Чтение 15–й страницы книги ~Битва~

– Ты в храм Кали вхож? Бывал там? – спросил я.

– Бывал, не раз… – осторожно ответил он. – А что знать хотите?

– Да, в общем, немногое. Нам схемка нужна храма Кали с подворьем. Надо нарисовать, где алтарь. Рассказать, как алтарь выглядит. И есть ли к алтарю ход снизу, из подвала?

– Зачем вам? – спросил пленный.

В голосе у него явственно чувствовалось удивление. Такого он точно от нас не ожидал. Он думал о конкурирующих группировках и бандитских войнах, а вовсе не о храме. Похоже, что он даже испытал некое душевное облегчение.

– Надо.

– Вам туда не войти, – сказал он. – Никто не сможет войти: Сила алтаря убьет любого, кто пройдет ограду. Да и одной охраны там четыре десятка человек.

– У вас охрана та же, что и у храма? – уточнил я.

– Не совсем. Тоже туги, верно, но живут на нашем подворье. И так просто на храмовое подворье они войти не смогут.

– Когда приносят жертвы? – спросила Маша.

– Каждое утро. Время каждый день рассчитывается заново.

– Где? На алтаре?

– Нет, – мотнул он головой. – Алтаря никто не видел, он в крипте под храмом. А в храме лишь каменная плита, жертвенник. Первосвященник зажигает курильницы, затем четверо служек режут жертву, а кровь стекает по желобам куда-то под жертвенник.

– Кого приносят в жертву? – уточнил я.

– Кого угодно. Рабов. Пленных. Лишь бы принадлежал к разумной расе. Черной богине все равно – ей нужна смерть разумного, обладающего душой.

– Пусть ты не видел… но что-нибудь слышал про то, как выглядит алтарь? – спросила Лари, подходя ближе.

– Нет. Даже служки храма не знают. Только первосвященник знает.

– А как насчет хода вниз? Откуда он идет?

– Есть дверка в стене, прямо за жертвенником. Но она всегда закрыта, даже первосвященник не может входить в нее.

Я вопросительно посмотрел на Машу. Она подумала и кивнула: мол, все верно, все как и должно быть. И «клиент» не врет.

– Подземный ход под храмом. Ты там был? – спросил я.

– Не был, – помотал он головой. – Никогда не был.

Я опять посмотрел на колдунью, и она опять кивнула. «Заклятие ключа» подтверждало, что он говорит правду или верит в то, что говорит.

– А что слышал про ход?

– Слышал, что есть ход под храмом, ведет к какому-то порталу, через который можно пройти к кому-то, кто говорит от имени Кали. И что может туда войти только первосвященник, а все остальные обратятся смертным прахом, едва приблизившись. Все знают про этот ход.

А что? Хорошо. И скрывать ничего не надо. Будешь скрывать – любопытные все равно дознаются, силу любопытства лучше не преуменьшать. А если рассказать все и всем самому, но правильно скорректировав истину, то никто и докапываться до правды не полезет. А заодно будет обходить запретное место десятой дорогой, что и требуется, собственно говоря.

– Теперь с твоим братом поговорим, – сказал я. – Скажи сам, подтвердит ли он твои слова? Не заставляй распускать вас на веревки из жил и нервов.

– Подтвердит! – закивал он уверенно.

– Вот и хорошо, – сказала Маша, после чего, взмахнув рукой, скомандовала: – Спать!

И старший из ас-Миренов отключился в тот же миг.

ГЛАВА 16,

в которой случается так много всего, что описать все события в этом кратком анонсе не представляется возможным

Второй брат подтвердил все, что сказал первый. Вызванная Машей материальная иллюзия – да-да, иллюзия! – сколопендры вместе с тихо подсунутым заклинанием «Покрывало ужаса» дала обильные плоды. Как словесные, так и предметные – оба пленных так навалили в штаны, что конец допроса вышел вынужденно скомканным: всем хотелось на воздух из зловонного трюма.

