Чтение 12–й страницы книги ~Битва~

Улица передо мной была узкой и пустынной. Если есть засада, то где она может быть? Им ведь желательно видеть не только калитку, но и весь забор: мало ли что. И тогда места лучше, чем палисадник у дома чуть наискосок и напротив, не найдешь. Густые кусты сирени, запах от которой доносился даже сюда, перебивая вонь помойки, вместе с частым штакетником могли укрыть кого угодно. Мало того что кусты густые, так прямо на этот палисадник падала тень, отбрасываемая домом. А все пространство перед ним хорошо освещено фонарем – клоп не пробежит. Подождем. Пусть хоть как-то себя выдадут. Хотя я бы не выдал. Я так могу просидеть до утра, и веточка не шелохнется. Охотник как-никак…

Открыть стрельбу по палисаднику наугад? У меня глушитель, все равно никто в окрестностях не услышит. Если там никого нет – это половина беды, а вот если есть и они меня после такого засекут, то тогда беда будет самая настоящая. Моя личная, персональная беда. Ухлопают меня, куда уж хуже. Не думаю, что кто-то из братьев Рахсен промахнется с такого расстояния. От палисадника до меня метров тридцать, не больше.

А в общем… есть идея. Тупая, как угол дома, но может сработать. Расчет на то, что со мной гном, а гном – это сила. Ее мы и попробуем использовать. Потому что у гномов есть спорт – метание бочонков с сидром в воду на дальность. Не знаю, откуда он пошел, но у гномов он популярен, и именно навыки метателя мне сейчас от Орри и понадобятся.

Я тихо спустился со штабеля и быстро прокрался к помойке, за которой с перекошенной от отвращения физиономией расположился Орри. Ароматы разлагающихся мясных обрезков и гниющих овощей довели его уже до белого каления, привлекая заодно целые толпы огромных черных тараканов, которые в этом мире заменили крыс. Из-за их изобилияказалось, что мусор в бачках шевелится. Сменить же позицию по своей инициативе Орри не догадался – дисциплина у гномов первое дело.

– Орри… ты помойный бак как далеко сможешь забросить? – спросил я шепотом.

– Сейчас? Уже до Ярославля докину, – злобно прохрипел гном.

– До Ярославля не надо. Я сейчас заберусь на доски и тебе красным фонариком мигну, а ты бери бачок, какой повонючей, и швыряй его… – Я прикинул расстояние и направление, затем показал рукой: – Чтобы он пролетел над во-он тем столбиком и упорхнул метров на пятнадцать. Докинешь?

Орри задумался, покачал бачок за ручку, затем кивнул:

– Докину. Если и не долетит, то докатится. Годится?

– Наверное, – кивнул я. – Метнешь – и смотри на меня. Если я снова рукой махну, то мечи следующий. Понял?

– Не тупой. Беги давай, а то я тут и без команды все расшвыряю – нет мочи терпеть такое.

Я вновь метнулся назад и через минуту тихо занял свою позицию. В палисаднике по-прежнему никто не шевелился. Я достал из кармана фонарик, проверил, на месте ли красный светофильтр, после чего направил его в сторону гнома и мигнул им. Из темного двора донесся звук, как будто кто-то задержал дыхание и напрягся, затем раздалось молодецкое кряканье, и бачок с помоями, теряя по пути свое содержимое, по плавной баллистической параболе пересек пространство до цели и с треском приземлился в кусты палисадника – точность броска получилась идеальной.

Какой бы ты ни был опытный стрелок, но не выдать себя, когда вдруг совершенно ниоткуда тебе на голову падает нечто непонятное, но тяжелое и вонючее, ты не сможешь. Так получилось и на этот раз. Из кустов раздались ругательства, и две темные фигуры бросились в сторону от упавшего бачка. Видны они были смутно, но мне этого хватило –и не по такой цели стрелял. И, едва заметив движение, я нажал на спуск и продолжал часто давить на него, пока не расстрелял все восемнадцать патронов из магазина. Глухо пукал глушитель, лязгал затвор, сыпались со звоном гильзы на доски, но настоящего звука выстрелов не было. Зато были крики и ругательства, которые донеслись из кустов. Мне было видно, как один силуэт неловко осел на колени, а затем завалился вбок, ткнувшись лицом в землю. Второй же, держась за живот, согнувшись, вышел на свет и оперся на штакетник. Стрелял я все же почти наугад, скорее по намекам на цели, чем по целям, так что убить сразу не получилось.

