Чтение 7–й страницы книги ~Драконы Войны Душ~

На потолке поперечного коридора виднелся слабый свет, проникающий сквозь извилистые трещины — следы извержения одного из Лордов Рока. Луч проделал немалый путь, чтобы добраться до такой глубины, и Ворон не мог понять, снаружи рассвет или уже середина дня. Как бы то ни было, он догадался, что забрался гораздо дальше на восток, чем предполагал, и теперь находится в нескольких милях от Убийственного ущелья.

Малышка резво взлетела вверх, и не успел Ворон ее задержать, как драконица устремилась вперед, к свету. На мгновение, провожая взглядом чешуйчатое тельце, вор до боли захотел последовать за ней; даже серый неясный свет сулил радость. Но порыв быстро угас. Маленькая драконица исчезла из виду в темноте под потолком. Ворон не испытывал ни малейшего сожаления по поводу расставания со своей нежеланной спутницей и добытчицей еды.

«Скатертью дорога», — мысленно пробормотал он.

Он найдет выход — или погибнет.

Из коридора впереди доносился какой-то запах. Ворон замер и принюхался — сосновый факел. Вор обнажил меч и осторожно, пока глаза не привыкли к полумраку, двинулся туда. Неподалеку от источника света он внимательно осмотрел стены и потолок. Никаких следов дракона, никаких мелькающих теней. Освещение было настолько слабым, что предметы не отбрасывали тени. Капак Дерзак украл у него сокровище, ограбленный вор не мог оставить это без возмездия.

Он опять превратился в охотника, и его добычей должны были стать дракониды.

Заходящее солнце засияло на горных склонах, в пустыне внизу появились красные блики. Широкие крылья Инферно ярко заблестели. Горе и гнев заставляли ее двигаться вперед, они придавали сил уставшим крыльям, они обостряли зрение. Драконица без устали продолжала поиски входа в пещеры, ведь запах последнего из ее детенышей оставался с ней, отчетливыйи зовущий, словно она только что его вдохнула. А примесь человеческого запаха и воспоминания о разоренном гнезде действовали как звук боевой трубы и заставляли торопиться.

А когда она, наконец, отыскала то, что требовалось, холодная кровь рептилии вскипела и стала горячей.

Словно гигантская разинутая пасть, замаячил вдали высокий вход в Храм Луэркхизис, древнее сооружение, давно знакомое всем драконам еще с тех времен, когда была жива их Богиня. Ветер настойчивым призывом засвистел в широких крыльях.

Инферно покинула усыпанное звездами небо; ее глаза горели яростью, а сквозь сжатые зубы вырывались языки пламени. Сложив крылья, она тяжело опустилась на край потухшего вулкана, но не сразу вошла в Храм. На склоне горы, над самым входом, драконица отыскала широкий каменный выступ и уселась ждать.

Запах человека присутствовал в разоренном гнезде, но здесь его не было. Возможно, человек не имел ничего общего ни с драконидами, ни с похищением ее детеныша. Он могпросто наткнуться на драконидов, и те убили его. Инферно беспокойно дернула кончиком толстого хвоста. Мелкие язычки огня вылетели за край выступа. Внизу было почтитемно, но запах драконидов ощущался так сильно, что Инферно не сомневалась: один или два человекоящера постоянно посещали Храм. Здесь все пропахло этими выродками.

Инферно поудобнее устроилась на каменной полке. Не стоит врываться в Храм и отыскивать дорогу в туннелях, куда ее массивное тело может и не поместиться. Дракониды вошли здесь и скоро должны выйти; розовый закат ярко блестел на сложенных в кучи доспехах, длинных мечах и острых наконечниках секир. Все это ценное имущество было захвачено в сражениях, нередко спровоцированных самими драконидами. Были здесь и довольно красивые вещи, но в мире, где больше всего ценятся сталь и оружие, драгоценности мало что значили. Ожерелья искрились рубинами, сапфирами, изумрудами и янтарем — но они были сняты с несчастных жертв, на которых на горных тропинках дракониды устраивали засады ради стали.

