Павел Корнев

Черный полдень

Я не могу этот город любить.

Пусть будет сердце из чистого льда

И то, что зовут они кровью, только вода.«Пикник»

Время пришло, и захлопнулась дверь.

Ангел пропел, и полопалась кожа.

Мы выпили жизнь, но не стали мудрей.

Мы прожили смерть, но не стали моложе…«Агата Кристи»

Глава 1

Что может быть лучше, чем в кои-то веки по-человечески выспаться? В тепле, сухости и с полной уверенностью, что ночью из тебя не вытряхнут душу? А если ко всему прочему прибавить трехразовое питание? А? Мечта идиота, да и только. Или все же – одиночная камера? А вот это уже зависит от того, с какой стороны посмотреть.

Ну а вообще, мне – а кому еще, камера же одиночная, – было не до смеха. Наоборот, нервы, словно струны, натянуты. Как зверь загнанный в клетке мечусь.

Хм… Ну не совсем, чтобы в клетке… Так, в клетушке. Почти треть ставшего моим обиталищем узкого пенала занимала шконка, у самой двери примостился откидной столик. Мебели – ноль. С ремонтом тут тоже заморочиваться не стали: поверх бетонного пола кинули линолеум, стены дешевыми обоями обклеили. Под потолком круглые сутки напролет магический шар светится. Сначала и не мешал даже, теперь раздражает – сил нет. Засандалить в него чем-нибудь, что ли? Так еще рванет.

И вот какая мысль в голове постоянно вертится – очень уж мне это место знакомым кажется. Нет, именно тут раньше бывать точно не доводилось, но кантоваться на жилплощади подобной планировки – наверняка.

Еду приносят три раза в сутки, ведро меняют утром и вечером. Не разговаривают. Не выпускают. Но не на тюрьме. Это сразу видно. А вот где – представления не имею. Селин, гад, так ничего и не объяснил. Буркнул: «Мы все – только колода карт» и сдал с рук на руки каким-то нехорошим людям. Те первым делом глаза завязали, потом уже привезли непонятно куда. Пятый день здесь кантуюсь, и насчет дальнейших перспектив – полная неопределенность.

А шансов выбраться отсюда самостоятельно – ноль. Дверь солидная, такую хрен выбьешь. Тем более подручных средств никаких. Орлы из СВБ все подчистую из карманов выгребли. Портфель Ялтина, правда, Селин потом вернул, да только в нем ничего полезного не оказалось. Вот и получается, что куковать мне здесь до тех пор, пока не выпустят. А когда сие знаменательное событие произойдет – тайна, покрытая мраком. С другой стороны, может, оно и к лучшему…

Если разобраться – давно так хорошо время не проводил. Ем – сплю, сплю – ем. Кормят, по большому счету, неплохо, грех жаловаться. Так, вроде все просто здорово, вот только есть одно «но»: неизвестно кому именно этими каникулами обязан. И что взамен попросят, тоже непонятно. Опять-таки, где Вера и Напалм, выяснить не помешало бы. Про то, что в Форте творится, – вообще молчу.

Усевшись на узкую кровать, я поднял с пола прихваченный из клиники в гетто портфель Ялтина и взвесил на ладони увесистую ампулу с зеленоватой, маслянисто поблескивающей жидкостью. Как ни крути, затесавшиеся среди обычных медицинских препаратов две дозы супермагистра ничем помочь не могли. Лучше б скальпели оставили.

Сунув ампулу обратно в портфель, я закрыл глаза и откинулся на стену. Нет, все же что за место такое? Ни малейшего намека на магическую энергию! Блин, даже у Хозяина вСеверореченске энергетические поля просто заблокированы были. А тут – будто ее до последнего карата куда-то откачивают. Или просто камера настолько хорошо экранирована?

При воспоминании о Хозяине и так не шибко веселое настроение опустилось ниже плинтуса. Как бы он на свой счет мое исчезновение не отнес. Со всеми вытекающими из этого последствиями. Блин, так вот доведется это слишком уж гостеприимное заведение покинуть, и сразу новая головная боль обеспечена. А у меня и старых проблем хватает.

