Чтение 6–й страницы книги ~В прицеле черного корабля~

До самого главного Стат Косакри додумался уже оставшись в одиночестве. Что сказать, любезное подсознание подкинуло ему большую пищу для размышлений. Действительно, почему бы ему не усложнить отгороженный лодочной переборкой мир, без всякой перегрузки своих ресурсов? Ведь все услышанное действовало только через слуховой канал, и теперь все эти следствия-последствия рассуждений разворачивались лишь в сознании шторм-капитана. Слава огненным богам, в этот раз подсознание-творец действовало не через происшествия, как в случае с китом-переростком, а через несколько истеричные, но исключительно связные признания математика, а теперь еще и климатологаЭуда. Кстати, интересно бы заглянуть под череп контральто-мичмана Понча, посмотреть, насколько он сам удивлен внезапно нахлынувшей на него говорливостью. Ведь тертый калач, сколько времени изображал из себя исключительно математика-прикладника, ни разу даже намеком не показал, что в действительности он старший офицер – сопрано-майор. А ведь, наверное, как хотелось? Ведь свербело в черепе ежечасно. Однако сдержался. Сейчас небось удивляется, с чего это вдруг разговорился, намотал себе срок в каменоломнях, а то и действительно раскрутил правосудие на ванну с кислотой, под названием «резервуар Тоу-Пена». Где после процесса от тебя не остается ни косточки, ни волосинки: вот был ты минут двадцать назад твердым и нервно дергающимся, а теперь ты жидкий, разложенный на молекулярные клочья; можно тебя ложечкой кислостойкой помешивать хоть с левой накруткой, хоть с правой, независимо от первичной направленности ДНК.

Так вот, ломает закамуфлированный сопрано-майор головушку, и невдомек ему, что есть он всего лишь кукла-марионетка в планах подсознания-строителя, кое внезапно решило подкинуть своему оппоненту Косакри новую тему для размышлений. Может, ему иногда требуется эдакая обкатка своих идей в экране сознании? Допустим перед тем, как запустить ее в реальность на полную катушку. Вот, к примеру, возвратится когда-никогда «Кенгуру-ныряльщик» на родную базу, а там срочно сошла со стапелей целая дюжина копий. Тут как раз шторм-капитана и наградят за дальний, успешный поход – назначат начальником целой эскадры «опреснителей» и навесят на плечи адмиральские эполеты. Вообще-то, с момента отгадки строения мира, Стата Косакри весьма мало интересовало служебное продвижение. Но может оно выгодно подсознанию-творцу? Для экономии «строительных ресурсов», к примеру? Действительно, кораблей в подчинении окажется больше, но зато работа по преимуществу канцелярская – карты, планшеты, телеграммы шифрованные, да совещания в узком кругу.

Ладно, сейчас речь не об этом. Думаем, гадаем, чем грозит Гее перевод климатических конфликтов из стадии экспериментов в массовое употребление. Возьмем схему с полным стратегическим опережением противника. И даже бросим в довесок соображение о том, что южане полностью отупели и совершенно не догадываются, откуда ветер дует; рассуждают, что так это все – цветики, подарки милой тети-природы, или очередное внеплановое тестирование со стороны стерегущих небо богов. И вот значит, в этой ауре безнаказанности, лодки Империи, с такими же добросовестными «понч-эудами» на борту, запросто творят катаклизм по полной программе. Подсчитаем, подсмотрим в замочную скважину будущего, итоги.

Порты Республики заморожены. Не только порты, а еще километров сто океана от побережья и вдаль. Трудно представить масштабно этакую ледяную плоскость, нет соответствующего опыта, ибо где на Гее бывают ледяные поля такой протяженности? Разве что когда-то раньше, появлялись в локальных областях, при особо неудачном солнцестоянии всех звездных компонентов одновременно; ибо даже малютка Лезенгауп что-то там, дает в инфракрасной области. Кажется, была какая-то темная история с пропажей трех брашских тяжелых крейсеров или линкоров; до сей поры лежит под грифом секретности, покрывается пылью, не впитываясь в нервные окончания нескольких поколений моряков. Но мы сейчас не о слухах – о вполне проглядываемых перспективах.

Итак, ледяное поле толщиной метров пять-десять до самого горизонта. Эдакая белая полировка без края. Хотя собственно, а почему это лед ляжет ровнехонько? Даже если застынет вмиг, так и то волны гребенкой. Ну а если не сразу, а как положено? Так вообще, полная непроходимость. Есть такое слово – «торосы». Неизвестно откуда всплыло,что-то из мифической истории древности. Вот оно как раз и подходит.

Есть ли у брашей суда, способные протаранить такое напластование природного феномена? Странно бы оказалось, если бы «да». Конечно, можно взрывать. Слава луне Мятой,на Гее это умеют. И можно вообще-то, взорвать все что угодно. Даже наверное, десять-двадцать тысяч квадратных километров льда. К примеру, бомбой мегатонн в двести-триста. Да, но не делать же такое перед каждым выходом кораблей? Тут даже не в демаскировке дело. Мол, «милые эйрарбаки, слушайте и внимайте, наша армада, с таким-то номером, готовится к выходу в океан. Встречайте». Еще как встретят, уж не сомневайтесь. Ведь в таком раскладе получится дубасить флоты противника по очереди, пусть и перетасованной случайным образом. Главное, что такой взрыв накроет свой собственный порт. Или тут по принципу «Лупась своих, дабы чужие бледнели»?

Короче, с основными надеждами республиканского адмиралиссимуса особых проблем не предвидится. Так же не спеша, превосходящими силами получится отутюжить и все брашские армады передового базирования, типа Седьмой Островной на острове Мадогос. Следовательно, колонии юга автоматически… Включая Мерактропию, между прочим…

Возникает интересный вопрос – что дальше? Но не будут же, действительно, браши глазеть на творящийся беспредел совершенно без реакции. В конце-концов найдут они способ как преодолеть эти самые сто – или может к тому времени уже двести – километров льда. Да и подпирающий позади голодомор толкнет на нетривиальные решения. И значит…

В общем, если в ВКСНО сидят не полные кретины, то они…

Помни Мятая луна, круг замыкается! Ледовый панцирь вокруг Брашпутиды это только барьер блокирующий контрудар Юга. Пока их флот заперт и не может двинуться на север, к континенту подводятся, совсем не списанные в утиль в связи с новым веянием, эскадры подводных линкоров типа «кишка». Подумаешь, будут стрелять навесом с чуть более дальнего огневого рубежа.

Значит, вот в чем самое главное! Переход к фокусам климатических битв абсолютно не отбрасывает старую, добрую Термоядерную. Он просто кладет ей под брюхо небольшуюохлаждающую тряпочку. Изо льда. Дабы взвизги и слюни придушенного планетарного конкурента не разлетались далеко.

40. Битва за острова Слонов Людоедов

Уроки браши и эйрарбакского

Надо сказать, что если бы «ползуна» можно было оснастить стрелковыми ячейками подобно БМП, то равных ему в мощи ближнего огня среди техники просто не могло бы быть.Представьте тридцатиметровую длинноту, с торчащими от форштевня до кормы иглометами индивидуального наведения, причем ближе к центру, в районе рубки, вполне возможен второй этаж. Против каких-нибудь племен возглавляемых воинственными царьками это стало бы просто чудо-оружием победы. Однако водящиеся на островах Слонов Людоедов недо-люди в проводившейся бойне покуда не участвовали, по крайней мере в качестве активной стороны. Против брашей же…

Собственно, о чем речь? На изделии «649» просто не могли существовать стрелковые ячейки – внутри ведь жили не лягушки. В свободное от ползания по суше время «ползуны» плавали под водой. Из просверленных в корпусе бойниц там можно постреливать разве что в пасущихся рыб и поглощающих их млекопитающих, коих природа, не смотря на свое стремление к совершенству, не наградила красивой шкурой, вкусным мясом или чем-то еще, могущим сгодиться процветающему на планете монополистическому капитализму, ибо почти все кто обладал названными свойствами давно составили список видов, вымерших в исторические времена.

