

Я кинула злосчастный осколок на пол и бросилась к Майклу на шею. Затем посмотрела на его пистолет и спросила растерянно:

– Майкл, а где те двое?

– Отдыхают.

– Ты их убил?

– Я же тебе сказал, что они отдыхают. Пошли быстрее. Нам нельзя терять время. В любую минуту сюда может кто-нибудь приехать, и тогда мы уже точно не сможем отсюда выбраться.

Кивнув в знак согласия, я бросилась к своей сумочке и побросала туда вываленные на журнальный столик косметику, мобильный телефон, блокнот, ключи и еще целую массу различных ненужных вещей.

– Ника, нам пора.

Повесив сумочку на плечо, я взяла Майкла за руку и решительно направилась к выходу.

– Они забрали у меня сканер и магнитофон.

– Думаю, они тебе больше не понадобятся. Или ты по-прежнему хочешь меня записывать?

– Нет. Просто аппаратура дорогостоящая.

– Человеческая жизнь намного дороже.

Как только мы вышли из комнаты, я вскрикнула и с ужасом посмотрела на лежащего в коридоре мужчину с внешностью боксера, во лбу которого красовалась жуткая рана. От увиденной картины меня замутило, а перед глазами все поплыло.

– Ты его убил…

– Я же сказал, что он отдыхает.

– А я даже выстрелов не слышала.

– Не знаю, как ты могла их не слышать. У меня глушителя нет.

– Наверное, я находилась в жутком состоянии. Я вообще ничего не видела, ничего не слышала и ничего не понимала. Господи, Майкл, мне даже страшно подумать о том, что было бы, если бы ты не пришел.

– Ты не думай. Все плохое уже позади.

Как только мы вышли во двор, я вцепилась в Майкла обеими руками, стараясь не смотреть на еще одного лежащего во дворе застреленного мужчину.

– Этот тоже отдыхает?

– Отдыхает.

Из кармана брюк второго раздавались позывные мобильного телефона, и от этих громких звонков мне становилось все хуже и хуже.

– Майкл, что-то мне нехорошо.

– Что с тобой?

– Я боюсь упасть в обморок. Перед глазами все плывет.

– Тут недалеко моя машина.

Мы покинули этот страшный дом. Майкл распахнул передо мной дверцу роскошной машины и бережно уложил на заднее сиденье.

– Ты как?

– Немного легче.

– Думаю, что тебе лучше полежать.

Как только машина тронулась, я достала из сумочки носовой платок и промокнула глаза.

– Майкл, ты как принц из сказки. И откуда ты только взялся?

– Из Соединенных Штатов Америки, – весело ответил Майкл и увеличил скорость. – А ты говорила, что сказка закончилась. Она только начинается.

– Как ты меня нашел? Как ты вообще узнал про этот дом и про то, что меня здесь держат? Я ничего не понимаю. Вообще ничего. Какая взаимосвязь… Ведь я даже тебе не звонила. Я звонила Черепу. Тебе сказал про меня Сан Саныч? Но откуда он знает, где именно меня держат? Ничего не понимаю… Ничего.

– Я вообще не разговаривал с Санычем.

– А как же ты меня нашел?

– Я просто стоял возле твоего дома. Я словно что-то чувствовал. Мне не хотелось с тобой расставаться, и где-то в подсознании я предчувствовал, что тебе угрожает опасность. Я сидел в машине, слушал музыку и рассматривал окна. Они почти все темные. Я ждал, где же зажжется свет. Я представлял твою квартиру, просто фантазировал. Я хотел тебе позвонить, но боялся быть назойливым. Я очень этого боялся. А затем я видел, как ты вышла вместе с двумя мужчинами и села в машину. С одним ты шла под руку, но, несмотря на это, я почувствовал: что-то не так. Ты не села на заднее сиденье. Ты встала на колени. И тебя стало не видно.

– Ты ехал за нами?

– Я ехал очень осторожно. Меня никто не заметил.

– Тебя действительно никто не заметил? Наверное, очень трудно остаться незамеченным на проселочной дороге. Как тебе это удалось?

– Профессионализм не пропьешь и в карты не проиграешь, – вновь рассмеялся Майкл. – Знаешь, мне сейчас так хорошо и спокойно, что хочется смеяться и смеяться.

– Почему? Я смотрю, ты сейчас не на шутку весел.

– Потому что ты рядом. Мне всегда хорошо и спокойно, когда ты рядом. С тобой у меня появляется невероятная веселость. У меня вырастают крылья. Ты не представляешь, что я чувствовал, когда ты была в этом доме. Я испытал настоящий шок. Я сидел на дереве и наблюдал за всем, что происходит во дворе дома.

– Ты сидел на дереве?

– Представь себе. Я никогда в жизни не лазил по деревьям. Я даже не знал, как это делается. А тут во мне открылись такие способности. Я теперь круче любой заправской обезьяны.

Последние слова вызвали у меня улыбку.

– Я себе все штаны разодрал, – не мог успокоиться Майкл. – Ты что, не видела на них дырки?

– Я еще не успела заметить.

– Ладно, еще успеешь. Я надеюсь, ты их зашьешь.

– Не сомневайся. Я поставлю самые красивые заплатки.

– И занозы будешь вытаскивать сама.

– Какие занозы?

– Те самые.

– Господи, у тебя еще и занозы…

– А ты как думала? Твое освобождение мне дорого обошлось. Я очень долго ждал, когда все уедут, и вычислил, что в доме осталось двое. А затем черт знает сколько времени ушло на то, чтобы выждать удобный момент и шлепнуть этих двоих.

– Майкл, ты сумасшедший. Ради меня убил сразу двоих.

– Кроме тебя, об этом никто не знает и, надеюсь, никогда не узнает.

– Майкл, я умею хранить тайны. Не сомневайся. Даже страшно представить, что сейчас начнется.