Они же некоторое время молчали. Видимо собирались с мыслями. Пару раз глянули друг на друга так, словно неслышно обменивались мыслями. Наконец, откашлявшись, заговорил Федор:
– Знаешь, Виктор (я механически отметил, что они с Плужниковым явно на короткой ноге) этот тип, – кивок на меня, – непростой парнишка, ох какой непростой! С одной стороны обучения явно не проходил, но вот использует кавыки энерговоздействия на реальность вполне на уровне. Самородок? Или «засланный казачок», который неумело притворяется? Времени для оценки его стиля работы с операндами у нас было немного, но лично я, – он проговорил последние слова с нажимом, – думаю, что мы столкнулись со стихийно проснувшимися способностями. Возможно, я подчеркиваю, возможно, наследственными!
– Ну, это ты загнул! – вскинулся Сергеич. – Подумаешь, наследственные способности! И что? Это же как алмаз без огранки – просто блеклый и невзрачный камешек. А вот сделать так, чтобы этот самый камушек засиял во всем своем великолепии – этого только мастер, а в нашем случае наставник сможет добиться.
– Да что ты несешь! – возмутился Федор. – Ты вспомни, как он временные слои продавливал – кто его мог учить так бестолково это делать? Чистой энергией долбить как дубиной! Это ж новичка первый признак, потому как он и не подозревает, что можно иначе операнд построить. Опять же: «кокон» он расплетал тупо, «в лоб», без каких-либо попыток воздействия на ключевые точки базового каркаса…
– Ага, а от сканирования твоего он ушел на другой уровень сознания с помощью «тибетского зеркала» тоже из-за случайно проснувшихся способностей? – с ядовитой ухмылкой перебил его Сергеич.
– Ну, разве что, – с неохотой признал босоногий старикан. – Хотя бывает: сделаешь что-нибудь и знать не знаешь, что это проявление высочайшего уровня Мастерства. Вот, хотя бы, вспомни, как ты сам в семьдесят четвертом, а?
Сергеич смущенно заерзал на стуле:
– Ты мне теперь до конца жизни, наверное, тот случай вспоминать будешь!
– А то! – ухмыльнулся его оппонент. – До сих пор без смеха не могу вспоминать, как ты сплел друг с другом две полярные сущности…
– Достаточно! – негромко, но с явным металлом в голосе прервал воспоминания своего помощника Плужников. – Мне, конечно, весьма приятно видеть, как «бойцы вспоминают минувшие дни», но дело есть дело! Я хочу услышать от вас конкретные выводы о нашем госте, а не дружескую перепалку. Подведите итог ваших наблюдений – коротко и по существу!
Старики умолкли и сидели теперь недвижимо, словно изваяния. Мне снова показалось, что они каким-то образом общаются друг с другом, но вот что это за способ – я уловить не смог. Телепатия? В голову сразу же почему-то полезла всякая чушь, вроде заголовков «желтых» газетенок: «Мальчик из Пензы левитирует на уроках ОБЖ», «Шестидесятитрехлетняя пенсионерка из Бирюлева усилием воли перехватывает во сне секретные переговоры пилотов американских самолетов-«невидимок» над Северной Кореей» и тому подобные «сенсации».
Но в ответ на эти скептические мыслишки немедленно возник из глубин сознания червячок сомнения, который ехидно напомнил, что еще сегодня утром (Бог мой – всего-навсего утром!) я так же недоверчиво слушал Подрывника, озирая окрестности Города.
Покаянно вздохнув, я поднял голову и натолкнулся на горящий взгляд Плужникова. Никак он за мной все это время наблюдал?
– Скажите, Алексей, – негромко, чуть растягивая слова, спросил Виктор Павлович, – а как ваша фамилия?
– Фамилия? – удивленно переспросил я. – А при чем здесь моя фамилия?
– Ты ответь лучше, милок, – ласково попросил Федор, – а решать, нужно это или нет, мы сами будем! Договорились?
Сергеич согласно кивнул и ожидающе уставился на меня. Под прицелом трех пар глаз я сразу почувствовал себя неуютно.
– Ну, Макаров, и что?