Обязанность «подчистки хвостов» я взял на себя. По отношению к последователям Кали сделать это совсем не трудно, скорее даже испытываешь некое моральное удовлетворение, удаляя с тела этого мира вредного паразита. Разве что милость им оказал, покончив с ними двумя выстрелами из «кольта». Если бы мы отдали их в руки властей любого из государств, им досталось бы куда хуже. Тела сбросили за борт с грузом. Найти их под водой сложнее всего.

А сейчас мы все сидели в тесноте в маленьком «козле»-пикапе почти напротив гостиницы «Хромой разбойник» – и ждали, когда появятся охотники. Пора. Все, что мы хотелиузнать, мы узнали. И даже дали знать об этом Велеру Алану, и не безрезультатно. На набережной и окрест замелькало немало вооруженных до зубов бандитов – пеших, на машинах и конных. Бывший пират свое дело сделал: дал знать кому надо, что могущество смотрящего Сливы сегодня должно поколебаться, и если они хотят успеть его подхватить, то пусть не зевают.

– Все готовы? – спросил я.

– Готовы, готовы… – промурлыкала Лари, поглаживая рукоятку латига, которым поигрывала.

– Готовы, – кивнул нянчащий в руках «дегтяря» Орри.

– Готов, не сомневайся, – буркнул Балин, которого почти не видно было из-под огромного рюкзака, но который тем не менее держал наизготовку двустволку.

– Ну и я готова, – прошептала Маша, задумчиво перегонявшая с ладони на ладонь волшебную радужную бабочку.

Готов. И я готов. Только бы нам там, если Арлан не обманул, коней добыть. Потому что нагрузились мы здорово – для дальнего перехода не очень разумно. Тем более что бой впереди.

– Охотники едут, – сказала Лари.

В конце переулка действительно показался «лейланд» на высоких колесах, с серым кунгом[67]вместо кузова. На подножке открытой кабины стояла Аррава, явно выглядывавшая нас. Баранку крутил Кудин. Остальная шайка в кунге сидела, наверное.

Машина остановилась возле нас, скрипнув тормозами и обдав запахом сгоревшего бензина. Аррава спрыгнула на землю, подошла. В руках у нее был эльфийский лук, расписанный рунами, за плечом – колчан со стрелами. На боку висел неизменный «маузер», от которого тянуло Силой. Что у нее там за патроны? Механизмы-то пока никто заговаривать не научился.

– Все готово? – спросила она. – Ночью вампиры еще двоих выпили в городе.

Голос холодный и не слишком дружелюбный. Все подозревает, что мы будем претендовать на долю в награде, наверное. Ну и демон с ней, пусть подозревает. Сейчас у нее других забот прибавится, голову готов прозакладывать. А в финале, если они в живых останутся, их еще и сюрприз ожидает.

– Готово все, – сказал я, выбираясь из кузова машины.

Попрыгал еще раз, проверяя, как подогнано снаряжение и оружие. Тяжеловато получается, но деваться некуда. Как из песни слова не выкинешь, так и ствола из арсенала. «Вампирка» нужна, СВТ-К нужна, все три пистолета нужны, ни от одного не откажусь. Запихал все что смог в рюкзак, но тот же карабин пришлось за спину повесить и притянуть к рюкзаку сбоку. Если за него хвататься, то не меньше минуты пройдет, пока его освободить получится.

Следом за мной из машины вывалились все наши. Все, пикап потом подберут.

– Давай собирай своих, – сказал я Арраве.

Та обернулась, махнула рукой Кудину. Тот тоже выбрался из машины, попутно стукнув кулаком в стенку кунга, из которого один за другим выбралась ватага нордлингов, все четверо. У каждого было по арбалету, по короткому помповику и по мечу или секире. Все в посеребренных кольчугах со знаками Солнца. Да, ничего нового. Могли бы и поизобретательней быть. Такими почти все охотники на вампиров пользуются. Не все такие умные, как я!

– Значит, так… – обратился я к ним. – Вампиры ваши, поэтому и идете первыми. Идти надо в портал, который вы без нас не найдете. Мы зайдем через пару-тройку минут следом за вами. Справитесь до того времени сами – молодцы. Не справитесь – поможем справиться, если вы сами не откажетесь. Нам до вампиров дела нет, нам дальше идти нужно. Есть вопросы?

– А за порталом что?

