Чтение 12–й страницы книги ~Запасная жена~

— В самом деле, просто мистика какая-то. Кира прилетела уже после того, как я впервые встретилась с ковбоем. Да, да, она прилетела потом. Быть может, их два?

— Кого? — в один голос откликнулись Лена и Толя.

— Я говорю, быть может, на вилле ходят два ковбоя? Быть может, это вообще какая-то мистическая вилла?! Вилла с привидениями?! — Мой голос сорвался на визг. Поняв, что я не могу себя контролировать, я прижала ладонь к губам и закашлялась.

— Маша, ты убила ни в чем не повинную женщину, и я не знаю, что нам теперь делать. — Словно хлесткие пощечины, доносились до меня страшные слова Анатолия.

— Так уж и ни в чем не повинную… Как она может быть ни в чем не повинна, если это была самооборона?!

— То, что это самооборона, еще нужно будет доказать на суде. Все произошло без свидетелей. Мне очень жаль, что все так вышло. После того как тебя начали мучить кошмары, я понял, что у тебя очень сильно расстроена психика, но не думал, что настолько. Пойми же наконец: ты убила человека!

— Я… Убила человека?!

— Ты.

— Но ведь это она хотела меня убить!

— Но ведь убила ее ты.

— Если бы я не убила ее, то она убила бы меня.

— Я же тебе говорю, что это будет нужно доказать в суде.

— В каком суде?

Я подошла к распахнутому окну и заглянула вниз.

— В суде, который обязательно состоится.

— Ты хочешь вызвать полицию?

— А что я, по-твоему, должен делать?

Анатолий курил одну сигарету за другой и растерянно ходил по комнате, изредка с испугом посматривая на окровавленную Киру. Лена сидела рядом с ней и вытирала слезы. Не выдержав, Анатолий еще раз взглянул на Киру, затем схватил с кровати простыню и накрыл труп.

— Уж больно крови много. Ты ее прямо в голову. Мгновенная смерть. Хорошо, что не мучилась.

Я показала на раскрытое окно и, хватая губами воздух, словно рыба, выброшенная на берег, произнесла:

— Вот, видишь распахнутое окно? Видишь?

— И что?

— А то, что я хотела в него выброситься. Когда ковбой, вернее нет, когда Кира стала выламывать дверь, я хотела броситься вниз, а затем увидела этот пакет с пистолетом. Почему ты не хочешь понять, что я выжила по счастливой случайности? Почему? Тебе было бы легче, если бы я сиганула в окно? Хотя тут невысоко, но все равно я осталась бы калекой… Правда, нет гарантии, что ковбой, вернее нет, Кира меня бы не добила там, внизу. Разве я виновата, что осталась жива?! Да вы оба должны радоваться! Я выжила благодаря твоему пистолету. Спасибо тебе, Толя. Можно сказать, что ты подарил мне жизнь.

Анатолий изменился в лице и как-то нервно задергал скулами.

— Это был мой пистолет, и я принес его в этот дом для себя, но не для того, чтобы ты убивала из него Киру.

— Но ведь ты хотел убить из него ковбоя, а ковбой это и есть Кира. Какая разница, кто бы это сделал, ты или я! Мы же оба не знали, что это Кира наряжалась ковбоем. Если бы его убил ты, то ты бы тоже увидел, что это Кира.

— Кира приехала в этот дом уже после того, как у тебя начались видения, — еще раз повторил свою мысль Анатолий.

— Тогда я вообще ничего не понимаю.

— А я не понимаю, какого черта ты взяла чужое оружие?

— Чтобы себя защитить.

— Ты не имела на это права.

— А ты хотел бы увидеть меня мертвой? Скажи, ты бы этого хотел?

— Я хотел, чтобы ты спала. Я дал тебе снотворное. Я не хотел, чтобы ты бегала по дому и стреляла в людей.

— Я бегала по дому?!

— Ты.

— Да это за мной бегали по дому! За мной!!!

