Чтение 25–й страницы книги ~Пророчица~

Ей ничего не оставалось, как отправиться следом за подругой, как только та опустила ее обратно на пол. Девушка медленно успокаивалась, но обида на Велеса в отличие от прошлых ссор и не думала пропадать. И Софья прекрасно знала причину: она имела право злиться и негодовать. Она терпеть не могла, когда решают за нее. Но то, что принятое Велесом решение невозможно отменить, заставляло ярость клокотать в груди.

Кара привела ее в небольшую, но уютную гостиную. Софья осторожно устроилась в кресле рядом с пылающим камином и выжидательно посмотрела на подругу. Оборотень отдала кому-то мысленный приказ, после чего ободряюще улыбнулась ей.

– Рассказывай, что у вас опять случилось.

Ей на секунду захотелось сказать в ответ какую-то грубость, закричать, что это совсем не касается Кары, но Софья сдержала себя. А через пару мгновений от этого глупого порыва не осталось и следа. И она начала сбивчивый рассказ, удивляясь тому, что стыд и не думал просыпаться, хотя Софья честно и прямо сказала подруге о том, как и скем провела ночь. Слова и слезы лились непрерывным потоком, но вместе с ними уходила и боль.

– Вот так все получилось, – закончила свой рассказ девушка.

– Кровная свадьба? – протянула Кара, впервые с начала ее рассказа нарушавшая молчание. – Не думала, что такое возможно.

– Я тоже, – невесело усмехнулась она в ответ.

– Ты его любишь? – вопрос поставил Софью в тупик.

– Не знаю, – честно ответила она.

– Просто, есть ведь вариант, как расторгнуть этот брак.

– Как? – жадно спросила она.

– Со смерть одного из супругов ритуал становится недействительным, – напомнила ей оборотень слова Велигора.

– Ты предлагаешь убить Велеса? – ужаснулась девушка.

– Нет, не предлагаю. Просто, говорю о том, что это единственный вариант решения твоей проблемы, – жестко добавила Кара.

– Н-нет! Должно быть еще что-то.

– Понятно, – довольно потянула оборотень. – Что делать будешь?

– Ничего. Жить дальше. Замужество – это не каторга, – усмехнулась она, – его и проигнорировать можно.

– Только не забывай, дорогая моя, что этот ритуал еще и верность блюдет. Не влюбись в кого-нибудь ненароком, а то страдать будут все, – Кара действительно волновалась о ней, поняла Софья после этих слов.

– Я… постараюсь.

Кара проводила ее до комнаты и ушла, оставив Софью в одиночестве. Девушка осторожно заглянула за дверь и вошла, убедившись, что комната пуста: разговаривать с кем бы то ни было сейчас, она была не в состоянии. Софья долго стояла под душем, смывая с себя боль, страх и просто отчаяние. Постепенно она успокоилась и вновь начала адекватно мыслить, и тут же ей на ум пришла старая мудрость о том, что лучший способ отвлечься от проблем – заняться делом. Собственно, дел у нее впереди маячило столько, что об их наличии в жизни можно не волноваться. Софья улыбнулась своему отражению в зеркале и вышла из душа. Что ж, все что можно и нельзя она за этот вечер уже сделала, так что стоило набраться сил к следующему трудовому дню. Иллюзий на счет того, что день будет прост у нее не было и в помине.

Новое утро завертело ее в нестройном хороводе срочных «надо», так что времени на самокопание и прочую рефлексию у нее попросту не было. Не появилось оно и в ближайшие две недели, когда у нее не было ни единой свободной минуты: представители кланов хотели, чтобы все их вопросы и проблемы были решены как можно скорее. Так что Софья полностью погрузилась в дела, что давало ей возможность игнорировать своего так называемого мужа. Единственное, на что у нее всегда хватало сил – это на звонки родным, видеться с которыми у нее не было возможности.

Впрочем, к концу третьей недели ее пребывания в роли Пророчицы у Софьи наконец-то возникла идея, как можно безболезненно решить одну из проблем, на которую раньше она закрывала глаза и обещала себе: «подумать потом». Девушка забралась с ногами в кресло и сосредоточилась.

«У тебя получилось», – шепнуло ей Сердце, когда от усилий у Софьи начала болеть голова.

«Спасибо!» – мысленно поблагодарила она и позволила себе расслабиться.

