Чтение 17–й страницы книги ~Охота на мужа-2, или Осторожно: Разочарованная женщина~

– Это точно. Такой гостеприимный дом можно было увидеть только в глухом лесу за черт-те знает сколько километров от Москвы.

– Даже страшно подумать, что в этом доме семь трупов.

Макс гладил меня по голове и напряженно думал, посматривая на машину со спущенными колесами. Я уловила его взгляд:

– Макс, мало того что они сожгли дом, так еще и колеса прокололи. Опять мы остались и без пищи, и без колес.

– Главное, что мы живы.

Я истерично засмеялась и покрутила пальцем у виска.

– Макс, твой оптимизм меня настораживает.

На черта нужна такая жизнь – без надежды на спасение. Ты предлагаешь лечь на землю, обняться и медленно сдыхать?! Лучше бы мы сгорели в этом доме! Лучше бы мы сгорели!

Я почувствовала, что просто не могу справиться с истерикой, и, перевернувшись на живот, стала стучать кулаками по земле. Макс хорошенько меня встряхнул, перевернул обратно на спину и попытался успокоить.

– Прекрати. Прекрати, пожалуйста. Самое страшное уже позади. Теперь нам просто грех умирать. Мы прошли слишком много испытаний, и жизнь подарила нам еще один шанс.

– На хрен мне нужны эти испытания и на хрен мне нужен такой шанс! Я хочу умереть!

Я просто устала так жить! Ты хоть понимаешь, о чем я говорю?! Я устала так жить! Я устала!

– Я все понимаю…

После долгой паузы я села рядом с Максом, положила голову ему на плечо, посмотрела на догорающий дом и прошептала:

– Прости.

– Ничего страшного, я уже привык.

Я посмотрела на него и только тут заметила, что он тоже голый.

– Знаешь, а ведь раньше у нас были какие-то преимущества.

– Какие?

– У нас была одежда, а теперь ее нет. Сидим, как два Робинзона…

– Да тут особо и стесняться-то некого.

– Это точно.

– Не переживай, у нас тоже есть преимущества.

В голосе Макса прозвучала уверенность.

– И какие у нас преимущества?

– Целых три машин.

– Три машины…

– Три машины.

– А ты, наверно, забыл, что у всех этих машин спущены колеса?

– Не позабыл.

Макс встал и направился к машинам. Я смотрела на него и любовалась его красивым телом.

Молодой мужчина потрясающего сложения без единого намека на одежду на фоне страшного пепелища… Если бы я была художником, у меня бы получилась неплохая картина. Заглянув в первую машину, Макс заметно оживился и стал что-то насвистывать себе под нос. Достав домкрат и запаску, он с торжеством посмотрел в мою сторону и демонстративно ударил кулаком по колесу.

– Ты рада?

– Чему?

– Ну хотя бы этому колесу.

– Я счастлива. Даже если во всех трех машинах есть по одной запаске, на трех колесах мы все равно далеко не уедем.

– Неужели все звезды такие пессимистки?

– Не знаю, как там другие звезды, но, по правде говоря, я сомневаюсь, что они когда-нибудь были в подобных ситуациях. Кстати, моя известность спасла нам жизнь. – Я постаралась доказать Максу свою значимость, хотя и знала, что это, по большому счету, очень глупо.

– Что-то я не заметил. Каким же образом?

– Эти семеро покойных узнали меня у берега реки и поспешили нам помочь.

Макс рассмеялся.

– Не вижу ничего смешного, – сказала я обиженным голосом.

– Ты смотрела на себя в зеркало?

– И что?

– Да тебя сейчас в жизни никто не узнает. Ты похожа на жуткое страшилище.

– Спасибо. Ты необычайно щедр на комплименты.

– Пожалуйста. Только ты сейчас про свою известность забудь. Она на фиг никому не нужна.

– Ты так говоришь, будто завидуешь моему успеху.

Макс усмехнулся, а в его глазах появилась жалость.

– Бог мой, да у тебя звездная болезнь! У тебя, наверно, от собственной известности крыша поехала, Я слышал, что всех звезд зашкаливает, но никогда не думал, что до такой степени.

Я фыркнула и пробурчала:

– Меня не зашкаливает. Я просто на все смотрю довольно реально. Вот если мы останемся живы и когда-нибудь вернемся в Москву, ты увидишь, что я даже и двух шагов не смогу сделать по улице.

– Почему? У тебя откажут ноги? – с нескрываемой издевкой спросил Макс.

– Нет. Я не смогу сделать двух шагов, потому что на меня налетят поклонники. Для того чтобы я осталась неузнаваемой, мне приходится очень часто менять свою внешность. Так часто, что ты даже не можешь себе представить.

