Чтение 4–й страницы книги ~Сказки Востока, или Курорт разбитых сердец~

Ленкины доводы не вызывали во мне ничего, кроме смеха.

—Ленка, а я и не думала, что ты у меня такая пугливая. Можно подумать, мы с тобой вдвоём с этим мужичком не справимся, если не дай бог он будет плохо себя вести. Не забывай, что мы познакомились с Ибо не где-нибудь на улице, – он шеф местной анимации, работает в отеле, в котором мы отдыхаем. Не думаю, что он будет вести себя неразумно. В конце концов, мы всегда можем на него пожаловаться. Они тут знаешь как за свои места держатся.

—Только ты этому турецкому мачо намекни, что брать с собой ещё одного кривоногого друга лучше не стоит.

—Ты уверена, что не хочешь познать все прелести турецкой любви? – игриво спросила я подругу.

—Как-нибудь в другой раз, – рассмеялась Ленка и потянула меня купаться.

Утром следующего дня мы уже сидели на яхте вместе с Ибо и его другом, точно таким же красавцем, как и он сам.

– Вероника, я же просила не брать мне никакого друга, – прошептала Ленка.

– Но это же не я его пригласила, а Ибо.

—Я понимаю, но хотя бы можно было ему об этом сказать.

—Я говорила, но Ибо ответил, что нам будет скучно втроём. Сама представь, каково ему с двумя девушками. Компанией всегда веселее.

Когда наша яхта поплыла по морским просторам, Ленкино напряжение исчезло само по себе. Она вновь стала весёлой, счастливой и жизнерадостной. Я раскинул руки навстречу ветру и стала изображать знаменитую сцену из «Титаника». Чуть позже мы пили шампанское и танцевали под зажигательную турецкую музыку. Когда Ибо пригласил меня на медленный танец, он обнял меня за талию и стал шептать на ухо, как сильно я ему нравлюсь.

—Вероника, ты такая красивая девушка. Я просто не нахожу слов, чтобы рассказать о тех чувствах, которые ты у меня вызываешь. Со мной ещё никогда в жизни не было ничего подобного.

—Ты это всем русским девушкам говоришь? – спросила я, залившись смехом.

Ибо сделал вид, что расстроился, и обиженно произнёс:

– Нет, Вероника, не всем. Я слов на ветер не бросаю. Мне нравились многие, но то, что я испытываю к тебе, я ещё не испытывал ни к одной из них. Ты особенная. Ты не такая, как все.

Я всматривалась в эти «честные» глаза и думала о том, сколько же девушек потеряло от них голову. Как же он умеет играть на струнах женской души и создавать видимость иллюзорного счастья.

– А твой олигарх тебя любит? – удивил он меня своим вопросом.

– Конечно, любит. А почему ты спрашиваешь?

– Просто такую, как ты, невозможно не любить. Ленка зажигала под Таркана, громко смеялась и выделывала такие па, от которых захватывало дух. Когда мы сели с Ибо за стол, я подумала, что было бы неплохо заняться своей основной деятельностью и продолжить журналистское расследование.

– Ибо, а как ты относишься к русским женщинам?

– Хорошо отношусь.

Такой ответ меня не удовлетворил, и я предприняла попытку вывести его на чистую воду.

—Может быть, тебе в них всё же что-то не нравится? Может быть, они слишком легко тебе достаются? Я ни в коем случае не осуждаю твой образ жизни. В твоей работе слишкоммного соблазнов. Но мне очень интересно знать, встречалась ли тебе девушка, которая сказала тебе решительное «нет»?

—Многие говорят сначала «нет», но проходит несколько дней, и они всё равно говорят «да».

– Ибо, неужели никогда не было отказов?

– Вероника, я не хочу обсуждать других девушек, я хочу говорить про нас с тобой.

Ибо никак не раскручивался на интересующую меня тему. Он был неплохой психолог и хорошо понимал: чем больше он будет рассказывать о своих похождениях, тем всё больше и больше будет терять привлекательность в моих глазах, вызывая подозрения.