– То-то я смотрю! – изумленно ахнув, вскинулся было Федор, но тут же замолчал, повинуясь резкому взмаху руки своего начальника.
Наступила тишина. Плужников что-то напряженно обдумывал, кидая на меня время от времени быстрые, оценивающие взгляды. Старики опять превратились в безмолвных сфинксов. Хотя почему в сфинксов – скорее, в сторожевых псов, готовых по приказу хозяина броситься на чужака и вцепиться в его горло. И самое поганое, что этим чужаком сейчас был я!
Виктор Павлович пришел наконец к какому-то решению:
– Мне не нравятся такие совпадения, Алексей. Очень не нравятся! Умеющий работать с энергией человек с «Большой земли», который случайно натыкается на убежище оппозиции и, ко всему прочему, оказывается родственником самого Макарова! Чудеса какие-то! Вы ничего не хотите нам объяснить?!
– А что значит «самого Макарова»? – удивился я. – Чем так знаменит ваш Макаров? И с чего вы взяли, что я его родственник?
– Ты комедь нам тут не ломай! – взъярился на этот раз Сергеич. – Ишь, дурачком прикинуться решил – я не я, лошадь не моя! Отвечай, пока мы тебя наизнанку не вывернули!
– Да что отвечать? – стал закипать и я. – Откуда мне знать, что вас интересует?
– Правда, милок, и ничего кроме правды, – с прежней лаской сказал Федор.
– Вот, домотались! Еще раз повторяю – я не знаю, что вас интересует, понятно?!
– А ты не кричи, милок. Не кричи – это тебе не поможет! Лучше расскажи все как есть, и мы тебя убьем легко.
– Что?! Вы меня уже убивать собрались?! – Я аж задохнулся от возмущения. – Да вы… да вы… Психи вы здесь все!
– Достаточно Алексей, – неожиданно вклинился в перепалку Плужников, – никто вас убивать пока не собирается. А все, что я хотел узнать, я узнал.
– К-когда? – опешил я.
– Только что, – обезоруживающе улыбнулся Виктор Павлович. – Видите ли, в чем дело – когда человек возбужден, напуган или находится во власти каких-либо иных сильных эмоций, его разум для знающего оператора подобен открытой книге, и получить из нее необходимую информацию проще простого. Происходит же это потому, что во время стресса мало кто умеет поддерживать ментальную защиту и потому очень уязвим. Вот и сейчас: вы невольно открылись, и я смог быстро, аккуратно, а самое главное – безболезненно, получить ответы на все свои вопросы. А мои помощники мне всего-навсего умело подыграли.
Старики довольно ухмылялись. Я ошарашенно потер виски. Получить информацию прямо из мозга собеседника?! Бред! Стоп: опять хожу по кругу – пора уже свыкнуться с мыслью, что утром я жил в одном мире, а сейчас живу в совершенно ином. Блин горелый – да разве с этим можно свыкнуться?!
– Самое любопытное, что наш юный друг действительно говорил правду – он действительно не знает о своей родственной связи с нашим Макаровым и о том, что сам обладает некими навыками, – говорил тем временем Плужников помощникам. – Все же интересная штука – этот минерал. В который раз убеждаюсь, что все, кто так или иначе с ним соприкасается, получают, ну, незримую печать, что ли? И после этого уже один Бог или черт знают – как это отразится на дальнейшей жизни человека. Один испытывает все на своей шкуре, другой платит своими потомками… – Виктор Павлович говорил размеренно и негромко, задумчиво глядя в бетонный потолок бункера. Или не бункера, а той пещеры? Ладно, оставим это пока в стороне – сейчас мне тоже необходимо получить кое-какую информацию. Считывать ее напрямую из головы собеседника я не умею, а потому, не мудрствуя лукаво, просто зададим вопрос.
– Вы говорите о минерале, из которого местный завод делал боевые отравляющие вещества? – как можно более небрежно поинтересовался я. – И что: он обладал еще какими-то свойствами?
Плужников, явно недовольный тем, что я перебил его, нехотя ответил:
– Да-да, именно о нем я и говорил… Постойте-ка! А почему вы спрашиваете о минерале, а не интересуетесь тем, что за родственник отыскался у вас в Городе? – Он с вновь проснувшимся недоверием уставился на меня.
