Чтение 3–й страницы книги ~Нашествие~

— Сюда! Сюда, быстрее!

Игорь ворвался одним из первых, стремясь занять место поближе к телевизору. Шикарный «Филипс», подарок шефов части тут же включили на полную громкость, хотя все и так молчали, напряженно вслушиваясь в бесстрастный голос симпатичной ведущей.

…— Таким образом, астероид Беннергема, названный так в честь его первооткрывателя, на данный момент приближается к нашей планете. И хотя по расчетам опасности столкновения нет, все же, как нам стало известно, в поведении этого небесного тела прослеживаются определенные странности. В нашей студии находиться специально приглашенный гость, человек, который большую часть жизни посвятил изучению малых небесных тел, почетныйчлен-корреспондент Академии наук Ярослав Викторович Голованов. Итак, Ярослав Викторович, что вы можете сказать о происходящих сейчас в космосе событиях? Несет ли это какую-нибудь опасность для нас?

Академик Голованов, импозантный мужчина лет пятидесяти пяти, до сих пор сохранивший шикарную юношескую шевелюру, прокашлялся, и глядя в сторону от камеры принялсяобъяснять.

— Данное небесное тело непосредственной угрозы Земле не представляет, поскольку по нашим расчетам астероид пройдет, не пересекая даже лунную орбиту. Наибольшее сближение произойдет сегодня, около восьми часов вечера, после чего астероид начнет удаляться от Земли.

— А насколько возможно доверять надежности ваших расчетов?

— Они достаточно точны, на данный момент эта методика расчета орбит апробирована более чем на двух тысячах малых небесных тел.

Ведущая ослепительно улыбнулась, продемонстрировав телезрителям безупречно белые зубы.

— В таком случае, чем можно объяснить шумиху, что поднялась вокруг данного события?

Голованов нервно поправил явно тугой галстук.

— Дело в том, что сам факт подобного сближения небесных тел с нашей планетой огромная редкость. Нам еще не приходилось наблюдать малые планеты в такой непосредственной близости от Земли. К тому же, астероид Беннергема, ранее известный под индексом IG7751, был открыт еще в одна тысяча девятьсот пятьдесят третьем году, его траектория была вычислена и, как нам казалось, не было никаких оснований к столь странному изменению орбиты.

— Это ведь довольно крупный астероид?

— Да, вполне, его поперечник составляет около шестидесяти километров, но по космическим меркам это совершенно ничтожная величина. Наши средства наблюдения еще довольно несовершенны, хотя за последние полвека мы и сделали огромный рывок в изучении космического пространства. Именно поэтому, хоть мы и зафиксировали изменение его орбиты еще три недели тому назад, окончательный расчет траектории и анализ этой информации занял практически десять дней.

— Вы упомянули о том, что астероид неожиданно для ученых изменил орбиту.

— Да, но, как я уже отметил, мы еще весьма мало знаем о поясе астероидов, надеюсь что данное событие заставит правительства ведущих стран мира внимательнее относиться к данной проблеме.

Ведущая, Игорь никак не мог припомнить ее фамилии покосилась куда то в сторону от камеры.

— Ярослав Викторович, к сожалению, время нашего выпуска подходит к концу. Спасибо, за то, что вы откликнулись на наше предложение и разъяснили телезрителям суть возникшей ситуации. Благодарю за внимание, следите за развитием событий в наших следующих выпусках…

Еще с полминуты в ленинской комнате царила тишина, прерываемая лишь звуками рекламы. Потом кто-то негромко выматерился и чей-то звонкий голос внятно пробормотал.

— Вот тебе и дембель, мать его!

— Эй, я не понял, а при чем тут казарменное положение?

