Чтение 10–й страницы книги ~Замуж за иностранца, или Русские жены за рубежом~

— Я свободна? — повторила я тот же вопрос.

— Пошли быстрее. Видишь, нам дали знак, чтобы мы побыстрее убирались. В любой момент может приехать начальство, тогда я вряд ли отсюда тебя вытащу.

Как только мы вышли на улицу и я вдохнула воздух, пахнущий свободой, Марьяна подвела меня к своей машине и пригласила сесть в нее.

— А ты, наверное, из русского посольства? — задала я вопрос, закрывая за собой дверь, но тут же засомневалась в своем предположении. Уж больно Марьяна была ярко накрашена, да и одета она была как-то вызывающе. — Или вы из какой-нибудь службы социальной помощи?

— Конечно, я из службы социальной помощи. Я приехала, чтобы тебе помочь.

— А тебе сообщила обо мне полиция?

— Она, родимая. Я держу с ней связь. Мне позвонили, сказали, что у одной русской девушки без документов неприятности, и я поспешила к тебе на помощь.

— А я и подумать не могла, что здесь так все налажено. Мне казалось, что если русский человек попал в беду, то, по большому счету, он здесь никому не нужен.

— Что ты, я же за тобой приехала, — Марьяна не замолкала ни на минутку и щебетала со мной, как старая приятельница. — Так что, дорогуша, мы едем с тобой в Амстердам.

— В Амстердам?!

— А ты что, не хочешь?

— Еще как хочу!

Я испытывала двойную радость от того, что еду именно в этот город. Во-первых, это же здорово, что мы уезжаем как можно дальше от этих ненавистных мне мест и от того злосчастного дома, в котором я невольно совершила преступление. Ведь если так разобраться, я просто оборонялась. Меня били, пинали ногами, подкладывали под кучу мужиков, лишая воли и рассудка, а я лишь всего-навсего кинула в своего насильника статуэткой. Я совсем не виновата, что она попала ему прямо в голову. Во-вторых, даже если Марьяна затянет с моим отправлением на родину и на пути встанет куча бюрократических проволочек, вполне возможно, что в том полицейском участке, из которого она менявызволила, уже будут знать о трагедии, произошедшей в доме Хенка. Конечно же, в первую очередь об этом сообщат ей. И если вдруг Марьяна начнет способствовать тому, чтобы меня взяли под стражу, у меня есть шанс удрать и скрыться в улочках Амстердама.

В конце концов, потеряться в большом городе намного проще, чем в маленьком. И все же у меня совсем нет времени, чтобы тянуть с отъездом из этой страны, пока меня не арестовали.

Я вновь посмотрела на Марьяну и с волнением в голосе произнесла:

— Марьяна, а тебе сообщили, что со мной произошло?

— Сообщили, дорогуша, что ты попала в крайне неприятную историю. У тебя украли сумку с деньгами, документами и обратным билетом. Приятного мало. Но ты не переживай. Самое главное, что я забрала тебя из полицейского участка.

— Я даже не знаю, как тебя отблагодарить, — произнесла я.

— Не переживай, еще успеешь. Как там в камере-то, мрак?

— Ужас, такие неприятные личности. Я в подобных местах еще никогда не бывала. Познакомилась с одной русской девушкой с грудным ребенком на руках. Она жертва домашнего насилия. Ее муж избил. Она сначала в приют собиралась, а когда муж за ней пришел, не раздумывая, пошла к нему. Вот такие дела.

— Дела семейные совсем непредсказуемые. А тебя, я смотрю, тоже хорошо разукрасили. Как бы ты фингал волосами ни закрывала, его все равно видно. Что за изверги тебе попались? Я понимаю, забрали бы просто сумку, но бить-то зачем? Вот гады! Но ничего, у меня такое средство есть сильное: помажешь, примочки поделаешь, не заметишь, как все рукой снимет. Я им только в экстренных случаях пользуюсь, а сейчас самый что ни на есть экстренный случай.

— Марьян, а куда мы едем?

— Я же тебе сказала, в Амстердам.

— Я это поняла. А куда именно? Есть какой-то приют для таких, как я?

— Конечно есть, дорогая. Именно туда я тебя и везу.

— А как быстро меня отправят обратно в Россию?

— Как только будут готовы документы и я улажу все формальности.

— Но мне нужно как можно быстрее!

— Я хорошо понимаю тебя, деточка, но я ведь тоже не господь бог. Я буду делать все, что в моих силах. Было бы намного хуже, если бы ты до сих пор сидела в полицейском участке и ждала у моря погоды. Еще неизвестно, чем бы все это закончилось.