Ни один вор не оставит надолго свою добычу без присмотра. Драконице надо было только дождаться одного или двух драконидов, а возможно, одинокого путника человеческой расы. Из любого, кто попадет ей в лапы, она вытряхнет всю информацию о своем пропавшем детеныше. Даже если для этого ей придется разорвать пленника на кусочки.

Ворон пошел на свет, и с каждым пройденным ярдом лучи постепенно слабели. Значит, это закат, а не рассвет. Вскоре, если не зажечь факел, можно опять остаться в полной темноте. Достаточно было воспользоваться любым камнем и стальным лезвием, чтобы высечь искру, но вор решил воздерживаться, пока это возможно. Свет и дым выдадут его присутствие и спугнут намеченную жертву.

Через некоторое время вор услышал топот патруля драконидов; это были полдюжины баазов, и грохот шагов известил Ворона об их приближении задолго до того, как он сумел разглядеть их темные силуэты. Вор спрятался в трещине стены, прикрытой двумя большими валунами, и стал невидимым — как та исчезнувшая крыса. Холодная струйка сквозняка подсказала, что трещина ведет еще в одну пещеру, а может, и в туннель, один из многих в лабиринте под Лордами Рока. От холодного дуновения даже стало пощипывать кожу у основания шеи. Рядом с укрытием Ворона остановились дракониды, и отблеск факелов заплясал на стене над валунами.

Вор затаил дыхание.

Один из баазов что-то крикнул, и туннель наполнился топотом второй группы, скрежетом когтей по камням, лязгом оружия и ругательствами, возможно заменявшими приветствие.

— Нашли их?

— Ничего не нашли, и я уже устал от поисков. Этот ублюдок капак хочет их поймать, так пусть сам и отправляется в погоню.

Первый драконид громко фыркнул:

— Может, вернешься и скажешь ему об этом?

— Может, и скажу. А может, просто вернусь, и он сам все поймет.

Ворон теснее вжался в трещину, надеясь, что не слишком сильно поцарапался, чтобы дракониды почуяли запах крови. Теперь ему надо только проследить за кем-нибудь из них, кем-нибудь, кто приведет его к капаку и мешку с драгоценной скорлупой драконьего яйца.

Два патруля разошлись, но оранжевые отблески факела в руке недовольного драконида все еще играли на стенах, так что Ворон немного подождал, пока тот отойдет подальше, и лишь затем выбрался в проход. Он не стал зажигать свой факел, а продолжал идти, ориентируясь на далекие отсветы огня баазов.

Так он миновал два поворота, а после третьего свет стал намного ярче — по обе стороны прохода на стенах горело еще несколько факелов. Коридор расширился и привел его к просторной пещере. Ворон поспешно ступил назад, в темноту, куда не проникал свет факелов.

Из пещеры тянуло холодным ветром и запахом пустыни. Вверху вор успел рассмотреть кусочек звездного неба, нависшего над широкой трещиной в потолке. Под ней стоял сломанный помост, а рядом — разбитый трон, уцелевшие части которого были выполнены в виде драконьих голов — голов пятиглавой драконицы. От ужасного предположения у Ворона похолодело в груди. Здесь славили Богиню Такхизис, в этой пещере ее адепты проводили свои темные ритуалы.

Ворон осторожно заглянул дальше и увидел сводчатые двери, точно такие же, как и та, у которой он стоял. Все они вели только внутрь горы — и никуда больше.

Внезапно в туннеле раздался ужасный крик — пронзительный, тонкий вопль, вырвавшийся из сжатого горла. Дракончик, с которым Ворон надеялся больше не встретиться, бился в руках дюжего бааза. Зубастые челюсти маленького ящера впились в запястье драконида, а между зубов вырывались язычки пламени. Разъяренный бааз завопил и схватил детеныша за хвост. Приятели со смехом наблюдали, как пострадавший швырнул обидчика в стену, где виднелось изображение большого черного дракона.

Дракончик ударился о стену и свалился на пол, но тотчас вскочил, повел носом и, обнаружив скрывающегося Ворона, пронзительно вскрикнул.

Все дракониды, как по команде, повернулись.

