Чтение 20–й страницы книги ~Щит судьбы~

Они велели подать паланкин только после того, как последний корабль исчез за стеной дождя.

— Спасибо богам, — пробормотал наместник. Ганапати выглядел угрюмо.

— За что? — спросил он. — Урон вполне уже может быть нанесен. Сегодня утром прибыл курьер из Ванджи. Малва угрожают — вполне определенно и серьезно. Они требуют, чтобы король арестовал Шакунталу и вернул ее им.

Наместник покачал головой.

— Они навряд ли ожидают, что король это сделает. Ведь она все-таки его внучка.

— Вероятно, нет, — согласился Ганапати. И пожал плечами. — Будем надеяться, они удовлетворятся тем, что мы выслали ее и ее последователей с керальской земли. Я немедленно отправлю курьера с этим сообщением.

Рядом с павильоном остановился слон, на спине которого был установлен паланкин. Двое керальских чиновников быстро взобрались на спину слона. Несмотря на то что они не теряли ни секунды, мужчины успели промокнуть до нитки, пока забирались в паланкин.

Выражение лица Ганапати было кислым.

— Черт побери эти муссоны, — пробормотал он.

Внезапно порыв ветра с силой дунул на занавеску, закрывающую вход в паланкин, и внутрь ворвалась струя воды, облившая наместника с головы до ног.

— Черт побери эти муссоны! — воскликнул наместник.

— Благословенные муссоны! — весело сказал Кунгас. Начальник личной охраны Шакунталы склонился через палубные ограждения и наслаждался видом. Казалось, его совершенно не беспокоит то, что он промок до нитки. Или то, что ему совершенно нечем наслаждаться — в плане достопримечательностей.

Это не беспокоило и второго мужчину, стоявшего рядом с ним.

— Благословенные муссоны, — согласился Дададжи Холкар. — Никто не увидит, в каком направлении мы плывем. Давай надеяться, что дождь в ближайшее время не прекратится.

— В это время года? — Кунгас усмехнулся. — Ты шутишь, Дададжи? Взгляни!

Кунгас показал на восток. Их корабль не успел отойти более двух миль от гавани, но малабарский берег уже совершенно не просматривался.

— Ничего не видно, — объявил он. — И так будет девять дней из десяти по меньшей мере еще один месяц. Предостаточно времени, чтобы добраться до Сурата даже на этом едва ползущем корабле.

Дададжи стал теребить бороду, но быстро прекратил это любимое занятие. Оно слишком напоминало выжимание губки.

— Да, — согласился он. — И есть еще дополнительное преимущество — беженцы также не будут знать, куда мы направляемся. Большинство из них продолжают считать, что мы идем на Тамрапарни, и будут считать до того дня, когда мы окажемся в Сурате.

Кунгас посмотрел на него уголком глаза.

— Тогда можем столкнуться с проблемами. — Дададжи покачал головой.

— Не думаю. У меня в лагерях было много шпионов, и они все донесли, что подавляющее большинство беженцев преданы императрице. Думаю, они примут ее решение. Кроме того, она намерена предложить тем, кто не хочет возвращаться в Махараштру, альтернативу — Тамрапарни. Тем, кто выберет этот вариант, она предоставит корабли. Конечно, после того как мы возьмем Сурат.

На лице Кунгаса мелькнула улыбка.

— Не такая уж хорошая альтернатива. Король Тамрапарни не особо обрадуется, услышав, как Шакунтала использовала его имя без его разрешения. Выйти замуж за его сына,ни больше, ни меньше!

Холкар ничего не ответил. Несколько минут двое мужчин просто смотрели в никуда. Никуда, только на великолепные, слепящие, прячущие флотилию стены дождя.

Наконец Кунгас откашлялся.

— Кстати, о браке. — Холкар скорчил гримасу.

— Она отказывается даже обсуждать этот вопрос, — мягко сказал он. — Поверь мне, друг мой, я много раз пытался поднять его. Каждый раз она заявляла, что этот вопрос еще рано обсуждать.

Кунгас передернул плечами.

— Дело не в этом. Если она за кого-то выйдет замуж сейчас, это на самом деле будет преждевременно. Ей в настоящий момент нечего предложить взамен на союз с реальными силами. Но после того, как мы возьмем Сурат, после того, как мы продемонстрируем Индии и всему миру, что Андхра намерена держать южную Махараштру, вопрос о династическом браке встанет сам собой. Она должна начинать думать об этом, Дададжи. Или она просто не будет готова в нужный момент.

