Чтение 10–й страницы книги ~Ристалище~

На спине блеснул большой, гладко отполированный стальной ромб. Посланник уронил копье, упал на колени, вытащил из-за пазухи вымазанную зельем палочку и протянул ееобтянутому ремнями смертоносцу.

Паук не очень понял, что все это может означать, поднял переднюю лапу, постучал по палочке металлическим когтем. Придвинулся ближе, покачался рядом, осматривая подносимый предмет своими восемью глазами. Найл ждал.

Смертоносец аккуратно, словно замаскированный под безобидную игрушку смертоносный капкан, взял палочку хелицерами.

Посланник облегченно вздохнул, поднял с пола копье и выпрямился во весь рост.

В этот миг смертоносец понял все. Он резко раздвинул хелицеры и метнулся вперед – но правитель уже успел вскинуть оружие. Острие вошло в самый центр лба, нарисованного полукругом глаз.

От удара Найл отлетел на несколько шагов, но копье вошло в тело восьмилапого воина глубже чем наполовину, и правитель даже не стал пытаться его вытащить. Он только подобрал откатившуюся к стене маленькую, блестящую от мази палочку.

– Теперь мост, – негромко сказал Посланник.

Белаш и Навул ждали правителя внизу. По их разочарованным лицам стало понятно, что они никого не нашли.

– Ничего, – утешил Найл. – Их все равно осталось только двое. А может, и вовсе один.

Прошло уже почти полдня с момента вступления в город, и братья поторопились в сторону рынка.* * *

Дворец Посланника Богини почти не изменился. Часть окон, стекол для которых Найлу найти не удалось, ныне затянула плотная паутина, над крышей появился флагшток с длинным трехцветным вымпелом, да двух сторожевых смертоносцев у входа сменили суровые воины. Правитель обратил внимание, что на охранниках вместо кожаных жилеток сверкали самые настоящие кирасы, головы венчали шлемы с острой шпилькой на макушке, а в руках, помимо круглых деревянных щитов имелись, длинные копья с иззубренным наконечником. Тройлека охраняли на совесть, не прорвешься.

Райя сидела на котомках в углу, в окружении шести братьев. Увидев Найла она с облегчением поднялась на ноги, но правитель, не дав ей открыть рот, склонился в почтительном поклоне:

– Прости нас госпожа, мы ничего не нашли. Сейчас попытаемся встретить умелого ремесленника на том берегу реки.

– Может, вас хотя бы покормить? – устало спросила надсмотрщица.

– Спасибо, госпожа, потом, – отрезал Найл, повернулся к хозяйке солеварни спиной и достал колбочку с зельем – действие предыдущего мазка должно уже подходить к концу.

Коснувшись каждого из «слуг» палочкой, он спрятал главное оружие братьев по плоти, кивнул отдыхающим парням.

Трое тут же поднялись и направились вслед за Посланником.

– Ну? – коротко спросил правитель, когда они отошли на достаточное расстояние.

– В кустах сидел, – довольно сообщил один из парней. Лапкой дернуть не успел.

– Хорошо, – правитель торопился вперед быстрым шагом.

Время, время. Оно уходило с катастрофической скоростью. По намеченному плану незадолго до сумерек спящих смертоносцев вынесут на берег и каждого «пометят» зельем.Изменить ничего нельзя – мысленный контакт с кораблями невозможен, Остается одно – любой ценой «обезопасить» всех городских пауков до наступления темноты.

Канул в небытие еще один час – дорога от рынка до моста. И здесь братьев ждал крайне неприятный сюрприз: рядом с переправой стоял вооруженный пост. Пять воинов в кожаных жилетках. Без шлемов и щитов, зато с длинными мечами на боках. Шестеро дикарей при копьях с костяными наконечниками против пяти опытных воинов со стальными мечами. Найл заскрежетал зубами, с тоскою взглянул на двух пауков, стоящих по разные стороны моста и прошел мимо. Время продолжало утекать.* * *

После бегства из города «вольных» смертоносцев, оставшиеся боевые пауки начали подрабатывать достаточно выгодным промыслом, в котором люди никогда не могли, не могут, и наверняка не смогут составить восьмилапым конкуренции – они отправляли мысленные сообщения в далекую метрополию. Заказчиков на «почтовые» услуги было не очень много, но по несколько монет в день смертоносцам перепадало. Разумеется, про это знали все – в том числе и рыбак, объяснивший, где найти отдыхающую смену.

