Чтение 28–й страницы книги ~Прорыв~

-Откуда я знаю? - удивился он вопросу. - В штукатурке, покрашенная.

-Сиди здесь.

За столами в большой комнате я обнаружил два лежащих тела, мужчины и женщины, - тех самых, кого, просыпающихся, убил Васька. Старые уже мертвяки, которые даже вонять перестали. За дверью оказался вход в архив, тесно заставленный стеллажами, пол между которыми был чуть не по щиколотку завален бумагами. На бумагах хватало следов запекшейся крови, какая-то заваруха была.

Так, стена, по прикидкам - самая крайняя, должна отделять контору от жилого дома. Штукатурка под зеленой краской и побелкой. Можно быстро проверить, но как бы под рикошеты не угодить. Окошко есть в стене, через него в свое время всякие справки с выписками гражданам выдавали, вот им и воспользуюсь.

Автоматных патронов пожалел, сунул снаружи руку с пистолетом и сделал с десяток выстрелов, в воздухе повис острый запах пороха.

Заглянул внутрь, осмотрел следы от пуль на стене - стена кирпичная, как весь дом, собственно говоря. А чего я ждал, хрущовка и есть хрущовка. А вот насчет толщины этойсамой стены есть вопросы. Если стена капитальная, то она кирпича в три толщиной, на ней перекрытия лежат. А если перегородка, то там толщины всего ничего, чуть ли не кулаком проломить можно.

Нет, какая, в задницу, перегородка? Тут как раз стандартная трешка под контору отведена, значит, стена капитальная, три кирпича. Сантиметр плотно прижатого пластитавыбивает сантиметров двенадцать бетона, а что по кирпичу? Не помню, но примерно где-то так, даже больше. У меня килограмм пять пластита с собой, надо только придумать, как из него сосредоточенный заряд сделать. И мало того, что заряд стену должен пробить, в дыру еще и пролезть надо. Нет, не пойдет, время теряю. И толку-то? Противник знает, где мы, ну заберемся мы на крышу, даже свяжемся - дальше что? Пришлют волшебника в голубом вертолете, или как? Запрут в подъезде, обложат дом и нам хана, если бежать, то сразу.

Дурак, время теряю! Бегом назад. Как же плохо, что такой вариант не предусмотрели, что придется по городу метаться! Мать, мать, мать!

Васька опорожнил подсумки Сергеича, разложив магазины и гранаты по полу. И теперь вопросительно смотрел на меня.

-Разбирай все. - скомандовал я.

-А с Сергеичем что делать будем? - спросил он мрачно.

-Похороним. - буркнул я сквозь зубы. - Как сумеем. Давай, подхватывай его за ноги.

Затащили его кое-как в архив, засыпанный бумагой, положили на пол.

-Ты что задумал?

-Кремируем. - решительно ответил я. - Людей здесь все равно нет, одни бандиты, а в городе до сих пор пожаров хватает. Еще один погоды не сделает.

-А мы как?

-А мы на прорыв бегом. - ответил я. - Нет других вариантов. Нам надо от наблюдения уйти, иначе хана. Выход проверь.

-Есть.

Васька убежал обратно, а я начал нагребать под тело груду бумаг. Пусть хоть так, их здесь много, гореть будут долго и жарко, должно хватить. Ну нет возможности у нас нормальную могилу вырыть и над ней салютом три раза выстрелить. Нет. Если со мной что случится, так пусть хоть так, как мы его сейчас, чем просто лежать здесь кормом для всякой сволочи.

Топот ботинок по старому линолеуму, вбежал Васька:

-Морф вернулся, падла! У крыльца сидит.

-Маруда! - заорал я, пнув стол так, что он завалился набок, а потом, не удержавшись, влупил кулаком в стенку стеллажа. - Так и привяжется теперь! А-а, скотина!

-Завалим?

