Чтение 7–й страницы книги ~Сказки Востока, или Курорт разбитых сердец~

Когда утром в спальню зашла Филиз, я неподвижно лежала в постели и безразлично смотрела в одну точку на потолке.

– Живая? – злорадно спросила турчанка, сев на краешек кровати.

– Если могу разговаривать, значит, ещё не умерла, – тихо ответила я.

—А что не встаёшь?

—Зачем? Куда торопиться? Мы же здесь все при коммунизме живём. Ни о чём думать не надо, даже о хлебе насущном.

—А вот это ты зря. Если будешь так принимать хозяина, в скором времени у тебя не останется и хлеба.

—А что, Серкану не понравилось, как я его приняла?

—А ты сама как думаешь?

—Думаю, что он получил то, что хотел. Филиз, ну ты сама посуди, как я могу с ним спать, если в Москве у меня есть законный супруг и то, что произошло ночью, – это самая настоящая супружеская измена.

—Я не хочу больше слышать про Москву и про бывшего мужа! – вскипела Филиз. – Строишь тут из себя девственницу. Да любая девушке почтёт за честь переспать с господином Серканом. Если в следующий раз ты не примешь его как положено, то пеняй на себя.

—Филиз, я не любая девушка. Я замужем.

—Вероника, моё дело тебя предупредить. Повторять два раза не буду. Если ты ещё раз разгневаешь своего господина, то больше я тебе помочь не смогу. А сейчас пошли со мной.

—Куда?

—Делать татуировку. У всех наложниц Серкана есть отличительный знак – стрекоза и надпись: «Женщина Серкана».

– Ох нет. Только не это.

Я подумала, что если случится чудо и Катя поможет мне отсюда убежать, то ходить с такой татуировкой малоприятно. Пусть даже она на турецком языке.

– А тебя никто и не спрашивает. У нас так заведено, и ты должна подчиниться.

Мне ничего не оставалось делать, как отправиться следом за Фелиз. Я слышала, что татуировку можно вывести. Если, с божьей помощью, мне удастся выбраться, то я именно так и сделаю.

—А тут всё стерильно? – поинтересовалась я, как только мы зашли в комнату к незнакомому турку.

—Не переживай. Не ты первая, не ты последняя, – усмехнулась Филиз и тут же добавила: – Во время татуирования обезболивание не используют, но это не настолько больно. Поверь мне, я сюда уже не одну девушку привожу. Красота требует жертв.

—Какой-то особой красоты в татуировках я не вижу. Может, я всё-таки чуть алкоголя пригублю, а то страшно?

—Лучше не стоит. Алкоголь расширяет сосуды и повышает давление. Может начать течь кровь, она вымоет свежую краску. Ранки будут долго заживать, а если образуется корочка, тогда вся работа насмарку. Останутся лишь очертания и совсем блеклая краска.

Когда мастер начал наносить мне тату, я поморщилась. Но всё же было не так больно, как я себе представляла. По настоянию Филиз, рисунок наносили на правую ягодицу. Здесь накалывать легче всего, впрочем, как и на ноге и руке. Чем ближе к кости, тем болезненнее процесс. Потом Фи-лиз начала меня учить, как ухаживать за свежей тату. Я делала вид, что внимательно её слушаю, и… думала об Артуре. Если бы он только знал, где я и что со мной произошло…

После того, как Филиз довела меня до моего дома, я нашла Катю и спросила, есть ли у неё какие-нибудь соображения относительно моего побега.

– Ну, я за одну ночь не смогла ничего придумать. Тебе татуировку, что ли, делали? – поинтересовалась она.

—Да. Стрекозу.

—А где?

—На ягодице.

– А у меня на левой груди. Тут у всех есть такая. Что-то от тебя Серкан быстро ночью ушёл…

– А ты следила?

—Просто от тебя он направился сразу ко мне и остался до утра, – с гордостью произнесла Катя, а я смотрела на неё и не понимала, чем здесь можно гордиться.