В замке практически бесшумно провернулся ключ, и я моментально подобрался, выкинув из головы пустые мысли. Кто это во внеурочное время пожаловал? Рановато для обеда еще.

И в самом деле – у заглянувшего в открывшуюся дверь невысокого и худощавого молодого парня в армейском камуфляже харчей при себе не оказалось.

– На выход, – скомандовал он и отступил в сторону от дверного проема. Оружия видно не было, только на поясе в чехле из кожзама длинный тесак висел. Как-то несерьезно, в самом деле…

– С вещами? – не совсем чтобы и пошутил я, разглядывая паренька. На голову, а то и поболе, ниже меня, да и богатырским сложением не отличается. Смуглый. Скуластый. Татарин? Или казах? Антрополог из меня никакой, однако.

И, судя по всему, – парнишку никто не страхует. Они настолько уверены в моем благоразумии? Ну-ну…

– Без разницы, – хмыкнул парень, и мне почудилось, что у него во рту блеснул золотой зуб. Или не золотой? Больно уж блеск странный. Неужели драгоценным камнем зуб инкрустирован? Оригинально…

– Тогда, пожалуй, налегке прогуляюсь, – поднялся я с кровати и без особой спешки направился на выход.

– Туда, – указал парнишка на перегораживающую коридор железную дверь.

– Лады, – не стал спорить я и только тихонько матернулся себе под нос: твою ж мать!

Вот влип так влип! Прекрасно ведь мне это место знакомо – длинный темный коридор и кругом двери, много дверей. И все заперты. Ладно, зато с магическим полем непонятки сами собой разрешились. Теперь бы еще сообразить, чем это чревато может быть.

За толстенной – больше напоминающей люк банковского хранилища – дверью оказался небольшой зал с уходящей наверх лестницей. На противоположной стороне притаилась еще одна дверь, в кирпичных стенах темнели провалы узких бойниц. Двое здоровенных охранников с автоматами расположились в неглубокой нише, вторая пара караульных, вооруженных чарометами, топталась у лестницы. Все в камуфляже, бронежилетах и касках, но, как и у моего сопровождающего, – никаких знаков различия. И что это еще занезаконное вооруженное формирование, хотелось бы знать?

Как бы между делом взявшие нас на прицел чарометов охранники успокоились, только когда конвоир провел меня к противоположной двери и приложил к железной пластине овальную металлическую бляху. Мелодично звякнул замок, и я в который уже за сегодня раз тихонько выругался себе под нос.

Незаконные вооруженные формирования оказались самыми что ни на есть законными – в небольшом кабинете меня дожидался заместитель Воеводы Олег Владимирович Перов, собственной персоной. Вот влип так влип.

– Рустам, ты покарауль пока за дверью, – сразу же распорядился Перов и, внимательно изучив мое ошарашенное лицо, добавил: – Ну проходи что ли, Скользкий. Давненьконе виделись. Есть о чем потолковать.

– Да прям уж – давненько! – не согласился я с заместителем Воеводы, но в комнату все же прошел. За спиной тут же захлопнулась дверь. – На той неделе виделись. На сборище в «Тополях».

– Да ну? – приподнял брови в притворном удивлении Олег Владимирович, который по своему обыкновению облачился в видавший виды камуфляж с тремя алыми прямоугольниками на петлицах. – А я и запамятовал. Да ты проходи, присаживайся. Слышал небось, говорят – в ногах правды нет. А нам этот самый продукт сейчас как воздух необходим. Понятно объясняю? Не запутываю?

– Куда уж понятней, – вздохнул я и пододвинул к журнальному столику кресло – присаживаться на диван рядом с Перовым показалось не слишком удачной идеей. Он мужикздоровый, если что – как кутенку голову свернет. А такое «если что» запросто может в разговоре всплыть. Насчет «правды» вовсе не шутка была. А с этой субстанцией переборщить ничего не стоит. Ляпнул чего лишнего – получай в репу. Хотя сам, думаю, руки об меня пачкать не станет. Громил из коридора позовет.

