Чтение 19–й страницы книги ~Сладости ада, или Роман обманутой женщины~

– Бабуля, вы пройдите в квартиру и встаньте туда, где стоят понятые, в квартире производится обыск. Отнеситесь к нему посерьезнее.

– Да не могу я посерьезнее, потому что вы здесь Люсеньку оговариваете.

Словно во сне, я прошла мимо своей квартиры и стала подниматься на верхний этаж.

– Кто-то нашкодил, – сделал свое заключение охранник и, увидев, что я слегка пошатнулась, поддержал меня под руку.

– Ника, тебе плохо, что ли?

– Что-то мутит слегка.

– Держись за меня.

– Держусь, спасибо. Просто что-то голова закружилась.

– Бывает такое. Нервничаешь, наверно?

– Сама не знаю, что происходит.

Во избежание каких-либо подозрений, я позвонила в квартиру, где жила моя соседка сверху, и, услышав из-за двери «Кто там?», спросила, дома ли Света, имя придумав на ходу.

– Нет здесь никакой Светы и не было никогда! – раздался раздраженный ответ.

– Странно… а адрес вроде бы этот… – пытаясь скрыть нервную дрожь в голосе, глухо произнесла я и стала спускаться вниз.

– А кто нам вообще нужен? – поинтересовался Борис.

– Мне нужна была одна девушка, но я ее точный адрес не помню. Думала, вспомню по памяти, но не получилось.

– А что за девушка?

– Борис, я плачу тебе за мою охрану, но не за то, что ты будешь задавать мне лишние вопросы, – ответила я голосом Вероники и пошла дальше вниз, пройдя мимо открытой двери своей квартиры на ватных ногах.

Отъехав от своего дома, я не почувствовала должного облегчения, а ощутила еще большее волнение. Сказав, чтобы водитель остановил машину у первого попавшегося телефона-автомата, я подошла к будке, приказав охраннику оставаться в машине и не обращая внимания на удивленные взгляды его и водителя. Я набрала номер Сергея, водителясвоего шефа.

Услышав мой голос, он пришел в замешательство и заговорил очень тихо.

– Люся, ты, что ли?

– Я.

– Люся, ты откуда звонишь?

– Из автомата. А что?

– Люська, ты не переживай, я могила. Я никому не скажу о твоем звонке. Тут на работе милиции полно. Ужас такой, что не описать!

– На работе милиция?

– Я ж тебе говорю, что ее тут полно.

– А я и не знала.

– Говорят, ты шефа убила.

– Сережа, я никого не убивала. Я тебе клянусь, что я шефа не убивала!

– Я верю. Я единственный, кто тебе верит. Люська, может, тебе укрыться надо?

– В смысле?

– В смысле того, что тебе надо отсидеться. Хочешь, я тебе помогу? Я тебе со всем помогу. У меня дом в деревне есть, про него никто не знает. Люська, я для тебя все сделаю, только третья часть моя. Я же не прошу у тебя половину, а только третью часть, и все.

– Да какую еще третью часть?

– Все уже знают про завещание.

– Какое завещание?

– Люська, да ладно тебе! Мы же с тобой свои люди. Ты же шефа из-за этого убила?!

– Ничего не пойму!

– У шефа наликом было полтора миллиона. Он жене и детям завещал все свое имущество, а наличку, в виде полутора миллионов баксов, совсем недавно он переписал в завещании на твое имя. Он пригласил сразу нескольких нотариусов для того, чтобы никто не смог этого его распоряжения оспорить.

– А почему мне-то? – Моему удивлению не было предела.

– Все говорят, что ты была его любовницей.

– Да у меня с ним отродясь не было ничего!

– Люська, да ладно тебе! Я же тебе говорю, что я свой. С такими бабками тебе боятся нечего. Тебя любой адвокат из тюрьмы вытащит. Давай так: я помогаю тебе укрыться, найти хорошего адвоката, а третья часть моя. Ладно?

– Ты о чем?

– Люська, ты правильно сделала. Я бы за такие деньги сам кого хочешь грохнул. Сколько можно ждать, когда этот старик загнется, а деньги он тебе только после своей смерти завещал…

С ужасом бросив трубку, я затряслась, как в лихорадке. Безумным взглядом посмотрела, как трубка упала вниз и повисла на телефонном шнуре.