—Кать, а у тебя есть выпить? А то так хреново на душе.

– Пошли. Чем-нибудь угощу.

Через несколько минут мы с Катей уже пили шампанское в её апартаментах и говорили «за жизнь». Её жилище было ещё богаче, чем моё. Такую красоту я раньше видела в кинофильмах. Мы устроились друг против друга на бархатных подушках, лежащих на ярко-алом ковре, и тут я заметила, что Катя сверлит меня всё тем же ревнивым взглядом.

—Ты уверена, что не хочешь здесь остаться? – неожиданно спросила она.

—Ну конечно. Я же не сумасшедшая, – ответила я и тут же прикусила язык. – Извини.

—Да я и не обиделась. Может, я и в самом деле сумасшедшая, но мне здесь очень нравится, и уж если быть откровенной, то именно о такой жизни и о таком мужчине я мечтала.А знаешь, хоть ты мне и соперница, я бы хотела, чтобы ты здесь осталась. Я так давно не слышала родную речь. Фи-лиз принципиально не разговаривает со мной на русском. Мы с ней общаемся на турецком.

—Катя, не обижайся, но я здесь остаться не могу. Пойми, у меня есть семья. Серкан никогда не станет для меня мужем, а этот гарем домом.

—Я тебя понимаю, – с грустью произнесла Катя и удивлённо посмотрела на вошедшую в гостиную Филиз.

—Ая тебя повсюду ищу. Это ты так к визиту господина Серкана готовишься?! – осуждающе покачала она головой.

—А он что, опять сегодня ко мне придёт?! – Моему возмущению не было предела. – Я крайняя, что ли? Тут вон сколько народу, почему Сер-кан именно ко мне повадился ходить?! Пусть всех окучивает по очереди, чтобы никому не было обидно.

—Не забывай, ты здесь не на курорте! Ты собственность господина Серкана!!! – рассвирепела турчанка. – Он будет приходить к тебе столько, сколько посчитает нужным, хоть по несколько раз в день, и твоя святая обязанность принимать его так, чтобы он всегда оставался доволен! Ты должна быть счастлива, что после того, как ты укусила своего господина, он не отдал тебя на съедение собакам и даёт шанс исправиться.

—Филиз, после Вероники господин Серкан наведался ко мне и остался очень доволен, – влезла в разговор Катерина. – А может, Серкану не нравится Вероника? Почему ты не допускаешь этой мысли?

—Потому что Вероника ему очень нравится. Просто его раздражает, как она к нему относится. Серкан хочет любви, страсти и поклонения. Он сказал, что если Вероника будет его хорошо принимать, то он сделает её своей любимой женой.

Я тут же поймала злобный взгляд Кати и подумала, что вот сейчас она сделает всё возможное, чтобы мой побег из гарема произошёл как можно быстрее.

Глава 13

В эту ночь я уже не сопротивлялась… Когда ко мне пожаловал Серкан, я ждала его на супружеском ложе, уже хорошо накачавшись спиртным, чтобы снять нервное напряжение. Серкан опустил на кровать своё тучное тело, а я, закрыв глаза, протянула к нему руки и представила, что сейчас я хочу заняться любовью с Артуром. Желание обладать любимым мужчиной пересилило всё остальное и подтолкнуло меня к активным действиям.

– Артур, милый, иди ко мне.

К счастью, Серкан ничего не понял и, услышав мой ласковый голос, взял меня за голову и стал наклонять её к своему мужскому достоинству. Через несколько секунд я уже ничего не понимала и только представляла, как я ласкаю Артура, а он отзывается на мои ласки. Временами до меня смутно доносились отголоски реальности, но я гнала их прочь и делала всё возможное, чтобы довести Артура до точки кипения и при этом получить удовольствие самой. Наконец Артур сунул руку между моих ног и, ощутив сочившуюся влагу, поставил меня на колени и вошёл сзади. Вскоре меня лихорадочно забила дрожь, но я не выпускала из себя любимого мужа и просила заняться любовью ещё и еще.