В угловой башне дворца Смертоносца-Повелителя визиту кучки двуногих не удивились, спокойно впустив их внутрь. Раньше это был черный вход, только для слуг. За входной дверью имелся небольшой холл без окон, где и принимались заказы на «дальнюю связь». Трое пауков, столпившихся в тесном помещении, привычно ждали, кто из двуногих сделает заказ, несколько удивляясь убогости их костюмов. Однако гости повели себя вовсе странно: один из них, вынув из-за пазухи короткую палочку, почтительно поклонился, прикоснулся ею к одному из смертоносцев, к другому, потянулся к третьему.

Последний, заподозрив неладное, отбил палку в сторону. В тот же миг, словно возмутившись святотатству, двуногие выдернули из-за спин копья.

Найл еще не успел ничего сделать, когда сорвавшийся с места боевой паук сбил его с ног и кинулся к дверям. Белаш метнул копье – паук чуть опустился, пропуская смертоносное оружие над собой, притиснулся к человеку. Найл лихорадочно выдергивал свое копье из-за спины, а Белаш, схватившись руками за хелицеры, отчаянно пытался их удержать.

Правитель метнулся вперед, но хелицеры уже вошли в горло. Фонтаном ударила кровь, паук отшвырнул жертву, ударом лапы открыл задвижку двери, и только в этот момент копье Посланника прошило ему голодно поджатое брюшко и глубоко вошло в тело.

Найл оглянулся. Первый паук судорожно скреб лапами пол, два вошедших в спину копья накрепко пригвоздили его к полу. Навул сидел на полу и пытался стереть заливающую лицо кровь, На голове не хватало крупного клока кожи вместе с волосами.

Трое оставшихся братьев остервенело добивали последнего паука.

– Хватит, – остановил их Найл. – Нужно обыскать ближайшие комнаты. Должен быть еще смертоносец.

Последний смертоносец явился сам. В коридоре послышалось звонкое цоканье. Найл выхватил свою палочку и, привычным движением протягивая ее перед собой, кинулся навстречу пауку. Тот, торопясь, брезгливо отшвырнул двуногого, вставшего на дороге, вовсе не обратил внимания на легкое прикосновение к лапе. Выскочил в холл. Прежде, чем восьмилапый понял, что больше не способен испускать парализующий луч, его тело пробило сразу три копья. Прихожую быстро заливала кровь. Белаш, скрючившись, лежал перед дверью, через которую так и не выпустил своего врага, а Навул растерянно шарил ладонями по голове, не в силах остановить теплого потока.

В первый миг Найл попытался «подкачать» его своей энергией, но зелье начисто отрезало эту способность.

– Паутина! – правитель показал на еще живого, пригвожденного к полу смертоносца. – Постарайтесь выдавить из него хоть немного паутины.

Спустя секунду куцый белый шлепок кое-как закрыл рану. Правитель присел перед Навулом на корточки и медленно, спокойно объяснил:

– Сейчас мы выйдем. Ты закроешь за нами дверь и будешь ждать. Ничего не делай, никому не открывай. Просто жди. Скоро все закончится. Понял? – Паренек кивнул. Тогда мы пошли.* * *

Солнце потихоньку спускалось к горизонту, и братья перешли на бег. Полчаса бега до моста, несколько минут, чтобы перевезти дух, осторожный взгляд из-за угла…

Пять воинов продолжали маячить рядом с мостом. А ведь рыбак утверждал, что здесь стоят только пауки. Неужели воины и на ночь тут останутся? Неучтенный боевой отряд из пяти человек. Плохо.

Найл оглянулся на Солнце. Смертоносцев, наверное, уже выгружают с кораблей. Еще полчаса, чтобы прогреть тела, и они начнут свое шествие. Неужели только для того, чтобы попасть в засаду?

– Придется рисковать, – оглянулся Найл на своих соратников. Другого выхода нет. Они с деловым видом миновали воинов, совершенно не обративших внимания на дикарейв бесформенных балахонах. Стоящий рядом с воинами смертоносец тоже пропустил мимо сознания легкое прикосновение к своей ноге.

