Чтение 20–й страницы книги ~Дитя порока, или Я буду мстить~

– Роберт, нельзя быть таким великодушным. Она так поступила с тобой, а ты готов ей все простить! – возмутилась Светлана. – Пусть забирает своего курносого, отдает нам пятьдесят тысяч и катится ко всем чертям!

– Со своей сестрой я разберусь сам.

– А я твоя будущая жена! – истерично прокричала Светлана и, повторив мой пример, запустила рюмкой в мою сторону.

Я вовремя наклонилась, и рюмка пролетела мимо.

– Я не подпущу ее к нашему дому даже на пушечный выстрел! – не хотела униматься Светлана. – Мы на чужое не претендуем. Мы хотим получить свое. Этот дом наш. Тут будем жить мы с Робертом!

– Если ты сейчас не заткнешься, я тебя заткну, – вновь заступился за меня брат. – Я передумал жениться на тебе, поняла? Я тебя не хочу! Я больше тебя не хочу!!!

Светлана ужасно побледнела, она не верила своим ушам.

– Господи, что ты такое говоришь? Ты только вдумайся в то, что ты говоришь. Я на тебя не злюсь. Просто ты сейчас в таком состоянии… Так много всего произошло… Это пройдет. Это просто нервы. Главное, что я нашла завещание и теперь мы знаем наши права…

Она не успела договорить. Нас привлек шум подъезжающих машин. Я бросилась к окну и увидела, как у входа остановились четыре иномарки.

Я быстро взглянула на Виктора и в отчаянии застонала.

ГЛАВА 26

Роберт достал пистолет и бросился к входной двери, чтобы закрыться на все замки. Светлана все еще стояла посередине комнаты и причитала:

– Господи, да что ж это делается, неужели мы все погибнем?! Будь проклят этот дом и вы все, вместе взятые! Мне совсем не хочется умирать. Я хочу жить, я еще не нажилась! Это все из-за тебя, Женька! Какого черта ты привезла сюда эти деньги?!

Она опустилась на пол и стала судорожно засовывать деньги в пакет.

– Можешь не стараться. Боюсь, они тебе больше не пригодятся, – не без удовольствия сказала я и подошла к Роберту.

Он поцеловал меня в щеку и прошептал:

– Не переживай, я сделаю все, чтобы ты осталась жива, даже ценой собственной жизни.

– Дай ключи от наручников, – не слыша собственного голоса, попросила я.

– Зачем?

– Не задавай лишних вопросов. У нас нет времени.

Роберт полез в карман, достал ключи от наручников и протянул их мне. Я прошла мимо Светы, которая сидела на полу, прижимая к себе пакет с деньгами. Я освободила Виктора. Он кивнул мне и помассировал затекшие запястья. Я извлекла из сумки пистолеты и протянула один из них Виктору.

– Мишень выбирай сам. Тебя никто ни к чему не принуждает, – с трудом сдерживая слезы, сказала я. Виктор погладил меня по волосам.

– Я люблю тебя. Ты даже не представляешь, как я тебя люблю. Прости за все, если можешь. Я, конечно, понимаю, что ты мне вряд ли поверишь, но я и в самом деле не знал, что в тот день тебя хотели взорвать.

Роберт посмотрел на Виктора подозрительным взглядом и тихо спросил:

– Ты с нами или с ними?

– Я с Женькой, – решительно сказал Виктор и махнул мне рукой. – Возьми Светлану и уходи. В этом доме есть где спрятаться?

Я показала Виктору свой пистолет.

– Я не собираюсь прятаться! Я буду защищать свой дом!

– Это не твой дом, – тупо повторила Светлана.

Я подползла к окну и осторожно выглянула. У дверей стояла группа вооруженных братков во главе с разъяренным Игорем Николаевичем.

– Ложись! – громким шепотом приказал Виктор. – Ты что, хочешь схлопотать пулю? Вызови милицию!

Я бросилась к телефону, быстро назвала свой адрес и сказала, что на мой дом напали вооруженные бандиты. Светлана истерично всхлипнула и тут же меня поправила:

– Не на твой дом, а на наш с Робертом дом.