– Артур, пожалуйста… Я так соскучилась. Я хочу, хочу тебя…

В эту восхитительную ночь я уснула на плече у Артура, а проснулась… на плече у Серкана.

– О, чёрт!

Серкан поцеловал меня в лоб и поспешно оделся. Затем подошёл, потрепал по щеке и сказал что-то на турецком. Не было никаких сомнений, что он остался доволен. В этот момент я почувствовала боль оттого, что предала Артура.

Всё, что произошло со мной в Турции, заставило меня пересмотреть прошлую жизнь. Как же многого я не ценила и как мало говорила Артуру, что люблю его. Я бы отдала всё на свете, только бы оказаться с ним рядом и вновь ощутить свободу. Ведь свобода – это и есть счастье. Как жаль, что мы понимаем это только тогда, когда попадаем в заточение. Счастье – это возможность жить так, как ты хочешь, и делать то, что считаешь нужным. Как противна сковывающаяся шелуха ограничивающих догм. Неожиданно мне стало стыдно, что всё то время, которое я провела рядом с Артуром, во мне было слишком много холода и так мало тепла…

Я вообще никогда не пускала мужчин в свою душу и умела держать дистанцию в отношениях. Мои мужчины всегда упрекали меня, что при таких живых и чувственных глазах у меня такой холодный рассудок. Мои мужчины больше всего боялись попасть в мою зависимость и сами, не ведая того, в неё попадали. Сначала они пытались отчаянно с ней бороться, а затем опускали руки и учились получать от этого удовольствие, успокаивая себя тем, что, главное, они находятся рядом со мной. Может, это оттого, что я никого никогда не любила. Никого, кроме себя… Я знала, что любовь – чувство проходящее, но только не к себе. С Артуром всё было совсем по-другому… Я испытывала огромную потребность сделать его счастливым.

С мужчиной или без, но я всегда была свободной, а в моей душе никогда не было пустоты. Мужчины бросали мне вслед, что я редкостная стерва. Я переступала через их обиду, принимая её за элементарную беспомощность, и шла вперёд. У меня не было на них времени… Мне нравилось, когда они смотрели мне вслед. Я спиной ощущала то, что в их глазах читалась надежда. Когда мне говорили, что у меня нет сердца, я улыбалась, не считая нужным рассказывать о том, что оно есть. Просто оно слишком изранено и исполосовано шрамами. Я не люблю демонстрировать собственные переживания и слабость. Я вступала в отношения с мужчинами и не знала, что потом с ними делать. Заканчивается страсть, и становится скучно и слишком обыденно. При расставаниях я всегда боялась боли, и мне хотелось причинить такую же боль, как когда-то причинили мне. Я жестоко обращалась с мужчинами по той причине, что боялась, что они уйдут от меня первыми, поэтому, когда чувствовала, что отношения близятся к финалу, предпочитала уходить первой.

Мне нравилось очаровывать, увлекать, соблазнять и покорять. Я никогда не была скованной и стеснительной. Вела себя свободно с любыми мужчинами, которые были мне интересны. При этом я умела почти безошибочно оценивать потенциал понравившегося мне мужчины. Я сама выбрала себе эту роль и решила прожить свою жизнь так, как это нравится мне, оставив позади себя страхи и различные запреты.

В детстве, как и тысячи девчонок, я мечтала стать актрисой. Не получилось. Зато я научилась играть в жизни. Всё время я не жила, а просто играла! Особенно мне нравилось играть в любовь! Как же поразительно я в неё играла! На бис! Играла так, что ни у кого не оставалось даже тени сомнения в искренности моих чувств! Мужчины верили. Окружающие тоже. О том, что это просто игра, знала лишь я одна… При общении с противоположным полом я всегда смотрела на мужчин, как на рабочий материал, и думала о том, как убедительнее мне перевоплотиться в этот раз. Вечные маски, роли, игры…