Так вот, в длиннющих корпусах подводных чудо-танков стрелковых ячеек не имелось, потому набившаяся внутрь эйрарбакская пехота автоматически из сражения выводилась. Она не могла не то что стрелять в облепивших корпус «морских львов», но даже дразнить их показом языка, ибо размещенных по бокам иллюминаторов в лодке-мутанте тоже не наличествовало. Естественно, на большой дистанции брашам досаждали три разнокалиберных орудия размещенные в районе рубки. Однако со сжатием расстояния до нуля, эта опасность устранялась, обращалась лишь неприятным зудом в ушах, да и то, только при выпуливании в неизвестное место снарядов двухсотмиллиметрового калибра, ибо прочее тарахтение на фоне основного смотрелось, то есть прослушивалось, как легенький массаж перепонок.

А скопившиеся вокруг «ползуна № 14» браши прямо-таки балдели от всесилия. Они так радовались, словно уже переселились в райские кущи Бледной Матери. Большинство, оставшееся внизу, видимо от нечего делать, колотило по корпусу прикладами, одновременно выкрикивая всякий уничижительный для экипажа лодки словесный понос. Причем, многие выражения произносились на эйрарбакском: все же удобно когда на всю планету имеется только один достойный противник, тогда получается выучить солдатню хотьчему-нибудь путному. На борту их выкрики вполне удавалось прослушивать через гидрофон, поэтому вблизи акустического поста скопилось особо много скрипящего зубами имперского народа. Среди всяческой, достаточно удачно имитируемой ницензурщины, пробивались угрозы:

– Выходи, бак – подлый трус!

– Эй, моряк – подводный челн, вылазь! Продуем тебе кингстоны!

– Не, не выходи! Сейчас будем тебе немножко жарить!

Сложно устроенный гидрофон позволял производить селекцию звуков, отделять ненужное. К примеру, начисто отсекать бессмысленную орудийную стрельбу. Некоторое время, все кто мог хоть что-то расслышать в динамике, теперь накоротко подключенном меццо-мичманом Зугой к гидрофону, со старанием, достойным чего-то путного, внимали диалогу нескольких деловых антиподов, кои на своем браши обсуждали, чем и как можно поджечь нависающую над головой чудо-технику. Это бессмысленное вникание в чужое планирование прекратилось внезапно, когда вверху, внутри большой орудийной башни, что-то действительно взорвалось. Оказывается, все любопытные прослушивали не тех. Пока эти фантазеры мысленно экспериментировали со спичками, кто-то воистину практичный умудрился взобраться на верхотуру «четырнадцатого» и впихнуть гранату под герметичный чехол противооткатного устройства.

– Капитан! – пискнул один из пехотных сержантов, как только в ушах отлегло. – Давайте, выпустите нас назад, наружу! А то они нас тут как котят передавят.

– Никому никуда не рыпаться! – так же на грани слышимости прошамкал нынешний сухопутных командир корабля, в звании меццо-капитана. – Где, лейтенант Косакри? Что там, нас все-таки поддержат огнем? Или ждут, пока эти абордажники и вправду нас подожгут?

– Я же вам доводил приказ адмирала, капитан Сурро, – пожал плечами Стат Косакри, который для окружающих стал теперь как бы заложником решений командования. – Больше ничего покуда не поступало. Но раз никакой отмены приказа прятаться в укрытие не было, то, что же делать?

– Теперь и не поступит, – вклинился в разговор морской командир лодки, баритон– капитан Эгаш. – Они, – он показал глазами вверх, – сорвали антенну.

– И об этом надо было ляпать вслух? – зло прокомментировал сопрано-капитан Сурро. – Эх, вас бы в пехотную… – он не закончил, вверху снова рвануло, а потом сквозь гул в головах пробились крики и всхлипывания. Вероятно, лютующая по округе смерть решила поклониться математике, с ее любовью к равенству – разделать на запчасти хоть кого-нибудь уже здесь, во внутренностях «ползуна».

– Врача наверх! – крикнул сопрано-капитан, насколько мог громко.

– Так что, капитан Сурро? – не унимался настырный сержант, – так и будем дожидаться, пока псевдо-люди вскроют нашу консервную…?

– Угомонитесь, Джезуаль. Выполняйте приказ. А если не сидится, слазьте наверх, в оружейникам. Вдруг браши и правда проделали там дыру. Или поможете доктору. Так, держитесь, сейчас двинем в сторону, попробуем их скинуть.

– Ага, как же, – еле слышно прокомментировал неспособный успокоиться штурм-сержант. – Какая скорость у нашей консервной банки, чтобы оторваться? Ее пешком перегонят! Тем более, они уже наверх влезли…

Его причитания заглушил выстрел среднего калибра.

– Хоть артиллеристы заняты делом, – сказал, сидящий с закрытыми глазами, контральто-мичман Гаркуш. – Что они там творят? «Циклопы» отпугивают, что ли?

Палуба шатнулась. Кое-кто испуганно вскочил, решив что у забортных брашей что-то наконец получилось. Но то, просто дернулся, снимаясь с места «четырнадцатый». В динамике послышался смех.

– Хоть бы задавило кого, – высказал общее пожелание один из пехотинцев.

– Как же, задавит! – зло огрызнулся бледный подводник из рядовых. – Это только ваш придурок умудрился…

– Ты, морячек, нашего геройски погибшего По Дутэра не тронь, а то я тебе…

Из динамика вновь послышались исковерканные фразы на эйрарбакском:

– Эй, трус! Моряк – черепаховая голова! Куда совсем стал ехать?

Потом опять смех в сопровождении приглушенных ударов по обшивке – это уже не через гидрофон. Тут меццо-мичман Зуго нащупал оживленный диалог на браши. Все напряженно вслушивались, хотя язык противника разумело меньшинство.

– Что там? – не выдержал давешний морячок.

– Молись богу Доблести, юнга, – повернулся к нему штурм-сержант Джезуаль. – Хотят проделать дыру в твоей колоше.

– Чем? штыком что ли? – неуверенно отшутился подводник.

– Ага, штыком! – передразнил пехотный сержант. – Собираются пристыковать к нам кумулятивную гранату… или гранаты – не понял ясно.

– А они у них есть? – спросил моряк, втягивая голову в узенькие плечи.

– Я что, сквозь стену вижу, да? Чего ж все-таки у вас тут нету бойниц? И сколько это терпеть, а? Надо выбираться, сойтись с ними врукопашной, так ведь? Кто со мной?! – спросил Джеузуаль привставая.

– Штурм-сержант, извольте сесть! – рявкнул на него Стат Косакри. – Вы слышали приказ?!

– Но, лейтенант…

– Сядьте, и не рыпа…

«Ползун» зазвенел, шатнулся. Это снова над головой шандарахнул средний калибр – стамиллиметровка. А главный, похоже, вывели из строя, подумалось Косакри.

Тут наверху снова приподнялся люк. Появился бортовой врач. Он поддерживал медленно двигающегося артиллериста, рука которого была вроде как укорочена, но зато обильно перепелёнута бинтом.

– Что там? – спросил все-таки вскочивший сержант Джезуаль, рассчитывая на ответ врача, а вовсе не раненого. Однако тот остановился, на ступени; чуть шатнулся, так что все смотрящие подались вперед в невольном порыве подхватить, и с кривой улыбочкой, которая в теперешнем его положении, да и вообще в общей разрухе, многого стоила, произнес:

– Да, пусть толпятся, выродки Мятой луны. Сами себе мешают.

