Чтение 5–й страницы книги ~Сказки Востока, или Курорт разбитых сердец~

—Так вот, это то же самое. Сильная зубная боль, только она в сердце.

—Ой, да ты открыла новое выражение «зубная боль в сердце».

Старясь хоть немного отвлечь Ленку от тяжких мыслей, я принялась разговаривать с ней на отвлечённые темы.

– Лена, а помнишь, как мы ещё до моего замужества справляли вместе Новый год? Мы тогда разругались со всеми своими мужиками и решили встретить его вдвоём. Наготовили разных салатиков, запекли гуся, а где-то в одиннадцать часов ночи нам захотелось настоящего праздника, а не домашних посиделок пенсионеров. И тогда ты предложила взять пару бутылок шампанского и рвануть на Красную площадь для того, чтобы встретить Новый год среди множества незнакомых людей. И ведь мы рванули. И ни минуты не пожалели об этом. Как же тогда было здорово! У кремлёвской ёлки гуляло полно народа, и мы уже через полчаса завязали кучу знакомств и от души веселились. Пили шампанское из горлышка, водили хороводы и чувствовали себя абсолютно счастливыми. Бывает же такое в жизни, что люди, на которых рассчитываешь, делаются чужими, а те, которых практически не знаешь, становятся близкими и надёжными, ведь у нас после того Нового года появилось столько хороших друзей… А под утро мы вернулись домой голодные и безумно довольные. Какими же вкусными нам показались гусь с яблоками и оливье. Лен, ну ты это помнишь? – взволнованно спросила я.

—Ну, конечно, помню, – прохрипела подруга.

—А почему ты тогда молчишь?

—Потому что я умираю…

От последних Лениных слов я впала в панику.

– Лена, с чего ты взяла, что должна умереть? Это просто приступ. От духоты. Ты попробуй размяться. Вот видишь, я даже пытаюсь делать зарядку. – Я принялась размахивать руками в надежде хоть немного Ленку развеселить и отвлечь от дурных мыслей.

– А ещё знаешь, я вспомнила, как мы с тобой на рыбалку ходили. Здорово было. Ты тогда такую огромную рыбину вытащила. Самые бывалые рыбаки от зависти чуть не лопнули.Они даже и не думали, что в здешних краях такое водится. А знаешь, ведь это значит, что ты счастливая. Очень счастливая. Всё обойдётся и забудется, как страшный сон. Всё будет хорошо, я тебя уверяю.

Я говорила, говорила, а Ленка по-прежнему не издавала ни звука.

—Ленка, а давай придумаем, что мы сделаем после того, как нас освободят. Предлагаю закатить сумасшедший праздник. Ты как? – Ленка не ответила, да я и не ожидала. – Организуем грандиозную вечеринку с салютами. Давай стриптизёров закажем, и не одного, а нескольких.

—Ты недалеко ушла от своего мужа, – прохрипела Ленка, чем моментально подняла мне настроение.

Если она ещё реагирует на мою болтовню, значит, не всё так плохо, как кажется на первый взгляд.

—Может, вместо стриптизёров свингеров пригласим? – заставила меня рассмеяться подруга.

—А почему бы и нет! На такое торжество будет открыта дверь для всех: и для стриптизёров, и для свингеров. Эх, гулять так гулять!!!

—Со стриптизёрами-то всё понятно, но что мы будем со свингерами делать?

То, что Ленка стала поддерживать разговор, вселяло надежду, что приступ проходит и ей становится легче. Я была готова говорить на любые, даже самые бредовые темы, лишь бы вызвать у неё интерес и заставить хоть ненадолго забыть о том состоянии, в котором она находится.

– Что мы будем делать со свингерами? – повторила я Ленкин вопрос и задумалась, подыскивая нужный ответ. – Ну что с ними делают? Трахаются. Занимаются групповым сексом! – выдала я на-гора в надежде, что это хоть как-то встряхнёт подругу. – Испробуем теорию моего супруга о том, что жизнь не так длинна, чтобы тратить её на какие-то условности.

Закончив фразу, я стала ждать Ленкиной реакции, но она вновь застонала и заговорила про смерть.

