Чтение 11–й страницы книги ~Последний оргазм эльфийского короля~

Архимаги молчали, обдумывая услышанное. По их деревянным физиономиям ничего нельзя было понять, однако я не сомневалась: если бы сказанное умной мной было бы магамкруто против шерсти, мне бы об этом уже так прямо и сказали – тут у них просто с этим делом.

– Хорошо, – произнёс наконец Истраль, – мы слышали. Вы затронули очень важный вопрос, ваше величество, касающийся судеб очень многих разумных существ и судьбы всего нашего мира. Нам бы не хотелось давать необдуманный ответ – мы должны всё обсудить и взвесить все «за» и «против». Мы ответим вам, королева Алава, – через три дня.

– О’кей, – согласилась я и встала со своего кресла, – через три дня так через три дня. Надеюсь, вы примите умное решение, ваша мудрость.

– Не сомневайтесь, ваше величество, – бесстрастно проговорил эльфийский маг, – мы примем мудрое решение.
* * *

После ухода королевы Алавы четверо магов какое-то время сидели молча.

– Эта женщина очень умна, – нарушил молчание Арыч, – и очень энергична.

– В её мире, – Нитофон криво усмехнулся, – есть поговорка: «Такую бы энергию, да в мирных целях!».

– Но она действительно коснулась нашей болевой точки, – заметил Истраль. – Право на власть – в той форме, в какой оно существует в Эххленде, – это проблема.

– Она врала, врала непрерывно! – костистое лицо Азина пошло красными пятнами. – Для неё врать – это так же естественно, как для любого эхха – дышать, а для нас с вами, коллеги, – творить чары! Она думает только о себе, а все остальные для неё – просто пыль под ногами!

– Неужели разумное существо может быть таким? – недоверчиво спросил Арыч.

– В примитивных юных мирах, – вздохнул Нитофон, – таких сколько угодно.

– Кажется, я догадываюсь, почему она отмечена Великой Случайностью, – произнёс Истраль. – Это испытание на прочность – не самой Алины-Активии, а всего нашего мира.

– Алава – болезнетворный вирус с высокой проникающей способностью?

– Вы проницательны, коллега Азин, – как всегда, – ректор Академии почесал кончик хрящеватого носа. – Да, что-то в этом роде.

– Она далеко пойдёт… – задумчиво проговорил Арыч.

– Пусть идёт как можно дальше, – сердито бросил Нитофон.

– Но только не в нашем мире, – закончил Азин.

– Итак, коллеги, – Истраль приподнял левую бровь, – решение принято?
* * *

– Вот, значит, как… – проговорил его величество Шумву-шах, глядя в узкую бойницу сторожевой башни на боевые корабли, теснившиеся в гавани Порт-Фолио, главной военно-морской базы южного побережья Эххленда; между насупленными бровями короля пролегла резкая складка. – Вот, значит, как, – повторил он, доставая из походной кожаной сумки шар зеленоватого цвета величиной с детскую голову и садясь за низкий деревянный стол.

Сдвинув в сторону кучу пергаментов, король положил шар на стол, дотронулся до него, немного покачал и произнёс негромко:

– Ты меня слышишь?

– Слышу, – ответил холодный женский голос.

– Ты была права, Нелль, – Шумву-шах тяжело вздохнул, – а я был не прав. Жду тебя в Камероне – приезжай.

– Я буду в столице через два дня, Шум.

Шар полыхнул голубым и погас. Король снова вздохнул, немного подождал, и через две минуты фразу «Жду тебя в Камероне» услышал от него маг Гильдии стражей Порталов Причасах.

– Я буду в столице через два дня, ваше величество, – ответил страж Рощи.
* * *

Шумву-принца, сына Ослабеллы и его эльфийского величества, я впервые увидела на своей свадьбе. Парень не произвёл на меня никакого впечатления – ноль без палочки, без вопросов. Да, одет он был, конечно, с иголочки – принц всё-таки, – но весь его внешний вид ну просто кричал о том, что комплексов у королевского сынули выше крыши. Клочковатые волосы непонятного цвета, безвольный рот, блеклые глаза снулой рыбы, сутулая фигура, неуверенные движения – короче, полный лузер, у нас таких среди парней каждый третий (или даже каждый второй). Лет ему было примерно пятьдесят – юноша по здешним меркам, – но выглядел он среди уверенных в себе эльфийских аристократов и магов-гумов сущим тинэйджером, случайно затесавшимся в компанию взрослых. В общем, отметила я про себя факт существования этого тяжёлого последствия брака по ошибке и забыла, как его зовут.

Однако по ходу пьесы я сообразила, что этот как бы принц может мне пригодиться, и решила его приручить. То, что трон правителя Полуденной стороны мальчику не светит ни под каким соусом, было ясно как дважды два: магических способностей у Подшумка (так я его прозвала) было не больше, чем у любого эхха-простолюдина – даже я, наверно, смогла бы сыграть с ним на этом поле на равных. А познакомившись с Шумву-принцем поближе, я поняла, что парень мягок, как кусок теста, – из него можно вылепить всё, что угодно.