– В смысле? – спросил приснявший гарнитуру меццо-мичман Зуго.

– Так сами же загородили нас от своих же танков. Придурки.

Всем сразу стало веселее. И теперь вполне получалось представить творящееся снаружи в свете несколько более умильном, даже сатирическом. Вот они, недотепы с юга, мечутся вокруг трехэтажного железа, стукают прикладами, чтоб открыли, уклоняются от прущих себе напрямки гусениц, ищут гранаты, кои давно растратили на ерунду, или вовсе забыли в своей десантной барже, а «ползун» тем временем, неважно что по чуть-чуть, но так или иначе, а приближается к берегу. А там уж, когда дочухает… И собственно, что там? Разве на пляж уже высаживается подкрепление с нормальных субмарин-танковозов? Вроде бы… Ладно, пока доберемся, докатимся, командование что-нибудь да сообразить.

А гидрофон тем временем, с помощью умной руки акустика Зуго ловил всё новые кавалькады угроз. В моменты, когда требовалось переводить, кто-нибудь делал это синхронно. В конце-концов выявился самый лучший знаток языка браши – временно отстраненный от дел баритон-капитан Эгаш. Он и занимался фонетикой.

Однако искусственная Трехсолнцевая Вселенная явно не любит однообразия, и особо не признает, когда это однообразие повисает в некой радостной, даже относительно безопасной фазе. Тут уж Трехсолцевая не дремлет – она задергивает штору, мгновенно производит незримую пертурбацию, и вот уже перед вами совсем другие декорации – совершенно неожиданные: и на каком только складе они до сей поры пылились? Конечно, помещенный в общем-то неизвестно где, но условно принимая, что в голове, логический аппарат сразу же изобретает причины, следствия и, так сказать, «объяснимые опытом» результаты свершившегося, но вот сознание в общем… Но куда оно денется? Оно так подавлено произошедшей перестановкой, так поглощено мельтешащей вокруг каруселью жизни, что распутывать какие-то торчащие оттуда да отсюда нити искусственных швов, извлекать их и заглядывать в щелочку – «а что там за занавесочкой?» – у него совсем не выходит. Слишком резко падает, накладывается на мир новое слайдовое шоу.

Ибо вот только что, прямо сейчас кто-то невидимый, предположительно отборная брашская пехота «морские львы», посмеивался, перебрасывался шуточками и активничал так и эдак за совсем не танковой многослойкой брони, и вот уже…

Только в первые секунды, да и то после возвращения анализаторских способностей, кои выключились и включились по новой тоже далеко не сразу, а опять же повинуясь подвижке тугого хлопка занавеса, думалось, что это, и правда, те самые, южные «львы» наконец-то подорвали свою гранатную связку или же догадались расступиться, пропуская на сцену тяжелый танковый бронебойный. Однако все эти подозреваемые, что гранаты в комплекте, что сто пятьдесят миллиметров толщины сбросившего звуковую оболочку бронебойного – это все слишком локально. А здесь творился, распирался во все ракурсы настоящий глобализм.

Те, секунду назад активничавшие воздушно-подушечные десантники за стеночкой «четырнадцатого», уже не существовали, по крайней мере, как боевые и псевдо-человеческие единицы. Мгновенно, и все сразу, они наверное испарились. Или, учитывая геометрию с физикой, всякие там «согласно кубу мощности» и т. п., только обуглились, и теперь стояли замерев, еще даже не покачиваясь, просто осыпаясь вниз мелким пеплом. Но это недолго. Геометрия с физикой делали свою работу дальше. Оттуда, из декораций воспроизводящих хаос, пришло новое послание. Теперь неожиданно накалившийся корпус «ползуна» содрогнулся: кто-то громадный и по-видимому всесильный быстро качнул его в ладони, взвешивая. Возможно, даже попробовал «четырнадцатый» на сжатие, но в деле была как-никак подводная лодка, она давно привыкла ко всяческим килограммам и прочему на квадратный сантиметр.

Испепеленную пехоту, с оплавленным оружейным реквизитом, выдуло вон. Потом, задним числом, по дороге на континент, кто-то из свидетелей, пересказывая, привирал, что будто бы некий бравый сержант, на опасливый вопрос кого-то из салаг, о воцарившемся молчании за бортом, подшутил, мол «жареное обычно не бывает одновременно еще и живым». Но все это вранье, никто в тот момент просто-таки не мог острить: не исключено – близкий атомный взрыв перестраивает что-то в голове – упрощает структуру мозга. Так что юмор мог быть только потом, как примочки в лакуны памяти. Да и вообще, тогда было не только что не до смешков, но и вообще не до чего, хотя бы потому, что никто ничего не слышал. Ушные раковины – весы ненадежные, но любой из переживших проголосует единогласно: когда-тошний подрыв залпа «Великой Огненной Победы» соотносительно инициации посланника «Героя Моунса» мог равняться свечению луны Странницы, сияющей как ведает наука лишь отраженным светом, в сравнении с яркостью Гиганта Эрр, да еще в фазе сближения с Геей.

41. Капитанские сомнения

Ладно, с перспективной ветвью стратегии разделки Брашпутиды кое-что прояснилось. Однако что теперь делать? Вернуть все в круги своя? То есть, продолжить фривольноеплавание с попутным экспериментированием «опреснителем»? Сделать вид, что ничегошеньки не случилось? Так, поиграли в ужастики, попугали друг друга военно-полевым судом подводного исполнения, постращали «черными чайками», а теперь снова сконцентрировались и далее, в путь-дорогу; она у нас трудна. Однако что прикажете делать с убийцей Цэмерика Мокра? И с тем, кто явился заказчиком убийства? Списать смерть линейного механика на несчастный случай? А как на счет разглашенных секретов? Прикинуться, что обладаешь свойством управляемого склероза? Допустим, самому прикинуться. А как с другими? Запереть весь старший командный состав лодки в бортовой карцер до конца похода, и лично носить термоски, дабы великая тайна новой стратегии не расплылась по остальному экипажу? Но ведь даже жрец-лученосец и тот в курсе. Его, значит, тоже в карцер? Что сделает Морской Орден церковников, когда проведает о притеснениях своего служащего? Тут уж точно не до повышения в командиры эскадр. А что сотворит ОКН со всем экипажем по поводу возможной утечки секретнейшей во флоте информации? Всех в одиночные камеры? Или на досыпку Большого Берегового вала, предварительно отчекрыжив язык? Во всем Сером флоте пойдут странные слухи. Похоже, лучший вариант – это тут же, не выпуская экипаж, снарядить «Кенгуру» для нового похода и отправить куда подальше. Лучше в зону наибольшего риска боевого столкновения с морскими рейдерами южан. Что лучше – потерять одну лодку, пусть и оригинал новой серии, или обесценить весь план климатической войны? Ладно, это полуфабрикат головоломки для флотоводческих структур Эйрарбии. У нас тут свои песни. Своя проблемка, пригладь Мятая луна!

Что, выйти на связь с МСОО и запросить инструкций «по поводу»? Через пол мира вряд ли получится общение напрямую. Связь, если и установится, то только лишь благодарякрейсерам-ретрансляторам патрулирующим у экватора. Как доложить о том, что круг посвященных непроизвольно расширился? Правда, тут же сузился на одного линейного механика, но это мелочи. Пока кодировка, да пересылка, где гарантия, что на тех же крейсерах кто-нибудь не вскроет код? И значит, круг вероятностного разглашения разбежится еще более. Вовек душе не вознестись к Страннице! Отдел Культуры Науки может подшить к делу «преднамеренную попытку разглашения секретов посредством радио-эфира». И в какой-то мере это действительно так. До Республиканского побережья рукой подать, так что на счет имперских плавучих ретрансляторов еще писано вилами по океану, а на счет фиксации сигнала ПОП-ами – постами отслеживания противника – брашей почти ясно, что если даже не дешифруют, то уж точно идентифицируют правильно, как срочную передачу сообщения лодкой эйрарбакского флота. Реакция? Однозначно ясная – незамедлительный поиск и уничтожение. Подводный крейсер в водах Брашпутиды, так что, с точки зрения геополитического раздела, все законно.