– Теперь самое главное – выиграть время, – по тону Виктора было ясно, что он принял какое-то решение. – Открой дверь, – обратился он к Роберту. – Как только я выйдуна улицу, сразу закрывайся на все замки. Я попытаюсь их отвлечь.

Роберт стоял как истукан.

– Открой дверь! Я знаю, что делаю. Если ты сейчас не сделаешь этого сам, ее откроют те люди, что находятся на улице.

Роберт молча подчинился. Как только дверь распахнулась, Виктор загородил собой вход в дом.

– Игорь Николаевич! Все нормально, меня выпустили! – громко крикнул он. – Скажите нашим, чтобы отошли от входной двери. Сейчас все обитатели этого дома выйдут следом за мной.

– Ты в здравом уме? Что предлагаешь?! – послышался недовольный голос Игоря Николаевича.

– Я знаю, что говорю! – вновь крикнул Виктор и в тот момент, когда братки немного отошли от входа, вышел на улицу. Роберт быстро закрыл дверь и вместе со мной подполз к окну. Виктор стоял в центре бритоголовых братков и что-то им объяснял. Неожиданно он достал пистолет и выстрелил в Игоря Николаевича. Игорь Николаевич закатил глаза и рухнул на землю. Не успели братки опомниться и понять, что же произошло, как Виктор начал стрелять по своим бывшим товарищам. Стрелял, пока не кончились патроны. Один из оставшихся в живых поднялся с земли и стал нещадно палить. Бросив прощальный взгляд на дом, Виктор упал. Из-за дома выскочили еще несколько человек и вышибли входную дверь.

Через несколько секунд послышался вой милицейских сирен. Роберт схватил меня за руку и толкнул за диван. Я упала, но удержала пистолет, прицелилась и выстрелила в одного из нападавших.

Дальше все напоминало кадры из навороченного гангстерского боевика, и вскоре дом напоминал самое настоящее поле боя с кучей кровавых тел. Когда открыла глаза, я увидела сидящего рядом с собой человека в форме. Он сказал, что все закончилось и больше нечего бояться. Я судорожно кивала головой, размазывая по лицу слезы. Роберт отрешенно рассматривал свой пистолет, а потом с трудом встал и подошел к лежащей на полу Светлане. Она лежала в луже крови, по-прежнему не выпуская пакет с долларами изрук и сжимая испачканное кровью завещание… Роберт положил ее голову к себе на колени и громко закричал:

– Врача! Вызовите врача!

– Уже вызвали, – спокойно ответил проходящий мимо милиционер. – «Скорая» уже выехала. Будет с минуты на минуту.

Я села рядом с Робертом и, смахнув слезы, наклонилась к Светлане.

– Света, ты только держись. Слышишь, обязательно держись. Ты сможешь. Ты очень сильная. Брось ты этот пакет к чертовой матери, он тебе сейчас совсем не нужен.

Светлана приподняла голову и скорчилась от боли.

– Это мой пакет. И это мой с Робертом дом. Когда ты вызывала милицию, ты назвала этот дом своим. Ты была не права…

Это были ее последние слова.

Стоявший рядом милиционер поднял пакет и заглянул внутрь. По его лицу я поняла, что он пришел в состояние, близкое к шоку. Подозвав своего товарища, он стал что-то говорить ему, возбужденно показывая на нас.

– Ребята, давайте сделаем так: вы никогда не видели этого пакета, а мы не видели ваш незарегистрированный пистолет, который сейчас лежит рядом с вами и за который вам светит хороший срок. Вас это устраивает?

Я кивнула головой и протянула свой пистолет старшине. Старшина открыл пакет, и пистолет очутился рядом с долларами. Буквально в ту же минуту рядом со мной не оказалось ни старшины, ни пакета!

Я вышла на улицу, села прямо на землю рядом с Виктором, поцеловала его в лоб и стала перебирать его волосы. Его остановившиеся глаза смотрели прямо на меня.

– Прости, если сможешь. Ты и в самом деле не знал о том взрыве на вокзале, – глотая слезы, сказала я.

За оградой толпились соседи и прочий любопытный люд. Неожиданно кто-то потряс меня за плечо, и я увидела рядом с собой следователя Колесникова. Того самого следователя, который занимался делом о взрыве машины моего отца.