Подшумок привязался ко мне, как собачонка, и с радостью сопровождал меня везде и всюду (бывало так, что его величество был по горло занят государственными делами, и тогда я проводила досуг в компании его сына). Король благосклонно отнёсся к нашей типа дружбе:

– У Шумву-принца было тяжёлое детство, – сказал он с грустью, – ему так не хватало материнской любви. Я буду рад, Алава, если вы сможете заменить ему мать.

По моим наблюдениям, пацану не хватало не только материнской любви – понятно, что девушки на таких не клюют. Мысль трахнуться с Подшумком под шумок где-нибудь в рощице во время наших прогулок по столице мне в голову не приходила – он меня ни капли не возбуждал как мужчина, – хотя я видела, что он тихо млеет при виде моих прелестей, чуть прикрытых эротичными эххийскими нарядами, которые я меняла каждый день. Я заигрывала с ним чисто инстинктивно – женщина я или нет? – однако никаких вольностей не допускала: не тот случай.

Но в моих планах по коренному переустройству системы власти в Эххленде место для Подшумка нашлось. Его отец в качестве короля (пусть даже декоративного) меня никакне устраивал: Шумву-шах был личностью с характером – такой не будет плясать под чужую дудку. Кроме того, Шумок пользовался популярностью: он мог и воспротивиться крутым переменам, а столкновение между архимагами и королём с его рыцарями могло кончиться для меня очень печально. И я решила заранее себя обезопасить, заменив Шумву-шаха Шумву-принцем – этот-то уж наверняка будет делать то, что я скажу. А в дальнейшем можно будет списать в тираж и Подшумка – трон не постель, на нём и одной не холодно, – а героем моего романа выбрать де Камерона. Виконт был настоящим мужчиной и главой рыцарей ближнего круга: магия магией, а иметь под рукой отряд преданных головорезов совсем нелишне.

И в ожидании решения Совета Чародеев (в том, что оно будет для меня благоприятным, я не сомневалась) я решила форсировать события: когда маги возьмут власть, у меня уже будет наготове кандидатура нового короля, которую останется только утвердить. Добить в Шумву-младшем остатки сыновней любви представлялось мне делом несложным – дам ему разок-другой, покормлю сладеньким, а потом из него хоть верёвки вей. Обстоятельства благоприятствовали: Шумву-старший должен был вернуться только на следующий день после того, как я заручусь поддержкой магов-академиков.

Но король почему-то вернулся на день раньше. Он был сумрачен и даже не пожелал после почти недельной разлуки сразу же уединиться со мной в спальне.

– Обстановка на южном побережье тревожная, – сказал Шумву-шах. – Мне нужно срочно закончить кое-какие дела, Алава, так что до вечера я буду очень занят.

Я насторожилась, но продолжения не последовало, и я не придала значения словам своего супруга – запарки с делами у него случались и раньше. Предоставленная самой себе, я решила дожать Подшумка – ведь уже вечером маги должны были начать действовать.

Сначала мы с Шумву-принцем погуляли по столичным паркам. Во время прогулки я пару раз оступалась и очень естественно прижималась к нему всем телом, отмечая, как у парня резко учащается дыхание, – клиент реально дошёл до нужной кондиции. Нагулявшись, мы направились в мои покои – я предложила Подшумку опрокинуть по бокалу вина,и он с радостью согласился. Пока принц вертел головой – он у меня в гостях ещё ни разу не был, – я нырнула за ширму и переоделась: надела клёвое домашнее платье со шнуровкой спереди, от шеи до подола – очень удобно в определённых ситуациях, – и распустила волосы. За то, что нам кто-то может помешать, я не беспокоилась – в покои королевы Эххленда так просто не попадёшь, а слуг я заранее отослала.

Когда я вышла из-за ширмы, чуть покачивая бёдрами, Подшумок припух по полной – у него аж испарина на лбу выступила. Я опустилась на мягкий диван в непринуждённой позе, небрежно так заложив ногу на ногу. Шнуровка снизу (совершенно случайно) немного (почти до колен) разошлась, и Шумву-принц, сидевший напротив, не сводил голодных глаз с предельно соблазнительной меня – между нами был только низенький столик.

Мы с ним выпили по чаше вина (я слегка подколдовала – зря, что ли, училась?), и вскоре мне стало ясно, что клиент готов – ткни пальцем, и сперма из ушей брызнет. И тогдая, ставя на стол пустую чашу, рассчитанно промахнулась, и чаша упала на ковёр у моих ног. Я жеманно ойкнула и подалась вперёд, принц сорвался со своего стульчика как по команде «Апорт!» и в итоге вцепился в меня потными дрожащими ручонками.

