Чтение 17–й страницы книги ~Случайная любовь~

— А почему он ни разу не приехал ко мне в больницу?

— Папа запретил, да и я была против. Нам хотелось, чтобы все тебя увидели здоровой и красивой.

Мама поцеловала меня и вышла из комнаты.

Я вновь посмотрела на рисунок и подошла к телефону. Вадим ответил сразу, словно он ждал моего звонка.

— Привет, ты меня узнал?

— Конечно, Машенька, как я могу тебя не узнать?! — прокричал он в трубку. — Ты все-таки надумала встретиться? Я срываюсь! Я лечу!

— Подожди, не срывайся. Я хочу кое о чем тебя спросить.

— Вот и спросишь, когда я приеду.

— Вадик, я и по телефону могу.

— Ладно, задавай свои вопросы. — Вадим моментально сник.

— Скажи, пожалуйста, дорогой, а до своей пропажи я часто ездила в Москву?

— Нет, ты была там всего один раз.

— Я ездила одна?

— Одна.

— А почему не с тобой?

— Ты сама не захотела, чтобы я с тобой поехал.

Села в машину и до свидания. Вернулась через три дня. Неделю пожила дома и вновь уехала. После этого тебя никто не видел. А почему ты спрашиваешь?

— Я пытаюсь хоть что-нибудь вспомнить.

— Всегда рад тебе помочь.

— Спокойной ночи, Вадим, — попрощалась я.

— Маш, подожди, не клади трубку. Я тоже хочу кое о чем тебя спросить.

— Спрашивай.

— Ты ведь почти три года в больницах провалялась, а женщине долго без мужчины нельзя. Говорят, это вредно для здоровья. Может, наверстаем упущенное? Оторвемся, как в старые добрые времена? Неужели у тебя все чувства атрофировались?

— Не все. Но сегодня у нас с тобой ничего не получится.

— А когда?

— На днях.

— Ты обещаешь?

— Обещаю, обещаю, отстань только!

Покусывая по старой детской привычке край пододеяльника, я продолжила думать о Маше.

Итак, что мы имеем? Из высказываний Вадима и.., мамы можно заключить, что Маша была девушкой капризной. Возможно, ее достала чрезмерная родительская опека. Жених? Постель постелью, но до интеллектуального уровня юного дарования он явно не дотягивал. Она — талантливая художница, он… Я даже не знаю, кто он. Браток — этим все сказано. В один прекрасный день, не сказав никому ни слова. Маша срывается в Москву и там, скорее всего, случайно знакомится с Заком. Ну, например, в ночном клубе «Феллини». Зак — подлец, сутенер, но — человек обаятельный. Любую дурочку уболтает запросто, профессия, знаете ли, обязывает. Слово за слово — выясняется, что девушка-то у нас при деньгах.

Вернее, при деньгах не она сама, а ее папа. Что ж, тоже неплохо. Дальше… Дальше созревает план о выкупе… Да, но наркотики, Греция — зачем все это? Решил избавиться таким способом? Ну погоди, гад, я тебе отомщу за это!

Исполненная праведного гнева, я наконец заснула.

…Проснувшись пораньше, я спустилась на кухню и с любопытством стала наблюдать за тем, как кухарка готовит завтрак. Горячий бифштекс с кровью, бутерброды с икрой — да, в этом доме едят не слабо. А кофе… М-м-м, какой аромат!

— Машенька, ты что это так рано встала, что-нибудь случилось?

Мамочка пришла, не оборачиваясь, поняла я.

— Мамуль, я просто выспалась. Надоело в постели валяться, да и есть что-то захотелось.

— Сейчас встанет папа, и мы сядем завтракать. Ты не приболела, детка моя? Что-то личико бледное?

— Нет. Я прекрасно себя чувствую, и настроение у меня тип-топ.

Мама ласково улыбнулась, взяла меня за руку и повела в гостиную. В этом доме завтракать на кухне считалось дурным тоном. Обедать и ужинать, разумеется, тоже. Меня это нисколько не раздражало. Наоборот, я, можно сказать, всю жизнь мечтала о такой идиллии. Любящие родители. Мама и.., папа. Я так, например, своего папы и не помнила даже. А Виталий Иванович — чудо! Дочка ему такую свинью подложила, а он все простил.

Повезло Машеньке, с самого начала повезло. Училась в престижнейшей питерской школе. Музыка, английский, частные уроки у известного художника. Полмира объездила — Париж, Лондон, Вена, Берлин, — я ведь видела фотографии. И вдруг — взбунтовалась, дуреха! Бросила жениха, укатила в Москву… Где и попала в лапы этого чудовища. Куда уж ей его раскусить. Жизненного-то опыта никакого. Зато у меня его хоть отбавляй. Мамочка, бедная МОЯ мамочка…

— Машенька, какие у тебя планы на сегодняшний день? — спросил за завтраком папа.

