Чтение 23–й страницы книги ~Черный полдень~

– Отсюда. – Гиоргадзе раскрыл бритву, провел ее лезвием по кожаной перчатке и, не удержавшись, продолжил: – Вот ведь как получается: этих недоумков из «Западного полюса» чуть ли не пинками в бизнес загонять пришлось. Столько лет на мешке с деньгами сидели, да все без толку.

– То-то я смотрю, вы под себя Торговый союз так лихо подмяли, – напряженно косясь на Лешего, польстил торгашу я. – Понятно, откуда ресурсы взялись…

– Ерунда, – только фыркнул Гиоргадзе. – Любой торговец может стать главой союза, если у него есть голова на плечах и желание работать. Для меня это вчерашний день. Детские игрушки.

– Не круто берете? – По мере приближения к центру комнаты интенсивность магического излучения все возрастала и возрастала, а пространство буквально расслаивалось и текло из-за переполнявшей его энергии. И в моей защите в любой момент могла оказаться первая пробоина… – Воеводой себя видите?

– Зачем смеешься? – Улыбка у Георга вышла больше похожей на оскал. – Продажа халявной энергии – уже прошлое. И очень скоро Цех займет место Братства в Городском совете.

– Вам-то что с того? – Я уткнулся поясницей в холодный камень саркофага и сместился немного в сторону от проходившей прямо над головой энергетической линии. Как ни пытался – но взять под контроль разлитую в воздухе магическую энергию не получалось. То ли из-за щитов вставленных, то ли потому, что здесь ее концентрация за все мыслимые и немыслимые пределы зашкаливает.

– Ну как члену Директората, это принесет мне определенные дивиденды. – Слегка покачивая рукой, в которой была зажата бритва, Гиоргадзе медленно направился ко мне. – И для очень многих окажется неприятным сюрпризом, насколько сильнее стал за последнее время Цех. Мы больше не завязаны на внутренние ресурсы наших людей, нет – теперь мы можем выставить столько бойцов, сколько понадобится.

– Понял, не дурак. – Спину щипало исходившее от каменных плит энергетическое излучение, и я передернул плечами. Если они сумели присосаться к этому источнику, то мало никому не покажется. Да им достаточно будет просто свистнуть, и пол-Форта сразу же к ним перебежит. – А меня, значит, к себе не зовете?

– Ты зачем мальчиков убил? – Тяжело вздохнувшему Гиоргадзе надоело играть со мной как кошке с мышкой, и он угрюмо усмехнулся. – Ты понимаешь, что за это я тебя на куски порежу?

– А зачем Ян Карлович вам меня сдал? – вопросом на вопрос ответил я. Блин, от близости такого мощного источника магической энергии мозги плавиться начинают. Интересно, если там нож, то как получилось, что он так фонит? Энергией Стужи со спины так и веет. И пальцы к каменным плитам чуть ли не пристывают.

– А! – протянул на миг задумавшийся торговец. – Вот оно что…

– Именно. – Положив нож на саркофаг, я несколько раз сжал и разжал кулаки и во все глаза уставился на Лешего. Тот начал расстегивать кожаную куртку, но пальцы с сильно опухшими костяшками слушались плохо. Одна пуговица, вторая…

– Ну раз так, он следующий на очереди, – посмотрел на лезвие опасной бритвы Гиоргадзе. – Сначала с тобой разберусь…

Словно получив от него беззвучную команду, цеховики без особой спешки направились к каменному саркофагу. Точнее – ко мне. А учитывая, насколько слаженно они двигаются, можно даже не надеяться отбиться врукопашную. И не шесть человек меня вязать идут, одно живое существо – чудовище о шести головах – отправилось выполнять приказ хозяина. Ножи, цепи, арматура – им это все не понадобится. Они меня просто массой завалят. И держать будут, пока Гиоргадзе живьем шкуру не снимет…

С коротким хаканьем вытолкнув из легких воздух, я потянулся к ближайшим энергетическим потокам. Руки, погрузившиеся в отходившие от саркофага силовые линии, моментально заморозило, но, к моему разочарованию, повторить трюк уже однажды сработавший в окрестностях Чертова провала не получилось. Слишком силен оказался ток магической энергии, и слишком сильно веяло от нее Стужей.

Рывком разорвав связь с энергетическими потоками, я вскрикнул от пронзительной боли в левом запястье – брызнувшая каскадом холодных искр цепь мультичар раскалилась чуть ли не докрасна. Больно, мать твою! И хрен бы с ним – если б сработало. А так круглым дураком себя чувствую. Есть ведь лазейка, не может ее не быть. Да только если магические щиты снять, чтоб попытаться хоть один энергетический поток обуздать, на куски точно порвет. От перепада-то такого…

– Оттащи его оттуда. Живо, – жестом остановив цеховиков, приказал Лешему Гиоргадзе. Решил не рисковать своими людьми? Выродок…

Сплюнув на бетонный пол кровь из прокушенной губы, я подхватил лежавший на саркофаге нож. Ну же – давай! Подходи, посмотрим, еще кого оттаскивать придется!

Спокойно миновавший Гиоргадзе Леший, за которым по полу оставался полусмазанный кровавый след, остановился, не доходя до саркофага метров пяти, и расстегнул последнюю пуговицу кожаной куртки. Стоявшие за его спиной цеховики не сводили с меня глаз, и было понятно – даже если каким-то чудом удастся справиться с наемным убийцей,схватки с ними не избежать. Плевать тогда Гиоргадзе будет на все энергетические аномалии вместе взятые.