-Хрен там! - в бешенстве заорал я. - Пытался уже, сразу сваливает, а попадать ему только в мозг.

Что делать, что делать? Все. Допрыгались? Как-то неохота. Мы пока при оружии и патронах, и ноги бегают, надо прорываться. Только как?

-Есть идея! - вдруг аж подпрыгнул Васька, после чего начал судорожно стаскивать с себя рюкзак.

-Что?

-Монка!

-Что!?

Но понял я его почти сразу, и уже через секунду сбивал карниз с окна, чтобы добыть длинную палку. Васька между тем ставил мину на электродетонатор, заводя провода наподрывную машинку. Нет, морф хоть и был человеком, но сейчас не гений, не сможет он сообразить, не может быть такого! Нет, точно не может.

Слава богу, что на улице пока тихо, лишь где-то вдалеке стрельба слышна. Эта стрельба, скорее всего, нас и спасает. Из-за нее сюда никакое подкрепление не едет, наверняка ведь вызвали. Ну ничего, мы любой минутке рады, нам еще отсюда свалить нужно.

-Приманку бы... - озабоченно огляделся Васька.

-Момент!

От Сергеича на полу лужа крови, осталось только от сорванной желтой занавески кусок тряпки отхватить и в этой крови вымазать. Черт знает, подействует или нет, но нюх у тварей точно есть.

-Давай, прямо на мину мотай. - сказал Васька, подсовывая наше устройство.

-Понял, не тупой.

-Крути лучше, а то в решетку не пролезет.

-Да понял!

Получилось что-то вроде кирпича, примотанного к концу длинной металлической трубы, скользкой и гнущейся, вдоль которой вились провода к подрывной машинке. Затем сообразили бумаги в уши натолкать, близкий взрыв не велика радость.

-Самим бы не высовываться. - сказал я. - А то опять спрячется, скотина только сзади нападать норовит.

-А мы вот так...

Прямо у входа зеркало было раньше, у которого, наверное, невесты прихорашивались, или просто кто прическу поправлял. Теперь его осколки лежали на полу. Васька выбрал самый длинный, похожий на саблю, и широким концом высунул его в окно, ловя изображение.

-Вот он! Прямо на дверь смотрит!

-Ага, понял...

Я понемногу начал просовывать шест с миной в решетку, повинуясь командам Васьки: »Левее... левее... ниже... еще... так...«

-Что он там?

-Нюхает! Гадом буду, нюхает, прямо к тряпке тянется...

-Ну?

-Да щас...

Пээмка была зажата в кулаке у Васьки, который щурился, глядя в зеркальце... затем он хищно усмехнулся, и сказал:

-Взрываю!

К удивлению моему, я почти ничего не ощутил руками. Так, легкую вибрацию, зато за окном грохнуло тяжко, ударило по ушам, заволокло все дымом и пылью. И через секунду мы оба повисли на решетке, прижавшись к ней лицами, забыв даже о том, что можем попасть под обстрел.

-Мля... мясорубка. - заявил я, разглядывая лужу самого настоящего гнилого фарша, в которую превратилась вся верхняя часть туловища твари.

-Точно. - подтвердил Васька. - Уходим?

-Сейчас, бумагу зажгу.

Потом мы бежали изо всех сил, пересекая двор. На выходе нас никто не обстреливал, но пока неслись к соседнему зданию, у нас над головами прошла пулеметная очередь. К счастью, этот сектор просматривался плохо с той крыши, так что на вторую очередь у противника времени не хватило.

-Куда?

-Вокруг дома!

Васька рванул за мной. Два мертвяка навстречу, но не догонят, нечего на них и время тратить, лучше свернуть. Топот по асфальту такой, что кажется, будто весь город слышит, даже отдаленная стрельба его не забивает. Узкий проход между домами, невысокий забор, через который мы перемахнули в одно касание. Еще двор, в просвете между домами виден грузовик, но он в самом конце улицы стоит. Возле него двое, но смотрят не на нас, не видят.

