ГЛАВА 15. БРОСОК
Им некогда было не то что любоваться окрестностями, а даже учиться ходить, привыкая к урезанному тяготению. И осматривать эти – с объективной точки зрения столь скучные, интересные только благодаря местонахождению – окрестности им также было абсолютно некогда. Но они все же делали это. Вынуждены были делать. По крайней мере те, что находились от них в заданном азимуте, в направлении незнакомого русскому глазу созвездия Циркуля. Так себе, кстати, созвездие, без особых визуальных и даже космографических изысков.
Зрительные перспективы на Луне смазаны, хотя, по идее, из-за высосанного эонами воздуха должны иметь фотографическую четкость. Однако именно эта четкость сбивает с толку привыкшее к атмосфере зрение. А еще контрастная обрезка света и тени, без всяких полутонов и плавности переходов. И не забудем многослойный, пусть и из хорошего пластика, шлем, светофильтры, дырчатую противосолнечную пластину, зеркальное забрало, скованную подвижность головы, микрофоны, шланги и прочее торчащее внутри оборудование. Ну и, конечно, сам срезанный малостью планеты горизонт. В общем, есть некоторые сложности в осмотре расстеленной впереди и не тронутой хозяйственной деятельностью человека равнины.
Однако они заметили его почти сразу. Как же иначе, наши глаза еще в дообезьянью эру приучены реагировать на движущиеся объекты. А для местных условий это более чем уникальная вещица. Тем более луноход, а не какой-нибудь бьющий стремительнее пули метеор.
Вообще-то лунный экипаж двигался достаточно медленно, его электрические моторы не предназначались для скоростных треков. Тем не менее на фоне статичности лунной равнины это было визуально зримое чудо. Кстати, из-за добавочного веса в виде облаченного в скафандр человека колеса машины совсем не утонули в пыли и уж тем более не вывернулись из осей. Советская космическая техника обладала изрядным запасом прочности. Но, честно говоря, сколько тот человек весил в условиях Луны? И если даже для космонавтов-спасателей кросс «Лунохода-2» казался черепашьим шарканьем, то поверьте, для тех, кто на Земле, это было воистину скоростное ралли. Они никогда, даже на «лунодроме» под Симферополем, не гоняли «Ходока» в таком темпе. Тем более с дополнительным грузом, тем более с неизвестным количеством поломок и еще тем более с неисправными обзорными камерами – то есть наудачу.
Там, около Черного моря, поблизости от курорта Евпатория, в зале управления не в шутку потел за пультами экипаж восьмиколесного инженерного чуда. После той великолепной подсказки лейтенанта-водителя Габдухая Латыпова еще кое-что из узлов машины удалось восстановить, так что работать было с чем. Однако нормальной двухсторонней связи все-таки добиться не удалось. То, что Гагарин находится сверху – «на броне», – можно было только предполагать, но что еще оставалось? И дело обстояло даже хуже. Вот сейчас как они могли реально убедиться, что их машина вообще куда-то движется? По перемещению доводящей бортовую информацию антенны? Но она работала в дециметровом диапазоне. На такой дальности ее вынос даже за пределы кратера Лемонье абсолютно ничего бы не изменил. И, само собой, мизерное смещение «Лунохода-2» не давало никакой доплеровской добавки, по которой получилось бы замерить скорость. Еще имелись показания расхода аккумулятором электроэнергии. В лучшем варианте это значило, что она уходит на вращение электромоторов колес. Но мало ли что могло случиться с батареей после электрической бури, вызванной Аномалией?
Вот и поймите состояние водителей и командира экипажа. Может, их родной «Ходок» брякнулся в какую-нибудь не выявленную ранее расщелину и теперь гоняет вакуум рифлеными колесами, придавив своей массой назначенного к спасению человека? А почему нет? Разве катастрофы случаются только в романах?
Когда Добровольский с Пацаевым доложили о том, что наблюдают «живой» и подвижный луноход, который к тому же «идет» с ними на сближение, это стало для удаленного на четыреста тысяч километров экипажа апогеем совместной работы. Доказательством того, что они жили не зря. Такие минуты сполна оправдывают революционные перехлесты прошлого, те мгновения и годы, когда история ставится на дыбы.