—Леночка, ну что, тебе опять плохо?

—Плохо. Вероника, у меня ещё никогда в жизни так не болело сердце. Пожалуйста, сделай что-нибудь. Если мне сейчас не дадут сердечных капель или таблетки валидола, тоя просто умру.

Почувствовав, что всё действительно закончится плачевно, я вновь закричала:

– Эй, вы, изверги, тут девушка умирает!!! Срочно откройте дверь! Умоляю, прошу, помогите!!! Люди вы или нелюди!!! Да что ж это такое творится, у меня подруга умирает и никому нет никакого дела! Сволочи, у вас что-нибудь человеческое осталось?!

Я орала так, что сорвала голос и стала кашлять.

—Ленка, орать бесполезно. Нас никто не услышит. Ты как?

—Плохо, – прохрипела Ленка и умоляюще произнесла: – Вероника, сделай же что-нибудь. Я ухожу…

—Куда?

Больше Ленка не произнесла ни единого слова и уже не отвечала на мои вопросы. Я попыталась подползти к ней поближе, чтобы посмотреть, как она себя чувствует, но ошейник с тугой собачьей цепью не позволил мне этого сделать. Поняв, что моя подруга лежит на холодном полу без движения, я не придумала ничего лучше, как взять стоящее неподалёку ведро и начать что было силы стучать им по бетонному полу.

– Эй, вы, изверги, где вы там?! Сволочи, гады, чтоб вы все там, наверху, околели!!! Немедленно откройте дверь! Будьте вы прокляты.

Я громко рыдала и, когда дверь открылась, собравшись с силами, кинула ведро в стоящего на пороге турка.

– Послушай, у меня подруга умирает!!! Я тебя очень прошу, дай ей сердечных капель. Вытащи её хоть немного подышать на воздух. Меня здесь брось, только её вытащи. Я тебя умоляю. Помоги, будь человеком. Я её теряю. Сделай же что-нибудь.

Турок потёр заспанные глаза, откровенно зевнул, подошёл к лежащей на полу Ленке и посветил ей в лицо керосиновой лампой. Затем взял Ленку за руку и сплюнул прямо на пол.

—О, чёрт, одна сдохла.

—Что?! Что ты сказал?! – закричала я, не веря своим ушам.

—Сдохла твоя подруга. Только вот я не пойму, от чего. Я же вам хлеба давал, воду тоже. Сдохнуть с голоду она не могла. Руки развязал, поэтому, если что-то почесать, всегда пожалуйста.

—Ты, придурок, ещё скажи, что ты нам все условия для нормальной жизни создал и мы сидели в люксовом номере!!! У моей подруги болело сердце, и я чёрт знает сколько времени звала на помощь. Если бы ты пришёл раньше, то она была бы жива!!! С тебя требовалось-то всего дать таблетку. Посмотри ещё раз внимательно. Может, ты ошибся?!!

—Сдохла девка, – повторил турок и принялся звонить кому-то по телефону.

—Что значит сдохла?! Она, что, какая-то бродячая собака?! – беспомощно произнесла я и теперь уже тихо заплакала.

Я не могла поверить, что ещё совсем недавно Ленка просила меня о помощи, из последних сил цепляясь за жизнь, а я ничем не могла ей помочь…

– Господи, Ленка…

Перед глазами всё поплыло. Я рухнула на бетонный пол и отключилась.

Глава 9

Когда я очнулась, то долго не могла прийти в себя и вспомнить, что же произошло. Я хотела было откинуть упавшие на глаза волосы, но с ужасом обнаружила, что мои руки вновь связаны. Меня трясло и подбрасывало, и в конце концов я поняла, что нахожусь в багажнике едущей машины. Я хотела крикнуть, но не смогла, мешал кляп во рту…

А затем память начала постепенно возвращаться. Яхта, шампанское, двое красивых, весёлых парней… А потом душный подвал, и мы с Ленкой, как собаки, сидящие на цепях… Ленкино сердце не выдержало и остановилось… А моё просто отказывалось верить, что Ленки больше нет… Ленки, моей Ленки… Классной и незаменимой подруги на все времена.