— Ты знаешь, в чем проблема, друг мой, — вздохнул советник. Кунгас уставился на воду. Кивнул. Раз, другой.

— Она любит Рао.

Холкар выдохнул воздух.

— Пожалуйста, — проворчал он. — Это просто влюбленность молодой девушки. Очарование мужчиной, которого она знала ребенком. Она практически не видела его целых два года.

— За это время они виделись несколько часов, — напомнил Кунгас. Его голос звучал, как камнепад. — После того как он вихрем прошелся по дворцу Подлого, чтобы спасти ее. Это должна была быть запоминающаяся встреча.

Холкар ничего не сказал. Кунгас отвернулся, словно что-то привлекло его внимание.

На самом деле он не хотел, чтобы Холкар видел его лицо. Даже Кунгас в эту минуту не мог сдержать улыбку.

«Отлично, — мысль была полна удовлетворения. — Отлично, „ребенок“! Бедный Холкар. Даже он — даже он! — слеп в этом вопросе»

На мгновение, как и много раз в прошлом, Кунгаса повеселила странная навязчивая идея индусов о чистоте крови и ее загрязнении. Даже его друг Дададжи не мог полностью избавиться от предрассудков.

«Какие слепые эти индусы. Когда правда так очевидна».

Он отвернулся от палубного ограждения.

— Достаточно дождя, — объявил он. — Я спускаюсь вниз. В любом случае вскоре начнется действие. Мне нужно подготовится на тот случай, если понадоблюсь.

Когда Кунгас шел по палубе, его лицо было невидимо никому. Теперь он наконец позволил улыбке появиться на нем.

«Оставайся упрямой, Шакунтала. Упрись ногами в землю, девочка, отказывайся обсуждать эту тему. Когда наконец вопрос с бракосочетанием встанет остро, ты будешь знать, что делать. Тогда ты будешь знать».

Он покачал головой. Легко.

«Так очевидно!»

Через час флотилия изменила курс.

Изменение произошло медленно. Была путаница, резкие движения. Частично сумятица и дезорганизованность произошли по одной простой причине: командующие, имевшиеся на каждом из кораблей, по-разному оценили время и отдали приказы не одновременно. Единственными приборами для определения времени в распоряжении индусов были песочные и солнечные часы. Солнечные часы оказались абсолютно бесполезны во время проливного дождя. При сложившихся обстоятельствах песочные часы тоже не помогли. Невозможно обеспечить каждого командующего совершенно одинаковыми песочными часами, тем более обеспечить одновременное их переворачивание.

Поэтому каждый отдал приказ тогда, когда посчитал, что время пришло.

Однако в основном суматоха произошла из-за того, что капитаны и экипажи торговых судов были категорически против изменения курса. Их наняли для перевозки императрицы и ее людей в Тамрапарни. И они были недовольны, если мягко выразиться, услышать, что конечный пункт изменяется, в особенности, когда узнали, куда им теперь предстоит плыть.

— В Сурат? Да вы с ума сошли! Сурат держат малва!

Но капитаны кораблей не являлись командующими. Командующие были совсем другими людьми. Кушанами и кавалеристами маратхи, которые терпели ругань и оскорбления керальских капитанов.

Примерно одну минуту. Затем вынули из ножен сталь.

После этого керальские капитаны и экипажи быстро принялись за выполнение новых обязанностей. Они ворчали — вполне определенно. Но у них не было сомнений, что им несправиться с солдатами, расположившимися на борту каждого судна. Только не с этими солдатами.

Один экипаж попытался. Их возглавлял особенно воинственно настроенный капитан. Керальские моряки достали оружие и отказались подчиняться. В конце концов они превосходили солдат в пропорции два к одному. Возможно, они считали, что возьмут количеством.

Они серьезно ошиблись. Через две минуты четверо оставшихся в живых моряков сгрудились на носу, зажимая раны, и с боязнью посматривали на охраняющих их кушанских солдат. Ни один из этих кушанов даже не получил царапины.

Затем им стало еще хуже. Они увидели, как сквозь стену дождя появился другой корабль. Через секунду он встал вдоль их корабля. Керальские моряки узнали судно. Это был один из быстрых страшных аксумских кораблей.

