Чтение 20–й страницы книги ~Утомленные счастьем, или Моя случайная любовь~

– А зачем ты посадил ее на иглу?

– А что мне оставалось делать? Не жениться же на ней!

– Ну хоть немного ты ее жалел?

– Я вообще не умею жалеть баб, потому что они законченные шлюхи.

– Но ведь Маша не была шлюхой. Она, кажется, художницей была.

– Какая разница! Не была, так стала бы!

Зак расстегнул «молнию» на брюках и погладил взбугрившийся член.

– Ну что, Ленка, обожженная ты моя. Давай проверим твою профессиональную пригодность.

– Давай, – сказала я, вытащила пистолет и, схватив рукоятку обеими руками, прицелилась в его грудь.

– Ленка, т-т-ты что это, – запинаясь, как ребенок из логопедической группы, произнес Зак. – Т-тты что надумала? Ш-ш-шуточки вздумала шутить?

– Какие шуточки, гад? А ну выходи из машины!

– Перестань, Ленка. Я ведь и разозлиться могу.

– Снимай штаны и выходи из машины. Одно лишнее движение – и стреляю без предупреждения.

– Ты что?!

– Считаю до трех. Раз...

Стянув с себя штаны, Зак открыл дверь и вышел из машины. Он был такой маленький, такой жалкий в длинной – почти до пят – шелковой рубашке, застегнутой на все пуговицы, кроме верхней. Даже в темноте было видно, как дергается его кадык.

Боже мой, неужели это Зак, участник многочисленных презентаций, тусовок, фуршетов, учредитель какого-то фонда? Известный в Москве сутенер...

– Зак, ты похож на маленького, запуганного зверька. На тушканчика. Скажи, тебе страшно? – рассмеялась я.

– Прекрати издеваться, Лена! Это совсем не смешно!

Не выпуская пистолета из правой руки, я размотала закрывающий лицо бинт и посмотрела Заку в глаза. Ночной ветерок слегка растрепал мои волосы. Думаю, в этот момент я выглядела обворожительно.

– Ну и как тебе мое обожженное лицо?!

– Кто ты? – спросил Зак и слегка попятился.

– Я Лена, Зак, неужели ты меня не узнаешь?

– Ты не Лена.

– Если я не Лена, то, значит, я Маша.

– Ты не Маша.

– А кто же я, по-твоему?

– Не в меру разыгравшаяся шлюха, вот ты кто, – осмелел Зак. – Дурак, какого черта я сюда приехал? Ведь я же прекрасно знал, что Ленка погибла при пожаре!

– Ленка не погибла, Зак. Она сейчас стоит перед тобой.

– Но... ты не похожа на нее.

– Еще бы, ведь мне сделали больше двух десятков пластических операций.

– Это не ты.

– Ладно, Зак, Лена я или нет, не имеет никакого значения. Я пришла сюда для того, чтобы тебя убить. Я пришла отомстить за проститутку Лену и за многих других девушек, которых ты заставлял работать на себя.

– Я никогда и никого не заставлял. Девушки сами обращались ко мне с тем, чтобы я устроил их на работу.

– А Маша?

– Маша законченная дура. Она, как пиявка, прицепилась ко мне со своей любовью. Стоило только один раз лечь с ней в постель, как она возомнила не пойми что. У меня создалось впечатление, что ее раньше никто не трахал.

– Ты поступил с ней жестоко!

– А как я должен был с ней поступить? Не мог же я на ней жениться. Если я на всех буду жениться, мне паспорт придется раз в две недели менять. Я же один, а баб много. Чтоже касается ее отца... Грех было не воспользоваться таким шансом и не подзаработать денег.

Неожиданно Зак подобрался и сделал шаг вперед:

– Послушай, а что ты ко мне прицепилась? Тебе-то я точно ничего плохого не сделал. Ты кто вообще такая?

– Стоять! – крикнула я, но опоздала. Зак прыгнул и повалил меня на землю, пытаясь выхватить из руки пистолет. Поскольку силы были неравными, ему это удалось.

– Ну вот и все, шлюха, – сказал он, приставив холодное дуло к моему виску. – Через несколько минут я отправлю тебя на тот свет. Хотя, если честно, мне совсем не хочется убивать тебя. Проститутка бы из тебя получилась – высший класс. Но таких вещей я не прощаю. Так что все, красавица. Твое время истекло. Розыгрыш не удался. Если хочешь, можешь помолиться перед смертью.

В этот момент раздался приглушенный хлопок.

Нелепо взмахнув руками, Зак упал, придавив меня оказавшимся тяжелым – намного тяжелее, чем я думала, – телом.

