Чтение 16–й страницы книги ~За круги своя~

Заинтересовало меня и то, что количество транспорта явно превышало потребности пребывания на острове. Об этом я Катю и спросил.

– На острове останутся только управление и самые секретные подразделения. Второй комплекс, куда все это переправится после сезона дождей, строится возле Порто-Франко, – просветила меня Катя. – Туда это все и поедет – просто через тутошние «ворота» затащили.

Это нормально, и выглядит логично. Признаться, базирование всех сил Отдела на удаленном от всего и вся острове вызывало у меня, мягко говоря, удивление.

– У нас здесь и центр их подготовки, и основная база. Видите, там начинают еще один блок строить? – показала Катя рукой.

Справа от вертолетной площадки кипела стройка. Возводился еще один быстросборный двухэтажный блок.

– Там будет тактический центр – будут дежурить две группы быстрого реагирования. Всегда. И еще две группы постоянно будут готовы в Порто-Франко. А еще любимая организовывает отдел внутренних расследований. Это первое, что она протолкнула после того, как обнаружилось исчезновение Родмана. И этот отдел возглавлю я.

– Поздравляю! Будешь охотиться на своих?

– «Своя» мне здесь только Светлана, и еще одна девочка из ресепшн нравится. А остальные – добыча, – утрированно хищно оскалилась Катя, показав мелкие белые зубки.

– Катя, ты очень цинична, – усмехнулся я.

– Очень, иногда самой страшно, – притворно вздохнула она.

– Арсенал покажешь?

– Не вопрос. Пошли.

Мы прошли через проходную в ту часть базы, где находились стрельбище и арсенал, миновали еще один пункт контроля, где предъявили охраннику с таким же М4, как у меня, свои золотые жетоны. Он пропустил нас внутрь без вопросов.

– Кто определяет вооружение сотрудников? – спросил я.

– Мм… – озадачилась Катя. – Кто-то из помощников моей любимой, единый стандарт. А тактические группы будут подбирать себе вооружение самостоятельно.

Тогда я вкрадчиво поинтересовался, могу ли считать свою «hit team» за «tac team» и воспользоваться складом в интересах будущей операции по устранению предателя Родмана?

Катя сказала, что мои логические выкладки можно считать справедливыми, и дальнейшее оформление выдачи заняло не больше десяти минут, благо компьютерная сеть уже функционировала, а я ее еще и торопил постоянно.

Вообще-то я надеялся легально подыскать замену утраченному «армалайту», и если возможно, то даже чуть более навороченную. Как ни крути, но утраченная винтовка былавсе же «бюджетным вариантом». Рассчитывал я, если честно, на британские винтовки AI Super Magnum, что стояли на вооружении снайперов Патрульных сил, известные больше как L115A1, но таких, как ни странно, на складе Отдела не оказалось. И вообще под калибр «.338 лапуа» ничего не было. Но не отказываться же, раз честь предложена? Ну пусть не предложена, но все-таки…

В результате схватил винтовку Tac-Ops Tango 51 с классическим военным десятикратником «Льюпольд» четвертой модели. Причем под обычный калибр 7,62x51 мм. Никакого футуризма – самые классические из классических форм, полимерное «варминтное» ложе производства «Мак-Миллан», специально изготовленный и доведенный до ума хром-молибденовыйствол с покрытием защитного цвета, пригодный для установки глушителя, который прилагался, сошки «харрис», увеличенная рукоятка ремингтоновского затвора. Красивая, удобная, поворотистая в бою винтовка, которой еще и зацепиться не боишься.

Вообще-то настолько короткий ствол в моем понимании никак не может соответствовать заявленной меткости – нужен бы дюйма в двадцать два, а еще лучше – в двадцать четыре, но к винтовке были приложены несколько мишеней с отстрелянными группами из трех выстрелов, и говорили они за себя сами. А жульничать с таким не принято. И по результату отстрела можно прикинуть, да и просто прочитать на обороте, что кучность здорово смахивает на четверть угловой минуты, а это очень, очень серьезно.

Решив при случае убедиться в этом лично, на стрельбище отдельского учебного центра, если плечо немного подживет, я прихватил пару сотен патронов «Федерал Голд Медал Матч» с пулей в сто семьдесят пять гран и еще две сотни дозвуковых «лапуа» с утяжеленной пулей в двести гран, похвалив себя за умение халявничать, и следовательно– экономить.

Территория Ордена, остров Нью-Хэвен

22год, 18 число 10 месяца, понедельник, 17.00

Мсье Жак Гольдман был очень мал ростом, неумеренно носат, шумен, навязчиво дружелюбен, часто и громко хохотал, при этом наблюдая за тобой вполне холодными и очень осмысленными глазами. Говорил он по-английски быстро и свободно, но с заметным французским акцентом. Между делом он задал мне несколько вопросов о провале операции по передаче ПЗРК на Дикие острова, затем поинтересовался составом моей группы, на что я отвечал весьма уклончиво, что использую людей весьма разных, объединенных лишь высоким профессиональным уровнем и желанием хорошо зарабатывать. Мсье Гольдман сказал, что видел фотографию Марии Гомез и весьма впечатлен ее красотой, на что я ему сказал, что в свое время был не меньше поражен оной, и с тех пор мы с Марией Гомез добились заметного прогресса в наших отношениях.