Ну, сейчас я тебе устрою, Мессинг хренов!
– Тоже мне загадка! Естественно речь о полковнике МГБ А Эм Макарове – руководителе проекта! – Я с победной улыбкой смотрел на вытянувшиеся лица подпольщиков.
Первым, как ни странно, пришел в себя не Плужников, а Сергеич. Он быстро хлопнул ладонью по столу, и в ту же секунду я почувствовал, что на руках у меня клацнули невидимые оковы, а горло больно перехватила петля, не позволяющая произнести ни звука.
– Так спокойнее будет, – хладнокровно объяснил он товарищам. – Слишком много с этим пареньком неясностей – пускай лучше так посидит, а мы покумекаем, что к чему.
Плужников едва заметно поморщился, но промолчал. Федор же согласно кивнул и возбужденно добавил:
– Вот это правильно! Чуток ты меня опередил, я уж и сам решил спеленать голубчика!
– Куда вы все время торопитесь?! – недовольно хмурясь, заговорил Виктор Павлович. – Ну блокировали гостя, а что дальше? Отвечать-то он нам каким образом станет? Давайте-давайте, прекращайте этот балаган! – решительно пресек он начавших было возмущаться помощников.
Сергеич насупился, но виртуальные кандалы убрал. Я послал ему полный «доброты и ласки» взгляд – совсем они в этом подземелье с катушек съехали! Растирая занемевшие запястья и старательно прокашливаясь, я обдумывал неожиданно пришедшую мысль: а на фига этим «колдунам» нужно со мной разговаривать, если они могут напрямую все из моей головы вытащить?.. Спросить, что ли? Или продолжать обижаться? Ладно, не будем мучаться неизвестностью – информация сейчас важнее неприязни.
– Так ведь не боги мы, – рассмеялся Федор, когда к задал свой вопрос. – Считать твой эмоциональный фон, отследить мимику, жесты, произвести на основании полученной информации блиц-прогноз твоего поведения, сопоставить его с теми операндами, которые совершались, совершаются или готовы к совершению в этот момент… Вот из этого, ну, может, еще через пару моментиков, мы и получаем необходимую информацию. И то, это все работает при условии, что «клиент» не закрылся от нас в ментальном плане, не сумасшедший, не под воздействием наркотиков, алкоголя или другой какой гадости… А прочитать чужие мысли… Нет, такое никому не под силу! – решительно сказал он.
Не могу сказать, что я безоговорочно поверил этому объяснению – вряд ли передо мной так вот сразу раскрыли бы все секреты. Но пока приходилось довольствоваться и этим. Что ж – завяжем узелочек на память и прибережем его до более подходящего случая. Тем более, что Виктор Павлович, слушая подчиненного, едва заметно улыбался краешками губ. Буквально чуть-чуть, но я заметил. И ухмылочка эта намекала, что все не так просто!
– Впрочем, паря, это только твое дело: верить мне или пытаться получить свой ответ на этот вопрос! – довольно неожиданно завершил свой монолог Федор. – В нашем деле ведь что самое главное? Правильно – все время идти вперед! Получил результат – не успокаивайся, ищи у него «второе дно». Нашел его – ищи третье! И дело даже не в том, чтобы узнать ВСЕ – вовсе нет! Просто Вселенная, что окружает тебя, тоже не стоит на месте и постоянно меняет свои свойства. Опоздал за этими изменениями, остановился – пиши, пропало! Ты к энергии с «протухшими» методами полез, а она в ответ из тебя шашлык сделала! Так что – ищи, думай и развивайся!
– Если живым отсюда уйдешь, – спокойно добавил Сергеич.
После этих слов, а главное, от того спокойствия, с которым они были произнесены, мне словно ушат ледяной воды за шиворот вылили. Дурак, нашел время уши развешивать! С чего я решил, что ко мне здесь кто-то дружелюбно настроен? Они ж в бегах, а значит, не верят никому из посторонних. А я, на свою беду, еще и сверхъестественными, (для меня – прежнего, разумеется), возможностями иногда щеголяю. Надо так понимать, что игрушки закончились… Если они вообще были… Значит надо собраться!