Минут через пятнадцать, когда девушка вышла из душа и уже собиралась попросить у кого-нибудь из местных домовых принести ей чаю, дверь в ее комнату распахнулась и на пороге возникла Кара.

– Твои выходки?! – уперла руки в боки оборотень.

– Мои, – улыбнулась довольная Софья, теперь у нее не было сомнения в том, что все задуманное удалось.

– Но как? Это же невозможно! – заявила подруга, проходя в комнату.

– Сила моя в вере моей, как сказало Сердце. Вот и получилось. Пожалуй, желание подарить родным долгую, почти бесконечную жизнь, которой располагают все обладающие силой, была моей тайной, самой заветной мечтой.

– Здорово! – ответила Кара. – Поздравляю, ты молодец.

– Спасибо. И, Кара, мне это было очень необходимо.

Кара вышла от подруги в состоянии близком к состоянию аффекта. Она как-то не задумывалась раньше о том, что у Юны родители смертны. Насколько же страшное на самом деле слово «смертны». Жить столетиями, зная, что такова судьба и ее не изменить – жестоко. Но в отличие от многих у Пророчицы есть сила, чтобы изменить судьбу. И Юнона ей воспользовалась. Кара никогда бы не стала упрекать подругу, зная, как это больно терять кого-то близкого. Она не простила Буйгорду смерти отца. У врага Кары было конкретное лицо и конкретно действие, за которое можно было мстить. Но она терялась и не знала, чтобы стала делать, если бы ее отец умер от старости. Просто и неотвратно.

Собственно, чувства чувствами, а у нее теперь прибавилось работы, которую требовалось выполнить немедленно. Во-первых, найти хороших и лояльных наставников для родственников Пророчицы, а во-вторых, придумать как аккуратно, чтобы не вызвать общественного резонанса, подать это известие на сумеречной стороне мира. Задачи, мягкоговоря, не легкие и быстро решиться не могли по определению. Поэтому она и не удивилась, вернувшись в свои покои ближе к полудню. Хотелось одного – спать, и Кара не стала себе в этом отказывать.

Вообще последнее время у нее было слишком мало свободы. Кара, конечно, понимала на что шла, становясь Говорящей за Оборотней, но все равно было тяжело. И больше всего беспокойств и неудобств создавала ей как раз правящая чета. Оборотню уже опротивело быть посредницей между Юной и Велесом, но других кандидатов на этот, весьма незавидный, пост у нее попросту не было. Единственное, что хоть как-то успокаивало, так это то, что Кара преспокойно большую часть общения с новоявленным Правителем скинула на возлюбленного, а не металась между Юной и ее нерадивым супругом.

Было еще одно обстоятельство, из-за которого Говорящая за Оборотней чувствовала себя не в своей тарелке. Вообще, следовало поговорить об этом с Юной еще дней десять назад, когда природные катаклизмы только начались, но… Кара никак не могла найти нужных слов, да и надеялась в душе, что эти двое ненормальных наконец-то помирятся. Оборотень, как оказалось, весьма наивно полагала, что Юна простит и смирится, под действием своей любви, но ничего подобного не произошло. Еще больше злило Кару то, что Велес не предпринимает никаких попыток наладить отношения с собственной первой и единственной женой. А Юна между тем с каждым днем все больше и больше от него отдалялась, становилась все вежливей и бесстрастней.

Проснулся Яромир, поцеловал ее.

– Опять баранов помирить пыталась? – обреченно спросил он.

– Неа, других проблем хватает.

– Понятно, – через секунду отозвался он, прочитал мысли оборотня. – Спи, Лесса.

– Угу, – зевнула Кара и свернулась клубочком у него под боком. Перед тем как провалиться в сон, она успела подумать, что и Юнка, и Велес просто идиоты, потому что отказываются от собственных чувств.

Жена… странное слово. Он тысячу раз пытался его прочувствовать, но так и не сумел. Зато понял кое-что другое, что его немало удивило: он любит свою жену. Любит, но вернуть ее не может… С тех пор как Юнона стала полностью принадлежать ему, вампир видел ее лишь на официальных церемониях. Юна не простила. И Велеслав понимал, что вряд ли он доживет до того момента, когда девушка сменит гнев на милость. Потому что было лишь одно, чем его подопечная не могла поступиться… Свобода выбора. Но он отнял унее это право. А сейчас уже не мог сказать даже себе, почему сделал это. Причин и мотивов было множество, но найти среди них истинные он не мог. Что перевесило тогда? Власть? Долг перед кланом? Или он просто боялся ее потерять? Услышать «нет», после которого сердце вновь разобьетсяна тысячу осколков. Мог бы он продолжить жить? Велес не знал ответов на эти вопросы.