Ладно, сбросить решение на внешние обстоятельства не выходит. Но что же реально-то делать? Допустим, фельдшер, в действительности тенор-лейтенант «чаек». Как лейтенант он нам не требуется, а как фельдшер? Но можно ли теперь, после разоблачения, доверить ему здоровье экипажа, а тем более свое? Вдруг он, и без согласования со штабами, и даже с сидящим так же взаперти начальником, по собственному почину, осуществит «нейтрализацию утечки секретности» (всяких таблеток в медпункте на цикл вперед)? Допустим, без фельдшера обойдемся: есть доктор, в конце-концов. Но как на счет обслуживания «математической машины»? Если Понча отсадить в «одиночку», то можно ли осуществлять плавание без новомодной электроники? Вообще-то разумеется можно. В смысле, с горем пополам, но сладим. Однако все плавание, с исследованием течений, мелей и прочего, лишается смысла. Обычными методами тут наверняка уже что-то делалось. Результат? Результат наблюдается – белые пятна в крупномасштабной карте там и тут. И значит?

Хорошо, оценим ситуацию с точки зрения подноготной мира. Цели подсознания в создании столь нелепой ситуации? Заставить сознание свернуть поход и развернуться назад? В старую колею, прочь от новых сущностей? Еще чего, будем мы идти на поводу.

И значит? И значит все ясно, понятно. Придется продумать ситуацию с выпуском Понча Эуда на волю. К примеру, опечатать «опреснитель», поставить датчик излучения, и вывести индикацию в рубку, да и в каюту, на всякий случай. Еще не забыть о измерителе потребления тока: бывший контральто-мичман бестия хитрая. Нам нельзя разворачиваться назад – слишком много пройдено. Да и нет, если разобраться достойного повода для отступления. Нас ждут великие тайны искусственного мира. Кроме того, с точки зрения рационализма, шансы на успешное путешествие увеличиваются. Ведь теперь «ПЭ-излучение» прекратится, а значит мило-привычные порождения разума – браши – потеряют ниточку, по которой время от времени выходили на след. Однако пока, пусть все-таки Понч Эуд потомится, ощутит прелесть ожидания приговора.

42. Битва за острова Слонов Людоедов

Дополнение к доктрине

Может быть в каких-нибудь других, плохо представимых, но более разнеженных мирах, удар ядерной дубиной выданный по сути в ответ на незаконное территориальное вторжение заставил бы кого-то быстренько, даже с извинениями, ретироваться. Однако Южной Республикой правила не столь болончатая порода, тем паче, что не только болонки,но и сами собаки как таковые были на Гее неизвестны. Да еще кроме того, в эпоху переварившую две атомных войны, удар десятикилотонной боеголовкой мог приравняться, разве что к щелчку по носу. Конечно, болезненно, неприятно, но в общем-то не смертельно. Тем более, для ответного хода вовсе не требовалось делать какие-то сложные телодвижения, перегруппируя армады и дивизии. И вообще, после удара по Треуголке, с неясными последствиями для десанта, силам прикрытия гарцующим около экватора совсем негоже было разворачиваться и улепетывать сверкая пятками и растяжкой частоты посланного вдогон локационного сигнала. Когда после прибытия на базу флота, придется держать отчет перед каким-нибудь заместителем адмираллиссимуса, как же можно будет доложить, что армада ушла прочь, не только не отвесив «бакам» хотя бы парочку оплеух, а даже не убедившись, что оставленный на архипелаге десант полностью истреблен, и спасать или поддерживать попросту некого?

Потому рассвирепевшие южане начала сходу решать обе задачи, то есть, и нанесение Эйрарбии адекватного ущерба, и поддержку подвергнутого атомной атаке десанта. Однако помимо этих двух наличествовала еще одна, относительно локальная, но вероятно сложнейшая из всех трех задач. Требовалось уничтожить носитель ядерного оружия осуществивший обстрел.

Нужность данного шага определялась вообще-то бумагой. То есть, очередной новинкой, весьма вероятно, предложенной умниками Подводного Мозгового Центра (ПМЦ). Данная хронопластина и вправду попахивала Оторванной Головой Черепахи, ибо воистину, только отрезанные от мира километром поставленной в вертикаль воды теоретики могли сочинить столь нелепое дополнение к основной военно-морской доктрине. Добавка заключалась в том, что «одним из эффективных способов исключения ограниченных атомных ударов по морским армадам Республики со стороны северных агрессоров является индивидуальная ответственность конкретного носителя ядерного оружия». То есть, если какой-то корабль Империи использует в конфликте ядерное оружие, то он должен быть отслежен, идентифицирован, и, «не смотря на любые сложности», уничтожен. Причем, в качестве примечаний, по возможности, равно-ужасным методом, то есть, так же атомной боеголовкой. Ибо видите ли, «если все эйрарбакские военные моряки будут ведать, о том, что применение глобального оружия влечет за собой неминуемость возмездия, то склонить их к оному будет, со стороны командования, очень и очень тяжело». То есть, вроде бы понятно, что основное количество личного состава боевого судна, может в общем-то и не ведать, о том, что и как их боевая система применила. Какой-нибудь механик, запаянный в самом шумном месте корабля, вполне способен пропустить мимо ушей и десяток артиллерийских залпов, а не то, что одиночный выстрел атомной пушки. Кроме того, рядовым матросам могут просто таки ничего не довести о новой доктрине противника. Однако даже с учетом такого обстоятельства, если о свежем методе ведения войны брашами будут ведать только лишь офицеры Эйрарбии, от коих, после нескольких случаев осуществления индивидуализированного возмездия, скрыть информацию просто-напросто не получится, то и этого будет достаточно. Потому как, одно дело производить синхронный проворот «ядерного» ключа обрекая на истребление каких-то незнакомых псевдо-человеков, и совершенно другое – подписывать сим действием гарантированное уничтожение себя самого.

Вполне понятно, что в данном случае применение термина «индивидуальная ответственность» имело несколько расширенное по смыслу значение. То есть, тот кто конкретно нажал кнопку инициации оружия может до наступления возмездия перебраться куда-нибудь на соседний корабль. Однако флот уже давно не ведет абордажных боев – использование пушек, ракет и прочего – коллективное действо. Потому под «индивидуальностью» директива разумела именно применившее атом боевое судно. Естественно, то, что из далекого подводного кабинета, с рисованным фальш-иллюминатором вместо окошка, представляется делом простым, в реальности гораздо сложнее. Например, не всегдаполучается вообще определить, кто применил спец-БЧ. Когда все вокруг маневрируют на пределе дальности и скопом поливает снарядами, попробуй угадай точно, кто и чемпульнул?

Тем не менее, как знают все хоть каким-то образом соприкасающиеся с любой бюрократической машиной, а особо с армейской, при поступлении новой директивы, или дополнения к оной, ты, как исполнитель и подчиненная ступень, вполне можешь на некоторое время забыть самые простые истины, то бишь, главные пункты той же директивы или устава. Но не вздумай нарушить тот под-пунктик, который введен накануне – вышестоящее командование, а особенно прикомандированные к плавучим штабам направленцы адмиралиссимуса, скушают тебя с потрохами.