Лапал он меня жадно и неумело, а я, бормоча, «ах, принц, что вы делаете!», ловко как бы отпихивала его руки, в результате чего ладонь Шумву-принца, сброшенная с моего плеча, оказывалась на моей груди. Моё стойкое сопротивление очень быстро привело к тому, что Подшумок задрал мне подол – в шнуровке этот последний девственник Полуденной стороны безнадёжно запутался, – дошёл до белого колена и продвигался дальше, сопя как кипящий чайник. Опыта в обращении с женщинами у него не было никакого – Шумву-принц разорвал шнуровку и оцарапал мне бедро; я вскрикнула, чем довела неумеху до последней степени возбуждения. Процесс шёл к своему естественному финалу; я уже прикидывала, как бы мне поудобнее прилечь на спину, чтобы не попасть головой в угол диванной спинки и не корячить себе шею в ходе нашей пылкой любви, как вдруг мой взгляд упал на статую какой-то крылатой типа богини, стоявшую рядом с диваном. В моих апартаментах хватало статуй и картин; я привыкла к этим деталям дворцового интерьера и не обращала ни них внимания, но сейчас я увидела такое, что подействовало на меня как холодный душ.

Глаза каменной статуи были живыми, и они с интересом следили за происходящим. «Магическое слежение!» – мелькнуло у меня в голове (слышала я от придворных о таких штуках). Решение пришло мгновенно – я оттолкнула Подшумка и заорала в голос:

– Что вы себе позволяете, принц! Я вам не проститутка – я где-то как-то ваша мать! Подите прочь, наглец, – я сообщу вашему отцу о вашем недостойном поведении!

Шумву-младший так и сел на пол, хлопая глазами и пытаясь застегнуть брюки.

– Но ведь вы же сами… – растерянно пролепетал он.

– Что-о-о? Мальчик, ты меня ни с кем не перепутал, а? Если я проводила с тобой время, это ещё не значит, что я готова служить игрушкой для твоей похоти! Немедленно пошёл вон!

Но Шумву-принц ни хрена не соображал – переход от ласк к воплям был слишком неожиданным, а давление спермы на головной мозг окончательно отшибло у него даже ту хилую соображалку, которой он располагал. Подшумок так и остался сидеть на полу, и тогда разгневанная я крутнулась на каблуках и направилась прямиком к Шумву-старшему, оставив Шумву-младшего горевать среди осколков его несбывшихся сладких надежд.

«Так, – лихорадочно думала я, – по картине события ни один эксперт не установит, кто кого соблазнял: я принца или он меня. Даже сам принц не сможет утверждать, что это я его соблазняла – я играла достаточно тонко, – а гуманный эххийский суд, как мне помнится, всегда на стороне женщины. Но почему было включено слежение? Неужели король что-то заподозрил? Или… Или маги меня заложили, и сейчас они вместе с Шумву-шахом решают, что со мной делать? Да нет, глупости, – если бы мой супруг был в курсе, он бы тогда сразу по приезду взял меня на цугундер – в этом мире всё делается без проволочек. А слежение – может, оно здесь постоянно работает, просто я раньше не замечала: это же королевский дворец, гнездо интриг по определению! Так что поспешим, пока Подшумок не опомнился и не прибежал к папане раньше меня».

Провал проекта «Шумву-шах-2» меня огорчил не сильно – не очень-то и хотелось. Останусь королевой-одиночкой: оно ещё и лучше – проще менять любовников. Но вот использовать историю с как бы посягательствами принца на мою типа честь можно и нужно. Шумву-шах наверняка взбеленится, и его непутёвому сынку мало не покажется. А с другой стороны, это ведь только у тёмных эххов в чести сценарий «Иван Грозный убивает своего сына», светлые этого не поймут, и рейтинг его величества упадёт ниже уровня асфальта – что и требуется.

До кабинета под шпилем я добралась быстро – дорога знакомая – и влетела к королю без стука. Кроме самого Шумву-шаха, в кабинете никого не было, и я облегчённо вздохнула. Его эльфийское величество сидел за рабочим столом, заваленном бумагами и разноцветными информационными кристаллами; при моём внезапном появлении король поднял голову и посмотрел на меня с удивлением.

– Что случилось, Алава? Я ведь просил меня не беспокоить!

– Шумву, я ваша жена? – спросила я прерывающимся голосом, сделав ударение на слове «ваша».

– Моя. Да что случилось, в конце концов?

– Или я одновременно ещё и жена вашего сына? – я проигнорировала вопрос короля и продолжала нагнетать драматизм. – Вы просили меня стать Шумву-принцу матерью, ноне наложницей! Кто дал ему право…

– Что?!

– Он пытался меня изнасиловать – здесь, во дворце, в моих собственных покоях, четверть часа назад!

– Не может быть…

– Вам показать царапины, оставленные на моих ногах ногтями вашего сына, когда он лез ко мне под юбку? – я с самым решительным видом ухватилась за подол своего платья. – Показать?

– Не надо, – король уже взял себя в руки. – Я разберусь, Алава, можете быть уверены. Я жду вас здесь через, – он посмотрел на цветочные часы, висевшие на стене кабинета, – час, нет, через час с четвертью.

– Хорошо, ваше величество, – ответила я (как бы тоже успокаиваясь) и повернулась, собираясь уйти.

