Чтение 10–й страницы книги ~Акушер-ха!~

-Ты подготовила рецензию?

-Да, Светланапетр-р-р-р-ровна.

-Всё как надо?

-Да! Светланапетровна!Дом.В ванной — засыпает.Просыпается от звонка мобильного.

-Где плазма для Ивановой?

-Там же, где обычно, — в холодильнике. Спроси акушерку.

-Петровой твоей капать сегодня то вот, что…

-В истории записано!

-Слушай, к Сидоровой родственники приехали — отказываются платить за лекарство. Так что теперь — с тебя. Потому что из личных запасов было.

— Иди! В!! Жопу!!!

Выпивает кофе прямо в постели. Отрубается, сжимая в левой руке чашку. В правой — телефон…

-Да?!!

-Здравствуйте, Татьяна Юрьевна. Это я — Лена, ну помните, та, которая… У меня, по-моему, воды отошли… Вы не могли бы подъехать?..

Как же вы мне все дороги!

-Еду…

Вместо эпилога «Будьте здоровы!»

Не так давно, как кажется, и давным-давно, как оказалось, я работала акушером-гинекологом в родильном доме, входящем в состав многопрофильной клинической больницы.

Придя в эту профессию с неохотой, я втянулась и полюбила.

Меня учили, и я проникалась.

Нигде и никогда люди не раскрываются так, как перед лицом рождения и смерти.

Имея возможность со-радоваться и со-страдать, я осознала, что первое — приятнее. Но без второго об этом не узнаешь.

Вон та высокомерная девица за соседним столиком, к примеру, была когда-то просто испуганной девочкой, пришедшей на первый в жизни аборт. А злобная тётка за стойкой в гардеробной… Когда-то я гладила ей поясницу в родзале, хотя это не входило в мои профессиональные обязанности.

Обычные люди. Лишь врач знает, что это такое. И как это прекрасно — быть обычным человеком. Он знает, как вы устроены. Стоматолог — о ваших кариозных зубах. Гинеколог — об эрозии шейки матки. Гастроэнтеролог о гастрите. И это их не смущает. У них у самих кариозные зубы, эрозии и гастрит. И те же проблемы государственного масштаба,что и у вас, — неуправляемые дети, хреновые дороги, жидкие щи и мелкие бриллианты. Плюс ответственность. Де-юре и де-факто. Да, они кажутся вам чёрствыми. Но ведь и выпривыкаете к реалиям своей жизни. А для них человеческая боль — реалии. И она же — пятый круг распассов, при ставках на вист[61]— одна жизнь.* * *

В том самом недавнем давным-давно одна милая девочка прекрасно родила. Её лицо сияло, несмотря на пережитые муки. Ещё бы — ведь ей на грудь положили только-только рождённое дитя. Она благодарила нас, и мы в очередной раз приобщились к чужому счастью. Ведь именно ради этого, а не ради денег, как может показаться, идут во врачебнуюспециальность. Никто не становится писателем или космонавтом только ради денег. Нет, никто не сбрасывает со счетов мирское — в конце концов, врачи устроены так же, как вы. У них такой же желудочно-кишечный тракт, и он может простудиться без зимних сапог. Они радуются вашей благодарности. Ведь врачи большей частью всё ещё бюджетники. Да и у сотрудников частных клиник свои подводные камни. Нет-нет, я не плачусь на тяжёлое материальное положение. Среди хороших врачей много состоятельных людей. Просто я объясняю вам, когда врачдоволен,а когда —счастлив.Улавливаете разницу?

Стоя рядом с этой девочкой — юной мамой, — мы были счастливы после бессонной ночи за неизменную зарплату. И она была счастлива. А потом наступило утро следующего дня. И один не очень опытный юный неонатолог написал на титульном листе детской истории болезни: «Сифилис под вопросом». И оставил на столе в ординаторской. Девочка зашла и увидела.

История болезни, история родов — документы для служебного пользования. Их может затребовать администрация, прокуратура и так далее, но в них не положено совать нос пациентам. Да. В данном случае ординатор был не прав. Один положительный РВ[62]ни о чем не говорит. Он должен был на-писать «РВ-положительный», но написал то, что написал. Это была ошибка, далекая от преступления.