Я быстро сменил магазин, сбросил затворную задержку. Тем временем раненый тяжело перевалился через штакетник и упал на пыльную землю. В свете фонаря хорошо были видны красные и блестящие следы крови – лило из него сильно. Это как раз и был тот самый молодой бандит с лицом жителя Озерного края. Тот самый, что привел братьев-убийц. Зачем?

И тогда я сделал глупость, чего не позволял себе раньше. Крикнув гному: «Прикрывай меня!» – я со всех ног метнулся через двор, выскочил в калитку, рывком добежал до раненого и присел рядом с ним, взяв на прицел угол дома напротив. Если кто побежит сюда на помощь нашим врагам, встречу огнем. Через секунду рядом тяжело плюхнулся на колено гном, с явным облегчением переводя дух. Для него любой предлог, позволяющий покинуть позицию у помойки, был хорош.

Раненый, лежавший ничком и тяжело, с мокрым хрипом дышавший, приподнялся на руках, словно пытаясь отжаться. Мокрые длинные волосы упали ему на лицо, из угла повисла тягучая вожжа кровавой слюны. Он, приподняв голову, посмотрел на меня с ненавистью, такой сильной, что я удивился и даже поежился.

– Ты кто? – спросил я его. – За каким демоном на меня напал?

– Не узнал? – вопросом на вопрос ответил он.

– А должен? – нахмурился я.

– На дороге… в Тверь… из Великореченска… мы там с братом были… меня ранили… три дня через лес шел… – тяжело вытолкнул он из себя слова.

– Да ну? – удивился я. – Так ты тот самый, что ушел от нас? Узнал?

– На пристани видел… как приехали… – Он закашлялся, и целый фонтан кровавых брызг окрасил землю перед ним. – Собрал все, что было… в долг взял…

Ну надо же, как бывает! Вот тебе на… А я надеялся, что убежавший бандит где-то в лесу помер. А он и не помер, а еще умудрился встретить нас. И теперь попробуй утверждать, что мир не тесен.

– А эти, которых нанял, они откуда?

Раненый не ответил, а лишь исподлобья смотрел на меня.

– Ну ладно, ладно… – усмехнулся я. – Зла не держу, бывает.

Поднявшись на ноги, я шагнул назад, вскинул оружие и выстрелил раненому в затылок. Мне даже почудилось, что я услышал, как тяжелая остроконечная пуля пробила его череп. Тот тяжело рухнул в пыль, из-под головы начала быстро растекаться кровавая лужа. Вот и все. Затем обернулся к напарнику:

– Орри, обшарь у них карманы, может, что полезное найдем или узнаем. И второго проконтролируй – вдруг не откинулся?

От покойника ни звука не доносилось, но безопасность прежде всего. К тому же есть любители носить всякие амулеты, превращающие тебя после смерти в агрессивную нежить. Типа чтобы отомстить потенциальным погубителям. Сам я с такими пока не сталкивался, но от людей наслышан.

– А ты куда? – удивился он.

– С той стороны трактир обойду. Нельзя живых оставлять: они братья все же. Было для них делом, а станет личным. Этот-то… – Я толкнул носком ботинка труп молодого бандита. – …Этот вот даже в долг взял, чтобы убийц для нас нанять. Дурак. И ведь тоже за брата.

– Я с тобой! – возмутился гном.

– У тебя пушка без глушителя, – вывернулся я. – Неохота на весь город шухер поднимать. Да я справлюсь! Закончишь – во дворе за доски спрячься.

– Ну давай… – ответил он с сомнением и легко перевернул труп бандита на спину.

Я решил попытаться зайти противнику с тыла. По моим прикидкам, позицию они должны были выбрать примерно по такому же принципу, как и убитые: одна школа. Да и не было у них времени изыскивать какие-нибудь особо хитрые способы смертоубийства. Мы всего несколько часов в городе. А молодой, ныне покойный, за это время успел еще и денег собрать, и банду нанять, и нас найти, так что атаковать им приходится чуть ли не в лобовую.