Затем мсье Гольдман неожиданно поинтересовался моим отношением к налету на остров Нью-Хэвен и захвату Диких островов. Я ответил ему, что налет на остров Нью-Хэвен был предопределен исторически, потому что нельзя так откровенно зарабатывать на других людях, отталкивая их от кормушки: это всегда приводит к последствиям, которые и имели здесь место. Нравится ему такое мнение или нет, но следует быть объективным и понимать, что любое действие рождает противодействие. А по поводу Диких островов я сказал, что для меня это совсем не сюрприз, потому что я был приглашен Спенсером Родманом в Отдел специально для предотвращения подобного захвата. И если бы Родман вдруг не начал вести себя странно, а просто придерживался первоначального плана, то Дикие острова могли бы быть захвачены американским флотом, то есть Орденом.

Тогда мсье Гольдман спросил, что, по моему мнению, послужило поводом к странному поведению Родмана, на что я ответил, что это видней тем, кто ведет расследование. Я же в основном находился вдалеке от острова, и судить о мотивах поведения отдельского начальства мне сложно. В любом случае похоже, что что-то произошло, и, вместо тогочтобы работать по плану, он начал менять его на ходу, подчас в довольно странных направлениях.

После этого господин Гольдман проявил интерес к тому, зачем Родман вызвал нас на остров и заставил заниматься провозом неизвестных людей? Я ответил, что, скорее всего, он готовился подставить нас в качестве виновных, но что-то пошло не так, он вынужден был бежать, и эта его задумка так задумкой и осталась. Вероятно, сказал я Гольдману, что-то произошло в доме Родмана в ходе визита его друга-маньяка, и это заставило Родмана спасаться бегством раньше времени. Например, маньяк-убийца вдруг вскрыл замыслы предателя, или наоборот. А нас он здесь просто бросил, когда его планы нарушились.

Следующим вопросом был тот, которого я давно ожидал: не известно ли мне, где остановились те люди, которых мы с Марией Гомез проводили мимо пограничного контроля? Тут можно было врать смело: проверить это никак нельзя, а со Светланой и Смитом мы договорились заранее, и я рассказал, что привозил их домой к себе, а затем туда приезжал Маллиган и увозил их куда-то еще, вместе со всем багажом. Где-то совсем неподалеку от этих мест была снята для них большая вилла, но где – мне неизвестно. В разговор вмешалась Светлана и сказала, что они обнаружили место по финансовым записям Отдела, потому что Родману хватило наглости оплачивать постой злодеев казенными средствами. Сейчас там работают оперативники Отдела и обнаружили следы пребывания многих людей, но больше ничего полезного для расследования обнаружить не удалось.

В довершение беседы Жак Гольдман поинтересовался, где и как я намерен искать Спенсера Родмана. Я же ответил, что пока окончательно не решил – слишком недавно мне поставили задачу, но с очень высокой долей вероятности могу сказать, что господина Родмана я все же найду и скорее всего, убью. В ответ мсье Гольдман выразил желание, чтобы я привез доказательства смерти этого негодяя, и еще выразил надежду, что Спенсер Родман умрет мучительным способом. Я пообещал, что если мне удастся добратьсядо Родмана неким образом, позволяющим выбирать способы его умерщвления, то обязательно выберу самый мучительный из доступных на тот момент.

Финалом нашей встречи стала краткая речь Гольдмана о том, что никакой катастрофы не произошло, и разумные люди всегда сумеют достичь компромисса. Он уверен, что и вданной ситуации, когда доступ к «воротам» получил конкурент и вероятный противник и доступ к нефтяным ресурсам тоже закрыт, все равно остается почва для переговоров и возможности для минимизации ущерба интересам Ордена. С этим я немедленно согласился, на чем мы с мсье Гольдманом и расстались. Похоже, что он тренировал на нас речь, предназначенную для кого-то другого.

– И как тебе наш куратор? – поинтересовалась Светлана после того, как за Гольдманом закрылась дверь.

– Орел комнатный, – усмехнулся я. – И все на твою задницу глаза скашивал. Или в вырез рубашки. Я даже боялся, что если его в этот момент что-то напугает, то у него будет косоглазие на всю жизнь.

– Да, он у нас такой, – усмехнулась она. – Но если честно, то он весьма разумный человек. Подчас слишком разумный, из тех, что способны не заметить самого отчаянного предательства, если предатель может оказаться полезным. Прагматик даже не до мозга костей, а не знаю до какой степени. Ты уже успел наш арсенал ограбить?

– Уже сообщили?

– Нет. Я просто звонила Кате, когда ты там копался, и она сказала.

– Понятно. Да, порылся немного. Ты ведь хочешь, чтобы я злодея победил? Вот и вооружаюсь.

– Понятно, – кивнула она. – Я и не возражаю: для милого дружка и сережку из ушка.

– Ты минет обещала, – напомнил я. – Два.

– В другой раз, – отмахнулась она. – А то еще войдет кто.

– Тварь лживая, – вздохнул я громко.

– А других на эту работу не берут, – отрезала она и посерьезнела: – А сейчас я начала подбирать тактические команды, изучаю досье разных людей. Нам нужны собственные силы: отношения с патрулем несколько натянутые, так что их бойцов не всегда и не во все посвятишь. Свои нужны.

– Кто возглавит? – заинтересовался я.

– Есть у нас один человек на примете – бывший капитан британской САС. Потом долго работал в «Эринис» – знаешь такую компанию?

– Знаю. Частная военная компания. Старосветская. Наемники.