– Мне бы хотелось, – услышала я за спиной, – чтобы вы пришли в том же наряде, в котором я вас увидел впервые.

Я удивленно обернулась – Шумву-шах смотрел на меня, и взгляд его был странным.

– Хорошо, ваше величество, – повторила я и удалилась.

Просьба короля меня несколько озадачила, хотя ничего такого особенного в ней не было. Но вообще-то я и сама собиралась переодеться в своё землянское – приближался решающий час, а я давно уже считала свои джинсы, топик и куртку чем-то вроде талисмана, приносящего мне удачу. Именно так я была одета в самые ключевые моменты эххийской части моей биографии, начиная со встречи с Окостенеллой и кончая въездом в Камерон на спине золотого дракона, и поэтому я увидела в просьбе Шумву-шаха знак свыше– значит, всё будет тип-топ.
* * *

Взгляд эльфийского короля не зря показался Алине странным: в этом взгляде были разочарование, сожаление и откровенная брезгливость. Однако Алина-Активиа-Алава этого не заметила – её голова была слишком занята другими мыслями.

Возвращаясь к себе, она почувствовала лёгкое головокружение, но не придала этому значения – последнее время королева Алава пребывала в состоянии нервного напряжения, тут у кого угодно голова пойдёт кругом.

Принца в своих покоях она уже не застала и равнодушно отметила этот факт как ничего уже не значащий. Интриганку всецело занимал предстоящий разговор с мужем – она интуитивно ощущала какую-то опасность и потому нервничала. Но отступать и отказываться от достижения своей призрачной цели Алина не собиралась, хотя если кто-нибудь спросил бы её: «А зачем тебе всё это надо?», она вряд ли сумела бы дать ответ на этот вопрос. «А вот хочу, и всё тут!» – ничего другого ей в голову просто не приходило.

Алина быстро переоделась, посмотрела на себя в зеркало и стала ждать. Время текло медленно – попаданка то и дело поглядывала на часы, садилась на диван, снова вскакивала и начинала метаться по своей королевской гостиной, не находя себе места. Ей казалось, что кто-то невидимый неотрывно за ней следит – глаза всех статуй были пусты и безжизненны, однако ощущение внимательного чужого взгляда не проходило. И только выпив несколько бокалов вина, Алина смогла немного успокоиться.

Прошёл час. «Пора» – сказала она себе. Уходя, Алина плотно закрыла за собой двери и не услышала донесшийся откуда-то из глубины её апартаментов негромкий мелодичный звон и последовавший за ним шуршащий стеклянный шорох.

Дивного кристалла, подаренного Активии князем д’Анакором Отданоном, больше не было: на серебряном блюде, стоявшем на специальной подставке в будуаре королевы Алавы, осталась только кучка мелкого хрустального крошева…
* * *

На сей раз я, строго следуя этикету, постучалась в двери королевского кабинета под шпилем. Ответа почему-то не последовало, однако я смело открыла дверь – пришла-тоя вовремя, как и было назначено, так что какие проблемы? Открыла, и…

…ухнула во тьму. Дверь куда-то исчезла – типа растворилась, а меня всосала глухая темнота, в которой не было не только света, но даже звуков и ощущений – прям чёрная дыра какая-то, реально. Я задавленно пискнула, не услышав сама себя, – пол под моими ногами вроде был, но мне показалось, что я стремительно падаю в бездонную пропасть. Ой, мама…

А потом в этой чёрной вате возникли три светящихся силуэта, напоминающих своими очертаниями человеческие фигуры, – они медленно перемещались, словно плавали в тёмной воде.

– Подожди, – прозвучало в моём сознании (я не сразу узнала голос своего супруга), – мы немного не успели. Сейчас…

Вспыхнул свет – неяркий, но после полной темноты показавшийся ослепительным. Я крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, то тут же закрыла их снова, и так несколько раз – уж больно неожиданную я увидела картину.

В кабинете короля я бывала не раз и хорошо знала всю его обстановку, но теперь… Кабинет сильно уменьшился в размерах и полностью изменился: не было гобеленов, не было развешенного по стенам оружия, тяжёлых портьер и мебели тёмного дерева – стола и кресел на ножках в виде изогнутых львиных лап – ничего этого не было и в помине. Я находилась в каком-то офис-холле моего прежнего, земного мира, о котором я уже и думать забыла: светло-бежевые стены, изящные светильники, утопленные в потолочные панели, на полу линолеум под паркет, мягкие кожаные диваны для посетителей – короче, остохреневший евростандарт, только оргтехники не хватает: ксерокса, факса и разной прочей компьютерной дряни. Вместо высоких стрельчатых окон с цветными витражами – одно-единственное окно с полуприкрытыми жалюзями; в щели между полосками жалюзей бьёт яркий солнечный свет, в комнате светло, но что за окном – не разглядеть.