Ворон от души проклял неуемного детеныша. Позади него уже раздавался топот патруля, встреченного совсем недавно. Шестеро драконидов, размахивая факелами и гремя оружием, неслись прямо на него. Пути к отступлению не было, так что Ворону ничего не оставалось, кроме как издать отчаянный воинственный клич и броситься на тех троих,что мучили дракончика.

От неожиданного нападения те закричали, и один крик перешел в предсмертный хрип, когда кинжал Ворона вонзился сзади в шею врага. Из раны брызнула зеленая кровь, и вор поспешно вытащил лезвие, пока драконид не упал, — мертвый, он обратится в камень, и тогда клинок уже не освободить. Ворон повернулся к следующему противнику, но тут раздался топот множества ног. Баазы наполнили пещеру. Раздался голос Дерзака:

— Убейте их!

Даже в панике вор не мог не заметить лежащие поодаль груды оружия и доспехов, сияющие драгоценные ожерелья и другие украшения. Среди всех этих трофеев, небрежно брошенный напротив помоста, лежал мешок с его сокровищем.

Дракончик тотчас ввязался в драку и стал метаться перед лицом Ворона, рискуя выколоть ему глаза когтями на концах крыльев. Вор схватил его на лету, прижал покрепче,чтобы уберечь глаза, повернулся и побежал. Дрожа чешуйчатой шкурой, маленький ящер попытался освободить стиснутые крылья, а затем, прямо в руках Ворона, превратился в золотисто-розовую девочку. Ворон, не обращая на нее внимания, обогнул лежащий на боку трон и ринулся к одной из дверей в задней части Храма, надеясь укрыться в лабиринте туннелей.

Проклятия драконидов сотрясали воздух. Из толпы преследователей-баазов выскочил капак. Он сильно оттолкнулся, взмахнул крыльями и хоть и немного накренился из-за прорехи в одном из них, все же поднялся над остальными. Зеленая слюна брызнула с губ, и тотчас раздался отчаянный крик кого-то из баазов — яд попал ему в глаз.

Дерзак взвыл от ярости и замахнулся мечом.

— Человеческий шпион! — кричал он, пытаясь достать Ворона, убегавшего с дракончиком в руках.

Тот был на полпути к двери, как вдруг снаружи вспыхнул ослепительно яркий свет и тут же погас. На мгновение воцарилась тишина, а потом кто-то из драконидов крикнул: «Инферно!» — и ругательства разъяренных человекоящеров мгновенно сменились испуганным хныканьем. И вот раздался оглушительный рев.

В глаза Ворону ударил сноп золотистого света, девочка в его руках снова сменила облик. Человеческий ребенок превратился в драконника с острыми зубами. Язычки пламени, вырвавшиеся из его пасти, теперь были направлены не на драконидов, а навстречу огромной красной драконице, Инферно, упавшей с неба.

Ворон испуганно оглянулся в поисках укрытия. Драконица сложила крылья и плавно спланировала над разбегающимися драконидами. Одно крыло при этом вмяло полдюжины человекоящеров в стену, и до того, как тела окаменели, их кости оказались раздробленными в муку. Капак был сбит одним ударом и раздавлен так, что тело драконида превратилось в сплошную зеленую массу. Два стоявших рядом бааза упали в эту лужу и умерли со страшными криками.

Струя огня из жуткой пасти выстрелила в ту дверь, куда поспешили убраться все остальные. Драконица ударила крыльями и поднялась почти до самого потолка. У Ворона замерло сердце. Его взгляд встретился с полными ненависти глазами чудовища; у него в руках — в плену — оставалось ее дитя. Рев драконицы оглушил его, ветер от широкихкрыльев сбил с ног.

Дракончик воспользовался его падением и вырвался из рук, маленькие крылышки отчаянно забились, унося его в высоту. Тонкий пронзительный крик прозвенел в гулкой пещере. Разъяренная Инферно словно не заметила этого. Ударом мощного хвоста она швырнула Ворона к противоположной стене. Он перелетел через три трупа драконидов и ударился о камень. Из легких выбило весь воздух. Ворон попытался отползти подальше от трупов, и это ему почти удалось. Но кончик ножен задел одно из тел и там и остался, поскольку драконид окаменел.