– Верно, но они и здесь работают, – подтвердила она. – В общем, пока еще не точно, окончательного разговора с ним не было, хотя предварительно он заинтересован в работе. Для меня главное – подобрать двух-трех толковых командиров, а дальше они пусть набирают группы.

– Много людей планируете?

Много людей в такой конторе не надо: она потеряет эффективность. Вон израильский «Моссад» и посейчас малолюден, а при необходимости привлекают контракторов. А ЦРУ распухло от штатов, и утечки у них одна за другой. И КПД ниже паровозного.

– Нет, – сразу ушла она в отказ. – Вместе с тыловиками и прочими – не больше полусотни для начала, но зато самых лучших.

Ну молодец, я все лучше и лучше о ней думаю.

– Кстати, а то, что ты русская, не мешает?

– Знаешь, нет, – покачала она головой. – Здесь вообще не заморачиваются национальностью. Еще когда набирают людей для работы на Орден, во всех тестах есть пункты на проблемы с национализмом. Подбирают только тех, кто готов добиваться результата, делать карьеру и больше ни о чем не беспокоиться. Например, американцев из тех, что по любому поводу размахивают флагом и кричат «America kicks asses!»,[22]в Орден категорически не берут.

– И когда твой куратор намерен тебя утвердить на должности? – уточнил я.

– Уже утвердили, – самодовольно ответила Светлана. – Сегодня утром. Нападение на остров помогло. В Совете решили, что не время сейчас долго размышлять, вот и назначили. Я не успела сказать, но вообще-то у нас сегодня банкет по этому поводу.

– Общий? – представил я себе перепитой «корпоратив» с блюющими в туалетах сотрудниками.

– Нет, – подняла она руки в защитном жесте. – Общие в офисе здесь устраивать не принято. А у нас сегодня – в ресторане, в узком кругу. Всего несколько человек. Приходи – надеюсь, приличная одежда у тебя тоже есть?

– Есть. Говори, куда и во сколько.

– Ресторан «Витторио» – это прямо с обратной стороны нашей застройки. Помнишь, как заезжать к нам на территорию?

– Разумеется.

– Так вот, не заезжай, а катись против часовой стрелки вокруг – и увидишь стеклянный такой павильон, а в нем три ресторана. – Ее длинный палец с крашеным ногтем описал соответствующую фигуру по поверхности стола. – Наш называется «Витторио» – большая красно-бело-зеленая надпись. Приезжай в двадцать четыре часа.

Территория Ордена, остров Нью-Хэвен

22год, 18 число 10 месяца, понедельник, 24.00

Вернувшись из Отдела на виллу, я открыл воду, чтобы наполнить большое «джакузи» на веранде горячей водой, а сам занялся перевязкой. Благодаря сетке и небольшой дозе перекиси водорода бинт и ватно-марлевый тампон отвалились от раны легко. Рана выглядела вполне прилично, разве что зашита была кривовато, кровила умеренно, болелатоже терпимо. У меня вообще высокий болевой порог, и если ранение не совсем уж сильное, то я вполне способен с болью смириться. Я решил пока обойтись эластичным бандажом и подложенным под него тампоном с сеткой. Выпил еще пару таблеток солпадеина, размешав их в воде, затем прошел на кухню и приготовил себе сэндвич с ветчиной из индейки, с сыром, помидорами и листьями салата, которые я купил в маленьком супермаркете по пути домой. Заезжать куда-то еще обедать в преддверии вечернего банкета нехотелось, но при этом я был откровенно голодный. Налил в высокий бокал пива, смолотил сэндвич, этим самым пивом запил, а затем залез в горячую бурлящую воду, стараясь лишь не намочить повязку. Благодать.

Однако в горячей ванне меня начало клонить в сон. Все же сказались бурные день и ночь, и я, поставив будильник на двадцать два часа, ушел в спальню и завалился в кровать. Лучше сейчас выспаться, чем на посиделках в ресторане носом клевать.

Будильник поднял меня в двадцать два часа, вполне отдохнувшего и в хорошем настроении, которое даже не портила разболевшаяся рана. Две таблетки обезболивающего достаточно быстро ее угомонили, а большая чашка очень крепкого «эспрессо» взбодрила меня самого. Я выпотрошил сумку с вещами, достал из нее песочного цвета «чинос», блекло-красную рубашку «поло» и мокасины из рыжей кожи, вытащил из кладовочки гладильную доску, нашел на кухне в одном из шкафов утюг и принялся за глажку слежавшейся в сумке одежды.

Ходить в рестораны с оружием здесь не принято – глупо выглядит, если честно, но все же находиться на вражеской территории без оного мне тоже не хотелось. Я ведь, какни крути, вчера здесь много чего натворил. А как оно случайно всплывет – и что тогда? Поэтому я взял автомат, кобуру с пистолетом и сумку с запасными магазинами, отнес все в машину и там спрятал. Пистолет убрал в «бардачок», а автомат – под правое переднее сиденье. Пусть хотя бы неподалеку будут: очень уж непрочным выглядит мое нынешнее инкогнито.

Езды до места, где живут Светлана с Катей, было около десяти минут, не больше. Мы были у них в гостях, поэтому я без труда нашел ворота их «комьюнити», оставил их по левую руку от себя, обогнул территорию против часовой стрелки – и впрямь на живописной террасе, обращенной к морю, обнаружились парковка и три ресторана. Итальянский ресторан «Витторио» в середине, ресторан тайской кухни «Роял Орхид» справа и ресторан морской кухни и устричный бар «Довер» с левой стороны. Парковка была почти вся забита машинами, несмотря на массовый исход приезжих и будний день. Среди стоящих здесь машин мой «Дефендер 90» смотрелся настоящей черной вороной в куче белых, но я решил от этого не комплексовать. Служебная машина и есть служебная машина. Я распахнул дверь автомобиля, вышел и направился к ресторану.