-Дальше, вперед!

Узкий переулок, заросший старыми тополями так, что свет не пробивается, фасад хрущовки. Окно на первом этаже открыто, черт его знает, что за ним, но...

-Туда! Подсади!

За окном гостиная, в которой пусто. И полный порядок, словно люди только ушли оттуда. Перемахнул через подоконник, подтянул Ваську, затем окно за собой закрыли. Теперь вопрос номер один - тут морфов нет? Мертвечиной не пахнет, точнее даже вообще ничем не пахнет, тихо и пусто. Разве что пыльно очень, квартира уже давно брошена, наверное, еще в дни прихода Беды. Осмотрели все, даже в шкафы заглянули - ничего. В глазок входной двери тоже ничего интересного не разглядели. Оторвались?

-Передохнем. - сказал тяжело дышащий Васька, падая на диван и поднимая клуб пыли.

-Давай.

Передохнуть надо после такого рывка, весь мокрый, штанины к ногам прилипают, словно в одежде купался, пот по лицу льет. Стянул шлем, стряхнул капли с коротких волос. Васька не лучше выглядит, красный как рак, чуть не язык на плечо.

-Чего дальше? - спросил он.

-Дальше? Дальше надо сканер погонять, может обмен какой услышим. А потом ближе к крыше подниматься, мы сейчас опять с неправильной стороны. Ну и связь с нашими нужна, хоть знать, что вырвались.

-Ладно, посмотрим.

Запущенный сканер дал неожиданно много радиообмена, еле успевали фильтровать. По некоторым разговорам сразу понятно становилось, что контингент базарит, другие больше военщиной отдавали, это не вытравишь. И судя по всему, воевали как раз эти самые военные с этим самым контингентом. Бандиты на штурм твердынь двинули, или что?

Вопросы снял чей-то спокойный и деловой голос, вдруг ясно заговоривший: »Выхожу двумя бортами из города, по Центральной. Бандюги ваши ни хрена не союзники, веду огневой бой, имею двух трехсотых. Как поняли? Повторяю, выхожу по Центральной, двумя бортами...«

-Слышь, Серый, они между собой, кажись, начали...

Не бывает таких подарков, но кажется, что кто-то нам его сделал. Как хочешь, так и понимай, но у преследователей пошли междоусобицы. Хотя, чему удивляться, »фармкоровские« наверняка здесь были борзые как и везде, а бандитам за нами гоняться сто лет не надо, своих проблем хватает. Другое дело, что их могли настропалить, описав наши художества... Хотя, о чем я? Дались местным зекам страдания другой банды из другого села? Да сто лет им не надо, у них своих головняков хватает, вон, мечтают «шешнашковские» склады захватить, что им мы?

Так и сидели, слушали радио, но нового ничего не узнали уже. Правда, в главной мысли укрепились - можем и проскользнуть, пока у противника проблемы. Через четверть часа встал, аккуратно выглянул в щель между занавесками. Никого, но зато в той стороне. Откуда мы прибежали, поднимался столб дыма. Погребальный костер, вечная память тебе, Сергеич, друг наш верный. Царствие тебе небесное.

Володя Большой, радист и пулеметчик.

28мая, среда, утро.

Машины стояли в кустарнике, которым густо оброс край пологого, но глубокого лесного оврага, который в случае появления преследователей должен был образовать естественный рубеж обороны. Разведали это место заранее, сюда и ломились ночью через темный лес, ориентируясь по меткам и ориентирам.

У машин сидели трое - сам Большой, Шмель и новый механ - Санёк. Санёк курил, часто сплевывая, время от времени поглаживал замотанную свежим бинтом руку, недовольно морщась.

-Сань, тебе болеутоляющее дать? - спросил Володя.

-Нормально, терпимо, - отмахнулся тот здоровой рукой. - Вести смогу, просто ты ко мне садись, чтобы подменить, случись чего. Сумеешь бэтр вести?