Я старалась всегда быть разной и притягивать мужчин не столько своими внешними данными, сколько своей личностью, хорошо понимая, что самое сексуальное в женщине –это её мозги. Красота – не главное. Главное – умение правильно себя подать. В женщине важна её индивидуальность. Мне всегда нравились мужчины с прошлым. Мужчины ЛИДЕРЫ и ПОБЕДИТЕЛИ. И я встретила такого мужчину в лице Артура. Он целеустремлён, умён, умет ставить задачи и их достигать. А ещё он нежный в постели и внимательный в жизни. Артур не испугался меня, как другие, ведь я знаю мужчин «от и до», и у меня слишком развита интуиция. Я умею управлять действиями людей и направлять ситуацию в нужное русло. Я делаю это совсем незаметно, очень тонко и изысканно. Этим искусством я владею профессионально. Не каждая женщина может похвастаться этим редким качеством. Даже если я проигрывала у своих противников, я никогда не впадала в отчаяние, не опускала руки и умела оставаться женственной даже в тех ситуациях, когда нужно быть жестокой. Я проигрывала КРАСИВО. Училась у более сильного соперника и приобретала жизненный опыт. Артур не испугался моей силы и смог её принять и понять. А я смогла убедить его в том, что ему очень со мной повезло.

При воспоминаниях об Артуре у меня вновь заныло сердце, а в глазах появились слёзы.

– С добрым утром.

Я подняла голову и посмотрела на вошедшую в спальню Филиз. Прикрыв наготу шёлковой простынёй, я недовольно заметила:

– Стучаться надо.

– Зачем? Я что, голых девок не видела? – не церемонясь, бросила Филиз и протянула мне поднос, на котором лежало ослепительное ожерелье.

– Что это?

– Это подарок от господина Серана. Он просил тебе передать, что сегодня ночью ты была просто великолепна.

Первое, что мне захотелось сделать, так это ударить по подносу и закричать, чтобы Филиз убиралась прочь вместе с этим чёртовым ожерельем. Но это всего лишь эмоции… Здравый рассудок подсказывал не принимать поспешных решений и взять ожерелье. Отсюда нужно бежать, а у меня нет ни документов, ни денег. Я всегда могу продать ожерелье и выручить денег. Драгоценности явно мне пригодятся, чтобы покинуть пределы этой страны. Взяв украшение, я принялась с интересом его разглядывать.

– Дорогое?

– А ты сама не догадываешься? Оно стоит целое состояние. Серкан никогда не скупится на дорогие подарки для любимых женщин. Сегодня вечером семейный ужин. Серкан хочет, чтобы на нём ты танцевала в этом ожерелье.

– Я танцевала?

– Да, а что тебя так удивляет? На семейных ужинах по просьбе Серкана его жёны танцуют.

– Но я не знаю восточных танцев!

—Станцуешь, как сможешь. – Филиз нахмурилась и прошипела: – Послушай, за такое ожерелье можно не только станцевать, но всю жизнь носом рыть землю.

—Это я как-нибудь без тебя разберусь. Выйди, мне нужно одеться.

Как только за Филиз громко захлопнулась дверь, я встала с кровати, оделась и примерила ожерелье. Покрутившись у зеркала, обнаружила в гостиной остывающий завтрак и, перекусив, вышла на улицу. Не успела я сделать и шага, как на меня набросилась разъяренной фурией Катя.

—Только не бей, – усмехнулась я, стараясь разрядить обстановку.

—Знаешь, у меня дикое желание повыдирать тебе волосы! – закричала она, сжав кулаки.

– За что?

– За то, что прикинулась овцой. По московскому мужу она тоскует. Любит. Семья для неё важнее всего на свете. Серкан вообще не интересует.

—Так и есть, – не могла я не согласиться.

—Тогда какого чёрта он остался у тебя до утра?!

—Это ты у Серкана спроси. Я-то здесь при чём?

– Ах, ты, значит, ни при чём?! Вкалывала, наверное, всю ночь до седьмого пота!

