read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Куда ни повернись, рассуждала Лиза, одни вопросы и так мало ответов. Почему мы должны жить, навечно отгородившись от земной цивилизации? Если Мастера говорят, что мы следуем учению Забытых, то почему не поступаем, как они? Почему не несем знание всем людям Земли? Разве правильно, что тысячу лет мы прячемся в тайге, отгородившись ментальным щитом?
— Ложа Мастеров едина во мнении, — отвечали ей старшие. — Наши поселки не нуждаются в контактах и конфликтах, которые последуют неизбежно. Последние войны на планете доказали, что мы не имеем права вмешиваться и делиться информацией. Усилители фиксируют сильнейшие ментальные поля, в городах, безусловно, есть разумные существа, способные к Единению, к построению мыслительных цепочек. Но они либо находятся на варварской ступени развития, либо слишком далеки от нашего понимания мироустройства.
— Я хотела бы встретиться с такими людьми, — упрямо заявляла Маленькая принцесса.
— Ты не получишь поддержки родных для строительства усилителя. Усилитель автономной развертки для поддержания жизнеобеспечения вдали от поселков потребует слишком длинную цепочку разумов.
— Сколько разумов потребуется? — спросила Лиза Наставницу.
— Ну, примерно... — Наставница задумалась. Она слишком хорошо относилась к одной из одаренных учениц, посему старшей и в голову не пришло уклониться от помощи. — Тебе потребуется как минимум тысяча человек.
— Неужели в четырех поселках я не найду тысячу тех, кому интересно, что происходит за пределами щита?
— Ах малышка! — Наставница тепло улыбнулась. — Даже мне интересно, пусть я кажусь тебе старой и занудливой, но я никогда не войду в цепочку для этого проекта.
— Но почему?!
— Потому что это не конструктивно, это таит опасность.
Маленькая принцесса поняла, что спорить бесполезно. Взрослые не соглашались участвовать в том, что таит опасность. И тогда она вспомнила про поселок Плачущих. Этимлюдям не доверяли штампов, их не пускали в пирамиды ученых. Помимо всего прочего, Плачущие исповедовали крайний индивидуализм и не признавали никаких коллективных акций, даже уклонялись от общих праздников. А некоторые, по слухам, верили в Бога. Но они вполне могли соблазниться идеей построить для девчонки усилитель. Просто так, назло Мастерам.
Лиза отправилась в северную деревню, где жил Горный Толкователь. По словам Наставницы, в молодости этот человек был блестящим ученым, одним из тех, кто разрабатывал штампы седьмого поколения, из тех, кто сумел расшифровать самые сложные книги Забытых. Поговаривали, что именно после прочтения посланий он изменился и начал употреблять алкоголь. Поговаривали даже, что он сумел обнаружить ключ к некоторым запутанным посланиям, и благодаря этому ключу логика Забытых представала совсем в ином свете...
Так или иначе, старый Мастер порвал с коллегами, разругался с родными и вырастил себе новую пирамиду в поселке Плачущих.
Толкователь выслушал принцессу, и глаза его слезились.
— Зачем ты ищешь дружбы с дикарями? — спросил он. — Разве не ясно, что Мастера все равно не допустят их в поселки? Разве не очевидно, что мы живем на искусственном клочке чужой планеты?
— Мне говорили, что Горный Толкователь плачет оттого, что нашел истину.
— Не проходит и года, чтобы кто-то не нашел очередную истину, — рассмеялся старик, а потом вдруг стал очень серьезным. — Все дело в штампах-пастухах. Все, что досталось нашим дедам от гостей со Спиинус-тэкэ, пригодилось для обустройства. И для обороны, верно? Ты согласна с тем, что тысячу лет мы только обороняемся от враждебной среды?
Лиза кивнула, не вполне понимая, куда клонит собеседник.
— Единственное, что могло бы послужить активным действиям, — это небольшое количество семян четвертой генерации. Тех самых, столь тщательно скрываемых твоим дедом и его коллегами.
— Но зачем нам на кого-то нападать?!
— Я не верю, что Забытые делали хоть шаг, не продумав последствия. — Толкователь промокнул глаза и прошелся по дорожке среди Говорящих цветов. — И я не сказал ни слова об агрессии. Забытые оставили нам слепок со своей, истории, а мы не понимали, зачем нам это нужно. Возможно, на Земле тоже наступает момент, когда следует вмешаться, иначе они истребят друг друга.