Следовательно, как только взрыв по центру острова Треуголки был распознан как атомный, эксперты-аналитики брашей тут же приступили к идентификации «стрелка». Большого, многочасового напряжения не потребовалось: достаточно было свести данные с острова с отмеченным передовым подводным крейсером-охотником гидроударом в океане. Удар однозначно классифицировался, как выстрел лодки типа «кишка». Посему этот же, доложивший о засечке, крейсер-охотник под названием «Карась щекотун», и получил задачу на уничтожение «Героя войны Моунса». Причем он успел получить этот приказ раньше, чем вдвинул назад с поверхности свою радиоантенну. Кто-то думает, что капитан «Щекотуна» присвистнул от удивления, познав такую оперативность? Ничуть не бывало, он ведь тоже ведал о последних дополнениях к директиве. Единственное чего он не успел узнать до нырка, было то, что вышестоящее командование, все же решило подстраховаться и не ограничивать выполнение подпункта единичным исполнителем – мало ли что? Потому в подмогу «Карасю щекотуну» назначили давешнюю «Пиранью-цаца», успешно отработавшую по эйрарбакской «Великой Огненной Победе», но облегчившуюся покуда всего на пяток торпед, и выдвинули еще три ударных лодки, так сказать, дабы отчитаться о задействии в исполнении целой «топящей пятерни». Не все из «пятерни» в настоящий момент находились севернее экватора, однако произвести «индивидуальное» наказание «стрелка» без очередного нарушения Второго Аберанского мирного договора не получалось. Ну что ж, этот договор отстоял от новой директивы достаточно далеко по времени. Она стала гораздо актуальнее.

43. Активация антенн

Похоже, Стат Косакри не развернув крейсер обратно на север, решил выданный подсознанием ребус правильным образом. Теперь, наверное в качестве поощрительного приза, творец мира поручить ему новое задание. Оно пришло от ВКСНО – Верховного Командования Стратегических Наступательных Операций. Естественно, находящийся на глубине шестисот метров «Кенгуру-ныряльщик» не смог бы его получить прямо там. Вначале активировался проходящий вдоль всего корпуса антенный провод длинноволновой связи. Волнами многокилометровой длины не получается кодировать сложные сообщения, поэтому здесь применяется только короткий, заранее обговоренный набор сигналов. В данном случае, сигнал соответствовал требованию подвсплыть и выйти на связь с Эйрарбией. Вообще-то попытка установить радиоконтакт на таких дальностях, в условиях ионосферной активности планеты Геи, могла закончиться ничем, но все-таки подводный катамаран уже удалился от магнитного полюса и следовательно шансы для отправки и получения депеши возросли.

Пока «Кенгуру-ныряльщик» медленно и по возможности бесшумно поднимался из глубины, душу шторм-капитана грызли сомнения. Могло ли быть так, что в штабах каким-то образом узнали о случившемся на борту чрезвычайном происшествии? Вдруг Понч Эуд рассказал не все, и в таинственных узлах математической машины имеется какое-то принципиально новое средство передачи данных? Глупости конечно. Но предположим, сигнализация производится за счет наложения на передачу «Кенгуру» какой-то скрытой гармоники? С помощью сверхмощной ММ такое видимо возможно. Однако последний раз подводная лодка посылала сообщение после ухода с островов Осевого Пика, а тогда до происшествия с инженером Цэмериком было еще ого-го как далеко. Ни Понч, ни его помощник от «чаек» Дудуко не могли знать загодя, что случится. (Хотя конечно, это с большой вероятностью ведало подсознание, но ведь обычно оно не создает таких проколов «реальности»). Естественно, паникуя в подобном духе, можно напридумывать пакостей выше орбиты Мятой луны. Например, вполне получалось представить, что сигнал длинноволновика пришел не с другого полушария, а отсюда же с юга – просто, браши раскусили код и теперь выманивают «Ныряльщика» на поверхность. Тем не менее, обработка звуковой палитры с поверхности не выявила никаких признаков республиканских армад. Обработка, кстати, велась с помощью математической машины. Однако провинившегося Понча Эуда на рабочее место не возвратили. В настоящий момент он был изолирован в каюте, рядом с которой постоянно дежурил вооруженный иглометом матрос. Для не ведающих сути случившегося членов команды такой эскорт программиста воспринимался не как конвой, а как специальная охрана. Ведь официально, убийство линейного инженера так и не было раскрыто, и значит, почему бы не приставить охрану к ценным специалистам? Перестраховка не мешала даже если все-таки Цемерик попал под напряжение по собственной нерадивости. Так что вместо Эуда работал его помощник – мичман-электронщик Тото Берет. Неадекватная замена, в плане квалификации, но ведь и задача ставилась не предельной сложности. С ним рядом, кстати, тоже находился матрос-иглометчик. Так сказать, на всякий случай.

Наконец-то лодка оказалась на глубине пятидесяти метров и смогла вывести наружу несколько разнообразных антенн. Затем, с тридцати метров, выдвинули на поверхность «тонкий» перископ. Осмотр не выявил присутствие ни МБУ, ни каких-либо иных дирижаблей. Только после этого лодка всплыла и отослала в далекий, оказывается доселе незабывший о «Кенгуру-ныряльщике», штаб сообщение о том, что на борту все в норме, лодка не спит, а действует, и с нетерпением ожидает новых заданий, кои готова будет получить приблизительно в течении минут пятнадцати, ибо после уйдет в глубину и в даль, от греха подальше, и заодно от места, в котором выдала себя радио-активацией. Ну, а в случае неудачи, новая проба связи произведется через час.

Однако переносить риск на будущее не пришлось. На далеких, курирующих экватор крейсерах-ретрансляторах тоже не спали – несли службу и бодренько управлялись со всей поступающей «почтой». Да и в совсем уж отодвинутом по широте, да еще и врытом в гранит, ВКСНО тоже маялись бессонницей. И оказывается не только там. Как выяснилось после дешифровки, в дело втянулось еще и ВМДК – Верховное Морское Диверсионное Командование. Именно от него и поступило совершенно новое задание. Естественно, ничего хорошего от данного ведомства шторм-капитан Косакри не ждал. У него наличествовал большой жизненный опыт.

44. Битва за острова Слонов Людоедов

Встречный охват

Ядерные субмарины-охотники очень тихие бестии, однако когда в номинально подконтрольные воды Империи внедряются сразу несколько – вероятность обнаружить таковое событие значительно увеличивается. Как в Синем ФЗМ могли трактовать поступление подобной информации? Кто тут знал, а даже если знал, то совмещал, данную активацию южан с выполнением какого-то подпункта какой-то директивы? Тем более, последней жертвой среди боевых кораблей оказался линкор «Великая Огненная Победа». По всей видимости, под шумок островных перипетий, брашские морячки решили подчистить линейные силы эйрарбакского флота. Может быть, по данному поводу следовало отодвинуть выдвигаемые к экватору линейные силы назад? Ничуть не бывало. Хотя, естественно, произвести кое-какую перегруппировку требовалось, однако остановить флот в своей акватории из-за подвижки каких-то скрытых водой атомоходов стало бы жестом слабости; республиканцы начали бы хихикать в голос и распрямлять грудь как красная ящерицас островов Кибирири. В сложившихся условиях пристало наоборот – проучить псевдо-человеческих мерзавцев по-настоящему?

Допустим, они активировали лодки-охотники выслав их ближе к архипелагу. Но ведь если где-то прибыло, то еще где-то и убыло. Не значит ли по логике, что предполагаемоеподводное оцепление брашской армады у экватора по этому случаю разжижилось? И не стоит ли тогда произвести охват всей брашской группировки? К примеру, аналогичнымже методом, то есть, атомными лодками? Что если имперские «синие» субмарины, со все-таки спешно подтянутыми «чёрными», вдруг выявятся в тылах вражеского ордера? Ведь можно, даже рискнуть, и дабы надежнее обнаружить свое присутствие – подвсплыть: пусть у адмиралов-республиканцев подкосятся ножки. Им придется решать, каким образом выбираться из капкана. Если распределить зубья капкана правильным образом, то можно даже заставить брашей приблизиться к архипелагу Слонов Людоедов. Ну а как только львиная доля их кораблей «переступит» экватор, у имперских канониров сразу же развяжутся руки, ибо нарушение Аберанской договоренности за номером «два» большой группой боевых судов, это уже не шуточки, тут, вполне допустимо ухнуть по ним дубинушкой со всего маху. Император Грапуприс не обидится, только по головке погладит и подцепит на кителек что-нибудь блестяще-увесистое.