И тут же все взорвалось шумом и гамом потерявшей управление толпы. Версии сыпались одна за другой все более и более фантастические. Недостаток информации всегда стимулирует воображение, тем более, если под угрозой находиться такое сладостное событие, как дембель. Игорь отошел к окну и, положив вещмешок на подоконник, принялся задумчиво грызть спичку. Астероид, что пройдет вблизи от Земли, и по утверждениям ученых, не представляющий опасности с одной стороны и казарменное положение с другой. Что-то не складывалось, власти что-то утаивали. Чего они опасаются? Гражданских беспорядков? Осложнения международной обстановки? Возможно, возможно, не каждый год крупные астероиды пролетают так близко от Земли. И все варианты развития событий Игорю не нравились, даже в самом лучшем случае, дембель будет отложен, как минимум на несколько месяцев. Черт! Ему кровь из носа нужно вернуться не позднее середины лета, иначе коту под хвост все планы восстановления в институте, то есть уже в университете. За прошедшие полтора года родной ВУЗ таки получил статус университета, и это только добавляло хлопот, теперь вдобавок ко всему, Игорю придется сдавать академическую разницу. В себе он был уверен, но если задержат увольнение в запас, то придется ждать еще целый год! Неприемлемо… Проклятье, ну почему так не вовремя?!

— Батарея, выходи строиться на плац!

Игорь подхватил вещмешок и вместе со всеми выбежал на свежий воздух. Построились споро, не прошло и пяти минут. Шестьсот человек, три учебных батареи, их батарея охраны и приданные подразделения. Командир части, за место предыдущей службы прозванный «Тамбовским волком», уже нервно расхаживал возле трибуны, окруженный замами и кучкой старших офицеров. Он даже не стал дожидаться, пока прекратиться неразбериха в рядах учебный батарей и зычно рявкнул, так, что задрожали стекла в близлежащей казарме.

— Слушай меня! Сегодня, приказом министра обороны Грачева, в вооруженных силах Российской Федерации объявлена повышенная боевая готовность. С сегодняшнего числа и до особого распоряжения, в части объявляется казарменное положение. Все увольнения отменены, весь свободный от нарядов личный состав направляется на арсенал для расконсервационных работ и подготовки к возможной смене дислокации. Товарищи офицеры, инструкции получите в штабе, информацию доведите до личного состава немедленно по завершении совещания. Старшины батарей, ведите личный состав в расположение, товарищи офицеры, ко мне!

Игорь присвистнул, смена дислокации арсенала, ну нифига ж себе! Подобное рассматривается только в случае военной опасности, в любое другое время эвакуация столь огромной структуры слишком дорогое удовольствие для обнищавшей страны. Черт побери, да что же твориться в этом мире? С кем воевать-то собрались?!

Прапорщик Гвирджишвилли вышел из строя и голосом, не уступающим по силе командирскому, скомандовал.

— Батарэя, напра-ву! Шагом арш!

Совещание длилось долго, больше двух часов, во время которых фактически вся батарея набилась в ленинскую комнату, ожидая свежих новостей касаемо небесного гостя. И новости были, но в основном крутили одно и тоже, никакой существенно новой информации телепередачи в себе не несли. Да и было их на удивление мало, вряд ли гражданское население обратило на астероид столько внимания, сколько солдаты последнего года службы. Вроде бы и беспокоится особо не с чего, по заверениям ученых, астероид пройдет аж в световой секунде от Земли, редкое, но отнюдь не экстраординарное событие. Невооруженным взглядом его пожалуй что и не разглядишь.

Игорь жадно ловил доносящиеся из телевизора звуки, ища в передачах хоть тень полезной информации. Должно же быть объяснение казарменному положению и повышенной боевой готовности. Если существует военная угроза, то почему ничего не сообщают населению? И откуда исходит угроза? Интуиция молчала, а реальных врагов, способных развязать полномасштабную войну с Россией, в постсоветском мире не наблюдалось. Или правительства что-то скрывают? Скрывают до последнего. Вполне в их духе.

Глава 3

…Сначала ты должен осознать, что весь мир идет на тебя войной и всё против тебя. Осознание этого даст тебе силы, позволит сконцентрироваться на борьбе, сделает тебя сильнее. Ищи причины в себе. Миром правит гармония, и найдя гармонию в себе, ты прекратишь эту войну.