– Вам хорошо знаком этот человек? – спросил он и показал на Виктора.

– Да, когда-то я его любила, – глухо сказала я и вновь поцеловала Виктора в лоб.

– А теперь?

– А теперь я люблю его еще больше, – встав с земли, я закурила.

– Вы не расскажете мне, что здесь произошло? – продолжал расспрашивать он.

Я пожала плечами. Проследив взглядом за тем, как тело Виктора положили на носилки и погрузили в машину, я сказала:

– Бывший друг моего отца хотел ограбить этот дом. Что тут непонятного?

– Только и всего? – усмехнулся следователь.

– Только и всего. Увидев, как к дому подъехали незнакомые машины, я позвонила в милицию и нисколько об этом не жалею.

– Как-то у вас все просто…

– А чего усложнять!

– Тогда кто завалил столько людей? У вас с братом не нашли оружия.

– Человек, которого я когда-то любила.

– Один?

– Ну, не везде же нужны помощники. У него было оружие, но какой может быть спрос с мертвого человека?

Следователь вновь усмехнулся и окинул взглядом дом.

– Да… Ваш покойный отец построил не дом, а целую крепость. Страшно подумать, какие деньги сюда вбуханы.

– Не надо считать чужие деньги, – устало сказала я и направилась в дом.

ГЛАВА 27

…Не знаю, как мне удалось все это пережить. Светланины похороны, множество допросов у следователя. Страшная депрессия. Когда все закончилось, я поняла, что надо продолжать жить дальше.

В один из вечеров в доме раздался телефонный звонок и незнакомый мужской голос потребовал определенную сумму в обмен на молчание о том, что мы были на реке и просили лодочника спрятать кокон, в котором находился высохший труп. Незнакомец предупредил, что у него есть фотографии, но их существование вызвало у меня большое сомнение. Говорил с незнакомцем Роберт. Он послал фотографа ко всем чертям и бросил трубку.

– Господи, когда-нибудь это закончится? – с отчаянием спросил он и бросил в мою сторону усталый взгляд.

– Это Леонидыч.

– Какой еще Леонидыч?

– Тот самый, который подбросил нам труп лодочника.

– Откуда ты знаешь?

– Однажды я спряталась у реки и слышала, как он разговаривал с лодочником. Лодочник называл этого субъекта Леонидычем. Он блефует. У него нет и не может быть никаких фотографий.

Роберт закурил.

– Как ты думаешь, кого убил наш отец?

– Не знаю. Видимо, кто-то перешел ему дорогу, и он разделался с ним, потом обработал труп так, чтобы он высох и не издавал никакого запаха, и спрятал прямо в своем кабинете. Нам не разгадать эту загадку. Потому что отгадку знал только один человек – наш отец, и он унес ее вместе с собой.

Роберт сел у моих ног, обхватил мои колени. Он уткнулся в них лицом и чуть слышно спросил:

– Ты любила Виктора?

– Наверное. А что такое любовь?

– Это не объяснить словами. Я узнал это чувство еще в детстве и пронес его через всю жизнь. Я узнал это чувство в тот момент, когда отец привел в наш дом маленькую девочку и сказал, что ее зовут Женей. Она была так прекрасна, что я рисовал ее портрет перед сном и постоянно повторял ее красивое имя. Я болен тобой, Женя. Я прошу тебя об одном. Давай бросим этот дом ко всем чертям. Выходи за меня замуж. Уедем ко мне. У меня прекрасная квартира, хорошая работа. Я не могу без тебя жить. Тебе нельзя оставаться в этом доме. Тут не будет ничего хорошего. Тут все будет напоминать об отце. Поехали, я тебя умоляю!

Я засмеялась и оттолкнула Роберта.

– Ты зовешь меня замуж?! Что ж, заманчивое предложение. Но ведь ты не знаешь многих вещей! Ты вообще ничего не знаешь!

– Я не хочу ничего знать. Я люблю тебя независимо от того, что ты мне скажешь.

– Я хотела тебя убить.

– Я тебе не верю, – затряс головой Роберт и, взяв бутылку виски, стал пить прямо из горла.