Прикинув, какой переулок будет параллельным тому, что мне требуется, я метнулся туда, стараясь держаться в тени домов. Что было не сложно – на фонари в переулках здесь не разорялись, освещались только главные улицы. Не больше пяти минут ушло у меня на то, чтобы обежать по большому кругу место предполагаемой засады, а затем тихо приблизиться к нему сзади. И когда я забрался в крошечный проулок между двумя высокими заборами, то с облегчением убедился, что не ошибся. Пер и Волло Рахсен устроились именно так, как я от них и ожидал. Стоят себе два человека в тени, прислонясь к забору. У обоих карабины с плеча свисают стволами вниз, вскинуть – дело мгновения. До дверей трактира полста метров. Над дверями фонарь. Кто выйдет – тот словно в добровольные мишени записался, а вот разглядеть стоящих в тени при всем желании не сможет: свет не даст. И подозрений никаких – стоят себе двое и стоят, может быть, поболтать, а может, покурить остановились. Но сзади они никого не ждут.

Силуэты братьев выделялись на фоне света словно вырезанные из черной бумаги мишени. Промахнуться невозможно при всем желании. Вновь приложился, навел красную точку в центре перекрестья на голову кого-то из них, кажется Пера, и плавно нажал на спуск. Пистолет слегка брыкнулся в руке, вышвырнув пустую гильзу, но не успела она коснуться земли, как я уже поймал в прицел второго брата и выстрелил еще. Все.

Два тела лежали в пыли неподвижно, рухнув без стона и крика. Идеально попал, обоим в затылок. Я подождал минутку, ожидая возможной шумной реакции от каких-нибудь не замеченных ранее сообщников или просто прохожих, но все было тихо. Тогда я, все так же держась в тени, подбежал к телам, присел рядом. Так и есть, Пер и Волло. Значит, вместе с молодым бандитом я завалил Батора. Все спеклись, что и требовалось. Только мстителей на мою голову не хватало ко всем прочим проблемам.

На боку у Пера висела почти пустая, но объемистая кожаная сумка, которую я сорвал с него и заглянул внутрь. Ничего особого внутри, только складной нож с инструментами да какие-то ключи с амулетом-брелоком. Амулет простенький, Маша такой на раз сломает. Что еще?

Револьвер хороший. Но от рукоятки магией заметно прет. С сюрпризом щечки, скорее всего. Схватит кто чужой, нажмет на спуск – и без руки останется, если не что похуже.А может, и проклятие поймает особо мерзостное. Этого не надо, к демонам чужое оружие. А патроны выгребу. Они у него как раз сорок четвертого калибра, мне очень пригодятся. И винтовочные тоже будут как нельзя кстати, благо сама винтовка тоже с сюрпризом.

На шее амулет – на тонкой цепочке из черного металла диск с тремя короткими зубцами по нижнему краю и изображение заходящего солнца. Знак Кали. Покойный, видать, окончательно в туги записался. Амулетик специальный – для опознания убитого, чтобы ему войти куда-то. Лицевая сторона вся мелкими царапинами покрыта, словно его к чему-то регулярно прикладывали. Надо прихватить амулетик: мало ли что!

Все собираемое с убитого я бросал в сумку. В последнюю очередь мой взгляд упал на кошелек, шитый серебряной нитью и висящий на поясе. Кошель выглядел полным и слегка фонил. Знаю такое – без пальцев любого карманника оставит. Но это если в толпе на ощупь тянуть. А если вот так…

Я достал складной нож из кармана, выкинул остро отточенное лезвие, которым аккуратно разрезал кошель по самому низу, придерживая его глушителем «маузера». Нет касания руки – нет срабатывания заклятия. И через минуту мне в ладонь высыпалась целая пригоршня золотых монет. Демоны ночные, да тут больше сотни! Неплохо… А ведь все очень просто – молодой бандит заплатить им успел, а вот запрятать деньги времени у них не хватило: сразу за заказ взялись.