Потом ты поймешь, что на самом деле миру нет до тебя никакого дела и все твои потуги ничего не меняют, не вызывают резонанса, зыбучий песок реальности не дает разойтись кругам твоих дел. Осознание этой ступени избавит тебя от страха перед тем, что предстоит, ты сможешь реально оценивать свои силы и ты будешь способен на многое. Это принесет покой. А без внутреннего покоя ты не сможешь адекватно использовать полученные силы.

Но следующее испытание ломает многих из тех, что смогли до него добраться. Ты увидишь, что твои дела меняют мир, каждое твое слово вносит изменение. И ты будешь бояться допустить ошибку. Ибо эта ошибка сотрет тебя с лица истории, или что хуже, проклянет тебя в веках. Многие ломались именно в этот момент.

Перешагни через него и для тебя откроется новое…Отрывок из «Наставлений Основателя»

Вместо караула, его, в составе сборной команды, отправили на расконсервацию оружия. Ужин сегодня перенесли на десять вечера, а чтобы люди не голодали, на каждые пять человек выдали по буханке черного хлеба и две здоровенные банки каши с мясом. О том, как и где консервы будут разогревать, начальство не подумало, и каждый решал эту проблему самостоятельно. Игорю дали под командование четверых человек и, когда в очередной раз кто-то пробормотал о том, что голоден, Игорь скомандовал перерыв.

— Все за мной, сейчас будем жечь костер.

— Какой костер, сержант? Здесь же артсклад! Засекут и огребем по самое не хочу!

Игорь улыбнулся, промолчав, вместо слов указав на глубокий окопчик. Народ заулыбался, оценив задумку, в вечернем сумраке открытый огонь виден издалека, а окопчик позволял замаскироваться и без риска нарваться на взыскание, поужинать горячим.

— Вот я не понимаю, мужики, зачем объявили повышенную готовность?

Игорь прожевал шмат горячей, исходящей паром тушенки.

— Ничего странного, люди взбудоражены, сейчас секты всякие полезут, террористы опять же, рванут что-нибудь в Палестине, ублюдки чеченские моментом воспользуются. Да и просто на всякий случай.

Макс Голоунин пожал плечами. Метрах в двухстах ревели прогреваемые танковые моторы, большую часть техники видимо решили вывести на резервное место развертывания своим ходом.

— Меня больше не это интересует, если честно. А вдруг нам не все сказали и долбанет эта хреновина куда-нибудь в Тихий океан?

— Вряд ли, а если и долбанет, нас уже никакая повышенная готовность не спасет. Волна до Уральского хребта докатиться, а кто выживет, те с голоду передохнут, как динозавры. Так что ерунда это все.

Голоунин хохотнул.

— Оптимист, елки зеленые. Опа, шухер, начальство!

Сладковский перепрыгивал через разбросанные ящики, матерясь на ходу.

— Гондурасы, вашу мать, вы чего чемпиндосы тут за бардак устроили? Стволы как расконсервировать нужно? Куда бумагу бросаете?

Игорь поправил помятую сферой кепку.

— Товарищ прапорщик, чего случилось?

Сладковский зло сплюнул и наподдал испачканным в грязи ботинком по пустому автоматному ящику.

— Ничего мля не случилось! Окромя того, что приказано развернуть две дополнительных батареи, личный состав из резервистов прибудет уже послезавтра! Денисов, тебе два часа сроку, что бы две сотни автоматов и вообще, все что по штату положено были в третьей батарее. Голоунин, ты у нас в каком взводе обучался?

— В двадцать первом, а что?

— Отлично, спец по ПТУРам?*(противотанковая управляемая ракетаприм. Автора).

— В какой-то мере.

— Топай за мной, занятие я тебе подыскал. Будешь оператором зенитного комплекса.

Тут уж вмешался Игорь.

— Товарищ прапорщик, вчетвером мы не управимся к сроку!

Сладковский повернул к Игорю побагровевшее лицо.

