Чтение 19–й страницы книги ~Утомленные счастьем, или Моя случайная любовь~

Зак молчал.

– Ну что ты молчишь? Ведь ты прекрасно знаешь, что только я могу рассказать такое. Хорошо. Еще один эпизод. Незадолго до отъезда в Грецию мы встретились с тобой в ресторане. Я была со своим женихом. Ты еще грозился рассказать ему всю правду, но... воздержался. Наверное, в тебе еще осталось что-то человеческое. А затем ты пришел ко мне домой, хотя я тебя не приглашала, и спросил, где мой жених. Я сказала, что мой жених меня бросил. Ну, вспоминай. Ты сказал, что у проституток не бывает женихов, что на них никто не женится.

А потом ты оставил мне визитку и предложил поехать в Грецию. Зак, теперь-то ты веришь, что это я?

– Но ведь ты умерла, – произнес Зак дрожащим голосом.

– Выходит, что нет.

– Но этого не может быть!

– Может. Это я, Зак, твоя старинная приятельница Лена.

– Но я приезжал к тебе на квартиру. Там живут другие люди. Мне сказали, что тебя официально признали умершей.

– Послушай, кому ты веришь? Бумажкам или мне?

– Что ты хочешь?

– Я осталась без документов.

– Но как же ты тогда вернулась в Россию?

– По поддельному паспорту. Мне нужна работа, Зак. Но для начала я бы хотела встретиться с тобой. Все рассказать... Ведь нам не так уж и плохо было вместе. Ты же сам мне об этом говорил.

– Подожди, а ты обожженная?

– Есть немного.

– А если точнее?

– А как ты хочешь?

– Если ты обожженная, то на тебе можно сделать сумасшедшие деньги! Ведь это экзотика. Обожженная проститутка! К нам подтянутся постоянные денежные клиенты. Мы дадим мощную рекламу, и у тебя до конца жизни не будет финансовых проблем. Это же сенсация, Ленка! Нет, все-таки здорово, что ты осталась жива! О документах не беспокойся, купим новые! Ты заработаешь и на приличную тачку, и на роскошную хату.

– Зак, а ты не хочешь отведать моего обожженного тела? – спросила я завлекающим тоном.

– Хочу, милая, хочу, – почти задыхаясь, произнес Зак.

– Тогда подыщи место, где можно было бы встретиться. Ресторан или клуб отпадают, там слишком много народу.

– Ты что, такая страшная?

– Понятное дело, не красавица.

– А ты вообще где тормознулась?

– В пансионате «Лесные дали». Это не так далеко от Москвы. Подъезжай. Только на территорию не суйся. Сиди в машине за воротами и жди меня. Я буду через час. Мы с тобой обо всем переговорим и... немного расслабимся.

– А почему я не могу прийти к тебе в номер?

– Желательно, чтобы нас не видели вместе. Это в твоих интересах.

– Ленка, может, я водителя возьму, а то я подвыпивший.

– Зак, не придуривайся. Ты водишь машину в любом состоянии.

– Тогда собирай вещички, дорогая. Выйдешь к воротам, и мы поедем в Москву. Первым делом я проверю твою профпригодность, ну а потом начну подыскивать клиентуру. Боже,как я возбудился! Мне не терпится отведать твоего обожженного тела! Мы заделаем с тобой козырной номер, Ленка!

Я поселю тебя в роскошных апартаментах и дам соответствующую рекламу. «Новые русские» просто с ума сходят по экзотике. «Девушка, побывавшая в огне! Кто хочет увидеть молодое обожженное тело! Незабываемые ощущения! Тысяча долларов за ночь!» Ленка, я еду. Ты умница, что догадалась позвонить мне! Через час буду у тебя!

– Только близко к воротам не подъезжай.

Встань чуть подальше. Справа есть небольшой лесок. Включи фары, и я сразу тебя увижу.

– О'кей.

Услышав гудки отбоя, я улыбнулась и положила трубку на рычаг.

