Чтение 6–й страницы книги ~Дитя порока, или Я буду мстить~

– А это зачем?

– Затем, что мы сейчас прижмем этого лодочника и узнаем: какого хрена он не скинул труп и что вообще ему надо? А затем хлопнем его, и дело с концом.

– Ты собрался его убить? – спросила я дрожащим голосом и почувствовала, как затряслись колени.

– А зачем нам ненужный свидетель? И вообще, кто этот лодочник? Никто. Обычный гнилой человек, который сует нос не в свои дела. Надо кончать со всем этим. Я обязан обезопасить тебя, Светку, себя.

Я еще раз, словно завороженная, посмотрела на пистолет и покачала головой:

– Ну, братец, ты даешь. Он у тебя что, зарегистрированный, что ли? Если я не ошибаюсь, это газовый. Неужели ты и в самом деле собираешься уложить лодочника газовым пистолетом? Боюсь, что, кроме слезотечения, он ничего не даст.

– Ты что из меня дурака лепишь?! Только дурак будет ходить с газовой пушкой! Этот газовый пистолет переделан на боевой. Так все нормальные люди поступают. Отдаешь пушку какому-нибудь народному умельцу, он ее влет сделает так, что никто не догадается. И для ментов отмазка нормальная. Ну, видят – газовый и просят на него разрешение. Ты им разрешение под нос суешь, и никаких проблем.

Подойдя к тому месту, где мог находиться лодочник, мы спрятались за развесистым дубом и затаили дыхание. Кроме завывающего ветра, не было слышно ни звука. Я прижалась к Роберту и услышала учащенные удары его сердца. Подождав, мы прокрались к лодке, осмотрели ее, но не нашли ничего интересного. Увидев свет в сторожке, подошли чуть ближе и присели на корточки. Я сжала руку Роберта и прошептала:

– Тебе страшно?

– Я что, малолетний ребенок? – обиделся брат. – Я уже не в том возрасте, чтобы чего-то бояться. Ладно, нет смысла ждать. Черт знает, когда он может выйти из сторожки. Так можно до утра просидеть, а нам Светку найти нужно. Короче, ты сиди здесь тише воды, ниже травы, не издавай ни звука, а я прокрадусь к окну и постараюсь в него заглянуть.

Я вцепилась в Роберта мертвой хваткой:

– Я же не чокнутая тут одна сидеть. Я с тобой. Я буду вести себя тихо, ты даже меня не заметишь.

– Нет, – оттолкнул меня Роберт, но я вновь повисла у него на плече.

– Если ты меня с собой не возьмешь, я закричу на весь лес так громко, что у тебя барабанные перепонки лопнут. Лучше возьми меня по-хорошему, а то придется взять по-плохому.

Роберт усмехнулся:

– Ладно, пошли. Только смотри, ни звука. Не знаешь, тут собаки есть?

– Не знаю.

– Только бы этих тварей не было, а то они нам все дело попортят. Обычно у каждого лодочника есть собака.

– А вдруг сейчас выскочит какой-нибудь злобный ротвейлер и покусает нас до смерти?

– Лодочники обычно держат овчарок. Они не так привередливы и прихотливы, как ротвейлеры.

Пробравшись к сторожке, мы не услышали собачьего лая и облегченно вздохнули. Роберт заглянул в окно – никого! Он толкнул дверь сторожки ногой и вытянул руку с пистолетом вперед.

То, что мы увидели, просто не поддается описанию. За большим столом, сколоченным из каких-то досок, прямо на полу лежал лодочник. Его глаза были широко открыты и смотрели куда-то вдаль. Грудь в крови, а толстые мясистые пальцы на здоровенных руках приняли желтовато-синюшный оттенок. Я вскрикнула и прижалась к брату. Роберт подошел к лодочнику, попытался нащупать пульс, но через несколько секунд отбросил безжизненную руку.

– Мертвый. Его убили совсем недавно. Еще тепленький.

– Это и есть тот лодочник, – сказала я, пытаясь унять дрожь.