— Денисов, меня не имеет, сказано через два часа! И не дай бог не успеете, я тебя лично оттрахаю до потери пульса! Понял?!

— Так точно!

— Вольно мля. Голоунин, за мной!

Игорь с тоской поглядел вслед удаляющимся, потом перевел взгляд на гору невскрытых еще ящиков и скомандовал.

— Встали и работать, бойцы!
***

Станция наблюдения за околоземным пространством «ОКНО», была построена еще в позапрошлом году, но до сих пор так и не была выведена на расчетную мощность. То не хватало финансирования в рассыпающейся на глазах армии, то специалистов должного уровня, что косяками увольнялись со службы в поисках лучше доли. Майор Терещенко, утомленный хроническим безденежьем выпускник Череповецкого военного училища связи тоже подумывал об уходе на гражданку. Многие из его более расторопных друзей, уже плотно осели в гражданской жизни, крутясь в набирающем обороты компьютерном бизнесе. Да, давно пора, решись он на дембель в прошлом году, возможно так и оставался бы женатым человеком, но не решился. Уход жены, пожалуй, и был последней каплей, что открыла ему глаза на жизнь. Офицерская честь, это многое, но не все. Когда страна так поступает с теми, кто поклялся ее защищать…

Зуммер радара отвлек его от печальных мечтаний. Терещенко автоматически кинул взгляд на часы, одиннадцать минут второго по Москве.

Объект тормозил, невероятно! Траектория менялась! Терещенко крутанулся в кресле, поворачиваясь к начальнику дежурной смены расчетчиков.

— Харламов, новые данные, высчитывай!

— Понял.

Расчеты заняли менее минуты и результаты их Терещенко не понравились.

— Срочная связь с Управлением!

…Сегодняшнее невероятное изменение траектории астероида Беннергема, второе после его схода с привычной орбиты, заставило ученых изменить многие из ранее сделанных выводов. Никоим образом нельзя предположить, чтобы столь огромное небесное тело могло изменить траекторию по естественным причинам. В настоящее время объект выходит на геостационарную орбиту и виден невооруженным глазом. По данным из надежного источника правительства ведущих космических держав ведут переговоры о совместной космической экспедиции…

Вырезка из последнего вышедшего номера «Геральд трибьюн»

4мая 1995 года

Музей Нового Авалона, запасник.

В казарму Игорь приплелся заполночь, вымотанный так, что рухнул на койку даже и не подумав раздеться. Но уснуть, на удивление сразу не смог, ворочался еще с полчаса, прокручивая в голове события прошедшего дня. Странно, слишком много странного. Он всегда верил в интуицию, особенно после того, как за полгода до исключения из ВУЗа и последующей службы, когда еще ничего не предвещало беды, ему привиделась та самая картинка. Тогда он сидел на лекции и внезапно подумал, а чем будет заниматься через год? И перед ним пронеслось что-то, чему он так и не дал названия. Чудовищно реальное, словно и не сидел он тогда в залитой солнцем аудитории. Строй, марширующая колонна и он, марширует вместе со всеми, и ощущение, что так было всегда и будет вовеки. Помниться, тогда, Игорь помотал головой и фыркнул, отгоняя непрошеное. Сейчас накатывало что-то подобное, но в отличие от того, первого раза, сейчас не было картинки, были лишь эмоции. Страх, ярость, что-то еще. Горе? Да, кажется горе. Но это уплывало,размазывалось, не позволяло понять, разъяснить самому себе происходящее в понятной для рассудка форме. Да и нужно ли? Игорь уснул.

Проснулся Игорь от могучего толчка, сбросившего его на пол. Внезапный удар выбил из него дух, но сознание, как ни странно фиксировало происходящее с фотографической четкостью и каким то отстраненным безразличием, словно он смотрел увлекательное, но слегка затянутое кино. Вот обрушившийся пласт штукатурки падает на голову мечущегося товарища, вот осколки разбитого стекла вспарывают шею другого и он падает, выпучив тускнеющие глаза, тщетно закрывая путь хлещущей крови. Игорь поднялся на колени, прижимая руки к ушам, ощупывая их. Почему так тихо? Ни грохота, ни криков перепуганных, сонных людей, ничего. Что происходит?