— Вы говорите о насильственном Единении?
— Я говорю о том, что добро не всегда должно быть пассивным.
Он сказал, что постарается убедить братьев — тех, кто когда-то добровольно вышел из Единения, — собрать разумы в цепочку. А потом старик пожевал губами, вытер глаза и рассказал девочке кое-что еще. Рассказал такое, о чем никогда не упоминала мать и Наставницы.
Оказывается, существовала семья Плачущих, покинувших поселки двенадцать лет назад. Они уехали в европейскую часть России, прихватив несколько детей. Уехали на свой страх и риск, без усилителя, и никто о них долгое время ничего не слышал.
— Отважные и достойные люди, — сказал Толкователь онемевшей от такой дерзости Лизе. — Не побоялись болезней и перепадов климата, невежества и скверны. Одиннадцать человек, соединенных в цепочку лишь взаимной любовью и верой в лучшее...
— И что с ними случилось, Мастер?
— Впервые кто-то отважился. По сути, Плачущие совершили подвиг. Показали всем нам, слабакам и трусам, что есть нечто более важное, чем знания и набитое брюхо. Но Мастера запретили даже упоминать о них.
— Нам ничего не говорили...
— Вот если бы они вернулись спустя десять лет, здоровые и счастливые, Мастера не смогли бы утаить эту новость от южных поселков. Но они вернулись очень быстро, потеряв троих детей. Те погибли от болезней и нищеты. Никому не понадобились наши умения и доброта. Я рассказываю это тебе и тем самым нарушаю обещание, данное твоему деду, Первому Мастеру Ложи.
— Зачем же вы это делаете?
Горный Толкователь посмотрел на небо, и лицо его осветила странная улыбка.
— Затем, что в Москве у Ажирая украли двухгодовалого сына, а сейчас этот мальчик вернулся.
Лиза не могла поверить своим ушам.
— Ребенок выжил?! Но, Мастер... как же он сумел найти дорогу?
— Ребенка украли дурные люди, но очень скоро власти отняли его и вместе с другими безродными детьми отправили в специальный приют. Это то, что мы знаем со слов мальчика. Он прожил в приюте два локальных года, а что случилось потом, ты сама догадываешься.
— Начались изменения...
— Да, ребенок начал изменяться. В нем проявились способности, которые никто из нас не может искоренить. Средний уровень развития для начального цикла у нас — это чрезвычайная одаренность, по меркам обычных людей Земли. Его обследовали ученые и врачи, его поместили в специальный интернат. Потом пришло время, и мальчик вспомнил, откуда он родом. Он сбежал из Москвы и вернулся сюда.
— Он сумел пройти сквозь щит?!
— Как проходит каждый из нас. И пришел он не в южные поселки, а туда, где живут его родители. Он вернулся к Плачущим. Поэтому никто из Ложи об этом пока не знает. Ты поняла, зачем я тебе это рассказал?
— Мы обречены...
Толкователь кивнул:
— Мы вечно будем привязаны к своему дому, пока не расшифруем программу модификации. Но твой дед и другие старцы боятся этого.
— Я хочу с ним поговорить. Это так удивительно — прожить двенадцать лет в большом мире!
— Возможно, Скрипач не захочет с тобой говорить. Он целыми днями мучает инструмент и тоскует. Он потерялся. Ты понимаешь?
— Думаю, да, — прошептала принцесса.
— И ты можешь потеряться в мире, как он, — сурово произнес Плачущий. — Легко обрубить корни, но почти невозможно вырастить новые. Он бредит своим городским прошлым, однако не смог противиться зову родины. Он оставил там друзей и наставников. Он встретил людей, которые обладают властью и понимают идею Единения. По крайней мере,он считает, что встретил честных и достойных людей, которые поверили в существование усилителей... Если ты не передумаешь, прилетай через год, — добавил неформальный лидер отщепенцев. — Нас станет намного больше. Скоро дети перестанут ходить в школы и примкнут к нам. Какой смысл в сухой науке, в череде открытий, если Забытые нас бросили, а для собственной планеты мы чужие?