Роберт погладил меня по голове и прошептал:

– Успокойся. Мы здесь ни при чем. Видно, он сильно кому-то помешал. Ты говорила, что лодочник обещал спрятать отцовскую мумию в своей сторожке?

– Говорила.

– Так давай поищем.

Роберт перерыл все углы, заваленные вонючим барахлом, а я беспрестанно поглядывала на входную дверь, мне казалось, что вот-вот пожалуют люди, убившие лодочника. Наконец Роберт сдался:

– Нет тут никакого трупа. Я все проверил. Может, он все же скинул его в воду?

– Хотелось бы в это верить.

– Ладно, пора ехать. Нужно искать Светлану.

Мы направились к машине. Я шла ни жива ни мертва, прислушивалась к каждому шороху. Роберт по-прежнему держал пистолет, чем наводил на меня дикий ужас.

– Господи, и кто же его убил? – пробормотала я себе под нос.

– Кто бы это ни был, но мне очень приятно, что это не мы. Кто-то облегчил нам работу. Одним свидетелем стало меньше. Если трупа нет в сторожке, значит, он уже кормит рыбок на дне реки.

ГЛАВА 9

Я сидела в машине словно пришибленная и вспоминала лежащего в сторожке лодочника. Неожиданно Роберт погладил меня по коленке и ласково произнес:

– Женька, да расслабься ты. Ничего страшного не произошло. Ну, кончили мужика, и все. Если кончили, значит, было за что. По правде говоря, это только плюс для нас. Больше не будет мешаться под ногами. Сейчас самое главное – Светку найти. Если с ней что-нибудь случилось, я себе этого никогда не прощу.

– Ты так сильно ее любишь?

– Я несу за нее ответственность, понимаешь?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Ну какая разница, люблю я ее или не люблю. Я же не мальчик, чтобы играть в любовные игры. Она моя будущая жена, мать моих будущих детей. Думаю, этого достаточно.

– Значит, ты ее не любишь.

– Светлана хорошая, красивая женщина. У нее великолепная фигура. Она прекрасная хозяйка. Я думаю, что из нее получится просто потрясающая мать. А ты когда-нибудь любила?

Роберт пристально посмотрел на меня.

– Я не знаю, что такое любовь. И думаю, что меня никогда не постигнет такая беда, как брак.

– Не зарекайся.

– Возможно, у меня мало жизненного опыта. Вернее, у меня совсем его нет. Моя жизнь прошла в стенах отцовского дома, но я много читала – газеты, журналы, а когда отец был в командировках, вдоволь смотрела телевизор.

– И что же ты узнала?

– Я узнала, что настоящие мужчины давно перевелись.

– Надо же!

– Не смейся. Я говорю вполне серьезно. Сколько печатают женских историй. И все одно и то же. «Прожила пятнадцать лет с мужем-алкоголиком, который постоянно меня обзывал и бил. Родила ему троих детей. Работала, готовила, стирала, экономила на всем, а он ушел к другой!» Я вообще не понимаю, зачем так долго терпеть и рожать столько детей. Я считаю, если попался такой недоумок, нужно вовремя ставить диагноз и рвать с ним всяческие отношения. Хотя в принципе чем я отличаюсь от этих несчастных женщин? Ничем. Я столько лет терпела твоего отца…

Я замолчала. Проехав около десяти придорожных баров, мы повсюду пытались углядеть «Форд», но поняли, что это совершенно пустая затея. Роберт нервничал все больше и больше, и его состояние стало постепенно передаваться мне.

– Послушай, может, нам лучше в милицию поехать? Мы уже почти до самого города доехали. Ее нигде нет, – не выдержал Роберт.

– Нам нельзя в милицию. Мы же не сможем рассказать им про труп, который лежал в кабинете.

– Да при чем тут труп! Приедем в отделение, скажем, что девушка поехала покататься на машине, но так получилось, что пропала и машина, и девушка. Она ведь вдупель пьяная поехала. Быть может, она в какую аварию угодила, так мы хоть будем знать. В ГАИ всегда регистрируют несчастные случаи. Вдруг она лежит в больнице… Я должен быть рядом. Ей необходима моя поддержка.