Несмотря на вполне итальянское название, метрдотелем работала темнокожая женщина лет немного за тридцать, с заметным влиянием пластической хирургии на ее внешность. Она сразу же мне напомнила девушек из бара в отеле «Оушн Вью». Надо все же будет порасспросить, кто тут африканок так массово в Барби переделывает.

– Добрый вечер! Чем могу вам помочь, сэр? – обратилась она ко мне.

– Я приглашен на вечеринку, зарезервировано на имя Беляева.

– Следуйте за мной, сэр.

Африканка пошла впереди, прокладывая курс между в большинстве своем занятыми столиками, и провела меня во второй зал, поменьше, где явно намечался небольшой банкет. Накрыт он был а-ля фуршет, многоярусные столы с закусками возвышались у стены, за двумя передвижными барами работали два темнокожих бармена, наливавших гостям напитки.

Светлана и Катя были уже здесь, обе – в маленьких платьях, позволяющих продемонстрировать, что у обеих девушек стати вполне достойны демонстрации. Кроме них я увидел еще трех человек, мне незнакомых, и, к своему удивлению, два знакомых лица. Здесь была рыжая секретарша Светланы и та самая темноволосая девушка с ресепшн, котораяпровожала меня сегодня. Я вспомнил, что Кате она нравится, и решил, что именно благодаря этому она и попала в список приглашенных. А может быть, Светлана продолжает расширять список людей, обязанных лично ей. Это несложно – взять кого-нибудь с низового бюрократического уровня, вознести относительно других и тем самым привязать к себе навсегда, поставив благополучие вознесенного в прямую зависимость от твоего собственного. А может быть, и Катя теперь создает креатуры, простите за тавтологию.

Впрочем, хозяйка вечера была чрезвычайно мила, подошла ко мне, поцеловала в щеку. Затем я оказался в компании Кати и этой самой брюнетки с ресепшн, которая представилась как Джулия. Джулия оказалась американкой итальянского происхождения, родом из Бруклина. В Новой Земле она недавно, всего шесть месяцев, и вполне довольна новым местом жительства.

Мне представили других людей, находившихся в зале. Короткостриженый седоватый мужчина с массивной нижней челюстью и заметным шотландским акцентом назвался Дезмондом Мак-Кензи, и Светлана сказала, что именно его она сманивает на должность командира всех «так-групп». Понятно, это и есть тот самый экс-САС и нынешний боец из «Эринис», о котором она мне говорила днем. Рыжая секретарша представилась как Джолин, оказалась ирландкой, но прожившей долгое время в Лондоне, где и утратила ирландский акцент. Она в Новой Земле провела три с лишним года. Вообще вопрос «Как давно вы здесь?» считался не просто допустимым в обществе, но скорее даже обязательным, вроде «Как дела?».

С рыжей Джолин был темноволосый парень, некрасивый, с крупным носом и слишком близко расположенными к нему губами, но очень веселый. Он представился как Демпси Салливан, работающий в отделе контрразведки, и он произнес это с настоящим ирландским акцентом, которым в этом мире на моей памяти блистал лишь Тим Бихан с траулера «ЛаНинья».

Остальные гости иными акцентами, кроме разновидностей американского, не отличались. Из них мне запомнилась часто хохотавшая, очень упитанная дама лет сорока, представившаяся как Марта Гринблатт и возглавлявшая архив, главный программист Отдела Майло – высокий, тощий, с козлиной бородкой и переизбытком пирсинга на лице, и усатый начальник группы материально-технического обеспечения Сэмьюэл, который так и представился – «Сэмьюэл», а не простецки «Сэм», который был с «партнером» – томным владельцем бутика в «курортной зоне» Джозефом. Тоже не хухры-мухры, не Джо с фермы, а Джозеф из модного бутика.

Кстати насчет усов… Если верить американскому кино, то усы отращивают исключительно русские, а если верить американской действительности, то усы – это в основномпризнак нестандартных сексуальных предпочтений у американцев.

Вечеринка развивалась хорошо, гости быстро пьянели и становились все более и более раскованными – некоторые даже излишне, – подходили новые люди. Рядом со мной все время были Катя и Джулия, так что я совсем не ощущал себя покинутым. Тем более что Джулия постоянно брала меня под руку и прижимала мой локоть к своей груди, высокой, крупной и весьма и весьма упругой, кстати.

Я посмотрел на ловко справлявшихся со своей работой барменов и обернулся к Кате:

– Катя, давно хочу спросить и все время забываю… Здесь очень четкое деление на черных и белых, и все черные работают в качестве обслуживающего персонала. Пойми меня правильно, я вовсе не борец за гражданские права, и меня не слишком волнует их общественное положение, но как так получается? И эти девушки с пластикой на лице и теле везде…

– А ты не знаешь? – удивилась Катя. – Никакого секрета тут нет. Это очень хитрая, эффективная и почти безболезненная форма современного рабства. Очень цивилизованного, без кнутов и собак, добровольного и милого, как детский утренник.

– Это как? – не слишком удивившись, уточнил я.