А у окна за типичным офисным столом сидел его величество эльфийский король Шумву-шах, правитель Полуденной стороны Эххленда, – но в каком прикиде! На короле был элегантный костюм тёмно-стального цвета, безукоризненно белая рубашка и галстук с затейливым узором; его длинные белые волосы были гладко зачёсаны назад, открывая уши – обычные, человеческие, а никакие не удлинённо-заострённые эльфийские. Но кроме Шумка и меня в этой типа комнате для переговоров находились ещё двое.

Слева от короля в кресле с подлокотниками в свободной позе сидела женщина, одетая в изысканно-строгий брючный костюм – я видела точно такой же в одном бутике на Невском, долго пускала на него слюни, а потом глянула не ценник и пошла своей дорогой, матерясь сквозь зубы. Я не сразу узнала в ней Окостенеллу – я поняла, что это она, только когда увидела на правой руке этой бизнес-вумэн запомнившийся мне перстень с сердоликом, – но когда я её узнала, мне сразу же резко поплохело: кого-кого, а уж магессу из Ликатеса я меньше всего хотела бы здесь видеть. Чёрные волосы властительницы были собраны в узел на затылке, и я автоматически отметила, что уши у неё тоже обычные, а не эльфийские. Хотя какая разница, какие у Окостенеллы уши – важно, какие у него когти, которые она на меня давно точит (знать бы ещё за что).

А третьим – третьим был самый первый обитатель Эххленда, которого я встретила, попав в этот мир: страж Рощи Порталов Причесах. Он сидел справа от Шумву-шаха; на нём были тёмно-синие брюки и чёрный свитер, и выглядел он очень даже «причесаханным»: тёмные с проседью волосы лесника были аккуратно уложены, и мышцы не выпирали – я узнала его по добродушной курносой физиономии и по синим глазам, запомнившимся мне ещё тогда, при нашей первой встрече.

И когда я осознала, что за святая троица сидит передо мной, я поняла, что ничего хорошего мне не светит: Окостенелла не питает ко мне никаких тёплых чувств, страж Рощи со своим амулетом знает меня как облупленную, да и сам король, судя по его суровому лицу, тоже кое о чём уже в курсе.

– Мы подумали, что так будет лучше, – сказал Шумву-шах, отвечая на мой немой вопрос: догадаться, что вопрос типа «Что за хрень такая?» вертится у меня на языке, было совсем несложно – со стороны я наверняка выглядела как один сплошной вопросительный знак. – Садись, Алина, в ногах правды нет, как у вас говорят, – особенно если еёнет и на устах.

«Алина? – подумала я, садясь на передвижной офисный стул-кресло на колесиках, стоявший по центру комнаты. Кресло при этом издало шипящий звук, и меня передёрнуло: яэто шипение слушала почти три года, опуская свою задницу на своё рабочее место в нашей фирме, и очень надеялась никогда больше его не услышать. – Какая ещё Алина? Я королева Алава!»

– С королевой Алавой нам говорить не о чем, – сурово изрёк правитель Полудённой стороны. – Она обвиняется в государственной измене – вина её доказана, и преступница должна быть предана публичной казни.

«Казни? – с ужасом подумала я. – Значит, маги меня всё-таки сдали – вот гады…».

– Маги обещали тебе принять мудрое решение, – голос короля звучал размеренно и ровно, как цифровая запись, – и они его приняли. Так что королевы Алавы больше нет, нет и Активии: тени дочери князя Эрма стало неуютно в твоём теле по соседству с твоей, гм, не самой благородной душой, и она его покинула – твой хрустальный кристалл рассыпался. Так что ты теперь Алина, и никто больше, и мы хотим решить, что с тобой делать.

Я оцепенела, не в силах принять тот простейший факт, что это всё, и что я вот-вот полечу в ту бездонную чёрную пропасть, которая разверзлась у меня под ногами, когда ясюда вошла. Окостенелла и Причесах молчали, глядя на меня: магесса – с неприязнью, страж – с затаённой грустью. Говорил один Шумву-шах, и по его лицу ничего нельзя было понять – оно было абсолютно бесстрастным.

– Мы, эххи, – полиморфы, и наш мир пластичен. Он отражал твои эмоции и следовал твоим желаниям, он шёл тебе навстречу, однако лишь до определённого предела. Эххлендреален, он существует, хотя выглядеть может по-разному – для Озаботтэса, например, драконы и гномы казались незнакомыми тебе диковинными существами из легенд его родного мира. Но таукитянин, как ты его называешь, вписался в наш мир, нашёл здесь то, чего ему не хватало дома, остался в Эххленде и в конце концов превратился в эхха, сохранив при этом память о своём прошлом. А ты, Алина, стала корежить наш мир под себя, и Эххленд воспротивился. Знаешь, почему мы закрыли доступ к нам обитателям твоей планеты? Пока попаданцы из твоего мира искали здесь подвигов и настоящей любви, эххи не возражали – это совпадает с нашей вселенской миссией. Но затем, мало-помалу, пришельцы с твоей планеты начали превращать Эххленд в полигон для своих капризов и комплексов – им почему-то стало казаться, что именно здесь, в нашем мире, глупость, лживость, подлость и оголтелый эгоизм, не слишком приветствующиеся даже в твоём несовершенном мире Третьей планеты системы Жёлтой звезды, непременно должны восторжествовать и получить награду. И нам это надоело.