Катя истерично вопила, не сводя глаз с моего ожерелья. Неподалёку остановились две наложницы, которые, даже не зная русского языка, прекрасно понимали, из-за чего скандал. Они хихикали и с интересом ждали, что случится дальше, рассчитывая, наверное, что от крика Катя перейдёт к более решительным действиям. Но до этого не дошло.

—Вон, какое ожерелье тебе подарил Серкан! Даже страшно подумать, сколько оно стоит! Решила стать его любимой женой! Я этого не позволю! Я тебя со света сживу!

—Не стоит, – процедила я сквозь зубы и кинула на Катю такой взгляд, что она мгновенно поубавила пыл. – Ты лучше помоги мне бежать. Зачем тебе думать, сколько стоит эта побрякушка? Ты же здесь при коммунизме живёшь. Тут деньги не нужны. А вот мне они после побега очень понадобятся. Успокойся. Мне наплевать на твоего Серкана. Просто этой ночью я представила, что сплю не с ним, а со своим мужем… Сама не знаю, что на меня нашло. Выпила, наверное, много…

—Хорошую ты отмазку придумала! Надо же, мужиков она перепутала!

—Можешь не верить, но и оправдываться перед тобой я не собираюсь. Послушай, тебя выпускают из этой крепости?

Катя повернулась, посмотрела на двух внимательно следящих за нами молодых женщин и закричала:

– Ну что уставились?! Интересно?! Валите отсюда! Это вам что, шоу или цирк какой-то?

Затем Катя принялась орать на них на турецком языке. Они тут же сделали обиженные лица и завопили что-то в ответ. Тогда Катя взяла меня под руку и повела к себе.

—Вот, суки, не уходят! Любопытные Варвары!

—Но им же скучно. Хоть какая-то веселуха, – вступилась я за девушек, входя в дом следом за Катей. – А то ведь здесь умом можно тронуться от скуки и однообразия.

—Ещё ни одна не тронулась, – бросила Катя и, прищурив глаза, быстро зашептала: – Через два часа я с Филиз еду на базар. За рулём буду я. Я могу вывезти тебя за территорию в багажнике автомобиля.

—Правда?! – Я чуть не подпрыгнула от радости и почувствовала, как моментально поднялось моё настроение.

—После сегодняшней ночи я просто мечтаю, чтобы ты покинула гарем как можно быстрее. Фи-лиз имеет привычку обыскивать машину, но я заговорю ей зубы и отвлеку. Всё должно пройти нормально. Ты ещё не передумала бежать?

—Нет, конечно, – тут же ответила я и слегка скривилась. – Я же тебе сказала, что мне не нужен твой Серкан.

—Я это поняла по сегодняшней ночи, – язвительно заметила Катя и посмотрела на часы. – Ровно через час тридцать у моего дома будет стоять машина. Дождёшься, когда я махну тебе рукой, подбежишь к машине и прыгнешь в открытый багажник. На базаре я выберу удобный момент, когда Филиз будет в какой-нибудь лавке, и выпущу тебя. А дальше ты уже ориентируйся сама. Ищи русское консульство и проси помощи.

—Катя, спасибо тебе большое, – сердечно улыбнулась я. – Потом поблагодарить тебя уже не успею. Так что ещё раз спасибо! Послушай, запиши адрес мой. Будешь в Москве,обязательно заезжай в гости.

—Я не буду в Москве, – отрезала Катя. – Поэтому записывать адрес не имеет смысла. Не думаю, что когда-нибудь Серкан повезёт своих жён в Россию, а одну он меня туда не отпустит.

– Ну смотри, моё дело предложить.

– А моё дело отказаться. Пойми, здесь мой дом и я отсюда никуда! Глупо соскакивать с насиженного места, да ещё с такого. Здесь мой любимый человек и мои любимые драгоценности. Тут я счастлива.