Я быстро перебежал ко второму телу. И замер – по освещенной улице кто-то шел. Прижался к забору, приподнял толстый из-за навинченного глушителя ствол пистолета, направив его в ту сторону. Но вскоре опустил: мимо входа в переулок прошла шумная компания подгулявших купцов. Через пару минут их голоса стихли, а я продолжил обыск.

С тела Волло я тоже взял больше сотни золотом и такой же, как у брата, амулет. Больше ничего интересного не было – оружие тоже под заклятием. Ну патроны еще выгреб, пригодятся. Патроны в наших краях те же деньги. Нет монет – можно ими рассчитаться, даже курс на них есть. Амулет интересней всего. Куда с ним можно войти? И можно ли? Пока Маша не посмотрит, сказать что-то конкретное не получится.

Закончив с покойными ныне братьями, я побежал обратно, к Орри, который со своим делом тоже давно управился, а сейчас скрывался в заднем дворе трактира за досками, как я ему и приказал.

– Ну что нашел? – спросил я его.

– Денег только собрал, сотню золотом, и амулет странный, – ответил гном, подхватывая с земли сумку с трофеями.

– Такой? – Я показал ему шипастый диск на цепочке.

– Он самый, – кивнул Орри.

– Эмблема тугов, а вот что он значит… и для чего нужен… Маша разберется, – сказал я. – Может быть. Ладно, валим отсюда.

– Валим, – согласился гном. – По крайней мере, денег прибавилось, а то у меня кошелек уже дно показывал.

Ну вот, не у меня одного такая проблема. Да и мне две с небольшим сотни точно лишними не будут, я как раз сегодня задумываться начал, на что вскоре жить будем. Гоняться за колдунами дело накладное, как выяснилось.

ГЛАВА 12,

в которой герой говорит с Машей о важном, но не очень долго

Уже в постели, засыпая, мне удалось обстоятельно поговорить с Машей. Им в плане добычи информации повезло меньше, чем нам. Ничего такого, чего бы мы уже не знали, им выяснить не удалось, хоть они и навестили храм богини Арру, как и подобает приличной колдунье в новом месте, пообщались с главной жрицей и двумя послушницами. Но опять же получили подтверждение информации из независимых источников.

Лари благополучно прикинулась ее телохранительницей, добыв откуда-то из своего чемоданчика нагрудный медальон этого почтенного тифлинговского ордена. И даже, со слов Маши, самый настоящий, на подружку нашу завязанный. А что это значит? Значит это, что Лари наша вполне профессиональный боец даже по меркам их народа. Впрочем, для меня совсем не сюрприз – насмотрелся на нее в деле. Правда, теперь цель ее похода с нами стала еще загадочней.

К моей радости, Маша сразу определила, что за медальоны мы сняли с Рахсенов.

– Это ключ. И явно храмовый, – совершенно безапелляционно заявила она.

– А почему не домашний? – удивился я. – Кто мешает магический замок дома поставить? Хлопцы они богатенькие были, по слухам, есть что беречь.

– Этот ключ не обращается к замку, – сказала она и провела ладонью над лежащим на прикроватной тумбочке медальоном. – Видишь?

Действительно, тонкий расплывчатый луч красного света поднялся из него вертикально и исчез где-то в потолке. Потянуло магией.

– Это что? – не понял я.

– Он должен соединиться с чем-то внутри храма, предположительно с алтарем, и тот впустит его. Они же не колдуны были?

– Нет, – кивнул я. – Говорят, что просто наемные убийцы.

– Значит, и алтаря у них дома быть не могло, – заявила Маша, улегшись коротко стриженой головой мне на плечо и натянув одеяло почти до носа. – До алтаря еще и настоящему магу дорасти надо.

Это верно, это даже я знаю. Алтарь есть всегда творение самого мага, средоточие его силы, и сотворить алтарь – целое искусство. Тут нужен или маг великий, или целый орден. Кстати, один такой орден в нашей истории не то что мелькает, а уже в зубах навяз, не выплюнешь. И Угорь про принадлежность этих самых Рахсенов к этому самому ордену прямо сказал. Как раз они там за «силовую составляющую» работали. Кстати, а насчет «нашего заказа» – это для них заработок на стороне был или и сами Созерцающие к этому руку приложили? Вот это было бы совсем плохо.