-Если без экстрима, то сумею.

Большой посмотрел на невысокий вытянутый холмик свежей земли неподалеку, в который был воткнут самодельный деревянный крест с надписью, вырезанной ножом: «Николай Шматков». И годы рождения и смерти - в кармане убитого нашелся паспорт и военный билет, оттуда и узнали.

Ночью поначалу все шло по плану. Бэтээр, которым рулил Санёк и, прорвался по намеченному маршруту, выбросил группу у бойлерной, и затем прикрывал ее несколько минут. Сидевший за стрелка Николай лихо подавлял любой ответный огонь из двух пулеметов, заставляя укрываться стрелков противника, кроша из КПВТ кирпичные стены и отгоняя укрывшихся в доме напротив врагов от окон.

Санёк заложил заряды взрывчатки под бетонный забор так, как его научили заранее, заскочил в кабину, разматывая за собой длинный тонкий провод и нажал на кнопку подрывной машинки. Грохнуло, все окутало пылью почище дымовой завесы, а сам водитель с ликованием увидел, как сразу несколько секций бетонной стены плашмя завалились наружу, освобождая проезд.

Потом была недолгая гонка по темным улицам, разваленный проволочный забор периметра. Через него бронетранспортер проскочил взбесившимся носорогом, даже не заметив, и рванул в темноту, туда, где загорелся яркой звездой фальшфейер, в приборе ночного видения напоминающий колышущуюся бесформенную медузу. И в этот момент в борт машины ударили пули.

-Ходу! - закричал Николай, разворачивая башню.

Бэтээр и так несся на максимальной скорости, тяжко подпрыгивая на ухабах и проваливаясь в ямы. Николай выпустил пару очередей по преследователям и выматерился - при таких скачках попасть во что-то было нереально.

Противник преследовал не включая фар, видимый по вспышкам выстрелов. Две машины, до которых даже дистанцию определить было затруднительно.

Большой, сидевший на пулеметах в «бардаке», выдвинувшемся от леса на километр и тихо стоявшем прямо в поле, ждал, до крови закусив нижнюю губу, прохода бронетранспортера за ориентир. До того момента «бардак» должен был оставаться невидимым и даже несуществующим. Они даже выехали к позиции на непрогретом двигателе, сразу заглушив его, чтобы оставаться невидимыми в тепловизорах.

В какой-то момент показалось, что преследователи остановились. Дульные вспышки вперегонки сверкали в темноте с одних и тех же позиций, выбрасывая трассеры, время от времени уходившие причудливыми рикошетами в разные стороны.

-Есть контакт! - крикнул Шмель, заводя двигатель машины.

-На! - рявкнул Большой, выпуская первую очередь из могучего КПВТ.

Целился он по вспышкам, и не промахнулся, навестись успел. Тяжелые пули выбили искры из чего-то невидимого. Тут же одна струя трассеров метнулась в его строну, старясь нащупать неожиданно появившегося противника. Вторая продолжала долбить туда, куда и ранее.

-Ходу! - заорал Володя, и Шмель рванул машину так резко, что Большой тяжело впечатался глазницей в резиновый круг прицела.

-Давай, а то щас ПТУРом засадят!

Надежда была лишь на то, что уничтожать их сразу не захотят, будут стараться остановить. От этого весь прорыв и планировали, надеяться уцелеть против «Выстрелов» с управляемыми противотанковыми ракетами было наивно. Ночь, лес и высокая проходимость, вот что было их основной защитой. И заранее разведанный маршрут с ориентирами.

Им повезло. Противник выпустил первый ПТУР тогда, когда их машины уже нырнули в лес, и ракета рванула на стволе дерева. А дальше бронетранспортер катил почти упираясь в наклонный кормовой лист БРДМ, ориентируясь по тусклому фонарику, а Большой, высунувшись в люк по пояс, высматривал полоски белой ткани, висящие на натянутой между деревьев проволоке. «Бардак» ехал прямо на ним, срывая их с деревьев и тем самым «заметая следы».