Я молчала – что я могла возразить? Король был прав: в последнее время герои книг фэнтези, которые я читала, по большей части были именно такими. Они самозабвенно гадили в тех мирах, куда они попадали, и при этом претендовали на титулы правителей этих миров – никак не меньше. Да и я сама – что я делала, оказавшись в Эххленде?

– Тебя пропустили только из-за того, что тебя отметила Великая Случайность, и ещё, – Шумву-шах посмотрел на Причесаха, – из-за безмерной веры в добро, которой страдает вот этот маг Гильдии стражей Порталов, готовый перевоспитывать самого Вам-Кир-Дыка.

– Некорректное сравнение, ваше величество, – сухо ответил страж. – Алина – далеко не Чёрный Владыка.

– Она хуже, – подала голос Окостенелла, – Вам-Кир-Дык, по крайней мере, не врёт.

– И ты, Алина, – продолжал Шумву-шах, не обращая внимания на пикировку мага и магессы, – вошла в наш мир как заноза и сумела проникнуть глубоко – у магов-академиков есть свои соображения на этот счёт. Но Эххленд – здоровый мир: он выдавливает даже такие занозистые занозы, какой оказалась ты.

А я вдруг поняла, что мой супруг – увы, уже бывший, стопудово, – вовсе не копирует манеру киношных злодеев (добродеев), которые перед тем, как прибить хорошего (плохого) парня, долго и нудно рассказывают ему, за что он будет убит (типа как он всех достал), а также каким образом. Нет, Шумву-шах просто объяснял ребёнку, почему его ставят в угол и на неделю лишают удовольствия погонять монстров на компьютере. И ещё я поняла, что эххи по своему развитию гораздо выше людей, и что мои попытки стать повелительницей мира, населённого подобными существами, были непролазно наивным, а попросту говоря – идиотскими. И мне захотелось заплакать от острой жалости к себе,любимой…

Но потом пришла и начал нарастать злость: они мне ещё морали будут читать, гады эххийские, – типа перевоспитывать!

– Мы никого не перевоспитываем, – отозвался король, и я только теперь въехала, что он читает меня как раскрытую книгу, – мы помогаем сделать выбор. Эххи не вмешиваются в судьбы других миров – это дело Следящих, – но ты, Алина, пришла в наш собственный мир, пришла незваным и нежеланным гостем, и мы вправе защищаться. Собственно говоря, дело простое: ты натворила более чем достаточно и заслужила смерть. И я просто послал бы тебя на плаху и не стал бы беспокоить по столь ничтожному поводу достойную Окостенеллу и достойного Причесаха, – он поочерёдно взглянул на властительницу и стража, – если бы не одно обстоятельство.

Я насторожилась – неужели моя удача меня всё ещё не покинула?

– К счастью для всех нас – для всех четверых – ты, Алина, невольно совершила одно доброе дело, и поэтому я, верховный правитель Полуденной стороны, нахожу возможным проявить к тебе снисхождение и сохранить тебе жизнь.

«Что ещё за доброе дело, блин? – недоуменно подумала я, судорожно роясь в памяти. – Что-то ничего такого я в упор не припомню…».

– А ты и не можешь этого помнить, – король впервые за всё это время улыбнулся, – ты ведь, как я сказал, совершила его невольно, сама того не зная.

Я уставилась на Шумву-шаха в полном недоумении – он что, шутки шутит, что ли?

– Нет, Алина, никаких шуток. А дело в том, что много лет назад мы с Неллой, – он снова посмотрел на магессу, и я заметила в его глазах тёплые искорки, – хотели пожениться. Но вот ведь какая незадача – мы оба были упрямы, и нам непременно надо было определить, кто из нас главнее. И нашла коса на камень, как говорят в твоём мире. Дело дошло до того, что я в пылу нашей очередной ссоры сказал Нелле, что я лучше женюсь на первой встречной девушке из самого примитивного мира, чем назову своей женой такую высокомерную особу, как она.

– «Любая девчонка из любого варварского мира гораздо лучше тебя», – спокойно процитировала ликатесская властительница, – так ты сказал, Шум.

– Я всегда восхищался твоей памятью, Нелль. Да, именно это я и сказал, а она – она запомнила, и помнила почти сто лет, пока в нашем мире не появилась ты, Алина.

«Так вот оно в чём дело! – догадалась я. – Окостенелла послала меня к королю только для того, чтобы показать ему, какими бывают девушки из параллельных миров! Так вот что она имела в виду, когда говорила мне тогда, в Ликатесе: «Аура у тебя что надо, и вообще ты существо… своеобразное – я покопалась в твоём сознании…». Ай да ледяная магесса – вот это интрига, блин горелый!».

– Именно так, – ответила Окостенелла, но её направленный на меня взгляд отнюдь не потеплел. – Я рассчитывала, что этот знаток женской натуры на живом примере убедится, какими вообще бывают женщины, и поймёт, что сказал мне тогда самую настоящую чушь.