Немного ссутулившийся Леший передернул плечами, и куртка соскользнула на пол. Наемный убийца взглянул мне в глаза, улыбнулся и, выхватывая засунутые за пояс пистолеты, крутнулся на месте. Движения его приобрели неуловимую взглядом простого человека стремительность, и даже отлаженный механизм боевой бригады Цеха на какие-то доли мгновения дал сбой. И вот этой форой Леший воспользовался в полной мере: если бы не хлопки выстрелов и звон гильз по бетонному полу, могло показаться, что цеховиков начала выкашивать невидимая коса самой Смерти.

Раз-два. Первый выстрел пробил горло крайнему парню, а мигом позже его сосед с кровавой дырой вместо глаза рухнул под ноги опешившему Гиоргадзе.

Три-четыре. Получивший пулю прямо посередке лба цеховик по инерции сделал еще несколько шагов и только потом свалился на пол. Но такая живучесть не оказалась чем-то из ряда вон: хлипкий на вид мальчонка даже не вздрогнул, когда словил сердцем кусок упрятанного в медную оболочку свинца.

Пять-шесть. Лешему пришлось потратить еще один выстрел на слишком уж живучего задохлика, и тут слаженность действий боевой бригады начала брать свое. Один из охранников Гиоргадзе успел качнуться вбок и отделался лишь оцарапанной щекой. Резко взмахнув рукой, он метнул в наемного убийцу нож, а его товарищи бросились в стороны, намереваясь взять Лешего в клещи.

Семь-восемь. Не сдвинувшийся с места убийца слегка наклонил голову; метательный нож промелькнул мимо и лязгнул о бетон стены. Широко расставив руки в стороны, Леший расстрелял слишком уж неосторожно метнувшихся к нему цеховиков, и издевательски неторопливо уклонился от второго метательного ножа.

Девять-десять. Оставшийся без ножей парень отправился на тот свет вслед за своими коллегами, но Гиоргадзе это нисколько не смутило. Торговец привык всегда бороться до конца и, даже получив пулю чуть ниже правой ключицы, не выбыл из игры. Двигавшийся ничуть не медленнее своих телохранителей глава Торгового союза в один миг оказался рядом с убийцей, с оттягом полоснул его бритвой по лицу – метил в шею, но Леший, приседая отклонился, – завел руку для нового удара и…

Одиннадцать.

Гиоргадзе с простреленной головой еще валился с ног, а мне в лицо уже уставились сразу два пистолетных дула. Убедившись, что отсюда опасность ему не грозит, наемныйубийца не стал стрелять и немного расслабился. Расслабился, но пистолеты не опустил.

Из рассекшего левую щеку от уха до уголка рта пореза хлестала кровь, но завладевшего телом Ветрицкого урода это волновало мало. Как там Гиоргадзе-покойничек сказал: тела быстро изнашиваются? Вот-вот.

– Да не успел бы я просто, – через силу улыбаясь, объяснил я и вновь положил нож на каменную плиту саркофага.

– Не успел бы, – не мигая уставившись на меня, подтвердил Леший. Теперь, когда наемный убийца больше не маскировался под Ветрицого, голос его зазвучал глухо и как-то невнятно. Будто рот чем-то набит.

– И зачем это все? – окинул я взглядом валявшиеся на залитом кровью полу тела. Блин, и чего теперь ожидать – непонятно. Какого лешего Лешему надо? Какая муха его укусила? – Только не говори, что совесть проснулась…

– Надоело быть пешкой, – все так же не опуская рук с направленными на меня пистолетами, объяснил наемный убийца. – Надоело быть изгоем. Надоело менять тела и деньза днем ощущать, как разрушается еще вчера здоровый организм. И теперь, когда появился шанс со всем этим покончить…

– Решил вырваться из серой массы? – усмехнулся я, настороженно следя за движениями убийцы.

– Георг все правильно говорил, – подтвердил мою догадку Леший. – И рад, что мы понимаем друг друга.

– Да ну?

– Надеюсь, мне не придется убеждать тебя в необходимости сотрудничества. – Крови с Лешего натекло на пол, как с зарезанной свиньи, но руки у него даже не дрожали. Ивзгляд острый как иголка. Две иголки. – Поверь, это была бы очень неприятная процедура. Для тебя неприятная.

– Чего ты хочешь? – тяжело вздохнул я.

– Объясни мне, – попросил наемный убийца, – объясни, как управлять твоим ножом. Объясни, что за источник энергии находится в этой комнате. Ты ведь знаешь? Вот и расскажи…

– Зачем тебе?

– Не понимаешь? Знание – это сила. Сила – это власть. Не зря Гиоргадзе так долго искал это место. Он потратил очень много сил и еще больше денег, но не был разочарован результатом. Точно знаю – с помощью этого источника можно было заморозить разложение моих тел. Вдохнуть в них настоящую жизнь. Но Георг тянул и тянул. Он никогда не спешил расплачиваться по долгам. Его обещания не стоили и гроша. Ничего, теперь можно обойтись без посредников. Рассказывай…

– Да что тут рассказывать? – пожал я плечами и отошел в сторону от саркофага. – Бери нож и сам все поймешь. С помощью этого… инструмента можно работать с текущей из межмирья энергией. Что еще?