Я вспомнила все наши разговоры перед её смертью и горько заплакала. Ни за что бы не подумала, что мне придётся так нелепо её потерять. Если бы я знала, что подобное может произойти, то никогда бы в жизни не позвала её на эту прогулку на яхте. Господи, какой же страшный поворот судьбы… Ленки не стало, и меня везут в неизвестном направлении.

А может, Артур заплатил выкуп и меня собираются передать мужу? От этой мысли на душе потеплело, но после того, как Ленки не стало, я перестала питать иллюзии. В самом начале похищения я была для преступников женой олигарха, а теперь стала ненужным свидетелем, а ненужных свидетелей, как правило, убирают. Так что, вполне возможно, мне уже вынесли смертный приговор: закопают где-нибудь в лесу, выкинут в реку или спрячут в горах.

И всё же в моей голове никак не укладывалось, как обычный аниматор мог ввязаться в похищение двух русских девушек. Ведь это неминуемая тюрьма и вся жизнь под откос. Стоит ли рисковать стабильной и отлаженной жизнью ради каких-то мифических денег?!

Когда машина остановилась и крышка багажника открылась, я затряслась как осиновый лист, зажмурившись от страха. Чьи-то сильные и грубые руки вытащили меня наружу изаставили встать на ноги. Я заставила себя приоткрыть глаза и посмотрела на двух незнакомых мужчин. Мне хотелось замахать руками и закричать, чтобы они немедленно меня отпустили, но связанные руки и кляп не позволили этого сделать.

Один крепко схватил меня за шкирку, чтобы я не смогла убежать, а другой направился к припаркованному рядом закрытому мини-грузовичку. Держать меня так сильно было по меньшей мере глупо. Я настолько обессилела, что с трудом могла передвигаться. В ушах громко гудело, а перед глазами проплывали какие-то непонятные жёлтые круги. Казалось, ещё немного – и я с грохотом упаду на землю. Душу грела только одна мысль – меня привезли сюда, чтобы отдать мужу. Сейчас состоится сделка, и я вновь окажусь дома…

Через несколько минут меня подвели к грузовичку, заставили залезть внутрь и закрыли железные двери. Я лежала лицом вниз, тихонько всхлипывала и думала, что скоро увижу Артура. Я брошусь к нему на шею, и этот кошмар наконец-то закончится.

Когда я открыла заплаканные глаза, мне стала мерещиться Ленка. Она сидела рядом со мной и просила таблетку от сердца. А я была от неё всего в полуметре и не могла ей помочь. Ленка держалась за грудь и говорила, как в ней сильно жжёт…

Леночка, милая, родная, дорогая… Неужели это видение и тебя больше нет?! Как же подобное могло произойти???

Услышав, что машина остановилась, я сжалась в комочек и стала молить Всевышнего, чтобы в этот раз меня привезли к Артуру и весь этот ужас уже закончился. Сейчас должны открыться двери, меня высадят и передадут любимому мужу, который будет гладить мои потные и грязные волосы, говорить, как же он за меня боялся, и умолять, чтобы с журналистикой было покончено навсегда.

Не стоит подвергать свою жизнь смертельной опасности ради какой-то сенсационной статьи, особенно человеку, у которого есть семья, ведь он несёт ответственность нетолько за себя, но и за близких и дорогих людей. И я ему это пообещаю. Господи, я ему всё пообещаю, только бы это поскорее закончилось и я вернулась в нормальную отлаженную жизнь.

Двери грузовичка действительно открылись, меня вновь вытащили на улицу, и я тут же зажмурилась от солнечного света. Глаза слезились, а онемевшие руки болели с такой силой, что хотелось закричать во всё горло, чтобы меня немедленно развязали, но кричать я не могла из-за кляпа во рту. Мы находились где-то в горах, около небольшого дома. Из него к нам вышла пожилая турчанка, и я подумала, что именно она должна передать меня Артуру.