Макс постучал ногой еще по одной запаске, смахнул пот со лба и сказал одну фразу так, словно говорил сам себе:

– Кажется, у раннего Хемингуэя есть одно замечательное название: «Что-то кончилось».

– Что кончилось? – ничего не поняла я.

– Это название такое – «Что-то кончилось».

– Никогда бы не подумала, что современная братва интересуется ранним Хемингуэем.

– А зря. И не только интересуется, а даже его перечитывает и цитирует. Нынешняя скотская жизнь заставляет множество образованных людей идти в криминал. Я знаю одного вора в законе, у которого целых три высших образования. Он книги умные пишет, читает только интеллектуальную прозу, а такого собеседника, как он, днем с огнем не найдешь. Золотой мужик.

– А зачем ты вспомнил этот роман?

– А я его и не забывал. Очень точное определение, точнее просто не придумаешь. Двое людей были вместе, боролись с трудностями и даже верили в то, что они друг друга любят, а как трудности закончились, им перестает казаться, что они любят. Они вдруг понимают, что им нет смысла продолжать отношения.

– Ты это к чему сказал?

– Да так, просто.

Воцарилось молчание. Я с любопытством разглядывала Макса. Это был человек, про которого я, в сущности, ничего не знаю, но есть какое-то странное ощущение, что я знаю про него все. Макс поднял голову, и наши взгляды встретились.

– Ты что так на меня смотришь?

– Ты очень красивый.

– Я же не женщина, чтобы быть красивой.

– Мужчины тоже бывают красивыми.

Наверно Макс не любил комплименты и не посчитал нужным продолжать начатый разговор. Я решила больше его не смущать и стала разглядывать пепелище. Странная горячаядрожь поднялась от моих ног к самому горлу. Перепугавшись, что могу вновь потерять сознание, я встала и, превозмогая страх и боль, двинулась к пепелищу. Под одним из обгорелых бревен лежал труп, в котором было невозможно опознать одного из семерых мужчин.

– Макс"тут труп! – крикнула я и ощутила довольно сильное головокружение.

– Отойди оттуда! Какого черта ты туда полезла?! – Макс взмахом руки показал мне, чтобы я подошла к машине.

Приблизившись к машине, я удивленно пожала плечами.

– Если я не ошибаюсь, тут все четыре колеса.

– Верно. Ты не ошибаешься. Одно колесо не прокололи.

Я замерла.

– Ты хочешь сказать, что мы сможем отсюда уехать?!

– А почему бы и нет?

– Макс, ты даже не представляешь, какой ты замечательный! – Я захлопала в ладоши.

– Это не я замечательный. Это колеса у машины замечательные…

Макс достал из машины пакет. В нем оказались два спортивных костюма и одна единственная футболка. Протянув мне футболку, Макс заверил меня в том, что ему для меня ничего не жалко, и надел костюм на голое тело. Я с удовольствием облачилась в предназначенное мне обмундирование.

– Никогда спортивные штаны без трусиков не одевала, – заметила я.

– Было бы хуже, если бы тебе пришлось ехать в одних трусиках без спортивных штанов.

В пакете оказались еще и бутылка вина, открывашка, несколько пластиковых стаканов, целый батон белого хлеба и сигареты.

– Вот это да! – не смогла я сдержать своего восторга. – Такое впечатление, что все это для нас приготовили…

Выпив совершенно отменное красное вино, мы закусили хлебом, в последний раз взглянули на пепелище и сели в машину. Макс включил зажигание и задумчиво произнес:

– Только вот документов у нас нет.

– А зачем нам в лесу документы?

– В лесу-то они и в самом деле ни к чему. Они могут нам понадобиться, когда мы выедем из леса.

– Ерунда. Какие, к черту, документы, если мы попали в такие передряги…

Мы долго ехали по лесной дороге и молчали.

Я вытянула свою сломанную ногу и тихонько подвывала в так музыке, играющей в машине. Макс беспрестанно курил, смотрел прямо перед собой на дорогу и напряженно думал. Он ехал медленно – дорога была просто ужасная.

– Макс, о чем думаешь?

– О том, что мы все-таки остались живы.

– Конечно, а по-другому просто не могло быть.

Тебе выпало великое предназначение – спасти женщину, о которой говорят миллионы.

– Да хватит тебе – Макс, я знаю, о чем ты думаешь, – сказала я серьезно.

– О чем?

– Ты думаешь, как жить дальше.

– Надо же! Ты ясновидящая!