– Так почему ключ от храма?

– А какой колдун даст ключи от своего дома сразу троим бандитам? – вполне логично возразила она. – Да и не ключ это на самом деле, а защита от магических ловушек. Чужого прихлопнет, а своего не тронет, кто с таким медальоном.

Я опять поднял медальон перед собой, держа его за цепочку. Серый, похожий на свинец, металл с серебристыми прожилками, три неровных тупых выступа-шипа, легкий след магии. Ну и откуда ключ? Что в городе у Созерцающих? Храм-то наверняка, а где вся братия обитает? Забыл спросить, забыл. Не подумал вовремя. А может…

– Маш, а насчет Созерцающих ты у жрицы Арры спрашивала что-нибудь?

– Конечно, – кивнула она, и волосы защекотали мне шею. – С этого и начали. Подворье у них в городе, неподалеку от порта. Там у них и храм имеется, там и жертвы приносят. Но больше ничего не знаю.

– В смысле храм и подворье в одном месте?

– Говорят, что в одном.

Ага… Что это мне дает? А демоны его ведают, что это дает. Если, скажем, наловить Созерцающих… эдак с десяток… ага… с десяток… и всем башки отрезать… и сдать куда положено, то по финансовому вопросу можно и за Пантелеем не гоняться. Хотя вопрос поиска Машиной сестры с повестки дня никто не снимал, а к нему финансы уже плохо применимы. Да и столько голов у этих колдунов настричь, да еще в их логове – такого и в восточных сказках не встретишь.

Соблазнительная картина в виде мешка с головами жрецов Кали, сдаваемых по счету, развеялась. Что еще дает? Подворье возле порта. И подворье ac-Мирена возле порта. И храм на подворье. А в храме алтарь. А к алтарю, очень даже может быть, этот самый ключ привязан, который и не ключ вовсе. Что там у нас еще возле порта? А там все время вампиров видели. А так их не чувствуют, даже с церберами… Ну-ка, ну-ка… Ох… А ведь… Елки-палки…

– Маш! – Я аж подскочил на постели.

– Что? – перепугалась она.

– Как можно поддерживать постоянный портал?

– Известно как – постоянной подкачкой Силы. – Она явно удивилась столь глупому вопросу. – Кто-то должен обновлять его постоянно, или он может быть замкнут на какой-то мощный амулет. На алтарь, например…

Судя по неожиданно появившемуся у нее на лице выражению, до нее тоже начало доходить.

– Погоди! – тоже уселась она на постели, обхватив колени руками и подтянув их к самой груди. – Ты думаешь, что этот самый портал как раз к алтарю… Созерцающих привязан?

– Естественно, – кивнул я. – Но это не все.

– А что еще?

– Почему вампиров колдуны из ордена Границы обнаружить не могут? Даже с псами своими адскими?

Глаза у нее расширились, затем она ладонями зажала себе рот, словно боясь сказать лишнее. И все же сказала:

– Вампиры? Проходят через портал?

– Последнюю рубашку закладывать не стану, но очень на это похоже.

А как все это еще объяснить? Невозможно такое, чтобы никакая магия нежить обнаружить не могла. А вот если подставить в головоломку портал, то все кусочки мозаики оказываются на своих местах. Как их обнаружишь, когда они во время поиска за тридевять земель?

– Точно, – уверенно кивнула она и даже звонко хлопнула себя по голой коленке. – Нет другого способа спрятаться от этих, из ордена Границы. А от церберов и подавно.Никакой амулет не сможет так экранировать, а вот если так, то все очень просто.

– И заодно вопрос с охраной портала с той стороны решается – ты прямо в вампирское гнездо выходишь, – заключил я. – Как ни вооружайся, а все неожиданность будет: кто еще с кольями наперевес в порталы заходит? И Арлан тогда сказал, что там на конюшне кони вампиров не боятся. А как их еще приучишь, если не постоянным соседством?

Она пару секунд помолчала, затем спросила:

– И что мы в таком случае делать будем?

– Действовать. Решительно.

– Это как?

– А вот так, – сказал я и повалил ее навзничь.