Звук пришел вместе с очередной вспышкой, озарившей призрачным молочным светом заполненную ужасом казарму. Сначала Игоря приподняло и лишь снова касаясь пола, он ощутил всем телом могучую ударную волну, встряхнувшую и заставившую заскрежетать всеми своими перекрытиями выстроенную полвека назад казарму. Грохот шипастыми пальцами продрался в мозг и тут же мир расцвел адскими звуками всеобщего катаклизма. Со всех сторон несся пронизывающий душу грохот ближних и дальних разрывов, криков перепуганных людей, скрежет расшатываемых конструкций. Игорь замер, оглушенный внезапностью творящегося, своей полной беспомощностью, неспособностью хоть как то вмешаться в окружающий хаос. Тело словно парализовало, как была парализована и воля, лишь картины безумия намертво впечатывались в застывший мозг. Мыслей не было.

Все кончилось столь же внезапно, как и началось, точно кто-то далекий и чудовищно могучий, разом выдернул из розетки шнур гигантского телевизора. Мир застыл, замерли люди, зависла неподвижно осыпавшаяся со стен побелка, исчезли звуки. Игорь долго не мог решиться нарушить воцарившийся покой, иллюзию разрушил близкий стон. Стонал тот самый боец, которого еще в самом начале накрыло куском сорвавшейся штукатурки. Этот стон пробудил к жизни и остальных. Солдаты поднимались, еще не веря в то, что уцелели. Парни ощупывали оцарапанные конечности, терли оглохшие уши, делали еще тысячи всевозможных нужных и ненужных вещей и кричали, кричали все разом, вопили всякую чушь, криком изгоняя от себя страх.

Игорь кричал вместе со всеми, кого-то теребил, у кого-то спрашивал, что случилось, лихорадочно натягивал форму и никак не мог попасть непослушной ногой в ботинок. Его трясло. Теперь, когда смысл произошедшего начал просачиваться в сознание ему стало по настоящему страшно. И еще, его мучил странный, несвоевременный казалось бы вопрос — Почему до сих пор не сработал сигнал «Боевая тревога»?

Рядом оказался уже полностью одетый Белкин.

— Что это, мать его было?

— Хрен его знает, м-мать! Бомбежка, по моему, ч-черт!

— Кто?

Игорь зло пнул некстати подвернувшуюся, перевернутую тумбочку.

— А кто по твоему? Чеченцы? Крылатыми ракетами, мля! Откуда я знаю?!

Злость, как ни странно помогла преодолеть шок, рассеяв ощущение нереальности. Игорь кинулся к выбитому окну, света в казарме не было, но тьму рассеивали многочисленные пожары. Город горел, с высоты третьего этажа Игорь прекрасно видел горящие жилые кварталы, слышал треск взрывающихся машин в гаражном кооперативе возле части, чьи-то далекие, смягченные расстоянием крики. В плацу, прямо напротив казармы зияла огромная воронка, другая, такая же темнела на месте, где еще несколько минут стояло здание штаба. Что ж, теперь понятно, почему молчит зуммер боевой тревоги. Его попросту некому включить, штаба больше нет, а значит нет и Кольки Климова, стоявшего вэту ночь дежурным по штабу. Чей то крик привел его в чувство.

— Смотрите!!!

Игорь поднял взгляд к небу. Черные треугольники пронеслись в поле зрения размазанными тенями, он кинулся вглубь помещения.

— Все от окон!!!

Продолжить Игорь не успел, что-то толкнуло его в спину, выбивая из-под ног пол, он выставил руки, стремясь погасить удар. По глазам ударила тьма.

