Чтение 14–й страницы книги ~В прицеле черного корабля~

Вначале, сразу после обрыва нити, Гусипа Укукар прикидывал всяческие варианты. Он мгновенно отрешился от боли в плече и боку: для солдата его уровня стало бы позорищем обращать внимание на таковые мелочи. Сейчас никаких сил человеческих предплечий, ни его тренированных, ни чемпиона Эйрарбии по штурму горы Димидзу, не хватило бы для того чтобы удержаться на заглаженной против кавитаций рубке-насосе. Его не унесло потоком, только потому, что чудо-ботинки сработали сейчас как надо: словно нашкодивший квартирный поросенок из Дрексии, они теперь были готовы к любой услуге. Отсюда, с середины уходящей в подразумеваемую вертикаль колонны рубки, Гусипа прикинул вариации своего взаимодействия со средой. Можно было попробовать взобраться вверх, и оттуда, примерно с десятиметрового возвышения, попытаться отловить спускаемый со «Сколопендры» тросик: он был однозначно уверен, что хоть какие-то попытки вытащить его отсюда будут произведены. Однако сейчас его прикрывала от прямого встречного тока воды громада рубки. Никто не планировал, что он будет разгуливать по ней сверху – вдруг напор там гораздо сильней? Его сдернет словно пылинку и пронесет вдоль катящегося сквозь воду корпуса с этой самой скоростью под пятьдесят км в час, и где-то секунд через пятнадцать-двадцать, в зависимости от числа соударений с остальными рубками-насосами и чудовищными рулевыми крыльями, он окажется в полной власти двенадцати впаянных в стальные кольца гига-винтов, диаметром по одиннадцать метров и с производительностью… Какой бишь? Ладно, данные теоретические обрезки информации не имели никакой связи с реальностью: за время своей донельзя активной службы он видел целое скопище ветеранов всего и вся, но ни разу не познакомился ни с кем, кто пережил путешествие через мясорубку. В общем, вместо спасительного тросика получалось некрасивое, шутовское, с кувырками и акробатикой самоубийство. Вернее, «несчастный случай на производстве». Почему собственно нет, ведь они и занимались тут производственным процессом – стыковали в технологическую цепочку дрели, болты и яркость сварочной точки?

Ладно, не сидеть же здесь, в смысле, не стоять скрючившись, да еще в параллель где-то существующему горизонту, вечно? Стоило попытаться спуститься вниз, обратно на корпус. Ведь до этого они с Доккарой держались там вполне бодренько. Кстати, как друг Лос? Сумел ли успешно попасть на борт? Или он тоже пытается спасать боевого товарища? Наверняка, ведь сам Укукар сделал бы такое точно. Преодолевая ставший привычным водный напор, Гусипа осмотрелся вокруг. Лампа у него на плече работала, как ни в чем не бывало. Правда, ее свет был страшно вял в сравнении со столь недавно обрабатывающими сцену прожекторами «Синей сколопендры». Но нормальному диверсанту было вообще-то богом Эрр положено уметь делать дело и в полумраке. Гусипа еще раз оценил корпус танкера. Наверное, хорошо, что его не обшили резиной. Потому как неясно, клеились бы к ней чудо-подошвы с такой же прытью, как к голому металлу. Хотя это не магниты, но Странница знает, как бы оно получилось. Да и где вообще-то набраться резины на полкилометра железа? И есть ли смысл? Командир «Сколопендры» Косакри говорил, что винты этого «сосальщика» слышны за пятьсот километров.

Спускаясь, – что в принципе, в условиях невесомости гидросферы было однозначно неотличимо от путешествия по горизонтали – Гусипа все время норовил страховаться руками: вряд ли бы это помогло. Уже здесь внизу, усевшись на палубу и прислонившись к рубке, дабы максимально уменьшить площадь сопротивления потоку, человек-лягушка снова осмотрелся вокруг. Лампа теперь не давала никаких преимуществ. Она не могла добить даже до далекого края палубы сбоку, а не то что куда-то вдаль. Может, стоилоее выключить для экономии? Энергия требовалась экспериментирующей с новым видом льда обуви, а так же системе обогрева. Вода здесь, в тропической зоне, не была холодной, но когда непрерывный поток обмывает тебя со скоростью пятнадцать или около того метров в секунду, без обогрева, можешь и сам быстро обратится в какую-то новую марку льда.

Когда Гусипа Укукар погасил лампу – стала видна даль. Точнее в расплывчатом полумраке окружающего мира внезапно выявилась шарящая прожектором в стороне «Синяя сколопендра». Все-таки она отошла далековато. Может, подлый, прикидывающийся вяло прямолинейным увальнем, «сосальщик» совершил маневр, и именно от этого… Вполне допустимо. А он, Гусипа, не почувствовал именно из-за того, что был тут же на корпусе. В смысле, как не почувствовал? Отчего же его тогда бросило? Но ведь вроде из-за отключившихся ботинок? Ладно, в причинах не ему разбираться, он не комиссия «чёрных чаек». Зато он еще может изменить последствия и даже попытаться представить комиссии эти самые, подозреваемые в сговоре между собой и Брашпутидой, ботинки.