Я почувствовала укол ревности, но безропотно сказала:

– Хорошо, поехали. Только если спросят, откуда у нас этот «Форд», мы скажем, что это машина одного моего хорошего знакомого. Скажем, что он не в состоянии платить за стоянку и попросил, чтобы его машина хранилась у меня в гараже. Твоя будущая жена этого не знала и поехала кататься. Запомни, ни одного лишнего слова.

– Как скажешь. Послушай, а где сейчас твой «хороший знакомый»? Почему он хранил свой «Форд» у нас в гараже?

– Он в командировке, – соврала я и перевела разговор на другую тему.

На въезде в город у придорожного ресторана я заметила до боли знакомый «Форд» и громко закричала:

– Тормози! Я нашла машину!

Роберт притормозил. На стоянке красовался нужный нам «Форд», но за рулем никого не было. Остановившись неподалеку, мы осмотрели машину и, не найдя ничего подозрительного, бросились в ресторан. В полумраке ресторана у стойки бара сидела совершенно пьяная Светлана и о чем-то разговаривала с барменом. Роберт стремительно подошел к ней и отвесил довольно звонкую пощечину.

– Ты что, совсем из ума выжила? – тряс он ее за плечи. – Ты что себе позволяешь?! Ты же сказала, что будешь кататься в пределах коттеджного городка! Мы с Женькой хотели в милицию ехать, думали, тебя уже в живых нет.

Бармен мгновенно ретировался, делая вид, что это его совершенно не интересует. Светлана посмотрела на Роберта до безобразия пьяным взглядом и каким-то чужим голосом произнесла:

– Я просто решила немного покататься, и все. А когда проезжала реку, ко мне на хвост села какая-то иномарка. Я хотела от нее уйти, но она следовала за мной по пятам. Отстала только тогда, когда я доехала до этого ресторана. Если бы ты только знал, как меня трясло от страха! Вот я и зашла сюда разрядиться. За мной же не каждый день машины гоняются. Я боялась возвращаться обратно. Как-никак тут люди. Тут я в безопасности. Мне страшно ехать домой, потому что надо проезжать лес и эту чертову реку. А вдруг бы эта иномарка начала опять за мной гнаться?!

– Ты уверена, что иномарка висела у тебя на хвосте? – спросила я. – Может быть, тебе показалось?

Светлана окинула меня насмешливым взглядом и отхлебнула коктейль.

– Я пьяна, но не настолько, чтобы мне что-то мерещилось.

– Может, эта иномарка не имеет к тебе никакого отношения, – примирительно заметил Роберт и приобнял свою будущую жену. – Возможно, ты просто кому-то понравилась. Едет красивая девушка на красивой машине. С тобой просто хотели познакомиться, просто заигрывали.

– Может, и так, – пожала плечами Светлана. – Я хотела только до реки доехать и сразу обратно, но очень сильно перепугалась. Иномарка появилась откуда-то из-за кустов. Там, по-моему, даже дороги нет. Хорошо же со мной заигрывали, если несколько раз чуть в зад не стукнули…

– Какой марки машина и кто был за рулем? – снова спросила я.

– Я не разбираюсь в марках машин, – язвительно сказала моя будущая родственница и чуть было не упала со стула. – Я восьмерку от девятки не отличу, а ты говоришь проиномарки. У меня богатого папы нет. Я на лимузинах не езжу. У меня папа алкоголик!

– Ты, по-моему, недалеко ушла от своего папы. Восьмерка двухдверная, а девятка четырехдверная. Запомни на будущее, авось пригодится.

Я резко повернулась и вышла из ресторана. Следом за мной вышел Роберт. Он был в полной растерянности и практически тащил на себе пьяную Светлану. Она смотрела на меня злобным взглядом. Я спокойно выдержала этот взгляд и как ни в чем не бывало спросила:

– Ты не ответила на мой вопрос. Скажи хотя бы, какого цвета была иномарка и кто сидел за рулем.