– Зря. Я хотела тебя убить. Я хотела тебя убить точно так же, как когда-то убила твоего отца.

Роберт выронил бутылку:

– Ты все врешь. Ты сама на себя наговариваешь. Хочешь, чтобы изменилось мое мнение о тебе, но этого никогда не случится. Я не верю.

– Зря. Знаешь, как я убила твоего отца? Я задушила его подушкой, а затем вызвала врача и заплатила ему за то, чтобы он засвидетельствовал смерть и в свидетельстве о смерти написал, что у отца случился инсульт. Я заплатила этому врачу очень много. Так много, что ему никогда в жизни больше не придется работать. Понимаешь, никогда. Не придется работать не только его детям, но и внукам. Твоего отца кремировали, чтобы никто не увидел следов удушья. Мы обставили все так, будто это была его последняя воля.

Я замолчала.

Роберт стал массировать свои виски, видно, голова раскалывалась от напряжения. Наконец он лихорадочно заговорил:

– Я не хочу ничего знать, не хочу ничего слышать! Я люблю тебя, а все остальное не важно. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Я люблю тебя, несмотря на то что ты убила моего отца и хотела убить меня. Мне ничего не надо. Ни этого дома, ни этих проклятых денег, ничего, что ты по праву считаешь своим. Мне нужна только ты… – Он отвернулся кокну, и я с удивлением увидела на его поясе кобуру.

– У тебя не изъяли пистолет? Я этого не знала. Почему его оставили тебе?

– Потому, что он зарегистрирован.

– Но ведь он же боевой!

– Этого никто не знает, кроме тебя. Я уже говорил, что он газовый, просто он переделан на боевой.

Роберт снял кобуру и бросил ее на пол.

– Я выброшу его, если он тебя смущает, – прошептал он и стал расстегивать мою кофточку. – Он нам больше не пригодится, в нашем доме никогда не будет оружия. Я увезу тебя к себе, и мы попробуем научиться жить, не вспоминая прошлое. Я буду тебя любить и баловать так, как балуют маленьких детей, ты отдохнешь и все забудешь, родишь мне целую кучу прелестных ребятишек. Они будут похожи на тебя. Слышишь? Мы же сводные брат и сестра, нам можно иметь детей, и мы обязательно будем счастливы. Я приложу все усилия. Завтра же улетим первым самолетом, забудем все, как страшный сон. Ты будешь по-прежнему рисовать, и мы обязательно сделаем выставку твоих картин. Ты станешь известной, знаменитой, будешь давать автографы… Ты просто создана для такой жизни! Я всегда буду рядом с тобой, обещаю.

– Мне кажется, я не смогу ничего забыть, – тихо сказала я, глотая слезы. – Слишком много для одного человека.

– Я постараюсь сделать так, чтобы ты все забыла, буду твоим любимым мужчиной, твоим ангелом-хранителем.

Я опустила глаза.

– Я не могу иметь детей из-за твоего отца. Врачи говорят, что это связано со слишком ранней половой жизнью…

– Дуреха, я буду тебя любить даже без детей. – Роберт смахнул с моих щек слезы.

Сняв с меня кофту, он осторожно опустил меня на пол, бессвязно бормоча:

