Чтение 29–й страницы книги ~Кони, кони~

Джон Грейди встал и повернулся туда, где над горизонтом на севере вставало зарево от городских огней. Затем он подошел к своему коню, подобрал поводья, сел в седло и, подъехав к гнедому, схватил его за недоуздок.

Забери своего коня. А то он пойдет за мной, сказал он Ролинсу.

Ролинс подошел к Малышу, взял его за повод и застыл возле него.

Ну а где же твое, спросил он.

Не знаю. Не знаю, что стало с этой страной.

Ролинс промолчал.

Еще увидимся, дружище, сказал Джон Грейди.

Обязательно.

Ролинс держал Малыша, пока Джон Грейди не развернул Редбо и не двинулся в путь. Ролинс чуть присел, чтобы лучше видеть уменьшавшиеся фигурки коней и всадника, но вскоре они растаяли в темноте.

В день похорон в Никербокере было ветрено и холод но. Джон Грейди вывел своих коней на луг напротив кладбища, а сам сел у дороги и стал смотреть на север, где собирались тучи. Вскоре с севера показалась похоронная процессия. Впереди ехал старый катафалк-«паккард», за ним тянулась вереница пыльных, повидавших виды легковушек и грузовиков. У старого мексиканского кладбища машины остановились, из них стали вылезать люди. Те, кому было положено нести гроб, стояли у катафалка в черных полинявших костюмах. Потом, когда все собрались, они подняли гроб с телом Абуэлы и направились к кладбищенским воротам. Джон Грейди стоял на другой стороне шоссе и держал в руках шляпу. Никто из приехавших не обращал на него внимания. Процессия медленно двинулась за гробом. Замыкали шествие священник и мальчик в белом, который время от времени звонил в колокольчик. Тело было предано земле, присутствовавшие вознесли молитву, всплакнули, кто-то даже зарыдал, после чего все пошли назад, вытирая слезы и, помогая друг другу, обходить рытвины. Вскоре машины одна за другой стали выезжать с обочины на асфальт и удаляться на север.

Катафалк давным-давно уехал. Остался лишь небольшой грузовичок. Джон Грейди сидел у обочины и смотрел на него. Потом с кладбища вышли двое с лопатами на плечах. Они положили лопаты в кузов, сами сели в кабину, машина круто развернулась и тоже уехала. Джон Грейди встал, перешел через дорогу и оказался на кладбище. Он шел мимо старинных склепов, мимо небольших надгробий. На глаза ему попадались бумажные цветы, пустая вазочка матового стекла, Дева Мария из целлулоида. Он шел и читал знакомые имена на могильных плитах. Вильяреаль, Coca, Peйec. Хесусита Холгуин. Насио. Фалесио. Фарфоровый журавлик. Кедры, в кронах которых шумел ветер… А там, вдалеке, пастбища и холмы… Армендарес. Орнелос. Тиодоса Тарин, Саломер Хакес. Эпитасио Вильяреаль Куэльяр.

Джон Грейди остановился у свежей могилы, где еще не было ни плиты, ни знака. Он стоял с непокрытой головой, держал шляпу в руке и вспоминал женщину, которая пятьдесят с лишним лет трудилась на его семью. Она нянчила его мать, она заботилась о неистовых братьях Грейди, приходившихся его матери дядьями, которые давным-давно покинули этот мир. Джон Грейди называл ее бабушкой, абуэлой. Он попрощался с ней по-испански, потом повернулся, подставив мокрое лицо ветру, и на мгновение застыл, вытянув руки вперед. Было трудно сказать, пытался ли он сохранить равновесие, или пожелал благословить эту землю, или хотел как-то удержать этот мир, который стремительно уносился неизвестно куда, не обращая никакого внимания на богатых и бедных, старых и молодых, мужчин и женщин. Мир, которому не было дела ни до живых, ни до мертвых.