– Ты не следователь, а я не на допросе. Иномарка была темно-коричневого цвета, а стекла настолько затонированы, что было просто невозможно разглядеть, кто за рулем.

Я посмотрела на брата и глубоко вздохнула:

– Поехали домой. Ты вези свою будущую супругу на «Мазде», а я поеду следом за вами на «Форде».

Роберт покраснел и сделал такое свирепое лицо, что мне стало почти смешно.

– Женя, я не собираюсь тобой рисковать, – сказал он сердито, – ты поедешь вместе с нами на «Мазде», и не надо никакой самодеятельности.

– А никакой самодеятельности нет. Это машина моего друга, я поставила ее к нам в гараж на хранение и несу за нее ответственность. Не могу же я оставить ее здесь.

– От этой машины одни неприятности. Давай бросим ее к чертовой матери.

– Нет, – покачала я головой и, протянув руку, совсем тихо сказала: – Отдай ключи. И впредь знай: если ты хочешь взять чужую вещь, сначала спроси разрешения у ее хозяина.

Света положила ключи от машины на мою ладонь и все с той же враждебностью заметила:

– Прежде чем сесть за руль, я спросила разрешения у твоего брата.

– Эта машина не брата. Это машина моего знакомого. Заруби себе на носу, что там, куда тебя привез Роберт, у него ничего нет. Отец составил завещание в мою пользу и даже не упомянул Роберта. Тут все мое, и я не люблю, когда кто-то вторгается в мою жизнь и пользуется моими вещами без спроса. Я очень хорошо отношусь к своему брату и буду всегда ему рада. Как-никак он вырос в этом доме. Но знай, тебя я приняла только потому, что ты его будущая жена. Поэтому, милая, веди себя подобающим образом и не строй никаких иллюзий.

У Светланы был такой вид, что, казалось, еще немного, и она загорится. Ее лицо стало темно-бордовым и напоминало раскаленный утюг. Она посмотрела на Роберта глазами, полными ужаса, и прошептала:

– Роберт, неужели тебе ничего не положено по завещанию?! Ведь ты же не чужой человек. Тебе нужно подать в суд, оспорить завещание. Это несправедливо!

– Сейчас не время об этом говорить, – устало сказал Роберт и растерянно посмотрел на свою пассию. – Это воля отца. То, что сейчас принадлежит Женьке, она получила слишком дорогой ценой.

– Какой ценой?! Когда ты всего в жизни добивался сам, она каталась как сыр в масле, не зная никаких проблем!

Устав слушать ее истерику, я села за руль «Форда», Роберт наклонился к окну и чуть слышно спросил:

– Ты уверена, что хочешь загнать этот «Форд» к себе в гараж?

– Уверена.

– Может, ты все-таки передумаешь?

– Нет.

– Тогда ты поедешь первой, а я – следом.

– Спасибо, – я подмигнула брату, включила зажигание и двинулась к нашему коттеджному поселку, поглядывая на ехавшую за мной «Мазду». К моему великому удивлению, мы доехали без особых приключений и не встретили никакой иномарки, которая бы повисла у нас на хвосте. Я даже немножко расслабилась и подумала, что скорее всего Светлане просто померещилось. Она была пьяна и к тому же хотела, чтобы Роберт не ругал ее за долгое отсутствие, вот немного и пофантазировала.

Поставив машины в гараж, мы расположились в гостиной. Я плюхнулась на диван и стала размышлять о предстоящей встрече с Виктором. Почему-то при мысли о нем у меня учащенно забилось сердце, застучало в висках. Представляю, как он обрадуется, когда узнает, что я сохранила его «Форд» в целости и сохранности. Светлана, сидя в кресле, сверлила меня недобрым взглядом. Роберт сделал несколько кругов по комнате, затем повесил пиджак на спинку стула, развязал галстук.