Огромный, невидимый великан укачивал его на ладони, оберегая от окружающих бед. Кто-то звал его по имени, пытаясь достучаться до скрытого в душе чувства, но Игорь неотзывался, убаюканный безопасностью и любовью этой огромной ладони. Тепло… Хорошо…

Кто-то тяжелый сидел сверху и ожесточенно хлестал Игоря по щекам.

— Очнись! Да очнись же ты, зараза!

Игорь задергался, стремясь выбраться из под навалившейся туши и шлепки моментально прекратились, он открыл глаза. Измызганный в побелке Сергей, увидев, что он открыл глаза, наконец-то слез. Игорь часто задышал, взгромоздившаяся стокилограммовая туша друга не способствовала легкому дыханию.

— Натягивай амуницию! Мля, что случилось?!

Исцарапанный комбат ворвался в казарму, на бегу отряхиваясь от въевшейся в кожу побелки.

— Батарея, бегом на плац! Бегом!

Игорь наспех затянул броник, подхватил автомат и вместе со всеми ринулся наружу. Плац, изуродованный огромной воронкой, они обошли стороной, построение происходило в автопарке. К счастью оба здания казарм уцелели, поэтому потери в живой силе были незначительны. Городу же, судя по всему, досталось куда сильнее. Электричество, вырубившееся с первыми взрывами еще не дали, но все равно было светло, светло от зарева ближних и дальних пожаров. Ох, Питер, город, что стоит между водой и огнем, ты множество раз тонул, теперь же искупайся в огне. О людях, что гибли сейчас тысячами, Игорь старался не думать. Война, это явно война, но с кем? А вот сейчас все и скажут.

«Тамбовский волк» выглядел помятым, в полевой форме, даже со знаками различия, теперь он вовсе не смотрелся прежним, авантажным командиром престижной питерской части. И еще, по его поведению, Игорь понял, что полковник знает нечто, что не вполне укладывается в его мировоззрение. Интересно, что?

— Товарищи, час назад, менее чем за десять минут до начала бомбардировки, по линии ЗАС пришло кодированное сообщение. К сожалению, содержимое шифровки осталось невыясненным, она оказалась уничтожена вместе со штабом. Телефонная связь прервалась как раз в тот момент, когда дежурный связист сообщил о ее получении. Но ясно и так, это война. С кем и почему мы пока не знаем, но у нас есть подробные инструкции, специально разработанные на этот случай.

Им не дали ни минуты на раздумья, быстро распределив людей, так быстро, словно часть каждый день подвергалась бомбежкам. В этом наверное был смысл, нельзя давать время остановиться и вникнуть в ситуацию, занятый выматывающей работой не обращает внимания на ужасы, творящиеся вокруг. Грузить технику, подготавливать эшелоны, разгребать завалы, все что угодно, лишь бы не дать задуматься и осознать. Игорю повезло меньше, его направили на усиление караула, так что времени на размышления у него было достаточно.

Глава 4

В первый день бомбардировка затронула лишь крупные города, с населением свыше полумиллиона человек. По оценкам историков, суммарные потери среди мирного населения при этом не превышали семи — десяти процентов, поскольку основными целями пришельцев являлись коммуникации и системы жизнеобеспечения городов. Таким образом, при помощи нескольких высокоточных ударов по инфраструктуре, город становился фактически непригодным для обитания.Учебник древней истории 6 класса

Пыль все еще висела в воздухе, заслоняя утреннее солнце, превращая раннее утро в поздний вечер. Пыль скрипела на зубах, попадала в нос, вызывая нестерпимое желание чихнуть, от нее слезились глаза. Пыль была повсюду. Огромный город, еще вчера шумный и по весеннему праздничный, сегодня лежал в руинах. Пыль и гарь от многочисленныхпожаров, от обрушившихся домов повисли в воздухе. Но самым страшным был сладковатый, удушливый запах горелого человеческого мяса. Запах и крики… Крики доносились отовсюду, от поста, где стоял Игорь, до жилых районов лежало всего лишь две сотни метров гаражей и даже в столь запыленном воздухе, он видел угол сложившейся, словно карточный домик девятиэтажки.