ГЛАВА 13,

в которой герой прогуливается с дамами, а заодно идет на разведку

Утром гномы, наняв конный экипаж, направились к барже, чтобы забрать с нее пулемет и оттащить его на обмен. Я решил в процесс не вмешиваться, потому что с соплеменником они сами лучше договорятся обо всем. Что касается оружия, да и вообще всякой техники, гном ни об единой гаечке не забудет. А мы же втроем решили провести разведку возле речного порта, с резонной целью бросить взгляд на подворье Созерцающих, на владения ас-Мирена, да заодно и на гостиничку «Хромой разбойник».

С утра, к нашему удивлению, в Гуляйполе на улицах тоже было многолюдно, только вместо праздношатающихся отдыхающих улицы заполнили купцы, приказчики, какие-то мастеровые, по направлению к базарной площади, образовавшей центр города, катили телеги и редкие грузовики – в общем, похоже было даже на самый обычный город. Окна борделей и игорных домов были закрыты ставнями, огни не горели, вышибалы не топтались на крыльце. И даже бандиты с улиц исчезли – они, видать по всему, тоже народ ночной. Не то чтобы совсем исчезли, но было их мало, и на глаза они не лезли.

Пошли мы опять пешком, втроем. Маша вышагивала в середине, со своим авторитетным медальоном на груди. Лари, к моему удивлению вдруг нацепившая знак тифлинговского сообщества телохранителей – два платиновых скрещенных меча на стальной цепочке, – шла чуть справа и сзади, честно выполняя обязанности охранницы, держа в руке, затянутой в перчатку, перекрученный латиг. Ну и я плелся левее, потерявшись в тени двух столь важных особ. А то, что они важные, сомнения ни у кого не вызвало. Приказчикив лавках, куда мы по пути заглядывали, спину гнули и шапку ломали, а те из них, что из аборигенов, обращались к нашей исключительно «владеющая»: сие подразумевало, что владеет она Силой. Ну а что, не правда, что ли?

Так степенно, заходя в каждую лавку по пути, мы дошли до порта. Но вышли к нему не с той стороны, где высадил нас вчера из лодки «капитан рейда», а с противоположной –со стороны набережной, где прогуливалась по вечерам тутошняя публика. Тут и сейчас было многолюдно, на набережную были открыты окна трактиров, откуда доносились голоса и звон посуды: публика завтракала. Устраивать же открытые веранды на манер того, как поступают в городах пришлых, здесь не привыкли.

В порту тоже было шумновато, туда подъезжали трудяги-«полевички», с которых на пришвартованные вдоль набережной хаусботы сгружались припасы, а за разгрузкой бдительно следили дружинники владельцев этих плавучих домов – у каждой сходни по одному, а то и по двое топталось. Я еще подумал, как умно устроили пирс для хаусботов – они словно вторую сторону домов у этой набережной образуют.

Я огляделся. Высокая островерхая крыша, крытая медным листом, в глаза бросалась сразу. На коньках ее торчали два флюгера в виде горгулий. Сам особняк разглядеть было трудно, его вместе с двором окружал высоченный забор, но все равно было видно сразу – домина огромный. И наверняка не один за этим забором, судя по всему.

Мы не торопясь, словно прогуливаясь, пошли вдоль забора, искоса поглядывая на его верх – исключительно на всякий случай. Да, такой и Лари не преодолеет, наверное. Мало того что подняли его метра на три, так там поверху и колючка, и лезвия, и магическими сторожками тянет так, что под зубами зудит. Серьезная защита, даже не суйся.

Ворота были приоткрыты, но перегорожены натянутой цепью, и прямо в них стояли трое в черном и коже, с СКС-М на плече. У одного из них на поводке была огромная, с теленка размером, мохнатая собака, развалившаяся сейчас на тротуарных досках и тяжело дышавшая, вывалив розовый язык. Становилось жарко.

Охрана проводила нас заинтересованными взглядами, но привлекло их не наше подозрительное поведение, а исключительно стати женщин. Ну это простительно, я и сам на них, стати эти, все время поглядываю – очень уж впечатляют.