– Думаешь, мне неизвестно, как заканчивали те, кто сдуру хватался за этот нож? – Смешок наемного убийцы прозвучал на редкость неприятно. – Ты у нас один такой уникум, кто безбоязненно его с собой таскает. Но, вообще, ты прав – разберусь сам. Только для начала подыщу более подходящее тело. А то это поизносилось. Но, думаю, твое вполне подойдет…

– Мозги – инструмент тонкий. А ну – не выгорит? Только не говори, что у тебя все всегда получается, не поверю. Так, может, договоримся? Ведь если что – кровью истечешь…

– Вон два запасных варианта лежат, – кивнул на Напалма и Веру наемный убийца. – Начнем с тебя…

– Да ну, на фиг, – криво усмехнулся я и, нашарив в кармане купленный в «Сером святом» «Кошачий глаз», сломал хрупкую костяшку.

Пистолеты брызнули в руках Лешего расплавленным металлом, начисто оторвали пальцы и страшно изуродовали ладони. Не теряя времени, я потянулся за ножом и тут же покатился по бетонному полу: моментально оказавшийся рядом убийца впечатал мне под ребра тяжелую подошву ботинка. Нож отлетел в сторону, но теперь было не до него: увернуться от направленного в голову пинка удалось только чудом. Приняв третий удар на левое предплечье, я откатился в сторону и вскочил на ноги.

К моему удивлению, истекавший кровью Леший замер на месте, и мгновение спустя стала понятна причина этой заминки: из темного провала ведущей в никуда двери показался Лоцман. Видимо, потерявший равновесие певец растянулся на полу… и разлетелся на тысячи ледяных осколков. Остолбенев, я перевел взгляд на Лешего, но и тот за какой-то неуловимый миг превратился в ледяную скульптуру. Медленно завалившись назад, он рухнул на бетонные плиты, и под ноги мне, тихо шурша, заскользили мелкие обломки промороженной насквозь плоти.

Неласковое дыхание Стужи дохнуло в лицо, попыталось высосать тепло и заморозить кровь, но, ударившись в отрезавшие меня от магического поля щиты, откатилось назад и посеребрило серый пол толстым слоем инея.

– Вот уж не рассчитывал вновь тебя встретить. – Тихий голос у меня в голове зазвучал еще прежде, чем из двери на усыпанный осколками льда пол шагнул Третий Хранитель Знаний. Все такой же бледный; с глубоко запавшими глазами, в которых плескалось темно-синее пламя магии Севера. Но теперь он гораздо больше походил на Хозяина, чем на повстречавшегося мне полгода назад нелюдя. Да и приоделся вполне прилично: длинный белый плащ, замшевые туфли, все дела… Очеловечился? Так, может, получится договориться?

– Да ну? – не поверил я и, в один прыжок очутившись рядом с оброненным ножом, до боли стиснул пальцы на обжигающе-холодной рукояти. Врет он все. Точно ведь по моим следам сюда пришел. Не надеялся…

– Именно. – Пристально рассматривая саркофаг, Хранитель небрежно повел рукой, и меня захлестнула новая волна Стужи.

Захлестнула, сшибла с ног и протащила несколько метров по шершавому бетонному полу. Кожу со спины вмиг ободрало целыми клочьями, но боли не было: нервные окончания потеряли чувствительность, когда чужеродная сила шутя и играючи разметала защитные барьеры. Нет – даже не разметала, просто прошла сквозь них так же легко, как легко игла пронзает шелковую материю. Не сверкали разряды молний, не полыхали огненные шары, обошлось даже без ледяных стрел. Магия Хранителей оказалась незримой, но от этого не менее эффективной и жестокой. Наоборот, вся она от первого и до последнего вложенного в заклинание карата энергии была направлена исключительно на одно – убить, уничтожить и развеять в прах.

Как продержался первое мгновение – не знаю. Должно быть, сыграла свою роль высокая сопротивляемость организма холоду. Или часть удара принял на себя зачарованный клинок? Так или иначе, невероятно долгий миг удавалось балансировать на грани безумия, а когда сознание уже начало медленно соскальзывать в заполненную жидким азотом бездну, случилось небольшое чудо. Цепь мультичар, разрезая кожу острыми ребрами звеньев, вонзилась в запястье, и закачанное ею в мои горевшие огнем вены заклинание отбросило магию Хранителя прочь. Не могу сказать, что сразу полегчало, но пронзивший от макушки до пяток энергетический разряд вернул телу чувствительность и даже зарастил самые глубокие царапины и порезы.

– Продался, значит, – с непередаваемой смесью презрения и скуки вбил мне в голову свое отвращение Хранитель и вытащил из-под плаща нож. Один в один, как у Хозяина. Почти такой же, как у меня. Но все же немного другой. Не могу сказать, чем именно различались наши клинки: узором на лезвии, оттенком стали, рукоятью… Но свой мне удалось бы отличить даже с закрытыми глазами. – И кому? Стуже…

– Сами-то лучше, что ли? – Я поправил порванную футболку и поморщился, когда на спине лопнуло несколько уже подживших ссадин. Хорошее заклинание, однако, в цепь мультичар слуги Стужи вложили, нужное. Только вот Хранитель чего-то странное мутить начал… – Думаете, не знаю, из-за чего Форт в Приграничье угодил? Все теперь знаю! Чистенькие они, как же…

Хранитель пропустил мои откровения мимо ушей и начал рисовать ножом в воздухе сложные узоры. Накачанный колдовской силой клинок засветился неярким синеватым сиянием и оставлял после себя узкие прорези в корчившемся от чужеродного воздействия пространстве.