Но прошло целых три года, прежде чем осуществилась мечта внучки старшего Мастера... Она досрочно окончила второй, Зеленый цикл обучения и перешла к третьему, Розовому.
Однажды Маленькая принцесса проснулась и сразу догадалась, кто ее зовет, хотя никогда не слышала этого голоса. Цепочка ощущалась совсем не так, как привычные, устойчивые Единения взрослых. Она колебалась: то натягивалась, как нить, то провисала, как парус на старинном корабле, а то начинала вибрировать, как штанга громоотвода. Люди, входившие в цепочку, не были спокойны. Возможно, многим из них следовало посетить больницу для «уставших». Чувствовалось, что большинству вообще не по нраву вынужденное Единение...
Маленькая принцесса поняла, что пришла пора принять решение, после которого она не сможет остаться такой, как прежде. Она окончательно проснулась и присоединила свой разум к разумам новых братьев и сестер.
А спустя три дня она держала на ладони сверкающий шар. Новый усилитель, в десять раз мощнее всех предыдущих, с которыми ей приходилось работать. И для его роста понадобилось не тысяча, а почти полторы тысячи человек.
Плачущих становилось все больше.
Усилитель позволял выращивать штампы и хранил максимальное число объемов развертки. При желании внутри могла уместиться не одна тысяча человек.
В тот день, держа на ладони теплый искрящийся шарик, Маленькая принцесса была слишком взволнована, чтобы оценить предусмотрительность и далеко идущие расчеты Горного Толкователя.
— Мы все будем ждать тебя, — напутствовал старик. — Будь осторожна, ты можешь столкнуться с агрессией, к которой никто из нас не привык. Ты столкнешься с разумами,которые будут закрыты для тебя, и со словами, которым нельзя верить. Ты можешь встретить людей, которые привыкли скрывать добрые желания, но проявляют дурные...
— Как же мне разобраться?
— Мы не можем тебе помочь. Мы такие же дети нашего доброго мира, только более трусливые, чем ты, раз прячемся за спину ребенка. Тебе следует отправиться на запад, в столицу этой страны. Если бы у нас появилась уверенность, что люди нуждаются в знаниях и не проявят злобы, мы не стали бы ждать решений Ложи, а все переселились бы туда...
Маленькая принцесса чувствовала невероятное волнение. Если бы она сразу последовала совету Толкователя, если бы она улетела в тот же день, все могло бы повернуться иначе. Но она задержалась в северном поселке и встретила молодого Скрипача И позволила себе то, что ни в коем случае нельзя было позволять. Она влюбилась.
Глава 28
ПУТЬ В МЫШЕЛОВКУ
Назад мы мчали, не разъединяясь. Макины по сторонам, а я — в центре. Присмотревшись, сквозь мелькание домов, дорог и заснеженных полей я различал две смазанные мужские фигуры, с бешеной скоростью перебирающие ногами. Серый плащ вдобавок волок на себе спящего Руслана. Лиза очень не хотела, чтобы мы тащили его в квартиру, но оставлять на «фабрике», пока не прояснятся координаты нового задания, его тоже было нельзя. Под занавес я сообщил о синем ангаре в местное отделение милиции и, на всякий случай, еще в службу «02». Сию секунду помочь калекам мы больше ничем не могли.
Лиза приказала штампам не отрываться и не терять меня из виду. Похоже, впервые она здорово напугалась.
Во дворе все было тихо, но со стороны пустыря, куда выходили наши и ярыгинские окна, происходило что-то непонятное. Мы не стали взбираться по лестнице, а сразу прыгнули по стенке в открытое окно. Макина распахнула раму ровно за миг до того, как наша троица очутилась перед домом, и моментально захлопнула ее за нами.
— Что опять? Говори же! — Я все выглядывал в темноту, пытаясь понять, чем заняты люди вокруг грузовика. Создавалось впечатление, будто прорвало трубу водопровода. Снег на поляне растаял, земля вздыбилась голыми черными комьями. Валил пар, суетились фигурки в комбезах, вокруг носились собачники, только экскаватор, которому полагалось производить раскопки, куда-то пропал.
— С твоей мамой и отчимом ничего не случилось. — Лиза провела пальцем мне по виску. От ее жеста сразу стало легче дышать, а еще я почувствовал, как вспотел. — Нас атаковали одновременно, стрех сторон, а я была слишком занята... Один из моих штампов погиб, сейчас я выращиваю сразу двух, но должно пройти время.