– А очень просто. Все эти африканцы выкуплены на рабских рынках южнее Большого залива. Но не «куплены», а «ВЫ-куплены» – чувствуешь разницу?

– Их как бы спасли от горькой рабской доли, – догадался я.

– Совершенно верно, – подтвердила Катя догадку. – Сделали свободными людьми. Их выкупом занимается компания «Новая жизнь», зарегистрированная здесь, на островеНью-Хэвен, и фактически принадлежащая нашему куратору – мсье Гольдману. Это не благотворительная организация, а вполне коммерческая. Каждый раб, которого выкупают на рынке представители «Новой жизни», перед этим дает официальное обязательство проработать на острове столько, сколько потребуется для покрытия кредита, выданного ему на выкуп из рабства. Соглашаются они легко и даже с радостью, потому что все знают, что судьба работника из обслуживающего персонала на Нью-Хэвене все равно всотни, а то и в тысячи раз лучше судьбы раба где-нибудь в Суданском Халифате.

– Догадываюсь. И дальше «Новая жизнь» подыскивает им работу…

– Совершенно верно. Как биржа труда. Самым красивым девочкам делают пластику, причем исключительно с их письменного согласия, подгоняют под европейские стандарты – и они работают барышнями для увеселений. Это все делается безо всякого насилия – барышни зарабатывают больше всех, и у них самые-самые высокие шансы быстро выплатить кредит за свой выкуп, даже с учетом дорогих операций, так что на эту работу настоящий конкурс. Четыре-пять лет – и они окончательно свободны. Менеджер этого ресторана, которая рассаживает людей за столики, наверняка из бывших таких, которая давно выплатила кредит и работает теперь на себя.

– Полагаю, что на самом деле им не платят. Точнее…

– Верно. Им засчитывают «трудодни», как в колхозах. А наниматели платят «Новой жизни». А «Новая жизнь» шестьдесят процентов заработка пускает на погашение кредита и сорок – отправляет на банковский счет работника. Тем самым они убивают двух зайцев – люди работают на них дольше, и при этом по выплате кредита они отправляют вовнешний мир не нищего, а человека с некоторыми средствами, вполне способного начать новую жизнь в другом месте. А по дагомейским стандартам, например, так даже богача. Надзирают за трудоднями их же бывшие коллеги, которые теперь работают за деньги и у которых заработки в прямой зависимости от того, как они управляют «низовым звеном». Ты же останавливался в отеле здесь, верно?

– Да, – подтвердил я.

– Значит, видел всю систему, – сказала Катя. – Менеджеры, метрдотели и прочие управляющие низшего звена – все в прошлом выплатили кредиты за свой выкуп. Равно как и работники контор, заправок и прочие. А вот официантки, горничные, уборщики и самое низовое звено – все выплачивают свой кредит «Новой жизни». Скажем, если наша девушка-метрдотель сократит «трудодни» бармену, то для нее это показатель хорошей работы, а бармену придется лишний день поишачить на компанию. Но все они рано или поздно кредит выплачивают и становятся свободными людьми. Поэтому девушки для увеселений рвутся тебя увеселять, официанты не знают, как тебя еще получше обслужить и так далее. Никакого насилия, упаси боже! Компания «Новая жизнь» лишь спасает людей и дает им ту самую «новую жизнь» вместо беспросветного рабства.

– А заработок компании в чем? – снова уточнил я. – В несоответствии стоимости оплаты работников и заработков местного белого населения?

– Верно, – подтвердила она. – Для местных жителей заплатить за день чьей-то работы совсем не трудно, поэтому их труд востребован. А с работниками рассчитываются по совсем другим расценкам, почти дагомейским, но все же повыше. Нам со Светой постоянная горничная обходится примерно в полторы тысячи экю в месяц, что для нашего совокупного заработка ничто, а она получает на свой счет, наверное, не меньше пятисот, и за пять-семь лет ее работы у нее скопится тысяч двадцать, а то и тридцать. Еда здесь очень дешевая, а у них – в особенности. Если поедет к себе в Дагомею, то будет там богатой дамой.

– Значит, работорговля южнее Залива – штука выгодная.

– Естественно! – воскликнула Катя. – С ней можно бороться, судить работорговцев, ее можно осуждать, можно спасать людей из рабства и тем самым обеспечить себе великолепный источник дохода. Сплошные плюсы, экономические и политические.

– А где они все живут?

– В служебной зоне, только слева от дороги. Там есть несколько поселков. Есть поселки для тех, кто работает за кредит, причем отнюдь не казармы, а очень приличные. И есть поселки, где живут те, кто работает на себя. Эти поселки совсем нормальные, ничуть не хуже обычных на севере от Залива. У них там свое африканское общество, свои лавки и кабаки, все свое. Даже въезд к ним ограничен, чтобы там они себя чувствовали как дома. Даже полиция своя. Так и называют здесь это место – Бантустан. Работников оттуда возят сменами на автобусах, а те, кто работает на себя, могут покупать мотороллеры или даже машины, но машины для них почти под запретом.

– Почему?

– А где они учились водить? – усмехнулась Катя. – В большинстве своем они что здесь, в Дагомее, что в Старом Свете – машины видели все больше издалека, так что после нескольких инцидентов местная власть решила, что с них достаточно мотороллеров. Им хоть задавить кого-то сложнее, чем машиной. Чтобы черный мог купить себе машину, ему надо предъявить сертификат о сдаче экзамена по вождению здесь, на Нью-Хэвене. Обычно они есть только у таксистов.