– Только не рассчитывай продержаться до прихода своих хозяев, – усмехнулся Хранитель. – Не смогут они даже в Черный полдень такую защиту взломать. Элементарно энергии не хватит. И портал сюда построить тоже время займет…

– Ну тогда я пошел.

Хранитель остановился прямо напротив двери, и мне пришлось забрать немного влево. Надо валить, пока он свое действо не завершил. Чую, ничего хорошего от него ждать не приходится. Да и от слуг Стужи тоже. Пусть между собой сами разбираются. Мне в эти дела лезть себе дороже выйдет. Только бы ноги унести…

– Тебя хорошо защитили твои хозяева, – ни на минуту не переставая кромсать ножом воздух, северянин сдвинулся мне навстречу. – Но этой безделушке далеко до изготовленного Первым Хранителем инструмента…

– Слушайте, зачем это все? – пришлось остановиться мне. – Давайте договоримся! Мы же с вами разумные существа. Что вы все уперлись в эти ножи? Хотите знать, почему такая фигня во время второй попытки произошла? Так я скажу. И стройте потом свои тоннели куда хотите!

Хранитель уставился на меня до черноты посиневшими глазами, но ничего не ответил и продолжил свою монотонную работу. И разрезы пространства теперь уже не затягивались, нет – теперь они черными прожилками расчерчивали воздух. И вырисовавшаяся фигура мне совсем не нравилась.

– Ваш этот самый Первый Хранитель, – осторожно сделал я маленький шажок вперед, – все собственноручно и похерил. Не знаю, хотел ли он с конкурентами разобраться или еще круче стать, но появилась у него идея во время ритуалов силу остальных себе забрать. Он даже свой нож под это дело заточил. Видите разницу? – Мне показалось, что в глазах Хранителя что-то такое мелькнуло. – То-то же! Ему бы вся сила ритуала и ушла!

Нож на какую-то долю мига замер во вскинутой к потолку руке северянина, но почти сразу же метнулся вниз, оставляя за собой черную полосу распоротого пространства.

– Да посмотрите же! – шагнув вперед, заорал я. – Так все и было! Да только он не самым умным оказался! Хозяин вместо себя какого-то бедолагу зарезал! И все – Первый Хранитель в пролете, ритуал насмарку! Вы поднимите его расчеты, заново алгоритм проработайте!

– Неважно. – Северянин на миг закрыл глаза и очертил ножом широкий круг. – Для тебя неважно…

Дрожавшие перед ним черные прорези, оставленные синим лезвием клинка, вдруг смазались, а мгновением позже они, будто в калейдоскопе, сложились в какую-то сложную геометрическую фигуру. И эта призрачная паутина, сорвавшись с места, поплыла ко мне. Поплыла? Не уверен. Просто помещение вдруг неуловимым образом искривилось, и в этом новом мире мое местоположение совпало с куском изрезанного ножом Хранителя воздуха. И когда оно меня достигнет…

Шагнув вперед, я коротко замахнулся и метнул нож. Тяжелый клинок угодил Хранителю чуть левее и выше солнечного сплетения, и неумолимо приближавшаяся ко мне паутина тьмы в один момент померкла и растворилась в воздухе. Согнувшийся в три погибели северянин какое-то время еще пытался высвободить засевший меж ребер клинок, а потом мелькавшие у него в глазах лазурные искры померкли, и он завалился на пол как самый обычный смертный. Из уголка рта на подбородок вытекла тоненькая струйка смешанной со слюной крови, а черты лица еще больше заострились и окончательно утратили всякое сходство с человеческими. Теперь сразу видно – нелюдь.

Вот так-то! А то заладил – инструмент, инструмент. Если нечто выглядит как нож, то оно, конечно, может являться чем-то другим. Например – могущественным артефактом. Но кто сказал, что этот могущественный артефакт нельзя использовать как обычный нож? Хранителю такая мысль даже в голову не пришла, иначе он бы никогда не подпустил меня так близко. Одна высокая магия на уме. Не боец. Стереотипное мышление, что с него взять.

Я подошел к трупу и рывком вытащил застрявший меж ребер клинок. Поморщившись от уколовшего ладонь холода, стряхнул с лезвия вязкие капли почти черной крови. Глубоко вздохнул, потянулся за выпавшим из руки ножом Хранителя и неожиданно для себя передумал. Нет, даже не передумал – просто захотелось чего-то другого. Некоторое время сам не мог понять, чего именно, потом поднес к лицу украшенное темно-зеленым узором лезвие ножа и сразу же все понял.

Хотелось одного – загнать этот кусок остро заточенной стали себе в горло.

Перехватить контроль над собственным телом удалось за мгновение до того, как острие кольнуло адамово яблоко. С трудом отодвигая от горла ставшую вдруг непослушной руку, я попытался блокировать исходящую от ножа чужую волю, но вдруг осознал – зачарованный клинок ни при чем. Наоборот, именно холодящая ладонь рукоять позволялахудо-бедно сохранять ясность мышления.

Нет – это спасшее меня от чар Хранителя заклинание слуг Стужи взбесилось и толкало на суицид. И тяжким грузом повисшая на левом запястье цепь мультичар вливала в меня все новые и новые порции пытавшейся поработить волю магии.

Но зачем? Зачем?!! И почему именно сейчас? Неужели чтобы не дать завладеть вторым клинком? Или таким немудреным способом слуги Стужи рассчитывают построить сюда портал и взломать защиту Форта изнутри?

Да какая разница?!!