— Да кто атаковал?!
— Пойдем. Можешь не беспокоиться, эти двое останутся в квартире и никого не подпустят.
Только очутившись внутри полупрозрачной вертикальной трубы, я понял, что обошелся без эскалаторов и проник в усилитель с открытыми глазами. Мы просто летели вниз, без опоры, ни за что не держась, и продолжали разговаривать. Не было ни замка, ни дракона, ни лучников, мы сразу провалились сквозь туман внутрь Лизкиного убежища и оказались возле крестообразного бассейна.
— Вот видишь, как ты быстро адаптировался, — слабо улыбнулась Макина.
В «главной рубке тоже многое изменилось. Цветы не шептались, исчезли сладкие запахи, исчезло звездное небо. Над головой висел зеленоватый купол, а под подошвами переливался прежний зеркальный пол. Теперь из него торчали не два десятка „органных труб“, их выросли сотни, настоящий бамбуковый лес простирающийся во все стороны, насколько хватало глаз. Я чувствовал себя букашкой среди железных щетинок великанской швабры. Едва заметная вибрация пронизывала внутренности усилителя. Стоило мне чуточку разжать зубы, как они принялись постукивать. И еще. Снова заболела голова, и стало заметно темнее. Вряд ли Макина изображала закат. Усилитель пыхтел на всюкатушку, кинув все ресурсы энергии на производство штампов.
В бассейне, под толщей маслянистой жидкости, плавало раскрытое человеческое туловище. Это была бабушка, в точности такая, что напала тогда в метро на Макина. Тощие ноги в рваных колготках, убогой юбке и стоптанных башмаках. Абсолютно достоверные старушечьи ноги, в венозных шишках, порезах и ссадинах, и достоверная голова, сейчас запрокинутая назад. Седые патлы колыхались в толще желе, словно престарелая русалка выплыла понежиться на мелководье...
Пожалуй, относительно ее лица я погорячился. Несмотря на верные пропорции человеческого там осталось немного. Правый глаз старухи, выпуклый и черный, смотрел в потолок, а второй закатился куда-то влево, в район виска. Висок пополз вместе с глазом, оттягивая вкось рот и приподнимая ухо, точно вся ее злобная сморщенная физиономиясостояла из воска и под ней подержали зажигалку. Левое ухо торчало, словно ослиное, посреди макушки, а сквозь перекошенный рот было видно, что там совсем не горло и не зубы, а кашеобразная пористая масса, будто сгнивший поролон...
Левой руки у штампа не было, правая висела вывернутая вдоль раскрытой брюшины. Сначала меня чуть не вырвало, показалось, что в животе ее копошатся черви. Но это былине живые червяки, а тысячи гибких шлангов, тянувшихся с невидимого дна «водоема».
— Этого мы сумели отключить, еще троих мои штампы уничтожили на лестнице и на балконе,—мрачно доложила Лиза. —Дело в том, что четвертое поколение не обладает способностью передвигаться в колпаке, это дало нам преимущество. Пока я не понимаю, как Скрипачу это удалось, но два полиморфа несли на себе взрывчатку.
— Что?!
— Они напали со стороны пустыря, забрались по стене. Нам удалось направить энергию взрывов под землю. Как видишь, разорвало коллектор теплоцентрали, теперь дом останется без обогрева... Пока усилитель разбирается с начинкой этого штампа, я хотела бы позаботиться о тебе, Саша. Я не имею права больше подвергать тебя опасности...
— Ты хочешь со мной распрощаться? После всего, что я сделал?
— Я не прощу себе твоей гибели. Прежде всего...
Тут она быстро прищелкнула пальцами, как делают вальяжные тетки, подзывая халдеев, и я ощутил мимолетное покалывание по всему телу. Словно прошлись с головы до ног горячим наэлектризованным полотенцем.
— Это всего лишь легкая защитная оболочка с мышечным усилителем, — сказала Макина. — Будет держаться около трех недель, пока не разрядятся батареи. Вероятно, тебе покажется в ней не слишком удобно — оболочка не допускает резких движений, — но зато им будет тяжелее сломать тебе шею.
При этих словах я слегка поежился.