— Мало того, что ты себе заработала статью, если, конечно, ты не докажешь, что ты оборонялась, так ты заработала еще статью по мою душу! Теперь полиция будет копать, чей это пистолет, как он ко мне попал и почему он у меня хранился. А это, между прочим, срок.

— У меня не было другого выхода. — Я беспомощно опустила руки.

Видимо, Лена почувствовала себя лишней и, встав с пола, осторожно спросила:

— Может, я пойду? Если будет нужно, вы меня позовете.

— Ни с места, — с металлом в голосе скомандовал Толя и перегородил девушке выход. — Кто еще в доме? Где Катя?

— Катя в городе у своего парня. Она приедет только утром.

— Кто еще видел Киру убитой?

— Никто.

— Точно никто?

— Вы же сами видели, что больше сюда никто не приходил.

— А работники-арабы?

— Все уехали в город на ночную дискотеку. Охрана у себя в домике.

— А в большом доме?

— В большом доме никого нет.

— Значит, кроме нас троих, никто не видел Киру мертвой?

— Нет, — испуганно покачала головой девушка. — Я спала. Катя уехала к своему парню, а ребята-арабы на ночную дискотеку ушли, и повара тоже. В доме пусто.

— А я сидел у охранников из службы безопасности. Угощал их виски. Когда вернулся в дом, сразу пошел к себе в спальню, а в спальне увидел Лену, которая пыталась привести тебя в чувство. Значит, о том, что здесь случилось, знают трое…

Анатолий резко остановился и окинул нас с Леной задумчивым взглядом.

— Нет, не трое. — Я говорила довольно глухо, но каждым своим словом ударяла сама себе по раскаленным нервам. — Есть еще четвертый.

— Кто он? — в один голос спросили меня Толя и Лена.

— Тот, кто переодел Киру. Тот, кто снял с нее ковбойский плащ и сапоги, а также забрал ее простреленную шляпу. Тот, кто здесь немного попыхтел, пока я была без сознания.

— И кто же это? — Анатолий как-то заметно съежился, и мне показалось, что по его телу пробежали мурашки.

— Я не знаю, — нервно замотала я головой. — Я не знаю… Я не видела… Я была без сознания… Я не знаю, как мне доказать вам то, что, когда Кира за мной гналась, она была одета в ковбойские шмотки. Она порезала мне ногу… Хорошо, быть может, это не доказательство. Но она еще убила спасателя.

— Что?

— Я говорю, что она убила спасателя. Он лежит в своем домике с ножом в груди. Это тот же нож, который я видела в прошлый раз, похожий на кинжал. Там рукоятка такая красивая.

— Мне кажется, что мы это уже проходили. — Толя подошел ко мне поближе, взял меня за подбородок и притянул мое лицо к себе. — Знаешь, была б моя воля, я бы сам тебя убил…

— Давай.

— Не могу. Я не сумасшедший. Но ты даже не представляешь, как мне хочется тебя убить.

— За что?

— За то, что ты натворила.

Я почувствовала, как после этих слов, в ту же самую минуту, по моим щекам потекли слезы.

— Ты недоволен, что я сталась жива? Ты хотел, чтобы осталась жива Кира?

— Я хотел, чтобы ты ничего не натворила. Теперь ты понимаешь, насколько ты больна? Ты это понимаешь? Ну, скажи, ты хоть немного это понимаешь? Ты опасна. Ты очень сильно опасна. Это ж надо, до чего довел тебя тот козел… Тебя же в больницу нужно класть, в дурку. Хорошо, если суд признает самооборону, в чем я глубоко сомневаюсь, а если нет, то у тебя один-единственный выход — дурдом.

Я убрала руку Анатолия от своего лица и проговорила сквозь слезы:

— Ты говоришь так просто потому, что хочешь, чтобы на этом месте лежала не Кира, а я. Это случайное убийство, и все факты тут налицо. Я никого не убивала, я просто боролась за жизнь. Я хотела жить, только и всего. Я очень хотела жить. А в домике действительно лежит мертвый спасатель. Правда, после прошлого раза я не знаю, есть он там или нет. В прошлый раз я тоже видела его мертвым, а затем увидела живым. — В этот момент я со всей силы прикусила нижнюю губу, посмотрела на Киру, накрытую простыней, и произнесла:— Я надеюсь, Кира не оживет.