– Ну тогда рассказывай, – усмехнулся заместитель Воеводы. Усмехнуться-то он усмехнулся, да только улыбка до глаз не дошла – где-то на полпути потерялась. А глаза, как были колючими, так и остались. У крокодилов и то взгляд добрей. Ну да и правильно – они ж не со зла, им просто кушать хочется…

– Чего рассказывать? – столь же неискренне расплылся в ответной улыбке я.

– А как есть, так все и рассказывай. Как дошел до жизни до такой, кто с пути истинного сбил… – продолжал развлекаться, оценивая мою реакцию, Перов.

– А то сами не знаете? – огляделся я по сторонам. М-да… обстановка здесь. Голые кирпичные стены, магический светильник под потолком. Посреди комнаты диван, журнальный столик и кресло. На пол даже коврик не кинули. Комната для деловых переговоров?

– Мы все знаем, нам по долгу службы положено, – уставился на меня дружинник. – Тут больше твоя на это точка зрения интересна.

– Кто бы сомневался, – в очередной раз вздохнул я. Вероятность того, что Линев на него работает – пятьдесят на пятьдесят. И, пока не решу, что можно рассказывать, а что нет, – базар надо очень аккуратно фильтровать. С другой стороны, кто ему помешает вызвать медиума, чтобы тот у меня в мозгах покопался? – По какому эпизоду моего грехопадения комментарии нужны? Откуда начинать?

– Начинать надо с начала, – перестал улыбаться Перов.

– Я себя только с двух лет помню, – несмотря на нехорошее предчувствие, продолжил я испытывать терпение собеседника. – Как ни крути, с начала никак не получится. Первые два года жизни, да и предыдущие девять месяцев из памяти начисто выпали.

– Очень смешно, – собственным тоном опровергая это утверждение, потер запястье левой руки Олег Владимирович. – Значит, сотрудничать не желаешь?

– Что вы, как можно? Я всегда за! – решил не перегибать палку я. – Вы спрашивайте, спрашивайте…

– На кого работают «Несущие свет»?

– Ну вы, блин, спросили! И сам бы разузнать не отказался.

Перов поджал губы и хмуро уставился мне в глаза.

– Точно не знаю, – поспешил я упредить вспышку раздражения. – Какая-то государственная или полугосударственная контора. Они на меня сами вышли.

– Каким образом?

– Доминик телефон давал, ну и пришлось набрать… – чувствуя себя полным идиотом, сознался я.

– Кретин. – В кои-то веки мнение Перова с моей самооценкой ничуть не разошлось.

– Выбора не было… – непонятно для чего попытался оправдаться я, но вовремя сообразил, что моего собеседника все это волнует мало, и замолчал.

– Каковы их возможности по переброске сюда людей и снаряжения? – Олег Владимирович поставил закорючку в лежащем на журнальном столике блокноте.

– Ограниченные, – удалось сформулировать мне ответ после секундного замешательства. – Окна находить на той стороне они научились, но кондукторов пока вроде нет. Если найдут подходящего человека или заработает установка, то проблем со снабжением не будет.

– Ясно. – Перов не стал уточнять, о какой установке речь. Вот оно как значит. Получается, Линев его в курсе дел держит. – Ясно…

– Хорошо вам, – не смог в свою очередь промолчать я. И в самом деле: в голове сплошной сумбур. Единственное, что хоть как-то прояснилось – это вопрос с крышей Гамлета со товарищи. Но на кой черт Перов с ними связался – понять не могу. Что-то здесь не то. – Мне бы так.

– И что же тебе не ясно? – Перов закрыл блокнот, но, судя по всему, разговор считать законченным было еще слишком рано. Как бы не оказалось, что все самое интересноетолько начинается.

– На хрена? – решил больше не темнить я. Семь бед – один ответ. Да и не по доброте душевной меня из «воронка» сюда выдернули. Значит, нужен еще пока. – На хрена так подставлять было? Смысл?

– Это ты о Бергмане, что ли? – развеселился Перов. – Это, брат, вопрос непростой и можно даже сказать – философский…

– И все же?

– Думаешь, имеешь право требовать ответа? – Колючие глаза заместителя Воеводы обожгли холодом, и маска весельчака сползла с его лица, будто истаявший под утренними лучами солнца иней.