– Продолжайте двигаться! – приказали Добровольскому и Пацаеву. – У лунохода может в любой момент закончиться энергия.
И тогда они продлили прерванное на середине движение: медлительные полупрыжки с постоянно напоминающим о себе слишком высоко расположенным центром тяжести. И хотя до цели было вроде рукой подать, судя по скорости, им предстояло идти еще долго. Очень хотелось, чтобы все оказалось не зря.
ГЛАВА 16. ЛУННЫЙ ГОРОД КОПЕРНИК
А вот теперь он, скорее всего, действительно находился в мире галлюцинаций. Правда, не в их ужасном обличье, а в том, когда они смыкаются с грезами. Вероятно, система жизнеобеспечения все-таки подвела, протек где-то какой-то клапан, и некий фильтр перестал поглощать углекислоту, а может, давление в кислородном баллоне совсем снизилось, и живительный газ стал поступать в шланг слишком мелкими порциями, недостаточными для нормальной работы мозга млекопитающего с планеты Земля. Но все эти перепады давления и недостачи оставались где-то на грани. И потому серая пористая масса в голове все-таки не прекратила работать, даже не заглушила сознание, но теперь транслировала на него некие эманации, отстоящие от действительности на солидной дистанции. Эта дистанция покуда не дотянулась до метафизических проявлений – сказывалась дисциплина, выработанная суброкамерами: вокруг лунохода не летали ведьмы на метлах, а зеленые чертенята не прыгали по кратерам. Вначале смутно, а потом все более и более уверенно наблюдаемый Юрием Гагариным мир тесно смыкался с образным рядом научно-технической экспансии человечества.
Например, внезапно оказалось, что советский космонавт катит на «Луноходе-2» не к возможному, но таинственному спасению, а четко выполняет возложенную очередной пятилеткой работу. Сейчас он являлся машинистом, и под его командованием находилась сверхмощная многоколесная машина. Маршрут пролегал по Океану Бурь, мимо лунных Карпат к красивому кратеру Коперника. Гагарин повернул голову назад (в действительности он не мог этого сделать, ибо посмотреть назад получалось только развернувшись вместе со скафандром) и обозрел прицепленные к «Ходоку» вагоны. Их было много – хвост терялся за близким горизонтом. Шестиколесные контейнеры шли один за другим, уменьшаясь с расстоянием – эдакая дурная бесконечность. Подсознание сразу же зацепилось за идею, желая ее развить: краешком мелькнул смутный образ сверхдлинного поезда, опоясывающего Луну. Однако рационалистический стержень напрягся, и часть утрачиваемых позиций вернулась к первоначальному замыслу. Нет, поезд был все-таки не в тысячу километров, и даже не в километр. Гагарина насторожило то, что он слышал, как тяжелые колеса шуршат по намеченной им колее. Как это могло быть? Ведь вокруг вроде бы безвоздушное пространство? Но, конечно, – звук передавался непосредственно через прицепные устройства!
Юрий Алексеевич вез руду. Вез он ее на большой автоматизированный завод, доставленный на поверхность спутника в цельном виде с помощью нового многоступенчатого ракетоносителя. Из этой руды посредством электролиза и прочих научных методов и, понятное дело, за счет дармового солнечного электричества должны выделиться титан, кислород и вода. Титан – для строительства купола лунного города, вода – для бассейнов, а в дальнейшем для накрытого кварцем искусственного моря, ну а кислород – понятно на что. Похоже, поток сознания советского космонавта все еще сопротивлялся и не хотел полностью терять связь с реальностью: мысли вертелись и вертелись вокруг утекающих капель этого живительного газа.
Вдали, в лучах желающего ослепить Гагарина, но не могущего это сделать из-за фильтра Солнца, уже наблюдался городок космонавтов-строителей, возводящих город Коперник. Пока они проживали в лабораторно-жилых модулях, прибывших с родной планеты целиком. Четырехлапые обитаемые капсулы гуськом жались к большому заводскому гиганту. Это было красиво. Возможно, стоило дополнить ландшафт взметнувшимися ввысь сочинскими кипарисами. Гагарин задумался, приживутся ли они здесь: может, стоит начать с голубых елей? Рационализм снова напрягся, не желая сдавать позиции, ведь бабы-ежки на метлах были уже очень близко.