— Я покажу тебе, как отключать защиту, когда пойдешь мыться, — продолжала Лиза. — Также здесь встроенный нож. Подвигай правым кулаком. Чувствуешь?
При попытке сжать кулак изнутри, на запястье, я ощутил теплую твердую пластинку размером не больше безопасного лезвия. Как и весь костюм, она была абсолютно прозрачной. Лиза показала мне, как быстро извлекать нож и убирать обратно.
— На самом деле, как ты понимаешь, это не оружие, — печально улыбнулась она. — Это хирургический инструмент для разрушения внешнего молекулярного покрова штампов. Против людей применять бесполезно. Другого оружия у меня нет... Кроме того, тебе надо потренироваться, привыкнуть к мышечным усилителям, я их сделала специально наслучай погони. Но злоупотреблять ими ни в коем случае нельзя. Ты же не хочешь разбиться или допустить, чтобы вся столица ловила Человека-паука? А теперь тебе стоит отправиться домой, завтра пойти в школу и вести себя как обычно. По истечении трех недель автономный энергоблок разрушится, и скафандр бесследно исчезнет. Надеюсь, что за это время я разберусь со Скрипачом.
— Ну уж нет! — разозлился я, — Я приволок тебе «языка», который знает, где искать нашего врага, а теперь ты меня — пинком под зад?
Я подвигал локтями, покрутил шеей. Было действительно чертовски неудобно. Лиза склонилась над бассейном, жидкость в котором стала почти черной. Зеленый купол придвинулся почти вплотную, лес из блестящих штырей низко гудел. Сквозь монотонное жужжание прорывались чумовые звуки, словно кто-то всхлипывал, ударяя киркой в мерзлую землю.
— Усилитель сменил масштаб развертки, — не оборачиваясь, сказала Лиза. — Нам приходится черпать энергию из электросети Москвы. Восемьдесят процентов мощности уходит на формирование защитного экрана вокруг здания. Это новая задача и слишком трудоемкая. Кроме того, растут штампы.
— Ты строишь экран против роботов, но люди-то пройдут!
Лиза точно не расслышала, все ее внимание было поглощено тем, что происходило в толще черного студня.
— Теперь мы знаем, где находится Скрипач, — сказала вдруг она, — Этот штамп должен был возвратиться на «Бауманскую». Сейчас усилитель снимет опознавательную матрицу и передаст одному из моих помощников. Мальчик не должен ничего заметить...
Я помалкивал, не вполне соображая, о чем она лопочет, а Лиза бросила старуху и опять поманила меня за собой. В левой поперечине бассейна плавал почти сформировавшийся Серый плащ. Весь чистенький, новенький, и секунду назад я бы не отличил его от двойника, оставшегося «наверху». Но это было секунду назад.
Серый плащ стремительно менялся. Расплавились очки, укоротились, высохли ноги, сгорбились плечи, вытянулся нос. На наших глазах его лоснящееся лицо и мощные руки покрылись глубокими морщинами и темными пятнами, приобрели желтоватый цвет. Жидкость над штампом вспучилась, надулась громадным пузырем, робот поднялся вертикально и открыл глаза.
Я невольно попятился. На бортик ступила сморщенная кривобокая старуха в драном ватничке, с заштопанной авоськой. Точная копия той, что плавала с распоротым животом.
— Скрипач не отличит, — уверенно повторила Лиза. — Он не осведомлен о возможностях усилителя. Он же не ученый, а всего лишь... Неважно. Опознавательная матрица позволит штампу найти хозяина. Главное — оказаться в радиусе примерно полкилометра.
— Стало быть, я больше не нужен? Тогда на кой хрен мы тащили этого Руслана? Ведь он знает, где находится убежище!
— Я буду тебе очень признательна, если ты поедешь...
Макина подошла очень близко и взяла меня за обе руки. Старуха торчала позади, как застывший гигантский мухомор в пятнистом платочке и свалявшихся на коленях колготках.
— Как только я закончу расшифровку этой споры, полечу вслед за тобой, хотя мне нежелательно покидать усилитель. Возможно, Скрипач только этого и ждет...
— Говори, что мне делать?
Когда Лиза стояла так близко, я совершенно терял голову.