– А почему нет? – не стал я лезть напролом. – Или торопитесь куда?

– Есть такое дело, – глянул Перов на обхвативший широкое волосатое запястье серебряный обод наручных часов – рукава камуфляжного кителя как обычно были закатаны до локтей. – Но я отвечу. И знаешь почему?

– А чего тут гадать-то? – невесело усмехнулся я. – И так ясно, что какой-то гнилой темой озадачить хотите.

– Умный мальчик, – кивнул Олег Владимирович. – И раз ты такой умный, заруби себе на носу: продолжишь паясничать, отношение к тебе будет соответствующее. Серьезней надо быть, серьезней. Не в бирюльки играем. Усек?

– Усек. – Я счел за благо прикусить язык.

– Вот и замечательно. А что касается твоего вопроса… – поднял глаза к потолку заместитель Воеводы, но тут же вновь уставился на меня. – Несогласованность действий одних исполнителей и халатность других тебя устроит?

– Не в этом случае. – Я последовал совету собеседника и остался серьезным. Показалось или в самом деле откуда-то отголосок магической энергии донесся? Ладно, не до того сейчас. – Меня ведь конкретно под монастырь подвести хотели, не просто козлом отпущения сделать. Надо бы разобраться.

– Хочешь разборок? А не боишься, что тебе тоже многое припомнить можно?

– Разборки мне не нужны. А вот прояснить ситуацию не помешает. Если у вас, конечно, ко мне и в самом деле предложение имеется. В таком случае без взаимного доверия никак не обойтись.

– Ну ты совсем страх потерял, – как-то очень недобро ухмыльнулся Олег Владимирович. – Уверен, что сможешь некоторые ответы пережить? Смотри – смерть не из тех заболеваний, что пластырем и аспирином лечится.

– Первый раз, что ли? – улыбнулся я в ответ. – И ничего, с вами вот сижу, беседую.

– Крематорий штука надежная, – принял всерьез мои слова заместитель Воеводы. – Доступно свои мысли излагаю? Не запутываю?

– Вполне, – пожал я плечами. – Однако мы несколько отвлеклись.

– Скажем так: информация о том, что твое участие требуется в другом проекте, несколько запоздала. Засим и закроем тему. – Перов еще раз взглянул на часы. – Ты ведь не маленькая девочка – должен понимать: мы тебе ничем не обязаны. И в авантюру ту ты, как ни крути, по доброй воле влез. Было такое? Было. Ну а теперь к делу. Или еще какие претензии остались?

– В процессе разберемся, – буркнул я и развалился в кресле. Как ни странно, особого страха не было. Отбоялся уже свое. Да и после пяти дней в такой клетушке любые перемены манной небесной покажутся. А вот дальше… дальше видно будет. – Так у вас еще мероприятие намечается? Какое? Воеводу грохнуть?

– Нет, – не оценил шутки поморщившийся Перов. – И последнее китайское предупреждение: следи за языком.

– Все, молчу, молчу, – выставил я перед собой открытые ладони. – Так что, говорите, за дело?

– Надо будет найти одну вещь… – начал было заместитель Воеводы и остановился, заметив, как перекосилась моя физиономия.

– Да вы продолжайте, продолжайте, – взял себя в руки я. Может, все же не о том злополучном ноже речь? – Что именно, говорите, найти надо?

– Нож. Тот, который у тебя Стрельцов отобрать хотел. И тот, который ты якобы потерял.

– Оп-па! Почему это – якобы?

– Небезызвестный отец Доминик утверждает, что ты с этим ножом как-то связан. И при определенном желании сможешь его отыскать. Некоторые наши специалисты эту точкузрения разделяют. А если принять во внимание имеющуюся информацию, что искомый объект находится внутри стен Форта, задача значительно упрощается. – Олег Владимирович сцепил пальцы и хрустнул костяшками. – Сроку тебе семь дней. Не справишься – какие будут последствия, сам понимать должен. И о том, что языком трепать категорически не рекомендуется, тоже не забывай.

– Зачем он вам? – Я устало потер виски подушечками указательных пальцев. – И что потом?