Через палубное ограждение перегнулся аксумский офицер.

— Проблемы? — крикнул он. — Мы слышали шум… — Он замолчал, поскольку плохо говорил на хинди и, пожалуй, исчерпал запас известных ему слов.

Кушанский командир смотрел гневно.

— Да, есть проблема! — он показал обвиняющим пальцем на четверых пленников. Керальские моряки сгорбились еще ниже. — Осталось только четыре ублюдка. Недостаточно для управления судном.

К палубному ограждению подошел еще один аксумит. Командир кушанов тут же узнал его. Это был Эзана, один из старших командиров в отряде аксумитов.

Эзана быстро оценил ситуацию. Он был знаком с кушанами и знал, что они не моряки. Они не смогут сами управлять судном.

Он повернулся и быстро выкрикнул несколько имен. Минуту спустя шесть аксумских солдат стояли рядом с ним. Пока они собирались, Эзана воспользовался возможностью имаксимально приблизился к торговому судну. Для этого аксумитам потребовалось всего несколько секунд.

Эзана легко перепрыгнул на керальский корабль. Широкими шагами направился на нос, где ждал командир кушанов вместе со своими подчиненными и пленными. Уже на носу Эзана махнул в сторону следовавших за ним шестерых парней.

— Эти люди останутся с вами на протяжении всего путешествия, — объяснил он на довольно хорошем хинди, правда с сильным акцентом. — Вместе с четырьмя выжившими этого будет достаточно

Он быстро осмотрел корабль. Судя по выражению лица, ему не понравилось увиденное.

— Индийское корыто, — фыркнул он. — Хорошим аксумским кораблем может управлять шесть человек. Пять, даже четыре в случае непредвиденных обстоятельств.

Он саркастически посмотрел на четверых выживших керальцев. Они опустили головы и сжались. Делали все возможное, чтобы не привлекать к себе внимания.

Бессмысленно. Эзана опустился на корточки рядом с ними.

— Посмотрите на меня, — приказал он. Они подняли головы. Эзана улыбнулся.

— Не надо выглядеть такими несчастными, парни. Подумайте, как вам повезло. Мои люди ненавидят управлять такими судами. Мои люди сами откажутся подчиняться, если я выброшу вас за борт и заменю на своих четверых.

Услышав эту счастливую новость, лица четверых керальцев просветлели. Чуть-чуть, но и эта радость тут же пропала под суровым взглядом нахмурившегося Эзаны.

— Но они ненавидят это меньше, чем тех, кто отказывается подчиняться, — проворчал он. — На вашем месте я вел бы себя просто идеально. Начиная с этой минуты.

Четыре керальские головы тут же судорожно закивали. Эзана нахмурился сильнее.

— Вы — моряки. Поэтому я предполагаю, что вы в курсе, как аксумиты расправляются с теми, кто отказывается подчиняться?

Четверо керальцев опять судорожно закивали. В ужасе.

— Хорошо, — проворчал он.

Он встал и повернулся к кушанскому командиру.

— Больше у вас проблем не возникнет, — объявил он. Когда Эзана шел назад к палубному ограждению, кушан сопровождал его.

— А что аксумиты делают с отказывающимися подчиняться? — спросил он.

Эзана влез на палубное ограждение. Перед тем как прыгнуть, он весело улыбнулся кушану.

— Используем в рыбной ловле. — Он прыгнул. Повернулся и закончил объяснение: — Мы любим акул. А для их ловли нужна приманка.

Через два дня Эзана появился на флагманском корабле императрицы. Было созвано совещание для всех главных лиц экспедиции. Вместе с Вахси и Гарматом он представлял Аксумское царство. Гармат уже находился на борту и ждал его. Когда двое мужчин пробирались по палубе сквозь стену дождя, который больше напоминал водопад, Эзана ворчал.

— Это — худший климат в мире. — Гармат улыбнулся.

— О, не знаю. По крайней мере, не жарко. На самом деле температура воздуха довольно приятная. В то время как…

Эзана уверенно покачал головой.

— И сравнения никакого быть не может. По крайней мере, в Аравии можно дышать.

Он гневно посмотрел на тяжелое небо.

— Сколько времени тут идет дождь?