– Я серьезно говорю. Со мной все понятно. Я вернусь в свою прежнюю жизнь и буду жить точно так же, как жила. Съемки, спектакли, поездки… Моя жизнь налажена, и даже после всего, что случилось, она останется без изменений. С тобой совсем другое дело. Ты согласился мне помочь и организовал побег.

Выходит, ты сам подписал себе смертный приговор.

Твои друзья таких вещей не прощают. В твоем мире свои законы и свои правила. Ты их нарушил. Ты думаешь о том, куда возвращаться. В тот мир, где ты обитал, тебе вернуться нельзя, это смерть.

– Не говори ерунды. Я совершенно не переживаю за это.

– А вот и переживаешь. Я вообще не понимаю, почему ты не хочешь быть со мной откровенным.

В конце концов мы с тобой близкие люди, я очень тебе обязана.

– Ничем ты не обязана. Если я что-то для тебя сделал, то только по доброй воле. Просто слишком много накладок. Я знал, на что шел. Даже если бы мы нормально приземлились, я бы не смог вернуться в дом и сделать вид, что я спал и ничего не слышал. Все пошло не так, как я предполагал.

Слишком много накладок.

– А как ты предполагал?

– Я знал, что, кроме меня, тебе не на кого рассчитывать. Но если я соглашусь помочь, потом не найду в своем мире оправдания своему поступку.

Поэтому я рассчитывал тебе помочь и наконец выйти из игры.

– Каким образом?

– Я знал, где в доме хранятся довольно большие деньги.

– Деньги?

Я с недоумением взглянула на Макса.

– Ну что ты так на меня смотришь? Ты же прекрасно понимаешь, что в таком доме должны быть большие деньги. Так вот, я точно знал, где они, и хотел их взять.

– Для чего?

– Никогда не слышал вопроса глупее. Для чего нужны деньги?! Я хотел их забрать для того, чтобы начать новую жизнь.

– И как бы ты начал новую жизнь?

– Уехал в другой город, лег на дно.

– Значит, твоя помощь гроша ломаного не стоит.

– Это почему? – раздул ноздри Макс.

– Потому что твоей главной целью были деньги.

– Дура! Моей главной целью было спасти тебя. Только после этого мне обратной дороги нет!

Неужели ты не понимаешь?!

– Понимаю.

– А если понимаешь, тогда зачем говоришь такие вещи? Мне все равно деваться некуда. Я с этим побегом потерял все.

– Так что же с деньгами? Ты их прихватил, и они сгорели в самолете?

– В том-то и дело, что я их не прихватил.

– Почему?

– Потому что в том месте, где они должны были быть, их не было. Видимо, пахан переложил их в другое место. Странно все это. Они лежали черт знает сколько времени в егокабинете, в сейфе. Я узнал пароль, снял слепок ключа. Когда я открыл сейф, денег там не было.

– А что потом?

– Потом я потел искать тебя. И с чего это пахан деньги переложил? Непонятно. Они у него в этом сейфе несколько лет хранились.

– А сумма была приличная? – с нескрываемым сожалением вздохнула я.

– А ты сама как думаешь?

– Думаю, что очень даже приличная. С паханом вообще в последнее время творятся странные вещи…

– Откуда у тебя такая мысль?

– Как это откуда? Я все-таки немного в этом доме пожила. Времени даром не теряла, наблюдала за происходящим. Уж если пахан с того света вернулся…

– Откуда он вернулся? – перебил меня Макс.

– С того света. Я его убила, а он ожил.

Я и не сомневалась, что Макс окончательно решит, что я ненормальная, поэтому поспешила все объяснить и заговорила размеренным тоном:

– Пахан хотел меня изнасиловать. Когда он выронил пистолет, я подхватила его и выстрелила ему в затылок. Только не думай, что я спятила.

Я правду говорю. Понимаешь, правду! – Я и сама не заметила, как сорвалась на крик. – Я убила пахана! Убила! Я не знала, как избавиться от трупа.

Выглянула в окно, увидела искусственны!"!пруд и скинула в него труп.

– Ты уверена, что ты его убила?

– Еще бы. Больше чем уверена. У него а затылке было пулевое отверстие. А сколько крови!

Разве после этого человек может выжить? Не он отоспался и на следующий день приступил к делам как ни в чем не бывало. Хочешь верь, хочешь не верь, но я сказала тебе все как было. Могу поклясться чем хочешь. Можешь не переживать, что убил из-за меня этого гадкого урода. Он тоже оживет и приступит к своим делам. Правда, у него дел-то особых нет, но одно есть. Например, такое важное дело, как спать со своей собакой.

Макс тяжело вздохнул и спросил крайне усталым голосом:

– Ань, а ты сама-то хоть веришь?

– Во что?