– Усадебка небольшая, точнее не знаю, – ответил я. – Там у них гнездо, потому и найти никто их не мог – через порталы заклятия поиска не действуют. Выйдете прямо посреди двора, где будут вампиры – понятия не имею. Неподалеку будут, они этот выход охраняют.

– А почему просто сказать не мог, где это? Мы бы сами пошли, – спросила полуэльфийка.

– Не так все просто. Сначала колдунья должна разрушить вещественную иллюзию. А это не каждый сделает: мастер ее ставил.

– Хорошо, – кивнул Кудин, отстраняя свою подругу. – До места с нами идете?

– Конечно, – кивнул я. – Пошли. Нам в гостиницу. Все дружно направились в «Хромой разбойник».

Охотничья команда шла впереди, мы же тащились следом. С грохотом сапог поднялись по дощатому крыльцу, кто-то пинком распахнул дверь, все направились к стойке, за которой замер с обалдевшим видом приказчик. Я подошел к нему, посмотрел прямо в перепуганные, часто моргающие глаза и сказал:

– Ключ от подвала. Быстро.

– Сей момент… – пролепетал он, схватил из шкафчика на стене большой бронзовый ключ и засеменил к неприметной двери за высокими полками.

Замок сочно щелкнул, я толкнул его в спину и сказал:

– Веди.

– Сей момент, – повторил он, снял с крючка переносную лампу и зажег коротким заклинанием. Затем его каблуки затопали по каменным ступенькам. Я пошел следом за ним,держа руку на рукоятке револьвера на всякий случай – мало ли что приказчик выкинет. Все остальные спускались следом.

На первый взгляд в подвале не было ничего интересного. Да, старый, старше дома. Глубокий, со сводчатыми кирпичными стенами и потолками. Сыро, прохладно, пахнет сыройземлей. Но стены глухие, никакого прохода никуда нет.

– Вот… Подвал-с… Извольте видеть, – пробормотал приказчик.

– Стань там и не маячь перед глазами, – скомандовал я, указав в дальний угол.

Маша прикрыла глаза, свела руки вместе и отпустила от себя маленький красный светлячок заклятия поиска. Он взмыл под потолок, немного покружился на месте, затем медленно поплыл к одной из стен. Повисел перед ней, бесшумно полетел дальше.

– И чего? – негромко спросил Кудин.

– Жди, пока иллюзию найдет, – ответил я. – Тут большой колдун ее наводил, так просто не сломаешь.

– Как скажешь, – пробормотал он.

Стоявшие с ним нордлинги распространяли густой запах чеснока и пива. Позвякивали кольчуги, похрустывала пыль на каменном полу под подошвами тяжелых сапог с шипастыми набойками. Удар таким сапогом под колено – у нордлингов самый эффективный прием в рукопашной. Ватага откровенно маялась и ждала драки.

– Есть, нашла, – негромко сказала Маша, указав рукой на дальнюю стену.

Все уставились на красный светящийся шарик, который вдруг ускорился и подплыл к одному участку стены, зависнув перед ним. Свечение усилилось, а из-под вполне натуральных кирпичей, ставших вдруг полупрозрачными, появился контур полукруглой двери. Красиво, ничего не скажешь.

Маша взяла в руки свой медальон, в который заранее заложила заклятие разрушения иллюзий, и тихо что-то прошептала. Никто ничего не заметил, лишь для меня словно ледяной вихрь пронесся по подвалу. Но стена просто исчезла – бесшумно и без лишних визуальных эффектов. А наши фонари осветили уходящий вдаль и чуть вниз сводчатый коридор, отделанный заплесневелым известняком.

– Ну вот, а вы боялись! – торжествующе заявила Маша.

– Сильна, сильна… – пробормотал Кудин, после чего спросил у меня: – Дальше мы сами или пока вместе?

– Вместе покуда. До самого портала. Там уже вы сами.

– Тогда веди, – сказал нордлинг.

Я обернулся к Маше, сказал:

– Запускай импа.