В руинах копались люди, руками разгребая бетонные перекрытия, пытаясь вытащить погребенных под обломками родных и близких, соседей, вообще хоть кого нибудь. В бинокль ему было видно, как молодая женщина в разодранном и окровавленном платье прижимала к себе маленький сверток, баюкала его и выла, уставившись остекленевшим взглядом в затянутое гарью небо. Ее стонущий крик, словно и не ослабленный двумястами метрами гаражей терзал душу Игоря не меньше чем все происшедшее за этот проклятый день. Женщина выла, почти не меняя тональности уже больше часа, а окружающие, поглощенные своим горем даже не сделали ни малейшей попытки подойти к ней, принять на себя часть боли. Да и было ли это возможно? Снизу, на запретной полосе, женщине вторила перепуганная овчарка, привязанная к длинному тросу еще вчера. В творящейся неразберихе людям было как то не до собак и теперь перепуганные животные, еще вчера грозные и злые, являли собой удручающее зрелище. Игорь с удивлением понял, что эти животины, которых он, откровенно говоря, побаивался и не любил, сегодня вызывали в нем не меньшее сострадание, чем та, далекая от него, женщина.

За спиной же гремела развертываемая в боевое состояние часть. Уцелевшие и сумевшие добраться до расположения офицеры с огромным трудом навели порядок, и теперь все спешно готовились неизвестно к чему. Рабочим Арсенала было проще, их задача не отличалась излишней сложностью для понимания — эвакуация. И теперь несколько тысячгражданских и военнослужащих торопливо грузили эшелоны, которые один за другим исчезали в дымном мареве пожаров. Куда их отправляли, Игорь не знал и теперь стоял на вышке, провожая глазами уносящиеся вдаль составы.

Час назад наконец-то выяснилось кто их атаковал и новость эта сумела пробить даже шок от кошмаров сегодняшнего утра. Информация дошла отрывочная, пробившись черезпомехи, заполонившие радиоэфир. Опытных радистов в части не было, и хотя передатчик Генштаба работал открытым текстом, многого разобрать не удалось. К тому же, повторив сообщение дважды, на середине третьего раза передача резко прекратилась. Из того, что сумели понять, атаке подверглись все страны, не разбирая расовых и национальных различий. И атака шла из космоса. Астероид? В радиосообщении об этом не прозвучало ни слова, там вообще мало о чем говорилось, лишь прозвучали слова — «Атака из космоса». Понимай, как хочешь.

Игорь понимал. Астероид, что два раза поменял траекторию, неожиданное нападение, без предварительного ухудшения международной обстановки. Да и само нападение, бомбардировка, столь внезапная, что даже армию не успели поднять по боевой тревоге. Пришельцы? Вполне, вполне допустимо, более того, пожалуй это основное предположение.Даже в современной, переживающей разруху Российской армии, службы оповещения все еще работают. Ни одна армия в мире не смогла бы нанести столь внезапного и массированного удара.

А если пришельцы? Игорь обожал фантастику, и как ни странно, эта любовь помогла ему сохранить ясную голову. Нет, конечно, боль и ужас бомбардировки не прошли даром, но мир не пошатнулся, не перевернулся кверх тормашками, происшедшее не выходило за рамки допустимого. Слишком много было прочитано книг, где всевозможные пришельцы атаковали и порабощали Землю. Достаточно, чтобы он начал относиться к таким историям, словно к реальности. И когда фантастика вошла в реальность, он был почти готов. Азарт и страх, вот пожалуй, что точнее всего отображало его нынешнее состояние. И любопытство, желание узнать больше. Юность не верит в собственную гибель, поэтому сейчас Игорь словно сидел в кинотеатре, смотря исключительно реалистичное, насыщенное кино. Не более чем кино, а он не более чем увлеченный происходящим зритель.