— Надеюсь, ничего делать не придется. Этот штамп, — она кивнула на старуху, — разыщет хозяина, если тот сейчас в метро. Начнете с «Бауманской». Скрипач наверняка не один, его прикрывают другие полиморфы. Они сразу заметят моих и не подпустят близко. Даже без навигационной сети они передвигаются очень быстро. Я имею в виду, быстро по сравнению с человеком. Но на тебя он «клюнет»...
— Клюнет? Захочет превратить меня в донора?
— На это я и надеюсь. Напав на меня, он потерял несколько лучших штампов, а споры не решат проблему. Скрипачу срочно нужны доноры, он хорошо понимает, чем чревато бесконтрольное дублирование...
— И что мне делать, если он нападет?
Не забывать, что физически он в несколько раз сильнее тебя. Задержи его хотя бы на пару секунд, до моего прибытия. Мы будем двигаться в следующем после вашего поезде.
— А ты-то сумеешь его обезвредить?
Несколько секунд Макина глазела в потолок. Определенно, в последнее время она стала заторможенная, раньше за ней таких провалов не водилось.
— Очень надеюсь, что все закончится хорошо, — наконец выдавила она. Но я понял, что Лиза имела в виду. Она надеялась, что Скрипача не придется убивать.
Когда мы спустились в подземку, часы показывали десять вечера. Я уже потерял счет дням, позабыл, когда нормально высыпался и ел нормальную домашнюю пищу. Бабка веласебя смирно, тихонечко прикорнула рядом. Напротив устроились двое взрослых пацанов, глядели на нас, как на коровью лепешку. Наверное, офигевали, как нормальный человек мог подхватить в родню такое чудо, вроде моей соседки.
— Дешифровка закончена! — Посреди тоннельного рева голосок Лизы показался мне звонким и писклявым. — Мы едем за вами, в следующем поезде.
— И что ты там нашифровала? — Я подвинулся, освобождая место тетке в форме прапорщика милиции. Я теперь никому не доверял, в каждом человеке мне виделся закамуфлированный робот. Парни, сидевшие напротив, пялились чересчур настырно, и милиционерша какая-то напряженная. По диагонали от меня балдел мужик с газетой, но глаза его не бегали по строчкам...
Нет, так нельзя, можно окончательно свихнуться!
— Как я и предполагала, во второй генерации споры возникла масса сбоев. — Лиза помедлила, словно решая, стоит ли поверять мне дальнейшие результаты. — Программа полностью изменена применительно к местным условиям. Но это как раз несложно, адаптер штампа очень гибко реагирует на вводные. Переводя на доступный тебе язык, для пастуха нет разницы, какие биологические объекты подвергать обработке. Лишь бы мозг носителя был способен к взаимодействию и подчинялся стадным инстинктам. Удивительно другое...
Мне казалось, что я хорошо изучила Скрипача. Мы провели вместе достаточно много времени. Штампы основной генерации, которых мы раньше вылавливали в метро, выполняли совсем другую задачу — просто определяли в толпе доноров и помечали потенциальных нонконформистов...
— А эта бабка? — В горле у меня пересохло. Поезд остановился, прапорщица и мужик с газетой вышли. Взамен них влезли две девицы и мамаша с ребенком на руках. Девицы стояли, отвернувшись, но мне показалось, что они следят за мной через стекло. Мальчик на руках женщины, на вид годика два, вел себя уж как-то слишком осмысленно. Не кричал, не хныкал, положил голову на плечо матери и уставился вдаль. «Какого черта они не сели? — разозлился я. — Полно свободных мест, а они стоят!..»
— Никогда бы не поверила, что Скрипач способен так глубоко перепрофилировать штампа, — сказала Лиза, — Его усилителю, в принципе, доступны такие функции, но у музыканта нет соответствующей подготовки... Видимо, я в нем очень ошибалась, и люди в северном поселке гораздо коварнее и хитрее, чем кажутся на первый взгляд. Эта «бабка », как ты ее называешь, отрабатывает совсем не ту установку, что заложена первоначально. Как тебе объяснить?..
Когда хотели рассеять стада обезьян, населявших дикие районы планеты Киинус, на них воздействовали тремя основными мотивировками. Половым возбуждением, запахом крови и наводнением. При этом пастухи выстраивали разумы животных в цепочки, но, естественно, не на сознательном уровне. Они внедряли ложные раздражители главарям стад, и истерия принимала массовый характер. Я никак не ожидала, что Скрипач сумеет в столь короткие сроки изучить психику местных жителей. Первоначально он не собирался внедряться в подсознание, он должен был откатать одну из простейших моделей доброжелательной цепи, принятой в дошкольных циклах...