Она кивнула, сжала медальон ладонью, и прямо в воздухе серебристо засветилось непонятно откуда взявшееся облачко. Затем оно сгустилось в небольшую уродливую крылатую тварь вроде обезьяны с перепончатыми крыльями, которыми она часто-часто махала в воздухе, оставшись на месте. Удерживал ее небольшой колдовской круг, невидимый, но отсвет которого отпечатался на каменном полу.

– Ищи, – сказала Маша твари и сделала жест, словно отгоняя надоедливую муху.

Крылья взмахнули энергичней, тварь раскрыла зубастую пасть и издала такой вопль, что у меня чуть сердце не остановилось, а волосы дыбом встали. Такой же эффект визгпроизвел и на всех остальных. Кто охнул, кто выругался, кто выматерил импа, который, глубоко равнодушный к нашим эмоциям, полетел в темный коридор. В том и смысл, что тварь эта, планарный имп, злая и бешеная. И кинется с такими воплями на любого, кого встретит на пути в этом самом коридоре. И от нее даже невидимка скрыться не может – имп неуязвим для магии, и на него не действуют ни отвод глаз, ни заклятия незначительности или даже невидимости.

– Что теперь? – спросила Аррава.

– Ждем, – ответила Маша. – Если имп опять не заорет, там никого нет. И мы можем идти.

– А на нас он не кинется? – спросил один из нордлингов, высокий, худой, с маленькой веточкой укропа, застрявшей в жесткой кудрявой бороде.

– Нет. Он через пару минут сам развоплотится, – ответила Маша.

– А как мы узнаем? – продолжал допытываться «укропобородый».

– Я почувствую.

В молчании прошло еще минуты две, затем Маша сказала:

– Там никого нет, можем идти.

– Пошли, – скомандовал я и первым пошел в проем подземного хода. Все остальные, побрякивая амуницией, двинулись за мной.

Сразу за аркой я обнаружил отнорок – ведущую вверх лестницу. Не удержался, пошел проверить, хоть и догадался, что это такое. Уперся в массивную стальную дверь, но понял, что это и есть выход в сарай во дворе, через который вампиры ходят в город. Спустился вниз, отрицательно мотнул головой в ответ на вопросительные взгляды – и повел всех дальше.

Ход был прямым как стрела и все время понижался. Откуда-то из темного его нутра ощутимо тянуло мошной магией, а заодно и обычным сквозняком. Значит, не такой уж он глубокий и не такой запечатанный. Как ни странно, эха от шагов не было: все звуки словно в перине тонули. Тишина даже на уши давила, как будто мы находились под водой. Все было приглушенным, свет фонаря, обычно яркого, был тусклым и даже словно серым. Вообще было мерзко, все чувствовали себя нехорошо.

Ход оказался недлинным, всего метров двести. Он закончился круглым залом метров десяти в поперечнике, в котором так сквозило Силой, что у меня волосы шевелились. Я заметил, что чувствовать это начинают даже те, кто чувствовать и не должен.

В середине зала на полу был выложен мозаикой из бронзовых пластинок круг, по всей окружности которого шли непонятные письмена. Прямо над кругом висел в воздухе, едва не касаясь каменного пола, переливающийся овал, похожий то ли на стекло, то ли на ртуть. По крайней мере, его поверхность непрерывно изменялась, хоть и почти неуловимо для глаза. Таких порталов я еще не видел.

– Это вообще портал? – спросил я у Маши.

– Еще какой! Это всем порталам портал! – ответила она, обходя его по кругу и разглядывая с заметным оттенком восхищения. – Это просто шедевр, а не портал. Мне бы так уметь.

Еще в стене круглого зала я заметил решетчатую дверь, за которой были видны уходящие вверх ступеньки. Я подошел ближе, ощущая, что в двери есть какой-то магический сюрприз. Заглянул сквозь решетку, не касаясь ничего. Ступеньки сворачивали вдоль стены зала, уходя в темноту. Наверное, это и есть ход в крипту.

– Ну что, так и будем стоять? – спросила Аррава, снимая с плеча лук.

Я обернулся к ней, поджал плечами, сказал:

– А вас никто и не держит. Милости просим.

И указал рукой на зеркало портала. Она заметно опешила от такой простоты приглашения, но взяла себя в руки и спросила у Кудина:

– Пойдем, что ли? Чего ждать?