– Хотите посмотреть поселок для черных? – неожиданно влезла в разговор Джулия.

– Не знаю… – обернулся я к ней. – А что там интересного?

– Просто так, для общего развития, – пожала она плечами. – Я завтра после работы туда поеду.

– Зачем?

Инициативу вновь забрала Катя:

– Многие люди не держат постоянной прислуги в целях экономии, а просто едут в поселок и предлагают временную работу кому-то свободному от основной работы сейчас. Нанимают себе, скажем, уборщицу, а взамен отсылают «Новой жизни» чек с указанием ее персонального номера. Когда компания получает чек, она засчитывает какую-то сумму работнику. Многие этим пользуются. Мужички иногда берут уборщиц посимпатичней, платят не за день, а за два или три, скажем, а те и этим дополнительным дням отработки рады.

– Понятно, – кивнул я. – Всем удобно, все очень мило.

– Вот и я завтра хочу кого-нибудь нанять, чтобы у меня в квартире порядок навели и по хозяйству помогли, – объяснила Джулия и спросила опять: – Поедете?

– Давайте попробуем. Интересно глянуть.

– Вы будете в Отделе?

– Наверное.

– Тогда я вас там найду.

Ну вот, одна из местных загадок разрешена. Что-то такое я и предполагал. Умная такая и элегантная потогонная система, примерно как проекция экономического глобализма на отсталые страны. Впрочем, если и здесь, как и в Старом Свете, Дагомея не смогла создать ничего, кроме нищеты и анархии на своей территории, то что им еще остается? Наверное, причины такого тотального и вечного их неуспеха не только в чьей-то политике, но и в личных качествах.

А вот причины нежных чувств Джулии, которые прямо на глазах усиливаются, они естественны или обусловлены чем-то иным? Черт, с этими моими подружками из Отдела настоящую паранойю запросто можно получить. С них вполне станется кого-то мне подослать, чтобы получить свидетельство адюльтера, чтобы при случае… и так далее. Дружба у нас с ними крепкая, конечно, но все больше держащаяся на соучастии в преступных деяниях. Поэтому от взаимного подсиживания не оберегает. Ладно, неважно, я тоже не подросток в разгаре пубертатного периода – все же к сорока годам научился контролировать свои сексуальные позывы. Поэтому посмотрим.

Территория Ордена, остров Нью-Хэвен

22год, 19 число 10 месяца, вторник, 01.00

Банкет развивался по всем законам жанра. А это значит, что на исходе шестого часа веселья некоторые из гостей уже лыка не вязали, а все остальные были изрядно навеселе. Впрочем, ввиду отсутствия какой-либо дорожной полиции и штрафов за вождение в пьяном виде это никого не беспокоило. Светлана с Катей занимались всеми гостями, ау меня на руке плотно повисла бруклинская итальянка Джулия, с каждой минутой все плотнее вжимая мой локоть в свой бюст. Похоже, девушка решила довести свою атаку дологического завершения.

Около часу ночи банкет начал самопроизвольно заканчиваться. Светлана подошла ко мне и предложила, после того как она попрощается со всеми гостями, продолжить праздник в узком кругу, посетив бар за углом. Я согласился. Как выяснилось, «узкий круг» включал в себя саму Светлану с Катей, Джулию, программиста Майло с подошедшей позже девушкой по имени Рона с кольцами в носу, брови и губе, и рыжую Джолин с Демпси, которые, как и подобает истинным детям страны Святого Патрика, уже изрядно набрались. Впрочем, и виновница торжества, и Катя, и Джулия, и Майло с Роной – все были пьяны. Бар «за углом» бесхитростно назывался «Томмиз» и представлял собой нечто вроде аквариума с голубоватым светом, танцполом и ди-джеем за своим пультом, который гонял безжалостно громкую хаус-музыку. Однако заполнен бар был отнюдь не подростками, а все больше людьми за тридцать. Впрочем, по моему наблюдению, те же американцы до самой смерти из подросткового возраста не выходят.

Дамы с Майло ринулись в пляс, а мы с Демпси зависли у стойки, вооружившись кружками с пивом. Два или три раза я был атакован Джулией, пытавшейся утащить меня танцевать, но я настолько плотно прилип к стойке и отяжелел от пива, что танцевать не давался.

Чуть позже в бар вошли усатый Сэмьюэл с томным Джозефом, и они со всем пылом присоединились к танцующим, чем на некоторое время уберегли нас с Демпси от повторных атак. Демпси в прошлом работал полицейским в Ирландии, потом переехал жить в Америку, где устроился работать в частное агентство безопасности, откуда его и рекрутировали для работы в Ордене два года назад. А теперь его перевели в Отдел, где он должен заниматься контрразведкой. Еще я узнал, что его отдел будет теперь осуществлять регулярный контроль вылета с острова и прилета на него, и если даже сам Отдел тащит кого-то или что-то мимо контроля, то это должен будет подтвердить дежурный сотрудник Отдела в пассажирском терминале. Это интересно и полезно знать. А сам Демпси сейчас был, с его же слов, уже «фукинг друнк»,[23]но все же продолжал лить в себя разливной ирландский «Мёрфиз», который он называл «Мурфиз». Чуть позже к нему пришла рыжая Джолин, затребовала в баре белого вина, и Демпси отвлекся на нее.