Братья по плоти дошли до середины моста, когда Найл вдруг остановился и начал внимательно рассматривать что-то на поверхности реки. Ребята остановились рядом, а Найл скосил глаза в сторону «меченного» паука.

Смертоносец потоптался на месте. Потом подбежал к воинам. Покрутился вокруг своей оси. Промчался от перил к перилам. Метнулся обратно к людям. Те жизнерадостно захохотали, наблюдая за его манипуляциями, начали что-то говорить и давать какие-то советы.

Что ж, изредка такое должно случаться. Паук сошел с ума. Братьям по плоти нужно всего два-три часа. Вряд ли воины гарнизона успеют разобраться со «свихнувшимся» пауком за это время.

Последний смертоносец стоял у схода с моста спиной к приближающейся гибели, и вглядывался в серые безжизненные дома. Раньше здесь был квартал рабов, теперь, судя по запаху, квартал смерти. Мало ли какая нечисть может выползти из заброшенных руин?

Смертоносец не чувствовал метальных колебаний от приближающихся людей. Он не знал, что отряд воинов, поставленный Тройлеком к мосту из-за странного предчувствия, веселится, наблюдая за ужимками внезапно онемевшего паука.

Он не видел, как трое людей в серых балахонах прикрыли своими спинами от чужих глаз четвертого, и того, как этот четвертый замахнулся копьем…* * *

– Быстрее! – братья по плоти миновали беспечную охрану, не удостоившись даже презрительного взгляда и устремились в сторону рынка. Быстрее! Пауки уже просыпаются и скоро устремятся в поход. Быстрее!

Один из воинов посмотрел в спины уходящих мужчин и презрительно сплюнул:

– Какие же уроды жили здесь, пока не пришла Цивилизация.* * *

Братья примчались на рынок запыхавшись и, встреченные беспокойными взглядами охраняющих Райю парней, с гордостью закивали.

– Скорее, – напомнил Найл, – солнце садится.

– Что происходит, Найл? – не выдержала надсмотрщица.

– Потом, Райя, я все объясню тебе потом. Люди быстро похватали котомки, быстрым шагом двинулись в обратный путь.

– Может быть, все-таки скажешь? – еще раз попыталась разобраться в происходящем хозяйка солеварни.

– Утром я расскажу все, – пообещал правитель.

На город медленно опускались сумерки. В окнах рядом с навесами начали загораться огоньки, припозднившиеся ремесленники убирали с улицы свой товар. Город готовился ко сну.

«Интересно, воины от моста уйдут в казарму, или останутся на ночь? – подумал Найл, различая впереди светлую щель окна придорожной заставы. Дома у реки нет. Пожалуй, должны уйти.

Братья по плоти добежали до укрепленного домика и остановились, переводя дух. Толстая деревянная дверь оказалась плотно закрыта и почему-то облита снаружи водой. Первой, самой страшной, появилась мысль, что в городе поднята тревога – однако голоса из окон доносились спокойные, не встревоженные.

– Есть идеи? – спросил Найл, оглядывая ребят.

Идей не имелось.

Со стороны садов послышалось тихий шелест. Казалось, дорога ожила и зашевелилась, пытаясь раздвинуть прилегающие поляны. Шелест нарастал, серые спины смертоносцев надвигались мерным широким потоком.

– Если сейчас хоть один из воинов выглянет наружу и поднимет тревогу… – прошептал правитель.

Продолжать не требовалось. Штурмовать ощетинившуюся копьями фалангу братьям однажды уже пришлось.

Пауки потекли мимо, огибая двуногих собратьев. Шелест, казалось, стал оглушительным, а в домике наступила тишина.

– Что вам нужно? – не выдержала напряжения Райя.

– Войти в эту дверь! – прошипел Найл.

– Ай хох?! – требовательно спросили из домика.

– Это я! – ответила надсмотрщица. Домой запоздала. Вы переночевать не пустите?

– О-о, аквяа отан юкли! – с облегчением ответили изнутри. Стукнула щеколда и заветная дверь стала открываться.

Тут же сразу двое парней схватились за край сворки и со всей силы рванули на себя.