—Ибо, у тебя репутация отъявленного ловеласа. В отеле ходят легенды о твоих любовных приключениях и ежедневных победах. – Я всё тешила себя надеждой вызвать его на откровенный разговор.

—Не слушай никого, – не поддавался на провокации Ибо. – Я холостой, молодой парень, и это абсолютно нормально, что у меня много девушек. Я просто ищу любовь. Когда я смотрю в твои глаза, я ловлю себя на мысли, что я её нашёл.

Как только Ибо взял меня за руку, я сделала вид, что волнуюсь, и с тоской подумала, что для «пляжного» турка сказать «я тебя люблю» – всё равно что сходить за хлебом в соседнюю булочную.

А затем вновь были танцы и игристое шампанское. Ибо произнёс тост за самых красивых, самых очаровательных и самых эффектных девушек нашего отеля. А проще говоря, занас с Ленкой.

– Пьём до дна. Что останется в бокале, то слёзы, а слёзы нам не нужны, – подмигнул мне Ибо и улыбнулся: – Вероника, ты не представляешь, как бы я хотел быть твоим олигархом. Конечно, у твоего мужа изначально было намного больше шансов покорить твоё сердце… А кто я? Обычный турецкий парень, который ещё не скопил денег и живёт достаточно скромно. А у твоей подруги муж тоже олигарх?

– Моя подруга не замужем. – Я, взглянув на Ленку, сделала несколько глотков шампанского.

А затем перед глазами всё поплыло, и всё вокруг приобрело смутные очертания. Ноги и руки моментально стали какими-то ватными, совершенно перестав меня слушаться. Я опёрлась о плечо Ибо и прошептала:

—Что-то мне нехорошо…

—Что случилось? – обеспокоенно спросил он.

—Меня мутит. Такое ощущение, что я сейчас потеряю сознание.

Я с ужасом посмотрела на раскрасневшуюся Ленку, которая стала падать прямо на пол, но её чудом успел подхватить друг Ибо.

– Что за чертовщина … – только и смогла пробормотать я и упала следом за Ленкой…

Глава 7

Я очнулась от дикой боли. Стараясь прийти в себя, я мучительно вспоминала, что же произошло и почему я нахожусь в каком-то тёмном и душном помещении. Больше всего мне хотелось пить.. Во рту пересохло, в висках громко стучало, а голова буквально раскалывалась – казалось, ещё немного, и она разорвётся на тысячу мелких частей. Я попыталась поднять руку, чтобы вытереть пот, выступивший на лбу от духоты, но это окончилось неудачей. Мои руки были связаны сзади толстой верёвкой так туго, что было невозможно даже просто пошевелиться. Плечи так ломило, что хотелось кричать в голос.

– Ленка, ты здесь? – выдавила я, стараясь в темноте увидеть свою подругу.

– Здесь, – всхлипнула Ленка и испуганно заговорила: – Вероника, я не знаю, где мы и что произошло, но мне очень трудно дышать. Руки связаны, а на шее какое-то железное кольцо Если я не ошибаюсь, то это ошейник с собачьей цепью. Господи, страшно-то как. Может быть, ты мне всё-таки объяснишь, что с нами произошло?! Скажи, ты хоть что-то помнишь?

—Ленка, я думала, это ты мне что-нибудь объяснишь. Я помню, как мы катались на яхте, танцевали под зажигательную музыку Таркана, пили шампанское, а потом словно провал в памяти…

—У меня то же самое. Вероника, давай вместе постараемся восстановить все события, шаг за шагом.

Я задумалась и, не обращая внимание на страшную головную боль, медленно произнесла:

– Последнее, что помню, это как мы подняли бокалы и Ибо сказал, что мы самые красивые, самые эффектные и самые очаровательные. Мы выпили, и у меня всё поплыло перед глазами. Я посмотрела на тебя и ужаснулась. Ты выронила бокал и стала падать на пол. Тебя вовремя подхватил друг Ибо. Иначе бы ты просто расшиблась. Больше ничего не помню. Я тоже сделала несколько глотков и отключилась. Вот гады… Они же всё это подстроили…

Я немного помолчала и испуганно прошептала:

—Ленка, это что же такое получается? Они нам в шампанское что-то подсыпали?