Схватку за собственное тело я медленно, но верно проигрывал, и теперь острейшая кромка лезвия находилась в считаных сантиметрах от шеи. И сил просто разжать пальцыуже не оставалось. Да и что толку? Сам же потом и подниму, никуда не денусь.

Взгляд упал на валявшийся рядом с телом Хранителя второй ритуальный клинок, и я решился. Собрал все силы, стиснул зубы и, на миг разорвав сковавшие волю смертоносные чары, упал на колени. Онемевшая левая кисть с трудом сжала каменную рукоять ножа, и меня пронзил разряд магической энергии такой силы, словно руки ухватились за концы поврежденного высоковольтного провода. Из глаз брызнули слезы, черные узоры на правом предплечье обожгли кожу раскаленной докрасна проволокой и начали медленно менять свою форму. Запахло паленым мясом, мышцы скрутила жестокая судорога.

И все же я сумел преодолеть боль и еще сильнее сжать пальцы на рукоятях ножей, между лезвиями которых начали проскакивать зеленые и синие искры. А потом – до хрустастиснул зубы и принялся медленно сводить руки. Сокрытые в цепи мультичар заклятия рвали мою волю на куски, между клинками теперь билась слепившая глаза электрическая дуга, но я давил, давил и давил…

В какой-то момент острие зажатого в правой руке ножа коснулось одного из звеньев покрывшейся инеем цепи, и в следующий миг она брызнула во все стороны каплями расплавленного металла. Ослепительная вспышка резанула по глазам, а по пальцам словно шибанули здоровенным молотком. Неведомая сила подкинула в воздух, и мигом позже удар о бетонную плиту стены вышиб из меня дух.

Когда очнулся – долго ничего не мог понять. Кто я, где я… Зачем здесь нахожусь, наконец. Сосредоточиться мешала боль: ломило, саднило, крутило и ныло буквально все. Единственное утешение – рук не чувствовал. А то бы точно от болевого шока помер. Ничего, пальцы шевелятся и ладно. А чувствительность когда-нибудь уж восстановится. Главное, чтобы не слишком быстро.

Руки действительно выглядели просто жутко. Обожженные пальцы опухли, кисти отекли, под ногтями – темные пятна запекшейся крови. Кожа на правом предплечье была воспалена, а узоры и колдовские символы теперь располагались совсем не так, как еще утром. На левом запястье вместо разлетевшейся вдребезги цепочки оказалась полоска абсолютно белой кожи. И на белом фоне – перетекшие туда с правой руки черные письмена и странные узоры.

Ничего, живой и ладно. Даже если с ног до головы татуировками покроюсь, все одно лучше, чем самому себе перо в сердце вогнать. Но раз живой – надо суетиться начинать.А то как бывает, вот ты живой, а вот уже червей кормишь. Или, что к нашим реалиям более приближено, через трубу крематория в неведомые дали несешься.

Так, для начала встать попробуем. Ух, колбасит-то как! Оторвать собственное тело от пола и то непосильной задачей кажется. Будто не мышцы, а пластилин сплошной. Но мыпотихоньку, мы по чуть-чуть. По кусочку, по нерву… Сначала на колени встанем, не гордые, теперь и о стену опереться можно. Ну а дальше проще будет. Наверное…

Фу-у-у, вроде отпускать начало. Кровь, правда, из носа и ушей пошла, башка раскалывается, и глаза не видят ничего. Но ноги держат, а это главное. Ничего, иной раз и похмелья пострашнее бывали. Особенно когда водкой паленой нахлестаешься или под раздачу попадаешь… Переживем.

Тут к горлу подкатил комок тошноты, и на какое-то время стало не до досужих размышлений. Сплюнув под ноги слюну с мерзким привкусом рвоты, я огляделся по сторонам в поисках ножей. А! Вон один на полу валяется, второй и вовсе совсем рядышком в стену по рукоять вошел. Ну и что там с лезвием теперь?

С лезвием оказался полный порядок. Да и сам нож вышел из бетона подозрительно легко. Надо же – ни царапинки. Только он теплый какой-то. Или это у меня пальцы до сих пор ничего не чувствуют?

Сунув клинок в болтавшийся на поясе чехол, я доковылял до ножа Хранителя и с немалой долей опаски дотронулся до него кончиками пальцев. Ничего не произошло. Взял в руку – железка и железка. Зато сразу разница с моим клинком ясна становится: пожалуй, это действительно больше «инструмент», чем оружие. Уж больно легкий. Такой метнуть нечего и пытаться. Неудивительно, что Хранитель так с этим делом накололся.

Блин, да таким и зарезаться проблема. Хотя нет – заточка лезвия точно такая же острая. Приставь к груди, чуток надави и любуйся светом в конце тоннеля.

Покачав головой, я прогнал слишком уж яркое видение и задумчиво уставился на лезвие. Почему же меня сразу чуть не поджарило? Такой переток энергии между ножами был – просто жуть. Потенциалы выровнялись? Или какой-то предохранительный элемент сработал? Может, и так. А может, энергетические потоки теперь по какому другому маршруту потекли, кто их знает. Главное, что меня на части больше не рвет.

Хм… Еще б ими пользоваться научиться. А то все надеялся – раздобуду второй ритуальный клинок, и сразу сам по себе портал на ту сторону откроется. Не выгорело. Придется мозгами шевелить.