Сзади показались еще фары, похоже, что к противнику подошла броня, но преследовать среди деревьев не получалось - застревали, упирались в тупики, путались и быстро отстали.

Затем была заброшенная просека, еще вчера разведанная, затем снова лес. Переговоров по рации не вели, опасаясь, что у противника найдется чем провести триангуляцию, фары не зажигали, ехали по приборам ночного видения, целясь на тайник, в который вчера сгрузили бочки с горючим, опасаясь гонять с ними на броне.

Едва остановились, Большой вылетел из люка «бардака» наружу, кинулся к бронетранспортеру. Неожиданно из водительского люка БТР чуть не выкатился Санёк в камуфляже, пропитанном кровью и с перекошенным от испуга лицом. Большой сразу почувствовал неладное, рванул с плеча «сто пятый», крикнул:

-Что?

-Это... - растерянно и даже, кажется, дрожа, заговорил парень. - Там с Коляном что-то...

-Что?

Тот только замотал головой, совершенно обалдевший. Подошел Шмель, доставая на ходу из разгрузки ИПП. Большой кивнул, сказал ему:

-Перевяжи Санька, я гляну.

Что именно напугало водителя, он так и не понял, отнес на адреналин от погони и боя. Его после похода в Техническую библиотеку самого так трясло, что зубы стучали, говорить смог уже тогда, когда омоновцы привезли их на свою передовую базу. Слова же Санька насчет Николая он понял так, что тот ранен и не может выбраться. Поэтому Володя с ходу заскочил на броню и спустился в водительский люк, обернулся назад, включив фонарь и заорал так, что чуть не оглушил сам себя в тесном нутре машины.

В подвесном кресле стрелка сидел мертвец, тянувшиеся руками к человеку. Оскаленные зубы, безумные мертвые глаза, от взгляда которых хотелось кричать и бежать без оглядки. Все тело ниже груди было залито кровью, большая ее лужа скопилась на полу.

У Большого волосы под шлемом зашевелились, он представил, как Санёк ехал почти час за ними с мертвяком прямо у себя за спиной, может даже и не понимая, что ему грозило.

Выстрелить он не смог, даже не сообразил, что так надо сделать. Лишь вылетел из машины, скатился на землю, тоже трясясь и обливаясь холодным потом.

-Да что там? - крикнул вконец озадаченный Шмель.

-Там это..., - задыхаясь, Большой махнул рукой в сторону машины. - Там Николай умер, мертвый он сидит.

-Чего? - вскинулся Шмель.

-Что слышал. - кивнул Санёк. - Я только когда приехали, понял. Все говорить с ним пытался. Я сам не могу, уважал его очень, давайте кто из вас.

О чем он сказал, поняли и Большой, и Шмель, замолчали ошарашено. Затем Володя сказал:

-Если уважал - сам и с делай, прояви уважение до конца. Твой друг, ты с ним к нам пришел, ты его и упокой. А потом уже похороним по-людски.

Сказал уверенно, веско, Санёк даже не подумал спорить. Помолчал, подумал, кивнул, затем сказал:

-Сделаю.

Лез на броню он неловко, мешала раненая рука. Но все же вскарабкался, затем, заметно пугаясь, спустился в люк. Через минуту хлопнул выстрел. Затем, еще чуть погодя, открылись люки десанта, и Большой со Шмелем полезли в машину.

Николай был убит наповал. Пуля крупного калибра пробила борт машины и ударила его в бок, нанеся страшное сквозное ранение. Умер он мгновенно, наверное. Санька же спасло то, что перекинутый за спину ремень автомата погибшего зацепился заодно и за тонкую металлическую спинкусиденья стрелка, не давая встать и накинуться на сидящего спиной водителя. Зомби, похоже, не оставлял таких попыток, но в результате зацепился еще и разгрузкой, а заодно и ногами застрял в подножке. Однако вырваться мертвец мог в любой момент, на какой-нибудь кочке, и то, что Санёк довел машину до места, иначе как великой удачей не назовешь.