– Я хочу, чтобы это повторялось каждый день. Понимаешь, каждый день…

Мое тело было как струна. Роберт покрывал его поцелуями и шептал ласковые слова. Я закрыла глаза и вспомнила маленькую девочку, которую почти каждый день насиловалее отец… Он гонялся за ней по всему дому, изрыгая непристойные слова. В те моменты, когда она отчаянно сопротивлялась, он избивал ее, а на следующий день не позволялвыходить из комнаты, боялся, что кто-нибудь случайно увидит следы побоев. Девочка подрастала и ненавидела своего отца все больше и больше. Девочка превратилась в красивую девушку, но страха было ничуть не меньше, чем в детстве… Я хорошо помнила тот день, когда отец зашел в мою мастерскую, взял меня за руку и повел к себе в спальню. Развалившись на кровати, он заставил меня встать на колени и ублажать его. Когда я наотрез отказалась, отец так сильно меня ударил, что я отлетела к стене и разбила голову. Я долго не могла уснуть… Я взяла подушку и вернулась к нему в комнату. Отец сладко посапывал и ни о чем не подозревал. Я накинула подушку ему на шею и стала давить что есть силы. Он попытался бороться, но какие-то неведомые силы пришли мне на помощь, и я смогла доделать задуманное до конца. Через несколько минут его руки обмякли и застыли без движения… Я долго сидела рядом с мертвым отцом и не могла поверить в то, что та страшная жизнь, которой я прожила много лет, закончилась. Просто закончилась, и все… А еще я вспомнила тот момент, когда к отцу приехал его друг, а я, вопреки отцовым запретам, вышла из комнаты, чтобы взять что-то на кухне. Мы столкнулись в коридоре, и его друг потерял дар речи: в тот день у меня была разбита губа, а из опухшего уха сочилась кровь… Гость принялся кричать на отца, но отец что-то емусказал и, пригласив в кабинет, закрыл дверь. Я слышала, что они долго ругались, а потом стало тихо… Я не слышала, когда его гость ушел, да и ушел ли вообще. Тогда я не придала этому особого значения…

– Милая моя девочка, – нежно шептал Роберт и целовал мою грудь.

Я на минуту вернулась в реальность и увидела, что мы совершенно голые. Роберт не переставал меня целовать и своим горячим языком слизывал мои слезы. Неожиданно мне показалось, что рядом со мной мой отец. Те же глаза, те же губы, те же плечи. Он пришел ко мне из загробной жизни, которая явно пошла ему на пользу, потому что он стал намного моложе. Меня охватило такое дикое отвращение, что я не могла его скрыть. Я сжала кулаки и закричала:

– Нет!

Я нащупала на полу кобуру, достала из нее пистолет и, задыхаясь от слез, направила его на мужчину.

– Когда наконец ты оставишь меня в покое?! Неужели я так и не смогла убить тебя в прошлый раз?!

– Женя, это я, Роберт! Убери пистолет, – донесся до моего сознания голос сводного брата. – Родная, это же я, очнись.

– Роберт, это ты? – всхлипнула я.

– Это я, Женечка, я. Милая, убери пистолет.

– Я думала, что это опять отец…

Сказав это, я слегка оттолкнула Роберта и выстрелила себе в грудь. Пистолет с грохотом упал на пол, а мое тело стало каким-то бесчувственным, невесомым. В тот момент,когда пелена застилала мои глаза, я увидела сидящего рядом со мной брата. Он плакал, словно ребенок, и что-то говорил. Я не слышала его слов, только какие-то обрывки доносились откуда-то издалека и становились все более приглушенными. Я постаралась улыбнуться и даже подумала, какой у меня замечательный брат и что он обязательно будет счастлив, встретит красивую, молодую, неиспорченную девушку, которая родит ему кучу ребятишек и сможет окружить его теплом и заботой. Я попыталась вглядеться и увидела, что он совсем не похож на своего отца. У него совсем другие глаза. Они очень добрые и очень ласковые. У него совсем другой подбородок. Более нежный и даже какой-то родной. У него ничего нет от отца, ничего. Я подумала, что, если бы не отец, я смогла бы его полюбить так преданно, как любят в фильмах и пишут в книжках.

Я почувствовала, что силы покидают меня, и с трудом протянула Роберту руки. Он хотел было броситься к телефону, чтобы вызвать «Скорую помощь», но я качнула головой ипрохрипела:

– Нет.

Наверное, каждый человек чувствует приближение своей смерти, и я прекрасно знала, что мне уже ничто не поможет. Ничто. Я улыбнулась блаженной улыбкой и закрыла глаза. Какое-то приятное тепло расплылось по моему телу, и – яркий, зовущий свет… Я шла на этот свет, ничего не боясь и не оглядываясь назад.