Я обхватил непослушными пальцами рукоять своего ножа и вытащил его из чехла. Закрыл глаза, прислушался к своим ощущениям и неожиданно понял, что надо делать. Все оказалось донельзя просто – сознание вдруг ухнуло на какой-то иной уровень восприятия, и возникшие перед внутренним зрением линии натяжения пространства стали прекрасными ориентирами, будто указывавшими: резать надо здесь, здесь и здесь. А потом немного здесь.

И все, проход открыт. Куда он приведет? С очень большой долей вероятности именно туда, куда надо. И прости-прощай опостылевший Форт. Есть, правда, одна проблема – энергии для такого действа надо очень и очень немало. Все же Первый Хранитель не совсем лукавил, когда сородичей заставлял себя в жертвы принести. Был в этом определенный смысл, был.

Им был, мне – нет. Ценой своей жизни портал построить – оно мне надо? Ответ, думаю, однозначен и в комментариях не нуждается. Придется искать какой-то иной выход. Благо время для этого пока есть. Минут так десять – пятнадцать. А потом лазурное солнце окончательно закроет собой наше, и Цитадель слуг Стужи попробует продавить защиту Форта. И если у нее это получится – мне точно не поздоровится…

Я открыл глаза, сунул свой старый нож в чехол и поковылял к стоявшему в центре подземелья саркофагу. Подошел, выложил на плиту второй клинок и провел пальцами по грубо вырезанным каменным завиткам. Щиплет. И концентрация магических полей настолько высока, что чуть назад не отбрасывает. Что же там такое спрятано? А вот сейчас и узнаем.

Упершись ладонями в закрывавшую саркофаг плиту, я поднатужился до разноцветных пятен в глазах и сдвинул ее с места. Потом еще. И еще. Наконец, толстенная плита грохнулась на пол и раскололась, а меня чуть не отбросило в сторону хлынувшим наружу потоком магической энергии. Снова заломило ребра, полыхнули огнем руки, а голова и вовсе пошла кругом. Но – ничего, обошлось.

В саркофаге, что вовсе не удивительно, оказался иссохший труп человека. Труп? Человека? Или не совсем человека? И совсем не труп? Вовсе не поручусь, что этот вогнавший себе в грудину ритуальный клинок сородич Хранителя окончательно и бесповоротно мертв. Скорее – его посмертие оказалось несколько более… запутанным, чем у нормальных людей и даже у нормальных нелюдей. Это ж надо как его проморозило! Сколько лет лежит, а все как новенький! Почти новенький.

Что ж, теперь с энергией для построения портала проблем точно не будет. Мне ведь даже забирать с собой третий ритуальный нож необходимости нет: достаточно на эти два клинка магические потоки перекинуть и дыру в нормальный мир прорезать. Уверен – все получится в лучшем виде.

Есть, правда, один нюанс: от этого трупа – гнить ему здесь вечно! – вся защита Форта запитана. А ее сейчас Цитадель на прочность проверять начнет. Гимназистам без такой подпитки точно не продержаться. И слуги Стужи разбираться не будут, где колдуны, а где простые жители, сровняют все к чертям собачьим! Что получается – грех на душу брать придется?

Я покосился на по-прежнему распахнутую дверь, чернота за которой начинала действовать на нервы, и отвернулся от саркофага.

А ведь тут еще какой момент есть – этот чудак с ножом в груди, по сути, последняя заклепка, которая Приграничье к чужому миру крепит. Вот перекину я на себя магические потоки, потом обратно их возвращать ни времени, ни сил уже не будет. Мне бы в портал нырнуть успеть.

Выходит ценой моего возвращения будет ни много ни мало весь этот аппендикс между мирами? Это ж сколько народу в нижний мир разом переселится? Тысячи? Сотни тысяч? А если полный кирдык нашим мирам настанет?

Тьфу ты, мать твою! Пафоса-то, пафоса сколько! Какой полет мысли, сколько благородства в каждом слове! Цена возвращения, ответственность перед людьми! Да пошли вы все в жопу! Я обратно домой хочу! И не для того столько перенес, чтобы здесь, как последний мудак, раскиснуть. Хотя последний мудак как раз бы напролом ломанулся и весь этот проклятый кусок мироздания в тартарары, не задумываясь о последствиях, отправил. Может, и стоило вот так… не задумываясь. Так нет же! Мыслитель выискался. Совесть народная!

И какой выход? Чур, самопожертвование не предлагать! Похерить к чертовой бабушке Приграничье тоже не вариант. Да и не уверен, что справлюсь, – энергия так и хлещет. И что остается? Спасти мир ценой чужой жизни? Это мы можем, это запросто.

Подхватив нож, свалившийся вместе с каменным надгробием на пол, я дождался, пока успокоится сбившееся дыхание, и доковылял до так и валявшегося у стены Напалма. Не переломал ему Леший шею, случаем? У Веры-то видно, как грудь вздымается, а этот лежит бревно бревном без всяких признаков жизни. Ага, пульс есть, и это здорово. Ведь что получается – ножу разницы нет, чью жизнь высасывать. Переработает он ее, значит, да и пустит в дело. Такая вот фигня. По-другому этот клятый «инструмент» все равно не запитать, не предусмотрены в нем альтернативные источники энергии.

Подло? Подло. Но кому сейчас легко? Нет, на Веру, конечно, рука не поднимется, да и не колдунья она, а вот Напалма – легко. Самое главное, есть за что. Какую подлянку, гад, устроил! Так лихо под монастырь подвел! Вот и подошло время расплаты. Да он и не почувствует ничего. Тут делов-то: ткнуть под ребра, и сразу всем остальным счастье будет. А что все остальные об этом не узнают, никого волновать не должно. Пусть спасибо скажут, что Форт на прежнем месте остался, вместо того чтобы прямой наводкой в ад сверзиться.