– Пошли, – кивнул тот и взял на изготовку арбалет. Охотничья ватага выстроилась гуськом – и быстро, один за другим, они зашагали в овальную дверь в пространстве. На каждого входящего она отзывалась беззвучной неяркой вспышкой, но больше ничего не происходило. Когда последний из нордлингов, тот самый с укропом в бороде, шагнулвнутрь, я успел разглядеть за ним траву и посыпанные гравием извилистые дорожки на фоне серой стены. Затем пространство опять стянулось, и я уставился в собственное искаженное изображение. Оно мне не слишком понравилось, поэтому я отвернулся и направился к ходу в стене.

– Маша, что на эту дверь наложено? – спросил я.

– Сигналка с молнией. Ничего сложного. А зачем тебе?

– Ты алтарь чувствуешь? – вопросом на вопрос ответил я.

Силу чувствовал каждый. Настоящий водопад ее струился куда-то вниз, в толщу земли, или наоборот. С этими потоками Силы никогда не поймешь, что там и куда течет. Но вот какой-то ее центр ощутить у меня не получалось.

– Нет, если честно, – ответила она, постояв минутку с закрытыми глазами. – Он где-то сверху, но точно сказать не могу. Но мы неглубоко, не больше… метров пятнадцати от поверхности. Я даже солнце могу разглядеть внутренним зрением.

– Думаю, что эта дверь как раз и ведет к алтарю, – сказала непривычно сегодня молчаливая Лари, нервно крутя в руках «таран». – Если кто-то ходит с той стороны, то он должен иметь доступ к нему.

– Почему ты так думаешь? – спросил я.

– Чтобы общаться с первосвященником. Втайне от всех. Иначе зачем весь этот балаган?

– Хм, верно, – кивнул я. – Маш, можешь с двери сигналку снять?

– Сейчас посмотрю, – ответила девушка и присела на корточки перед дверью.

Так она просидела совсем недолго, затем сказала:

– Сейчас сниму. А замок пусть Балин вскроет, он обычный. Не хочу зря Силу тратить.

– Да без проблем! – заявил гном, выгружая из рюкзака килограммовые связки динамита.

Орри молча стоял перед порталом, направив в его зеркало раструб пулеметного ствола. Так, на всякий случай: мало ли что оттуда полезет. А очередь из ручника и драконус такого расстояния щекоткой не покажется. И вампиру хватит для того, чтобы и думать забыть о нападении.

Маша колдовала над дверью пару секунд всего. Потом хлопнула в ладоши, и истечение Силы с той стороны погасло. Она отошла, сделав приглашающий жест Балину. Тот кивнул, извлек из кожаной сумки на боку кожаный же футляр с инструментами и присел перед замком. Даже если он гномами сделан, гном его и откроет, для Балина это должно бытьраз плюнуть да два растереть. Так и вышло. Замок негромко щелкнул, и дверца отошла в сторону.

– Готово, – заявил Балин.

– Вижу, – ответил я. – Пойду посмотрю, где там алтарь и что за алтарь.

Я скинул на пол тяжелый рюкзак с навьюченным на него карабином в чехле, переломил стволы ружья и затолкал в стволы «вампирки» два зажигательных патрона. Вампиров там я не встречу, скорее всего, а пули с фосфором самые универсальные, как мне кажется.

Тут я обратил внимание, что со мной собрались идти Маша и Лари.

– А вы куда?

– Туда же, – заявила Маша. – Мало ли что ты там увидишь! Я и морок уберу, и иллюзию разрушу.

– А я без тебя просто буду скучать, – промурлыкала Лари, послав мне воздушный поцелуй, а заодно отвесив шлепка колдунье, от чего та уже привычно подпрыгнула и взвизгнула.

Мысленно я махнул рукой и вслух сказал:

– Пошли.

Пошли мы очень осторожно. Я останавливался перед каждой ступенькой, пытаясь ощутить хоть какие-нибудь следы Силы, исходящие от ловушки. И не обманулся. Вскоре Маша сняла одну из них, с «Пепельным саваном», а затем вторую, заряженную «Огнем бездны». Все равно без нее не прошел бы, так что зря выступал.