Велес посмотрел на несмятую постель и выругался. Он не знал: шуткой судьбы или чьей-то прихотью ему досталась именно эта комната. Но вампир не мог взять и переехать в какие-то другие апартаменты, хотя и просто жить здесь тоже не мог. Стоило взгляду зацепиться за что-то, и… перед глазами вставала та ночь. Ее чистота, его страсть. А еще его ошибка, которая стала предательством… Он так и не смог сказать простое, но жизненно необходимое «люблю». И сейчас расплачивался за это, ведь Юнона не поверит. Велес бессильно сжал кулаки.

Пора было отправляться на очередное заседание обновленного Совета. Хотя… туда вампиру очень не хотелось. Это в очередной раз ни к чем хорошему не приведет. Тем более сейчас когда Совет претерпел такие изменения. Кара, Яромир и Хран . Из старого состава остались лишь Бояна и Велимудр – леший и муза.

Велес хмыкнул и вышел из комнаты. Когда он вошел в зал, все кроме Юны и Кары были в сборе. Вампир отправился к тронам, ощущая на себе весьма недоброжелательные взгляды. Совет давно смирился с отношениями внутри правящей четы, а вот все остальные… Каждый из них метил на его место, ведь Юне власть и даром не нужна, зато им… Но никто пока ничего не говорит, да и заговоры еще не зреют, хотя недовольство растет. Он сел на свой трон и положил левую руку на Сердце. Артефакт приветственно нагрелся, поего жилам в очередной раз потекло противоестественное спокойствие. Вампир знал, что это состояние уйдет, стоит только пальцам Юноны коснуться Сердца.

Девушки вошли в зал стремительно, но величественно. Короткая улыбка– приветствие, и они заняли каждая свое место. Пальцы Пророчицы привычно легли на Сердце, не касаясь его руки. Спокойствие исчезло, словно его и не бывало.

Начался очередной совет – весьма бесполезное, но узаконенное традициями действо, полюбоваться на которое как всегда собралась толпа совершенно лишнего народа. Все это всего лишь показуха, на самом же деле вопросы решались в совершенно других условиях, а в зале Правды озвучивались лишь найденные решения. Когда весь список был оглашен, настало время для вопросов «из зала».

– Пророчица Софья, знаете ли вы о бедствиях, что творятся в землях русских? – очень неудобный вопрос, отметил для себя Велес. И самое «удачно», что обращается доброжелатель только к Юне…

– Вы собираетесь остановить это? – тут же послышался следующий вопрос.

– Прошу, – мягко, но уверенно произнесла она. Не просьба – приказ. – Успокойтесь. Я сделаю все, что в моих силах.

Очередной совет принес ему еще больше головной боли, явно показав, что откладывать дальше нельзя. Потому что в случае промедления найдется кто-нибудь «умный» и разберется что к чему, и Велеслав превратиться в мишень. Его власть многих не устраивала, потому что большинство оборотней и магов считали, что вампиры получили слишком много. После церемонии Яр подошел к Велесу и испросил у него аудиенции. Весьма комичная ситуация, но в последнее время дел было столько, что каждому из них приходилось расписывать время своего бодрствования едва ли не поминутно.

Они молча отправились в кабинет Велеслава. Все недолгое время пути Яр старался подобрать слова для разговора, но ничего у него толком не получалось. Когда они оказались на месте, Велеслав что-то поколдовал над дверью и, довольно хмыкнув, занял одно из кресел, предложив занять ему другое.

– Присаживайся. И давай уже на чистоту, а то мнетесь вместе с Карой. Что вам удалось узнать такого неприятного?

– Велес! – Яру очень хотелось выругаться. Друг вел себя как собака, которая все понимает, но сказать не может, с той лишь разницей, что он все чувствовал, но менять ничего не собирался. – Ты слышал о катаклизмах.

– Конечно, к чему вопрос?

– К тому. Ты не задумывался, чем они вызваны? – спросил он, прекрасно зная ответ.