Он снова глянул на плывущую в стороне «Сколопендру», вернее, на создаваемое прожекторами марево. Прихлопни Мятая, но ведь они сейчас будут искать его вовсе не здесь, а там же, на прежнем месте работ, между первой и второй рубками-насосами. Но ведь сейчас он зацепился, точнее его прибило, к обратной стороне второй! Если бы дело происходило на суше, можно было бы крикнуть во всю силу не в меру развитых легких, подпрыгнуть, махнуть рукой. Пожалуй сейчас, фонарь стоило все-таки включить, пусть ориентируются, где он, а то в панике решат, что он уже успел потягаться в стойкости с одним из двенадцати винтов. Тем не менее, и светить, и одновременно наблюдать за «Сколопендрой» не выходило. Гусипа поморщился, насколько такое получалось под маской и с мундштуком во рту. От подспудного страха у него отключилось что-то в голове. Ведь фонарь на плече был вовсе не простой, как у каких-нибудь водолазов-любителей. Мало того, что можно было менять поляризацию света, так еще свечение получалось переводить в специальный импульсный режим – тогда, по теории, становились видны удаленные предметы. Однако вода не воздух, до лодки-спасительницы было явно дальше даже в таком режиме. Зато в нем получалось отслеживать маневры прожекторов. Похоже, сейчас «Сколопендра» решилась сделать заход. Расстояние стало медленно сокращаться. Гусипа напрягся. Начал по старой диверсионной привычке умело считать секунды.

Теперь вырисовывалась часть корпуса «Сколопендры». Отсюда снизу субмарина казалась огромной. Глазам было наплевать на сложные сопоставления величин, в частностина раскинувшееся под ногами плането-подобное чудище – они видели, что видели. Не хватало еще попасть под собственный, пусть и одиночный, и всего трехметрового диаметра винт. А ведь запросто, если захотеть. Стоит отключить ботинки и хорошо оттолкнуться вверх… Нет, все-таки встречная непрерывность невидимого вала победит, утащит назад, туда к собственным, чуть превосходящим десятиметровость, чудищам. Гусипа еще раз пытался обнаружить свешивающийся вниз трос. Он напрягся еще сильнее, ибо требовалось быть готовым к неминуемому броску, к примитивному, маловразумительному бегу. Ведь как там, на «Сколопендре» не жаждут, они не смогут опустить трос вертикально. Так или иначе, но поток загнет его вдоль борта. Отклоняемый горизонтальным водопадом веревочный трос никак не мог бы попасть точно на Гусипу, даже если его увидели, во что верилось мало. Может, они догадаются спустить вниз привязанного Доккару Лоса? Или… У них ведь и вторая группа в полной готовности.

Ощущение было такое, что «Сколопендра» движется боком. Как им такое удавалось? Этот Косакри и его рулевые действительно великие спецы. Откуда они? Вроде бы не из Чёрного. Господи Великий Эрр, эта секретность временами доставала. Так, а если болтающийся так и эдак трос нечаянно зацепит с таким трудом растянутую вдоль палубы антенну? Значит… Значит, трос никак не будет волочиться по корпусу «сосальщика» – это опасно для дела. Тогда… Что, все-таки придется прыгать и плыть? Но это же самоубийство! Его тут же унесет!

Так, но ради какой Мятой тогда эта «Синяя сколопендра» мастырится над головой? А вдруг на этом доведении его до самоубийства и базируется план? Гусипу Укукара под винты – и взятки гладки, рученьки чисты. Несчастный случай на производстве. Добавочная фамилия в официальном списке пропавших без вести в далеком ВМДК. А еще одна запись в еще более секретной книжечке погибших. Тогда-то, в таких то широтах-долготах, при выполнении задания геройски погиб Г. Укукар, выпуска такой-то «униш» и такой-то диверсионной… Ладно, сейчас не имелось времени составлять трафареты для мрамора. Нужно было смотреть в оба, ловить трос, а лучше твердую руку Доккары Лоса.

102. Морской военно-полевой суд

С точки зрения логики данное судилище смотрелось комедийно. Неужели этот фарс мог пройти за доказательство реальности мира? В этом плане подпудренные по случаю военно-морского полевого суда синяки значили гораздо больше, они по крайней мере побаливали и потому моментами овладевали вниманием целиком. Но что могло весить дажеэто на фоне рождения в небесах новых светил? Стата Косакри так и подмывало сказать вслух что-нибудь эдакое. Но пока следовало подождать, выслушать слова обвинения.

В кают-компании находилось более десятка офицеров. Главным обвинителем, понятное дело, являлся Дор Пелеко, чего и следовало ожидать. А вот в качестве защитника выступал Рикулло Эвам-Ну. Так, в принципе, и было расписано в специальной инструкции по поводу ведения полевого суда над членами команды, именно жрец должен играть рольадвоката. Однако в данном случае служитель бога Войны и Доблести еще и сочувствовал шторм-капитану. По крайней мере, на такое следовало надеяться, ведь во время мятежа святой лученосец находился на ГБП, так что его никак не получалось заподозрить в предварительном втягивании в планы линейного помощника.

Все вступительно-объяснительные слова и предложения Стат Косакри пропустил мимо уха: стоило ли обращать внимание на рамочки оконтуривающие будущие смыслы? Он жалел, что в голове не имеется специального переключателя, при нажатии ускоряющего перемотку протекающих вокруг событий. Сейчас это могло пригодиться. Однако он сразусобрал внимание в пучок, когда словесный ком докатился до частокола содержания. Высказывался, понятное дело, нынешний самоизбранный капитан. Наблюдая за его выступлением с искренне живым интересом, Косакри, снова пришел к выводу, что при многих положительных качествах моряка и военного, Дору Пелеко все же никогда не светило официальное «капитанство». Слишком легко он выходил из себя. Вот и сейчас начав речь достаточно сдержанно, и явно отрепетировано глубокомысленно, он быстро сорвалсяв эмоциональную сферу.

– Наш так называемый командир не выполнил задание полученное от ВМДК. А почему не выполнил? Вначале, наблюдая за его действиями со стороны, мне показалось, что здесь виновата элементарная трусость. Но все гораздо хуже. Ведь наш «Кенгуру» и так подвергался опасности. Атакуем мы или просто плаваем в этом «бычьем» заливе – разницы нет. Если бы браши нас засекли, то сбросили бы все торпеды и бомбы наличествующие на кораблях и складах ближайших портов. И вот наш Стат Косакри не пожелал атаковать важнейший объект противника. Упустил величайший шанс. Теперь, после начала войны добраться до этого «подводного пузыря» ни как не получится. Да мы даже в это внутреннее море теперь не попадем. Спрашивается, для какой Мятой луны мы теперь вообще ходим тут кругами? Вот пусть, пусть ответит.

– Мне ответить, почему «ходим кругами», да? – спокойно спросил Косакри.

– Нет, почему не атаковали глубоководный совсекретный объект Республики?

– Да потому, что наше задание не предусматривало уничтожение такого объекта. Вы что не помните боевую задачу, баритон-капитан? Нам было поручено уничтожить ПАДДВС– подводную антенну дальней длинноволновой связи, правильно? Однако сведения о размещении антенны оказались неверными, так?

– Но зато мы обнаружили почти мифический «подводный пузырь» – главный центр военно-научных разработок южан. Это ведь еще лучше?

– Чем же это лучше, баритон-капитан Пелеко? Хотя может для какого-нибудь МЮКР, занятого только разведкой, и действительно лучше. Но «Ныряльщик» получил задачу уничтожить ПАДДВС. Это нечто совершенно другое, мега-объект принципиально другого класса.

– Что значит другого класса? По степени секретности «пузырь» вполне способен переплюнуть какую-то антенну связи. Он столь секретен, что мы наткнулись на него случайно.

– Если говорить, о степени засекреченности, то возможно и так. ПМЦ действительно куда более уникален, чем какая-то ПАДДВС. В конце концов, ПАДДВС есть и у Империи, а вот создать глубоководный исследовательский центр у нас не додумались. Однако мое решение в тот момент можно оценивать только исходя из ситуации именно того времени, и никак не из сегодняшнего часа.

– Вот уж нет, шторм-капитан, вот уж нет! – Дор Пелеко почему-то просиял. – Именно из сегодняшнего момента можно сложить интересную картиночку. Пользуясь надуманным поводом, Стат Косакри уклонился от возможности обстрелять, и наверняка уничтожить сверхважный объект брашей, и увел лодку из залива. Только теперь мы знаем, для чего он это совершил, правильно? Он ушел оттуда прекрасно ведая, что очень скоро (хотя весьма возможно, он и не знал точного времени и даты) Брашпутида нападет на Эйрарбию. И тогда уж никак не получится снова войти в море Быка Осеменителя. То есть, предательство налицо.

– Извините, линейный помощник, извините. Вы запутываете присутствующих офицеров. Мало того, что вы приводите для объяснения произошедшего выдуманные факты, так еще кроме того… Повторюсь, нельзя объяснять случившееся исходя из сегодняшних знаний. Я абсолютно не ведал о том, что в ближайшее время начнется тотальная война. Если бы я это знал, я бы без всяких сомнений вбухал бы в Подводный Мозговый Центр целую гроздь атомных торпед. Уж не сомневайтесь.

– А мы вот с судом сомневаемся.

– Уважаемый временно исполняющий обязанности командира корабля, – встрял в разговор Рикулло Эвам-Ну, – пусть обвиняемый довершит свой ответ на ваш же вопрос.

– Хорошо, пусть довершит, – покосился на жреца Пелеко.

– Так вот, я не взорвал «пузырь» потому, что его ликвидация не была предусмотрена нашим заданием, а о грядущей войне, я совершенно не ведал. В этих условиях, беря на себя ответственность за уничтожение – а тем более, ядерное – я, получается, брал на себя ответственность за начало войны. Вы, вы все, понимаете ли это? Или все-таки непонимаете? В этом плане ПАДДВС безусловно представляет собой объект другого класса. Конечно, любой мало-мальски соображающий военный понимает, что и уничтожение длинноволновой антенны, в еще большей степени, чем уничтожение ПМЦ может послужить детонатором войны. Однако! (Еще минуточку, пожалуйста). Мы получили боевую задачу на уничтожение антенны связи. И давайте уж говорить прямо, без обиняков. Я уж как-то решусь, ведь в условиях военно-морского полевого суда меня тут сейчас могут даже к казни приговорить.

– Извините, шторм-капитан, но ваш ранг не позволяет нам это сделать. Единственно, на что мы имеем право, так это надежно изолировать, – привстал бортовой служитель. – Это я так пояснил, для тех, кто подзабыл морской устав.

– Мы в курсе, – Дор Пелеко уже покраснел от сдерживаемой ярости. – А вы, подсудимый, давайте побыстрее!

– Так вот говоря на чистоту. Здесь было сказано, что войну начали браши. Возможно и так. Но в случае успешного уничтожения ПАДДВС войну неизбежно начали бы мы, то есть, Империя Эйрарбаков. Я не говорю, что это плохо или хорошо. Может, это было превентивное нападение, но суть…

– Подсудимый Стат Косакри остановитесь! – прервал его жрец бога Войны. – Не в нашей с вами компетенции, а уж тем более не в присутствии младших офицеров флота, обсуждать высшую политику нашего правительства и поставленного богами императора.

Стат Косакри сообразил, что Эвам-Ну прервал его речь абсолютно правильно. Еще не хватало увеличить свою виновность проявлением нелояльности.

– Я признаю замечание, святой лученосец. Я просто неожиданно увлекся. Извините господа судьи. Так вот, тем не менее, уничтожить объект величиной в двести, или околотого, километров в диаметре не представляется возможным ничем кроме ядерного оружия. Взрыв десяти и более торпед и ракет вплотную к берегам Брашпутиды, тем паче вовнутреннем море, это неизбежная война. Однако любой, даже младший офицер, ведает для чего предназначена антенна сверхдлинных волн. Она обеспечивает связь с дежурящими в океане республиканскими подводными лодками. И кстати во многих случаях, еще и с надводными армадами. Самое главное, именно через ПАДДВС подводные крейсера брашей «передовой линии», дежурящие у наших эйрарбакских берегов, получат приказ начать нападение. Если ПАДДВС будет уничтожена, то для осуществления этого придется использовать другие средства. Естественно, они есть. Но такой обезоруживающий удар обеспечит нашему флоту безусловный перевес в темпе.

– Шторм-капитан вы опять скатываетесь в глобальные стратегические вопросы.

– Я уже закончил данный пункт пояснения, освещенный солнцами. Пояснение касалось того, почему ПАДДВС и Подводный Мозговый Центр являются объектами равного класса. По поводу важности и даже незаменимости антенны сказано. Ну а по «пузырю» и так понятно. Его уничтожение, имеет смысл в случае продолжения предвоенного времени, то есть плановой подготовки к некой грядущей войне. (Естественно, если сам подрыв не будет использован как повод для начала). Тогда исчезновение самого главного центра перспективных и долгосрочных военных разработок приведет со временем к отставанию Республики. Однако в случае уже начавшейся войны, существование или несуществование данного центра перспективных технологий уже не имеет особого значения. Ведь в войне реально будет воевать только то, что уже сделано и пущено на поток. Именно поэтому антенна дальней связи не равна «пузырю» по приоритетности. И теперь просто добавлю, что конечно же, если бы наша лодка обнаружила ПАДДВС, я бы влепил в нееполовину нашего бортового арсенала.

– Однако руки коротки, – ухмыльнулся Пелеко.

– Чему радуетесь, баритон-капитан? Нашей неудаче?

– Нет, я о том, что машете руками после драки, подсудимый Косакри.

– Это не по существу, – снова вклинился Эвам-Ну.

– Тогда я добавлю по существу, дорогой наш жрец, – линейного помощника явно просто распирало от желания что-то делать, однако он был вынужден ограничиться произнесением речей. – Оставим произошедшее в море Быка Родоначальника. Поговорим о том, что планировал совершить наш подсудимый в последние сутки. Тут уж все всё помнят превосходно и меня никак не получится обвинить в предвзятости. Наш бывший капитан собирался совершить всплытие «Кенгуру» всем корпусом, в смысле, по ватерлинию. Прошу его объяснить для чего?

– Наш бортовой служитель сейчас является моим защитником, но одновременно он еще и свидетель. Он может подтвердить, что «Ныряльщик» находился на перископной глубине, и уже собирался погружаться, когда мной были обнаружены многие десятки странных атмосферных объектов. Я предположил, да и сейчас в этом уверен, что то были высоко-атмосферные сверхзвуковые стратегические бомбардировщики брашей. Поскольку двигались они с юга на север, цель их полета была ясна. Тогда я принял решение, послать в Эйрарбию предупреждение с помощью натяжения вдоль корпуса «длинной» антенны.

– Шторм-капитан, позвольте все-таки уточнить оставленный нами на потом, и не удосужившийся ответа, вопрос. Для чего наша лодка в последнее время совершала пертурбации в море, с периодическим всплытием «на перископ»?

– После засечки таинственных всплесков, ни я, ни кто-то другой, не могли понять, что произошло. Кроме того, не обнаружив ПАДДВС в предполагаемом месте, мы должны были попытаться сообщить об этом и дождаться новых указаний. Поэтому «Ныряльщик» и совершал круговые пертурбации примерно в одном и том же районе. Пока связь не установилась, мы, по крайней мере, могли проводить наблюдения за акваторией и время от времени пытаться перехватывать радиопередачи противника.

– Тем не менее согласитесь, шторм-капитан Косакри, сейчас ваши действия вполне можно трактовать, как отказ от активных боевых действий и сознательный вывод боевой единицы Империи из войны.

– Однако мы все-таки не знаем, что произошло?

– Не запутывайте следствие, Стат Косакри, только что вы упоминали, что собирались всплывать для выхода на связь с верховными штабами. И что вы пошли на риск обнаружения нашего корабля в связи с признаками явно начавшейся тотальной войны, так?

– Да, так.

– Значит, по мелочам вы можете нашему офицерскому суду лгать, правильно?

– Могу пояснить. Лишь после того, как я увидел массовый пролет над нами «гиперов» брашей, я понял, что война начата. Но ведь до того, при многочасовом крейсировании я такими «убийственными» фактами не располагал. Поэтому теперь я бы производил не просто патрулирование с целью прояснения обстановки, а боевое патрулирование с целью уничтожения вражеских военно-морских армад.

– Если бы да кабы краб-мураус еще и летал, – хохотнул Пелеко. – Тем не менее, это опять же «сочинения на вольную тему». Но что же мешало нашему доблестному Косакри начать осуществлять этот план сразу после обнаружения этих самых гиперзвуковых бомбардировщиков? Что мешало ему начать патрулирования с целью поиска боевых судовпротивника? Вообще-то ничто не мешало. Даже приказа на таковое патрулирование хватило бы для доказательства искренности намерений нашего героя. Однако вместо этого он осуществляет всплытие. И с какой же целью, господа офицеры?

– С целью предупреждения Империи…

– Подождите, подсудимый. Я еще не закончил. Кроме того, имелись еще кое-какие реально объявленные цели. Например, присутствующий здесь бас-штурман Каджело может подтвердить, что с помощью «громкой связи» им был получен приказ, о переходе в рубку «два». И для чего, как вы думаете, господа? – Дор Пелеко снова хохотнул. – Для того,чтобы точно узнать высоту и скорость полета этих самых «гиперов». Спрашивается, а зачем это нужно подводному крейсеру?

– Хотелось установить параметры полета для передачи их в МЮКР, МСОО или куда угодно еще.

– А вот на это «куда угодно еще» прошу обратить внимание. Но пока я довершу по прошлому поводу. Так вот, вопрос к уважаемой защите, если позволите. Служитель бога Войны и Доблести, вы ведь, как указано, еще и свидетель? Так что уж не обессудьте. Можете ли вы подтвердить, что обсуждали с бывшим командиром крейсера возможность обстрела стратосферных самолетов ракето-торпедой типа «гвоздь»?

– Ну да, вообще-то я спросил на счет таковой возможности…

– Извините, святой лученосец, я продлю свою мысль, – почти лилейно прервал служителя баритон-капитан. – Следовательно, всплытие нашего «Кенгуру» намечалось, длятого, чтобы осуществить обстрел гиперзвуковых бомбардировщиков летящих, только Мятая луна знает, на какой высоте. Может, наш бывший командир неграмотный морской офицер? и не ведает, что никакой «гвоздь» не поднимется более чем на километр? Однако все знают, Стат Косакри – спец высочайшего класса. Тогда может, он внезапно сошел с ума? Ну, врач у нас на борту имеется, тем более, Боборро Люмо вообще присутствует здесь. Так что это мы потом проверим. Но скорее всего, в данном случае на лицо использование обмана для целей прикрытия предательства. Пользуясь неосведомленностью нашего бортового служителя в тактико-технических вопросах, Стат Косакри выдумалнесколько поводов для всплытия лодки. Как все знают, размеры нашего крейсера в длину достигают двухсот пятидесяти метров. Не увидеть такой объект с помощью загоризонтного локатора на расстоянии трехсот километров от собственного берега браши просто-таки не могут. То есть, наша лодка была бы обнаружена с огромной вероятностью. Для всплытия выдуман предлог возможности обстрела. Это вообще смех для специалистов. Да даже если бы мы могли послать боеголовку на высоту тридцать или там двадцать тысяч метров, то и тогда чтобы она там сделала? Цели рассредоточены, воздух разряжен. Допустим, мы даже поразили бы один-два самолета, и что? Уж тогда-то нас бы точно засекли не для шуточек. Так еще и боевой потенциал нашего корабля уж конечно же превосходит потенциал любого летающего объекта. Кроме того, ему нужно еще к нашей Эйрарбии долететь, а мы уже тут, около их Брашпутиды. Затем, наш капитан-вояка, собирался уточнить характеристики полета этих летающих машин. Зачем такое надо вообще? Уж если даже сбивание их не оправдывает всплытие, то уж это тем более. И еще стоит поговорить о том, присутствовали ли в реальности эти самые воздушные цели? Кто их видел, кроме самого шторм-капитана и священнослужителя Эвама-Ну?

– Позвольте, баритон-капитан, – не выдержал жрец, – но ведь я их точно видел!

– Извините, святой лученосец, а что вы, собственно, видели? Вот конкретно, что?

– Э-э… То были яркие, очень белые полосы прочерчивающие небо. Их окончание перемещалось, а затем полосы позади начинали распухать.

– И все, служитель бога Войны?

– Ну вообще-то, да.

– А раньше вы когда-нибудь наблюдали эти самые мифические гиперзвуковики?

– Нет, конечно, каким образом такое бы получилось?

– Вот видите, господа судьи! – Дор Пелеко торжествовал. – А как же вы, уважаемый Рикулло Эвам-Ну, догадались что это бомбардировщики?

– Об этом мне сообщил капитан Косакри. Именно он догадался, что это «гиперы» брашей, а у меня не имелось причин не верить командиру судна.

– Он сказал вам об этом шепотом?

– Да, это так. Он, наверное, не хотел будоражить дежурящих на боевых местах подчиненных и…

– Спасибо, святой лученосец. Вы видите, судьи? Сидящим вокруг военным морякам-специалистам Косакри не сообщает ничего, а не ведающему в военном деле священнику (извините, Рикулло) он доводит, что эти странные объекты, оказывается, некие мифологизированные «гиперы». Как такое понимать?

– Дор, – не выдержал Косакри, – если бы мы всплыли, то у нас имелись бы и фото, да и что угодно еще.

– Нет, теперь уж вы подождите, шторм-капитан. А скажите, эти «гиперы» наблюдались через «длинный» перископ, или через основной?

– Мы уже были на такой глубине, что…

– Можно кратко?

– Да, через основной.

– Спасибо, подсудимый. Вы слышали, господа офицеры? Но все знают, что видеосигнал с главного перископа вполне можно передавать на обзорный экран. Почему вы этого не сделали?

– Тут Рикулло Эвам-Ну уже ответил. Он правильно понял – я не хотел вносить панику в действия подчиненных.

– Трогательная забота, шторм-капитан, очень трогательная. Однако все свидетельствует о том, что наш подопечный намеренно скрыл информацию от специалистов, для того чтобы оправдать всплытие. Я даже допускаю, хотя сразу оговорюсь – это чистое предположение, что там, в высоте, если что-то и летело, то какие-то ракеты. Их целью являлась подача нашему предателю условного сигнала на всплытие. Вот он его и выполнил, точнее, собирался.

– Тут можно опротестовать, баритон-капитан, – вмешался Эвам-Ну.

– Почему же? Я ведь предупредил, что это только мое личное предположение. Но есть еще кое-что, уважаемые судьи. Кроме всего прочего, наш Стат Косакри еще и собиралсявыйти в эфир. Для чего? Такое мы уже обсуждали. Тем не менее известно, что во время обоих предшествующих всплытий была обнаружена повышенная активность брашей в радио-эфире. Кроме того, имелось чрезвычайно большое количество каналов забитых искусственными помехами. (Кстати, в некотором смысле, уже данного факта хватает для предположения о начале крупномасштабной войны). Так вот, в этих условиях, наш Косакри, тем не менее, решил выйти в эфир, дабы сообщить на родину о якобы обнаруженных высотных целях. Не бред ли это, господа военные? Мало того, что никакой сигнал в условиях подавления помехами не доберется до Эйрарбии, так еще им хотят оповестить об объектах, которые, по словам священника, уверенно наблюдаются невооруженным глазом. Даже хуже, взглядом с искусственно зауженным углом обзора, ибо через перископ. И ради этого надо вытаскивать тайно проникшую в воды противника подлодку на поверхность? Для этой смешной цели требуется выдавать ее присутствие здесь вообще? К тому же именно теперь, в период начала войны, когда субмарине уже подобравшейся к Брашпутиде просто цены не сложить.

– Можно с кое-что скажу, господа судьи? Точнее, разрешите задать вопрос нашему временному капитану? – поинтересовался Стат Косакри. – Дор Пелеко, можно уточнить, на какой глубине сейчас находится наш «Ныряльщик»? Я думаю, даже если я брашский шпион, то и тогда мне можно вполне безопасно ответить правду, ибо теперь я уж точно не имею возможности сообщить что-либо в ПЛОЮ или там в ШВЗС, коим я по вашему убеждению служу. Ладно, в принципе даже не важно. Еще вопрос, кто из старших командиров крейсера сейчас находится на главном боевом посту? Беря на вскидку, с учетом знания состава находящихся здесь, там нет никого из опытных офицеров. То есть в настоящий момент лодка управляется кем-то из недостаточно – по крайней мере, на документально подтвержденном уровне – опытных лейтенантов. Нельзя ли, пользуясь вашей методологией, господин линейный помощник, заключить, что в военное время таковое действие можно трактовать, как искусственное понижение боевой готовности?

– Что вы лопочете, Косакри? – вскипел Дор Пелеко.

– Я понимаю, баритон-капитан, что вам очень хочется лично присутствовать на суде, однако в условиях войны недопустимо полностью переключать внимание на какого-то,если даже и шпиона, то уже надежно нейтрализованного, вместе патрулирования моря. Кажется, именно за боевую службу вы тут переживали? Я почему-то уверен, что наш «Ныряльщик» сейчас торчит на какой-то безопасной, в плане обнаружения, глубине, с которой он может очень плохо отслеживать события вершащиеся на морской поверхности. Что если именно сейчас, там наверху проплывет что-то донельзя важное?

– Шторм-капитан Косакри, – нервно теребя подбородок воззрился на него линейный помощник. – Ваши нападки на меня и…

В этот момент над дверью отсека засветилась и замигала красным лампа. «Готовность – «второй восход», – расшифровал Косакри. Вот это да! Оказывается этим, так увлекшим его на некоторое время, искусственным миром получалось очень просто управлять. Выдавать ему вводные.

– Суд временно откладывается, – объявил новоиспеченный командир атомохода. Но все уже и так повскакивали со своих мест.

– Что там такое? – прокричал в массивную, явно способную выдержать самые чудовищные удары и давление, трубку связи Дор Пелеко. – «Предположительно лодки»! «Две»!Сейчас буду!

Один из матросов-охранников уже возложил на плечо Стата Косакри руку, приглашая, встать и направляться куда следует, когда во внезапном озарении, шторм-капитан заорал:

– Пелеко, не атакуйте их! Ни в коем случае не атакуйте! Отследите! Они могут оказаться только сопровождающими чего-то серьезного! Вообще, пустите меня на главный боевой пост! Ей богу, я буду просто советовать, а вы сами решайте, годно это на что-то или нет. Рикулло, ну вмешайтесь вы своей властью, от имени богов! Мятая луна забери! Офицеры, если не хотите быть потопленными за так, пустите меня на ГБП! Успеете еще расстрелять, будет вам такая возможность. Можете меня заковать, но дайте присутствовать при боевой работе.

– Наверное, шторм-капитан Косакри прав, – сказал служитель бога Войны и Доблести. – Понимаю, что в боевом отсеке не стоит создавать толкотню, но если надо, я сам буду за ним приглядывать.

Линейный помощник Дор Пелеко скрипнул зубами так, что все повернули головы в его сторону.

103. Закупорка древних кладовых

Рефлексы

Неужели отбитое плечо повлияло на мозги? Ведь вроде головой он не ударился. Если бы это случилось, он бы уже висел задавленный наверху этой насосной, или может для каких-то других целей выпирающей кверху, рубки. Но ведь действительно, когда его понесло вдоль этой второй рубочной колонны, страховочный трос, бегущий к далекой «Сколопендре» умудрился зацепиться за какую-то выступающую поверху рубки трубу, а может и антенну – кто их сейчас разберет? Получается, это обстоятельство его и спасло и погубило одновременно. Не зацепись трос, он бы проскочил дальше, и унесся бы к винтам. Хотя нет – у него действительно что-то с мозгами – он бы никак не унесся, а все едино повис на этой самой страховке. А потом бы «Сколопендра» втянула его внутрь. Так что все-таки тросовая петля его погубила. Синтетическая нить умудрилась обвить одну из размещенных вверху рубки труб-антенн. И потому, неясно по какому поводу, но явно не просто так, начавшая маневрировать подлодка, натянула эту нить. Натяжка пошла как бы через передаточный блок. Но ведь подлая труба «росла» вверху не одна – их было там целое скопище. Промедли Гусипа с отстежкой хотя бы секунду, его неизбежно бы задавило в промежности этих самых труб-антенн. А промедли он пол секунды, отцепка троса произошла бы с боковой стороны рубки, и тогда бы его унес водяной поток. Так что инстинкты и тренированность сработали с максимальной эффективностью – спасли. Теперь же, для доведения дела до конца, требовалось поработать прикидывающимся контуженым мозгом.

Например, сейчас ему вовсе не стоило беспокоиться о установленной по ту сторону рубки диверсионной антенне. Неужели не ясно, что когда «Синяя сколопендра» осветитпромежуток палубы между первой и второй рубками-колоннами и не найдет его, то новый трос спускаться сверху не будет? По мнению любого здравомыслящего моряка, послетого, как подводники втянули на борт освобожденный конец, можно вывести заключение, что Гусипа Укукар уже давно, с большим либо меньшим везением, проскочил зону одиннадцатиметровых винтов, и в зависимости от того же везения, находится теперь далеко позади танкера, то ли в расчлененном, то ли в цельном состоянии. Будет ли «Сколопендра» тратить время и рисковать, осматривая все закоулки верхней части «сосальщика»? Да и почему собственно только верхней? Если уж верить в чудеса, так с чего быне допустить, что сверх-опытный Гусипа Укукар сумел «приморозиться» где-нибудь сбоку, или даже снизу гиганта? Ясно с абсолютной точностью, никто не станет заниматься столь сложными поисками, в столь экзотических и опасных условиях.

Требовалось немедленно придумать способ дать знать о себе.

104. Два капитана

Все повторялось. Снова стыковались конусы темного прошлого и непроглядного будущего. И снова требовалось подбросить кверху удачливую сеть. Ту самую, что способна вспыхнуть, и хоть на миг заставить засеребриться нити взаимосвязей уже творящихся в настоящую минуту процессов, высветить подвязанные к ним паутинки, продетые сквозь фокус и стремительно волокущие прямо сюда, на голову увесистые гири будущего. Сейчас, запомнив конфигурацию миллиона векторов, получалось уклониться или вообще заставить эти страшные, смертельные гири выстроиться в клин, слить топливо гравитации и отправиться куда-подальше, на чьи-нибудь чужие, незнакомые в личном общении затылки и темечка.

В главном боевом посту «Кенгуру-ныряльщика» было очень тесно – всех сковало напряжение. Дор Пелеко все еще бодрился, игрался в командира, однако операторы вокруг, да и он сам, если честно, уже передоверили свои хрупкие судьбы занявшему кресло второго штурмана Стату Косакри. Ныне, в час испытания, все как-то вспомнили об умении шторм-капитана угадывать грядущие неприятности и обращать их в везение. Если по чести, то так было не всегда, но ведь легенды рождаются от удач, им претит мелкая мстительность бумажных душонок. Самого Косакри новая передаточная шестерня в командной цепи раздражала только в первую минуту, затем он просто учел это двухсекундное запаздывание в виде функционально сложного, но для дела простого реле – баритон-капитана Пелеко. Он даже понял, что когда придет час испытаний, подавая команды всего октавой выше, шестеренку получится перепрыгнуть, заставить ее жужжать совершенно зазря. Он уже испытал ее на прочность, когда в присутствии окружающих надавил и провернул по оси в нужную сторону.

– Понч Эуда на месте? – спросил он тогда, как бы за между прочим.

– К какого солнцеворота? – все еще очень бодренько огрызнулся возвысившийся линейный помощник. – Он обвиняется в преступлении. То, что вы его когда-то временно выпустили, теперь не играет роли.

– И кто же работает на М-машине? – невинно поинтересовался Косакри.

– Его правая рука – Тото Берет, кто же еще.

– Тото чистый технарь-электрик – не математик. Срочно верните на место Понча.

– Вы уж свое откомандовали, Косакри, так что уймитесь.

– Это вы отбросьте спесь, капитан Дор. Без ММ мы не сможем воевать, соотношение сил не то. Если мы зрим сейчас только две лодки, это ни о чем не говорит. Против нас, как минимум, «топящая пятерня». Живее дайте распоряжение, сейчас не время сводить счеты. Хотите нас всех угробить? Ах да, это разумеется лучше, чем показательный суд в Эйрарбии.

И конечно вначале Дор Пелеко приобрел цвет вареного омара, даже схватился за иглометный кобур. Но это был цирк, сразу чувствовалось. Через минуту он уже командовал телепорированным откуда-то контральто-мичманом, то есть, сопрано-майором (кто теперь мог разобраться кем конкретно)? В смысле, пытался командовать.

– Машина в норме, программист? – спросил он по интеркому, так и не решив, каким званием величать подчиненного. – Контроль прошел, да?

– Сейчас уже не до повторного контроля, капитан Дор, – достаточно небрежно отозвался математик. – Пусть акустический пост пошевелится. Вот так! Хорошо. Даю картинку с расчетом понижения порога. Любуйтесь – «десять» по логарифмической шкале!

– Эуд! – взорвался баритон-капитан. – Не кичтесь образованием – не одного вас учили арифметике! Давайте только по делу!

– Понял, капитан Дор, понял. Там где-нибудь поблизости еще наличествует Стат Косакри?

– Так точно, программист! Разволновались друг за дружку, забери луна Мятая! Работайте, а то мы упустим цели.

– Командир Пелеко, – вмешался Косакри, – этих двух «брашей» следует пропустить.

– С какого солнцеворота, капитан? – нахмурился бывший линейный помощник. – До них уже всего пятьдесят. Они прут сюда не снижая скорости. Влепим им по «рыбине» прямо на встречном.

– Дор, не мечитесь. Пропустите их.

– Косакри, я сейчас верну вас под замок. Вы хотите уберечь своих любезных брашей? Вы что, правда…

– Господи Великий Эрр! Баритон-капитан, сейчас не время, да и не место, снова мусолить басни о шпионаже и вредительстве. Эвам-Ну, вы хоть скажите слово! Если мы сейчас шевельнем водометами, они нас засекут.

– Вот и давайте влепим…

– Дело не в них, Дор. Неужели непонятно, что это авангардная разведка акватории? Они просматривают путь. Давайте уточним тип «брашей».

– Программист, дайте…

– Уже пошло на экран, капитан, – опередил Понч Эуд. – Эти два «браша» – «бульки», как видите. Не особо ценно.

– Обойдитесь без комментариев, программист. Занимайтесь делом.

– Идет. Так, делаю еще понижение. Пошла обработка цикла.

– Да, но если они нас обойдут, – заворчал Пелеко, – то смогут…

– Они нас «обойдут», только если действительно не заметят, – успокоил Косакри. – Если мы не будем шевелиться, нас не засекут.

– С чего такая уверенность, шторм-капитан? Кто мешает южанам здесь, у собственных берегов, применять активную локацию.

– Тут вы правы, командир Пелеко. Но ведь, по вашему же приказу, Бовро Матеон давно держит их на мушке.

– Держит-то держит, но… Они ведь в преимуществе за счет меньшего давления. Мы отсюда, с тысячи ста, даже не сможем запустить «гвоздь». Он не выйдет из ствола. Даже торпедами и то проблема. А вот они… Что если…

– Не нервничайте, Дор. Как только…

– Это я нервничаю! – взвился баритон-капитан.

– Именно вы! – очень веско подал голос служитель бога Войны. – И нервируете окружающих. Если браши и правда долбанут первыми, все наши перепалки отправятся к Мятой.

– Вы сказали «долбанут», святой лученосец? – с наигранной улыбочкой поинтересовался Пелеко. Он явно брал себя в руки и переключал тему.

– Извиняюсь за употребление примитивных слов. Тоже, наверное, нервничаю.

– Значит, не один я.

– Значит, не один.

– Ладно, – окончательно пошел на попятную линейный помощник, – сейчас, правда, не до амбиций. Но вы учтите, Косакри, как только они врубят эхолоты и поведут ими вниз, в нашу сторону, я прикажу всплывать на максималке. А как только окажемся с ними вровень, я скомандую Оружейнику воткнуть в них по «гвоздю». В принципе, будет интересно поразить этих «булек», когда они окажутся слева и справа одновременно. Не помните, кто-нибудь делал залп боковыми «пушками-гвоздеметами» в обе стороны сразу?

– Думаю, нет, Дор. Ведь только у нас такой хитрый и широкий корпус, что «гарпунные» пушки могут стрелять в бок.

– Не, еще когда-то были Первые парусники, правильно?

– Ну, это уж дав… Вот! Азимут по носу.

– Сорок градусов, – доложился бас-мичман сидящий за оператора-поисковика. – Дальность семьдесят. Глубина двести.

– Это «мангуста», – подал голос Понч Эуд.

– Прикрывает мелкоту, да? – предположил Пелеко.

– Похоже так, Дор, – кивнул Косакри. – Главное, скорость у нее меньше. Типа, пропускает вперед. Хитрая бестия. Может, что-то заподозрила?

– Да, хороши бы мы были, если бы дали по этим «булькам», – наигранно хохотнул новоиспеченный капитан. – Матеон! – рявкнул он в микрофон. – Надо…

– «Гвоздь» может не достать по дальности, капитан. Да и не выйдет сейчас из корпуса, – отозвалась «громкая» связь. – Конечно, если подвсплывем, дам «нюхнуть» цельи «гвоздю» тоже. Сейчас готовлю две торпеды.

– Может, три?

– Хорошо, понял. Ввожу в готовность по шумам цели «три» – три «рыбы». Итого, в общем «семь», учитывая цели «один», «два».

– Принято, Оружейник.

– Капитан Стат, – проявил интерес служитель, – как думаете, что движется за ними?

– Боюсь даже предполагать, святой лученосец. Не хочется спугивать…

– Если война началась по серьезному, то это может быть десант на север, к нам в Эйрарбию, – вмешался Пелеко. – Так, нет, шторм-капитан?

– Вполне может случиться.

– Тогда надо ставить в готовность сразу пяток ядерных.