– Я думаю, что вы приняли абсолютно правильное решение, Алексей, – мягко произнес Плужников, который по-прежнему внимательно наблюдал за мной. – Ваше, гм, дальнейшее благополучие зависит от того, насколько искренни вы будете с нами. И сейчас меня интересует прежде всего то, что вам известно о минерале, проекте по его добыче, изучению и практическому применению и роли во всем этом Макарова-старшего… Да-да, не возражайте. Я понимаю, что это для вас необычно, но тем не менее – это непреложный факт!.. Да, и постарайтесь не закрывать сознание, угу?
Ага, закрывать. Еще бы знать – как это делается!.. Вот черт! Попал как кур в ощип – что я могу рассказать?.. Родственничек еще этот выискался, будь он неладен – то-то мне тогда у Айше знакомой его подпись показалась!.. Интересно – с какой он стороны к нашей фамилии прилепился?.. Да, в такой ситуации остается разве что пожалеть о том, что всегда в пол-уха бабушку слушал, когда она мне про нашу родню рассказывала…
Собравшись с духом, я начал свою горькую повесть. И что интересно – всего сутки прошли, а столько событий они вместили! Я даже увлекся и невольно начал вспоминать даже те детали, которые ранее казались мне малозначащими.
Сложно было судить, какие чувства вызывал мой рассказ у подпольщиков. Плужников откинулся на высокую спинку стула и застыл, словно изваяние – лишь глаза, которые пристально следили за мной и, кажется, даже не моргали, выдавали его интерес к происходящему.
Два его пожилых помощника были более «оживленными»: они позволяли себе иногда обмениваться быстрыми, как молния, взглядами или ухмылками – понимающими или скептическими – в зависимости от отношения к моим словам, очевидно.
Когда я выдохся и беспомощно замолчал, переводя взгляд с одного из слушателей на другого, Плужников порывисто вскинулся и спросил:
– Это все?
– Все.
– Вот и замечательно! Поверьте, Алексей, теперь многое становится понятным и встает на свое место. Я хотел бы уточнить: тот майор… Наумов… он хотел, чтобы вы в Москве обратились в МГБ? Или же он дал вам какой-то другой адрес?.. Припомните, может, он называл какие-то фамилии?
Я задумался.
– Нет, вы знаете, по-моему, он никаких имен и фамилий назвать не успел.
– Жаль, – не скрывая разочарования, сказал Виктор Павлович.
– А какая разница – все равно вам из Города в Москву дороги нет?
– Да есть причины, – туманно ответил Плужников. – Кстати, скажите, а как Наумов планировал лично вас переправить в Москву? Ведь, насколько я могу судить, путь на «Большую землю» заказан для всех, кто обладает способностями работы с энергией?
Вот это удар так удар! На краткое мгновение я почувствовал, как пол уходит из-под ног, – неужели это правда?! Неужели путь домой для меня закрыт?! Нет, так не должно быть, я не хочу! Отпустите меня!!!..
В себя я пришел оттого, что Сергеич безжалостно хлестал меня по щекам и совал стакан:
– А ну, прекрати истерику, – рычал он, – не будь бабой! Вот, выпей и успокойся!
Я машинально взял стакан и поднес его к губам. Руки дрожали, и часть жидкости успешно перекочевала на мою одежду, но до этого ли сейчас? В голове отбойным молотком билась паническая мысль: «Неужели это правда и выхода нет?!» Я машинально глотнул и закашлялся – вредный старик подсунул мне водку. А может и не вредный… Это для меня сейчас как лекарство… Я сделал еще один большой глоток.
Сквозь накатившую горячую волну пробился удивленный голос Федора:
– Слушай, он что – действительно был не в курсе?
Ему ответил Виктор Павлович. Голос его был усталым и равнодушным:
– А чему ты удивляешься: учителя и у них, и у нас были одни и те же – главное – это результат, а на эмоции пешек… Ну, ты помнишь…
– Пешка – это, стало быть, я?! – лекарство подействовало – мне сейчас все было по барабану.
– Немного не так, – меланхолично поправил меня Плужников, – мы все!
ИЗ ЖИЗНИ «КРАСНОГО МОЗГА»
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Круз Андрей
Прозоров Александр
Каменистый Артем