Я шла и знала, что Роберт, мой любимый Роберт, где-то рядом… Он всегда поможет, защитит и будет рядом в трудную минуту…

ЭПИЛОГ

В тот момент, когда он с ужасом понял, что потерял ее, он закричал, словно раненый зверь, поднял ее на руки и прижал к себе…

Он вспоминал, когда в первый раз увидел ЕЕ. Она была маленькой, забитой девочкой, и он совершенно не понимал, почему его так сильно к НЕЙ влекло. Когда отец разлучил его с НЕЙ, он думал о НЕЙ каждый день, хотя и старался ее забыть. Правду говорят, что первая любовь не забывается, он убедился в этом сам. А еще он слышал, что время – лучший лекарь, со временем забываются даже самые сильные чувства. Он знал, что это далеко не так. Время лечит только те чувства, которые по своей сути и не были чувствами, а были так, обычным влечением. Любовь невозможно вылечить, потому что это неизлечимая болезнь. Любовь – это святое, это вечное, и это не объяснить словами…

Он просидел возле нее много часов, а потом укутал тело любимой в плед и вынес в сад. Взглянув на звездное ночное небо, он бросился в дом. Он поднялся по лестнице и остановился у портрета отца. Он стоял несколько минут и старался увидеть отца ЕЕ глазами. Когда ему это удалось, он облил портрет бензином и поднес зажигалку. Сгорел не только портрет. Сгорел весь дом. Дом, где прошли страшные годы ЕЕ одинокой жизни. Он винил себя только в одном – в том, что не мог быть с ней рядом…

Он вернулся в свой город и зажил, как в прошлом, размеренной жизнью. Иногда он садился за свой рабочий стол и часами рассматривал ЕЕ фотографию… Рядом с фотографией всегда лежали живые цветы. Он брал огромный бокал и наливал себе виски – на два пальца… Он пил, чтобы хоть немного забыться.

Однажды он вышел на улицу и увидел молоденькую девушку, разносящую почту. Увидев его, она почему-то растерялась и рассыпала газеты… Он сел на корточки и помог их собрать. Когда все газеты были собраны, он осторожно взял ее за руку. Девушка покраснела и отдернула руку. Он улыбнулся. Девушка была очень похожа на Свету, но у нее ничего не было от Жени. Ничего… Быть может, только глаза… А может, он просто искал в каждой женщине то, что было в НЕЙ. Когда-то он поехал проведать сестру… Много лет он бредил ЕЮ и боялся этой встречи…

ОТ АВТОРА

Моя акция «Прощать необязательно» по-прежнему продолжается. Каждый день я нахожу в своем почтовом ящике ваши долгожданные письма. Они все совершенно разные. В одних прослеживается душевная боль, в других радость и строки о том, что в данный момент вы необыкновенно счастливы. Когда человек счастлив, ему хочется поделиться своим счастьем с другими. Женщины пишут мне о том, что стараются выносить все жестокие удары своей судьбы, что они учатся жить так, как будто каждый наш день последний.

Я бережно достаю из конвертов ваши письма и поражаюсь тому, как же у нас много одиноких людей. А самое главное, что я пришла к мысли о том, что одиноких людей больше всего в крупных городах, и это несмотря на то, что в крупных городах больше всего народу. Получается, что мы с вами стали настолько замкнуты в себе, что испытываем одиночество среди людей. Изо дня в день мы видим целый калейдоскоп из незнакомых лиц, но просто проходим мимо, либо опуская глаза, либо поворачивая голову в сторону. Нам не хватает общения и милых, душевных разговоров, которые бы были настоящим бальзамом для наших сердец.

И все же наше одиночество не может быть вечным. Это всего лишь временное состояние души, нужно подождать того момента, когда наконец мы почувствуем себя в нем уже некомфортно.

Было время, когда я приходила в одинокие стены, по инерции готовила ужин и только в тот момент, когда ужин уже был готов, вспоминала о том, что мне некого ждать для того, чтобы похвастаться своими кулинарными способностями, и что я не привыкла есть в одиночестве. Я так и не смогла притронуться к ужину и, прислушиваясь к молчаливому телефону, ложилась спать в холодную, одинокую постель.Тогда я не понимала, что происходит и почему я осталась одна. Спустя время я смогла изменить свое отношение к одиночеству и приняла жизнь такой, какой она мне досталась. Я перестала его стыдиться, а позже, когда в моей жизни появился человек, который готов разделить со мной свою судьбу, я поняла, что одиночество – состояние временное. Ничего страшного, что сейчас вы ездите на курорты отдыхать совершенно одни, что вы сами тащите свои чемоданы, одиноко лежите на пляже и смотрите на счастливые пары. И не страшно, что замужние подруги перестали приглашать вас к себе в гости, что вы смотрите на проходящихмимо мужчин, видите, что их много, и не понимаете, почему вы до сих пор одна.