– И в конце концов, – добавил Шумву-шах, – так оно и вышло.

– В конце концов? – Глаза магессы полыхнули кошачьим зелёным огнём, и мне вновь почудилось, что ногти на её руках превращаются в когти. – Ты, мудрый маг, один из лучших магов Эххленда, не смог разобраться сразу, что представляет собой это чудо из дикого мира? Тебе понадобилось для этого вести её под венец!

– Ну что ты, Нелль, – король заметно смутился. – Не мог же я сразу выворачивать её наизнанку – у меня не было на это никаких оснований! Девушка как девушка, и я…

– …и ты оценил её смазливую мордашку и захотел увидеть эту мордочку на своей подушке! Конечно, где уж тут думать о сканировании памяти или о контроле над мыслями! Тебе непременно надо было дождаться, пока эта дрянь не затеет против тебя заговор и не попытается оклеветать твоего сына, и только потом… Эх, вы, мужчины! Эта тварь украла у меня твои ласки, которые принадлежали мне – по праву любви! – Окостенелла перевела на меня свой горящий взгляд, и я невольно поёжилась. Хорошо, что мы с разъярённой магессой не наедине – Шумву-шах и особенно Причесах не дадут этой бешеной кошке порвать меня на клочки без суда и следствия.

– Нелль, ну не надо… – король попытался образумить разбушевавшуюся магессу, но видимого результата не наблюдалось.

– Позвольте вмешаться, достойные, – вклинился в назревавший скандал Причесах. – Вы скоро поженитесь, и тогда у вас будет уйма времени для выяснения отношений, верно? А сейчас мы должны решить судьбу Алины – ведь мы для этого собрались.

– О твоей склонности к всепрощению ходят легенды, достойный страж, – ядовито заметила Окостенелла, однако не стала раскручивать дальше полнометражный сценарий типичной семейной ссоры (по всей вероятности, поняла, что Причесах прав – король от неё всё равно не отвертится).

– Итак, – Шумву-шах приободрился и снова стал королём, а не обычным мужем, которого шпыняет ревнивая жена, – благодаря твоему появлению в нашем мире, Алина, мы с Неллой наконец-то поняли, что не можем жить друг без друга – это и есть то самое доброе дело, невольно совершённое тобой, о котором я говорил. Двум половинкам единого целого нет никакого смысла выяснять, кто из них важнее. Это так же бессмысленно, как спор между правой и левой руками: ясно ведь, что однорукий – это инвалид. К сожалению, даже магам для понимания этой простой истины иногда требуются десятки, а то и сотни лет. Но мы с Неллой это поняли, и во многом именно из-за тебя, Алина.

А я смотрела на Окостенеллу и не верила своим глазам: во взгляде ледяной магессы, направленном на Шумву-шаха, яснее ясного читались теплота и… любовь! Да, да, любовь– вот уж никогда бы не подумала, что Окостенелла способна любить и хранить свою любовь в течение стольких лет. Теперь понятно, почему она отказала Хруму… И мне стало завидно – я даже забыла о том, что моя собственная судьба далеко ещё не решена.

– И более того, – продолжал между тем его величество, – наш брак с Неллой станет спасительным для Эххленда. Муж и жена – одна сатана, так ведь у вас говорят? И поэтому…

«Блин, достал ты меня уже этими пословицами и поговорками, – подумала я. – Тоже мне, ходячая энциклопедия…».

– Пословицы и поговорки – кладезь древней народной мудрости, – заметил Шумву-шах, – их полезно знать и помнить. А что касается нас с Неллой – если кто-то бросит вызов мне или ей, претендуя на корону правителя Полуденной стороны, ему придётся иметь дело с нами обоими – Совет Чародеев принял поправку к закону о власти. Во всём Эххленде – даже на Полуночной стороне – не найдётся мага, который сумел бы выстоять в магическом бою против нашей пары дольше нескольких минут, не говоря уже о каких-либо шансах на победу в такой схватке. И у графа Заборзелло-Дальнего теперь нет другого выбора: или он приносит Камерону клятву вечной верности и обещает никогда не обнажать против нас оружия, или пусть отправляется к своему другу Какуснуя Набокуто и приватно с ним решает, кто из них двоих будет править Восточным архипелагом. А Ликатесом теперь будет править маркиз, то есть герцог Хрум де Ликатес – степняки хорошо запомнили его руку, и за всю степь до самой её границы с Поперечным лесом мы с Неллой можем быть спокойны. В Эххленде наступит долгий мир, и в этом тоже есть твоя заслуга, Алина, – неважно, что она невольная.

Наступила пауза, и тогда я наконец-то осмелилась открыть рот.

– А что будет со мной, достойные маги? Что вы со мной сделаете?

– Что сделаем? – переспросил Шумву-шах. – Надо подумать – для этого я и пригласил сюда свою будущую супругу, очень хорошо тебя знающую, и достойного стража Причесаха – он знает тебя ещё лучше, и к тому же несёт за тебя ответственность: ведь он, и никто иной пропустил тебя в Эххленд!