Юрий Алексеевич на мгновение выплыл из грез. Он никак не мог сообразить, где находится. «Луноход-2» двигался по довольно ровной местности и почти не трясся. Кроме того, многослойный скафандр смягчал удары. Из-за малой тяжести космонавт даже не мог сразу сообразить – сидит он или стоит. Похоже, все-таки второе. Он не слишком понимал, как удерживается на задней части машины. На самом деле, когда-то луноходы планировали использовать не только как автоматические исследователи, но и в качестве транспортных средств для людей. Потом идея как-то завяла. Вроде собирались вводить такую доработку, начиная с третьего лунника. Так что то немногое, что успели поставить на «Луноход-2», в целях взаимодействия с космонавтами, – это радиомаяк: для будущих прицельных посадок ракет с экипажами. Однако в настоящий момент маяк не функционировал. Его заглушили в связи с опасением выдать точную топопривязку тринадцатому «Аполлону», а включить по новой его не удалось: помешала Аномалия. Кроме того, на луноходе наличествовала опорная плоскость для ступней – инерция инженерной мысли, эдакий инверсионный след первоначального проекта. Именно на ней должен был стоять вероятный водитель. А вот пульт ручного управления отсутствовал.
Итак, первый космонавт Земли и гражданин Вселенной Юрий Алексеевич Гагарин двигался неизвестно куда со скоростью приблизительно полтора километра в час. Находясь на задней подножке, а также из-за улетучившейся миллионы лет назад атмосферы, он не мог видеть, что фары лунохода все еще светят. Далеким крымским управленцам их свет тоже не давал ничего, они, все едино, рулили машиной наобум, однако имелась смутная надежда, что за счет фар машина станет более заметной для спасателей. Так что последние ватты и амперы «Ходока» расходовались не только на движение в неизвестность.
Гагарин стал внимательно всматриваться вперед. Кажется, там действительно ощущалось какое-то перемещение. Может быть, это была поднятая машиной пылевая взвесь, сверкающая в фарах? Или…
Точно, это сиял в солнечных лучах кварцевый купол лунограда Коперник.
ГЛАВА 17. ЛУННАЯ ПЫЛЬ
А лунная карета «скорой помощи» действительно не дотянула. Сдохли ее подвергнувшиеся неизвестному удару аккумуляторы, и увязли в неглубокой пыли восемь колес-близнецов. Но еще до того, как занесло в последнем вираже распахнутую «кастрюлю» корпуса лунохода, еще до того, как беззвучно и в бессилии заскрежетали хлипкие на вид колеса из качественной нержавеющей стали, еще до того, как независимая подвеска высосала из аккумуляторов последние ватты электричества, еще до…
Они уже знали, что их клоунские прыжки – как оказалось, самый скоростной способ пересечения лунных пространств – являются абсолютно неуместной к случаю пантомимой. Человек, вроде бы обнимающий «крышу» «Лунохода-2», был неподвижен. Конечно, в процессе езды это не получалось сказать со всей определенностью, все-таки машина двигалась и иногда, наезжая на солидные камушки, тряслась. Однако помещенный в задней части механизма космонавт не вскидывал руки в приветствии и не поворачивал к ним лицевую часть шлема – рассматривая своих спасителей. А когда «Луноход-2» внезапно замер, инерция бросила облаченное в скафандр, но все же облегченное тело вперед, по ходу движения. Будто в замедленной съемке, космонавт сместился, перевалил через край и медленно, сминая торчащий незрячий боковой фотометр, опрокинулся вниз, в лунную пыль.
У спешащей навстречу команды спасения замерли сердца: во внезапном порыве их самих едва не опрокинула местная, словно барахлящая от заедающей пружины, инерция. Ведь даже если до этого с космонавтом было все в норме, в момент такого падения могло произойти все, что угодно. Выставленная на пути шпага антенны или просто обрезанный край какого-нибудь блока могли пробуравить шлем, да просто порвать скафандр, пустить в нутро окружающее Луну ничто – вакуумную пустоту.