— А ты-то откуда знаешь, что он собирался?! — Мне показалось, что я ухватил вдруг чертовски важную мысль, но в этот самый миг мирно клевавшая носом бабка дотронулась до моей руки. Я был так взвинчен, что чуть не завопил от ужаса.
— Фиксирую присутствие коммутатора, — неслышно произнес штамп. — Дистанция сто шестьдесят метров. Мы должны перемещаться раздельно.
Двери открылись. Настал мой звездный час.
Глава 29
ДЫХАНИЕ ЗВЕРЯ
Я поднялся и вышел. Ноги были ватными. Черт его знает, может, я заболевал — пот лил с меня в три ручья. А еще мне показалось, что на станции слишком много народу. Вродебы все как положено: люди прохаживались, встречались, расставались, но память и зрение меня еще ни разу не подводили.
Слишком много людей для такого позднего часа.
— Через минуту мы будем на месте! — сообщила Лиза.
Та важная мысль, которую я не успел додумать, вылетела из головы, потому что, пройдя десяток метров по перрону, я уже не сомневался — что-то здесь не так. Моя бабушка куда-то испарилась, я передвигал ноги и чувствовал зверское желание оглянуться. Когда навстречу попалась гомонящая семейка с рюкзаками, я постарался, как бы невзначай, повернуть голову, точно провожал взглядом девчонку.
Так и есть! Как минимум десять человек из тех, кто должен был сесть в нашу электричку, не двинулись с места. Кто-то переместился к противоположной стороне платформы,некоторые отвернулись, а трое уверенно шли за мной. Шли шеренгой, не оставляя пути к отступлению. Самые обыкновенные люди, никакие не нищие, и ни одного лица из тех, кто ехал со мной в вагоне. Женщина лет пятидесяти в мохнатой шапочке перебирала ногами, уставившись в книжку. Розовощекий мужик с ондатрой на голове подбрасывал зажигалку. Блондинка с помятой физиономией, со слегка заштрихованным фингалом.
И это только те, кого я успел засечь.
Меня начало конкретно колбасить, но тут впереди заиграла скрипка.
Он стоял в уголке, прислонившись плечом к стенке, на полу лежала газетка, а на ней — раскрытый скрипичный футляр. Играл он довольно погано, но быстро. Мазурку или что-то в этом роде, я не разбираюсь... Длинный шарф едва не волочился по полу, возле дырявых ботинок образовалась грязная лужица. Самое прикольное, что его музыку слушали. Двое мужиков, слегка поддатых, даже пытались дирижировать. Бабулька отдыхала, зажав ногами тяжелую сумку. И еще молодая обнявшаяся парочка, их лиц я не видел.
Обыкновенные люди, не могли же они все быть в сговоре против меня...
Как и предупреждала Макина, подле ошивался пацаненок — точная копия того, что обезвредил когда-то Серый плащ. Мальчишка сидел на полу по-турецки и сосредоточенно грыз шоколадку. Еще дальше обнаружилась старуха с авоськой, полной пустых бутылок. Мне даже смешно стало, насколько все предсказуемо...
Но спустя секунду смеяться расхотелось, потому что Скрипач дернул небритой челюстью и взглянул мне в глаза. Голос Лизы:
— Саша, они тебя вычислили, будь осторожен!
Изо всех сил стараясь сохранять равнодушное выражение, я прошел мимо. Скрипка играла, мужики дирижировали. Кто-то бросил в футляр монетку. Навстречу мне спускалисьлюди, но я их не видел, сосредоточив все внимание на том, что происходило сзади. А когда я все же посмотрел вперед, стало уже поздно. Люди больше не торопились на станцию каждый сам по себе, а надвигались плотной шеренгой, плечом к плечу, словно команда регбистов.
Я дернулся назад и едва не налетел на мужика в шапке, с зажигалкой в руке. Слева его подпирала девушка с синяком, справа — дородная клуша в потертой заячьей шубке. Не успел я опомниться, как к их команде добавился один из бухих слушателей и бабка с баулом.