—Получается, что так. Ох, Вероника, у меня же предчувствие было, что лучше на эту прогулку не ехать.

—Извини, я и предположить не могла, что случится что-то подобное.

—Ты-то здесь при чём? Я просто хочу понять, какого чёрта нас вырубили какой-то наркотой и затащили в этот душный подвал. Дальше-то что?

—У меня у самой в голове не укладывается. Ведь Ибо очень дорожит своим местом. Все девушки характеризуют его как отъявленного ловеласа и не более того. Мы же приняли предложение покататься на яхте не от какого-то человека со стороны, а от служащего отеля. Ибо здесь работает уже много лет. Зачем ему это надо?

—Наверное, решил поставить всё на одну карту. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Зря ты сказала про своего олигатора. Если бы ты этого не говорила, то я уверена, с нами бы ничего не случилось.

—Я просто хотела на своей шкуре убедиться, как местная братва раскручивает и опустошает кошельки наших женщин.

—Вот теперь ты точно убедишься в этом на собственном горьком опыте. Я не сомневаюсь, что нас похитили с целью выкупа. Сейчас из твоего муженька будут трясти деньги,и, пока не получат всё до копеечки, нас отсюда не выпустят.

—Ленка, тогда получится не просто статья. Будет сенсация. Я уже вижу её название: «Похищение жены крупного бизнесмена служащим отеля, оказавшимся членом турецкой мафии. Хроника событий из первых уст». Да эта новость моментально обойдёт все газеты. Её будут постоянно перепечатывать, дополняя нашими интервью.

—Вероника, шла бы ты куда подальше со своими журналистскими делами, – обиженно произнесла Ленка. – Я думаю, останемся ли мы в живых, а ты о том, какая классная может получиться статья…

—Лен, а с чего ты решила, что нас могут убить? – дрогнувшим голосом поинтересовалась я.

—Знаешь, если нас накачали наркотой, вырубили и кинули в этот подвал, то вполне закономерно, что нас могут убить. А что им помешает? Если у Артура потребуют выкуп, тогде гарантия, что он его заплатит? Мы же даже представления не имеем, о какой сумме может идти речь. Не думаю, что Ибо и его дружку выгодно оставлять в живых свидетелей. Ты сама недавно говорила, что Ибо боится потерять своё место, так зачем ему его терять из-за двух туристок?

—Лена, ну даже если сумма выкупа будет очень большая и у Артура не окажется таких денег, я уверена, что он их обязательно найдёт. Займёт, наконец. Ведь это ты постоянно его олигатором называешь, а на самом деле никакой он не олигатор. Обычный бизнесмен, каких много.

—Ну, это ты брось! Таких, как твой супруг, не так уж и много. Такого ещё поискать надо, и боюсь, что этот поиск не будет удачным. Так вот, я это к тому говорю, а что, если Артур не заплатит?

—Что значит не заплатит? – не поняла я подругу. – Не бросит же он нас здесь. Я же сказала, что если не будет нужной суммы, то он её обязательно найдёт. В любом случаечто-то придумает.

—А если он всё же откажется тебя выкупать?

—Как это?

—Ну, решит, что ты просто не стоишь таких денег. Пойдёт в свингер-клуб и найдёт себе новую подружку.

—Лена, ты хоть иногда думай, что говоришь. Я же не просто какая-то подружка. Я жена. Я дорогой и близкий ему человек.

—Хорошо, если так. Просто у меня появились сомнения после твоего рассказа об этом ужасном клубе.

—Ну, это не повод рассуждать, что я для своего мужа ничего не значу и что ему на меня наплевать. Ни в одной семье не бывает всё гладко. Везде случаются кризисы, и у всех мужиков бывают заскоки, а особенно у богатых. У них на почве усталости и денег вечно крышу не в ту сторону сносит.

Я пошевелила онемевшими руками и застонала от боли.