– О, боже…

ГЛАВА 20

Вернувшись обратно в машину, я положила руки на колени, словно школьница, и уставилась в одну точку.

– Ника, куда теперь едем? – спросил меня ничего не понимающий охранник. Видимо, его мучил вопрос, зачем такой роскошной даме, имеющей мобильный телефон, пришлось идти к телефонной будке и куда-то звонить. Но после того, как я сказала, что я плачу большие деньги не для того, чтобы мне задавали лишние вопросы, Борис не осмелился меня об этом спросить и подошел к интересующему его вопросу издалека.

– Куда едем? – повторил тот же вопрос водитель и повернул голову в мою сторону.

– Что?

– Ника, куда едем?

– Без разницы.

– Что, просто рулить, и все?

– Просто рули, и все.

Машина тронулась, я откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. Через пару минут Борис постучал меня по плечу и тихо сказал:

– Ника, возьми валидол.

– Что?

– Я аптечку нашел и достал валидол.

– Зачем?

– Ты бледная вся. У тебя с сердцем плохо? Может, в больницу? Ты скажи, что за урод тебя обидел, я ему пасть порву и пузо вспорю. Я, может, опять лезу не в свое дело, но натебя смотреть страшно. Бледная вся, того и гляди, сознание потеряешь. Положи таблетку валидола под язык – и увидишь, что будет полегче.

– Ты мне лучше виски налей.

– Виски?

– Ну да. Я же ясно сказала.

– Думаешь, это поможет больше, чем валидол?

– Думаю, да.

От выпитого виски мне стало значительно легче, и я почувствовала легкую дремоту. Слишком много нервов, стрессов и различных переживаний, поэтому алкоголь подействовал на меня, как наркоз. Мне захотелось спать, но я тут же тряхнула головой и приказала себе держаться.

Сделав еще несколько глотков виски, я тупо уставилась перед собой и принялась размышлять. По завещанию шеф оставил мне полтора миллиона долларов. Этого просто не может быть! С какой стати?! И все же Сергею нет смысла и необходимости врать, скорее всего он сказал чистую правду. Та информация, которую он мне передал, никак не укладывалась в моей голове. У шефа была семья, дети, и я никогда не состояла с ним в близких отношениях.

Я сидела оцепеневшая и никак не могла поверить в услышанное. Я читала о подобных случаях в прессе, но обычно подобное происходило тогда, когда умудренный годами, пожилой мужчина терял голову от своей молоденькой любовницы и вписывал ее в число своих наследников, а иногда и вовсе переписывал все свое наследство на нее. После чего начиналась борьба между законной семьей умершего и незаконной любовницей. Семья старалась опровергнуть завещание, доказывая, что любовница специально охмуриламужчину в годах и при помощи различных психологических методов и различного рода воздействия урвала самую большую часть пирога. Начиналась бесконечная судебная тяжба, при которой каждая сторона доказывала свою правоту и тянула, образно говоря, одеяло на себя. Такая ситуация мне была понятна. Но в моем конкретном случае мне было совершенно непонятно, почему шеф завещал свои деньги мне, ведь я, кроме как по работе, не имела к нему никакого отношения! Да я и не слышала от него хотя бы намековпо поводу того, что он хочет сделать меня своей наследницей. Никогда и ничего подобного не было!

Господи, кто бы мог подумать, что мой шеф оставит мне по завещанию полтора миллиона долларов? И что мне теперь с ними делать? Я даже не знала, плакать мне теперь или смеяться, радоваться или грустить. Ну уж что-что, а радости я точно не испытывала. Не было ее, и все! Кто-то убил шефа, а после того, как обнаружилась история с завещанием, выходило, что мотив для убийства был именно у меня.