Девочка впала в истерику. Повторный анализ показал, что все в порядке, и юную маму выписали домой вместе со здоровым ребёнком. Естественно, в поликлинику ушла документация, где был отмечен один положительный РВ.

Спустя некоторое время нас — акушера-гинеколога, принимавшего роды, неонатолога и ещё нескольких персонажей вызвала к себе начмед. Её посетил адвокат с исковым заявлением за моральный ущерб. Адвоката привела мама нашей юной роженицы. Мы обвинялись во всех грехах — в том, что у девочки пропало молоко «на нервной почве», в том, что мы «сделали сифилитика из нормального ребёнка», в грубом отношении персонала, в том, что анестезиолог «ударил её по лицу прямо в родзале», и ещё в каких-то нелепицах.

-Вы понимаете, что дело бесперспективное? — спросила адвоката начмед.

-Понимаю, — вздохнул адвокат. — Я уговаривал истицу отказаться от решения вопроса подобным образом. Всё это бездоказательно и вымотает всех участников. Но она настроена решительно, и я, как платный наёмник, буду отстаивать их интересы до победного. Хотя я объяснил истице, что гонорар мне необходимо будет выплатить при любом исходе дела.

— Хорошо. — Наша разумная начмед раздумывала пару минут. — Если мы предложим даме, интересы которой вы представляете, некоторую сумму денег, естественно, меньшую, чем она хочет по исковому заявлению, она его заберёт?

Но истица, перепутав желание начмеда сберечь время персонала роддома, включая своё собственное, со слабостью «униженных и привлечённых», решила обменять жидкие щи на крупные бриллианты. И понеслись суды.

Столь же бесчисленные, сколь и бессмысленные заседания. Закончившиеся в итоге ничем. На каждом из которых девочка не смотрела нам в глаза. Кажется, завершился весь этот цирк к двухлетию её вполне здорового отпрыска.

«Ерунда! — говорила наша начмед. — В Штатах, если на тебе не висит до пятнадцати судебных исков, ты и врачом-то нормальным не считаешься!»

Есть случаи врачебной ошибки. Есть случаи трагических случайностей. Есть случаи преступной халатности и даже должностных преступлений. За что надо наказывать по всей строгости закона. Но…

«Моя бабка 5 дней не могла дышать от боли! Она блевала кровью! Она жаловалась на боль в животе! Она уже была синяя! И вот мы вызвали «Скорую», и они её повезли в больницу! Эти сволочи врачи ехали так быстро, что мы за ними не успевали! Её соперировали, а она умерла! Врачи — сволочи, дегенераты, бездушные твари! Угробили молодую женщину 98 лет! С прекрасным здоровьем! У неё сердце знаете как билось? Ого-го! Мы со спальни слышали, как оно бьётся! А желудок!!! Да она ела килограммами острый перец! Курила«Беломор»! Пила виски! Литрами!»

Вы думаете, я издеваюсь? Вы полагаете, это сарказм? Это реальные слова реального родственника реальной бабушки, сказанные реальному доктору!

Когда это касается тебя лично — горько и обидно. Не за потраченное время и энергию, предназначенные быть созидательными. А за то ощущение общего счастья, возникшеев момент рождения. Ведь именно таким являет нам подкорка утраченный Эдем. Только теперь у нас в распоряжении лишь секунды от некогда Вечности. Жаль. Никто не виноват.

Для вас это ребёнок, и нервы, и бабушка. Для нас — работа, клинические разборы и летальная комиссия.

Зло должно быть наказано. Добро должно восторжествовать. Только это не застывшие категории. Лодка, вытащенная на отмель, и та же лодка, плывущая по течению. В котором купаемся все мы — врачи и пациенты. Просто люди. И очень хочется, чтобы отдельное счастье случалось куда как чаще безраздельного горя. Очень хочется, чтобы мы приходили в эту жизнь с радостью, а уходили — с миром. Что мы есть? Лишь состояние от приёмного покоя родильного дома до выписки из лечебного учреждения? Слепок? Миниатюра? Или Путь из Огромного Неведомого в Великое Неизвестное, где нам снова скажут:

«Здравствуйте!»

То есть — будьте здоровы!

АНАТОМКА

(Одноактная пьеса в 3 действиях)

Хотя ещё Творца не знаю лично,

Но верю я, что был и есть такой.