При виде меня та брезгливо сморщилась, как будто увидела прокажённую. Я с мольбой посмотрела на неё, но наткнулась на суровый и беспощадный взгляд. Когда из моего рта вынули кляп, я стала жадно ловить ртом воздух и просить, чтобы мне развязали руки. Потом до меня дошло, что женщина совершенно не знает русского языка, и я заговорила с ней на английском, но и это не принесло должного результата. Она по-прежнему смотрела на меня, как на врага народа, а два незнакомых турка беседовали о чём-то своём и совершенно не обращали на нас внимания.

Один из турков сел в свой мини-грузовичок и уехал, а другой, схватив меня за руку, повёл в дом. Там мне наконец-то развязали руки и, посадив в железную ванну, заставили мыться. Я тщательно тёрла тело мочалкой, понимая, что от меня, наверное, просто воняет. За время, проведённое в подвале, у меня не было возможности не то что помыться, но и элементарно почистить зубы. Стоявшая рядом в тёмном, бесформенном балахоне и платке турчанка, сморщив нос, поливала мне голову водой из кувшина и что-то бормотала на своём языке. Я же думала о том, что, слава богу, меня никто не собирается убивать, иначе зачем меня мыть… Если они хотят, чтобы я хорошо выглядела, значит, готовят ко встрече с мужем. Когда я вылезла из ванны и стала вытирать мокрые волосы, мне протянули широкое длинное платье, расшитое бисером. Именно такие наряды носят восточные женщины по праздникам.

– Ой, я в таком никогда не ходила. Может, лучше свою одежду постираю и надену?

Но вместо ответа турчанка взяла мои грязные вещи и выкинула их в мусорный бак. Чтобы её не злить, я прямо на голое тело (бельё мне никто не предложил) надела восточное платье и обулась в позолоченные шлёпки без каблуков, которые, на удивление, оказались именно моего размера. Подумав, что Артур наверняка рассмеется, увидев меня в такой одежде, я набросилась на предложенную мне пищу и тут же ощутила боль в желудке. Несколько дней, проведенных на хлебе и воде, сделали своё дело, и я пока не могла есть в таких количествах.

Проведя в этом доме два дня, я немного окрепла и всё время сидела на крыльце, ожидая, что к дому вот-вот подъедет автомобиль с моим мужем. Охранявшая меня турчанка строго следила за каждым моим шагом и, судя по её виду, сама кого-то ждала. И этот кто-то приехал.

Услышав шорох шин на горной дороге, женщина надела мне на шею бусы и поправила волосы.

– Спасибо вам за всё, – радостно произнесла я и добавила: – За то, что помыли, одели, накормили, да и относились неплохо. Мы с моим мужем обязательно вас отблагодарим.

Но вместо Артура на добротной легковой машине, за рулём которой сидел грозный турок, приехала привлекательная дама средних лет, и она, к счастью, говорила на русском. Осмотрев меня с ног до головы, дама улыбнулась и поспешила представиться:

– Давай знакомиться. Меня зовут Филиз.

—А меня Вероника. Вы, наверное, от моего мужа приехали?

—Верно. Я приехала от твоего мужа. Собирайся. Он ждёт.

—А я уже готова. А он где? В Москве или здесь?

—Он в Турции.

– Господи, так и знала!!! – воскликнула я, горько жалея, что Ленка не дожила до такого счастливого момента.

Мы с Артуром останемся здесь до тех пор, пока не найдём её тело, чтобы привезти на родину и по-человечески похоронить. При мысли о Ленке у меня невыносимо защемило в груди. Я же ей говорила, что Артур обязательно нас найдёт и спасёт. Я всегда была уверена в своём муже, ведь он меня действительно любит и знает, что другую такую ему никогда не найти. И почему судьба так несправедлива? Почему Ленка не дожила до этого дня?!

Филиз отвела пожилую турчанку в сторону и протянула ей какой-то пакет. Наверняка деньги. После того, как та пересчитала и аккуратно сложила доллары, мы с Филиз сели в машину, которая тут же тронулась с места. Я повернулась и помахала стоявшей на дороге женщине. Та в ответ подняла руку.

—Как там мой муж?

—Очень хорошо. Он с нетерпением ждёт встречи.