– Девчонки, пойдемте спать, скоро утро. Сегодня такой тяжелый день, что голова трещит. Есть предложение выспаться. Ну что, разбегаемся?

– Что-то пока не хочется, – улыбнулась Света и поправила волосы. – Иди ложись. Я скоро приду.

– Как знаешь, – Роберт удалился в спальню. Мы сидели друг напротив друга и смотрели друг другу в глаза.

– Ты меня ненавидишь? – неожиданно спросила Света и прикусила губу.

– Почему я должна тебя ненавидеть? Мне с тобой не жить. Это Роберту жить с тобой.

– Я хочу, чтобы мы с тобой подружились. Я хочу, чтобы ты приезжала в гости к нам, а мы с Робертом всегда могли приехать к тебе.

– Приезжайте, – безразлично сказала я и отвернулась.

– Я люблю твоего брата. Ты даже не представляешь, как я его люблю. Я буду все делать для того, чтобы мы жили дружно и хорошо. Ты меня понимаешь?

– Понимаю.

– Ты знаешь, что такое любовь?

– Нет.

– Я тоже раньше не знала. Я узнала это только с Робертом. Ты даже не представляешь, как я счастлива. У меня словно крылья за спиной выросли. Если бог даст, рожу от него ребенка.

– А какой он в постели? – неожиданно для себя спросила я и пристально посмотрела на немного растерявшуюся Светлану.

– Как это – какой?

– Ну, он очень темпераментный?

– Да, конечно. А еще он очень ласковый. Он всегда целует каждую клеточку моего тела и говорит ласковые слова.

– А сколько раз за ночь он тебя имеет?

– По-разному. Наверное, это зависит от того, как мы провели день и во сколько легли спать. Иногда всего раз, а иногда и два, и даже три. У него очень тяжелая работа, он очень сильно устает. А вообще он ненасытный.

– Тебе хорошо с ним?

– Да, именно с ним я в первый раз узнала, что такое оргазм. Я кричала, царапала его спину и была на верху блаженства. Я просто улетела. У меня так не было ни с одним мужчиной. Только Роберт способен доводить меня до такого состояния. Я очень долго думала об этом и поняла, что по-настоящему его люблю. А ты когда-нибудь испытывала оргазм? Тебе это знакомо?

– Нет, я не знаю, что это такое.

– Это значит, что у тебя были плохие любовники. Тебе нужно хорошего любовника, и тогда все будет о\'кей.

– У меня был всего один любовник, – задумчиво сказала я и почувствовала, что разговор приобретает неприятный для меня оттенок.

– Всего один?

– Всего один.

– А ты его любила?

– Я его просто ненавидела.

– Тогда зачем же ты с ним спала?

– Так сложились обстоятельства. Иногда обстоятельства складываются так, что нам приходится делать то, что нам совсем не хочется.

– Вы встречались долгое время?

– Даже очень долгое.

Светлана посмотрела на стоящую рядом полупустую бутылку виски и лукаво подмигнула:

– Не желаешь по сто граммов?

– Наливай.

Спустя несколько минут мы уже вполне дружелюбно посматривали друг на друга; Светлана снова опьянела, и ее потянуло на откровенность.

ГЛАВА 10

– Знаешь, я раньше так ужасно жила, – говорила она пьяным голосом. – Я ведь совсем не подлая и даже не завистливая. Просто мне надоела эта скотская нищета. Надоело считать копейки, ходить в зашитых колготках. До того как встретиться с Робертом, я работала почтальоном. Это теперь я нигде не работаю, а хозяйничаю по дому. А раньше ходила с увесистой сумкой, носила неподъемные кипы газет, забегала в темные подъезды, где не было лампочек, и замерзшими руками, покрытыми от мороза красными пятнами, распихивала по ящикам газеты. Я всегда удивлялась директрисе нашего отделения связи. У нее муж – директор фирмы. Он столько зарабатывает, что на ее месте работатьпросто бессмысленно. Но она говорила, что, сидя дома, она не сможет демонстрировать свои наряды. На почте все знали, что ее крутой муж просто купил ей это место директора отделения связи. За ее дорогими, надушенными нарядами скрывалась порочная и грязная душонка. Она всегда и на всех смотрела с презрением, постоянно делала мне такие гадкие замечания, типа: «Такое уже не носят». Ты только подумай, мне двадцать пять, а ей сорок пять! У меня размер сорок четыре, а у нее пятьдесят четыре. Дело, конечно, не в этом. Просто я, такая-рассякая, такая красивая, в этой жизни никак не могла устроиться и ходила с толстой, здоровенной сумкой на плече, а она устроилась, и очень даже неплохо. Оказывается, как мало надо для красивой жизни. Выйти замуж за богатого мужика, прочно стоящего на ногах, и все.