– Да, я знаю о ней почти всё – я следил за Алиной с момента её появления в нашем мире. Я искренне желал ей удачи, потому что видел: в ней есть светлая искорка, и мне очень жаль, что Алина так и не сумела выправиться. Я ждал, ждал до конца, надеялся, но – увы… – Причесах тяжело вздохнул. – И всё-таки я не считаю эту девушку потерянным существом и призываю ваше величество проявить по отношению к ней великодушие.

– Его величество уже явил своё великодушие, – фыркнула Окостенелла, – ведь, как я понимаю, вопрос о казни этой попаданки не обсуждается?

– Совершенно верно, – Шумву-шах кивнул. – Она останется жить, а почему – я уже объяснил.

Я чувствовала себя участницей передачи «Федеральный судья», в которой магесса из Ликатеса была обвинителем, Причесах – адвокатом, его эльфийское величество – судьёй, а я – подсудимой. Но в отличие от этого телешоу, всё происходящее было реальным – в этом я не сомневалась.

– Тогда, – Окостенелла на секунду задумалась, – пусть она остаётся в нашем мире – она ведь так сюда рвалась! Отдадим её в жёны Озаботтэсу – пусть они на пару работают в департаменте по пришельцам из смежных измерений.

«А вы меня спросили, – мысленно возмутилась я, – хочу ли этого я сама?».

– Твоё мнение, попаданка, – небрежно бросила магесса, – уже никого не интересует. Ты и так слишком долго следовала только своим желаниям, не считаясь с желаниями других – хватит.

– Этого делать нельзя, – покачал головой Причесах. – Алина не готова жить в мире без вранья – у неё снова появится опасный соблазн. Она испортит жизнь добряку Озаботтэсу, а в итоге у Вам-Кир-Дыка станет одной чёрной нимфой больше. Ты этого хочешь, достойная магесса? В тебе говорит ревность, а не чувство справедливости!

Окостенелла не ответила – эххи не врут, – и страж Рощи Порталов продолжил свою мысль.

– И ты не учитываешь ещё одно смягчающее обстоятельство: да, Алина достаточно напакостила, но, к счастью, никто из тех, против кого она злоумышляла, не погиб: ни рыцарь де Ликатес, ни леди Ослабелла, ни ты, магесса, ни Шумву-принц, ни даже дракон Кост-а-Лом. И я думаю, что Алину надо вернуть в её мир, целой и невредимой. Она повзрослела в нашем мире, получила хороший урок, и может быть, это поможет ей сделать свой выбор – самой. И когда-нибудь – я хочу в это верить – Алина вернётся в Эххленд – если, конечно, захочет, – и тогда наш мир её примет. Это будет справедливо.

– Смири свой гнев, Нелль, – сурово произнёс король, видя, что Окостенелла хочет что-то возразить, и, к моему удивлению, магесса промолчала. – Думаю, что достойный маг Гильдии стражей Порталов прав: Алину нужно отправить домой. Я и сам склонялся к этому решению, поэтому, – Шумву-шах обвёл взглядом офис, в который превратился егокабинет, – и попросил вас помочь мне выполнить такую трансформацию: создать здесь кусочек мира Третьей планеты системы Жёлтой звезды. Она вернётся в свой мир – это будет справедливо.

– Я не сомневался в мудрости вашего величества, – произнёс Причесах.

– Пусть будет так, Шум, – согласилась Окостенелла, – скатертью дорога.

– Значит, решено, – подытожил правитель Полуденной стороны и посмотрел на меня. – Ты слышала, Алина?

– Слышала, – пробормотала я.

– Ты выполнила мою просьбу, – король усмехнулся, – на тебе одежда твоего мира, и поэтому ты отправишься домой без задержки: прямо сейчас. Хочешь что-нибудь сказать нам на прощанье?

– Типа последнее желание приговорённого, да? – угрюмо буркнула я.

– Ну зачем же так, – Шумву-шах снова улыбнулся. – Что бы ты хотела оставить себе на память об Эххленде?

«Умение творить деньги!» – мелькнуло у меня в голове.

– Нет, – король покачал головой, – твои магические навыки останутся здесь: в твоём мире они не принесут тебе пользы. Ладно, не буду тебя мучить – фантазия у тебя убогая. Я оставлю тебе память о нашем мире – обо всём, что ты здесь увидела, испытала и пережила. Может быть, это тебе пригодится.

Пространство вокруг меня дрогнуло – трое магов не теряли времени. Ну да, конечно, шпиль над кабинетом – он ведь работает концентратором. Хрум говорил, что сильные маги могут открывать порталы в любой точке Эххленда – вот они и взялись за дело. Очертания офиса поплыли у меня перед глазами, и тут я почувствовала, что я не хочу терять этот мир! Нет, нет, нет, нет – оставьте меня здесь! Я выйду замуж за Озаботтэса, я стану белошвейкой – я ведь умею штопать дырки на одежде, – я буду кем угодно, только не выгоняйте меня, а?