А вообще-то, если без обиняков, еще до того, как они пронаблюдали падение, еще до того, как зафиксировали неподвижность чужого тела, даже до того, как впервые заметили движущийся луноход, они уже догадывались – что-то не так. Ведь, по предложению Виктора Пацаева, они пытались вызвать спасаемого по рации. Им никто не ответил. Разумеется, само по себе это не означало окончательный приговор! Вдруг нуждающийся в помощи отключил передатчик в целях экономии энергии? Однако…
Когда космонавты подошли – а скорее припрыгали – к месту происшествия, человек в скафандре (если, конечно, это был человек, а не манекен-имитация для отработки навыков спасения на чужих планетах) все еще лежал неподвижно. Шлем пялился на них своим одноглазым сиянием. Сквозь светофильтр, зеркало и микродырчатую пластину (достойное копирование американской технологии) невозможно было разобрать, что происходит внутри. В безвоздушном пространстве и через многослойный скафандр нельзя понять, дышит ли там кто-нибудь. И даже если нет, то все равно, как помочь, как сделать искусственное дыхание или вогнать иглу шприца?
Но скафандр штука техническая. У него имеются внешние датчики. Потому понять главное все-таки можно. И они поняли. Поняли и ужаснулись, когда в свете фонаря посмотрели на датчик давления в ранцевом баллоне.
ГЛАВА 18. ПЕРЕДОВАЯ ЛИНИЯ ОБОРОНЫ
– Из этого следует, что «Корабль № 2» выполнил поставленную Кремлем задачу, – констатировал министр обороны Лэйрд.
– Ну-ну, – сказал Никсон. – Все-таки еще не выполнил. Таинственные русские герои вроде бы еще не маршируют по красной дорожке.
– Сие безусловно так, – согласился начальник Агентства по изучению и исследованию космического пространства Бедер. – Однако «Корабль № 2» явно загрузил то, для чего был запущен. Разумеется, многие из наших выводов остаются на уровне предположений. К великому сожалению, ни нам, ни АНБ не удалось расшифровать их радиообмен. Тем не менее мы делаем вывод, что «Корабль № 1» произвел разведку, а «Корабль № 2» выполнил саму миссию загрузки.
– Исходя из того, какие силы и козыри задействовали русские для этой операции, наши самые худшие предположения оправдываются, – скорбно добавил министр обороны.
– О том, что русские теперь обеспечат досрочное решение своих пятилетних планов, связанных с энергетикой? – уточнил Ричард Никсон.
– Трудно сказать, может, не только энергетических.
– Намекаете на какое-нибудь сверхоружие?
– Вообще-то да, господин президент, – пожал плечами министр обороны. – Разве, например, создание мощных лазеров не упирается в наличие компактных, но сверхмощных источников излучения?
– Не знаю, не знаю, я не спец, – Никсон задумался. – Но ведь вы, все разом, прямо здесь и буквально вчера обещали мне в ближайшее время вывести в космос «Скайлэб». Разве он не решит проблем?
– Может, и так, господин президент, – интенсивно закивал головой директор НАСА. – Тут мы вас не обманываем, господин президент. Мы делаем все возможное для его ускоренного запуска.
– А мое ведомство – все нужное для маскировки акции, господин президент, – дополнил министр Лэйрд. – Достаточно посмотреть вечерком сводку погоды. Вся Флорида в грозовых тучах.
– Понял, понял, – отмахнулся Ричард Никсон. – И что же тогда вам не хватает?
– Господин президент, учтите, даже в случае удачи наш «Скайлэб» будет последней линией обороны. Если вдруг «Корабль № 2» прорвется… Мы же не начнем в случае успешной посадки русских тотальное нападение на социалистический лагерь?
– Упаси нас бог. Нам и так достается.
– Следовательно, господин президент, нужно использовать еще одну линию защиты.
– Интересно какую? – Никсон сощурился. – У вас есть еще какие-то сюрпризы, помимо «Скайлэба»?
– Нет, сюрпризов мы не имеем. Однако, господин президент, у нас все еще наличествует передовая линия обороны возле самой Луны.
– «Тринадцатый»? – удивился Никсон.
– Вот именно, – скорбно кивнул министр обороны. – И лучшим вариантом будет, если вы лично поставите задачу астронавтам.
– Но… – хотел возразить президент США, но все-таки не нашел нужных аргументов и слов.