– Машка, ты жива? – услышала я голос Вадима и громко заревела.

Глава 23

Вадим помог мне встать и перевернул Зака на спину. Наклонившись, он попытался нащупать пульс. В принципе, он мог бы этого и не делать, так как на лбу, в самой середине, виднелась большая, с копеечную монетку, дырочка, не оставлявшая никаких шансов. Толик стоял чуть поодаль и наблюдал за происходящим настороженными глазами.

– Этот крендель мертв. Ему хватило одного выстрела. – Подняв пистолет с земли, Вадим небрежно сунул его в просторный карман брюк и ласково приобнял меня за плечи. – Машка, я из сауны вышел, гляжу, пиджака нет. Понятное дело, я к охраннику подступился, а тот от страха чуть ноги не протянул. Говорит, мол, жена приходила, вещи хотела забрать. Я сначала не понял, какая жена, а потом въехал, что это ты. Короче, пиджак я в коридоре обнаружил, но пистолета в нем не было... Я тогда в номер бросился. Нашел твою записку и чуть не рехнулся: какие прогулки с пистолетом? Мало ли что тебе на ум взбрело. В общем, почуял неладное, схватил Толика и бросился тебя искать. На территории нет никого. Толик говорит: давай в лесок. Хорошо, успели. Я чуть с ума не сошел, когда увидел этого гада верхом на тебе с пистолетом в руке. Выхватил у Толика пушкуи выстрелил. Попал, однако...

Вадим перевел дух, помолчал немного, а затем спросил:

– Машка, а ты зачем перевязалась? Может, он тебя ранил?

– Ага, и сразу первую помощь оказал, – засмеялась я и принялась разматывать бинты.

Вадим хлопнул меня по рукам и потянул за свободные концы. Поснимав бинты и убедившись в том, что они совершенно чистые, он бросил их на траву.

– Выходит, это обыкновенный маскарад?

– Ну да, – отмахнулась я.

– А зачем он тебе понадобился?

– Долго объяснять.

– Ребята, а что мы будем делать с трупом? – кашлянув, спросил Толик.

«Сейчас предложит инсценировать убийство с целью ограбления», – почему-то подумала я.

– А ведь с ним действительно что-то надо делать, – изменился в лице Вадим. – Не оставлять же его здесь. Рядом автобусная остановка, значит, утром его и обнаружат. Понаедут менты, оцепят пансионат, начнут трясти всех подряд. Зачем нам такие проблемы? Тут, кажись, Москва-река неподалеку протекает? Вот и скинем в нее этого жмурика.

– А что будем делать с машиной? – Толик подошел к красавцу-»Крайслеру» и посмотрел на него с нескрываемым восхищением. – Может, оставим ее себе?

– Эту машину знает каждая собака в Москве, – помотала головой я.

– Может, и ее утопим? – предложил Вадим.

– Ты что, в бане перепарился? Как ты машину утопишь? Это не труп. Машину нужно отогнать в Москву в ночной клуб.

– В какой ночной клуб? – удивился Вадим. – Может, этот пельмень сроду в ночные клубы не ходил.

– Такой не ходил, как же, – вздохнула я и посмотрела на часы. – Все, мальчики, надо шевелиться, а то так до самого утра можно проковыряться.

Толик с недовольным видом сел в машину Зака, включил мотор и вырулил на шоссе. Примерно через час он будет в Москве. Что ж, удачи, как говорится. Встреча с ГИБДД ему сейчас совсем ни к чему. Нам в этом отношении куда как проще – река-то рядом.

Вадим, чертыхаясь, затолкал труп Зака в багажник, предварительно устелив днище какими-то тряпками – кровью боялся запачкать. Хотя крови в тщедушном теле и не было почти.

Странно даже – маленький такой, как воробей, а девчонки его до ужаса боялись. И я в том числе... Было за что – и лупил нещадно, и на наркотики мог посадить, как Машу, например, посадил. Да разве ее только? О Заке в нашей среде шепотом разговаривали. Он ведь из воздуха мог возникнуть, в самый неподходящий момент. Он мог такое заставить делать... Страшный, страшный человек был... Был да сплыл... Одной сволочью на свете стало меньше. И не заплачет никто, порадуются только. Хотя – кто и чему?

Светка и ей подобные на какое-то время потеряют работу – богатеньких клиентов еще поискать надо. Тем более – за бугром, с выездом. Ничего, как-нибудь перетопчутся первое время, а потом найдут себе другого покровителя – надеюсь, таким же, как Зак, садистом он не будет. А в свободный полет в нашем деле уйти почти нереально... Впрочем, мне-то какая печаль? За себя я отомстила, за Машу – тоже. На проституции поставлен жирный крест...