ГЛАВА 13

Дорога до Амстердама была неблизкой. Я смотрела на проезжающих мимо велосипедистов и улыбалась.

— Марьяна, а ты давно в Амстердаме?

— Уже восемь лет, — сунув сигарету в рот, ответила женщина.

— Приличный срок. Во Львов не тянет?

— Я уже здесь прижилась. Работа хорошая, зарплата отличная. Никуда меня отсюда не тянет.

— А ностальгия?

— Бывает, конечно, но если так разобраться, во Львове меня никто не ждет. Детдомовская я. Так что родных у меня там все равно нет.

— А велосипед у тебя есть?

— Конечно, — рассмеялась женщина. — Куда без него? Тут практически все ездят на велосипедах. Думаю, ты это уже заметила. Как ни крути, а велосипеды здесь — самый удобный вид транспорта. На великах катаются все: и дети, и пенсионеры. Вон, видишь, солидный мужчина в дорогом костюме с «дипломатом» в руках едет на велосипеде?

— Вижу.

— Вон к банку подъехал. Какой-то начальник. А вон женщина в офисной одежде с ноутбуком к офисному зданию подъезжает!

— Ничего себе! А почему ты за мной на велосипеде не приехала?

— Мы бы с тобой вдвоем до Амстердама знаешь сколько пилили? Или вообще не доехали бы.

— А почему они на велосипедах? У них что, машин нет?

— Скажешь тоже! У того дядечки в костюме и галстуке в гараже, скорее всего, дорогая иномарка стоит.

— Это что ж он, весь такой обеспеченный, на бензине экономит?

— Совсем нет. Просто ему так привычнее и удобнее. Нет смысла ехать на машине в город и стоять в пробках. На велосипеде значительно быстрее. Между прочим, у него достаточно дорогой велосипед. Такие велосипеды, как у него, обязательно цепляют замком на предназначенные для этого железяки на стоянках.

Проезжая мимо стоянок с десятками, а иногда даже с сотнями велосипедов, я не могла не улыбнуться.

— Весело тут у вас.

— Да, мы действительно тут не скучаем.

В Амстердаме я увидела массу магазинов, кучу бутиков, огромное количество ресторанов и кофе-шопов.

— А вот в таких кафе можно запросто раскуриться, — попыталась объяснить мне Марьяна.

— Я уже успела побывать в подобном кафе.

— Увлекаешься?

— Нет, что ты! Я хотела перекусить, а там, оказывается, продают траву на выбор.

— Я сама была в шоке, когда увидела, как люди совершенно свободно курят гашиш и марихуану. Ее и на улицах полно народу курит, шокируя туристов. А теперь я уже привыкла и принимаю это как само собой разумеющееся. Конечно, в таких кофе-шопах можно заказать и чашку чая, и бокал вина, но люди приходят в них в основном раскуриться и купить травку домой. Такие милые меню, на которых изображены листочки конопли или веточки тропической пальмы… Сидишь и выбираешь себе косячок по качеству и крепости.Кстати, меню там не такое уж и скромное. Кроме косячка можно заказать пирожное с коноплей, булочку с маком или газировку, настоянную на той же конопле.

Я не могла не отметить про себя, что в Амстердаме очень красиво. Такой милый сказочный город. Очень много каналов, домики на сваях. На улицах полно праздношатающегося народу. Странный все-таки город Амстердам. Наверное, самый странный город на свете. Даже гомосексуальные браки тут приравнены к обычным. Пары нетрадиционной ориентации считаются здесь законной семьей и имеют все социальные права. Им даже разрешено заводить детей. Правда, не совсем понятно, каким образом. Говорят даже, что пятнадцать лет назад священник обвенчал двух гомосексуалистов. Правда, это стоило ему сана.

Этот город славится не только наркоманами и проститутками, но и всякими извращенцами типа Хенка. Извращенцы здесь чувствуют себя как рыба в воде.

— Вон видишь магазинчик? — махнула Марьяна рукой в сторону магазина с красочной витриной.

— Вижу. Что-то там такое непонятное…

— В этом магазине продается трава всех видов.

— Так просто заходи и выбирай?