– Нам еще повезет, господин президент, если эта «линия обороны» на что-то сгодится, – пояснил директор НАСА. – Дело в том, что красные могут осуществить взлет, когда наш «Аполлон» будет находиться с невидимой стороны спутника. Я бы на их месте так и сделал.
– Будем надеяться, что русские захотят лишний раз показать свое превосходство и осуществят взлет в пределах видимости «Тринадцатого», – добавил покуда скромно отмалчивающийся Вернер фон Браун.
ГЛАВА 19. КАМУФЛЯЖ
Да, создатель «Фау» и «Сатурнов» был настоящим гением – он кое-что понимал, и не только в ракетах.
Будучи самым совершенным кораблем текущего времени, «Союз-11» был способен произвести взлет с Луны без выхода на промежуточную орбиту. Кроме того, имея на борту двух живых и одного мертвого космонавта, он теоретически мог бы находиться на Луне до четырнадцати суток. Достаточное время для обширной исследовательской программы. Но!.. Полет планировался спонтанно. Это был аврал, а не многоплановая, продуманная экспедиция. Кроме того, это была тайная миссия. Да и вообще, чем заняться экипажу в теперешней ситуации? Сидеть на естественном спутнике с целью уничтожения пищевых концентратов для снижения взлетной массы? Кто мешал выгрузить лишние ящики просто так? По ошибке забыв на борту самое вкусное, а всякие там супы подвергнуть вечному испытанию на морозо – и теплостойкость? Может, стоило посидеть для того, чтобы проверить приборы регенерации воздуха, а также преобразования мочи в родниковую водицу? (Опыт, в какой-то мере перехлестывающий известное чудо с обращением воды в вино!) Но для подобных экспериментов совершенно не требуется забираться в такие дали. Вот проверить саму возможность взлета и возвращения – это да! Тем более что такая задача великолепно стыковалась с другой – самой главной, ради которой затеялся весь сыр-бор.
В далекой Москве произошло небольшое совещание. Облаченные в мундиры маршалы и одетые в костюмы представители космического ведомства обменялись несколькими фразами. Особых дискуссий не возникло.
– Итак, – подвел итог министр обороны Гречко, – наш корабль стартует в ближайшие часы. Как только прояснится ситуация с «Зондом», как я понял. Так, товарищ Келдыш? Что там у вас новенького, кстати?
– Неполадки со связью, Андрей Антонович, еще не совсем устранены, – бодро доложил президент Академии наук СССР. – Возможно, сказывается влияние объекта «Аномалия». Сейчас «Зонд-9» снова «зашел» за обратную сторону Луны, так что наши инженеры заняты дополнительной, страховочной проверкой наземного оборудования. Мы стараемся.
– Ладно, Мстислав Всеволодович, работайте, – кивнул маршал. – Только пошевелитесь. Операция совмещается с прохождением над районом американцев. Так? Кроме того, под прикрытием ложного сообщения о том, что «груз на борту». Правильно? За счет скоростного разгона, и вообще запасов топлива, «Союз» за время полета к Земле может с одинаковой прытью обгонять «Зонд» или отставать от него. Как нам понадобится. Верно? И отвлекать на себя внимание американской противоракетной обороны – если, разумеется, они решатся ее задействовать, в чем я лично сомневаюсь. Кроме того, он делает тройной заход в атмосферу и оказывается над нашей территорией. Так, Мстислав Всеволодович? Пока штатовские станции наблюдения неба отслеживают его маневры, наш груз приводняется? Правильно? Мы рискуем двумя космонавтами, но что остается? Ничего не остается. Мы с вами ведем войну с вероломным и беспощадным противником. Будем надеяться, под прикрытием нашей акции Герой Советского Союза Волков оправдает наше доверие и успешно сядет. Дальнейшее – дело флота, как я понимаю, – и долгий пристальный взгляд в сторону замминистра обороны СССР Горшкова.
Так что Георгию Добровольскому и Виктору Пацаеву следовало готовиться к взлету. И как можно быстрее.
ГЛАВА 20. ПОЛИТПРОСВЕЩЕНИЕ
Поскольку после отказа «Аполлона-13» на посадку НАСА и Пентагон поняли, что идеологическое разложение достигло апогея не только в действующих в Индокитае войсках, но и в пределах всего Млечного Пути, то на перевоспитание астронавтов были брошены отборные силы, включая капелланов и парапсихологов. Естественно, иногда с экипажем беседовали и очень большие шишки.