Воин, не ожидавший подобного развития, вылетел вперед и мгновенно исчез под движущейся массой смертоносцев, а внутрь домика моментально полетели копья. Все, которые только оставались у братьев по плоти. Потом ребята ввалились внутрь.

В домике оставалось двое. Они стояли по разным углам, держа наготове мечи. У одного струилась кровь по ноге, у другого краснели глубокие ссадины на щеке и предплечье. Значит, зелье досталось обоим.

Еще двое воинов лежали на полу. Один на животе, второй на спине – из глазницы его торчало серое, потертое копье.

– Тмак, когери коме? – спросил, судя по интонации, воин с расцарапанной щекой.

– Камлотак, – кратко ответил другой.

Один из братьев вдруг дернулся вперед, выдернул из глаза мертвеца копье и кинулся на оцарапанного воина. Тот коротко взмахнул мечом и парень рухнул ему под ноги.

– Натани лак? – предложил воин.

Братья, оттеснив правителя в сторону, выставили вперед копья и стали медленно надвигаться на северянина. Тот рассмеялся, вскинул свой меч, звонко поцеловал клинок и принялся быстро и ловко махать им перед собой. Лезвие образовало двойной светящийся круг, справа и слева от воина. Кто-то из братьев попытался пронзить его копьем – но от звонкого удара отсеченный наконечник взвился в потолок, а воин сделал ответный выпад, закончившийся коротким вскриком. Северянин рассмеялся.

– Ты цел? – с тревогой спросил Найл.

– Руку порезал, афид липучий, – с обидой ответил парень. Он отступил назад, нашел на полу целое копье и с подозрением посмотрел на второго воина. Тот с готовностью поднял меч. Тапарани, чекут молори кай, хонего тоши, – пообещал он.

– Что он говорит? – повернулся Найл к Райе.

– Говорит, сейчас придут его друзья и втопчут всех в пыль.

– Не придут, – покачал головой Посланник.

Воины коротко переглянулись.

– Малаки.

– Харами сто видло парки. Мил кой.

– Он сказал, – голос Райи напрягся, – что таких как вы не одну сотню порубал. Сам справится.* * *

Найл оглянулся на дверь. В спокойной звездной ночи серый поток смертоносцев продолжал струиться в сторону города. В тот же миг послышался новый звонкий удар и самодовольный хохот.

Еще один брат зашарил по полу в поисках целого копья. Остальные ребята отступили. Воин тоже опустил меч.

В общем, такое положение дел правителя вполне устраивало: воины надеются на подмогу и не предпринимают активных действий. В городе никто не поднимает тревоги и пауки» мчатся выполнять свою часть работы. Ребята не лезут на рожон – хватит с них одного погибшего.

В молчаливом противостоянии прошло не меньше получаса. Наконец воины забеспокоились:

– Тапарани тоши мел.

– Малаки тоша.

– Тморкин зажу.

– Они не понимают, почему нет подмоги, – сообщила надсмотрщица.

– Пусть лучше сдаются.

– Никакой помощи не будет, – обратилась к воинам женщина. Сдавайтесь.

– Тмак, когери коме? – зловеще улыбнулся оцарапанный.

– Твери майку залин. Лапушо пифе.

– Он говорит, что не может идти, – кивнула надсмотрщица на более спокойного бойца, под ногами которого уже скопилась немалая лужа крови. Предлагает пробиваться одному.

– Как пробиваться? – удивился Найл. – Нас же шестеро против одного! Да еще две сотни пауков на улице!

– Лашери близяву каш, татак вели мро.

– Говорит, предупреждал, чтобы дверь не открывали.

– Тлани, Тмак. Суйхо.

– Прощается, – сухо прокомментировала Райя.

Оцарапанный вскинул меч, и клинок снова начал со свистом резать воздух. Воин медленно пошел вперед и братья, перед лицами которых зловеще шелестела сталь, попятились. Воин дошел почти да самой двери, но в последний миг внезапно сделал выпад в сторону Найла. Правитель, прикрываясь, вскинул копье – древко лопнуло под ударом, и тут же выяснилось, что воин стоит уже на улице.