Тело освободили, вытащили наружу, уложили на траву. Встали рядом, стащив шлемы.

-Николай, в общем, мало мы с тобой провоевали. - сказал Большой, вздохнув. - Но помнить будем - ты сам к нам пришел, чтобы помочь. Честно помогал, честно воевал, за спины не прятался. Сам пошел в самое поганое дело. И погиб хорошо, в бою, от пули, по-солдатски. Вечная тебе память.

Могилу поочередно копали сам Володя и Мишка, раненого же Санька посадили отдыхать. Ранен он был пулей, пролетевшей сквозь мягкие ткани плеча. Подвела его военная привычка держать люк над головой открытым, что, вроде как, должно было спасти то ли при наезде на фугас, то ли при попадании кумулятивной гранаты. А теперь же пуля из обычного пулемета угодила в крышку открытого люка и рикошетом ушла прямо в машину, ранив водителя. Будь люк закрыт - ничего бы не случилось.

Когда могилу отрыли, тело уложили в нее, завернув в плащ-накидку, закопали, прихлопав и подровняв холмик. Махнув рукой на скрытность, трижды выстрелили из пистолетов в быстро светлеющее небо. А затем Большой сказал:

-Все, организуем дежурство по связи и ждем. Машины дозаправить по необходимости. И того, повнимательней живем, чтобы случись чего, успеть смыться.

Сергей Крамцов, партизанский командир.

28мая, среда, утро.

Выбравшись из квартиры, в которой пережидали переполох, на улицу не пошли, а направились сразу вверх по лестнице. Подъезд был пуст и гулок, через окна в него доносились звуки отдаленной стрельбы, ставшей уже куда менее интенсивной. Скорее даже вялой. А это значило, что вскоре противник мог вспомнить о нас и попробовать, например, поискать. Пусть мы уже в паре кварталов от того места, где нас засекли, в безопасности считать себя рано - никто не знает, где расположены другие наблюдательные посты.

-На крышу полезем? - спросил Васька.

-Да щаз. - фыркнул я. - Нас там засечь плевое дело. В квартиру надо попасть угловую. У нее окна и на центр города получаются с этого места, и на окраину, попробуем на связь выйти.

-Как скажешь.

Однако, все оказалось не так просто - двери во всех квартирах были стальные. Пусть и не сейфовые, а самые простенькие, но мы и такие вскрывать не умели. Пришлось, скрепя сердце, браться за пластит, из которого я скатал длинную тонкую колбаску, молясь про себя, чтобы взрыв никого к нам не привлек. Затем прямо поверх заряда на ленте для ремонта шлангов прилепил четыре половика, собрав их по этажу. Может быть, чуть приглушат.

Получилось. Грохнуло гулко все равно, по ушам садануло и стекла в подъезде загудели, но все же не вылетели и не посыпались, так что снаружи особого фурора такой взрыв произвести был не должен. Половички ли помогли, или малый заряд, но результат порадовал. Замок вырубило как ножом, и мы вошли в пустынную квартиру с обстановкой простой и скромной.

Уходили люди отсюда планово. На обоях были не выцветшие пятна, наверняка от фотографий в рамочках, которые хозяева унесли с собой, дверцы шкафов открыты, а там пустые плечики для одежды. Ну и хорошо, может и спаслись, еще живые где-то, дай бог им здоровья. Тем более, что здесь явно жила семья с детьми, причем двумя.

Входную дверь задвинули двумя тумбочками и приперли в распор ручкой от швабры, забив между самой дверью и изгибом плинтуса. Если какая тварь нарисуется, то должно задержать, хотя бы на какое-то время.