Они уже зашли под небольшой навес в центре корабля, откуда начинался проход к большой центральной каюте. Оба мужчины сделали попытку выжать одежду перед тем, как войти к императрице. К счастью, на них были только килты.

Гармат нахмурился в задумчивости.

— На самом деле я не уверен. Кажется, я где-то слышал, что на Юго-Западную Индию во время сезона муссонов выпадает…

Он назвал цифру в аксумской системе измерений. Глаза Эзаны округлились. Это был эквивалент тринадцати футов за пять месяцев.

— Матерь Божия!

Гармат кивнул на восток, на невидимый индийский берег.

— Развеселись. Если все пройдет хорошо, то мы вскоре будем перебираться через горы в Махараштру. На другой стороне Западных Гат, как я слышал, сухо.

— Поскорее бы, — проворчал Эзана. И первым вошел в каюту. Это помещение, служившее «императорскими покоями» Шакунталы, показалось Эзане несколько гротескным. Он был воспитан в традициях аксумского двора. Эти традиции включали стиль, который был массивным, но строгим. И всегда практичным. Когда члены правящей семьи Аксумского царства путешествовали по морю, включая самого негусу нагаста, они плыли в простой каюте, украденной самое большее шкурой льва или страусиными перьями.

Но индийская традиция отличалась от аксумской. Временами тут тоже использовались массивные декорации. Эзана видел и до сих пор находился под впечатлением дворцовимператора малва, а также его шатров. И нестрого. И непрактично.

«Никогда в жизни не видел столько мишуры и безделушек», — думал он мрачно.

Его взгляд остановился на вырезанной из слоновой кости поделки, установленной на небольшом столике у входа. Поделка, удивительно тонкой работы и казавшаяся невесомой, изображала страстные объятия полуголой пары. Эзана чуть не поморщился. Его оскорбил не эротизм статуэтки, поскольку аксумиты не были ханжами, а просто абсурдность вещи.

На военном корабле?

«После первого хорошего шторма от этой штуковины ничего не останется».

Гармат подтолкнул его в каюту.

— Мы — дипломаты, — прошептал. — Веди себя вежливо.

Шакунтала сидела на горе подушек у дальней стены каюты. Дададжи Холкар расположился слева от нее, как и полагается главному советнику. Рядом с ним сидел религиозный лидер Биндусара.

Военные советники Шакунталы расположились справа — Кунгас и двое его непосредственных подчиненных, Канишка и Куджуло. Командующие кавалерией маратхи Шахджи и Кондев пришли в сопровождении трех ближайших подчиненных.

Там также сидел Вахси. Он появился раньше. Он располагался на небольшом деревянном стуле. Еще два стула стояли рядом. Императрица приказала их принести, зная, на чем предпочитают сидеть аксумиты. Все индусы устроились на подушках в позе лотоса.

После того как Гармат и Эзана заняли свои места, Шакунтала заговорила:

— Первый этап разработанной нами стратегии оказался исключительно успешным. Мы вырвались из Кералы и нам удалось избежать столкновения с малва. Можно быть практически уверенными, что наши враги считают: мы сейчас отправляемся в добровольную ссылку на Тамрапарни.

Она замолчала и осмотрела собравшихся в поисках какого-либо свидетельства несогласия или недовольства. Не обнаружив ничего, продолжила речь:

— Я считаю, мы можем взять как данность: наше появление в Сурате окажется полной неожиданностью для врага. Поскольку это так, то мы сейчас можем сконцентрировать наше внимание на более далеком будущем. Мы удивим малва в Сурате и возьмем город. Вопрос: что после этого?

Кондев пошевелился. Шакунтала повернулась к нему, вопросительно склонила голову. Жест был приглашением выступить.

Несколько секунд офицер из народности маратхи колебался. Он был относительно новым членом внутреннего круга императрицы. Он привык к индийским традициям, поскольку являлся одним из старших офицеров у отца Шакунталы, чья императорская надменность и холодность стали просто легендарными, поэтому Кондев до сих пор никак не мог привыкнуть к расслабленности Шакунталы и легкости общения с советниками.

Шакунтала поняла его колебания и подбодрила:

— Пожалуйста, Кондев. Говори, если у тебя возникли какие-то сомнения.

Командующий кавалерией нервно потрепал бороду.