Меня брали в клещи.
— Лиза, это ловушка! — крикнул я и начал вспоминать, как активировать усилители мышц. Я опоздал совсем капельку, просто не успел с такой скоростью сгруппироваться, а меня уже держали несколько рук.
Дальше все закружилось в таком темпе, что я еле успевал замечать, где свои, а где чужие. Толпа на станции разом пришла в движение, точно прокатилась невидимая тяжелая волна, вытряхивая пассажиров из их собственных мыслей и желаний. Никто больше не стремился к поездам. Часть народу, сбившись в плотную массу, ринулась в дальний конец станции, а ближайшие повернули ко мне и наступали, оставляя свободным узкий пятачок пространства вокруг Скрипача.
Тут пронеслась еще одна волна, сильнее прежней. На сей раз это была «моя» старуха, она вынырнула неизвестно откуда и врезалась в державших меня, как торпеда. Руки разжались, человек пять или шесть попадали на пол, но никто даже не вскрикнул.
— Уходи! — прогремел в затылке скрипучий голосок штампа.
Я подпрыгнул, не рассчитал усилия и со всего маху врезался темечком в потолок. К счастью, защитная пленка погасила отдачу, но мало мне не показалось. Пока летел вниз, разглядел станцию сверху. Было от чего наложить в штаны.
Скрипач убрал скрипку, стоял, выставив мощную челюсть, расставив ноги, точно какой-нибудь Наполеон. Бежать он не пытался и вообще словно не принимал в происходящем никакого участия. Все остальные, наверное несколько сотен человек, перемещались в полной тишине, только топот ног слышался. Они перекрывали выходы на поверхность, не оставляли ни малейшей щелки, через которую можно было бы проскользнуть в пересадочный тоннель или в поезд. Поезд как раз приближался, заполняя ревом притихшую станцию. Не доносилось ни смеха, ни кашля, ни обрывка разговоров...
— Саша, беги!
И тут я понял, куда двинул Скрипач вторую половину армии. Они охотились не на меня, а на Макину! Я слишком возомнил себя важной птицей, а вся инсценировка была затеяна только ради того, чтобы выманить Лизу из усилителя. Наверняка Скрипач подсунул ей штампов нарочно, заранее зная, что Лиза их обезвредит, расшифрует и явится сюда!
Лиза уже была на станции, а спустя секунду я увидел ее в деле. Как муравьи нападают на гусениц, так люди облепили девчонку и обоих штампов. Я был уверен, что Макину неминуемо задавят, но тут она подпрыгнула и, словно мячик от пинг-понга, принялась скакать от стенки к стенке. Наверное, впервые она действовала во всю силу своих мышц.
Несмотря на дикие скачки, на Лизке какое-то время висели трое или четверо. Толпа подпрыгивала, норовя ухватить девчонку за ноги, но Макина не опускалась ниже трех метров. Она металась между мраморных колонн, точно пушечное ядро. Если бы я не знал, что это человеческое существо, принял бы ее заогромную лягушку.
Штампы повели себя иначе. Наверняка они могли уложить замертво всех, кто на них набросился, но Лиза всячески пыталась избежать крови. Макин-«отец» катился по полу, словно громадный колобок, прокладывая себе дорожку в мою сторону. Серый плащ, вслед за Лизой, порхал под потолком, круша светильники, отрывая от хозяйки наиболее цепких врагов.
Я приземлился кому-то на плечи. Моментально протянулись десятки рук, чтобы снова меня схватить, но в этот раз я действовал быстрее. Чувствуя необычайную легкость, спружинил коленями и отлетел, целясь прямо в живот Скрипачу. Могу поручиться, я прыгнул с такой скоростью, что могут отдыхать все будущие олимпийские чемпионы, но квадратный мужик в шарфе оказался проворнее.
Он моментально шагнул в сторону, а я опять врезался в стену. На плечах тут же повисли двое мальчишек и старуха с авоськой. Судя по глухим толчкам то в плечо, то в ногу, меня норовили уколоть, но не могли пробить защиту. Тупые штампы не понимали, что происходит, и упорно бились о невидимую преграду. Я почти не сопротивлялся, стараясь не выпускать из поля зрения главного персонажа.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 [ 17 ] 18 19 20
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.