Затем с танцулек вернулась раскрасневшаяся Джулия, пьяненько повисла у меня на локте, продолжая погружать его в свой бюст, а на Джулии повисла Катя. Что-то я немного теряюсь в местных причинно-следственных связях, кто есть кто и кто есть с кем… Вообще вечеринка начала превращаться в обычную пьянку, а у меня сильно разболелось плечо. Это я и сказал Светлане в виде «экскьюза», оправдывающего мое преждевременное отбытие. Она и Катя о ранении знали, и отмазка из этого получилась железобетонная. Я пожал руку Демпси, перецеловал дам в щечки, помахал рукой Сэмьюэлу и Джозефу и вышел из бара на парковку.

Уф, здесь тишина и свежий воздух. Я вообще на выпивку устойчивый и старался избегать крепких напитков весь вечер, но все же охмелел. Я обошел машину с обратной стороны, оперся на нее спиной, глубоко вздохнул. Ночи становились все прохладней и прохладней, чувствовалось, что сезон дождей начнется совсем скоро. Но растительность пахла все так же сильно, смешивая сладковатые ароматы цветов и запах свежей зелени. Огромная луна Новой Земли оставляла на поверхности моря яркую широкую дорожку, как будто отлитую из серебра. Сама же поверхность моря была черной, лишь кое-где местами пересыпанной серебряными искрами отражений луны в мелкой волне. Густая растительность кудрявыми волнами спускалась к самому берегу. Пляжей видно не было, и казалось, что заросли и вода просто смыкаются друг с другом.

Я вдохнул поглубже, расслабился. Даже боль из плеча стала как будто уходить, растворяться в спокойствии окружающего мира. Из бара доносилась бухающая басами музыка, но даже она как будто существовала параллельно этому миру, ничуть не вторгаясь в его природную тишину.

Не знаю, сколько времени я так просидел на заднем бампере «девяностого», но из оцепенения меня вывела музыка, зазвучавшая громче. Кто-то открыл дверь бара и вышел. Судя по всему, вышла вся наша компания, или почти вся. Я узнал голос Светланы, и с ней было еще несколько человек. Они меня не видели – машина стояла так, что тоже в глаза не бросалась, и я решил не привлекать к себе внимания. Хотелось просто отдохнуть и поехать домой, а дневной лимит своей разговорчивости я уже выбрал. Компания стояла посреди парковки, о чем-то шумно беседуя и смеясь, но я не прислушивался к их разговору. Мое внимание привлек другой разговор, Кати и Джулии, отошедших в сторону и говоривших по-английски.

– Джулия, ну неужели так сложно сделать то, о чем тебя просят?

– Не получается. Не насиловать же мне его! – послышался возмущенный голос Джулии.

– Насиловать не надо, просто уложи его в постель и сделай запись. Все.

– И все. Если бы мне такое приказали там, где я раньше…

– Джулия, тебе никто ничего не приказывает! – наставительно заговорила Катя. – Ты можешь отказаться от этого в любую секунду без всяких последствий, и я тебе об этом никогда не напомню. Но тогда не следует рассчитывать на то, что я специально буду хлопотать перед Светланой о твоей карьере, это понятно? И здесь не Старый Свет, суды здесь иски о «сексуальных домогательствах» не принимают, поэтому если ты делаешь то, о чем тебя просят, то и я делаю то, о чем ты просишь меня, или все ставки снимаются – и никто никому не должен.

– Хорошо, хорошо, – примирительно сказала Джулия. – А зачем это вам? Вы же вроде бы друзья, и он хороший парень, как мне показалось. Я и так с ним не против, если честно, но все же…

– Он слишком себе на уме, и он слишком сам по себе, – заявила Катя. – Ему не важна карьера, и у него достаточно денег, поэтому с этой стороны его не зацепишь. Он работает на Отдел только потому, что ему так хочется. Зато у него очень ревнивая жена, он ее любит, и если у нас будет запись – она может когда-нибудь пригодиться, это как дополнительная страховка. А ты как раз по типу похожа на его жену, я видела, как он на тебя поглядывал, – тебе с этим справиться легче всех будет. Постарайся, если ты согласилась этим заняться.

– Хорошо.

Голоса Кати и Джулии удалились. Думаете, я хоть на минуту удивился? Да ни капельки! Я к этому времени даже стал немного беспокоиться: отчего это вдруг мои подружки такими милыми стали и совсем не интригуют? Это даже вовсе против их природы, так не бывает. Я даже размяк немного, а теперь все пришло в норму, и я опять настороже. Спасибо, Катя, спасибо, Джулия. Очень вам благодарен. Не спорю, Джулия мне очень нравится, очаровательная девушка, но не настолько, чтобы ради нее голову в мясорубку совать.

Территория Ордена, остров Нью-Хэвен

22год, 19 число 10 месяца, вторник, 10.00

На следующий день я с утра поехал в Отдел. Не то чтобы мне было что там делать, но Светлана настояла на моем присутствии в офисе в рабочие часы. Раз уж я там числюсь, то меня должны видеть. Кроме того, я должен был изучать материалы, которые должны были мне помочь найти Родмана. Не могу же я всем там объяснить, что Родман сидит в подвале Разведуправления РА, и доступ к нему я могу получить в любую секунду – дай мне только туда добраться.

Поэтому я встал в восемь, умылся, сварил себе кофе, выпил его со свежими круассанами, которые мне доставил черный парень на желтом мотороллере, и поехал на работу. Сегодня дороги уже перекрыты не были, хотя и было заметно изрядное количество патрулей на «хамви», которых раньше в «курортной зоне» и в глаза не видели. Видимо, надежда поймать снайпера начала понемногу слабеть. У «воротного» пассажирского терминала тоже не было очереди, и я даже увидел пожилую пару, садившуюся в такси с багажом, – значит, приехали из-за «ворот». Жизнь восстанавливается.