– Нет. Но раз уж ты знаешь – рассказывай.

– Все катаклизмы, можно сказать, почти твоих рук дело.

– Моих?! – изумился Велес.

– Твоих, хотя не совсем рук, – усмехнулся вампир. – Бедствия, аномалии и прочие «радости» активизируются из-за Юноны. Сила Пророчицы напрямую связана с ее эмоциями. Ты сам понимаешь из-за вашего так называемого брака, у нее сейчас черте что с нервами – вот и имеем мы то, что имеем.

– Ну, и?

– А то, что если ты в ближайшее время не наладишь контакт с собственной женой, то, думаю, найдется еще кто-то способный сообразить в чем дело. И тогда я тебе не завидую.

– Чушь! – фыркнул его друг.

– Велес, ты вообще каким местом думаешь?

– Каким надо, тем и думаю! – огрызнулся правитель, чем еще сильнее разозлил Яромира.

– А я глупец, не верил, что ты всю кашу заварил только ради власти, – ударил по больному месту вампир и, разумеется, попал.

– На себя посмотри. Стоит мне рассказать Каре всего пару весьма любопытных фактов, и посмотрим, что она решит.

Яр стремительно поднялся на ноги и, не сдерживая себя, резко, с оттяжкой, ударил Велеса по лицу.

– Это тебе за твою тупость! – прокомментировал он, глядя на вампира, после его удара приземлившегося на вазу с цветами. Ее осколки живописно разлетелись по кабинету.

Велес зарычал и бросился на него. Завязалась банальнейшая драка. В которой больше всего страдала мебель, не вовремя попадающаяся на пути. Силы и скорость были почти равны, так что кулачный бой обещал быть долгим. Яромир отхватил по почкам, но сумел извернуться и отшвырнуть противника сильным ударом в грудь в сторону кушетки.

– Ну ты и гад, – протянул Велес, вытряхивая перья от диванной подушки из волос. Дотронулся до рассеченной губы и болезненно скривился.

– Поговорим? – предложил Яр.

– Давай, – усмехнулся его друг.

– Пойдем ко мне. У меня где-то бутылка-другая виски была.

– Заманчивое предложение, – протянул Велес.

Кара после совета отправилась «погулять»: ей необходимо было узнать о настроениях в кланах. Собственно то, что она узнала ее совсем не обрадовало. «Умник» нашелся, правда, до мысли, что все проблемы можно решить убийством Велеслава они еще, к ее вящей радости, не дошли. Оборотень помнила, что Яр собирался поговорил с Велесом, такчто решила тоже немного посодействовать и отправилась на поиски Юноны. Пророчица обнаружилась в собственном кабинете. Девушка сидела за массивным столом и что-то увлеченно выводила на белоснежном листе бумаги.

– Можно? – спросила она.

– Входи, конечно, – улыбнулась хозяйка.

– Я по делу, Юна.

– Что-то еще случилось? – обреченно спросила она.

– Нет, но это все равно важно.

– Слушаю, – девушка свернула пополам лист, на котором писала.

– Помнишь, мы говорили о вариантах расторжения брака? – спросила она, стараясь уловить даже малейший оттенок чувств подруги.

– Да, – раздраженно дернула плечом Юна.

– Так вот, если вы не помиритесь, то ты станешь вдовой в обозримом будущем, –жестко заявила оборотень.

– Почему? – испуганно.

– Катаклизмы, которые последнее время так часто происходят на территории Руси, связаны с нестабильным положением твоих эмоций. А так как Велес и является дестабилизирующим фактором… – Кара попыталась спрятать свои чувства за научными словами.

– И?

– Тебе решать. Если ты действительно его не любишь и не готова простить, то скоро обретешь свободу.

– Кара?

– Решай сама – это твоя жизнь, – отрезала оборотень и незаметно забрала со стола исписанный Юноной лист бумаги.

Настроение было скверное. Она сделала все, что могла, но чувствовала, что этого недостаточно. Кара пыталась заняться делами, но ощущение несделанного не давало ей покоя. Она вспомнила о загадочном листе бумаги, который прихватила у Юны. Оборотень достала его из кармана и развернула. У нее ушла секунда на то, чтобы приспособиться к пониманию этого почерка. Кара заковыристо выругалась, прочитав стихотворение, несомненно, написанное Юноной. Девушка с тоской посмотрела на стопку неразобранных прошений и решительно встала из-за стола.