Я перевернул Напалма на спину, сел рядом на холодный пол и шмыгнул распухшим носом. Что за гадство?!! Что за сучья жизнь?!! Не могу ведь этого гада зарезать! Вот встал бы он, вякнул что-нибудь и сразу бы перо в печень схлопотал. А так – не могу! Рука не поднимается.

Ну что я за человек такой? Надо ведь, надо! И есть за что – а не могу. И не из-за того, что он мне не раз шкуру спасал, дело прошлое. Просто не по-людски это. Мне на чужое мнение наплевать – да и не узнает никто, – но от себя-то не убежишь. А в глубине души прекрасно паскудство поступка осознаю. Понятно, что лучше жить с больной совестью, чем по собственной дурости на тот свет отправиться. И все же… И все же это не вариант. Или вариант? Надо думать.

Да что тут думать? Куда не кинь, всюду клин. «Клин», «Кедр», «Вихрь» – и все в башку мне направлены, однозначно. Куда бедному человечку с не до конца вытравленной совестью податься? А?

Неожиданно я понял, что уже какое-то время верчу меж пальцев вытащенный из кармана джинсов стеклянный шарик. Так, что там Гадес про него говорил? Если не будешь знать, что делать, и все такое…

Ну и обо что мне его расколошматить? Шарик, даром что стеклянный, выглядит очень солидно. Ботинком раздавить или об пол долбануть? А если так?

Зажатая меж большим и указательным пальцами стекляшка неожиданно легко треснула, и частичка заточенного в ней жидкого металла шлепнулась на пол. Но не разбрызгалась и не собралась в пыльную капельку, а растеклась по бетонной плите в лужицу размером с чайное блюдце. Поверхность металла вспенилась, и начавшее активно впитывать разлитую в помещении магическую энергию вещество принялось расползаться по полу. По краям он так и оставался серебристым, но когда я пошаркал ботинком образовавшуюся на месте падения рыхлую корочку, под ней обнаружился прожженный линолеум. Что за чертовщина?

А серебристая пелена тем временем дотекла до стены и полезла вверх. Забралась к потолку и трубы с пучками проводов будто корова слизнула. Вместо них из-под рассыпавшегося в прах металла выглянула немного закопченная побелка. Со стенами тоже начало твориться что-то неладное: из невесть откуда взявшегося кирпича повылазили книжные шкафы, и мне пришлось от греха подальше убраться на середину комнаты.

Странные метаморфозы отхватили от подземелья изрядный кусок, но, не добравшись пары-тройки метров до саркофага, замедлились, а серебристое сияние кромки растекавшегося по полу металла померкло, и впитывавший магическую энергию материал развеялся в мельчайшую пыль. Он развеялся – а все изменения остались.

Оглядевшись по сторонам, я сразу же узнал кабинет Гадеса – не хватало только письменного стола, двух стен и двери. Ну и самого старого мага тоже не было. Знать бы еще, что Аарон Давидович задумал…

В этот момент и без того исковерканное магической энергией пространство расползлось по швам, вывернулось наизнанку и не слишком детализированная обстановка подвала Морга стала совершенно неотличимой от оригинала. Уж не знаю, как такое могло произойти, но когда схлынули корежившие помещение волны магического отката, за столом в углу подземелья сидел Гадес собственной персоной. Да и вырванные сюда неведомой силой внутренности его кабинета больше не напоминали дешевые театральные декорации. Две стены, пол, кусок потолка – все это было ничуть не менее настоящим, чем начинавшиеся дальше голые бетонные плиты.

– Нашел, значит? – хитро прищурившись, старый маг отложил на край стола книгу в кожаном переплете.

– С чего вы взяли? – буркнул я, подошел к втиснувшейся между двумя книжными шкафами двери кабинета и потянул на себя ручку. Скрипнув петлями, дверь распахнулась, но за ней обнаружилась глухая бетонная стена. Выходит, амулет Гадеса тупо сюда кусок Морга перекинул. А я-то надеялся…

– Если бы не нашел, – Аарон Давидович заглянул в саркофаг и подошел к стоявшей в центре помещения двери, через которую провел нас сюда Лоцман, – моей безделушке столько энергии взять было бы неоткуда …

От прикосновения мага дверная коробка осыпалась на бетонный пол рыжей трухой, полотно грохнулось рядом, а некоторое время висевший в воздухе темный прямоугольникпрохода вскоре бесследно истаял.

– Зря, – только и покачал головой я и прикрыл никуда не ведущую дверь. – Ваша-то того, не фунциклирует…

– Разберемся, – отмахнулся Аарон Давидович и, не обращая внимания на трупы, прямым ходом направился к лежавшим у стены Напалму и Вере. – С тобой?

– Типа того, – не стал ничего объяснять я и уселся на стоявший рядом со столом табурет. – Да не надо было…

Но старый маг, которому и была адресована последняя реплика, уже провел над неразлучной парочкой руками и, довольный собой, направился обратно к саркофагу.

Очнувшаяся первой Вера с ужасом оглядела устроенное в помещении побоище и положила себе на колени голову застонавшего пироманта. Тот, впрочем, долго отлеживаться не стал и, приподнявшись на локте, цокнул языком:Молодец, молодец,Бабка-заводила,С ней дружить, как играть,С крокодилом…

– Замолкни и не отсвечивай, – рявкнул я, присматриваясь к странным манипуляциям Гадеса, начавшего кругами ходить вокруг саркофага. – А то…

Прекрасно понявший, что означала проведенная поперек горла ладонь, Напалм опустил голову на колени Вере и закрыл глаза. И это правильно – пусть даже не отсвечивает лучше.