И все же можно сколько угодно говорить о том, что вам плохо, что вам все опостылело, но и от этого ничего не изменится. ИЗМЕНИТСЯ! Я вас уверяю, у вас все изменится. Просто нужно этого сильно захотеть, ежедневно улыбаться и стараться сделать этот мир лучше.

Если вы взяли в руки эту книгу, значит, вам близки мои мысли и мы с вами настроены на одну волну. Давайте вместе будем стараться избавляться от самых негативных мыслей и тянуться к радостным и позитивным людям. Давайте поддержим друг друга, потому что у нас всего одна жизнь и мы в состоянии наполнить ее элементами счастья. Когда вам особенно тоскливо и неспокойно на душе, вы просто подойдите к зеркалу, посмотрите на свое отражение и скажите себе о том, что вы замечательная. Давайте будем учиться делать себе комплименты и настраивать себя на положительные эмоции. Я всегда верила в то, что наша мысль материальна и она не может пройти бесследно. Говоря о себе хорошее, мы программируем себя и нашу дальнейшую жизнь. Не нужно откладывать свою жизнь на потом, давайте начнем дышать полной грудью сейчас и пить нашу жизнь большими и жадными глотками. Нам кажется, что жизнь слишком большая, но с каждым прожитым годом мы понимаем, что у нас уже так мало времени, а нужно столько успеть и столько сделать.

Любой, даже самый сильный, разрыв и предательство можно всегда пережить. Просто сжать кулаки, рассмеяться в лицо своим поражениям и двигаться по жизни дальше. Стоит ли платить за свое поражение своей судьбой? Если вас предал мужчина, значит, это был не ваш мужчина, потому что ВАШ МУЖЧИНА никогда вас не предаст и всегда будет рядом. И хорошо, что это произошло именно сейчас, потому что у вас еще есть силы для того, чтобы не сломаться и начать все сначала.

Мне особенно приятно, что я получаю письма не только от женщин, но и от мужчин. Это значит, что они не так к нам безразличны, как мы их себе представляем, что они тоже переживают, думают ночи напролет, страдают и не меньше нас хотят быть счастливыми. Я благодарна им за их письма, потому что их истории мне тоже безумно дороги, а их доверие представляет для меня особую ценность.

Дорогие мои читатели, моя акция продолжается. Я жду ваши истории, да и просто размышления о том, как вам сейчас живется. Какая за вашими окнами погода, да и не только за окнами, какая погода в ваших домах, да и в ваших душах тоже? Я люблю читать ваши письма, радоваться вашим победам, переживать вместе с вами, молиться за выздоровление ваших близких и вместе с вами верить и надеяться на то, что у вас обязательно будет все хорошо. Я искренне надеюсь на то, что мои книги помогают построить вам вашу внутреннюю жизнь и защитить себя от общественного мнения. Самое главное – научиться регулировать саму себя, а все остальное приложится.

Я, как и прежде, напоминаю вам о том, что самые интересные истории могут лечь в основу моей следующей книги, так что у вас есть реальный шанс вынести свои обиды и переживания на суд читателей. Мы сможем вместе понаблюдать за тем, как книга будет влиять на реальную жизнь и какая наступит развязка, которая и поможет вам найти выходиз, казалось бы, тупиковой ситуации.

В конце книги я с радостью отвечу на ваши вопросы и буду ждать новых.

ПОМНИТЕ, ВЫ НЕ ОДИНОКИ! Вместе мы реальная сила, чтобы сделать нашу жизнь добрее, светлее и насыщеннее. Счастье не приходит само! Ему нужно учиться, и его нужно правильно строить. Счастливой можно быть независимо от того, есть рядом с вами любимый человек или нет. Счастье гармонично, и оно внутри вас, а счастливый человек всегда притягивает к себе подобных, и, возможно, один из них и окажется тем, кого вы так долго искали.

Пишите мне по адресу: 125190, Москва. Абонентский ящик 209.

Всегда ваша