– И вообще, Ленка, мысль материальна. Давай надеяться на лучшее. Я думаю, скоро этот кошмар закончится. Ещё бы руки развязали, а то я их уже совсем не чувствую.

Словно кто-то наверху услышал наши молитвы, и дверь распахнулась. Я вскинула голову и посмотрела на зашедшего в подвал мужчину, который держал в руках керосиновую лампу и говорил на ломаном русском:

—Эй, Наташи, очухались?

—Вообще-то Наташами в Турции девушек лёгкого поведения называют, – первая подала голос Ленка. – Я не пойму, он нас за проституток, что ли, принимает?

—Послушайте, мы не Наташи, – заговорила я с истеричными нотками в голосе. – Мы русские туристки, которые приняли приглашение от аниматора нашего отеля покататься на яхте. Где Ибо? Куда он подевался? Как мы здесь оказались? В ваших же интересах освободить нас как можно быстрее. Скоро нас начнёт искать полиция. У вас будут серьёзные неприятности. Вас посадят в тюрьму за похищение. Если вы нас сейчас же отпустите, то мы никому не расскажем о том, что произошло. Просто верните нас в отель и всё.

—Заткнись, – бросил турок и задал вопрос, которого я, собственно, и ждала: – У кого из вас муж олигарх?

—У меня. Только я пошутила. Никакой он не олигарх. Я Ибо соврала. Я журналистка. Пишу статью о русско-турецкой любви. Я Ибрагиму сказала, что у меня муж богатый, для того, чтобы собрать материал и самой убедиться, как он раскручивает русских туристок на деньги. Так что вы нас зря похитили. У моего мужа больших денег нет и платить ему за нас нечем.

Турок подошёл ко мне вплотную, посветил лампой в лицо и пнул ногой в живот так, что я закричала от боли.

– Быстро: имя, телефон и домашний адрес мужа. После того, как он отошёл к стене и, приложив

к ней листок, стал под мою диктовку писать, я не выдержала и произнесла на свой страх и риск:

– Мы не сможем здесь долго сидеть на цепи со связанными руками. Они онемели, и плечи выламывает.

– Мы в туалет хотим, – поддержала меня Ленка. – Если уж вы решили нас здесь держать, то хотя бы освободите. Если вы этого не сделаете, то в скором времени на этих ошейниках будет ровно два трупа. Выкупать будет некого.

Как ни странно, но турок прислушался к Лен-киным доводам и освободил нам руки. Поставил рядом по бутылке с водой, а между нами ведро, чтобы мы смогли ходить в туалет.

Когда он ушёл, я потёрла онемевшие руки и стала жадно пить воду, предварительно полив из бутылки себе на голову. Затем потрогала ошейник и, убедившись, что железное кольцо вокруг шеи закрыто на ключ, жалобно заскулила.

– Радуйся, что нам хотя бы руки развязали, – устало произнесла Ленка.

– Что-то изобразить радость у меня никак не получается. Лена, ты только скажи, что нам это всё снится.

– Нет, Вероника. Это страшная реальность, и как из неё выбраться, я не знаю. В моей голове всё это просто не укладывается. Остаётся только уповать на твоего мужа. Я вообще не понимаю, как этот проклятый Ибо мог отважиться на подобный шаг. Неужели он не понимает, что это тюрьма?! Украсть русских туристок может кто угодно, но не аниматор же…

– И всё-таки, Ленка, если мы с тобой останемся живы, то это будет такая статья!

– Вероника, шла бы ты куда подальше вместе со своей статьёй, – пробурчала себе под нос Ленка и тихонько всхлипнула.

Глава 8

Я не знаю, сколько времени мы сидели с Ленкой в этом невероятно душном подвале, но мне казалось, что мы находимся в нём целую вечность. Каждый день приходил всё тот же турок, приносил воду и хлеб и убирал за нами ведро. Мы постоянно спрашивали, когда нас, наконец, выпустят, но он не считал нужным отвечать и молча уходил всё с той же безразличной физиономией.

—Ленка, ты как? – спросила я подругу, когда она слишком долго не издала и звука. – Ты в порядке?

—Ну если это можно назвать порядком, то считай, что да.