В общем, решили мы однажды с нашими девчонками, тоже почтальонами, устроить девичник в ресторане под открытым небом. Подтянули пояски, пооткладывали зарплату. Затем достали свою заначку, надели все лучшее и пошли в ресторан. Многие из моих коллег были замужем, но мужиков своих хаяли дальше некуда. Их мужья – обыкновенный продукт советского строя и самые настоящие пережитки времен социализма. Их девиз – не высовываться, шагать в шеренге. Но ведь теперь другие времена. Многие как-то перестроились, поуходили с завода, который уже черт знает сколько времени денег не платит и сам, бедный, держится на последнем вздохе, а мужья моих подруг по-прежнему продолжают на этом заводе трудиться, ежемесячно приносят домой вместо денег табельки о зарплате. Беспомощность этих мужиков лишила жен всякой надежды на нормальную жизнь. Любой женщине хочется встретить твердо стоящего на ногах мужчину. В общем, дело не в этом. Дело в том, что наш девичник сплачивала единая цель встретить состоятельного любовника. Необязательно, чтобы это был какой-то писаный красавец высокого роста в белоснежном костюме и дорогом галстуке. Главное, чтобы у него деньги водились, и все. А где такого можно встретить? Только в ресторане, в кафе или в казино. На казино у нас денег нет, поэтому мы выбрали ресторан. В общем, сидим мы с девчонками, пьем шампанское, а сами глазами по ресторану шарим. Вдруг я вижу, в самом конце зала один мужик на меня смотрит. У него цепь золотая толщиной с палец, мобильный телефон. Ну, думаю, везет же какой-то бабе. Вот такого бы в любовники, можно тогда вообще себе голову финансовыми проблемами не забивать. Ты не подумай, что он был красавцем. Совсем нет. Даже наоборот. Седоват, с большим брюхом, но одет дорого. Понимаешь, воплощение сытости и благополучия. Я сразу дала ему понять, что, мол, он меня тоже заинтересовал. Минут через пять официант принес бутылку шампанского и сказал, что эту бутылку прислал вон тот важный господин, который сидит в конце зала. Я расплылась вулыбке и кивком поблагодарила его за подарок. А потом он пригласил меня на танец, обнял за талию и крепко прижал к себе. Я рассматривала его золотую бычью цепь и думала, как тяжело ее носить. Короче, шампанское немного ударило в голову, и я уже представляла себя в роли его любовницы: мой новый знакомый покупает мне дорогие наряды, водит в рестораны и… запрещает работать на почте. Не женское дело носить тяжелые сумки с газетами! Ежемесячно он выдает мне доллары, чтобы я ни в чем себе не отказывала и жила на широкую ногу, он возит меня по заграницам, показывая весь мир, а потом покупает мне красивый импортный автомобиль. А взамен требовалось бы всего ничего… постоянные интимные услуги. В общем, размечталась я в тот вечер… Между нами произошел разговор, и я вновь подумала, что если в этой нелепой жизни я не смогла состояться как личность, то почему бы мне не примерить роль дорогой игрушки. Мужик словно прочитал мои мысли и еще сильнее обнял. Затем поцеловал ушко и предложил сбежать с этой вечеринки. Мол, у него тут офис недалеко. Ну, в общем, попалась я на ту удочку моментально. Мы сбежали из ресторана и пришли к нему в офис. У меня аж дыхание перехватило. Это же не наше отделение связи. Кругом мебель импортная, кондиционеры. Зеркальные потолки и прочие атрибуты успешного бизнеса. Я приземлилась в кожаное кресло и затаила дыхание. Мужик достал бутылку шампанского и налил фужеры до самых краев. И тут я смотрю на стоящий рядом стол и вижу позолоченную рамочку с фото. И кто,ты думаешь, на этой фотографии? Директриса нашего отделения связи в окружении двух своих взрослых сыновей! Мне показалось, что она смотрит мне прямо в глаза и так ехидно щурится. Я побелела вся, как самая настоящая стенка, и тихо так спрашиваю: «Кто это?» – «Это моя жена и мои сыновья», – с гордостью заявляет мужик и садится ко мне поближе. «А зачем вы ей изменяете?» – спрашиваю я и смотрю на мужика перепуганными глазами. «Когда ты немножко подрастешь и заведешь собственную семью, обязательно это поймешь», – говорит мужик и самым наглым образом лезет ко мне под юбку. Затем он хватает меня на руки, кладет на офисный стол и наваливается сверху.