— Нет, Кира не оживет, потому что она мертва.

— Спасатель тоже был мертв, а затем ожил.

— Кира не оживет…

— А то мы сейчас выйдем, а вернемся — она сидит, чай пьет как ни в чем не бывало. И все же вы на всякий случай посмотрите спасателя. Я видела его мертвым. Быть может, он еще не ожил.

Когда у Анатолия окончательно сдали нервы, он схватил меня за плечи и начал хорошенько трясти.

— Ты хоть понимаешь, что ты несешь бред?! То один ковбой, то второй, то один мертвый спасатель, то второй… Ты когда в последний раз в больнице проверялась? Ты хоть понимаешь, что ты убила женщину? Ты представляешь, что тебе за это будет? Это тюрьма! Тюрьма! И какого хрена ты стреляла из моего оружия?!

— Какая тюрьма? — Я всхлипнула и тыльной стороной ладони вытерла слезы. — Какая к черту тюрьма?

— Обыкновенная.

Посмотрев на часы, Толя встал у двери и мотнул головой в сторону выхода.

— Пойдем посмотрим на всякий случай домик спасателя.

Когда мы подошли к пляжу и я увидела валявшееся на песке полотенце, я тут же подняла его и сбивчиво заговорила:

— Вот это полотенце я видела на берегу, когда пошла к морю. Я подумала, что это Кира решила искупаться, ведь она и представления не имеет о том, что же такое ночное Красное море. Я перепугалась, что она утонула, что ее укусили какие-нибудь ядовитые ежи или съели ужасные рыбы… Я бегала по берегу, махала полотенцем и звала ее. А затем я увидела в сторожке спасателя свет, кстати, он там горит и сейчас. Я бросилась к нему в надежде накричать на него за то, что он плохо отрабатывает свой хлеб. Когда я открыла дверь его домика, то увидела, что он мертв.

— Это полотенце Киры. — Лена взяла из моих рук полотенце и внимательно его рассмотрела. — Это полотенце Киры, — повторила она уверенным голосом и отдала его мне.

— Откуда ты это знаешь? — спросил у нее Анатолий.

— Я сама ей его выдала, как только она приехала и прошла в спальню, чтобы распаковать свои вещи. Вот, видите, птицы нарисованы странные какие-то? Мы с ней тогда еще посмеялись, что такие птицы науке неизвестны, и она назвала их волшебными. Второго такого полотенца в доме нет. Это я гарантирую. Я знаю все белье как свои пять пальцев. Я его сама покупала.

— Даже если и так, это еще ни о чем не говорит, — пробурчал Анатолий себе под нос и открыл дверь сторожки.

Признаться честно, я не рассчитывала на то, что увижу спасателя мертвым, ведь в прошлый раз он чудесным образом воскрес. К моему величайшему удивлению, спасатель был мертв. Когда Толя открыл дверь сторожки, то тут же отпрянул, а Лена издала пронзительный крик. Лишь я одна никак не отреагировала на кошмарное зрелище: слишком много страха за последнее время я испытала. Слишком много… Наверно, у меня уже просто не было сил бояться — ведь для того, чтобы бояться, тоже нужны силы.

— Бог мой, — прохрипел Анатолий и зашел в домик. — Кто его так?

— Кира, — заявила я, встав сзади. — Это Кира. — В глубине души у меня появилась хоть какая-то надежда на то, что мне поверят: ведь спасатель не ожил, а лежал именно в том положении, в каком я видела его ранее.

— Сайда убили! — Лена схватилась за голову и затряслась, как в лихорадке. — А ведь неплохой был парень, отзывчивый. У него жена в Каире. Ребенок маленький. Они как-то к нам в гости приезжали…

— У Киры тоже муж и ребенок, — с необъяснимой скорбью сказал Толя и, достав платок, вытер свое потное лицо.