45. Задача

Теперь можно было поразмыслить о сути нового задания. Оно безусловно отменяло все ранее полученные. И производило это не просто между делом, так сказать, по само собой разумеющимся дополнениям. Здесь отмена предыдущего расписания, с исследованием течений и подводных гор значилась специальным пунктом. То есть, так и говорилось: «Все задачи порученные ранее прекратить немедленно и приступить к навигационной проработке, а затем к выполнению нового приказа. Подчеркиваю, для капитана «Кенгуру-ныряльщика» Стата Косакри или начальника замещающего его на данный момент. Отменяются ВСЕ поставленные ранее задания, по линии ВСЕХ ведомств!» Как можно было понимать эти выделенные «всехи»? Только так, что на всякий случай перечеркивались даже не должные быть узнанные командиром лодки действия по опреснению океана Бесконечности. О чем это могло говорить? Только о том, что в далеких эйрарбакских адмиралтействах начальники запаниковали не в шутку. Пойти на риск хотя бы косвенного, как бы подразумеваемого, разглашения чего-то тайного, не должного быть проявленным, но при определенном, не слишком желательном ходе дел, могущего выявится – для такого требовались воистину уникальные обстоятельства.

Да в принципе, не стоило даже вникать в некие промеж-строчные смыслы дешифрованной директивы. Этот промежуточный этап угадывания совершенно не требовался. Сама задача, столь спешным образом поставленная «Ныряльщику», расставляла по местам абсолютно всё. А если принять в рассмотрение ново-выявленный статус подводного крейсера, как первого прототипа носителя климатического оружия, то становилось понятно – обстоятельства, толкающие ВМДК, ВКСНО, а может еще и ПБСО, и наверное МСОО, и даже ИЦО с ВШНВ, воистину чудовищные. Может быть, Министерство Южно-Континентальной Разведки раздобыло что-то из ряда вон выходящее? Что-то выведшее из равновесия все армейские и военно-морские штабы? Допустимо. Хотя с такой же уверенностью можно утверждать… Естественно, не в полный голос, а лучше вообще не вслух! Но так, про себя, вполне получается предположить, что сама Империя задумала что-то срочное и глобальное. Например – тут уж совсем шепотком и прикрывшись подушкой – внезапное нападение на Южную Республику. Безусловно ПРЕВЕНТИВНОЕ (об этом уже можно с помаргиванием глазами – точка-тире). Ибо последнему юнге в башку ввинчено и опломбировано, что «если не мы, то уж нас точно».

В общем, обсуждать и анализировать в кают-компании не стоит, но и так, по самой поставленной задаче понятно. Ибо, какой теперь у забравшегося в неизведанные дали «Кенгуру-ныряльщика» приказ? Очень и очень однозначный: «Проникнуть в море Быка Родоначальника и уничтожить подводную антенну дальней длинноволновой связи вражеского флота». Для чего предназначена ПАДДВС? Для того же самого, что и эйрарбакская конструкция, намедни передавшая приказ «Кенгуру» на всплытие. Только с помощью подобной гигантской штуковины можно послать радиоволну способную пронзить толщу океана Бесконечности как масло. Есть ли смысл уничтожать ПАДДВС после того, как бесчисленные боевые лодки Республики, патрулирующие вокруг Эйрарбии, уже получили приказ на инициацию своего оружия? Рассуждая по взрослому, абсолютно нет. Ну, разве что на всякий случай. Так сказать, дабы неповадно было. То есть, с целью возмездия. Однако на северный материк пока вроде никто не набросился.

И значит, первой собирается напасть все-таки родная Империя. Правда, по рассуждению секретных учебников, такие дела делаются с серьезной подготовкой. Например, почему нельзя было предупредить командира «Кенгуру-ныряльщика» загодя? Или хотя бы сложить в сейф нужные документы? Может, нападение действительно превентивное, дабы упредить республиканцев почти занявших позиции? Но неужели для этого случая, в смысле для срочной ликвидации длинноволнового локатора, у Министерства Стратегической Обороны Океана не должно дежурить что-то специальное? Хотя по сути, а чем «Кенгуру» не подходит? Это хороший, даже уникальный, подводный крейсер. Снаряжен он на все случаи жизни. Атомные торпеды и даже ракето-торпеды в наличии. Ну, нет в сейфе заготовленных планов подхода к морю Быка Родоначальника? И что? Может из соображенийсекретности их иметь на борту и не положено? В конце-концов, «Кенгуру» крейсирует по чужим водам; мало что может случиться? Вот, к примеру, захватили бы корабль в момент ремонта на пляжах Осевого Пика? Что тогда? Браши, просмотрев план, усилят оборону акватории размещения ПАДДВС и тогда все. А так…

Ведь «Ныряльщик» действительно подходит идеально. Он чемпион по малошумности, рекордсмен глубины погружения, обладает уникальной системой обнаружения врага в пассивном режиме, и к тому же, вроде бы по другим делам, а подобрался к Брашпутиде вплотную. Да и секретность соблюдена на всех уровнях. Командование Серого флота убеждено, что он ведет разведку новых маршрутов подхода к противнику лодок типа «кишка». Отдел Культуры Науки уверен, что идет последняя проверка нового оружия в условиях настоящего боевого похода. Какой-нибудь Имперский Центр Обороны убежден, что «Кенгуру» – это передовая линия перехвата грядущих брашских десантов. В общем, все запутаны донельзя. И только некий Подотдел Боевых Стратегических Операций знает, для чего именно крейсер ходит на недоступной вражеским средствам наблюдения глубине. То есть, может быть все именно по долгосрочному плану, и никакая «превентивность» здесь абсолютно ни причем.

Однако это только предположение. С таким же успехом можно представить, что действительно назначенная для операции уничтожения ПАДДВС лодка – или даже группа лодок – «боевой косяк» – уничтожена брашами на подходах и теперь…

Но может все не так плохо. Может, тут еще не планирование полного апокалипсиса? Так, срочная диверсия в ответ на какую-то провокацию Республики. Ведь случались же подобные казусы? Причем неоднократно. Корабли вот периодически тонут, так? К сожалению, все это байки для наивных сопрано-мичманов. Дабы руки, перегружающие тяжелый «гарпун», не дрожали, а в голове не стерлась вызубренная кнопочная комбинация. Ибо чем можно гарантированно уничтожить антенну диаметром километров в сто пятьдесят? Пожалуй, для накрытия всей площади, придется отстрелять если и не весь торпедный запас «Ныряльщика», то уж по крайней мере половину. Пять-шесть термоядерных взрывовво внутреннем море Южной Республики Брашей? Можно ли посчитать данное явление невинной диверсионной шуточкой?

В общем, дело совсем дрянь. В верховных штабах запаниковали не просто так.

А «Кенгуру-ныряльщику» предстоит еще та песня – настоящего героического вида, просто-таки гимн славе и доблести. Интересно, как сделать, чтобы он не обратился траурной церемонией?