—А что ты молчишь?

—Вероника, а что говорить? Мне просто начинает казаться, что я медленно подыхаю.

—А почему у тебя голос такой хриплый?

—Потому что я задыхаюсь, мне что-то на грудь давит. Да так сильно, что уже нестерпимо, словно бетонной плитой грудь придавили. С сердцем, наверное, что-то. Ох, подруженька, сидим мы тут с тобой как две собаки на привязи. Сдохнем, и никто не узнает.

Я дотянулась до бутылки с водой, сделала несколько жадных глотков и, задыхаясь, произнесла:

—Ленка, мне самой так хреново… Но должно же это когда-то закончиться. Я думаю, в самое ближайшее время Артур передаст деньги, и всё останется позади, как страшный сон.

—А у меня почему-то такого энтузиазма нет. Мне страшно от одной только мысли, что это всё. Ведь даже замужем не побывала, да и настоящей любви не знала.

—Лен, только не говори, что у тебя мужиков не было. Ты постоянно с кем-то встречаешься.

—Встречаться это одно, а вот питать сильные чувства – совсем другое. У меня серьёзных отношений и не было. Если мне мужчина нравится, то ему как-то я не симпатична. А если я кому нравлюсь, то у меня сердце совершенно не лежит. А такого, чтобы я влюбилась без памяти и, соответственно, в меня тоже, не случалось. Меня, между прочим, замуж никто не звал.

—Лена, только не нужно прибедняться.

—А я и не прибедняюсь, а говорю всё как есть.

—Господи, Ленка, какие наши годы. Значит, у тебя ещё всё впереди.

—Странно слышать от тебя подобные речи, сидя в подвале на собачьей цепи. Чем дальше мы тут находимся, тем больше у меня создаётся впечатление, что у нас уже всё позади.

Когда пришёл турок, мы с Ленкой в один голос закричали, что мы не можем больше сидеть в этом душном подвале.

– Вы хотя бы скажите, вы связались с моим мужем? У моей подруги плохо с сердцем. Ей нужен воздух.

– Заткнись, русская Наташа, – бросил турок и брезгливо взял ведро. – Думаешь, мне приятно выносить за вами парашу? Вас даже ваши мужики выкупать не хотят. Никому не нужны русские проститутки.

– Что значит выкупать не хотят?! Ты хочешь сказать, что мой муж отказался за нас платить?! Я тебе не верю! Вы просто запросили сумму, которой у него нет! Я же сказала, что никакой он не олигарх.

– Заткнись, а то опять получишь по морде! Когда турок ушёл выносить ведро, я позвала

подругу и с дрожью в голосе спросила:

—Лена, ты слышала?

—Слышала, не глухая.

– Я не верю ни одному слову. Вполне возможно, что эти выродки ведут с Артуром вполне успешные переговоры, а нас обманывают. Это такой психологический приём есть. Они хотят, чтобы мы были тихими, подавленными и ни на что не надеялись.

– Вероника, а ты не думаешь, что он сказал правду? – осторожно заметила Ленка.

– Не думаю, – резко ответила я.

—Лена, я не хочу даже допускать подобной мысли. Я лучше знаю Артура. Это тот человек, на которого всегда можно положиться в трудную минуту. За своего мужа я отвечаю.

—Тебе виднее, – наконец-то согласилась Ленка. – Ты всегда понимала в мужиках намного больше, чем я.

—Лен, и с чего мне такой комплимент?

—С того, что это так и есть. С тобой всю жизнь знакомились, пытались завоевать, постоянно звали замуж, а ты меняла их, как перчатки. И остановилась ты только на олигаторе. Очень грамотно. Если бы у меня был подобный выбор, я бы тоже предпочла простому смертному олигатора. Знаешь, а мне из всех твоих мужиков больше всего Виктор нравился. Уж как он тебя любил, и я уверена, что и сейчас любит.

—Насчёт того, что сейчас любит, сомневаюсь, а что любил, было дело.