Забор ас-миренового подворья вытянулся метров на двести, не меньше. Но самым главным из того, что нам открылось, было вовсе не это. Сразу за забором потянулся еще один, не хуже, сколоченный из могучих, укрепленных волшебством досок, перемежаемых через каждые десять шагов мощными столбами. И на каждом столбе была привинчена литая бронзовая табличка с изображением обнаженной четырехрукой, сидящей скрестив ноги женщины со злым лицом и высунутым длинным языком-жалом. В двух нижних руках она держала за волосы отрубленные человеческие головы, в верхних же у нее были кривой меч и чаша. Кали, владычица Смерти и Ужаса.[63]

Это что получается? Ac-Мирен, сбежавший из Вираца за подозрение в связи с орденом Созерцающих, здесь с ними через стеночку перестукивается? Небось и в гости ходят, наблины и наливочки? Эх, и почему тогда «Камера знаний» его вину не смогла доказать?

За забором возвышалось каменное, что редкость для этих мест, здание храма. Не слишком большого, но поражающего массивностью стен. Откуда-то со двора доносилось позвякивание бубенцов, словно некто лениво встряхивал бубен. Ворота храмового подворья тоже выглядели серьезно, такие и грузовиком с ходу не вышибешь. Толстенные дубовые плахи, соединенные мощными железными полосами. На каждой створке грубо откованная железная эмблема – круг с тремя направленными вниз шипами – «Кровоточащее солнце Кали».

– Силу чувствуешь? – спросила Маша.

– Чувствую.

Действительно, даже через фон магических сторожей со стены мощно, хоть и едва заметно при этом, тянуло Силой, причем такой пугающей мощи, что, хоть мы и шли по противоположной стороне улицы, хотелось сбежать вовсе. Сила была приглушенной, словно замкнутой на себя. Так, на грани слуха, скорее желудком, ты даже не слышишь, а ощущаешь дыхание спящего дракона. И понимаешь, что разбуди его – и от громового рева содрогнутся земля и небо. Так было и здесь.

Ощущали злую Силу не только мы. Идущие по улице, приближаясь к храмовому подворью, не замечая того сами, переходили на противоположную сторону – никому не хотелоськ нему подходить.

– Это алтарь, – пояснила Маша, прищурившись и глядя на черно-чешуйчатый конус крыши храма, поднимающийся над стеной. – Я его даже вижу. Он сейчас собирает Силу, поэтому мы его почти не чувствуем.

– Там жертву принесли. Я чувствую смерть, – пробормотала Лари. – От этого и Сила.

Я ничего на это не сказал, но в моем сознании опять возникла картина с корзиной, наполненной головами Созерцающих. А неплохо было бы, неплохо, видят боги…

За храмовым подворьем имелся небольшой пустырь, в этом месте что-то снесли, – но сейчас начинались работы. На пустыре копошились десятка два рабов в бронзовых ошейниках, одетых в какое-то тряпье, и охраняли их двое охранников в черном, в тюрбанах с закрытыми лицами, и один совсем молодой монашек с жезлом в руке – маленький, тощий крысеныш с обритой головой. А все ошейники наверняка к его жезлу привязаны. Только пальцами щелкни, и раба скрутит такой болью, что он белого света невзвидит.

Получается, что Созерцающие еще и расширяются, пользуясь поддержкой смотрящего Сливы и поддерживая Сливу в свою очередь. Интересно, а кто там из них теперь на самом деле главный? Такое их заметное процветание начинает превращаться в настоящий вызов всему сущему. Как отнесется, например, тот же Нижний Новгород к такому мерзкому делу? Не откажет ли в поддержке местным воротилам? А ведь очень просто такое может произойти, если кто-то возьмет на себя труд обратить внимание торговой республики на происходящее. А кто обратит? Местные смотрящие? Не думаю: тогда и сами они пострадают.

И насколько такое неожиданное возвышение одного смотрящего по нраву шести остальным? Тоже вопрос. Не думаю, что они все счастливы, особенно если вспомнить о судьбедвоих из них, безвременно покинувших эту юдоль скорби.

– Маша, скажи мне вот что… – обратился я к своей подружке, подхватив ее под локоток. – На каком расстоянии должен быть портал от алтаря, если он от него питается?