— Действительно, все очень просто. Только ты не думай, что Амстердам — это какое-то жуткое сборище наркоманов и проституток. Совсем нет. Мы обращаем на это внимание потому, что нам это непривычно, а местные жители даже не придают этому значения и не задумываются над этим. Для них это в порядке вещей. Понимаешь, они не испытываюттакой шок, как мы. У них это узаконено. Все наркоманы получают бесплатные легкие наркотики, которые заменяют их дозы. Чаще всего им выдается бесплатный заменитель героина — метадон. Правительство считает, что продажа наркотиков приносит большую прибыль и было бы глупо от этой прибыли отказываться. За счет бесплатных наркотических средств уменьшилось количество краж.

— А узаконенная проституция, по-твоему, это тоже нормально?

— Конечно. Я вообще не понимаю, почему ее до сих пор не узаконили в России. Вот здесь, например, сразу уменьшилось количество изнасилований. В публичных местах проституток не увидишь. В каждом городе есть своя улица Красных Фонарей, на которой работают проститутки, но местные почти не пользуются их услугами и не гуляют по подобным улицам. А вот туристы там завсегдатаи. Туда любят заглядывать инвалиды, молодые ребята и люди с психическими проблемами. Наверное, у тебя создалось впечатление, что Амстердам — это город проституток и наркоманов. Да?

— Если честно, то да.

— А вот и нет! Это старинный европейский городок, и если хочешь знать, то он менее опасный, чем та же Москва. Стоит посмотреть любую криминальную программу, как волосы встают дыбом по поводу того, сколько в Москве жутких, извращенных и страшных преступлений. А тут все преступления — это в основном кража велосипедов или документов и кошельков. Как раз твой случай.

— Но при этом меня еще и избили. Значит, уродов везде хватает.

— Это верно подмечено.

Тут у Марьяны зазвонил мобильный телефон. Она тут же взяла трубку и заговорила с кем-то на голландском. Когда она наконец закончила разговор, я не удержалась и спросила:

— Марьяна, а чем ты тут занимаешься в свободное время?

— По магазинам хожу. А чем здесь можно заниматься? Не на спицах же вязать! Одно время я прогуливалась по магазинам со своим голландским кавалером, а затем оставила эту затею. С голландскими мужчинами вообще лучше никогда не совершать шоппинг. Кроме обид и разочарований это ничего не принесет. Какую бы вещь ты ни взяла, он всегда наморщит свой нос и будет требовать твоих объяснений относительно того, зачем тебе это надо. Даже если ты сможешь его убедить в необходимости данной покупки, он все равно заявит тебе, что он не видит смысла в подобных тратах. Экономить в Голландии совсем не зазорно. Тут это в порядке вещей. Кто-то называет голландцев жадными, обзывает их скрягами, но они просто не умеют и не будут сорить деньгами. Они так приучены. Они не жадные. Они просто слишком рациональные. В отличие от нас, они не умеют пускать пыль в глаза. Им это абсолютно не нужно. С ними не нужно бороться, воспитывать, указывать на их недостатки. С голландцами наши соотечественницы счастливы только тогда, когда воспринимают их такими, как они есть. Меня вот один повез на отдых: купил нам путевки в отель три звезды. Я была в шоке! Для меня это было унизительно. Ладно, если бы я одна поехала, за свой счет, но меня как-никак мужик везет. Это же почему он меня так дешево ценит? Разве можно экономить на такой красоте?

— Ты с ним не поехала?

— Я закатила ему истерику. Но он смог меня убедить в том, что нет необходимости ехать в пять звезд. Это просто выкинутые деньги. Можно поехать в три звезды, но зато несколько раз в год. Я только потом поняла, что все голландцы всегда живут по средствам. Пусть они живут в скромном доме, но зато в своем собственном. Пусть три звезды, но зато несколько раз в году. Ну не могут они брать взаймы и жить в долгах. Не такие они. Для них важно образование их детей, путешествия, сумма, отложенная на старость. У голландцев есть уверенность в том, что прогнозируемая инфляция не отберет у них деньги. У них есть уверенность в завтрашнем дне, а это дорогого стоит. А если быть откровенной, то мне очень нравятся голландцы.

— Чем же?

— Это на редкость терпимый и открытый народ.

— Я вижу, — усмехнувшись произнесла я и посмотрела на двух обнявшихся молодых людей.

— А, ты про это! Амстердам действительно рай для сексуальных меньшинств. Здесь даже неузаконенный праздник такой есть: «День меньшинств». Вон видишь еще один магазинчик?

— Вижу. И что там?