46. Битва за острова Слонов Людоедов

Радиоуправление

Стоило ли покидать нехорошую, скупую на счастье, но все же привычную водную толщу, дабы снова оказаться запертыми в том же самом «ползуне», ныне окруженном уже не животворной, пусть хотя бы для рыбок, средой, а вредоносной вообще для чего-либо живого? Ведь сейчас по ту сторону корпуса, ныне разрисованного тенями намедни истлевшей пехоты, наверняка наличествовала радиация всяческого вида, но великой плотности. Носились по своим делишкам взбесившиеся протоны, альфа-, бета-частицы и прочие фотоны высоких энергий, должные подозреваться в существовании по всяческим косвенным обстоятельствам. Однако в реальности и сейчас, замерить их было нечем. Странным образом, чудо технической сметки «ползун», по крайней мере номер «четырнадцать», оказался не оборудован соответствующими датчиками, хотя ведь направлялся именнодля исследования аномалии связанной с атомным подрывом. Но сейчас не получалось даже то, что было возможно недавно, то есть, например, послушать внешние завывания, занятого перераспределением зараженных пылинок, ветра. Похоже, посланный из эпицентра скоростной напор вывел из строя гидрофоны. Да и в перископ тоже не удавалось глянуть на изменения ландшафта: с ним так же что-то произошло. Может, спрессованный пепел вражьей пехоты забил линзовые затворы? Так или иначе, но они, правда, не открывались.

Тем не менее, в этой новой сцене, имитирующей загробные истины мира Мятой луны, «ползун № 14» вовсе не покоился на месте, ожидая планового, согласно формуле, снижения радиации, или еще какого-нибудь чудесного изменения реальности, вовсе нет. Гусеницы его крутились, и он даже куда-то ехал. Наряженный в защитный костюм штурман Эйм,сидел где-то наверху, в ныне негерметичной после боя рубке, и оттуда командовал, когда и где делать повороты, объезжая лежащие вповалку рощицы и не сдутые с плоскости Треуголки холмы. Команды он давал облаченными в перчатки руками, а еще один специально посаженный позади офицер передавал сигналы дальше. Похоже «четырнадцатый» еще и умудрился совершить скачек по времени, в эпоху не ведающую кабельно-электрических соединений. Однако полностью провалиться в древность до-электронной поры все-таки не вышло. Чудо, на свою и прочие головы, совершил Стат Косакри. Вспомнив о своем статусе направленца адмирала, он долго колдовал над вроде бы тоже умершим аппаратом связи, к тому же, по слухам, лишившимся наружной антенны. Доселе помогавший ему радист умудрился где-то и как-то прищемить пальцы на обеих руках: возможно, подсознательно он жаждал спрятаться из текущего кошмара в спокойствие двумерного мира. Толку от него теперь был абсолютный нуль, ибо былая ловкость тонких конечностей никак не преобразовывалась в резвость языка. Так что вся слава по неожиданному установлению связи с флагманским линкором «Гора Димидзу» принадлежала Косакри. Про себя он мог только усмехнуться такому совпадению – мир действительно был крайне узок для реальности.

– Куда вы направляетесь? – поинтересовались с флагмана, когда в свою очередь убедились в волшебстве общения.

– Отступаем обратно к берегу! – доложил Косакри, получив одобрительный кивок «сухопутного капитана», примчавшегося убедиться в правдивости вести о восстановлении командной цепи. – К сожалению, наш старый след засыпало, а потому…

– Мятая луна забери! – гаркнули в динамике. – Кто скомандовал отступление? Давайте назад! Обойдите боевые порядки брашей справа. В ближайшие часы, как только мы очистим море от их морских охотников, в тыл республиканцам высадится нормальный десант с подводных танковозов. Двигайте вперед, добивайте псевдо-людей. Если у них и имелась серьезная оборона, то мы ее уже смели. Вы ведь согласны, что ядерный налет прошел удачно? Не слышу, направленец?!

– Тут возразить нечего, – доложился Косакри. – Никто нас в настоящий момент не атакует.

– Ну, вот и вперед, тенор-лейтенант! Вдохновите командира! Помогайте ему чем можете. Кстати, как на счет «общения» с другими «ползунами»? Вы можете работать согласовано?

– Но мы их даже…

– Тихо, лейтенант, – зашипел, придвинувшись к Косакри «танкист» – сопрано-капитан Сурро. – Хочешь оказаться в кутузке «патриотов»? Наведи туману.

– Так что, направленец Косакри, у вас имеется связь с остальными машинами? – строго запросили с линкора.

– Не подводи нас к эшафоту, дружище, – шепнул командир «четырнадцатого».

– Я вас плохо слышу, штаб. Но все понял. Требуется снова организовать наступательные действия.

– Да, правильно. И во имя императора, не ослабляйте напор. Мы тут все в вас верим. Оденьте людей в спецкостюмы, организуйте бросок. И постарайтесь захватить всяческих военных, и тем более, гражданских специалистов. На острове должны таковые быть. А попавшееся научное оборудование строго беречь, и не допускать к нему всяческих ротозеев.

«Какое оборудование? – хотел возразить Стат Косакри, но под преданно-молящим взглядом капитана Сурро не решился. – Какое оборудование может сохраниться на острове после ядерного подрыва?». Интересно, чтобы ему ответили с «Димидзу»? Может, отослали сюда летающую платформу с «чёрными чайками»? Такое было не исключено.

47. География

Официально эта водная гладь именовалась когда-то море Быка-Родоначальника. Почему именно так, никто в эйрарбакском народе уже не помнил, хотя возможно это знали когда-то копавшиеся в книжной пыли библиотекари. Но спросить у них не получалось. Большинство теперь копало нечто более устойчивое, чем циклолетнее наслоение культуры – саму Гею-Маму. Ну, а при усиленной работе совковой лопатой, в долгострое досыпки Большого Берегового Оборонительного Вала, говорить на пустопорожние темы как-тоне выходит: язык и без того присыхает к небу, а терять последние капли влаги в разговоре, как-то не очень тянет; когда-то еще дежурная смена приволочет бачок с водой. Возможно, суть названия помнили антиподы живущие в Брашпутиде, все-таки море Быка-Родоначальника было внутренним морем именно их материка. Но и у них спросить напрямую тоже почему-то не получалось. Вероятно, оказывал влияние языковый барьер, эдакая подпорка возводимого вокруг Эйрарбии стометрового вала. По сим причинам свои незнания в семиотике жители северного материка компенсировали народным фольклором. Например, данная акватория переименовалась в море Быка-Осеменителя. И такая трансформация произошла не только из желания лишний раз поиздеваться над стратегическим врагом, а скорее из формы самого водоема. Понимаете, море Быка-Родоначальника имело очень вытянутую, огуречную топографию, а поскольку было внутренним, то кроме сего, очень сильно внедрялось в «тело» южного континента. Так что данное названиенапрашивалось само собой. Оно настолько приклеилось, что на некоторых картах печаталось прямо в типографии, правда, иногда в скобочках, как дополнительное, ибо если этого не делать, стремящиеся к просвещению учащиеся «униш» полностью дезориентировались. Они ведь точно – от старших классов – ведали, что есть на свете именно такое интересное море. Разочаровывать их было никак нельзя, ибо за незаконное, без подписи директора универсальной школы, издевательство над детишками, в Империи могли отправить не только на Великую Досыпку, но даже посадить на так называемую «лошадку Брикс-Крис-Ру». Катали на коей совершенно бесплатно, но с которой если кто когда-то и вставал, то в любом случае без половых органов. Ибо, видите ли, когда металлическое седло под вами имитирует невиданный ныне в Эйрарбии спорт под названием скачки, держаться руками-ногами не положено, а закреплены вы только за то самое место, которое в виде моря внедряется в южный материк, то…

Да, кстати, помимо нового полуофициального названия водоема как-то само собой появилось еще одно – Бычий…

Ладно, фольклор – дело конечно интересное, но в настоящее время изучаемое нерадиво. Главное для экипажа «Кенгуру-ныряльщика» оказывалось не это. Главным было то, что именно в этом внутреннем море, предположительно на глубине двухсот метров, помещалась ПАДДВС – подводная антенна дальней длинноволновой связи флота Южной Республики Брашей.