Лестница была узкой, едва шире полуметра, и плавно изгибалась вслед за стеной зала. Когда мы поднялись на площадку перед следующей дверью, на этот раз глухой и защищенной убийственной магией, лестница совершила полный оборот.

– Здесь. Алтарь здесь, – уверенно сказала Маша.

– Дорогая, ты имеешь в виду – за дверью? – прошептала Лари.

– Да. Ты разве не чувствуешь? – ответила Маша, даже не обратив внимания на «дорогую», на которую всегда злилась.

– Чувствую, – кивнула демонесса. – Так чувствую, что мне даже плохо. Там что-то очень страшное. Даже для меня.

У меня вообще язык присыхал к гортани. Где-то совсем рядом, за каменной стеной, ждало нас нечто настолько огромное, величиной с весь этот мир, хищное, как бездна, и жестокое, как адское пламя. Могучая, чудовищная Сила протекала через это место, словно сотканная из боли, крови и трупного тления, по сравнению с которой даже смерть казалась чем-то добрым и благостным.

– Я не могу, – прошептала Маша. – Я должна это увидеть, или никогда в жизни, сколько бы мне ни осталось, не буду знать покоя.

И она произнесла заклинание. Стена перед нами словно подернулась дымкой, затем стала неожиданно светлеть, а потом за ней, становящейся все прозрачней и прозрачней,начали проступать контуры темного, отделанного мертвым белым мрамором зала. Четыре колонны ограждали нечто скрытое тьмой в середине. Тьма клубилась в углах, тьма собиралась под потолком крипты. Но что было в центре ее, пока не удавалось разглядеть.

– Что это? – прошептала Лари.

– Увидишь… – ответила Маша.

За стеной становилось все светлее и светлее, постепенно тьма открыла основание мраморного постамента, отступая все выше. На постаменте оказалась статуя. Сделанная из синеватого камня, она изображала идеально сложенную обнаженную женщину, сидящую, скрестив ноги и вывернув пятки. Синее тело, черные волосы, сделанные так, словно они были настоящими, черные глаза без белков, черные губы. Длинный ярко-красный язык, опущенный в черную чашу, в которую равномерно, одна за другой, падали сверкающие рубиновым светом звездочки, образуясь прямо в темной пустоте. Ожерелье из черепов чудовищ на высокой груди.

Ее можно было принять за саму Кали, Черную богиню, если бы у женщины не было всего двух рук. В правой она держала причудливо изогнутый палаческий меч, в левой – золотую чашу с чернением, из которой, как пар, клубилась тьма.

– Ракшаса… – прошептала Маша. – Это не алтарь, это Сосуд.

– Кто такая ракшаса? – также прошептал я.

В моих энциклопедиях такая тварь не числилась. Хотя тут все пахло богами, а на них я не охотился – кишка тонка, знаете ли.

– Демон-слуга, прислуживающая Кали, собирающая для нее Силу и кровь… – ответила за Машу Лари.

Я глаз не мог оторвать от статуи, от столь великого Зла, что находилось против меня, и одновременно поражаясь тому совершенству, с которым она была сделана. И чем больше я смотрел, тем яснее видел каким-то внутренним зрением, как была растерзана долгими пытками жертва в храме над нами. Как кровь ее впитал белый камень жертвенника, который теперь по капле ронял ее. На лету кровь превращалась в яркие звездочки Силы, которая скапливалась в чаше, что держала статуя. И в чаше полоскался длинный и алый ее язык, шевелящийся подобно змее… Стоп! Это с каких пор у статуй начали шевелиться языки? И почему я вообще решил, что это статуя?

Живой демон, сидящий в потоке Силы, открытом жертвенной кровью и идущем куда-то вглубь темных планов. «Это не алтарь, это Сосуд». Ну правильно! Демон-слуга, питающий повелителя.

Словно желая окончательно убедить меня в том, что я наивный болван, ракшаса подняла взгляд от чаши. Я его ощутил прямо сквозь стену, как ожог, будто я встал у открытого зева адской печи, а затем черные губы демона растянулись в жуткой улыбке, обнажая длинные черные зубы, а рука с кривым мечом указала прямо на нас.