Глава 22

Я весело подмигнула своему отражению в зеркале. Через некоторое время Зак будет у меня в руках. Заполучить его оказалось гораздо легче, чем я думала.

Покинув номер, я подошла к дежурному администратору и ласково проворковала:

– Скажите, пожалуйста, а в вашем пансионате есть медицинский пункт?

– Да, в цокольном этаже.

В медпункте сидела унылая бабулька в белом халате и читала книгу.

– Вас что-нибудь беспокоит? – подняла она на меня увеличенные очками глаза.

– Да, мне нужны бинты.

– Вы поранились?

– Нет, у меня критические дни.

– Тогда я могу предложить вам прокладки. «Белла» устроит?

– Прокладками я не пользуюсь. Я привыкла пользоваться бинтами.

– Бинтами?

Бабулька удивленно передернула плечами и подошла к стеклянному шкафу. Достав стерильный бинт, она положила его на стол и сказала:

– Это стерильный бинт. Думаю, такой вам подойдет.

– Подойдет. Только таких бинтов мне понадобится штук десять.

– Сколько?

– Десять, я же сказала.

– Девушка, может, вам сделать укол викасола? У вас, наверное, кровотечение? Давайте я вызову врача.

– Не стоит беспокоиться. Я справлюсь сама. Вы мне только бинты дайте.

Беззвучно шевеля губами, бабулька отсчитала десять стянутых резинкой упаковок и положила их в прозрачный пакет.

– Сколько я вам должна? – спросила я.

– Нисколько. Вы ведь из семнадцатого номера?

– Из семнадцатого, а что?

– Велено вас обслуживать на высшем уровне, вот что. Как дочку высокопоставленного родителя.

– Тогда спасибо, – улыбнулась я и направилась к выходу.

– Доченька, а может, все-таки вколоть кровоостанавливающее? – донеслось мне вслед.

– Зачем мне кровоостанавливающее, если я столько бинтов набрала?

В номере я торопливо написала записку: «Вадим, не волнуйся. Я гуляю по территории, дышу свежим воздухом. Голова почти прошла. Скоро буду» – и положила ее на видное место. Теперь оставалась самая малость – достать пистолет.

В бильярдной было полно народу, однако ни Толика, ни Вадима среди игроков не наблюдалось.

Спросив, где находится сауна, я спустилась в цокольное помещение. У входа маячил дюжий охранник.

– Девушка, вы куда? – строго спросил он.

– Мне нужно взять кое-что из одежды моего мужа, – невозмутимо ответила я.

– Но сейчас в сауне мужской сеанс. Я не могу вас впустить.

– Какой, к черту, мужской сеанс, если там парится мой муж?

– Меня это не касается.

– А я и не буду вас спрашивать.

– Не положено, – перегородил мне дорогу охранник.

– А мне плевать, что у вас тут положено, а что не положено.

– Сеанс оплачен, девушка, посторонним вход воспрещен.

– Я не посторонняя, а жена.

– Я же сказал, не положено.

– Послушай, ну что ты заладил, как попугай: положено, не положено. Если мне надо, я все равно пройду.

– Вот и пройдешь через час, когда сеанс закончится.

– Ты что, хочешь неприятностей? – топнула я ногой. – Ты хоть знаешь, с кем дело имеешь?! Я из семнадцатого номера. Разве тебе не давали никаких указаний по поводу меня?! Не хочешь по-хорошему – будешь уволен!!

До моих ушей долетел приглушенный женский смех. И следом – возбужденные мужские голоса.

Тонко, по-жеребячьи заржал Толик. Гулко, как в бочку, расхохотался Вадим. Развлекаются там с девчонками, кобели! Вот вам и вся любовь: заказали в сауну проституток. У братков это профессиональное – в одиночку париться не могут, скучно им, бедненьким. Совмещают приятное с полезным, так сказать. А Вадим-то хорош!.. «Машенька, солнышко, любимая моя», – соловьем разливался, а сам... Вот вы и пойманы с поличным, Штирлиц: примазаться к папеньке моему захотели, да-с?