– Отец Доминик утверждает, что без этого предмета портал на ту сторону никак не построить. Он то ли якорем будет, то ли маяком. Такие вот дела, – поднялся с дивана Перов. – А насчет тебя… Достанешь нож – первым рейсом через портал отправишься. Подопытной крысой. И чтоб духу твоего здесь больше не было!

– Это все замечательно. – Доверия к словам дружинника ровным счетом никакого, но, с другой стороны, – почему бы и нет? Вряд ли у него против меня что-то личное имеется. Могут и отпустить. Надо только еще один вопрос провентилировать. – Уже уходите? А кто инструктаж проводить будет?

– У тебя еще вопросы остались? – остановился заместитель Воеводы у самой двери. – Излагай.

– Меня, наверное, сейчас пол-Форта разыскивает. И что с этим делать?

– Если ты о последней операции беспокоишься, то всем заинтересованным лицам уже известно, что Бергман стал первой жертвой взбунтовавшихся измененных. Точнее – «Черного января».

– Мне кажется, у СВБ может быть другое мнение на этот счет.

– Если оно и есть, они нам об этом сообщить забыли, – толкнул дверь Олег Владимирович.

– А некто Кузнецов всю малину не испортит?

– О мертвых или ничего, или только хорошее. Но, надо признать, с ним ты окарал. Пришлось по своим каналам этот вопрос улаживать. В общем, будем надеяться, от общения со службой безопасности мы тебя избавим. Да и не до того им сейчас. Лучше от товарок подружки своей бывшей подальше держись.

– От валькирий? – удивился я. Невольное напоминание о Кате холодом обожгло грудь и на миг сбило дыхание. А ведь думал: поквитаюсь – полегчает. Хрена там. – А что такое?

– Они по поводу инцидента в «Тополях» с тобой пообщаться горячее желание изъявили. Я бы попадаться им на глаза не советовал. Категорически.

– А с командой моей что?

– Скоро увидитесь.

Не прощаясь, Олег Владимирович вышел за дверь, и заглянувший внутрь Рустам молча указал на выход. Как и ожидалось, дальнейший маршрут ничего неожиданного в мою жизнь не привнес: комната переговоров – коридор – клетушка. Но был один нюанс: дверь на этот раз запирать не стали. Надо ли говорить, что такую возможность я упустить просто-напросто не мог?

Первой живой душой, на которую наткнулся, потихоньку выскользнув за дверь, оказалась Вера. Девушка от удивления даже ахнула и чуть не грохнула на пол какую-то никелированную кастрюльку.

– Лед? Ты здесь? – Вера поудобней перехватила посудину. – Куда собрался?

– Уже никуда, – впустую подергав ручку перегораживавшей коридор двери, я вернулся к девушке. – Ну и как оно?

– В смысле?

– Пойдем ко мне, – предложил я. – Поговорить надо.

– Мне…

– Две минуты…

Буквально затолкнув девушку к себе в комнатушку, я забрал у нее горячую кастрюльку и поставил на откидной столик. Вера скептически огляделась по сторонам и, расправив одеяло, присела на кровать.

– Остальные где?

– Все здесь, – насупившись, посмотрела на меня девушка. – Тебя одного не хватало.

– Парни с Гарнизона тоже?

– Этих не видела.

– Напалм как? – Присмотревшись к Вере, я приметил покрасневшие глаза и синяки под глазами. Чего-то она не ахти выглядит. Нервы? Может быть. И как-то даже непривычно ее не в обычном камуфляже, а в шерстяной юбке и кофточке видеть.

– До сих пор без сознания.

– Пятый день? – неприятно удивился я. – Его хоть лечат?

– Да ходит тут один, весь из себя важный… – Вера вытерла уголок глаза платочком и встала с кровати. – Ну мне пора, припарки остынут.

– Обожди, – толкнул я ее обратно. – Взяли вас как?

– Не помню. Шарахнуло что-то шоковое рядом, а очнулась уже здесь.

– Отношение какое?

– Не жалуюсь, – протиснулась мимо меня к двери девушка. – Знаешь, зачем нас здесь держат?

– Откуда? Первый день из одиночки выпустили, – обвел рукой я свое тесноватое жилище.