Я попыталась закричать, но этот идиот закрыл мне рот своей толстой ладонью так сильно, что стало трудно дышать. Я поняла, что могу потерять сознание, извернулась, укусила его за руку и бросилась прочь, слыша в свой адрес самый отборный мат. Прибежала в ресторан к девчонкам и рассказала все, что со мной произошло, а дома завалилась на кровать и разревелась так, что испугала всех своих близких.

Я поняла, как же это ужасно – ездить в иномарке, болтать по мобильнику, обедать в ресторанах, получать подачки от какого-нибудь тупого раскормленного борова и отрабатывать его благосклонность, лежа на столе, терпя это здоровенное, потное тело. Получается продажа себя, но ведь эта продажа никогда не сделает меня счастливой. Может, поэтому наша директриса и была такой отъявленной стервой, что продавала себя столько долгих и тяжелых лет. Ведь при всей ее сытости она буквально захлебывалась страшным раздражением. После этого случая я оставила все попытки устроить себе обеспеченную жизнь и зажила как раньше.

А однажды моя напарница заболела, и у меня появилась хоть какая-то возможность немного подзаработать. Я стала разносить почту не только на своем, но и на ее участке.Зашла в один дорогой, элитный дом и ахнула: кругом красные дорожки, цветы в горшках, консьержка. И вдруг из лифта выходит он… Наши взгляды встретились, и газеты посыпались из моих рук. Я думаю, ты догадалась: это был Роберт. Он сел на корточки и помог мне собрать газеты. На следующий день мы встретились опять, а потом он пригласил меня на чашечку кофе… В моей жизни началась новая полоса, и я почувствовала себя по-настоящему счастливой. Я больше никогда не пойду в это проклятое отделение связии не надену эту гребаную почтальонскую сумку. Мы живем с Робертом уж ровно год. Между нами бывало всякое, но мы прекрасно друг с другом ладим и боимся расстаться даже на минуту. Где-то там, в прошлом, осталась та замерзшая девушка в рваных варежках, с большой сумкой, набитой газетами.

Света замолчала, в ее глазах стояли слезы. Неожиданно она встала, пожелала спокойной ночи и вышла из комнаты. Я сидела не шевелясь, смотрела на свой пустой бокал и думала о том, что услышала. Я пыталась представить ее с почтальонской сумкой, но при ее дорогой одежде это оказалось неестественным. Потом я подумала о Роберте, о том, как он втрескался в обычную почтальонку. Высокий, красивый, обеспеченный, преуспевающий мужчина и… девушка-почтальон..