Тем временем солнце начало припекать даже сквозь пыль и дым, денек выдался солнечный и жаркий. Игорь приподнял респиратор, сплюнул тягучей, пропитанной пылью слюной и расстегнул пропотевшую куртку. Хотелось курить, он машинально осмотрел окрестности и махнул рукой на устав, в такой день не до тонкостей.

— Гоша! Принимай подкрепление!

Игорь отмахнулся от надоедливой мухи и выглянул вниз.

— Смена что ли?

Максим Голоунин, высокий статный брюнет, первый сердцеед батареи, отрицательно покачал головой.

— Нет, просто решили усилить посты. Мне вон ПЗРК сунули и к тебе отправили.

Он высоко поднял трубу переносного зенитного комплекса «Стрела 2».

— А чего без разводящего?

Максим скривился.

— Слушай, кончай придирки, да! Какой к черту разводящий, ты погляди, что кругом твориться?

— Хрен с тобой, влазь. Только оставайся на помосте, внутрь не суйся, от твой дуры выхлоп шагов на десять. Ты ей хоть пользоваться умеешь?

Максим вскарабкался на помост и прислонив ПЗРК к распахнутой двери заглянул внутрь.

— На пальцах объяснили. Навел, запищало — значит захватило, лампочка зажглась — стреляю.

— М-да, невесело.

— Не тушуйся, с гранатомета я стрелял, думаю здесь не сложнее. Дай лучше сигаретки, курить охота, аж уши вянут.

Закурив протянутую Игорем «Приму», Максим покосился в сторону разрушенного дома.

— Как думаешь, что дальше будет?

Игорь облокотился на пулемет.

— Ничего хорошего. Бля, неужели они не могли договориться? Зачем же так, сразу, ничего не говоря.

— Ты знаешь, я до сих пор не могу поверить. Как во сне хожу, разумом понимаю, а вот принять не могу. Мне же до дембеля неделя оставалась, а тут…

— Я больше всего за родных боюсь.

Максим зло ощерился.

— Твоим-то чего, они в провинции, вряд ли ваш городок бомбили, а мои-то в Москве. Господи, ни позвонить, ни узнать.

— Если это началось, то до провинции свой черед дойдет.

— Дойдет… До моих уже дошло! Да что же это такое? Кто они, почему сразу начали стрелять? Что им нужно, черт побери?!

Игорь покачал головой.

— Скоро, чую, узнаем.

За их спинами завершалась погрузка очередного эшелона. Поврежденные и наспех залатанные танки грузили на открытые платформы, спеша очистить площадку до следующего налета. Впрочем, на этот раз к отражению атаки с воздуха они были готовы лучше, чем сегодняшней ночью. Игорь насчитал три замаскированные в кустах «Тунгуски», прикрывающие Арсенал с этой стороны. Спаренные тридцатимиллиметровые пушки, восемь ракет, отличный радар, «Тунгуски» могли бороться с любой низкоскоростной воздушной целью. Увы, никто не знал, способны ли «Тунгуски» хоть что-то противопоставить пришельцам. И до первого боя вопрос оставался открытым.

Игорь достал очередную сигарету, от гари его мутило, а едкий привкус дешевого табака хоть в какой то мере позволял подавить рвотные позывы. Глядя на него, протянул руку к пачке и Максим, но завершить движение уже не успел. Вышку пошатнуло, заставив его схватиться за перила и только потом, откуда-то издалека, со стороны Невы раскатисто грохнуло, а секунду спустя оттуда же донесся частый, захлебывающийся перестук крупнокалиберного пулемета. Игорь метнулся к «Утесу», рывком разворачивая массивный ствол, Максим чертыхнулся.

— С-суки, покурить не успел!

На вышке пронзительно затрещал телефон, Игорь, не отрывая взгляда от прицела, поднял трубку.

— Пятый пост, слушаю.

В трубке шипело и взвизгивало, голос начальника караула с трудом пробивался сквозь какофонию помех.

— Денисов, километрах в трех от нас, за Невой огневой контакт, бой движется в нашу сторону, приготовьтесь там. Черт, ты меня слышишь?!