Кровь и копоть с асфальта у ворот были смыты, сгоревшие кунги исчезли, и на их месте вращались новенькие антенны РЛС. А на вершине хребта, откуда мы вели огонь, возводилось из мешков с песком укрепление. Правильно, давно пора было там пост поставить. Господствующая над местностью высота с хорошим природным укрытием. Горы и «зеленка». Теперь черта с два тут удастся такое сотворить, как то, что мы сделали позавчера.

Я проехал мимо шлагбаума, предъявив жетон, и такой детальной проверки, как вчера, сегодня уже тоже не было. Это или беспечность, или, наоборот, кто-то достаточно умный попросил военных не изображать бурную деятельность, а заниматься делом. Если снайпер не пойман в течение первых суток, то вероятность его поймать снижается в разыкаждый последующий день. Вот и нечего пугать мирных богатых граждан излишним воинским рвением. Пусть лучше граждане и дальше прибыль приносят. Все же настоящий смысл Ордена – практицизм, возведенный в абсолют. Не злодейство, не аморальность, а Ее Величество Практичность.

Сгоревшие машины тоже исчезли с дороги за заборами, ни на асфальте, ни на обочине не было ни осколков стекла, ни оторванных взрывами железяк – ничего вообще. Как будто и не шел здесь бой. Хотя зачем оставлять памятники своему поражению? Вот и не стали оставлять.

Вскоре я свернул с дороги к широко раскинувшейся базе Отдела. Предъявил удостоверение охраннику на въезде, заехал на просторную парковку, сдал задом на свободное место между ярко-красным «рэнглером» без верха и серебристым трехдверным «Мицубиси Монтеро». Вообще я выгляжу белой вороной, приезжая и уезжая в офис и из него на служебной машине. Судя по всему, это здесь моветон. Люди приезжают на собственных, оставляют их на стоянке, а затем по делам службы катаются на служебных. Надо запомнить на будущее и, случись мне еще приехать на остров, брать машину в прокат. Не следует слишком выделяться. Смит подогнал мне тогда служебную машину для дела, а не в качестве личного транспорта. Пожалуй, следует ее здесь оставить, а меня кто-то довезет до прокатной конторы, где я и возьму что-то гражданское.

Я спрятал автомат под сиденье, выбрался из «дефендера» и вошел в главное здание Отдела. За стойкой сидели Джулия и еще одна девушка, блондинка. Джулия при виде меня заулыбалась, вскочила, поздоровалась, как девочка из детского сада с Дедом Морозом. Я еще шире улыбнулся ей в ответ, не отказал себе в удовольствии поцеловать ее в щечки, вдохнув легкий аромат духов, хорошо подобранных к внешности. Зная настоящие мотивы ее дружелюбия, я получал даже какое-то удовольствие от встречного заигрывания.

– Алекс, Екатерина выделила вам свободный кабинет на первом этаже, я вас провожу, – прожурчала она. – Говорит, что вам нужно поработать с нашей базой данных.

– Да, нужно.

– Пойдемте.

Она вновь вынудила меня встать ей в кильватер и пошла по коридору передо мной, давая возможность понаблюдать, как красиво могут двигаться ягодицы и ноги под короткой и узкой форменной юбкой. Мы прошли в правое крыло здания почти до самого конца коридора, и Джулия отперла ключ-картой одну из дверей, сразу за кофейным автоматом инапротив автомата по продаже прохладительных напитков:

– Прошу вас.

Она вновь встала в дверях так, что вынудила меня протиснуться между ней и косяком двери. Да, атака в полный рост разворачивается. Кабинет был скромным и маленьким, как и все в Отделе. Офисная пышность здесь совершенно не поощрялась. Здесь хватало места лишь для письменного стола, двух вращающихся кресел и шкафа для бумаг. Зато на столе стоял отличный монитор, а на выдвижных полках имелись и лазерный принтер, и сканер, и факс, и два телефонных аппарата. «Эффективность превыше всего». Вообще это тоже американский стиль. Американские офисы – в основном это большие общие комнаты с кучей людей внутри, а начальники отгорожены от простых смертных прозрачными перегородками. Но если в офисе занимаются делами секретными, в которые не следует посвящать всех и каждого вокруг, то кабинетики сотрудникам выделяются совсем крошечные – не больше того, в каком я сейчас оказался.

– Это резервный кабинет, в нем нет постоянного обитателя, – сказала Джулия. – Здесь в здании четыре таких. Их отдают тем, кто приезжает из других мест, – таким «территориалам», как вы, чтобы у вас была возможность здесь спокойно поработать.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Что с доступом в сеть?

– Первый доступ у вас – номер вашего жетона, – ответила Джулия. – Вам необходимо будет создать свой пароль и прочее, потому что второй раз вас система по номеру жетона не пустит. Серый телефонный аппарат – внешняя связь, безопасная линия, белый – внутренняя связь. Список внутренних абонентов есть в сети, через сеть можете и набрать номер. Там же найдете телефонные справочники всех мест этого мира, где таковые существуют. При любом затруднении вы можете вызвать меня, и я немедленно прибегу. Считайте меня своей личной секретаршей на время вашего присутствия здесь.