— Не знаю, папочка, — потупив глаза, ответила я. — Хочу посидеть, подумать. Мне кажется, что ко мне хоть и медленно, но все же возвращается память.

— Машенька, умоляю тебя, не торопи события, — всполошилась мама. — Память вернется к тебе постепенно. Врачи говорят, что быстро не получится. Ты пережила сильное нервное потрясение, да и в коме побывала. Память не самое главное для молодой девушки, а кое-что так и вовсе лучше забыть.

«Это уж точно», — подумала я, а вслух сказала:

— Мне бы хотелось съездить в Москву.

— Зачем? — в один голос спросили родители.

— Да не волнуйтесь вы так! Я поеду ненадолго, всего на пару дней. Обещаю звонить вам по мобильному каждые полчаса. Вадика я возьму с собой. Пусть будет рядом — вам же так спокойнее. Вадиму-то вы доверяете? Вы должны меня отпустить!

— Машенька, ты ведь еще слишком слаба! Ты не готова к дальним поездкам, — возмутилась мама.

— Но мне хочется взглянуть на Москву. Я ведь ее совсем не помню.

— Послушай, Маша, будет лучше, если вы с Вадимом отправитесь на Канары, — нахмурился отец. — Поездку я оплачу.

— На Канары мы позже поедем, а сейчас я хочу в Москву. Мне хочется побывать в Коломенском, галерею Шилова посетить. Неужели это так сложно?

— Для такой поездки одного Вадима будет недостаточно, — начал сдаваться отец. — Возьми еще кого-нибудь из моих ребят.

— Отлично, папочка, — просияла я. — Я хочу взять Толика!

— Какого еще Толика?

— Того самого, с которым ты вчера уехал на «мерседесе». Он ведь из Москвы сюда приехал, значит, город знает.

— Что ж, неплохой выбор, дочка. Толик профессиональный телохранитель. Правда, он работает у меня недавно, но у него отличные рекомендации.

Мама с раздражением бросила вилку на тарелку.

— Виталик, — сказала она, повысив голос, — но ведь нашей девочке еще рано куда-либо выезжать.

К чему нужна такая спешка? Пройдет время, Машенька окрепнет и поедет куда хочет!

— Мама, я хорошо себя чувствую.

— Но ведь ты еще не совсем здорова.

— Вне дома я быстрее приду в себя.

— Клава, не выступай, — заступился за меня отец. — Мария поедет не одна, а с моими людьми.

Ребята они надежные, сама знаешь. В обиду дочушку нашу не дадут. Остановитесь в пансионате «Лесные дали», — повернулся он ко мне. — Там у меня есть связи. Вас будут ждать. Условия там вполне приличные. Чистый воздух, теннисные корты, бассейн, сауна. Все это пойдет нашей девочке на пользу.

Я громко завизжала от радости и бросилась к папе на шею. Затем подошла к маме и погладила ее по аккуратно уложенным волосам.

— Мамочка, ты только не расстраивайся.

Я приеду через пару дней. Со мной ведь двое мужчин, так что не волнуйся. Папа, позвони, пожалуйста, Толику, а я позвоню Вадиму.

Бросив родителям воздушный поцелуй, я вприпрыжку помчалась в свою комнату.

Глава 20

Мама сидела в кресле и грустно наблюдала за тем, как я собирала вещи.

— Обязательно возьми теплую кофту, — напутствовала она меня.

— Господи, какая кофта? На улице жара!

— Доченька, а вдруг похолодает.

Несмотря на мои пререкания, мама встала и засунула в сумку шерстяной пуловер.

— Признаться честно, доченька, я против этой поездки, — в который раз вздохнула она. — Ты еще слишком слаба.

— Нужно еще раз позвонить Вадиму, — твердила я свое.

— Папа всем позвонил, не волнуйся. И Вадиму, и Анатолию, и в Москву своим друзьям. А может, еще мальчишек прихватить?

— Мам, ну куда мне их столько, солить, что ли?

Надев изумительное вечернее платье бирюзового цвета, я с удовольствием покрутилась у зеркала, слегка приподняв волосы.

— Маша, а тебе хоть немного Вадим нравится? — улыбаясь, спросила мама.

— Я к нему только-только начинаю привыкать.

А что?

— Он, конечно, парень неплохой, но… Понимаешь, доченька, мне иногда кажется, что он не столько тебя любит, сколько положение твоего отца. Ты бы поосторожней с ним.

— Мама, но я же пока за него замуж не собираюсь.

— Это правильно, а то раньше тебя невозможно было переубедить. Знаешь, доченька, ты бы лучше не торопилась замуж. Гуляй, пока молодая.

В браке есть свои плюсы, но и минусов предостаточно.

На глазах матери показались слезы. Я села на пол и, как девчонка, прижалась к ее ногам.

— Мама, а ты счастлива с папой?

— С папой я познакомилась, когда мне было шестнадцать лет. Он был такой уверенный, такой сильный… За ним — как за каменной стеной…

«Совсем недавно я думала так о Максе», — молча вздохнула я.