Я закрыла глаза и предалась воспоминаниям о моём бывшем возлюбленном. Виктор внёс в мою жизнь новые краски. Он показал, как можно любить и прощать. Господи, сколько же крови я ему попила. А он всё терпел, сносил все мои выходки и ничего не требовал взамен. А однажды я поняла, что он слишком хорош для меня… Точнее, мне стало с ним скучно. Я всегда относилась к нему как к покорённой вершине, а мне так хотелось всё новых побед и высот. Я очень хорошо помню тот момент, когда сказала ему, что между нами всё кончено. Мне было тяжело говорить ему об этом, и мой голос предательски дрожал. Я чувствовала себя очень сильно перед ним виноватой. Но, к счастью, Виктор поступил по-мужски. Он не устраивал ужасных сцен и скандалов, а просто пристально посмотрел мне в глаза и спросил:

– Вероника, ты уверена?

– В чём? – не сразу поняла я его вопрос.

– В том, что ты хочешь расстаться?

– Ну, если говорю, значит уверена.

– Раз так, мне остаётся только тебя отпустить. Если ты нашла другого, то я очень хочу, чтобы ты была с ним счастлива. Если нет, то я желаю тебе найти того, кому бы ты никогда не произнесла подобных слов. Я всегда знал, что ты меня не любишь, но я искренне надеялся, что вызову в тебе это чувство. Извини, не получилось.

Вот так, собственно, мы и расстались. Сначала я испытала значительное облегчение от того, что всё прошло так гладко, но потом мне показалось, что я потеряла что-то очень важное, и это важное я не оценила …

Когда вернулся турок, мы попросили не закрывать подвальную дверь, чтобы хоть немного поступал свежий воздух, ссылаясь на сердце. Но он проигнорировал нашу просьбу,вновь назвав нас Наташами и русскими проститутками.

Этой ночью Ленка так сильно стонала и просила сердечных капель, что я испугалась за её состояние и стала громко кричать и звать на помощь:

– Эй, кто там наверху?! У вас есть совесть или нет?! Тут девушка умирает! У неё сердечный приступ!!! Гады, изверги, сволочи!!!

Но на мои крики никто не реагировал… В надежде быть услышанной, я не прекращала орать и стучать по бетонному полу.

– Лен, ты как?

—Плохо, – стонала она, вселяя в меня ещё больший страх.

—Скорее всего, наверху не слышат. Вот если бы можно было добраться до двери и начать стучать по ней… Но цепь короткая.

Я ползла, пока цепь с болью не стянула шею, вытянула руку, но это не принесло ощутимого результата. До двери оставалось метра два, не меньше.

—Эх, если бы можно было перерезать цепь… Если бы у нас была какая-нибудь пилка для металла. Ленка, ты только не молчи. Ты со мной разговаривай. Я должна знать, что ты у меня живая.

—Вероника, мне кажется, что это всё, – совсем тихо произнесла Ленка, повергнув меня в шок.

—Что значит всё? Ну, мать, ты даёшь. Тут просто очень душно. Скорее всего, у тебя кратковременный приступ. Сейчас всё пройдёт. Попей побольше воды или вылей её себе на голову, чтобы хоть немного освежиться и стало легче дышать.

– Вероника, какой смысл, вода же тёплая.

– Действительно, Лена, и почему эта скотина не может принести нам холодной воды? Неужели тяжело поставить бутылку в холодильник? Хотя, если так разобраться, зачем ему это нужно? Нас здесь с тобой держат столько времени, а он нам, кроме хлеба, ничего не приносил. Неужели он не понимает, что мы так загнёмся?

—Мне кажется, он только этого и ждёт, – прошептала подруга. – Думает, уж пусть лучше своей смертью умрут, чем грех на душу брать.

—А вот мне кажется, что живые мы ему нужны намного больше, чем мёртвые. Леночка, я только тебя прошу, не падай духом. Скажи, где сейчас у тебя болит?

—Сердце.

—Тебе тяжело дышать?

—Мне кажется, будто кто-то всадил в него кинжал. Такая острая, раздирающая боль, словно сердце рубят на множество мелких кусочков. Ты же знаешь, как болят зубы.

—Конечно, знаю.