Аккуратно выглянул в окно и с удовлетворением отметил, что пожар в бывшем ЗАГСе явно разгорелся, столб дыма стал еще гуще. Хорошо, похоронили друга.

Васька уже уселся на пол с «Северком», посмотрел на меня вопросительно:

-Давай, не боись. - махнул я рукой. - Сам слышал, какая у них тут дисциплина связи. Пока с нашими попробуем пообщаться, так что можно спокойно.

-А когда будем местных искать? - уточнил Васька.

-Придумаем что-нибудь.

Тут, конечно, риска куда больше. Ни кодом не воспользуешься, ни ЗАСом, все придется прямым текстом гнать, и что из этого получится, никто не знает. Тут уже на удачу, просто потому, что нет других идей, не знаю я, как еще себя обозначить. А то будешь ломиться вслепую в сторону «своих», а они тебя и израсходуют, наверняка у них скрытых огневых хватает. Может кто заподозрить своих в двух вооруженных мужиках, появившихся со сторону, с которой уже чуть не два месяца ничего хорошего не появлялось? Не думаю, не думаю...

К чему я? К тому, что какая-то связь точно нужна. Нам бы, идиотам, чуть раньше попытаться, когда мы на подходах к городу были. Глушилки в других диапазонах работают, надальняк, а на частотах того же «Северка»на связь выйти можно было, но, с другой стороны, есть такое слово как «радиоразведка». А противник у нас технически продвинутый, если о «фармкоровских» речь. Могло и боком выйти.

-Так, Вась, ты связь устанавливай, а я из-за занавесочек на улицу погляжу. Может пойму, что хоть происходит вокруг.

-Давай, ты мне не нужен.

Рассвело окончательно, накатило солнечное, какое-то даже праздничное утро. В его свете брошенный мертвый город даже не выглядел таким отвратительным, как полчаса назад. К удивлению своему обнаружил, что в бинокль отсюда можно отлично рассмотреть тот самый пост на крыше, с которого по нам вели огонь. Там были не двое, а пять человек. Пулеметчик, снайпер, и, кажется, еще и гранатометчик. С чем еще двое - непонятно, с автоматами, наверное. Вполне толково организованная боевая группа, как чеченцы в Грозном. Другое дело, что насчет уровня подготовки не уверен. Но это все временное, опыт сам приходит, вот и к бывшим зекам придет. Обязательно. Что совсем не радует.

А вообще пост у них сидит удачно, мы бы никак мимо не проскочили, куда бы не сунулись. Угловое здание вроде институтского, обзор в все стороны. Мертвяки, кстати, особо в те места не лезут, как мне кажется. Несколько тел лежит на асфальте, а больше никого, хотя в других местах я их и отсюда вижу. Даже в соседнем дворе трое стоят неподвижно, кажется те самые, на которых мы время тратить не стали, убегая. Нет, точно соображать начали, помнят, куда соваться не стоит.

Грузовик без тента с толпой вооруженных людей в кузове, и с ним БТР-70. Катят по улице неторопливо, остановились в крошечном скверике у какого-то памятника. Высыпали из кузова, спрыгнули с брони, затем из грузовика вытащили троих в военной форме, связанных. Это кто такие? Не «фармкоровские», форма самая обычная. «Вертухайская сотня» или как их еще называть, которые за нашими преследователями таскались? Скорее всего, не думаю, что им кого-то из обороняющихся «атомщиков» удалось захватить, тутуже все устоялось давно.

Морды избиты, все в крови, камуфляж рваный. Неслабо их отметелили, не жалеючи. Впрочем, а чего таких жалеть? Мне тут никого не жалко. Если бы вертухаи зеков плющили, точно так же, с простым интересом наблюдал бы.

-Серый, есть связь с нашими! - радостно объявил Васька.

Пришлось отвлечься от наблюдения.

-Большой, как принимаешь?