Я смотрела на Катю и думала, что она обманывает саму себя. Она просто боится что-то изменить и попробовать жить самостоятельной жизнью. Нельзя быть зависимой и при этом оставаться счастливой. В моём понимании счастье – это свобода. Можно любить и… оставаться свободной. Скорее всего, Катя отлично понимает, что она – вещь, и Серкан не любимый мужчина, а её хозяин. Он её покупает. Она знает, на что идёт. Не думаю, что это любовь. Скорее всего, здоровый цинизм и побег от реальности. Исполнять прихоти, прикрываясь иллюзорной любовью, взамен щедрого содержания. А ведь оказаться на Катькином месте сможет далеко не каждая девушка, ведь жить её жизнью – это целое искусство. В девушке должны быть заложены задатки хорошей актрисы. Иногда приходится имитировать те или иные чувства. Такие, как Катя, очень преданные девушки, только вот преданы они не людям, а материальным ценностям. Мы все с детства знаем, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а это значит, что и у этой довольно привлекательной, на первый взгляд, сделки есть отрицательная сторона. Это отсутствие собственной жизни. Я никогда не понимала женщин, которые не были самостоятельными единицами, а являются придатками богатых и влиятельных мужчин. Подобная жизнь не по мне. Я слишком деятельный человек. У меня характер совсем другой, самолюбие чересчур развито, и я не приемлю никаких форм зависимости. Это нелёгкое бремя, и на такие компромиссы с совестью способен не каждый. Я хочу выглядеть в глазах мужчин ЛИЧНОСТЬЮ, которая не сидит сложа руки и стремится к успеху. У каждого свой жизненный путь. Самое главное, чтобы каждый из нас был в ладу с собой и со своей совестью. В этой жизни нам с Катей не по пути.

Глава 14

Время, пока я ожидала знака от Кати, тянулось безумно долго, и мне даже показалось, что оно просто остановилось. Я считала минуты и из окна следила, как Катя крутитсярядом с машиной. Когда она открыла багажник и махнула рукой, я перебежками бросилась к ней и, оглядевшись по сторонам, быстро нырнула в багажник.

– Не волнуйся, во дворе никого нет. Все сидят по своим норам, курят кальян и смотрят любимый сериал.

– А если кто-то в окно увидел?

– Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, – быстро отрезала Катя и громко хлопнула крышкой багажника.

Когда машина тронулась, я лежали ни жива ни мертва, боясь пошевелиться. Сердце учащённо билось, а на душе было неспокойно. Мне казалось, что мы едем слишком долго. Наконец автомобиль остановился, и Катя открыла багажник. Прищурив глаза от солнечного света, я робко спросила:

—Можно вылезать?

—Вылезай. Только по-быстрому. Филиз пока в магазине. Удачи тебе, дорогая.

—Спасибо.

Не успела я встать на ноги, как рядом с нами остановился огромный чёрный джип, из которого выскочили вооружённые люди. Взяв в плотное кольцо, они наставили на меня оружие и стали что-то говорить на турецком.

– Что происходит???

Взглянув на не меньше меня перепуганную Катю, я закричала:

—Катя, кто это такие и что они от меня хотят?! Ты меня подставила?!

—Вероника, я здесь ни при чём! Это охрана Серкана. Я не знаю, откуда она здесь взялась! Нас выследили!

Через несколько секунд рядом с Катей оказалась Филиз, которая была просто в ярости.

– У меня предчувствие было, что ты сбежишь! У меня повсюду есть и глаза и уши, так что ты зря это задумала! Не захотела любви своего господина, так получай, что заслужила! – При этом Филиз переключилась на Катерину и даже на неё замахнулась. – А с тобой я дома поговорю! От конкурентки решила избавиться?! Не тебе решать, кому быть вгареме, а кому нет. Это только во власти господина. За свой поступок тебе придётся ответить. Ты потеряла моё доверие. Предательница!

—Никакая я не предательница! – не осталась в долгу Катерина. – Что Серкан тащит к себе всех подряд?! Ему нас мало??? Приводит в дом кого ни попадя, а к нам теряет интерес.