— Я Киру совсем мало знала. Вернее совсем не знала, — тихонько всхлипнула Лена. — А с Саидом мы не один пуд соли вместе съели и не один год в этом доме проработали. Очень веселый, приятный араб, а главное, хороший друг.

Толя склонился над Саидом и хотел было вытащить нож, но затем передумал и не стал этого делать.

— Пусть этим полиция занимается. От того, что я вытащу нож, ему легче не станет. Он уже мертв. А нож какой интересный! Ручная работа. Рукоятка больно красивая, резная. Скорее это даже не нож, а кинжал. Я такого никогда и не видел. Красота. Этот нож нужно как раритет держать, а не человека им убивать. Сразу видно, что это какая-то антикварная вещь. — В этот момент Толя обернулся назад и посмотрел на меня такими суровыми глазами, что мне стало просто не по себе. — Маша, твоя работа?

— Что?

— Я говорю, Сайда ты прикончила? Тоже очередные видения?

Я стояла ни жива, ни мертва и не могла произнести даже и слова.

— Сначала к тебе пришло видение, что он лежит мертвый на берегу моря на твоем полотенце, а затем ты решила воплотить это видение в жизнь. Маш, скажи честно, это ты сделала? Ты хоть понимаешь своей головой, что ты убила араба на территории арабского государства? Ты хоть понимаешь, что тебе за это будет? Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что произошло?

— Маша, это правда вы? — слегка взвизгнула Лена. — За что вы его так? Сайд очень хороший парень. У него семья в Каире. У него же шесть братьев, которые работают в Каире за сущие гроши. Он же был единственным кормильцем в семье. У него старенькие родители, а еще у него жена вторым беременна. Кто ж их теперь всех кормить будет? Кто? Я же после того, как вы на него накинулись, объясняла вам, что он не будет заявлять в полицию. Мы же договорились с вами, что все уладит ваш муж. Мы же обо всем с вами договорились. Разве можно ни в чем не повинного человека убивать? За что вы его убили? За то, что к вам приходят непонятные видения?! За то, что у вас разрушена психика?! Ох, горе… Ох, горе, горе… Ох, горе…— Лена всхлипывала и говорила сквозь слезы. — Разве можно таких туристов отправлять на отдых? Разве можно? Я тысячу раз говорила, чтоуж если отправляют туриста на отдых, то пусть хотя бы поинтересуются, есть ли у него справка из психдиспансера. Раньше, говорят, без нее за границу не пускали. Чем они там в турфирмах думают? Отправляют кого ни попадя… Ни за что убить человека… Вообще ни за что… Ох, горе, горе… Ох, горе, горе…

У меня страшно тряслись колени, а в горле стоял комок. Неимоверными усилиями скрывая дрожь в голосе, я сжала кулаки и что было сил закричала:

— Заткнись, дура! Заткнись! Я не убивала! Я не убивала!!!

Лена тут же заткнулась и нервно захлопала глазами.

— Я не убивала, — уже спокойнее повторила я, стараясь придать своему голосу хоть немного уверенности. — Я вообще таким ножом пользоваться не умею. Если бы уж мне и надо было убить этого араба, то я бы его из пистолета пристрелила. Я бы никогда в жизни не смогла мужика ножом в грудь убить. Для этого сила нужна и сноровка. Я вообще бы никогда убить не смогла, с Кирой у меня просто не было другого выхода. А что касается этого араба… Да, я не испытывала к нему особой симпатии, и у меня было желание задушить его прямо на берегу моря, но я не хотела его убивать. Мне это ни к чему.

— Тогда кто его убил? — все тем же ледяным голосом спросил Толя.

— Кира.

— А откуда у Киры может быть такой нож?

— А откуда он может быть у меня? Ты лучше спроси, откуда у Киры может быть одежда ковбоя? Где-то же она ее взяла. Где?!

— Твои видения начались намного раньше, чем на виллу приехала Кира, — в который уж раз повторил Толя, теряя терпение.