Всё сделать так смешно и так трагично

Возможно лишь Божественной рукой.Игорь Губерман[63]

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Студентка

1-й мужчина

2-й мужчина

Место и время действия:

1989год, Одесса, анатомический зал медицинского института

Описание декораций:

Посередине сцены стоят два оцинкованных стола на расстоянии приблизительно 3 м друг от друга, торцами к залу. Левый — пустой, на правом — труп (муляж) ногами к зрителю (снизу стола на крюке подвешено оцинкованное ведро).

Вся правая половина сцены по периметру, включая стол с трупом, закрыта тюлем, который свисает полосами неравной длины, не достающими до пола на расстояние чуть меньше среднего человеческого роста, напоминая альков, с более открытой частью в сторону зрителей.

Левая половина сцены: слева и сзади от потолка спущены плотные занавеси, по левой стороне — три, по задней — четыре оконных проёма, окна узкие и высокие — раза в полтора превышающие стандарт, они не нарисованы, а вырезаны, за ними чёрная пустота. У левой стены пара железных ящиков.

Правая половина сцены: сзади и справа абсолютно чёрные плотные занавеси или лучше два-три ряда чёрного тюля возрастающей плотности, призванные создать максимальный эффект неограниченного пространства.

Во время всего действия используется только белый направленный или фоновый свет.

Комментарии актёрам:

Свои реплики, которые касаются Студентки, мужчины произносят, не поворачиваясь в её сторону и не отвлекаясь от игры, кроме специально оговоренных эпизодов.

Действие первое

У стола с трупом сидят двое мужчин. На обоих белые халаты. 1-й мужчина — чуть поодаль на стуле — лет 50, крупный, коротко стрижен. 2-й мужчина — лет 40, высокий, плечистый брюнет, сидит на табурете, облокотившись на стол. Между ними стоит ещё один табурет — на нём большая деревянная доска для игры в нарды. Они играют и разговаривают друг с другом, но о чём они говорят, разобрать невозможно. На краю стола, ближе к ногам трупа, стоит бикс[64]с бутербродами, два стакана и бутылка водки.

Из дверного проёма появляется Студентка, неловко перекладывая сумочку из одной руки в другую, пытается надеть на ходу белый халат. Она пятится, делает пару шагов, поворачивается и останавливается в нерешительности. Мужчин за столом она не замечает.

Студентка:Господи, как страшно-то здесь после восьми вечера…

1-й мужчина:Оно понятно.

Студентка:Чёрт меня угораздил опять одной сюда явиться!..(Смешок 2-го мужчины.)А как иначе — у нас что анатомка, что библиотека — работают до десяти. Только после занятий все сначала сюда прутся, а уже потом — в библиотеку. Мало того что я вообще толпу не переношу, так сейчас, накануне госов, все, как обычно, с ума посходили. Вот и приходится, пока они тут, в библиотеке сидеть. Тихо, спокойно, и книги нужные незаняты. Чувствую — шумновато становится, поток подтягиваться начал — пора, значит. Книжки сдаю — и в анатомку. А тут уже никого и трупы все свободны — пользуйся, так сказать, единолично. Жутковато, конечно, немного, но… кто в медине учился, тот в цирке вообще никогда не смеётся. М-да… Скоро я совсем очумею. И буду… Очумелым Зайцем. Оч-чень умелым таким зайцем. А так хочется Алисой. Или Чеширским котом… Или мартовским… Хотя Мартовским был как раз Заяц. Оч-чень даже такой заяц!.. Бр-р-р…(Встряхивается.)Заяц — это не тема. Тема — это то, что я три дня остеологию с миологией и ангиологией долбила — и ни фига не помню. Ужас какой! Что делать-то?! Не-не… Назад не оглядываться! Впереди по плану спланхнология. Это не так страшно, как неврология, которая… О-о-о! Эта(ударно)ещё впереди! Что за наука анатомия?! Никакой логики — одна зубрёжка! Хоть бы в стихах её кто навалял, что ли. Нашёлся же вот в Питере профессор, опоэзил гистологию на радость людям…

1-й мужчина(бросает кости):Ишь ты.

Студентка:А может, как Руслан, — натрескаться психостимуляторов перед сдачей? Он говорит, если даже раз что читал когда-нибудь — обязательно всё в башке всплывёт.

2-й мужчина:Слушай больше.

Студентка (тоном, демонстрирующим недоверие):Да-а-а… А если действительно всплывёт… «Евгений Онегин», например, которого я наизусть всего знаю, или там… монолог Гамлета? Госэкзамен по нормальной анатомии — это вам не фунт поэзии. Даже при наличии знаний — комиссия из таких клизм и… этих… как же там, господи, клизма в мужском роде?..

2-й мужчина (радостно):Катаклизм!

Студентка:…вот-вот… из таких клизм и катаклизмов состоит, что не приведи господи…

2-й мужчина (ещё более радостно «блеющим» тенорком):Не приведи господи!

1-й мужчина:Идиот!

Студентка:А у меня «синдром отличницы». Точнее, у мамы «синдром отличницы». Или он — нас один?.. Как в сообщающихся сосудах: если у меня проходит — у неё усиливается, если у неё… нет у неё мой(ударно)синдром вообще никогда не проходит.(Дальше иронично.)Бедная мама, я так виновата перед тобой, так виновата…(1-й мужчина громко кашляет, Студентка резко меняет тон, как бы забывая, о чём она только что говорила.)Я всё помню. Я всё знаю. Я самая умная. Я самая обаятельная привлекательная. И… как же это… сексапильная! Стоп! Это аутотренинг из другой оперы.

1-й мужчина:Я бы сказал, из оперетты.

Студентка: Похоже, что у меня уже слуховые галлюцинации. Скоро зрительные начнутся.(Произнося последнюю фразу, Студентка выходит немного вперёд, и одновременно на неё и на персонажей правой стороны подается более сильный свет.)Ну вот — пожалуйста! Прямо как в анекдоте…(Останавливается и дует на воображаемую в руке свечу.)Ф-ф-ф-ф… «Кто здесь?!»(Далее старательно пытается разглядеть разговаривающих, говорит немного тише, но не испуганно.)

(Здесь и далее она двигается только вдоль левого края сцены, не приближаясь более к центру сцены, чтобы не терялось ощущение удалённости персонажей друг от друга.)Судя по возрасту, не студенты… Но и на старичков-профессоров не похожи… На санитаров из морга — тоже… Да и что делать санитарам в студенческой анатомке, скажите на милость? У них в подвальной прозектуре своя подсобка имеется… Нет, точно не они. Эти похожи на… на…(заканчивает фразу почти скороговоркой)на красивых таких, правильных мужиков правильного, красивого такого возраста…

2-й мужчина:Во даёт!

Студентка:Что они там, у сосудистого трупа, делают? Что-то о Гарвее говорят, кажется… Кто кому помогал?.. Ничего не разберу…

1-й мужчина:Плесни-ка по глоточку.

2-й мужчина:Не вопрос.(Наливает в стаканы, подаёт один, тот берёт стакан и бутерброд из бикса.)

1-й мужчина:Тост будет?

2-й мужчина:Однако место обязывает. Ведь «люди боятся смерти по той же причине, по которой дети боятся темноты»[65].

1-й мужчина:Ну, и…

2-й мужчина:«Они не знают, в чём тут дело».

1-й мужчина:Я не буду пить без тоста.

2-й мужчина (смеётся):Ну дык… За детей!(Они выпивают и закусывают.)

Студентка:Вроде спорят о чём-то… Подойти, что ли?

1-й мужчина:Я бы не стал.

Студентка:Да ну их! Сидят и сидят. Всё уютнее, чем одной. Если, конечно, мне вообще всё это не кажется на почве переутомления…

2-й мужчина (о, логическим ударением):Кажется, кажется.

Студентка:И кто только додумался здесь такие окна сделать? Готика же в чистом виде… Нашли место! Тут от одних трупов разной степени выпотрошенности только инквизиция на память и приходит, а тут ещё…(Поворачивается в сторону ближайшего окна и пытается разглядеть, что там снаружи.)Полный мрак!

2-й мужчина (бросает кости и радостно восклицала):Отлично!

Студентка:Только не страшно уже почему-то ни капельки.(Поворачивается обратно — лицом к залу.)Эйфория какая-то прямо снизошла…

1-й мужчина:Ты с такой же готовностью впадаешь в эйфорию, с какой быстротой забываешь потом причину, её вызвавшую.

Студентка:Не-не, снисходит благодать.(Прикладывает правую руку к се…дцу.)А с другой стороны, кому эйфория — благодать, а кому и приход в тягость. А я где-то между В неполном, так ска-зать, одиночестве. «Люди почему-то боятся одиночества, хотя оно безопаснее общества!» Вот, пожалуйста! Готовый афоризм! Ну, я, блин, этот… как его…

2-й мужчина (передразнивая её жаргон):Ты философ, блин, в натуре!

Студентка:Философ. Точно. Так о чём это я?.. О сообществе? Да.(Поворачивается в сторону мужчин и снова приглядывается.)Интересно, если они настоящие, не жутковато ли им выпивать среди наформалиненных тел, упокой их души, господи…

2-й мужчина:Не беспокойся.

Студентка (удивлённо, слегка отпрянув):Чего?..

2-й мужчина:Да ничего! Проверка связи.

1-й мужчина:Не отвлекайся.

Студентка:Точно глюки начались… От переизбытка информации, наверное. «Учиться, учиться и учиться!» — как завещал дедушка Ленин! А потом очень долго лечиться, лечиться и лечиться. Притормозить бы надо. Напиться там… Накуриться… Налюбиться… Исключительно здоровья для. После сессии — это точно. А может, во время? «Лучше красная морда и синий диплом, чем синяя морда и красный диплом!» Нет! Лучше после. А если и видения — то лучше в виде красивых приличных мужиков. Двоих. Queen Size, однако!..

2-й мужчина (наигранно умоляюще):Не начинай!

Студентка:Стоп!(Дальше медленно проговаривая.) Япришла сюда учить а-на-то-ми-ю! Понятно?

2-й мужчина (ехидно):Вот и учи-и.

Студентка:Хм… Интересно, а как у них с телосложением?..(Приглядывается.)Плохо видно из-за халатов… А перчатки резиновые они зачем приготовили?.. Дисциплину чтут или в докторов играют? Мне…

2-й мужчина (очень громко):Смирно!(Студентка вздрагивает, замолкает на полуслове и замирает.)

1-й мужчина (спокойно):Отстань от неё.

2-й мужчина:Во-ольно.

Студентка (немного потерянная):Мне… мне срочно нужны наркотики растительного происхождения. Если они — доктора(показывает пальцем),значит, я — Кастанеда!

На несколько секунд наступает полная тишина, все персонажи замирают.

2-й мужчина (бросая кости):Ничего себе реакция!(Неразборчивый для зрителя разговор между мужчинами возобновляется.)

Студентка (роясь в сумочке):Студенческий забыла, блин… В библиотеке, наверное. Ладно. Не буду же я в кромешной тьме тут круги нарезать между анатомкой, виварием и книгохранилищем — завтра заберу. Может, сегодня Вадик дежурит? Он мне и без студенческого отдаст что захочу. Включая собственные органы… х-м… для изучения. Не то что уж покойничков отдохновенных. М-да… Заодно у него и спрошу, что за дядьки у студенческого трупа сидят. Нарочно не придумаешь. Ляпнешь так где-нибудь «студенческий труп» подумают «труп студента». А это просто наглядное пособие. Что, впрочем, не делает его меньше трупом…

2-й мужчина:«В моей смерти прошу винить мою жизнь»[66].

Студентка:Вот именно. Они что, тоже эти… как их… мытари по неволе, как Владимир Ульянов? Их-то за что? «Студенческий труп». Ужас какой. Говорим и не задумываемся. Зря я всё-такив медин попёрлась. А что делать, если на журфак провалилась? Вадик вон — тот как раз в медин провалился, однако проституировать в другие вузы не пошёл, а стаж для мечты по месту её прописки зарабатывает. Я, может, как раз его место занимаю! Мне бы сейчас полы в какой-нибудь редакции мыть с перспективой головокружительного карьерно-курьерного роста. Это ему русский язык и вся словесность до… и по… И профессиональный сленг, чёрт его побери!

2-й мужчина:Всему своё время.

Студентка:А мне… А мне… захорошело чего-то не по-детски! Ну, глядите! Сейчас я пойду в лаборантскую, пью кофе, и «ты исчезнешь, проклятый глюк». М-да… Если меня просто от учёбы усиленной так ведёт, что ж тогда с Русланом-то творится, если он всю сессию на амфетаминах сидит и зубрит в два раза больше? У меня ж знания хоть «на старые дрожжи», а он-то, бедолага бездельная, всё с нуля. Хотя, с другой стороны, ему проще — он и знать не знает, сколько знать необходимо…

2-й мужчина (насмешливо):Тавтология.

Студентка:Каламбур!

2-й мужчина (дружелюбно):Сдаюсь.

Студентка:Интересно, если я сумку тут оставлю, эти двое её не…

2-й мужчина:Если выпадет «шестёрочный» куш[67],то обязательно.(Кидает кости.)Обошлось.

Студентка:Да вроде не из таких… Если они вообще тут есть…(Далее медленно проговаривая.)Тут есть… Тут пить…(Радостно.)Ту-пи-ть! «Мне пить нельзя, и спать нельзя, и есть нельзя ни крошки…»[68]«Тут есть нельзя!»(Передразнивая.)Лаборантка — истеричка старая. Голос мерзкий — жуть. Я ей сколько раз уже говорила, что надо говорить «нельзя принимать пищу», а глагол «есть» — это эквивалент глагола «быть». И вообще, почему это тут «нельзя принимать пищу»? Если нельзя, но очень хочется, то можно! Кстати, где мой бутерброд?(Опять копается в сумочке.)«Колбаса из докторов» — вещь! Лучше уж я здесь буду «есть-быть», чем у Вадика в лаборантской. Там, как в аквариуме с формалином, аж глаза разъедает! Не-ет… Определённо надо ввести в организм белки и углеводы. Это у меня, наверное, от голода всё…

1-й мужчина (кидая кости):И то верно.

Студентка:В общем, если не попрут мою сумочку с бутербродом, то я вернусь и буду его есть! Чтобы быть! Быть, чтобы есть быт…(Смеётся.)

2-й мужчина:Можно подумать, у неё там, в сумке, сокровища магараджей. Три рубля мелочью и…(Делает пасс рукой, и в ней оказывается ручка, внимательно разглядывает её.)Интересно, откуда у неё деньги на «Parker» и…(ещё один пасс другой рукой)кожаный блокнот, у студентки сопливой?

1-й мужчина:Не отвлекайся. Ей подарили.

2-й мужчина(кидая кости):Она что, с тезисом «Бойся данайцев, дары приносящих» до сих пор не ознакомлена?

1-й мужчина:Ознакомлена. Она всё доступное ей наследие Гомера ещё в двенадцать лет прочла. Но кумиром при этом всё равно был Шлиман.

2-й мужчина:И за каким… такой артефакт в медин попёрся?

1-й мужчина(кидает кости):Отстань от неё. Мы с тобой тут не за этим. У мамы её потом спросишь. Не отвлекайся. У каждого свой путь.

2-й мужчина:Не свой, а твой…

1-й мужчина: Шутканеуместна. Хоть и твой ход.

2-й мужчина (кидая кости и как бы про себя):А пути неиспаскудимы…(Последнее слово выго-варивает по слогам.)

1-й мужчина (спокойно):Заткнись.

Студентка (вздрагивая на последней реплике):У-у-у-у… как интересно. У меня шизофрения. Точно. Не-не. Острый психоз. А что, прикольно! Посидеть, что ли, послушать?.. Более подходящего случая не найти — поздно вечером в анатомке ретроспективно послушать своё второе «я»… Или не «я»?..

2-й мужчина:Наслушаешься ещё. Собиралась кофе — вот и пей иди. А потом спланхнологию учи. Нечего ко взрослым дядькам приставать.

1-й мужчина:Отстанешь ты от неё, наконец, или нет!

Студентка:Смотри-ка, как он его пинцетом по руке брякнул! Ну и ладно. Я сама отстану. Сильно надо. Хотя… Мой психоз. Хочу — отстаю, хочу — продолжаю. Ладно… Правда, кофе хочется. Если психоз МОЙ, то он никуда от МЕНЯ и не денется. Пойду за препаратами.(Уходит.)

2-й мужчина:Опять моя взяла! Какой счёт?

1-й мужчина:Нечётный…