Смерть в лице дракона приближалась. Дергая дрожащими руками пряжку ремня, чтобы избавиться от ножен, Ворон вновь услышал пронзительный крик детеныша. Маленькое существо упорно поднималось вверх, блестя когтями и зубами, которые совсем недавно разорвали морду одного драконида и лишили глаза второго. Тонкие струйки пламени вырывались из открытой пасти, и драконица наконец-то услышала свое дитя.

В неожиданно наступившей тишине раздался голос, какого Ворону еще никогда не приходилось слышать. Настолько глубокий и низкий, что он слушал его не ушами, а ощущал сознанием, и это было похоже на эхо прошедшего под горой землетрясения.

«Лети выше, моя дорогая Искорка!»

И дочка вылетевшей из костра искрой по спирали поднялась к своей матери.

Инферно узнала свое дитя и приветствовала глубоким трубным ревом, исполненным искренней радости. Щебетанье и пронзительные крики детеныша, которые ничего не говорили Ворону, имели огромное значение для матери-драконицы.

Затем малышка, от радости трепеща крыльями, описала виток вокруг матери и приземлилась рядом с вором. Большая драконица тоже спустилась на пол среди уже окаменевших трупов драконидов. Широкие крылья поднялись и опустились — словно кузнечный мех прогнал воздух по заброшенному храму. Ворон закрыл глаза и приготовился к смерти. Единственная мысль доставила ему немного радости: Феррус Земная Твердь хоть сейчас может посылать по его следу своих охотников. Они не найдут ни самого Ворона, ниего труп, ни единой серебряной монетки, чтобы уплатить долг.

Красная Инферно вытянула могучую шею, пока ее рогатая морда не уткнулась в грудь Ворона. От зловонного дыхания его чуть не стошнило: пахло горелой кровью и костями.Шипы на гребне головы и дальше, на шее, казалось, нацелились на него, словно ряд копий. Ворон задрожал.

«Итак, убийца ты, или похититель, или?…»

Маленькие крылышки Искорки быстро поднимались и опускались, будто подсказывая ответ. Пронзительные скрипучие крики, которые так раздражали Ворона, явно доставляли матери-драконице истинное наслаждение. Она даже прикрыла глаза, из пасти и ноздрей вылетали только облачка смрадного дыма.

«Нет, ты не спаситель, — сказала Инферно, и в сознании Ворона словно взвыл ветер, вырвавшийся из узкого ущелья. — Но ты и не убийца, и не похититель».

Большие блестящие глаза открылись. Ворон, едва дыша от страха, с трудом держась на ногах, увидел свои отражения в обоих черных зрачках. Он казался себе таким маленьким и хрупким! Искорка поднялась в воздух до плеча матери, затем снова спустилась к вору. Драконица опять прикрыла глаза, как будто что-то обдумывая.

«Что ты хочешь получить, человек?»

«Жизнь», — быстро пронеслось в голове Ворона, чуть живого от близости ужасающей пасти.

Он едва не подпрыгнул, услышав в сознании ответ:

«Это ты уже получил. За то, что подружился с моим детенышем».

В мысленном голосе драконицы звучала глубокая ирония. Казалось, Инферно было известно, с какой неохотой Ворон терпел общество ее дочери.

«Но ты можешь пожелать что-нибудь еще. Если это будет, в моих силах, я исполню твое желание».

Ворон осмелился сделать вдох и попытался посмотреть поверх плеча драконицы. Его взгляд скользнул по груде краденого оружия, которое само по себе представляло немалую ценность. Быстро осмотрев сверкающие драгоценности, он остановил взгляд на своем мешке. Вор не посмел выразить желание словами, даже в мыслях. Но обмануть драконицу было невозможно. Настроение Инферно тотчас изменилось, как меняется небо перед грозой.

«Ты хотел нажиться на смерти моих детей?»

— Нет! — закричал Ворон, и собственный голос показался ему странным. — Я не убивал их! Я пришел поискать… скорлупу!

Инферно бросила в его сторону ледяной взгляд и некоторое время обдумывала ответ. Искорка снова заговорила на известном только матери языке, и та ответила ей, что устала от долгих поисков.

«Давай покончим с этим».

У Ворона кровь заледенела в жилах. Драконица повернулась всем телом, затем подняла заднюю лапу. Свет звезд над трещиной в потолке блеснул на изогнутых когтях длиной с руку вора. Он мысленно понадеялся, что на этот раз когти послужат не для того, чтобы царапать и рвать тело врага.

Инферно протянула лапу к груде награбленного добра, сваленного у стены, и мощным когтем зацепила завязку мешка. Очень осторожно, поскольку в его содержимом совсем недавно заключалась надежда пострадавшего от войны поколения драконов, она положила мешок у ног Ворона.

Не в силах унять дрожь, он бережно повесил мешок на плечо. Там лежало сокровище, при помощи которого он рассчитается со старым гномом, и еще немало останется на долюсамого Ворона. Ему очень хотелось проверить сохранность скорлупы, но в присутствии дракона это было бы небезопасно.

«Уходи».

Голос вора с трудом вырвался из пересохшего горла:

— К-куда? Как?

Инферно недаром была одним из драконов, приближенных к Королеве Тьмы. Вся необходимая информация мысленным потоком влилась в голову Ворона, и через мгновение он уже знал, как безопасно выбраться из гор. Больше Инферно ничего ему не сказала. В сопровождении дочки драконица поднялась с разбитого пола разрушенного храма. Широкие крылья заслонили свет звезд, и пещера погрузилась во тьму. Затем Инферно покинула кратер, и над расщелиной снова засияли звезды.

Глубокий резонирующий голос исчез из сознания вора; осталось только эхо. Однако, прислушиваясь к нему, Ворон обнаружил другой, слабый голосок и решил, что это щебечет маленькая драконица, стараясь произнести какое-то непонятное слово.

Ему показалось, что он разобрал что-то вроде «друг», а может, она сказала «ветер», поскольку в пронзительном голоске слышалась неподдельная радость.

— Проклятый драконыш, — пробормотал Ворон. — Преследует повсюду, даже в мыслях.

Дрожь в руках наконец унялась. Ворон поправил меч на поясе, встряхнул бутыль с водой и прикоснулся к висящему на плече мешку. У него еще оставалось несколько факелов и пучок промасленной пакли. Если потребуется, можно камнем высечь искры из стального клинка, но вряд ли в этом возникнет необходимость. Инферно подсказала ему более короткий путь под Лордами Рока, ведущий в пустыню, чем тот, которым он пришел. И все же ему предстояло в одиночестве совершить довольно длительный переход.

Проклятый драконыш.

Джон Хелферс

ПЕРЕКРЕСТОК

Перепуганная женщина выскочила из переулка и помчалась по пустынной улице, таща за собой маленького мальчика. Парнишка часто спотыкался и отчаянно старался не отставать. Он не плакал, даже не хныкал, только тяжело дышал.

За спиной женщина слышала хлопанье кожистых крыльев. Сдерживая плач, она втолкнула ребенка в зияющую темноту полуоткрытой двери и прошептала:

— Не дыши и не шевелись.

Женщина осмотрела улицу в надежде, что кто-то еще выйдет из дома, но в этом городе надежды на спасение почти не было.

Удары крыльев все приближались. В дальнем конце квартала в серебристом свете луны появились три страшные тени человекоподобных существ, пролетевших над безлюдным перекрестком. Дракониды не заметили ее. Едва крылатые существа скрылись, женщина выскользнула из двери, вытащила ребенка и торопливо зашагала в обратном направлении.

— Еще несколько кварталов, и мы будем в безопасности.

Мальчик ничего не ответил, только изо всех сил старался не отставать. Они спешили мимо магазинов с заколоченными витринами и обратившихся в руины домов. Время от времени женщина оглядывалась через плечо, все еще опасаясь погони. За очередным поворотом они увидели светящийся в ночи прямоугольник. В открытом окне горели свечи, раздавался нестройный хор подвыпивших гуляк. Женщина всхлипнула от радости, подхватила мальчика и бегом кинулась к двери таверны. С каждым шагом теплый гостеприимный свет разгорался все ярче. Золотистый прямоугольник сулил убежище от сбившихся со следа охотников. Осталось пройти еще три дома…

Два… Теперь пробежать через перекресток…

Из темного переулка появилась крылатая фигура, в плечо женщины впились когти. Она закричала и стала вырываться, надеясь, что кто-то из таверны услышит ее вопли. Но либо смех и пение внутри были слишком громкими, либо сидящие там посетители предпочли не вмешиваться. В этом городе подобные звуки уже давно никого не удивляли.

Драконид потащил женщину прочь от манящей безопасности света. А она крепко держала за руку ребенка, казалось, онемевшего от испуга.

— Отпусти нас! — громко потребовала женщина и оглянулась на удалявшуюся таверну. — Если мой господин тебя увидит, ты дорого поплатишься за нанесенный ущерб!

— Ха! — презрительно фыркнул драконид, хотя тоже быстро оглянулся. — Ты всего лишь еще одна из его служанок, а все остальные в этом несчастном городишке слишком боятся его и его дружка-пирата, чтобы хоть пальцем пошевелить ради твоего спасения.

Тем не менее, драконид ускорил шаг и поволок за собой женщину. Они почти бежали, так что вскоре мальчик споткнулся и упал. Драконид тотчас остановился, сердито выругался и подхватил ребенка. Локтем одной чешуйчатой лапы он придерживал мальчика, второй сжал запястье женщины и заставил ее припустить рысью. В конце переулка его поджидали еще двое драконидов.

— Хватит с вас и меня, — взмолилась женщина. — Отпустите моего сына.

— Мальчишка будет залогом твоего содействия, — ответил драконид. Он протянул ребенка одному из солдат: — Держи его.

— Слушаюсь, капитан, — ответил тот и схватил ребенка за плечи, глубоко вонзив когти.

И все же мальчик не проронил ни звука.

— Я сделаю все, что прикажете, — умоляла женщина. — Он вам не потребуется.

— Ты права, — усмехнулся капитан, еще крепче сжимая ее руку. — Ты все сделаешь.

Трекселлекс растянулся на груде своих сокровищ, перекатился с боку на бок и с удовольствием прислушался, как золотые монеты звенят под его сверкающей красной чешуей, как драгоценные камни постукивают о крепкую шкуру. Он снова перевернулся и с наслаждением пронаблюдал, как ручейки монет вперемешку с камнями сбегают по спине иразвернутым крыльям и со звоном падают на пол пещеры.

— Господин! — прервал его праздное занятие чей-то голос.

Красный обернулся и у самого входа в огромное подземное логово увидел согнувшегося в низком поклоне Релка, драконида-сивака, капитана охраны.

— А, капитан, ты вернулся, — произнес Трекселлекс. В противоположность зубастой, рогатой, чешуйчатой и когтистой внешности, голос дракона был ровным и мягким, как радужная пленка масла на мече во время заточки. — Твоя миссия была успешной?

— Я поймал женщину по твоему приказу.

— Как ты и предполагал, капитан. Должен признать, это была отличная идея. А мальчишку тоже поймал?

— Да, Великий.

— Приведи их обоих сейчас же.

— Как прикажешь, Великий, — ответил капитан Релк и снова поклонился.

Трекселлекс приготовился к встрече гостей. Он потянулся и стряхнул со шкуры несколько монет и камней.

Движение теней у края пещеры возвестило о возвращении Релка. Дракон сел на мощные задние лапы, обернул вокруг них хвост и, вытянув шею, устроился так, чтобы нависать над своим новым собеседником.

Женщина, получив от сивака толчок в спину, переступила порог и тотчас упала на четвереньки. Подняв голову, она замерла, охваченная приступом драконобоязни. Драконид рывком поднял ее на ноги. С оханьем и стонами, не открывая глаз, женщина сделала несколько неуверенных шагов.

— А где мальчишка? — спросил Трекселлекс.

— Здесь, Великий.

Капитан отдал негромкий приказ, солдат внес в пещеру ребенка и бросил его на пол. Только тогда женщина открыла глаза. Она попыталась подойти к мальчику, но капитан не позволил, и она снова зажмурилась. Он еще раз толкнул бедняжку в спину, вынуждая приблизиться к дракону, а сам остался позади, держа руку на плече ребенка.

— Открой глаза, ничтожная самка, и посмотри на меня, — приказал дракон.