Старый маг тем временем распростер руки над трупом с торчащей из грудины рукоятью ритуального ножа и произнес какую-то короткую фразу на незнакомом мне языке. По комнате будто пронесся порыв свежего воздуха. Кожу обожгло разрядами забурлившего энергетического поля, лежавший передо мной на столе нож легонько звякнул, а магические потоки начали перекручиваться и, повинуясь воле заклинателя, расходиться в нужные ему стороны.

Я смог разобраться лишь в малой части совершаемых Аароном Давидовичем действий, но и эти обрывочные догадки заставили меня молча сидеть на месте и не лезть человеку под руку. А то так вякну чего – и испепелит случайным выбросом на фиг. Никакая защита не поможет. Слишком уж тяжелую ношу старый маг на плечи взвалил – всю текущуючерез ритуальный клинок энергию межмирья через себя пропускает. Блин, да он не Гадес, он Атлант настоящий. Сунься я туда сдуру, сразу бы на атомы и прочие частицы распылило.

Вопрос только: чего ради Аарон Давидович туда полез. Не для собственного же саморазвития. Ему и у себя в Морге неплохо было. А сейчас, судя по происходящим изменениям, он укрупнял идущие из саркофага каналы и пытался куда-то перекинуть текшую по ним магическую энергию.

Хотя что значит – куда-то? Я закрыл глаза и, постаравшись отрешиться от метавшихся по помещению помех, начал изучать накрывшую Форт сложным плетением защитную пелену. Ага, теперь все ясно. Непонятно только одно – сам маг гимназистам помочь решил или его попросил кто?

Зависшее над Фортом льдисто-голубое пятно Цитадели вдруг пошло на снижение, и я сморщился от боли, когда и до подземелья докатились отголоски магического столкновения. А ведь это только проба сил! Что же дальше будет?..

– Успешно? – вытерев закапавшую из носа кровь, уточнил я у вернувшегося к столу Гадеса, который тяжело бухнулся на стул.

– Вполне, – жадно осушил кружку давно остывшего кофе осунувшийся маг, серую хламиду которого пятнали темные капли катившегося с лица пота.

– Может, расскажете, что вообще происходит? – предложил я.

– А что тебе еще непонятно?

– Все. Абсолютно все. Нет, что это за деятель в саркофаге лежит, мне известно. Вопрос, какое вы к этому отношение имеете.

– С самого начала, значит, рассказывать? – усмехнулся Гадес. – Ну что ж, время есть…

– А там как? – покрутил я нацеленным в потолок пальцем.

– Пока нормально. – Аарон Давидович разжег газовую горелку и поставил на нее турку. – А началось все давным-давно. Как говорили раньше, когда ты еще под стол пешком ходил. До сих пор говорят? Ну неважно. Жили-были в одном провинциальном городишке три приятеля. Я, Бергман и, как ни странно, человек по фамилии Грибов. Бергман, надо сказать, никогда директором первой гимназии не был. Он как по партийной линии пошел, так сразу оттуда в гороно перепрыгнул. Ну а мы с Грибовым в одном институте точного машиностроения слу… работали. Там тогда настолько точные машины разрабатывали, что порой даже страшно становилось. – Гадес несколько нервно хихикнул и продолжил: – Эзотерикой первый Герман увлекся, еще до перестройки. Грибов у него всегда на поводу шел, ну а я этим интересовался постольку-поскольку. Работа такая была – всем интересоваться… Кто ж знал, что так все обернется?

– Что обернется?

– Провал, перенос, Стужа, паника… – Аарон Давидович закрыл глаза и замолчал. – Если бы не летом все случилось, первую ночь никто бы не пережил. А так повезло. Порядок даже какой-никакой навели. Вот тогда и вышел на нас один человек. Объяснил, что к чему, подучил. Методики выявления колдунов помог разработать. Бергман сразу круто в гору пошел…

– Хозяин? – предположил я.

– Тогда его так не звали, – покачал головой Гадес. – Тогда его никак не звали. Крепко он нам помог, чего уж там. И самое главное, что сделал, – сеткой энергетической центр города накрыл. Мы потом уже сами стены так подгадывали, чтобы они из-под нее не выходили.

– Неужели он тогда нож забрать не мог? – кивнул я на саркофаг.

– Не нашел, – покачал головой старый маг. – Он нам ничего не говорил, сам все подвалы облазил, да без толку. Так ни с чем и перебрался обратно в Северореченск.

– А вы почему в Гимназии не остались?

– Смысла не было, – признался Гадес. – Слишком жесткие рамки Бергману поставили – ни вправо, ни влево. Но я-то своими глазами работу настоящего мастера видел. Понял, к чему стремиться надо. Ну а в окрестностях Морга как раз энергетический узел образовался, там и осел.

– Ладно, ладно, – забарабанил по столу пальцами я. – Если защита и так работала, зачем вы сюда заявились?

– Хозяин не нашел это место, поэтому слишком много энергии успевало бесцельно рассеяться, – объяснил Аарон Давидович. – Впрочем, свою роль это сыграло – из-за рассеянного фона до сих пор никому нож отыскать и не удавалось. Хотя и были попытки…