— ..за долгие годы, что мы прожили с ним, я ни разу ему не изменила. Представляешь, ни разу.

Я всегда все делала правильно. Правильно встречала папу с работы, правильно не лезла в его дела, правильно относилась к его друзьям и недругам, но иногда от всей этой правильности мне хотелось выть в голос, рвать на себе волосы… Я сама себе начертила жизненную схему. Я сыграла свою партию беспроигрышно, но и выигрыш невелик.

Деньги, Машенька, не главное в жизни. Настоящего чувства на них не купишь.

Мама замолчала. Я потерлась щекой о ее колени и тихо спросила:

— Мама, а ты веришь в любовь?

— Верю, деточка, потому что у меня есть ты.

— А ты веришь в любовь между мужчиной и женщиной?

— Не знаю, Маша. Наверное, тоже верю. Во всяком случае, хочу. Но… Со временем все проходит. На свете не бывает ничего вечного.

— И даже любовь?

— И даже любовь. Иногда она просто проходит, иногда перерастает в привычку, а бывает, и ненавистью заменяется.

— Мамочка, а почему любовь умирает?

— Наверное, не выдерживает испытаний.

Сердце-то не железное, и у него есть пределы.

Я бы хотела, Машенька, чтобы ты встретила мужчину, который принимал бы тебя такой, какая ты есть, чтобы тебе не пришлось оправдываться перед ним за допущенные ошибки. Ну, пора идти, моя милая.

На улице нас поджидали довольный Вадим и растерянно хлопающий глазами Толик. Я поцеловала Вадима в щеку и дала ему свою сумку.

— И что это ты вдруг надумала? — спросил мой «жених».

— Что именно?

— Ну, в Москву прокатиться.

— Не знаю, просто надумала, и все.

— Слушай, а какого черта нам с собой Толика тащить?

— Но он же профессиональный телохранитель!

— Неужели ты думаешь, что я не смогу тебя защитить?

— Я ничего не думаю, думает мой папа. А он сказал, что с Толиком нам будет спокойнее, — на всякий случай соврала я и, расцеловавшись с мамой, села в машину на заднее сиденье.

В дороге Вадим то и дело оборачивался ко мне.

— Маш, как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Может, остановимся?

— Зачем?

— Ну, воздухом подышать.

— А мне не душно.

— Вот уж точно говорят: третий лишний.

Эта фраза явно относилась к Толику.

— Со всеми вопросами — к моему отцу.

— Даже в лесок не заедешь, — вздохнул Вадим и включил негромкую музыку.

Я засмеялась и бесцеремонно похлопала Толика по плечу.

— Толик, а вы давно работаете телохранителем?

— Давно. Сначала в Риге, потом в Москве.

— А кого же вы охраняли?

— Одного влиятельного человека.

— Ой, как интересно! И что, приходилось попадать в передряги? У вас есть ранения?

— У меня прострелена нога, вернее, щиколотка.

— Да что вы говорите! И где же вы получили свое ранение?

— На боевом задании, — нисколько не смутившись, отчеканил Толик.

«Молчи уж, на боевом задании! — усмехнулась я про себя. — Уж мне-то отлично известно, кто прострелил тебе щиколотку и за какие грехи. Надо было тогда тебе язык прострелить, чтобы лишнего не болтал, зараза такая!»

Чтобы не заводиться, я достала из сумочки зеркальце и косметичку. Из зеркальца на меня смотрела симпатичная молодая девушка лет примерно двадцати двух — двадцати трех. Не Лена, но и не Маша тоже. Кожа у нее гладкая и бархатистая, почти как у младенца. Ни одного шрама, ни одной морщинки. Да, современная медицина делает чудеса!

До пригородов Москвы мы доехали часов за пять.

— Ну что, может, сразу в пансионат? — уставшим голосом спросил Вадим. — Поздно уже, да и отдохнуть надо.

С моей стороны возражений не было.

Ресторан в пансионате оказался преотличным.

Кормили вкусно и обильно: одной порции хватило бы на двоих. За ужином я откровенно заигрывала с Толиком, чем доводила своего «жениха» до состояния бешенства.

Как только мы поднялись в номер, он повалил меня на кровать и зарычал, как тигр:

— Машка, ну что ты нашла в этом уроде? Отвечай, а то задушу!

— Ой, как страшно, — засмеялась я. — Ничего я в нем не нашла.

— Не ври, Мария! Какого черта ты его с собой прихватила?

— В качестве телохранителя, я же тебе уже говорила.

— Твое тело буду охранять я! И любить его тоже буду я!

Сняв с меня трусики, Вадим восхищенно замер.

— Маша, ты стала еще красивее, чем прежде.

Ты — богиня! Даже если просто так смотреть на тебя, ей-богу, можно кончить!

— Тогда иди скорее сюда, — сказала я и раздвинула ноги.