Состроив на лице устрашающую гримасу, я решительно оттолкнула в сторону охранника, ворвалась в предбанник, схватила пиджак своего «жениха» (благо висел он у самых дверей) и выскочила вон. Не знаю уж, по какой причине, но охранник за мной не погнался. Видимо, и в самом деле поверил, что я – жена.

Пистолет лежал в наружном кармане. Простенький «ИЖ-79». Странно даже – крутой такой, а пушку имеет – курам на смех. Ну, ничего, главное – патроны на месте.

Бросив пиджак у лифта (на мое счастье, поблизости никого не оказалось), я выбежала на улицу, спряталась в густом кустарнике метрах в пятнадцати от проходной и, торопясь, стала наматывать на себя бинты. Сначала ноги, потом руки, потом голову. Открытыми оставила только глаза и кончик носа – чтобы дышать. Бинтов хватило едва-едва, но получилось, надо думать, что надо. Мумия из ужастика – красотка по сравнению со мной. Впору «Оскара» за лучший грим получать.

Ну и за сыгранную роль, разумеется! Впрочем, фильм еще не закончился, господа, и каким окажется финал, не знает даже сам режиссер.

Мне не пришлось ждать слишком долго. Минут через десять из-за поворота вынырнула знакомая иномарка Зака. Ну, жмот, ну, жмот! – за три года тачку не мог поменять! Правда, и эта хороша, ничего не скажешь!

Сбавив скорость, машина свернула в лесок и остановилась. Фары Зак выключил, оставил только габаритные огни. Осторожный, черт! Выждав немного, я пробралась сквозь кустарник, подошла, открыла дверцу и села в салон.

Зак оторопело уставился на меня:

– Ленка, я не ожидал увидеть такое...

– Что, впечатляет?

– Вот уж не думал, что ты так безобразна...

– По-моему, ничего особенного. Бинты только...

– А эти бинты можно снять?

– Можно, но под ними действительно такое, что лучше не смотреть. На это нужны крепкие нервы.

– А ты лечилась все это время?

– Да, я лежала в ожоговом центре.

– А как насчет пересадки кожи?

– Зак, чтобы сделать операцию, нужны деньги, а денег у меня нет.

– А по-моему, тебе не надо делать никакой операции. Зачем тебе быть как все. В ожогах-то и есть самая фишка. На них мы сможем зарабатывать. Ленка, у тебя даже голос другой стал. Я бы и не узнал тебя, ей-богу.

– У меня все изменилось: и голос, и внешность. Долгое время я вообще не могла разговаривать. Произносила лишь гласные звуки. У меня была нарушена артикуляция.

– Да, здорово ты вляпалась, но это все ж лучше, чем мотать пожизненное или попасть под висяк. Слушай, а какого хрена ты этого миллионера грохнула?

– Видел бы ты этого извращенца! Еще немного, и он бы меня забил. У меня выхода не было.

– Получается, что тебя, Ленка, как бы и нет вовсе. Ты ведь признана официально умершей. Прям кино какое-то: «Восставшая из ада».

Зак выкинул сигарету и погладил меня по бинтам.

– Ленусик, показала бы, что под ними находится.

– Позже, Зак, не сейчас.

– Ты для меня – как подарок судьбы. Клиенты нынче пошли до ужаса привередливые. Всем какую-нибудь изюминку подавай. У меня друг один салон уродов организовал. Ты бызнала, какие деньги он заколачивает, офигеть. Но я его теперь переплюну. Обожженная девушка – это же сенсация! Слушай, а ты почему вещи с собой не взяла? – внезапно переключился он.

– Да у меня и вещей-то особых нет. Все в сумочке уместилось. Знаешь, Зак, я когда в тюремном лазарете в Греции лежала, познакомилась с одной девушкой. Очень симпатичная девушка, чем-то на меня прежнюю похожа. Тебе имя Маша ничего не говорит?

– Маша... Мария... – Зак забарабанил пальцами по рулю.

– Так вот, эта Маша, оказывается, была знакома с тобой.