Братья по плоти ринулись за ним. Сразу у порога дергалась, сгибаясь и разгибаясь, отрубленная нога, чуть дальше лежал паук с прорубленным до середины телом. Молниеносного урока оказалось достаточно, чтобы восьмилапые образовали вокруг опасного врага почтительный круг. Воин двигался по дороге, делая резкие повороты вправо и влево, не давая зайти себе за спину. Шел – в окружении сотен врагов, но в полной безопасности.

– Ты представляешь, Райя, – схватил Найл женщину за руку. Их здесь почти сто!

– Он придет в город и поднимет тревогу, да? – заботливо уточнила надсмотрщица.

– Нет, – коротко ответил правитель, перехватил в руке свое копье и метнул его вперед.

– Хай! – откликнулся воин, повернулся и решительно направился в сторону Найла.

Посланник, потихоньку пятясь, начал описывать широкую дугу.

– Ну, где вы там?! – поторопил он.

В воздухе промелькнуло новое копье. На этот раз оно весомо ударило воина в бок, но пробить кожаного жилета не смогло. Царапанный сразу оценил опасность, перестал гоняться за отдельными братьями и возобновил движение в сторону города – теперь намного медленнее, чаще оглядываясь. Получить копье в шею или в лицо ему не хотелось. Впереди показались первые дома – пока еще нежилые, полуразрушенные. Как и в большинстве случаев, от былого величия уцелели только фасады.

Найл обогнул сгрудившуюся вокруг неуязвимого воина толпу, похлопал по спинам задних пауков и жестом позвал их с собой. Дойдя до улицы, сделал несколько поперечных жестов рукой, а потом вернулся к толпе.

Оцарапанный продолжал свое неумолимое движение. Вот он уже вошел на улицу, вот оказался между домов.

На этот раз Найл немного отстал, опять остановил крайних пауков и опять сделал несколько поперечных жестов. А потом стал ждать.

Воин, злорадно посмеиваясь, не только постоянно крутился вокруг своей оси, но и начал делать резкие выпады, выкрикивая нечто обидное. Убитых больше не добавилось, но пара пауков лишилась лап, один получил рану на голове, да один из двуногих братьев схлопотал глубокий порез на груди. Веселье оцарапанного кончилось, когда за расступившимися под его напором смертоносцами обнаружилась натянутая поперек дороги паутина. Воин растеряно замер на месте, потом начал двигаться вдоль паутины, пока не уперся в стену дома. Больше он оскорблений не выкрикивал, напряженно покусывая губу.

– Хватит, пошли, – скомандовал Найл. Пауки, подхватив оставшихся братьев, моментально взбежали вверх по стене дома и остановились на торце, с интересом наблюдая за дальнейшими действиями сильного, неуязвимого бойца. А тот крутился, с силой сжимая меч, но не имея врага. С ним остались только четыре стены – две бетонные, да две из свежей, липкой паутины.

– Калама тачачи! Хайвери колт! – яростно взвыл воин.

– Он вызывает вас на поединок, Посланник, – перевела Райя. Один на один.

– Ну да, – хмыкнул Найл, – а с бетонными стенами ему рубиться зазорно? Передай: если хочет сражаться со мной, пусть сперва вырастит себе восемь ног.* * *

Небо постепенно светлело в предвкушении рассвета. Ночные звезды уже успели попрятаться, уступая место солнцу, но дневное светило не торопилось занимать отведенное ему место. В чистом и свежем прохладном воздухе ошалело носились чайки и мухи, взбудораженные ночной кутерьмой. Найл с удовольствием прислушивался к их беспокойству. В душе правителя разрасталось такое ощущение, словно он избавился от глухоты и слепоты вместе взятых. Он опять воспринимал беспокойство Нефтис, так и не поверивший в успех высадки, и гордость Юлук, собравшей девушек со всех кораблей и приведшей их к Посланнику, гнев Шабра, уже успевшего перебраться на остров детей.

– Мы затянули паутиной все двери и окна дворца Смертоносца-Повелителя, – отчитался радостный Дравиг. – В домах сторожевых постов заклеили двери. Везде выставлены посты.

– Ты молодец, Дравиг, – похвалил его правитель. Все сделал быстро и четко.

– Когда мы будем освобождать память из Черной Башни?