– Машка, а ты с этим мужиком где познакомилась? – спросил Вадим.

– А тебе-то что?

– Не хамила бы ты, а? Лучше бы всю правду рассказала. Я пойму. Я же тебе не чужой. Я ведь тебя чуть было опять не потерял. Представляешь, что бы со мной сделал твой отец?

– «Отец», «отец», – только и слышно. Ты, по-моему, за него больше переживаешь, чем за меня.

Это тот самый мужик, который посадил меня на наркотики и отправил в Грецию.

Вадим крутанул руль так, что машину чуть не вынесло на обочину.

– Машка, ты это серьезно?

– Вполне.

– А как же ты его нашла? Ты же ничего не помнишь...

– Как видишь, вспомнила, у меня был его телефон.

– А почему ты мне ничего не сказала? Почему решила действовать сама? Наврала с три короба: голова болит, голова болит. Зачем ты меня обманывала?

– Какое это имеет значение?

– Большое, Машка. Сама подумай, что было бы, если бы я не подоспел вовремя? Тебя бы уже не было в живых... – Вадим испуганно посмотрел на меня, словно хотел убедиться в том, что я никуда не исчезла.

– А что же ты в сауну проституток заказал? – усмехнулась я.

– Машуль, ну прости. Это все Толик... – Вадим, как улитка, втянул голову в плечи. Казалось, он сейчас расплачется. – Я против был. Толик для себя заказал.

– Толик?! Он что, половой гигант?! Ведь было несколько девушек.

– Машка, я ей-богу, не хотел. Прости.

– Еще скажи, что больше так не будешь.

Вадим покраснел как вареный рак и пропыхтел:

– Я больше никогда не буду, честное слово.

– Эх ты, – рассмеялась я и отвернулась к окну.

Машина свернула с шоссе, спустилась к реке и остановилась. Вадим вытащил тело Зака из багажника и положил на землю. Затем присел на корточки и стал внимательно его рассматривать в мертвенно-белом свете ближних фар.

– Маш, выходит, ты к этому мужику сбежала?

– К этому.

– И что ты в нем нашла? Ни рожи ни кожи.

– Когда тебя посадят на иглу, урод и тот красавцем покажется.

– Вот гад! Жалко даже, что я его с одного выстрела уложил. Нужно было ему придумать что-нибудь такое, чтобы он подольше мучился. Машка, я тебя очень прошу, никогда ничего не предпринимай в одиночку.

В сумочке, заставив нас вздрогнуть, громко зазвонил мобильный. «Мама, конечно», – поняла я.

– Доченька, как твои дела? – Это действительно была она.

– Мамочка, не волнуйся, я скоро приеду. Мне очень нравится в Москве. Мы ходим по театрам, выставкам, галереям. Москва замечательный город.

– Возвращайся побыстрее, доченька. Мы с папой тебя ждем.

Закончив разговор, я тяжело вздохнула и уставилась на мертвого Зака.

– Машка, ну ты и врешь! Где ты так научилась?

– Учись, студент, пока я жива, – невесело пошутила я. – Послушай, а что мы на этого жмурика любуемся? Повесь ему груз на шею и брось в воду.

– Как скажешь.

Вадим походил нагнувшись вдоль прибрежных кустов темного ивняка в поисках большого камня.

Обнаружив наконец подходящий – замшелый округлый валун, чем-то похожий на бейсбольную биту (мне приходилось видеть такие), он подтащил тело Зака поближе к воде и, привязав груз веревкой к его ногам, волоком потащил в глубину.

Я наблюдала за его действиями издалека. Картинка показалась мне смутно знакомой. Ночь, покойник, река... Ну конечно же! Дружок Драного, которого я так лихо, с одного выстрела (ни дать ни взять – заправский киллер), уложила в собственной квартире... Едва дождавшись ночи, мы с Максом привезли замотанное в покрывало тело на пустынный берег и бросили в воду. Макс точно так же тащил его за собой. А потом мы с ним... Нет, не буду я ничего вспоминать. Больно же! До сих пор душа болит...

Вадим выскочил из воды, трусцой пробежался к машине, достал полотенце, растерся досуха и сел рядом со мной. Я уткнулась носом в прохладное широкое плечо и жалобно всхлипнула.

– Успокойся, солнышко мое, все уже позади, – ласково сказал он.

– Вадим, прости меня, я давно хотела тебе сказать. Я переспала со многими мужчинами.