– Ребятки, – доверительно сообщил им министр обороны Лэйрд, – с того времени, как вы оставили старушку Землю, здесь все очень сильно изменилось.
Внемлющие ему космопилоты терялись в размышлении. По всем логическим расчетам их корабль отсутствовал на Земле-матери менее недели. Неужели даже при их небольшой скорости на ракете стали сказываться прямые следствия теории относительности? Может ли случиться, что их субъективное бортовое время резко разошлось с обычным? Что же тогда будет в момент, когда они доберутся до родимого североамериканского континента? Ни у кого из них в семействах не значились родственники-близнецы, так что известный из теории парадокс проверить не получалось. Однако не встретят ли они по возвращении вместо престарелых, но еще бодрых родителей только поседевшие и затянутые мхом могильные плиты? Может ли случиться так, что их малые, дошкольно-школьного возраста отпрыски поприветствуют их несвежестью морщин и тросточками, помогающими бороться с неизбежным тяготением Земли? Усталые от внутрикабинного холода и прочих напастей астронавты встряхивались и с трудом сбрасывали с себя морок нагрянувшего кошмара.
– Коммунистическая зараза расползается по миру с невероятной скоростью, – вещал им министр Лэйрд или периодически подменяющий его министр военно-воздушных сил Сименс. – Начато новое грандиозное наступление на демократические завоевания Южного Вьетнама. Красный Китай и Красная Россия продолжают оказывать материальную помощь Вьетконгу. Более того, на днях «покрасневшие» террористические режимы арабского мира совершили беспрецедентное нападение на оплот ближневосточной демократии – Израиль. Сразу несколько стран, включая основное количество вооруженных сил Египта, Сирии, а также ограниченных контингентов Ирака, Марокко, Иордании, Саудовской Аравии, Кувейта, Алжира, Ливана и Туниса вторглись в пределы страны. В настоящий момент идут беспрецедентные после Второй мировой войны танковые сражения за Синайский полуостров и Тель-Авив. Все это стало возможным благодаря контролю космоса Советским Союзом. Точнее, еще не контролю, скорее локальной победе на орбите. Но сегодня наш мелкий проигрыш в околоземном пространстве грозит обернуться глобальной катастрофой на Земле. Если ничего не сделать, гибель Запада неминуема.
– Что ж делать-то? – спрашивали обреченными голосами астронавты сквозь пульсации Малых и Больших Магеллановых Облаков.
– Силы Бога и Сатаны схлестнулись в последней битве! И не только на Земле, но и в тверди небесной! – вещал им с полуторасекундным запаздыванием четко поставленный голос главного капеллана американских сухопутных сил. – В эту тяжелую годину милостивый, спасший «Аполлон-13» от смерти Господь надеется на вас как на главных ангелов-хранителей. Спасите Свободный мир! – взывает он к вам.
– Чем мы можем помочь небесному воинству Гавриила, а заодно и своей угодившей в беду родине? – со слезами запрашивали лунно-орбитальные католики через бесхозную пустоту вакуума.
– Всевышний не зря уберег вас от бессмысленной посадки в бесовский кратер Лемонье, – последовательно намекнули из отгороженного радиационными поясами пространства.
– Возможно, придется принести себя в жертву, – пояснил с пришибленного атмосферой штата Техас конструктор-изобретатель фон Браун. – Второй из севших на Луну русских кораблей вот-вот взлетит, прихватив с собой таинственный артефакт…
– …являющийся подброшенным дьяволом подарком… – дополнили с четырехсоттысячекилометровой дальности.
– …А не исключено, и инопланетным супер-оружием, – предположил создатель кораблей «Джемени» и «Аполлон».
– И что же? – поинтересовались побелевшие от холода, а теперь и от ужаса астронавты-добровольцы.
– У нас тут на Земле и так полон ворох проблем, – поделился министр обороны США. – Единственным фактором, способным перехватить русских, являетесь вы.
– Но ведь у нас нет никакого оружия! – растерянно воскликнули астронавты сквозь ионосферные помехи.
Никитин Юрий
Суворов Виктор
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия