Валерий СЕРТАКОВ

Змей

1.«Барабан»

— Есть вероятность, что я умру во сне?

— Вероятность есть всегда. Поработайте кулаком…

— Вы умеете обнадежить. И не стану наркоманом? Эта штука вызывает зависимость?

— Строго говоря, Макс… — Вукич извлек иглу, заткнул пробирку и, оттолкнувшись ногами, уехал на кресле к центрифуге. — Строго говоря, никто понятия не имеет, что вызывает эта штука.

— Как там животные?

— Без патологий. Кролики, те вообще не засыпали.

— Что говорят ваши добровольцы? — Макс зажал локтем ватку, скосил глаза в угол. Повернуть голову мешали приклеенные к вискам электроды.

— Час назад очнулся пятый. К вечеру ждем оставшихся, что получили по пятнадцать тысяч кубов. — Майор помедлил, склонившись над микроскопом. Сквозь стекла реторт было видно, как шевелится его плотный затылок. Поскрипывали колесики кресла, низко гудел автоклав.

— Что онипомнят,Влад? Как-то не хочется остаток дней прожить идиотом!

— Трое утверждают, что не испытывали никаких ощущений, они вообще ничего не помнят, по крайней мере пока. Бурсенко, как вам известно, вскрыл вены, стоило его вернутьв изолятор. Воспользовался заточенным оконным шпингалетом. А этот, последний… Впрочем, пленка у шефа, лучше сами ознакомьтесь.

— Что там, Влад? Я-то ознакомлюсь, мне важно ваше мнение, вы здесь умнее всех.

Вукич отсоединил провода, достал из кармана халата связку ключей и магнитную карту, показал глазами на дверь.

В раздевалке скинули комбинезоны, получили у дежурного одежду. Миновали третий пост, расписались в окошке, Вукич сдал ключи. На втором посту, у лифта, лейтенант проштамповал пропуска, позвонил наверх, первому. Поднялись в зарешеченный тамбур, там, как обычно, пришлось ждать.

Наконец, появился офицер первого отдела. Под присмотром автоматчиков Молин и Вукич одновременно опустили с двух сторон карты в щели турникета. Во дворе Макс двинулся было к машине, но майор мягко ухватил его за рукав куртки и увлек за собой, в темноту заснеженной аллейки.

— Мнения — это не по моей части, капитан. Сигарету? — Макс сделал отрицательный жест. — Лабораторию брал городской ОМОН, по наводке конкурентов. Ожидаемого сопротивления не оказали. — Вукич стряхнул пепел на верхушку сугроба. — Хозяев, как всегда, не оказалось, а тот, кто нас интересовал, успел сбежать. Змеевик его кличка, я не знаю, кто он и откуда, но химик он гениальный, завалил своими «произведениями» местные дискотеки. Я дорого бы дал, чтобы с ним поработать, некоторые решения тянут на докторскую, без предзащиты… М-да! Но то, чем мы собираемся вас уколоть, это… Макс, давайте на «ты»?

— Давайте.

— Во время облавы обнаружили троих в отключке, думали — передозировка, отвезли в наркологию. Затем обратили внимание на работу сердца, доложились начальству. У тех на такой случай есть инструкция, связались с нами. Это, собственно, не сон, практически коматозное состояние, весьма смахивает на действие сонапакса, но не все так просто. Кровообращение замедляется вдвое, дыхание — ладно, пугать, так пугать. Первый проснулся и выбросился в окно. Там шестой этаж, никто не успел помешать.

— Почему мне об этом не сказали?

— Все вопросы адресуй третьему отделу, фармацевтам, капитан, сперва занимались они. И, в конце концов, он же нарик, чокнутый, вены в дырках… За трупом не явились, не опознали. Остальных мы срочно забрали к себе, потому что я к тому моменту немножко разобрался в хозяйстве Змеевика и восстановил формулу дури, которой они были накачаны. Кровь брали у них ежедневно, лишь на пятые сутки концентрация начала снижаться… М-да. Пленки допросов ты видел.

— Несут полный бред…

Вукич быстро взглянул Максу в глаза:

— Да,почтиполный бред. Но никто не требует повторить. Требуют все что угодно, но не«барабан» .Змеевик так назвал отраву, потому что перед приходом в ушах стучит… — Майор разорвал упаковку «Орбита», скатал фольгу в шарик, сунул в рот две пластинки.

— Влад, ты же мне не все рассказал?

— Тот зэк из контрольной группы, Руслан, что очухался последним… он несет аналогичный бред, что и наркоман из притона Змеевика.

— Схожие галлюцинации, что в этом необычного?

— Слишком схожие, Макс.

— Он тоже видел Желтый Город, говорящих пауков и что там еще… людей без кожи? Его били током летающие ежи, его подвешивали в пузыре с кучей других придурков и склоняли к содомии? — Капитан постарался не показать раздражения, под которым потихоньку шевелился страх. — Нам мало двоих двинутых? Если я им составлю компанию, это спасет кого-то от наркоты? Мне останется выступить по первому каналу и поведать деткам о съедобном мыле, о часах в голове, да? Боюсь, эффект будет обратный, всем захочется попробовать!

— Максим, ты вроде бы мечтал услышать мое мнение? — Вукич вздохнул, выплюнул жвачку на снег, зажег следующую сигарету. Молин молчал. — Осужденный Бурсенко, перед тем как порвал себе вторую вену шпингалетом, написал кровью на стене: «Взяли, пидоры? С Новым годом!»

— Я знаю. Что с того?

— Ничего… Сегодня шестое марта. Клиент Змеевика, который сиганул из окна больницы, тоже кое-что оставил… Не смотри на меня так, в рапорте не упоминалось, потому что никто этого не видел. Чернил у парня не нашлось, и писал он на полу дерьмом. Вытащил утку из-под соседа и пальцем изобразил. А нянечка замыла, пока все вокруг носились и орали на ночную сестру. Я, когда прилетел, гляжу — пол мокрый, отыскал ее этажом ниже, выспросил. Ей-то что, ей не в новинку, там художники еще почище встречаются. Этот придурок накарябал: «2400. С Новым годом!»

— Следует верить ее словам?

— Есть еще кое-что… Пойдем, подброшу до метро. — Майор стряхнул снег с куртки. — Когда дежурный в нашем изоляторе заметил, что номер пятый просыпается, он сразу доложил, все сделал правильно… Так вот… — Майор оглянулся. Снег падал густо, на аллее позади них исчезали две цепочки следов. — Перед тем как открыть глаза, парень спел кусок песенки. Позже его просили повторить, но безрезультатно, не помнит. Они приходят в норму, а в голове точно стирается все. М-да… А лейтенант запомнил. Хочешь, спою?

«Двадцать пятый — век проклятый, Двадцать пятый — золотой! Если ищешь встречи с Богом — Жги мосты перед собой!»Taken: , 1

2.Изабель

Я упал лицом вниз и лежал в страшно неудобной позе. Опыт подсказывает: никогда не вскакивай сразу, если не можешь вспомнить, как упал, потому что неизвестно, какая кость сломана. Шевельнул конечностями — локоть заныл, но в целом, попытка оказалась успешной. Виски покалывало, такое ощущение, словно в черепе засело с десяток негров с тамтамами. Наверное, я ударился глазом — слева на сетчатке вспыхивали и гасли зеленые цифры.

— Снейк, сладенький, что с тобой? — Кто-то меня переворачивал. Я приоткрыл глаза и тут же забыл о боли в локте и вспышках в глазу.

Ему можно было бы дать не больше семнадцати, если бы не ровная короткая бородка от уха до уха. Круглое азиатское лицо. Похож на японца или китайца, но не чистый китаец.

— Снейк, мальчик, ду ю о'кей?

— О'кей! — сказал я и попробовал сесть.

Он разулыбался. Как я уже сказал, его милое личико окаймляла идеально подстриженная бородка, весьма симпатичная. Слева ярко-оранжевая, справа — синяя. На лбудымилисьузкие очки без дужек. Просто сидели, словно приклеенные, и дымились. В уголке левого глаза виднелось что-то металлическое — серьга в форме капли. Когда он повернулся, я заметил за ушами шишкообразные утолщения, под цвет кожи, вроде аппаратиков для глухих. На голове все было в порядке, если можно назвать порядком стоящую дыбом прическу, в виде распахнувшей пасть кобры. Глаза у кобры светились, капюшон на затылке слегка шевелился. Он нагнулся, змея качнулась. Мне показалось, китаец собираетсялечь рядом, но он лишь помог мне встать. Когда мы поднялись, оказалось, что обладатель разноцветной бороды ниже меня почти на голову.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Оу, ноу, бой! Джаст не сэй, что нажралсятиба.Ты же мне обещал!

Этот парень постоянно смешивал русский и английский, с добавлением китайского. Впрочем, скоро я к этому привык и перестал обращать внимание.Всетак говорят…

— Как тебя зовут? — повторил я, пытаясь сморгнуть соринку в левом глазу.

— Это же я, Изабель! Снейк, мальчик, не пугай меня! Ты притворяешься, йэп? Или ел без менятиба !

— Да, я ел без тебя тиба! — Мне подумалось, что это наилучший ответ, который можно дать, чтобы не сойти с ума. Результат оказался странным — юноша заплакал. Заплакал и бросился мне на грудь.

— Ну, ну, перестань! — пробурчал я, погладив кобру по капюшону. От его прически пахло миндалем. — Я больше не буду!

И правда, зачем мне эта тиба? Обойдусь, наверное. Тут Изабель встал на цыпочки, высунул язык и решительно потянулся ко мне губами. Тело среагировало быстрее, чем разум. Секунду спустя он отлетел к стене, брякнулся, как заводной клоун, на пол и горько заплакал.

Черт подери, я никогда бы раньше с такой легкостью не ударил человека, и уж тем более не таким жестоким образом!

Я сказал «к стене». Собственно, никакой стены за секунду до этого не наблюдалось. Мы стояли на краю овальной, покрытой пружинящей губкой площадки, за спиной у меня — желтоватая выгнутая поверхность, впереди и с боков — только небо, ни перил, ни стекла. Восхитительно синее небо и немного странные облака. Но Изабель не улетел от моего удара за край, навстречу ему молниеносно выдвинулось откуда-то снизу сетчатое упругое полотнище, точно флаг на ветру, и вернуло его нежно на пол.

— Извини! — сказал я. — Ты что, голубой?

— Ты фантазно токаешь, — отозвался он с пола, без всякой, впрочем, обиды. Илипривык,что его бьют? — Вай голубой?

— Ну… ты любишь мужиков?

— Снейк, мальчик мой, — он прекратил плакать, раскосая мордочка отразила неподдельное изумление, — кого же мне, по-твоему, любить?

— А женщин не пробовал? — Мне казалось, я иду по тонкой натянутой проволоке, каждый вопрос кидался наугад.

— Хэй, Снейк, яштекнулся !Это новый плей, йэп? Вы с Чаком лепите новую игру про фемин?

Я чуть не застонал. Опять мимо цели. Попробуем зайти с фланга.

— Почему у тебя женское имя?

— Женское? С каких это пор? — Похоже, на сей раз наступила его очередь пугаться. — Так звалипиковоговирус-киллера, он был моим дедом.

— Он был врачом?

— Почему врачом?! Он, хоть и порченый, был убийцей пятого дана, таких десяток на континент… Я взял его имя.

— Ты говоришь о компьютерных вирусах?

— Оф коос… А какие еще бывают?

Так, похоже, хоть в чем-то мы друг друга поняли. Мне показалось, я ухватил одну, не самую глупую, мысль.

— Что значит «порченый»?

— Снейк, ты разве не знал?.. — Он запнулся и яростно покраснел. — В молодости он спал с бабами…

— Надо же, какая неприятность… Хотел бы я с ним встретиться, — сказал я. — Дед, наверное, умер?

— Его сжег вирус… Снейк, это общеизвестно! — Изабель пожал плечиками. — Встретиться с ним — не проблема, но ты ни разу не аск.

Я переварил полученную информацию и сел напротив него на пол. До сего дня я трижды тестировал препараты, но глюков подобной яркости переживать не приходилось.

Губчатый коврик мягко шевельнулся под руками, или это мне почудилось?

— Стоп. Еще раз.

— Вирус выжег ему мозги. Это была «Серая петля» в шестом поколении… — По-моему, до него начало что-то доходить. — Змей, мы проходим «Серую петлю» во втором семестре… Ты действительно ничего не помнишь?!

— Нет, Изабель. Я… я ударился. Подожди минутку… А как с ним можно встретиться, если он умер?

— У него же был шестой дан, он отхватил ресурс на посмертный ректификат мозга… Снейки, я штекнулся, что с тобой хэппенд! Вчера выступалажелезякаиз Департамента здоровья, в районе больше ста случаевпробоя.Но это поправимо, нам надо фаст двигать в пансион!

Он яростно жестикулировал, но не делал попыток подняться, так и сидел, развалясь, раскинув голые пятки. Святые яйца! На ногах моего нового другасветилсяманикюр, к ступням, без никаких завязок, лепились высоченные прозрачные «гейши». Я присмотрелся… Внутри каблуков плавали живые цветастые рыбки. Выше, от колен и дошеи, Изабель одевался вполне консервативно — в строгое широкое платье пастельных тонов, на талии три ремешка, один под другим, между ними крепились… очевидно, подсумки или что-то вроде… Облака за его спиной продолжали плавный разворот, достигали невидимой точки, упирались в нее по очереди и ползли назад. Впрочем, я ошибся, границу можно было различить, пронзительная бирюза там сменялась дымчато-серой завесой. Очень далеко…

— Мы успеем в пансион, — заверил я. — Давай закончим с твоим дедом. Его мозг клонировали, и теперь ты можешь с ним пообщаться?

— Смогу, если накоплю достаточно маней. Но у тебя-то евры есть…

Слава Создателю, в этом безумном обществе присутствовали деньги!

— Его время стоит дорого, от пяти тузов в час…

— Э… Он посмертно работает?

— Конечно… Бой, а кто джабпри жизни ?Дед уже вДиипезаслужил седьмой дан, когда во время войны укокошил в одну ночь сорок тысяч япошек.

— Во время… войны с Японией? — небрежно переспросил я.

— Коос… Запустил «Серую петлю» восьмого поколения с фрай-мутацией, пробил защиту их пансионов, тогда они еще назывались клиники, и сорока тысячам вместо медикейшн вкололи ночью пойзон. Он удостоился седьмого дана и восьмисот гигов допресурсаГлубины .Дом себе вылепил…

— Ты… ты имеешь в виду сетевой ресурс? Виртуальное пространство?

— Хэй… бой, снова токаешь как в древней синеме! Но я штекаю. Конечно, в вирте, ему же надо где-то жить!

— А нельзя было клонировать ему новое тело? — Похоже, я почти адаптировался в собственном бреду.

Его узкие глаза округлились:

— Змей, этопробой !Я боюсь тебя… Железяка спикала, что большинство пробитых агрессивны!

Я теперь точно вижу, что это не ты, Змей никогда не токал так фантазно… Драйв, прошу тебя, если успеем, за неделю все пройдет… Ведь ты жене Снейк?

— Да, я не Снейк… — Мне стало сразу полегче. — Меня зовут Максим, но ты продолжай звать меня как хочешь. А почему ты кличешь диктора железякой?

— Диктора… — Изабель покатал незнакомое слово на языке. — Потому что она из железа, кибер. В новостях спикают всегда киберы.

— И лечат таких, как я, тоже… киберы?

— Лечат?.. — Он задумался, кобра на макушке сменила цвет глаз. — Хей, я штекнулся, о чем ты! Ты майнешь, это болезнь! Но болеют только растительные формы. У тебя пробойгена наследственной памяти. Если прибыть вовремя, в пансионе за неделю раскрутят кислоту, и придешь в норму. Прошу, не пугай меня, драйв!

— Не переживай! — Я рассматривал собственные окольцованные пальцы на ногах. — Мы обязательно туда сходим, но прежде мне надо осмотреться! Обещаю, больше тебя не трону! И… не сообщай пока никому. Ты поможешь мне?

Изабель разглядывал меня, закусив губу. Мне не очень хотелось его связывать.

— Любой случай пробоя приравнен к психо… Максим. — Изабель снял со лба дымящие очки. К слову сказать, он соображал гораздо лучше, чем казалось вначале. И адаптировался к ситуации быстрее меня. Но это же былего мир…— Железяка сникала, есть случаи агрессии, суицида и даже убийства. Мы лепили дом и потому отключены от нэта, иначе копы были бы уже тут.

— Зови меня Снейк, ладно? Мы лепили дом?

— Да, мы лепилинашдом, а на высоте весь частотный хард автоматом глушится, чтобы не мешать баржам. Когда мы спустимся ниже сотни метров, Глубина найдет нас, и тогда…

— Меня засекут? — В ушах снова гулко забили барабаны.

— Полиция Психо видит каждого… В ресурсе любого гражданина Содружества константли дежурит вирт-пансион, сканит организм с дискретом в минуту, на предмет отклонений по хэлфу. Сбои по психо проходят на левел опасности А и выдаются на нэт секьюрита, чтобы пресечь агрессию.

— То есть любая болезнь становится им известна?

— Снейк… Макс, болезней нет. Например, ты меня ударил, это агрессия. Тебе повезло остаться в живых, при включенном харде я выставляю левел обороны на максимум филинга.

— То есть у вас нет драк? Затеешь драку, и компьютер тебя убьет?

— Все есть, Снейк! — Он поглядел на меня со странным выражением. — Но при активном вирт-пансионе атаковать гражданина невозможно. Или получи визу на отключение, или… Если ты, к примеру, в зоне навигации. Посмотри вниз.

Я послушался. Следя за соседом краем глаза, подполз к краю платформы. Изабель продолжал сидеть, уставившись в точку. Все-таки губка под моими коленями слегка шевелилась. Я выглянул, и сердце на секунду остановилось. Мы висели на колоссальной высоте. То, что мнилось мне балконом, оказалось, скорее, одним из тысяч лепестков на бесконечном вертикальном стебле. Ниже нас торчала еще пара «балкончиков», а дальше, насколько хватало глаз, раздувались гигантские желтые тыквы, в светящихся полосках, треугольниках и кружочках окон. Квартиры… В ближайшем жилище окно на моих глазах переползло по стенке, догоняя солнечный луч. Посмотреть выше мне мешал следующий, нависающий метрах в пяти, лепесток. Слева и справа, всюду тянулись, переплетались желтоватые гладкие стебли, с десяток метров в обхвате. Некоторые квартирки-«тыквы»разбухли до размеров солидного трехэтажного дома, они прорастали в соседние стебли, поскольку родной побег их уже не выдерживал.

— Изабель, тут все… — голос мой хрипел, — все дома такие?

—Откатись,бой, только жилой массив. Не будет же правительство сидеть, как манкиз на ветках! Им нужны коридоры и кабинеты.

Мне понравилось его видение предмета. Кое в чем общество не менялось, даже в наркотическом сне.

— Этоживойлес?

— Мальчик, я не профи в биоландшафтах. За основу, по-моему, взята какая-то лиана, скрещена в космосе с бамбуком… Последнюю быструю модификацию выпустили лет двадцать назад, она позволяет вселять десять тысяч в месяц. Было бы кого вселять… А в Канаде, говорят, за основу приняли лиану с баобабом, им так больше нравится. Посмотри направо, там грузовая магистраль.

Не меняя горизонтального положения, я повернулся, куда он мне указывал. Справа лес раздавался в стороны, образуя своеобразную прогалину, шириной метров двести, и вдоль по ней, ниже нашего лепестка, бесшумно скользили транспортные баржи. Караван огромных мультяшно размалеванных сигар казался бесконечным. Метров на пятьдесят ниже в обратную сторону катился встречный поток. Между потоками, без единого намека на крепежные тросы, убегал вдаль ряд светящихся поплавков. Далеко внизу блестела поверхность воды.

— Пока мы не вылепим стены, излучения хардов способны сбить настройки навигации. — Изабель ткнул пальцем в то. место, где я упал. — Поэтому Департамент сообщений блокирует активность.

Я вернулся к нашему стволу. На гладкой теплой поверхности просматривались три дверцы и узкое окошко посредине. Под окошком оставалось место для ладони.

— Положи руку, — скомандовал с пола Изабель. — Глаза — на уровень риски.

Я растопырил пальцы.Не моипальцы. Мои настоящие кисти намного скромнее, кроме того, лишь в страшном сне капитан Молин мог увидеть на собственном предплечье объемную татуировку, изображающую голого юношу в… женской позе. Юноша подмигивал и совершал движения задом. Прикрыть тату было нечем, но, по крайней мере, Снейк предпочитал платью некое подобие комбинезона, с клетчатой безрукавкой навыпуск. Накрашенные полированные ногти на мизинцах и больших пальцах. На левом большом пальце под слоем лака фотография Изабель, на правом — какой-то урод с сине-зеленой бородой…

Окошко бодро залопотало по-английски:

— Снейк Ксения Антонио, добро пожаловать домой. Компания «Ландшафт-синтез» счастлива предложить вам сто восемьдесят две конфигурации жилой площади соответственно выделенному вам ресурсу. Если вы желаете внести изменения в заявку, проведите повторную авторизацию. Если ваши планы не изменились, выберите этажность…

— Так, дружище, — сказал я будущему сожителю, отдергивая руку, — с хатой мы успеем, где тут лифт?

Все три лифта оказались самыми обыкновенными, яйцевидной формы, персон на двадцать каждый, с пуфиками у стен, со стереовидео под потолком. Стоило нам войти, в углу, выставив ладонь, повисла полуголая брюнетка со счастливым лицом и обнадежила, что обеды начнут поставляться в дом уже со следующей недели. После чего уставилась на меня. Изабель застонал:

— Тебя нельзя отпускать одного! Скомандуй «вниз»! Скорее!

— Вниз! — строго произнес я. Брюнетка продолжала улыбаться.

— Ладонь! — подсказал китаец. — И не отворачивай от нее лицо!

— Делаем, начальник! — озлился я. — Чего ты орешь?

— У нас оставалось три секунды на идентификацию. Дальше вход блокируется, и просыпаемся уже в полиции.

Зато, пока летели вниз, я рассмотрел себя в зеркале. Ни малейшего сходства, разве что верхние веки и уши… Настоящий буйвол, мышцы буграми, а лицо узкое, сухощавое, опять же со слабой, но узнаваемой примесью восточной крови, разноцветные, искрящиеся радужки. На макушке — «Взлетающий Змей» с подсветкой и трехслойным парфюмом, согласно времени суток. Цена прически — семьсот евро в новых; в углу глаза — тайм-навигатор, за ухом — валик харда, модель «Квик-стан-дард-оптима», двести гигов постоянной, зарядка от дыхания…

Китаец кидал инфу, я впитывал, насколько мог быстро. И тут в лифт вошли соседи. До того как раздвинулась прозрачная диафрагма, я успел кое-что заметить. Они жарко целовались, и одна вовсю мяла грудь подружке. Для наркобреда все слишком отчетливо…

Две женщины, возраст не разобрать, впрочем, первая почти ребенок, пониже ростом, потрясающая фигурка, прозрачный комбинезон в облипку. Под комбинезоном голое тело в изысках боди-арта. Ее почти не портила лысая голова с натянутой поверх металлической сеткой. Подружка, выше меня на полголовы, шире в плечах, седая грива до пояса, такая же, как на мне, клетчатая безрукавка, загорелые лодыжки, на каждой из которых звякали десятки серебряных браслетов, под мышкой — кобура с чем-то длинным, не успел рассмотреть…

— Хей! — сказала старшая басом и встретилась ладонью с призрачной лифтершей.

— Хэй! — ответил я, пытаясь отвести взгляд от задницы маленькой гейши. Рисунки на ее теле плавно перемещались, птицы взмахивали крыльями, голая женщина прыгала в бушующий водопад… Изабель оставался совершенно равнодушен.

— Неплохо, йэп? — заметив мой интерес, рассмеялась седая. — Жасмин, долли, повернись, покажи спереди!

Жасмин с улыбкой повернулась. Я не знал, куда спрятать глаза.

— Обошлось мне почти в три туза, но ты же в курсе, Снейк, какие прайсы аскает этот факнутый грек!

— Да уж… — выдавил я.

Изабель тут же вклинился, пришел на помощь. Что бы я делал без него? Помер бы с голоду в недостроенной тыкве?

— На Охоту, Серж? — Он кивнул на содержимое заплечной кобуры.

— Драйв с нами! — кивнула Серж. — Будет откатно, по пятьсот с носа, и двадцатый разряд, на поражение.

— Платить полтуза, чтобы увидеть, как подстрелят твою задницу? Йэп! Вай двадцатый? — Изабель поежился и взял меня под руку. Я не стал сопротивляться. — Слишком опасно!

Женщины заливисто захохотали. До меня наконец дошло, что обе находятся под кайфом.

— Изи, ты в Глубинеотсталаот жизни, долли! — отсмеявшись, сказала Серж. — Пока ты фантазишь новые вирусы, двадцатый разряд — уже год как норма! Снейк, красавчик, найди меня в нэте, если передумаешь, я придержу пару плейсов! Хей, бойз!

Обнявшись, они двинулись к выходу. Жасмин послала мне воздушный поцелуй, под мышкой качалось зачехленное оружие. Я выдавил улыбку. Оба ее соска вылизывали фиолетовые монстры.

— Седьмой этаж, — сообщил лифт. — Ресторан, христианская молельня, смоук-бар, допинг-бар, водный дансинг, арсенал, эскорт. Такси местное и региональное. Пересадка в элеватор до банов шесть и двадцать восемь. Пневматик линий «А», «Тэ» и «Тэ три». Приносим извинения, взлетный коридор Москва-Ярославль закрыт до восемнадцати ноль-ноль ввиду беспорядков. Воспользуйтесь коридором шестого микрорайона.

Мы вышли, рука об руку, и очутились в лабиринте, во всяком случае, так мне показалось. Изабель сдвинул на нос свои узкие очки. Розовый свет, шесть эскалаторов, музыка в ритме африканских шаманов. Прозрачный пол, под ногами толпа народу грузится в длинное двухэтажное раскрашенное, как новогодняя елка, сооружение. Ствол нашего супербамбука уходил еще глубже, расширяясь в полумраке нижних этажей. Я задрал голову. По спиральным желобам снизу вверх устремлялись разноцветные струи воды, неспешным хороводом кружили розовые светильники. Мне показалось, под днищем ближайшей нижней «тыквы» пронеслось нечто, трепеща огромными мушиными крыльями. За ухом пискнуло, и мягкий шепот прямо в голове произнес: «Хард активирован. Проверка произведена, нарушений нет, общий уровень доступа». Изабель потянул меня в сторону:

— Май Год, Снейки, мы в нэте. У тебя две минуты задать личный доступ, и драйв в пансион, я прошу тебя! Ты совершенно беспомощен, один не протянешь и часа.

— Так помоги мне, ты же обещал!

Он вздохнул, дымя очками. Это плод моего воображения, сказал я себе, это действует наркотик. Отчего все строится столь логично?

— Почему у тебя дым идет из очков? — сменил я тему.

— Дым? — Он рассеянно поднял узкие глаза. — Это модно… И это не очки, а мультивизор, я же криэйтор. Хочешь взглянуть?