— Его название переводится на наш язык как «Презервативия». Очень необычный бутик. Здесь самый большой в Европе выбор презервативов любого цвета, формы, запаха и даже вкуса. Некоторые даже изготовлены известными дизайнерами в нескольких экземплярах. Это тебе не Россия, где презервативы продаются только в аптеках или на кассах в супермаркетах. Тут отдельный сногсшибательный магазин. В Амстердаме есть также памятник мужскому достоинству. Вверх бьет струя воды, и вокруг нее крутятся два мраморных шара. И незабываемый музей презервативов!

— Впечатляет…

— Ты посмотри, как здесь много бутиков. Если хорошо постараться, то здесь всегда можно отыскать какие-нибудь новомодные феньки. В некоторых магазинчиках здесь можно даже купить одежду из конопли.

— Я смотрю, здесь все на конопле просто помешаны.

— А ты зря улыбаешься. Одежду из конопляной ткани трудно износить. Она не рвется и не протирается. А еще здесь прикольные рынки, особенно сырные. Сырные рынки открываются каждую пятницу утром с апреля по октябрь. И конечно же, тут просто шикарные цветочные рынки. Сотни, тысячи бутонов! Такие краски! Такой аромат!

— Я бы никогда не хотела жить в Амстердаме, — категорично ответила я и тут же добавила: — Слишком утомляет эта атмосфера.

— Ты просто еще как следует не узнала этот город. Чтобы узнать Амстердам, нужно поплавать по его каналам. Тут есть станция водных велосипедов. Нужно посетить сыроварню и мастерскую по производству деревянных башмачков. Я называю Голландию «второй Венецией». Как ни крути, а они чем-то похожи.

Я посмотрела на аккуратные домики, а Марьяна тоном экскурсовода тут же мне пояснила:

— В этих домах такие крутые винтовые лестницы, что жильцам приходится забираться по ним ползком. Лифтов в них нет.

— А это что? — я показала на расставленные повсюду открытые туалеты, в которых не было ни окон, ни дверей.

— Это туалеты. Просто голландцы пьют слишком много пива. Они подходят к совершенно открытым туалетам и, никого не стеснясь, делают свое мокрое дело.

— Надо же, открытые туалеты для мужчин, секс-шопы, кинотеатры, в которых крутят фильмы эротического содержания. Повсюду целуются девушки с девушками, парни идут в обнимку, щиплют друг друга за попку. На лавочках курит травку молодежь. Это что ж за страна такая?

— А вот и знаменитая улица Красных Фонарей. Видишь, все туристы прячут камеры. Снимать на камеру здесь запрещено.

— А что находится на этой улице?

— Специализированные кинотеатры для взрослых, комнаты, где якобы делают тайский массаж, но на самом деле дело никогда не обходится одним массажем, секс-шопы. В витринах полуобнаженные девушки.

— Это что-то типа нашей Тверской? Там тоже девушки на морозе стоят.

— Там они на морозе, а здесь в тепле и за стеклом. Они платят налоги. Так что все вполне пристойно. Заезжать на улицу нельзя. Там просто освещенные розовым светом витрины, за которыми сидят полураздетые барышни. Розовый свет является своеобразной приманкой.

Мы проехали мимо улицы Красных Фонарей и, остановив машину рядом с одной узенькой улочкой, вышли. Я слегка наклонилась и подергала затекшими ногами.

— Гашиш! Кок! Героин! ЛСД! — послышались за моей спиной незнакомые мужские голоса.

— Не откликайся, — предупредила меня Марьяна и, взяв за руку, повела за собой.

— Марьяна, а куда мы приехали? Здесь мне помогут?

— Дорогая, здесь тебе обязательно помогут.

ГЛАВА 14

Марьяна завела меня в небольшую комнату, в которой почему-то не было окон, и предложила сесть друг напротив друга за стол.

— Ну, как здесь тебе?

— Я даже не знаю, — неуверенно ответила я. — Мне здесь не жить.

— Первое время тебе придется пожить именно здесь.

Неожиданно женщина изменилась в лице и заговорила достаточно резким и жестоким голосом:

— А теперь слушай меня внимательно. Я выкупила тебя в полицейском участке за большие деньги. У меня прямая связь с полицейским участком. Мне всегда сообщают о поступлении таких молоденьких и симпатичных нелегалок, как ты.

Я слушала Марьяну и чувствовала: что-то не так и, по-моему, я куда-то влипла. Только вот куда, пока я еще не могла понять.

— Марьяна, я что-то не очень понимаю, о чем ты говоришь. Ты поможешь мне вернуться на родину?

— Нет, — усмехнулась Марьяна.

— Но ты же из службы социальной помощи?

— Я действительно оказываю социальную помощь.