— Значит, ковбоев двое.

— А может, трое или четверо?

— Думаю, что их двое.

— Знаешь, если сначала я думал, что от трупа Киры мы можем избавиться, то теперь я так не думаю. Хотя мертвой ее видели только трое, значит…

— О том, что Кира мертва, знают четверо, — резко перебила я Анатолия.

— И кто четвертый?

— Тот, кто ее переодел и спрятал карнавальный костюм ковбоя. Там еще сапоги должны быть со шпорами и на огромных каблучищах. Именно из-за этих каблуков ковбой казался таким высоким.

— И кто же ее переодел?

— Не знаю. Я была без сознания. Может, вы кого видели?

— Я никого не видела, — быстро проговорил Лена и с ужасом посмотрела на мертвого араба.

— А кто убил спасателя? — уже в который раз задавал один и тот же вопрос Анатолий.

— Я уже говорила, что Кира, — произнесла я каким-то странным и далеким голосом. Затем опустила руки по швам и закричала:— Ну что ты так на меня смотришь? Что?! Я не убивала этого араба, и у меня никогда не было такого ножа! Почему мне никто не верит?! Ну почему?! Я не психопатка! Я нормальная! Неужели ты это не понял, когда мы познакомились с тобой в баре?! Ты же видел, что я была без отклонений, что ж ты меня теперь за дуру выставляешь?! Это не я сумасшедшая, а твоя Кира! Это не у меня видения, а у нее!Понимаешь, у нее?! Это не я убийца, а она! Ты должен был защитить меня от этой придурочной, а ты этого не сделал! Неужели ты не веришь, что меня хотели убить?! Тогда, вообще, о каких отношениях между мной и тобой можно говорить?! Какие у нас с тобой могут отношения, если ты не веришь ни одному моему слову?! Ни одному! И ты еще обещал бросить к моим ногам весь мир. Да ты не только не бросишь к моим ногам весь мир, ты меня саму в гроб загонишь! Какого черта ты привез меня на эту виллу? Чтобы я испытала настоящий кошмар?! Ты думаешь, мне не хватает адреналина? Да у меня его переизбыток! Да ты меня сейчас на руках должен носить и радоваться тому, что я осталась жива, а ты меня топчешь! Да пошел ты к черту вместе со своим гребанным Египтом, Красным морем, виллой, которая больше похожа на кладбище для туристов, и всем остальным! Ты меня специально привез на это кладбище для туристов, чтобы меня похоронить?! Если бы я знала, что у меня будет такой веселенький отпуск, я бы никогда в жизни сюда не прилетела! Никогда! И черт меня дернул с тобой поехать… У меня же все было нормально, а если бы у меня даже все былоненормально, то я бы сама справилась со своими проблемами. А может быть, ты просто хочешь посадить меня в тюрьму?! Так давай, вызывай полицию. Вызывай! Мне, если честно, на это наплевать. Я не виновна, и я смогу доказать, что я не виновна! Я это запросто докажу! Человек, который ни в чем не виновен, ничего не боится. Ему бояться нечего.В конце концов на этом трупе нет моих отпечатков пальцев. Уж если они на нем и есть, то Кирины. Установить это для экспертизы плевое дело.

В этот момент я остановилась, слегка отдышалась, посмотрела на растерянных Лену и Толю и заговорила уже более спокойным голосом:

— И вообще… Вы чего на меня вдвоем наехали? Вы что, сговорились, что ли? А может, у вас шуры-муры? Может, между вами чего и есть? Может, в тот момент, когда ковбой, вернее Кира, гонял меня по всему дому, вы занимались любовью? Поэтому ничего и не слышали. Что, так оно и было? Ребята, вы наверно решили меня засадить за решетку? Я вам наверно просто мешаю. Но я улечу. Вы не переживайте, я улечу. Я улечу первым же рейсом после того, как докажу свою невиновность. Ну что, голубки, вызывайте полицию. Потягаемся.