—А я-то как жду. А мне нельзя, хотя бы пару минут, поговорить с ним по телефону?

—Мне не велено давать тебе телефон, – отрезала Филиз, приведя меня в замешательство.

– Почему?

—Таких указаний мне не давали. Мне не нужны проблемы.

—Да какие могут быть проблемы из-за одного звонка?

Поймав на себе недовольный взгляд Филиз, я подумала, что лучше её не злить, и быстро добавила:

—Хорошо. Я могу потерпеть. Всё равно скоро увижу любимого мужа

—Твоему мужу очень понравится, если ты будешь называть его любимым, – улыбнулась Филиз.

—А я всегда его так называю, – не сразу поняла я, к чему она произнесла эту фразу.

—Послушай, для девушки, которая две недели просидела в подвале на цепи, ты слишком хорошо выглядишь.

—Сколько? Две недели?! – не поверила я своим ушам.

—А ты разве не знала?

—Откуда я могла знать? Часы с меня сняли, календаря у меня не было. Получается, что я две недели провела только на хлебе и воде.

—Тощая ты. Кожа до кости. Но ничего, муж тебя откормит. Глядишь, поправишься. Таких худых мужики не любят. Даже потрогать не за что. Что стиральную доску гладить. Кому это приятно?

—Моему мужу я нравлюсь любой, – укоризненно произнесла я, вновь поймав на себе злобный, колючий взгляд.

Видимо, её бесила моя самоуверенность, не свойственная восточным женщинам. А мне было совершенно наплевать, как относится ко мне Фи-лиз, я хотела поскорее увидеть Артура.

По дороге я думала, что две недели – это слишком большой срок, и Ленку, скорее всего, уже закопали где-то в лесу. В любом случае, я буду просить у Артура помощи, мы должны похоронить

Ленку на родине. Я не смогу спокойно жить, бросив Ленку здесь. Для меня это будет равносильно предательству. У неё была слишком мучительная и тяжёлая смерть. Жутко погибать на собачьей цепи, умоляя о помощи.

– Филиз, а ты знаешь, где тот подвал, в котором меня держали?

– Нет. Не вспоминай.

– Что значит, не вспоминай? У меня там подруга умерла. Я просто обязана похоронить её в Москве.

В ответ Филиз лишь презрительно передёрнула плечом.

– Ладно, я этот вопрос с мужем решу.

—Я бы на твоём месте не стала задавать мужу ненужные вопросы, чтобы лишний раз его не злить, – заметила турчанка, чем меня окончательно вывела из себя.

—Послушай, Филиз, давай я буду на своём месте, а ты на своём. У нас с тобой не только характер разный, но и мировоззрение. Уж я-то лучше знаю, как себя вести со своим мужем. В конце концов, я его жена, а не ты, и меня раздражает, когда ты начинаешь мне что-то советовать. В том подвале у меня погибла лучшая подруга, а ты говоришь про какие-то ненужные вопросы. Лучше не зли меня. Исполняй все указания, а своё мнение держи при себе.

Филиз фыркнула и одарила меня взглядом, полным ненависти.

—Ну что ты так на меня смотришь? Что плохого я лично тебе сделала? То, что я не приемлю твою точку зрения, ещё не повод, чтобы ненавидеть меня.

—Твоему мужу не нужна бунтарка, – процедила сквозь зубы Филиз. – Жена должна быть покорной.

—Это мы с ним сами разберёмся, кто ему нужен, а кто нет. За меня не стоит переживать. Главное, чтобы ты была нужна своему мужу, если такой у тебя имеется. Поверь, наши мужчины не любят женщин, похожих на половые тряпки.

Меня всегда бесили люди, навязывающие всем без исключения свои примитивные взгляды. Их принцип «На этом свете есть только одно мнение – моё. Оно правильное. Другихпросто не существует» не вызывал у меня ничего, кроме раздражения. Особенно сейчас, когда больше всего хотелось элементарного сочувствия, а не упрёков и осуждения.

Покосившись на Филиз, я не удержалась и добавила:

– На лыжах без сопливых. Понятно?!