Кара шестым чувством понимала, что Велеслав должен увидеть это стихотворение, иначе для них обоих будет слишком поздно.

После «разговора» с Яромиром на душе стало совсем гадко, хотя, казалось, дальше уже некуда. Оказалось, есть куда. Велес лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации, и дело было даже не в том, что ему непрозрачно намекнули, что он проживет совсем немного, если не помирится с Юной.

– Велеслав, – очень мягко, чтобы вампир не сомневался в том, что ничего хорошего ему не светит, позвала Кара.

– Слушаю, – обреченно отозвался он и остановился.

– Не хочешь уже как-то решить проблемы, которые сам себе создал? – поинтересовалась у него оборотень.

– Кара, не лезь в бутылку, а? – попросил он.

– Ты в нее, чую, уже залез, – парировала девушка.

– Кара, давай без нравоучений. Мне твоего мужа хватило в этом плане за глаза.

– Яр, значит, – для себя сказала оборотень. – Тогда не буду повторяться. Только знай, мне бы не хотелось терять друга.

– Спасибо, Кара, я учту.

– Договорились. И, Велес, прочти это.

Вампир пронаблюдал за тем, как оборотень медленно к нему подошла и протянула сложенный пополам белоснежный лист. Он краем глаза отметил, что на девушке были официальные одежды, хотя прошло уже больше двух часов с момента завершения совета. Он удивился, но спросить ничего не успел, потому что Кара неслышно растворилась в темноте коридора.

– Кара?

– Прочти, – донеслось издалека.

Оставшись в одиночестве, вампир развернул бумагу и сразу же узнал этот высокий немного наклонный почерк. Немного расползающиеся строчки точно были написаны подопечной. Велес пробежал взглядом по строчкам и застыл на месте.

Бежать? Спасаться? Лгать себе.

Я поняла, но не признала.

И этот робкий шаг к тебе

Он только взгляд за покрывало.

Да, я боюсь. Смятенье правит

В душе моей осенний бал.

Как будто грусть на душу ставит

Свои отметины зеркал.

Тоска, печаль и луч надежды

Там, на окраине души,

Давай соврем друг другу прежде

Чем разойдутся волны лжи.

Прости меня за страх неволи,

За то, что я бегу опять.

Но я боюсь душевной боли

И неумения прощать…

Так просто? Он не поверил своим глазам и перечитал, но строчки остались неизменными. Юнона просто попрощалась с ним этим стихотворением? Он неплохо знал девушку, чтобы допустить такую возможность. Но отпустить ее? Нет, вампир был к этому не готов: она была ему нужна, жизненно необходимо. А раз так, пора исправлять собственные ошибки. Он тряхнул головой, отгоняя неудобные мысли, и та ответила вампиру мерным шумом. Вполне объяснимый результат, вот только он знал, что выпил слишком мало, для такой реакции организма.

Собственное решение вскоре привело его к дверям в покои Пророчицы, которые он хорошо знал, потому что не раз и не два оказывался перед ними ночами последнего месяца. Дверь как всегда была заперта, но на этот раз такое положение дел его не устроило. Вампир прочитал короткое заклятье, и преграда на его пути стала бывшей. Аккуратно придержав дверь, Велес вошел в покои. В коридоре было темно, но он и без света прекрасно ориентировался в пространстве. Спальня или кабинет? Он прислушался: из кабинета доносилась тихая инструментальная музыка. «Значит, кабинет» – с неудовольствием подумал он.

В кабинете царил полумрак. Десяток маленьких свечей заставлял зыбкие тени исполнять завораживающие танцы по стенам комнаты. Тихая музыка. Запах сигаретного дыма. Он не успел удивиться этому: Юна никогда раньше не курила, так с чего сейчас? Когда увидел ее. Девушка сидела за столом. Хотя сидела ли за ним? Скрещенные ноги лежали на столешнице, заваленной бумагами, на нем же стояла пепельница с медленно тлеющей сигаретой. А Юна? Девушка тихонько раскачивалась на стуле, одной рукой обнимая плюшевого медведя, а другой держала полный бокал кроваво красного вина.

– Ты пьешь? – это удивило вампира.

– Тебе-то что с того? – голос усталый и злой.

– Я волнуюсь за тебя, – честно ответил он, но Юна в ответ лишь засмеялась. Истерично.