На четвертый день пути Джон Грейди переправился на коне через Пекос возле Иреана, штат Техас. На горизонте четко вырисовывались силуэты качалок нефтяной компании Йейтса. Механические птицы равно мерно поднимали и опускали свои клювы. Казалось, кто-то вырезал их из железа, воссоздавая по преданиям облик первобытных птиц, которые водились в этих краях в те далекие времена, когда на западных равнинах разбивали свои вигвамы индейцы. В тот же день Джон Грейди увидел небольшое скопление индейских хижин. Они виднелись примерно и четверти мили к северу – жалкие лачуги из жердей, ветвей и шкур на бесплодной, дрожавшей от ударов металлических клювов земле. Индейцы стояли и смотрели на конника молча. Никто и не подумал поприветствовать его словом или жестом. Его появление не вызвало у индейцев никакого любопытства, словно они и так прекрасно знали о нем все, что им было нужно. Они смотрели на него только потому, что он появился в этих местах и вот-вот снова исчезнет.

Джон Грейди ехал по красной пустыне, поднимая красную пыль, которая оседала на ногах коней – того, на котором он ехал, и того, которого он вел за собой. Дул западный ветер, и небо перед ним тоже покраснело. В этих местах было плохо с водой и растительностью, и стада тут почти не попадались, но под вечер Джон Грейди увидел быка, который катался в красной пыли на фоне багрового заката, – точь-в-точь жертва ритуального заклания, находящаяся в последних конвульсиях. Джон Грейди посмотрел на него, на красную пыль, которая опускалась на землю, словно ниспосланная самим солнцем, тронул каблуками бока коня и поехал дальше. Закатное солнце покрывало его лицо тончайшим слоем меди, красный ветер с запада гулял по пустыне, чирикали птички на сухих ветках кустарника, а человек на коне и еще один конь, шедший следом, продолжали свой путь, и их длинные тени сливались в тень-тандем загадочного существа. Они двигались навстречу темноте, навстречу грядущему.

Примечания

Добрый день, красавчик. (Здесь и далее по тексту – исп.)

Что?

Свеча…

Это не я.

Сеньора?

Ну да.

Уже встала?

Раньше, чем я.

Что-нибудь еще, сеньора?

Нет, Луиса, спасибо.

Спокойной ночи, сеньора.

Христианская ассоциация молодых людей. (Здесь и далее – прим. перев.)

Еще кофе?

Да, пожалуйста.

Как похолодало!

Да, сильно.

Роберт Ли (1807—1870) – главнокомандующий армией южан в Гражданской войне в США 1861—1865гг.

Энни Оукли (1860—1926) прославилась меткой стрельбой, участвовала в знаменитых шоу Буффало Билла из жизни Дикого Запада.

Вы говорите по-английски?

Что, что?

За все?

Да.

Полтора песо.

Проходите.

Надо поесть.

Все в порядке?

Яркий плед.

Болото.

Галета.

Пирог с сыром.

Печенье.

Ладно… Поехали.

Сухое русло реки.

У вас не найдется чего-нибудь поесть?

Просто мальчишка.

Вы родственники?

Значит, приятель.

Да, нет.

Сколько хочешь?

Спасибо за гостеприимство.

Дик Трейси – сыщик-супермен, герой американских комиксов 30-х годов, а также впоследствии фильмов и радиопостановок.

Управляющий.

Объезчики?

Оба?

В табуне шестнадцать жеребцов. Мы можем объездить их за четыре дня.

Слуга.

Знахарь.

Минуточку.

Пожалуйста, кофе.

Как вам угодно.

Какой красавец.

За девочек!

Приготовились?

Крепкий грузовик.

Понятно. А конь?

Немного устал в дороге, но конь очень хороший.

Нравится?

Табун.

Я распоряжаюсь этими кобылами. Я, и только я. Если бы не эти мои руки, то не было бы ничего. Ни еды, ни воды, ни потомства. Это я привожу кобыл с гор, молодых, необузданных, диких кобыл.

Хорошо. Она тебя ждет.

Любишь меня?

Скажи, что тут хуже – что я беден или что я американец?

Золотой ключ открывает любую дверь.

Как?

Так. Она здесь. Со вчерашнего дня.

Кто вы?

Пошли.