Этот сукин сын, от которого мы сейчас избавились, хотел вернуть меня к прошлой жизни. Для него любящая женщина – шлюха. Ой, я сама не знаю, что говорю, и ты мне, конечно, не поверишь. Но если бы ты знал, Вадим, чем я занималась раньше, ты бы не сидел сейчас рядом со мной. Тебе бы и в голову не пришло называть меня своей невестой. Чем я отличаюсь от тех девушек, с которыми вы развлекались сегодня в сауне? Ничем, мой милый, ничем... Я должна была открыться тебе в самом начале. Но я не сделала этого. У меня бы язык не повернулся сказать, что до знакомства с тобой я была шлюхой. А потом об этом узнал бы папа...

– Прекрати на себя наговаривать! – тряхнул меня за плечи Вадим. – Я не желаю это слушать. Да, я знаю, что этот гад посадил тебя на наркотики, да, я знаю, что ты с ним спала. Он просто воспользовался твоей слабостью. Тебе хочется сделать мне больно? Ты не можешь простить проституток в сауне? Это я должен просить у тебя прощения, девочка моя.

Я тупо смотрела в одну точку и уже жалела о том, что чуть было не проговорилась. Кому нужно мое прошлое? Никому. И в первую очередь оно не нужно мне. Я отказываюсь от своей прошлой жизни, я готова плюнуть в лицо любому, кто хотя бы случайно напомнит мне о нем. Все прошло. Все прошло вместе со смертью Зака...

Вытерев слезы, я положила голову Вадиму на грудь и, вздохнув, сказала:

– Извини, я несла какую-то чушь. Нервы расшалились.

– Я это сразу понял, Машуня. Я ведь у тебя был первым.

– Ты мой первый мужчина?

Вадим словно не услышал моего вопроса и продолжил:

– Помнишь, как это произошло? Мы поехали на вечеринку к твоей подруге. Всю ночь танцевали, пили шампанское и целовались. Ближе к утру спустились к реке, сели в старую деревянную лодку и согрешили. Тебе было больно, и я, как мог, успокаивал тебя.

– Мы сделали это в лодке?

– Да.

– Но ведь там жестко!

– Мне кажется, ты этого не почувствовала.

– Представляю, как у меня болела спина!

– Ты ни на что не жаловалась.

– Возможно, я просто стеснялась сказать.

– Ты никогда не была стеснительной. Никогда. Ты могла любого отбрить так, что мало не покажется, но мне это даже нравилось.

Вадим наклонился и поцеловал меня в губы.

– Машка, а может, вспомним ту ночь? Давай попробуем повторить?

– Но здесь нет лодки.

– Мы можем сделать это прямо на песке. Зато у тебя не будет болеть спина.

– Но ведь совсем рядом, в реке, лежит труп!

– Ничего страшного. Он нам не помешает. Он не будет подглядывать, он на это не способен.

Вадим расстегнул мою кофточку и нежно коснулся губами груди. Я закрыла глаза и подумала о том, что, наверное, схожу с ума. Мертвая Танька, только что убитый Зак, едва знакомый мужчина по имени Вадим, ночь, река. И все же я его захотела... Закрыв глаза, я легла на песок и, позабыв обо всем, отдалась страсти.

– Вадим, скажи, ты меня любишь? – в который уже раз за последние два дня спросила я, едва отдышавшись после оргазма.

– Люблю, Машка, я тебя очень люблю. – Вадим встал и отряхнул с себя песок. – Машуль, ты не против, если я быстренько искупнусь?

– Как же ты будешь купаться, если там покойник?

– А какое мне до него дело?

– Как это какое? Неужели ты не боишься?! – расширила я глаза.

– А кого я должен бояться?

– Покойника, конечно, кого же еще?

– А чего его бояться, если он мертв?

– Мало ли... Говорят, покойники иногда оживают. Может, он тебя за ногу схватит и за собой потащит... Что я тут одна делать-то буду?

– Машка, ну что ты несешь? Никто меня за ногу не схватит, а если схватит, я ему яйца оторву. Ты, наверное, подруга, ужастиков насмотрелась. Хочешь, пошли со мной. Ополоснешься, поплаваешь. Вода теплая, я проверял.

– Я что, похожа на идиотку?

– Ладно, сиди тогда здесь. Я пошел.

– Только ты побыстрей возвращайся, а то мне здесь одной жутковато.

– Я мигом доплыву до другого берега и обратно.

– Ты что! Никаких берегов! – возмутилась я. – Не буду я тут одна торчать! Ты же клялся моему отцу, что за меня головой отвечаешь. Учти, если что – ты не жилец!

По всей вероятности, мои слова подействовали.