– Ты волнуешься за свою власть. Не надо меня с ней путать, – прорычала она. – Не беспокойся, я не собираюсь убивать себя, так что твоей власти ничего не угрожает.

– Ты ничего не поняла, – приблизившись к ней, прорычал вампир в ответ.

– Что я не поняла, Велеслав? – отточенным лезвием режет своим холодом ее голос. Вампир только сейчас заметил, что на девушке его рубашка, а в пепельнице та же марка сигарет, которую он курит.

– Ничего ты не поняла. Мне не нужна власть, если ты не с ней. Я люблю тебя, глупышка, – Велес ободряюще улыбнулся. А потом вампира накрыла волна ее ярости, которую, впрочем, Юна смогла быстро подавить.

– Я не верю, – четко и размеренно произнесла девушка, она использовала силу пророчицы в этот момент. Вампир ощутил, как волной цунами надвигается эта сила, но стоило ей приблизится к нему, как она отступила. Сейчас у Велеслава был иммунитет к, казалось бы, совершенной силе возлюбленной.

– Не веришь?! – он тоже разозлился. Зато соображать стал куда четче и быстрее. Ему потребовался всего лишь миг, чтобы принять решение. Щиты, обычно сдерживающие егодар, рухнули, выпуская истинные чувства Велеслава на волю.

Руки вампира легли на щиколотки девушки. Немного левитации. Резкий рывок на себя, и Юнона оказалась сидящей на столе перед ним. Велес с жадностью поцеловал свою женщину, руки начали блуждать по ее телу, выметая из его головы последние мысли.

Софья едва не задохнулась под напором его желания, хоть оно было не единственным сильным чувством. Нежность, забота. Но… это ли есть любовь? Страсть? Может ли она быть основой любви? Ответ очевиден. Нет. Можно ли из-за одной только страсти связать свою жизнь с кем-то без права когда-то освободиться? Нет. Единственная причина, по которой он вернулся, была в том, что ему нужна была власть. А раз так, то зачем жалеть себя… и его?

– Что совсем припекло, да? – жестко рассмеялась она, когда вампир оторвался от ее губ. – Ты же теперь вынужден довольствоваться мной одной, не так ли, Велес?

– Софья! – настоящее имя уже обрело над ней власть. И сейчас оно подействовало словно ушат холодной воды.

– Что? – выдохнула она.

– Ты маленькая неумеющая прощать ведьмочка, но я люблю тебя, – его отчаянной нежности было столько, что девушке казалось: протяни руку и обязательно коснешься ее.

– Знаю. Ты сам сделал меня такой, – выдохнуть, чтобы решиться.

Она больше не могла сопротивляться себе. Жадные до прикосновений пальцы зарылись в его густые и шелковые волосы. Тело само выгнулось на встречу.

– Научи меня вновь доверять тебе, – выдохнула Софья ему в губы.

Что помнила она о той ночи? Жар, страсть, в которой, оказалось, сгорела ее вера этому вампиру. Сейчас все было по-другому. Настойчивые, но нежные губы лишь на миг встретились с ее, чтобы отправиться путешествовать по ее телу. Велеслав прикусил мочку ее уха, и девушка не смогла сдержать стон. Ее пальцы лихорадочно начали искать опору, пока не впились в кажущиеся каменными плечи. Шея. Плечо. Ключица. Она закусила губу, сдерживая стон. Его руки поднимались навстречу губам: прошлись по бедрам, чтобы затеряться под рубашкой.

Его настойчивость и нежность пьянили, кружили голову. Каждое прикосновение, каждый поцелуй заставляли трепетать. Тело жаждало его ласк, оно готово было доверятьсяи довериться. Но где-то в душе все еще был шип неверия.

– Веришь? – требовательно. Глаза в глаза.

– Нет… – хрипло. Неуверенно.

Легкое касание губ губами. Поцелуй нарастал стремительно, заставляя сердце стучать гулко и быстро. Пальцы переплелись. Легко и естественно. Велес давал ей время решить, давал право выбора. Сейчас. Вот только мысли из головы вымывала страсть. Его или ее собственная? Софья уже не могла разобрать. Отделить свои чувства от чувств любимого. Верить или нет? Так сложно решить, когда любишь, но помнишь боль обмана.

– Я люблю тебя, – прошептали его губы.

– Я тоже…