Так романтично! Роберту передалось очень много качеств от отца. У них много общего. Его отец привез из Дома ребенка какого-то подкидыша, красиво его одел и поселил вроскошном особняке. Этим подкидышем была я. Роберт приволок к себе в дом девушку-почтальона и превращает ее жизнь в самую настоящую сказку… Потом мысли мои перетекли совсем в другое русло. Я вспомнила, как взорвался отцовский лимузин… похищение Виктора, лодочник, убитый в собственной сторожке, труп в машине… Мысли перемешались, и я поняла, что просто хочу спать. Нужно думать на трезвую голову, а ее в данный момент у меня нет. Окинув гостиную печальным взглядом, я пошла в свою спальню, немного пошатываясь и успокаивая себя тем, что завтра наступит новый день, а это значит, что завтра все будет по-новому.

Проснувшись, я лениво потянулась и открыла глаза. За окном ласково светило солнышко, которому я в последнее время стала безумно радоваться. Как здорово, когда на улице светло; как здорово, когда дом полон яркого света, и как здорово, когда в этом доме нет отца… Встав с кровати, я подошла к трюмо, достала небольшую папку с документами и извлекла завещание, составленное отцом. На тонком ярко-желтом листе с водяными знаками были написаны страшные и обидные слова: «Я, Марышкин Константин Сергеевич, в здравом уме и твердой памяти после своей смерти завещаю все нажитое мной имущество, в том числе дом, принадлежащий мне по праву собственности, два автомобиля и все денежные средства в виде валютных счетов и наличных денег, моему любимому сыну Роберту. Также я завещаю ему все то, что приобрету в процессе своей дальнейшей жизни. Свою приемную дочь, Марышкину Евгению, я лишаю любых прав на наследство и завещаю ей куст акации, который произрастает в моем саду. В случае смерти моего сына Роберта все мое движимое и недвижимое имущество переходит его жене и детям. Завещание составлено в присутствии государственного нотариуса Тихомирова».

Старый похотливый козел! Он все предусмотрел и сделал так, чтобы я не получила ни копейки. Выглянув на улицу, я печально посмотрела на расцветший куст акации и смахнула выступившие слезы. Мало того, что этот скот изуродовал мое детство, так он еще наказал меня своим завещанием. Мне дико захотелось тут же бежать на могилу отца и отхлестать памятник, словно отцовскую морду! За все! За то, что этот нелюдь изнасиловал меня в восемь лет, за то, что он насиловал меня долгие, долгие годы, за то, что он меня удочерил только для того, чтобы я исполняла его сексуальные прихоти и фантазии, сделав из меня маленькую рабыню, наложницу! За то, что я училась дома и не общалась со своими сверстниками, за то, что у меня никогда не будет детей, потому что из-за ранней половой жизни нарушено строение половых органов, и за то, что эта сволочь составила такое завещание!

ГЛАВА 11

Испугавшись, что может зайти Роберт, я быстро спрятала завещание в папку и засунула его в комод. Подошла к окну и с ненавистью посмотрела на куст акации. Громко захлопнула окно, стала приводить себя в порядок. И снова подумала о Викторе. Я с нетерпением ждала от него вестей. Я разволновалась и поняла, что не усну. Спустившись в гостиную, я увидела, что Роберт спит на диване, с головой укрывшись пледом. Неужто будущие молодожены поконфликтовали ночью, подумала я и решила разбудить брата.

– Роберт, почему ты спишь здесь, а не делишь постель со своей будущей женой? – громко спросила я, откинула плед и закричала от ужаса. На диване лежал лодочник из сторожки и по-прежнему смотрел куда-то вдаль. В лицо мне ударил зловещий запах. Я заорала еще громче. На крик прибежали Роберт и заспанная Светлана. Увидев лодочника, Светлана моментально проснулась и заголосила сильнее меня. Роберт быстро закрыл лодочника пледом и крикнул что было сил:

– Тихо!!!

Этот крик подействовал на нас отрезвляюще, и мы одновременно замолчали. Роберт подошел к распахнутому окну и выглянул на улицу. Затем дернул за ручку входную дверь. Дверь не поддалась, она была закрыта. Вернувшись к окну, он почесал затылок и уже намного тише спросил:

– Кто забыл закрыть на ночь окно?