– Со мной? – Зак заметно напрягся. – И что же она про меня говорила?

– Она говорила, что любит тебя. Еще она говорила, что ты слупил с ее отца большие деньги, а затем отправил ее в Грецию, предварительно подложив в сумочку наркотики. Ее взяли прямо на таможне. Странно, что она не засветилась еще в Москве.

– Сучка эта наделала мне столько проблем!

Папаша у нее и вправду крутой – в туалете задницу долларами подтирает. Деньги-то он дал, да потом перевернул кверху дном всю Москву, для того чтобы меня найти. Мне даже пришлось отсиживаться некоторое время. Я уж и не знал, как от этой Машки отделаться!

– Она сгорела, Зак.

– Как сгорела?

– Ну, умерла.

– Умерла?!

– А ты разве ничего не знал?

– Но ведь она мне сегодня звонила! Буквально перед тобой! – Зак расширил глаза и открыл рот.

– С того света, что ли?

– Прямо чертовщина какая-то, – перекрестился Зак.

– Я сама видела труп. Родители забрали ее тело, чтобы похоронить на родине.

– Ты это серьезно?

– Конечно, а разве такими вещами можно шутить?

– Вот именно что нельзя! Но сегодня кто-то пошутил. Послушай, Ленка, а может, отец этой придурочной напал на мой след? Он же теперь не успокоится, пока не отомстит за смерть дочери... Ох, неспроста этот звонок раздался, чует мое сердце...

– Ты считаешь, что это было предупреждение?

– Конечно, – задергался Зак. – Нужно теперь быть начеку. И дернул меня черт связаться с этой ненормальной! Представляешь, Ленка, она думала, что я на ней женюсь! То,что у нее не в порядке с головой, это я понял сразу. Сплошные бредовые идеи, а не жизнь! Одно хорошо, я хоть бабки нормальные с нее поманал. Хоть я об этом уже тысячу раз пожалел. Потом были такие последствия... Ну, я рассказывал.

– Зак, а она и вправду в тебя влюбилась?

– Выходит, да.

– Она знала, что ты сутенер?

– Нет. Я сказал ей, что работаю коммерческим директором одной крупной компании, – по-лошадиному заржал Зак. – И эта дура поверила!

Я прижала локтем выпирающий из кармана пистолет. Не сейчас, не время. Позже...

– Говорят, ты и сам теперь крутым стал. Везде выступаешь. Являешься учредителем какого-то фонда. Растешь прямо на глазах.

Зак достал из бардачка начатую бутылку виски и сделал несколько глотков.

– А тебя это удивляет, дорогая? Профессионально растут не только политики, но и сутенеры. В сорок лет пора и остепениться. Всякое в моей жизни бывало: разборки, перестрелки, драки... Но все это осталось в прошлом и больше никогда не вернется. Теперь я уважаемый человек. Захочу, в Думу баллотироваться буду. С моими-то деньгами – пройду, можешь не сомневаться. – Зак замолчал и посмотрел на меня полупьяным взглядом.

– Ну что, Ленка, покатили?

– Покатили. Слушай, Зак, а может, ты на месте проверишь мой профессионализм?

– Что, прямо в машине?

– Ты так спрашиваешь, как будто никогда раньше не трахался в машине.

– Я уже и не помню, когда это было.

– Ну так давай вспомним.

Сложив брови домиком, Зак погладил мою перебинтованную голову, затем еще раз глотнул из бутылки и, закрыв ее, сунул обратно в бардачок.

– Зак, а ты что к этой Маше испытывал? Неужели только неприязнь?

– А тебе-то какая разница?

– Понимаешь, Зак, мы успели с ней подружиться. Она о тебе многое рассказывала.

– И что же она рассказывала?

– В основном глупости какие-то болтала, но мне показалось, что она по уши в тебя втрескалась.

– Да ну ее к черту! Привыкла от жизни одни конфетки получать. Папаша ее, я узнавал специально, при всех режимах как сыр в масле катался. Вот и избаловал дочку, вырастил примадонной. А по мне, так шизофреничкой сделал.