Я вспомнила тот момент, когда шеф сказал мне, что хочет, чтобы я поработала пару дней у него на даче. Тогда я жутко негодовала по данному поводу и считала его самодуром, а потом… этот вечер… Вот я плаваю в бассейне, а шеф готовит шашлык… Я заснула, вечером уже вышла из бассейна, а он сидит в беседке… но уже мертвый! На столе начатая бутылка вина… Я так и не смогла понять, для чего он пригласил меня к себе на дачу. Да еще говорил, что, когда я с ним рядом, ему хорошо и спокойно. Но это неправда! Ясно же, что он пригласил меня к себе совсем для другой цели… Но для какой? Быть может, за ужином он хотел рассказать мне о составленном завещании? А быть может, он надеялся вступить со мной в близкие отношения, ведь когда он был пьян, он неоднократно делал мне намеки по данному поводу…

Все это навсегда останется тайной, потому что шефа уже нет и найти ответы на все загадки он уже не поможет. Я вряд ли смогу доказать, что не состояла со своим начальником в интимных отношениях, потому что такие люди, как Олег Глебович, миллионами просто так не разбрасываются. Обычно если они и переписывают свое состояние на чье-то имя, то за что-то конкретное. За какие-то важные заслуги. А мне, по большому счету, не за что. За упорный, самоотверженный труд такие деньги в наследство не оставляют.Тогда за что?

Я с ужасом представила родственников своего шефа, рвущих на себе волосы и в один голос кричащих о том, что я запудрила Олегу Глебовичу мозги, уговорила его составить завещание в свою пользу, а затем устала ждать, когда он умрет, и совершенно хладнокровно его убила. А самое главное, что я ничего и никому не смогу доказать! Я не смогу доказать, что не знала о завещании, что приехала на дачу только по той причине, что шеф буквально заставил меня это сделать. Не смогу доказать, что я не состояла с ним в интимных отношениях, что я была всего лишь его секретарем и несколько лет терпела его скверный характер, молча сносила все его выходки и работала не покладая рук.

Все против меня! Буквально все против меня! Мне не за что зацепиться, потому что нет ни одной ниточки, которая вывела бы меня к моему спасению. Оставленные мне в наследство деньги ставят последнюю точку и указывают на то, что хладнокровной убийцей своего шефа являюсь именно я.

Сделав еще пару глотков виски, я постаралась сдержать слезы и посмотрела в окно.

– Где мы сейчас едем?

– По Садовому кольцу.

– Я хочу, чтобы мы покатались по старой Москве.

– Там улочки узкие. Не развернешься. А машина здоровенная, на такой по старой Москве ездить очень даже проблематично.

– Но ведь я же ясно сказала: я хочу проехаться по старой Москве!

– Ладно, Ника. Если так сильно хочется, то пожалуйста.

– Я всегда говорю только то, что мне хочется, и плачу за исполнение моих требований соответствующие деньги! – произнесла я крайне недовольным голосом и с особым наслаждением изобразила капризную Веронику.

Полтора миллиона долларов… Да это же сумасшедшие деньги! Я думаю, что на них тоже можно сидеть в теплых краях у какого-нибудь бассейна в махровом халате на голое тело с сигарой в руке и пить виски. Но эти деньги не по мою душу! Потому что из-за них я погрязла в таких проблемах, которые, кажется, совершенно не разрешаемы, а уж последствия так плачевны…

Вообще-то столь крупную сумму можно вложить в хорошее дело, открыть собственный бизнес и получать хорошую прибыль, которой хватит как на будущих детей, так и на внуков. Если бы получить эти деньги тайком, то можно было бы просто уехать из Москвы, купив новый паспорт, новую фамилию и новую жизнь. Деньги – это возможность нормально существовать, это символ преуспевания и способ осуществления своих желаний.

Если бы эти деньги достались мне в какой-нибудь другой промежуток жизни, то они оказались бы для меня настоящим спасением, но сейчас… Сейчас мне все равно их не получить, и они скорее всего являются для меня злом. Настоящим злом, которое играет против меня и наводит на меня окончательные подозрения.

Я и сама не заметила того, как по моим щекам потекли слезы. Охранник протянул мне свой носовой платок и задал мне всего один-единственный вопрос:

– Ника, быть может, я смогу чем-то помочь?

– Пока нет, – буркнула я и, не отказываясь от носового платка, вытерла слезы, а потом стала смотреть в окно.

Звонок мобильного телефона заставил меня вздрогнуть и глянуть на звонящую трубку с таким жутким испугом, словно звонил не телефон, а тикала бомба, которая могла взорваться в любую минуту. Взяв миниатюрную трубку, я тут же нажала на кнопку и услышала обеспокоенный голос Игоря.

– Ника, ты извини, что так долго не звонил. На меня навалилось столько неприятностей. Ты сейчас где?

– Я болею, – чуть слышно ответила я.

– Тебе не лучше?

– Мне только хуже.

– Ты дома?