– Подожди пару дней. Мало ли как изменится обстановка. Не будем выдавать тайник раньше времени.

– Нигде не осталось ни одного врага! – попытался возразить старый смертоносец. – Мои воины проверили все щели.

Однако восьмилапые бойцы еще не закончили своего дела, поскольку на площади перед дворцом Посланника Богини их пока стояло слишком мало. Впрочем, смертоносцы подходили со всех сторон.

Двое воинов с тревогой смотрели, как невесть откуда взялись сотни пауков, полукольцом охватившие дворец. Толпа восьмилапых продолжала быстро разрастаться.

Наконец солнце соизволило выглянуть из-за горизонта – в редких стеклах дворца засверкали яркие лучи, разбежались мелкие красочные радуги. Парадная дверь распахнулась и на крыльцо вышел Тройлек.

Найл хмыкнул, вскинул копье и неторопливо направился к пауку.

– Узнаешь ли ты меня, Тройлек, переводчик северного князя?

– Узнаю, Посланник Богини, – присел в ритуальном приветствии паук. Помнишь ли ты, правитель, как я спас тебе жизнь?

– Что?! – опешил Найл.

– Полтора года назад я спас тебе жизнь, – невозмутимо повторил смертоносец, после чего обратился к своим охранникам: – В этом городе кроме вас не осталось больше ни одного северянина. Бросьте оружие.

Часть 2

Тайна Саарлеба

Ранним утром на площади перед дворцом Посланника Богини горели костры. При освобождении города погибло два человека и один смертоносец – и теперь братья по плоти отдавали им последнюю память.

– Пусть плоть нашего брата станет нашей плотью, пусть жизнь нашего брата станет нашей жизнью, – торжественно произнес Найл. – Пусть навсегда наши братья останутся в нас, останутся с нами, пусть видят и знают, ради чего сражались и ради чего погибли в эту ночь.

Правитель съел небольшой кусочек мяса, принадлежавший павшему смертоносцу. Теперь погибший паук тоже стал частицей нового народа – народа братьев по плоти. В этот миг их становился больше почти на две тысячи братьев – плоть двух погибших людей разошлась среди почти двух тысяч восьмилапых воинов, сражавшихся ради единой цели в сумерках угасающего дня. Знаменательный час – потому, что братом по плоти невозможно стать просто так, по своему желанию или чьему-то приглашению.

Становясь братом, нужно пролить кровь во имя общего дела и оказаться достойным того, чтобы погибший рядом соратник доверил свое тело именно тебе.

Среди пауков не нашлось тех, кого можно было бы хоть в чем-то упрекнуть. Восьмилапые входили в состав нового народа, сознавая важность этого шага и резкий поворот в их сознании почти физически ощущался Посланником по тому, как энергетика все новых и новых существ вливалась в единое целое. В ментальном плане энергетическая аурабратьев по плоти разгоралась все сильнее и сильнее, едва не затмевая энергетику Солнца. Найл закрыл глаза, ощущая всю торжественность этого печального момента и надолго замер, отдавая долг памяти павшим.

Однако, день загорался, а вокруг ничего не менялось, и вскоре это стало правителя удивлять. Он поднялся, попрощался с остальными братьями коротким кивком головы и пошел к своему дворцу. С крыльца навстречу выбежал Тройлек, в сознании которого явственно просматривались заискивающие нотки.

– Может быть, вы голодны? – поинтересовался бывший переводчик северного князя.

Мысль о том, что благородные останки погибшего воина могут быть смешаны с банальной жратвой настолько покоробила Посланника, что чувствительный к чужим эмоциям Тройлек тут же остановился, попятился и потрусил в сторону.

– Ку-уда? – остановил его Найл. – Ты мне лучше ответь, почему на улицах нет ни единого ремесленника, а на рынке ни единого торговца?

– Прячутся, – моментально вернулся к новому хозяину паук. – Ждут, когда их грабить начнут.

– Грабить? – удивился Найл. – Кто? Почему?

– Во всех цивилизованных странах армия, захватив город, обычно грабит, насилует и частично убивает население…

Термин «цивилизованных» получился у смертоносца непреднамеренно: он хотел создать образ «обычной» страны, отличной от «дикарской» общины Найла. Но уж что получилось, то получилось.