Филиз отвернулась к окну, перестав обращать на меня внимание.

Глава 10

Мы ехали очень долго, и когда автомобиль притормозил у высоченной каменной ограды, я повернулась к Филиз и спросила:

– Это что, такой отель? Господи, сколько же мы до него добирались… Находится в какой-то глуши. Жуть. Что, Артур не мог где-нибудь поближе остановиться?

Филиз продолжала молча смотреть в окно.

—Филиз, я со стенкой разговариваю? Я тебя спросила, это какой-то навороченный отель?

—Ты меня оскорбила, – обиженно произнесла Филиз.

—Я тебя не оскорбляла.

—Ты сказала ужасную вещь: «На лыжах без сопливых».

—Но ведь это действительно так. – Я не смогла сдержать смех, но через секунду уже серьёзно, с болью в голосе, заговорила:

—Я с тобой поделилась страшной трагедией – смертью подруги, а ты посоветовала не грузить мужа ненужными проблемами. Лезешь в чужую семью, а потом обижаешься.

—Хватит о пустом! – властно произнесла турчанка и добавила: – Лучше готовься к встрече с мужем.

—Я к ней уже давно готова.

—Ты должна упасть к нему в ноги и вымаливать прощение.

—С какого эту перепугу? За что???

—За все свои грехи.

—А какие у меня грехи?! Я что, пила или гуляла? Со мной произошёл несчастный случай. Это могло произойти с каждым. Главное, что я осталась жива.

В этот момент перед нами открылись массивные железные ворота, и я, не сдержавшись, ахнула от восторга. За массивными крепостными стенами раскинулся небольшой средневековый город, как будто сошедший с одной из иллюстраций к «Тысяче и одной ночи». Мы с Филиз отправились дальше пешком, а машина поехала следом. Наш путь лежал мимороскошных домов бордового цвета с золотой лепниной (за окнами которых виднелись бархатные шторы) и уютных двориков. Стоящие в двориках лавочки были покрыты яркимивосточными коврами. На них сидели женщины в нарядных платьях и рассматривали нас с нескрываемым любопытством. Увидев арабских скакунов, щиплющих у стены, я рассмеялась от радости:

—Ух ты! Какой классный отель. Я всегда знала, что у моего мужа отличный вкус. Если он решил сделать мне сюрприз, то ему это удалось. Мне здесь безумно нравится.

—Я в этом не сомневалась, – ответила Филиз и наконец-то улыбнулась.

—А где мой муж?

—Не знаю, захочет ли он сейчас тебя встретить или решит увидеть позже, – сказала Филиз и принялась звонить кому-то по мобильному телефону.

Я ошарашенно посмотрела на неё и не придумала ничего лучше, как покрутить пальцем у виска.

– Ты с ума, что ли, сошла?! Что значит, захочет меня встретить или нет?! Скажи, в каком номере Артур, и я сама к нему приду. Мы люди не гордые.

Филиз положила трубку и торжественно произнесла:

—Тебе повезло. Твой муж согласился к тебе выйти. Разверни плечи и выпрями спину. Ты должна выглядеть на все сто.

—Где он? Ещё не хватало, чтобы он не согласился ко мне выйти. Я бы ему сейчас такое устроила. Филиз, не обижайся, но иногда ты говоришь такие вещи, что я начинаю сомневаться в твоей адекватности.

—Заткнись, – бросила Фелиз и быстро зашептала: – Вон твой муж идёт. Бросайся к нему навстречу, вставай на колени, целуй ноги и благодари за то, что ты здесь.

—Да пошла ты! Дура!

Я оглянулась и посмотрела на направляющегося к нам незнакомого турка с большим животом.

—Кто это? Филиз, где Артур?

—Ты хотела видеть своего мужа?

—Да.

—Так вот он идёт. Беги, встречай.

—Где?

—Ну вот, ты слепая, что ли?! Вон идёт. Его зовут Серкан.

—А при чём тут Серкан?

—Это твой муж, – с особой торжественностью произнесла Филиз.

—Так мы к нему ехали?

—Ну а к кому же ещё.