– В идеале они должны совпадать по вертикальной оси.

– В смысле? – заинтересовалась уже Лари.

– Очень просто, – взялась объяснять Маша, активно жестикулируя. – Алтарь всегда черпает энергию либо снизу, либо сверху…

– А не от жертвы? – перебила ее демонесса.

– Нет, не от жертвы, – покачала головой колдунья. – Жертва лишь таран, предсмертный выброс энергии, накопленной ее муками, разрушает границу между слоями, позволяя алтарю включиться в поток Силы одного из самых нижних планов, скорее всего именно плана Кали.

– Ну насчет плана-то все понятно… – пробормотал я. – Откуда им еще черпать? А вот насчет вертикальной оси поподробней, пожалуйста.

– Запросто, – кивнула она. – Если «луч Силы» направлен вверх или вниз, а в данном случае вниз, то портал, питающийся от алтаря, лучше всего расположить прямо под алтарем. В подвале, например. Тогда он будет стабильным, будет потреблять меньше энергии. Чем дальше портал будет от вертикальной оси, тем нестабильной он будет и тем больше потребуется энергии для его поддержания в рабочем состоянии. Если же ось отклонится больше чем на сорок пять градусов, связь прервется. И портал превратится в самый обычный, действующий несколько секунд.

– А какое может быть расстояние от алтаря? – чуть вкрадчиво спросила Лари.

– В подвале он, – вздохнула Маша, словно сожалея о том, что ей приходится объяснять кому-то столь очевидные вещи. – А алтарь прямо над ним. Именно так получается оптимальная схема его работы, а все остальное уже чесание левого уха правой ногой.

– Уверена? На сто процентов? – переспросил я.

– Уверена.

Я подумал минутку и повторил вопрос:

– А что по расстоянию от алтаря?

– Расстояние может быть разным. Но все же чем ближе, тем лучше. На их месте я бы портал в подвале разместила, прямо под алтарем. Никаких потерь энергии в таком случае. Это принципиально?

– Это не просто принципиально: это определяет все наши действия, – усмехнулся я. – Скажи, алтари же к физическим разрушениям восприимчивы?

– Ну да, – пожала она плечами. – Ровно в той мере, насколько восприимчив материал, из которого они сделаны. Чаше всего это камень. Ну и все остальное важно – как стоит, где расположено. Нарушишь что-то – и вся Сила разойдется или вообще алтарь погибнет.

– Вот как… – удовлетворенно сказал я.

– Так, – кивнула она. – Ты когда-нибудь слышал о «походных» алтарях, например?

– Нет.

– И я не слышала, – добавила Лари.

– Потому и не слышали, что их не бывает. Алтарь – слишком тонкий инструмент, чтобы его с собой возить можно было. А что ты задумал? – обернулась она ко мне.

– Да так… есть идея…

Лари указала кнутовищем латига на повернувшееся углом к нам здание на противоположной стороне улицы, стоящее за четыре двора от стройки Созерцающих:

– «Хромой разбойник».

Над высоким крыльцом здания висела табличка с такой надписью на виларском. Дом выглядел еще крепким, хоть и слегка запущенным. Серые от непогоды бревна, дальний от нас угол немного осел. Впрочем, учитывая, что останавливаются там экипажи с барж и заодно гулящие девки туда на часок с клиентами забегают, класс гостиницы невысок иархитектурных изысков от нее никто не ожидает. Зато обращал на себя внимание высокий и крепкий забор, огораживающий задний двор, за которым была видна крыша какого-то сарая. Вход во двор был перекрыт мощными воротами, а поверху вилась спиралью колючая проволока, причем вполне новая с виду. А вот это уже необычно, чаще всего на задах гостиниц, кроме дров да помоек, и нет ничего, что следовало бы так охранять.

– Маш… а собаки там есть? Сможешь узнать?

– Могу, – усмехнулась она.

Нагнувшись, девушка подобрала с дороги маленький камешек, сжала его в кулачке, тихо сказав какое-то заклинание. Затем размахнулась и перебросила через забор «Хромого разбойника». Мы услышали, как камешек ударился в какие-то доски, но дальше наступила тишина.

– Нет собак, – сказала Маша.