Дрожа от ужаса, женщина повиновалась, и ее бледно-голубые глаза встретились с пылающим взором красного.

— Прошу тебя, не убивай моего мальчика. — Она молитвенно стиснула перед собой руки. — Делай со мной что угодно. Съешь меня, но его…

— Съесть тебя? — Дракон поморщился. — Этого пристрастия некоторых своих сородичей к человеческому мясу я никогда не мог понять. Мне оно всегда казалось слишком соленым. Нет, ничтожная самка, тебе предстоит сослужить иную службу.

Женщину охватило тревожное изумление.

— По словам капитана Релка, ты работаешь служанкой в той таверне, где ошивается бандит-минотавр Гал со своей командой. Это так?

— Да, Великий, — еле слышно ответила женщина.

— И пират Л'Арт, твой любовник.

Женщина опустила голову и ничего не сказала.

— Будем считать это за согласие. — Трекселлекс так низко склонил голову, что почувствовал запах ее страха. — Не так давно я заметил, что выплачиваемая этой парочкой подать уменьшилась. Капитан Релк утверждает, что они утаивают от меня деньги. Меня это очень расстроило. Подумать только, а я им доверял…

Дракон тяжело вздохнул. Из ноздрей вырвались искры. Он еще ближе придвинул голову. Женщина испуганно отшатнулась от челюстей, которые легко могли перекусить ее пополам.

— А еще капитан Релк говорит, что самки человеческой породы готовы на все ради жизни своих детей. Это правда?

Женщина едва не упала.

— Правда, — выдохнула она.

— Прекрасно, — сказал дракон. — Капитан Релк объяснит, что нужно сделать.

Трекселлекс оперся спиной на груду драгоценностей, прикрыл глаза и приготовился подремать.

Едва женщина попятилась к выходу, один глаз приоткрылся.

— Мальчишка останется со мной.

Женщина наклонилась и поцеловала мальчика в лоб.

— Не бойся, — прошептала она сквозь слезы. — Он тебя не обидит.

— Это будет зависеть от тебя, ничтожная самка, — заметил Трекселлекс.

— Я понимаю, Великий, — ответила женщина и вслед за капитаном покинула пещеру.

Гал осушил кружку и потер ладонями ноющую голову. Вчера, когда он навещал своего дорогого друга и союзника Л'Арта на его корабле, рулевой брус неожиданно повернулся и ударил его чуть пониже рогов. К счастью, минотавры обладают очень крепким черепом. Человека такой удар убил бы на месте. Л'Арт тогда клялся, что во всем виновата неожиданная смена ветра, но Гал не был в этом уверен. Он еще не встречал ни одного пирата, которому можно было бы доверять.

Стук в дверь прервал его раздумья.

— Проклятие, входите!

Один из его приятелей-минотавров втащил в комнату испачканную и растрепанную женщину.

— Вот эта хотела тебя видеть. Подружка Л'Арта.

Минотавр негромко хихикнул.

— Ладно. Оставь нас, — сказал Гал. — И запри за собой дверь.

Женщина прижалась спиной к двери, а ее взгляд блуждал по стенам, полу и потолку. Она готова была смотреть куда угодно, лишь бы не на хозяина комнаты.

— Ну, дорогуша, Бриал сказал мне, что вчера вечером ты выходила из кухни. — Его голос стал мягким и вкрадчивым. — Л'Арт клянется, что вчера тебя с ним не было. Так где ты была?

— Я… заболела. Живот схватило. Этого больше не повторится.

Гал поднялся из-за стола, и его тень накрыла женщину.

— А я слышал другую историю, — продолжал он. — Вышло так, что кое-кто видел, как вчера вечером ты уходила с драконидом, да еще вместе со своим отпрыском. Вы шли по восточной дороге, в горы. А там есть только одно жилище — этого трижды проклятого чудовища Трекселлекса. Что тебе понадобилось в пещере дракона? И если уж на то пошло,почему ты до сих пор жива?

Женщина приоткрыла рот, но Гал не дал ей возможности ответить.

— Знаешь, что я думаю? — прогремел он. — Я считаю тебя проклятой шпионкой!

— Ты прав, — спокойно ответила женщина и подняла голову, чтобы взглянуть в его лицо.