– Нет. Я еду в больницу. Игорь, я же уже сказала тебе о том, что, пока я не поправлюсь, мы вряд ли сможем с тобой встретиться.

– Жаль. Ладно, поправляйся. Мне хочется тебя побыстрее увидеть. Просто здесь столько произошло…

– Что-то случилось?

– Да, ко мне из милиции приехали.

– К тебе? – Мое сердце забилось с такой бешеной силой, что мне показалось, будто еще немного – и оно выскочит из груди.

– Ты что-то натворил?

– Ника, ты о чем? Я всегда был законопослушным гражданином. Спрашивали про Люську.

– У тебя?

– Я и сам поразился, что у меня.

– А какое ты имеешь к ней отношение?

– Кто-то указал на то, что мы с ней состоим в близких отношениях. Ты можешь себе представить? Меня это возмутило. Я объяснил, что между нами давно ничего нет, что мы сней совершенно чужие люди и что у меня скоро свадьба. Но это не главное. Ты представляешь, что натворила Люська?!

– Что?

– Она своего шефа убила! Он, оказывается, завещал ей полтора миллиона долларов. Ты только представь, какая она идиотка – вырыла себе яму собственными руками. Это же совсем никуда не годится! Она просто не захотела ждать, когда шеф умрет, и грохнула его раньше, чем он на это рассчитывал.

– Люся совершила преступление?

– Представь себе, да. Честно слово, я такого от нее не ожидал. Хотя от нее можно ожидать всего, что угодно. Она не зря с зэком связалась. С кем поведешься, от того и наберешься. Вот она и набралась беспредельных штучек. Она, оказывается, его любовницей была.

– Кого, зэка или шефа?

– Шефа, конечно. Я это всегда подозревал. Раньше, когда я состоял с ней в близких отношениях, я несколько раз чуть ли не пытал ее, стараясь узнать, спит ли она со своим шефом. Она мне всеми святыми клялась, что между ними ничего нет. А на самом деле все у нее было! Таскалась она с ним несколько лет. Он ее на пару дней на дачу пригласил, там она его и порешила. Прямо за накрытым столом. Дедок успел только шашлык сделать, а поесть его так и не успел. Так что Люська сейчас в бегах. Ее везде ищут.

– И ты поверил?

– Чему?

– Тому, что она своего шефа убила?

– А что здесь не верить-то?! Уже давно все доказано. Убийца – она. бог меня сберег, что я с ней свою судьбу не связал, потому что от таких женщин лучше всего держатьсяподальше.

– Значит, ты веришь, что это сделала она.

– Конечно. Тут и не может быть двух мнений.

– А если ее подставили?

– Кто?

– Мало ли кто…

– Ника, не придумывай и не ищи ей оправданий. Она всегда падкой на деньги была, а после того, как любовничек ей такую сумму завещал, вообще головой поехала. Что-то у нее, видимо, в сознании помутилось, и… Хотя идиотка конченая, могла бы уже потерпеть, таскаться с ним до его конца, получить деньги без всякого криминала и жить, как уХриста за пазухой. Но что сделаешь с бабой, если у нее мозгов нет?! Что захотела, то и получила. Теперь ее будущее на нарах. Там ей и место.

– А тебе ее не жалко?

– Ника, ты что такая жалостливая вдруг стала? Кого жалеть?! Она знала, на что шла. Человек должен быть хоть немного ответственным и отвечать за те поступки, которые совершает. Мне ее ни грамма не жалко. Я и ментам сказал, что они не по адресу приехали, что я с ней давно расстался, потому что вовремя ее раскусил и увидел всю ее сущность. Я также сказал, что ее новым возлюбленным является рецидивист, с которым она переписывается и возвращения которого ждет.

– Зачем ты это сказал?

– Как зачем? Может, она где-то у него скрывается.

– Где, на зоне?

– Откуда мне знать. Может, у его зэковских дружков.

– Но ведь ты наговариваешь на человека. С чего ты решил, что мужчина, с которым она переписывается, рецидивист? Как ты можешь говорить о тех вещах и тех людях, о которых совершенно ничего не знаешь?

– Ника, да ладно тебе! Что ты за нее заступаешься?