Я вышла из домика, посмотрела на ночное небо и вдохнула побольше свежего воздуха. Сделав пару шагов, я довольно резко остановилась и повернулась лицом к Толе и Лене, которые тут же вышли следом за мной.

— Маша, ты хоть понимаешь, что ты несешь бред? — На лице Анатолия отразилось смятение.

— Это вы на меня бочку катите.

Остановившись, я подумала, что если Анатолий вызовет полицию, то мне и в самом деле может не поздоровиться. Все факты против меня, и доказать свою невиновность мне будет нелегко. Костюм-то ковбойский как корова языком слизнула, так что, если я начну рассказывать про какого-то ковбоя, меня просто сочтут за сумасшедшую и упекут в дурдом. И доказать, что Сайда убила не я, мне тоже не удастся. У нас в России, если ты совершил хоть одно преступление, на тебя навешают еще десяток, чтобы раскрываемость повысить. Возможно, такие порядки не только в нашей стране, но и в арабских странах тоже. Если я убила Киру, то я обязательно убила бы и Сайда. А если его убила Кира, то обвинят все равно меня: преступление выгоднее повесить на живого человека, с покойника какой спрос… Что тут у них по закону положено за убийство? Смертная казнь, пожизненное заключение? А может быть, меня депортируют в Россию? От этих мыслей мне стало совсем плохо, и у меня в очередной раз со все нарастающей силой закружилась голова.

— А вообще, ребята, давайте жить дружно. Я девушка еще не старая, а можно даже сказать, что молодая. Мне еще жить да жить. Давайте сделаем так: я исчезаю за считанные минуты. Хватаю чемодан, ловлю такси и вылетаю первым рейсом. Как только мой самолет взлетит и вы увидите его в небе, то сразу звоните в полицию. Ради Бога, дайте мне возможность уйти. Я надеюсь, что за мои четыре часа двадцать минут лёта мне удастся уйти от правосудия. За такой срок арабы еще не успеют вязаться с российской милицией, и я смогу надежно спрятаться в Москве. Вы главное не говорите, что я улетела. Скажите, что я прячусь где-то здесь. Пусть они на меня тут охотятся.

Я посмотрела на часы и стала подсчитывать:

— Так. Пока они сюда приедут, это уже черт знает сколько времени пройдет. Пока они все увидят, все запишут, пока допетрят, что я единственная подозреваемая, пока начнут на меня охотиться, сидеть в кустах этой гребанной виллы и ждать моего появления… Ой, да у меня времени целый вагон и маленькая тележка. Прилечу в Москву, отсижусь на даче у друзей, а там буду думать…

Не дав сказать Анатолию даже слова, я вновь посмотрела на ночное небо и решительно направилась в дом.

— Маша, ты куда? — послышалось сзади.

— За чемоданом и на такси.

— Но ведь ночью в Египте такси не ходят.

— Ходят!

— И ты знаешь, что это опасно.

— А мне уже нечего бояться. После этого кладбища для отдыхающих я вообще ничего не боюсь.

— И все-таки такси сейчас не ходят.

— Плевать! Возьму чемодан и пойду в аэропорт пешком! — крикнула я и направилась в дом за чемоданом.

ГЛАВА 11

Поднявшись по лестнице, ведущей вверх, я прошла мимо спальни Анатолия и, как только зашла в свою комнату, принялась лихорадочно собирать вещи. Когда чемодан был полон, в комнату вошел Анатолий и сурово сказал всего два слова:

— Не глупи.

— Извини, но в тюрьму мне что-то не хочется.

— Не хочется, говоришь?

— Не хочется. Я, между прочим, для тюрьмы рожей не вышла. Мы же с тобой договорились: я уезжаю в Россию, а ты вызывай свою долбанную полицию. — В этот момент мое сердце ухнуло куда-то вниз, и я увидела, как Толино лицо исказилось в недоброй ухмылке.

— В тюрьму сажают не за рожу, а за поступки. Потому что за свои поступки надо отвечать. Значит, ты в аэропорт собралась?

— В аэропорт.

— Пешком?

— Пешком.

— С чемоданом?