— У меня нет сомнений, Ваше Величество. Не совсем так. Но я понял, что после захвата Сурата мы собираемся просто идти к Деогхару. Присоединиться к силам Рао. — Потом он быстро склонил голову — извиняясь. — Возможно, я не так понял.

— Ты все понял правильно, Кондев, — ответила Шакунтала. — Это был наш план. Но неожиданное появление аксумитов и предложенный ими союз заставили меня передумать.Или по крайней мере думать с большими амбициями.

Она повернулась к аксумитам.

— Если мы удержим Сурат — я имею в виду долго — сможет ли ваш флот удерживать флот малва от вторжения?

Трое аксумитов быстро переглянулись. Первым заговорил Вахси.

— Нет, императрица, — сказал он твердо. — Если бы малва не имели порохового оружия, то это могло бы быть возможно. Их флот гораздо больше нашего — и по численностикораблей, и по численности моряков.

— Но ваш флот лучше. Кроме того, большая часть их кораблей задействована во вторжении в Персию.

Он пожал плечами.

— Однако дело в том, что они обладают этим демоническим оружием. Это сводит на нет наше преимущество в управлении кораблями. Мы не можем позволить себе подходить близко, чтобы брать суда на абордаж. Их ракеты летят по непредсказуемым траекториям, но тем не менее — это очень опасное оружие для судов врага.

Шакунтала кивнула. Она не казалась особо расстроенной или удивленной ответом Вахси.

— Значит, вы не можете снять блокаду Сурата, которую держат малва?

Вахси покачал головой. Шакунтала склонилась вперед.

— Скажи мне вот что, Вахси. Если мы сможем удержать Сурат — удержим малва и не дадим им снова взять город — то тогда вы сможете прорвать блокаду?

Все трое аксумитов рассмеялись.

— Ну, это подобно тому, что красть курей у инвалида, — рассмейся Эзана.

— Очень сильного инвалида, — поправил Гармат. — Придется быть очень осторожными. Тем не менее…

Вахси прекратил смеяться.

— Да, императрица, — сказал он твердо. — Мы сможем прорвать кольцо блокады. На самом деле пройдем сквозь малва, как морская вода проходит сквозь рыбацкую сеть. И не один и не два корабля время от времени. Мы сможем проходить сквозь малва тогда, когда нам того захочется.

Он махнул рукой.

— Вы понимаете: я говорю о блокаде всего побережья. Если малва соберут достаточно кораблей в одном месте, то они смогут закрыть Сурат. Но, как я предполагаю, неподалеку найдутся другие места, где мы сможем встать на якорь и разгрузиться.

— Полно! — воскликнул Биндусара. Все глаза повернулись на садху. — Я хорошо знаю малабарский берег, — пояснил он. — На самом деле весь западный берег Индии, от Кералы до полуострова Катхиявара.

Биндусара повернулся на восток, словно изучая ближайший берег сквозь стены каюты.

— Западные Гаты идут параллельно берегу, с самого юга Индии на север, до реки Нармады. Они представляют собой западную границу Деканского плоскогорья. Гаты — невысокие горы. Ничего подобного Гималаям. Средняя высота менее тысячи ярдов. Даже самый высокий пик в Керале не достигает трех тысяч ярдов. Но это скалистые горы. Этот факт и низкие высоты означают, что на западном берегу Индии имеется большое количество небольших речушек вместо нескольких великих рек типа Ганга или Брахмапутры, как на восточном побережье.

— Местность для контрабандистов, — заметил Эзана. Биндусара улыбнулся.

— Местность? Правильнее сказать: рай. Не забывай про климат, Эзана. Западное побережье Индии — самая влажная часть нашей земли. Каждая из рек впадает в море, проходя через тиковые и пальмовые леса. А там полно укромных и уединенных местечек, где можно разгрузить товар. А местное население будет только радо помочь в этом. По большей части это бедные фермеры и рыбаки, которым требуются дополнительные деньги. И к малва они не испытывают никакой любви.

Вахси кивнул. Увидев это, Шакунтала спросила:

— Значит, сможете?

— Без вопросов, императрица. — Чернокожий офицер провел пальцами сквозь густые вьющиеся волосы, все это время не сводя глаз с Шакунталы. — Ты хочешь снять осаду Деогхара, контролируя всю южную Махараштру, — размышлял он вслух. — А Сурат использовать как базу для материально-технического обеспечения.

Императрица кивнула.