– Мне непонятно твое отношение к этой ситуации. Ты был близок с женщиной, затем ты с ней расстался, а после того, как с ней приключилось несчастье, ты начинаешь добивать ее ногами. Можно отречься от данной ситуации, можно отнестись к ней с равнодушием, можно высказать осуждение, но зачем усугублять негативные вещи?! Тебе становится от этого легче?

– Ника, я тебя не узнаю! Тебе хочется вогнать меня в краску? Я сделал то, что посчитал нужным. Ты сказала, что она в беде. Так я хочу заметить, что в свою беду Люська попала сама. Никто ее туда за уши не затаскивал. Ее беда в том, что она убила человека, а это большая беда. Вот за это она заслуживает наказания, и для таких людей не должно быть пощады. Они должны получать то, что заслужили. Я когда об этом услышал, знаешь, чего испугался больше всего на свете?

– Чего? – спросила я без всякого любопытства.

– Я испугался за тебя.

– За меня? А что за меня бояться?

– Все эти звонки, угрозы, письма…. Тогда я не до конца верил в то, что это Люськина работа, а теперь точно знаю, что ее. Пойми, все ее угрозы и письма были не так безобидны. Женщина, способная на преступление, способна на все. Она могла где-нибудь тебя подкараулить и… Вдруг бы я не смог тебя защитить? Я с ужасом об этом думаю.

– А что меня подкарауливать, я везде хожу с охраной.

– Да ты просто не знаешь Люську.

– А ты ее знаешь?

– Ника, я знаю, что она способна на все. Она способна на все, что угодно. Именно поэтому я отдал им письмо и рассказал про телефонные угрозы моей невесте.

– Какое письмо?

– Ну, то, которое она написала.

– Ты отдал это письмо милиции?

– Да. А что тебя так удивляет?

– Я не могу понять, зачем тебе это надо?

– Как зачем? Ника, после того как я узнал, что натворила эта мерзавка, я не имею права молчать. Я должен был тебя защитить. Когда я передал это письмо милиции, они тамбыли крайне удивлены, почему я столько времени молчал и не писал на нее заявление. Я тебе сейчас звоню, потому что хочу знать, где ты, и сказать тебе, чтобы ты была осторожной. Негодяйка Люська способна на все. Особенно сейчас, когда она находится в бегах. Ей уже нечего терять, и напоследок она может навредить нам с тобой. Жаль, чтоты не хочешь, чтобы я был рядом с тобой, пока ее не найдут. Очень жаль. Твоя безопасность для меня важнее всего.

Не став дослушивать тот бред, который нес Игорь, я отключила телефон и сделала несколько жадных глотков виски. Мне очень сильно запали в душу слова Игоря о том, что я всегда была очень падкой на деньги, потому что он сказал их безосновательно. Это совсем не так! Я никогда не была падкой на деньги! Я лишь всегда много работала и хотела заработать как можно больше. Я никогда не искала финансовую выгоду в своих друзьях и не умела дружить за деньги. А еще… Еще мне было нестерпимо больно от того, что Игорь в который раз доказал свою подлость и ущербность своей души. Человек, на которого я делала ставку, которого когда-то любила и даже боготворила, оказался настоящим негодяем, не стоящим не то что моей любви, но даже и моего внимания. Вместо того чтобы всерьез обеспокоиться за мою жизнь, он стал втаптывать меня туда, откуда я тщетно пыталась выбраться. Ему не важно, что в любой момент его любимую когда-то женщину могут посадить за решетку за двойное убийство. Он не может себе представить, как это страшно – жить и оглядываться, как страшно платить по чужим счетам, платить за предательство.

Теперь мне самой предстоит думать о том, как мне строить свою дальнейшую жизнь, как доказать, что я невиновна. Теперь о тихой и спокойной жизни осталось только мечтать, потому что моя жизнь стала не только неприятной, но и чудовищной. Мне необъяснимо страшно, и даже очередной глоток виски не разогнал этот страх. Видно, такая у меня судьба – стать наследницей больших денег и вместо получения этих больших денег угодить за решетку в тюрьму. Позади оставался очередной этап моего прошлого, кусок жизни, которую уже никогда не вернуть, хотя в ней было много хорошего. А впереди пустота и мучительные размышления о том, какой выход можно найти там, где его практически нет.

Посмотрев на звонящий телефон, я нехотя взяла трубку и снова услышала голос Игоря.

– Ника, ты что трубку кидаешь? Ты обиделась, что ли?

– За что?