48. Битва за острова Слонов Людоедов

Альтернативы маневрирования

Имелись ли варианты? Например, продолжать движение к берегу? Тут прелесть наличествовала в том, что подвижка происходила бы по относительно известным местам, по которым «ползун» уже умудрился раз проползти. А еще, там позади, по всей видимости, не имелось брашей. Да и вообще, гораздо приятнее постепенно, пусть и черепашьим шагом, увеличивать расстояние от эпицентра взрыва, чем придвигаться ближе. В конце-концов, после восхода над Треуголкой десятикилотонного солнца (о мощности их соизволили просветить с «Горы Димидзу») прошло менее часа, вряд ли радиация спала хоть на чуть-чуть; может, наоборот увеличилась, ибо пыль поднятая взрывом частично осела. Ктому же…

– Мятая знает, сколько килотонн взорвано на самом деле? – посетовал проникшийся доверием к Косакри сопрано-капитнан Агри Сурро. – Нас успокаивают, что десять, а в действительности будет и двадцать и… Схлопнись Карлик, как это определить? По засветке и радиусу шара? Кто из нас его видел? И даже если б видел, на столь близкой дистанции любые «таблицы сверки» соврут.

Однако кому улыбалось продолжать отступление после прямого приказа с обратным смыслом? «Чёрные чайки» и прочие «патриотические» ведомства конечно не столь всесокрушающи как радиация, однако по многим характеристикам «работы с материалом» они ее превосходят однозначно. Кроме того, можно было вполне тешить себя положительной составляющей полученной информации. На Треуголку в очень скором времени высадится нормальный, свежий десант. Верить командованью, схоронившемуся под броней девятибашенного «Димидзу», очень-очень хотелось, тем более что в прошлый раз адмиральские лизоблюды не наврали. Действительно, как и обещали, поддержали огнем, и даже перестарались: теперь вот шлепай вперед, сквозь радиоактивное облако. Но как можно перестараться с новым десантированием? Опорожнить в прибой сразу десяток танковозов? Неизвестно, имеется ли у Империи столько. Но пусть даже имеется, что плохого, если они сюда подойдут сразу все?

Тем не менее, в конкретике приказа свыше имелись все-таки недочеты. Например, что значит, «обойдите брашей справа»? Справа от «ползуна № 14» джунгли, вернее, теперь уже горелый лесной завал. Лодка там сразу застрянет, и тогда будет просто дожидаться, когда в корму саданут чем-нибудь достаточно калиберным. Возвратиться обратно ипопробовать обойти лес ближе к побережью? Неизвестно на каком этапе этого обходного маневра гусеничное чудо-юдо все-таки застопорится: рано или поздно такое все равно неминуемо, ибо танко-субмарина чрезвычайно длинное произведение технической мысли. И вот тогда попробуй, докажи «патриотам», что это было не продолжение отступления, а тактическая импровизация. На карте, разложенной в подвальном кабинете с очень яркими лампами, направленными почему-то не на нее, а в ваши личные зрачки, положение может представиться совершенно в другом свете.

Может, попробовать сместиться влево? Но там ведь по идее должны были перемещаться «семнадцатый» и все остальные? Если они молчат, то… Не стоило без особых оснований пополнять статистику «пропавших без вести». И значит…

– Чего нам маневрировать в самом деле? – сказал настоящий танковый командир сопрано-капитан Агри Сурро. – Идем дальше вперед! Передний, продырявленный «циклопом» отсек мы перекрыли, дыры в рубке заделаны, что еще надо? Браши хоть и не настоящие люди, но не полные кретины. Не будут они, даже во имя своей Оторванной Головы Черепахи, делать брустверы в эпицентре взрыва. Правда, пройдет ли наша техника по завалам? У кого-то из офицеров имеются альтернативные предложения? И у вас, баритон-капитан Эгаш, тоже ничего? Ну, тогда вперед – к светлым лугам Странницы. Она давно ждет героев.

49. Работа для штурманов

– Как мы туда попадем? – спросил Стат Косакри у бас-штурмана Каджело.

– Скорее всего именно так как вы и предполагаете, капитан Стат.

– А как я предполагаю, штурман?

– Используя наши возможности сверхглубокого погружения, так ведь? Общий поперечник входной «щели» этого самого Бычьего Члена… Я не слишком сильно выразился, шторм-капитан?

– Продолжайте, Ритс.

– В общем, около ста семидесяти километров. Браши, как мы понимаем, не могут перекрыть это пространство сплошными сетями и минными ограждениями, так ведь? У них же там порты. Хотя допускаю, что поверху они просматривают абсолютно все.

– Кроме того, они надеются на оборонительную армаду обеспечивающую передовой рубеж, – вставил линейный помощник Пелеко.

– Весь наш расчет на вот эти два глубоководных каньона, капитан. Вы ведь тоже так считаете?

– Само собой, бас-штурман. Что нам о них известно?

– Все данные достаточно старые, командир Стат. Но смею предполагать, что и эти сведения добыты большими жертвами. Видимо, наша Империя не хотела более тратить силыпонапрасну, так что…

– Забери луна Мятая! – ругнулся Дор Пелеко просто так, дабы выразить мнение по данному замечанию.

– В общем, нам придется тяжело. Как вы думаете, капитан Стат, они могут перекрыть глубоководные места минами?

– Маловероятно. Мины штуки подлые, вдруг они по какой-то случайности поднимутся из глубины? Или просто детонируют где-то внизу, на километре? Ведь взрывная волна все едино пойдет вверх, так? А если там как раз будет проплывать какой-нибудь «корабль-обойма», под завязку нагруженный снарядами для линкоров?

– Но один проход, командир, они все же могут закупорить и таким способом, – мрачно предположил линейный помощник.

– Тут вы правы, баритон-капитан, – кивнул Косакри. – Однако кроме шанса на глубоководного проникновение у нас нет более ничего.

– Послушайте, шторм-капитан, – подал голос Рикулло Эвам-Ну. – Понимаю, я не специалист. Но нельзя ли стрельнуть нашей ракето-торпедой не заходя в этот Бычий… – э-э – Отросток?

– Не порите чушь, представитель неба! – взвился Пелеко. – Вы тут…

– Полегче, Дор, полегче, – осадил шторм-капитан. – Понимаете, святой лученосец, дело даже не в брашском ракетном противодействии. Тут налицо другая тонкость…

– А что, если сам бог Войны и Доблести подпрягётся по блату, то…

– Баритон-капитан! Тихо! – цикнул Косакри. – А то я прикажу вам временно покинуть помещение. Пройтись проветриться, погонять нерадивых матросиков в реакторной.

– Так вот, освещенный солнцами, – снова повернулся к жрецу командир лодки, – главная трудность в том… Об этом не пристало говорить, ибо сие граничит с «распространением слухов порочащих» и.т.д. В общем, наше доблестное Министерство Южно-Континентальной Разведки не знает точно, где в море этого самого Бычьего Пениса размещена республиканская ПАДДВС.

– Как? Неужели мы не знаем, где находится антенна?

– То-то и оно, жрец Красного бога, то-то и оно.

Линейный помощник Дор Пелеко прыснул.

– Что смешного, баритон-капитан? – зыркнул на него Косакри. – Слушайте, Дор, пойдите-ка действительно проветритесь. Вы мне уже… Вы поняли, что я сказал, капитан?

– Да я же только…

– Выйдите из помещения, баритон-капитан! Больше никто не желает выйти? Значит, продолжим, – голос Стата Косакри был уже абсолютно бесстрастен. – Поняли, святой лученосец? Нам придется не просто выйти на указанную позицию и применить оружие. Нам предстоит вначале обнаружить нашу цель. Я прав, господа штурманы?