– Пойду…

– Успеешь. – Я придержал Веру за руку. – Ты чего такая растрепанная?

– А есть повод для радости? – схватила кастрюльку девушка.

– И что, даже Коля не утешил?

– Все мужики козлы, – распахнула дверь девушка. – Только и горазды языком чесать.

Хмыкнув, я прикрыл за ней дверь и уселся на кровать. Выходит, разругались голубки. Ну да такое бывает, когда люди в замкнутом помещении оказываются. Отойдут еще, дело молодое.

А вот что Напалм до сих пор в отключке – это новость, мягко говоря, не из приятных. Еще и у Веры ничего существенного выяснить не удалось. Даже непонятно, кто их вырубил – СВБ или подельники Селина.

Почесав затылок, я решил не терять времени и навестить Николая и Напалма. Может, Ветрицкий чего интересного расскажет, да и пироманта проведать стоит. А у себя в конуре еще успею насидеться, надо пользоваться случаем, пока снова не заперли.

Как оказалось, с Ветрицким нас заселили дверь в дверь. И комната ему выделенная куда больше моей маломерки оказалась. Метров девять квадратных, не меньше. Кровать нормальная, стол письменный. Еще и раковина с рукомойником. И с чего это ему такая честь, хотелось бы знать?

Сам постоялец этих роскошных апартаментов валялся на заправленной кровати и разглядывал закинутую на дужку ногу. Заслышав шум двери, он тут же соскочил на пол и, припав на левую ногу, раздраженно прошипел сквозь стиснутые зубы проклятие.

– Ну и рожа у тебя, Шарапов, – только и развел я руками, разглядывая расплывшийся у того на пол-лица фингал. Вроде столько времени прошло, а только-только всеми оттенками фиолетового и желтого налился.

– Иди в баню, – ничуть не удивился моему появлению Ветрицкий и развернулся к висевшему сбоку от рукомойника зеркалу. – Я, по крайней мере, бреюсь каждый день.

– Рад за тебя, – потер я заросший длинной колючей щетиной подбородок. – Если человек за личной гигиеной следит, это просто здорово. Вот только и на личном же фронте ситуацию под контролем держать надо.

– Ты про Веру, что ли? – устало вздохнул зябко кутавшийся в свитер парень. – Сами уж как-нибудь разберемся.

– Разберитесь, – решив, что нет смысла продолжать не заладившийся с самого начала разговор, развернулся к двери я.

– Слышь, Лед, – позвал меня ссутулившийся Николай. – Нас выпустят отсюда или сразу в расход пустят?

– Выпустят. На днях. – Я вышел в коридор, решив не рассказывать, что после обретения долгожданной свободы наши шансы на долгую и счастливую жизнь нисколько не повысятся. Если не наоборот.

Комнату Напалма отыскать тоже особого труда не составило. По правде говоря, может, и пришлось бы побегать по коридору от одной двери к другой, но как раз в этот момент мимо прошел весьма представительный дядечка в длинном кожаном плаще, от которого так и несло едким ароматом лекарственных настоек.

Решив, что никем иным, кроме как лекарем, этот гладко выбритый тип с явно нерусской физиономией оказаться не может, я направился вслед за ним и не ошибся.

– Вы к кому? – скривил недовольную рожу дядечка, набросивший плащ на прибитую к стене вешалку. Обращался он, понятно дело, ко мне – если не считать лежавшего на кровати Напалма, больше никого в комнате не было.

– Да так, оглядеться зашел, – хмыкнул я. Интересно, надо мной издеваются, что ли? У Напалма комната ничуть не меньше, чем у Ветрицкого. И не думаю, что Веру в этом отношении обидели. А мне-то за что тогда?

– Я собираюсь проводить осмотр пациента. – Лекарь накинул поверх обычного костюма вытащенный из раскрытого дипломата белый халат и подошел к столу, на котором стояла уже знакомая мне никелированная кастрюля. – Так что не будете ли вы столь любезны оставить нас наедине?

– Обязательно оставлю, – улыбнулся я и не менее вежливо продолжил: – Но, быть может, вы будете столь любезны и для начала объясните, отчего мой подчиненный находится без сознания пятые сутки подряд?