—Заткнись! Я же сказала, что это не тебе решать. Серкан может позволить себе столько наложниц, сколько захочет. Хоть сто! Хоть двести! А ты не смеешь лезть в дела господина!

—Да из-за новеньких он не приходит! У него на нас времени не хватает.

—Тебе ли жаловаться. Ты у Серкана самая любимая. Но своими поступками ты не сохраняешь его любовь, а, наоборот, разрушаешь.

В этот момент из джипа вышел грозный Серкан и, дождавшись, пока охрана расступится, схватил меня за волосы и закричал. Я опустила глаза и прошептала:

– Я хочу домой к мужу. Пожалуйста, отправьте меня в Москву.

Ударив меня несколько раз по лицу, он сдёрнул с меня ожерелье и вернулся в машину.

—Как же ты глупо распорядилась выпавшим тебе счастливым шансом! – с ненавистью бросила Филиз. – Господин Серкан не хочет возвращать тебя обратно. Он тебя не прощает. Ты не смогла оценить его доброе отношение. Так что прощай. Больше не увидимся. Мнежаль, что так получилось. Я тебя предупреждала.

—Что со мной будет? – спросила я дрогнувшим голосом.

—Господин Серкан продаст тебя в самый дешёвый бордель, где ты будешь батрачить до тех пор, пока не сдохнешь. Говорят, там девки долго не выдерживают. Несколько месяцев – и сгорают. Работа тяжёлая. Но ты не будешь получать за неё ни копейки.

—Филиз, пожалуйста, скажи Серкану, что я не хочу в бордель! Только не это! – Я смахнула рукавом слёзы и умоляюще посмотрела на Филиз.

—Поздно уже.

Охранники Серкана скрутили мне руки и потащили к джипу. Я кричала и пыталась вырваться, хотя прекрасно понимала, что у меня нет никаких шансов. Когда меня кинули в багажник, я закрыла глаза и стала кусать губы до крови. Последняя надежда на возвращение домой была потеряна.

Когда джип остановился и меня выкинули на улицу, как какую-то безродную дворнягу, я поднялась и посмотрела на стоящего рядом Серкана. Он держал в руках нож и, подойдя ко мне вплотную, что было силы полосонул меня им по лицу. Это был очень глубокий порез, и кровь моментально залила мне глаза. После чего охранники положили меня на землю, и Серкан срезал мне с ягодицы надпись «женщина Серкана», оставив только одну стрекозу.

Где-то через полчаса я уже валялась в грязной запертой комнате, прямо на полу, и прижимала к лицу мокрую тряпку, которую дала мне незнакомая турчанка.

– Мне нужен врач, – всхлипывала я, мешая плач с громкими стонами. – Пожалуйста, помогите мне. Отправьте в больницу.

Но вместо больницы мне дали обезболивающее, этим помощь и ограничилась. Я понимала, что моё лицо никогда не будет прежним. Теперь оно навсегда останется изуродованным. Из-за ран мне дали время на реабилитацию и пока не показывали клиентам. Я жила в маленькой комнате на втором этаже и имела возможность смотреть в крохотное окно с толстой решёткой. Правда, глядеть было не на что. Так, захламлённый двор и высокий забор.

– Привет новичкам.

Я подняла голову и посмотрела на вошедшую в комнату молоденькую девушку, которая была то ли пьяна, то ли накачана наркотиками.

– Ох, бедненькая, тебе лицо порезали. – Девушка села рядом на корточки и протянула мне полотенце.

—Ты откуда? – недоумённо спросила я.

—Я из Подмосковья. Меня Леной зовут.

—А меня Вероникой. Ты тут давно?

– Не знаю. У меня календаря нет. Думаю, где-то полгода.

– Тут ещё русские есть?

– Нас здесь шесть. Две из России, две из Украины и две из Молдовы. Была ещё одна девочка, но она умерла.

– Как умерла? – содрогнулась я.

—Клиент садист попался. Задушил.

—Ужас какой. Надо же сколько здесь наших. Послушай, меня надо бы показать врачу. Я боюсь, что начнётся заражение.