— Тогда я тебя не очень понимаю.

— Даю тарелку супа, крышу над головой, но мою помощь нужно отрабатывать.

— Каким способом?

— Милочка, у нас, у баб, есть только один способ отрабатывать деньги. Другого еще никто не придумал.

— Что ты имеешь в виду?

— Не будь дурой и не делай вид, что ты не понимаешь, о чем идет речь.

Почувствовав неладное, я принялась перебирать в голове всевозможные варианты дальнейших событий и то, как мне вести себя дальше. Остановившись на том, что мне нужно как можно быстрее уносить ноги от этой подозрительной Марьяны, я выдавила из себя улыбку и, собрав остатки самообладания, произнесла:

— Извини, но мы с тобой неправильно друг друга поняли. Мне тарелка супа и крыша над головой не нужны. Я сюда не на заработки приехала. Мне нужна срочная депортация на мою родину. А за тарелку супа пусть работает кто-то другой, кому деньги нужны, а я на своей родине неплохо была устроена.

— Ты хочешь обратно в полицейский участок?

— Я с этим как-нибудь сама разберусь.

— Но я отдала за тебя деньги!

— За это я тебе очень даже признательна. Скажешь, какая сумма, черканешь свой адресок, я тебе обязательно вышлю.

— Ты что, до сих пор не поняла, кто я такая?!

— Я поняла, что ты разыскиваешь девушек, попавших в трудное положение, и принуждаешь их к занятиям проституции, — достаточно прямолинейно произнесла я.

— Ох, как смело, — захлопала в ладоши Марьяна.

— Марьяна, я не по этой части.

— Так надо же с чего-то начинать, — как-то по-недоброму усмехнулась недовольная моим поведением женщина.

— Сколько я тебе должна за освобождение? Напиши адрес, я вышлю.

— Я деньгами долги не беру, — Марьяна закинула ногу на ногу и затянулась сигаретой. — Только натурой.

— А я натурой не рассчитываюсь. Марьяна, мое дело деньги тебе предложить, а твое — отказать. Так что, извини, но мне здесь больше делать нечего.

Я направилась к выходу, но в тот момент, когда я проходила мимо усмехающейся, курившей тонкую сигарету женщины, она поставила мне подножку, и я чуть было не пропахала носом всю комнату.

Единственное, что меня спасло, — так это то, что я смогла ухватиться за дверную ручку и чудом сохранить равновесие.

— Дура, — только и смогла сказать я Марьяне, которая изучала меня насмешливыми глазами.

— А за дуру ты мне тоже ответишь.

Окоченевшими от страха пальцами я толкнула ручку двери и с ужасом посмотрела на стоящего на пороге громилу.

— Привет, — сказал мне громила и толкнул меня обратно в комнату.

— А ты кто?

Но громила даже не подумал ответить на мой вопрос. Он посмотрел на Марьяну и тут же спросил:

— Марьяна, что, новенькая брыкается? Может, ее по почкам?

— Скорее всего, придется и по печени, и по почкам. Что-то не нравится мне она. Понтов много, а толку мало. Строит тут из себя недотрогу, а на лице написано, что конченая шлюха. Я таких столько обламывала, что не сосчитать!

Мы встретились с Марьяной взглядом, и она заговорила уже другим, каким-то холодным и жестоким голосом:

— Послушай, мочалка, никто здесь с тобой в игрушки играть не собирается. Я выкупила тебя из полицейского участка за большие деньги, и ты будешь мне их отрабатывать тем способом, которым я тебе скажу.

Несмотря на то что мне было очень страшно, я все же произнесла:

— Лучше бы ты меня не выкупала. Меня взяли под стражу только за то, что у меня не было никаких документов. Я ничего страшного не натворила. Если бы ты не вмешалась, меня бы все равно отпустили.

— Если бы знал, где упадешь, соломки бы подстелил, — ответила на мою реплику Марьяна и тут же продолжила: — Работать будешь на улице Красных Фонарей. Если будешь послушной и дисциплинированной работницей, накопишь денег и вернешься на родину, — жестко сказала Марьяна. — И запомни, других вариантов у тебя нет. Сама знаешь, без бумажки любой человек — просто какашка. У тебя нет документа, а это значит, что ты НИКТО и зовут тебя НИКАК. И без глупостей. Если решишь бежать или будешь артачиться, мои ребята отвезут тебя на одну небольшую стройку и закатают в асфальт. Там таких, как ты, уже закатанных в асфальт, намного больше, чем ты можешь себе представить.