Чтение 14–й страницы книги ~Подводник~

Молитесь за Кастера Мильна

Найл надеялся, что на три десятка дней дикари не успеют забыть хозяина мертвых, его заботу о призванных к себе работниках, дармовой воде – а потому пришедших из мертвых земель путников пустят отдохнуть пару дней в тепле на мягкой общей постели. Тогда он сможет поговорить и о планах переселения людей в Дом Света. Корабль за необходимыми для этого приспособлениями уже ушел в город.

Однако даже приблизившись к Холодным горам почти вплотную, он никак не мог заметить на своем месте знакомую россыпь алых точек.

Не то что россыпи – единого огонька увидеть не мог!

«Не могли же Победители все разом куда-то уйти? – удивился правитель, пытаясь приглушить нарастающее в душе беспокойство. – Может, всем племенем к окраинникам в гости отправились? Все-таки не враги теперь, познакомиться успели, подружиться».

Он примерно помнил направление к пещере, а потому все равно смог привести свой маленький отряд к слоистой горе, по которой они прежним способом успешно забрались наверх. Здесь уже без особого труда удалось разглядеть светлый прямоугольник. Люди подошли к нему, поднырнули под нижний край «мягкой стены»…

В пещере горел свет. Разумеется, горел, поскольку никаких выключателей здесь никто никогда не ставил! Из дистиллятора потихоньку капала в высокий стакан вода, стекала по стенке и по полу медленно струилась к входу. Скользкий Плавник, воспитанная в безусловном почтении к каждому глотку воды, наклонилась, осушила стакан и поставила его обратно – хотя она оказалась потрясена увиденным зрелищем ничуть не меньше Найла и его телохранительницы.

Все племя победителей лежало на постели. Они покоились бок о бок, со счастливыми лицами и перерезанными горлами. Мужчины, женщины, маленькие детишки, что совсем недавно так радовались кусочкам кураги и маленьким зернышкам изюма. В пещере на дне моря было довольно прохладно, а потому гниение еще не успело прикоснуться к безжизненным телам.

– Кто? Почему? – только и смог в изумлении пробормотать правитель.

Это не могли быть охотники за масками – все маски племени лежали там же, на постели, рядом со своими хозяевами. Это не могли быть бездомные бродяги, ищущие приюта – ведь в захваченной пещере никто не поселился. Все вещи, все устройства, приспособления, ножи – все оставалось на своих метах. Но тогда: кто убил их всех? За что?

– А как вы поступаете со своими мертвыми, Скользкий Плавник? – прокашлявшись, спросил Найл.

– Отпускаем в море, – пожала плечами дикарка. – Обычно рядом с ловушками, чтобы мертвые, если проголодаются, могли взять себе часть добычи.

– Тогда давайте сделаем это, – снял на пол свой заплечный мешок Посланник Богини. – Раз уж ничем другим помочь уже не можем.

Опустив тела мертвых туземцев с обрыва в море, путники все-таки получили свой отдых. Но в тихой пустой пещере оказалось неуютно – хотя никто не мешал людям спать, не приставал с вопросами, не бегал со смехом друг за другом и не кричал о том, что мама дала ему самый большой кусок. Стены дома здесь больше не дарили пришельцам свежих сил. Нет, они норовили высосать ту энергию, которую гости принесли с собой. И потому, проснувшись, люди с облегчением покинули пещеру и отправились дальше вдоль внешнего отрога Холодных гор.

Вечером третьего дня они поднырнули под мембрану дома Окраинников, и остановились в плещущейся в маленьком бассейне воде. Скользкий Плавник опять, не выдержав, подошла к дистиллятору, выпила накопившуюся воду. Задумчиво взглянула на уходящую в глубь пещеры постель. И тут Найл не выдержал – он кинулся к дикарке, схватил ее за ворот, со всего размаха впечатал спиной в стену:

– Это все ты, ты безмозглая тварь! Это ты придумала, ты рассказала!

– Что с вами, мой господин?! – испугалась за рассудок правителя Нефтис, кинулась ему на спину и попыталась оттащить от перепугавшейся женщины.

Но Найл уже и сам расслабился, опустился на колени и гулко ударился лбом об пол:

– А я? Я-то тоже о чем думал?

– Что с вами, мой господин? – в растерянности присела рядом телохранительница.

– Я убил их всех! Убил до последнего младенца! Тупой недоумок… Дуростью своей погубил.

– При чем тут вы, мой господин?

– Неужели ты не понимаешь, Нефтис? – поднял на нее глаза правитель. – Ведь для них я был хозяином мертвых. Стал таковым стараниями вон той бабы. Они пришли со мной в мир мертвых, они видели светлый и красивый мир, они вкусно ели и спали в красивых шатрах. А потом их всех выгнали обратно, в холодный, темный и жестокий реальный мир.Теперь ответь мне, женщина, какой самый простой способ для живого человека попасть туда, где ему так понравилось, если он знает, что…

– Они убили себя… – наконец-то сообразила воительница. – Они думали, что попадут обратно туда, к шатрам возле Семени!

– Они знали, что там хорошо, – грустно рассмеялся Найл. – И ушли туда, прихватив с собой своих любимых, своих матерей и детей. Ушли все, самой короткой и надежной дорогой. Из-за моей дурости и нескольких сорвавшихся с языка слов.

– Но ведь вы не хотели для них зла, мой господин!

– Попроси у них за меня прощение. Может, простят и оживут? – Найл пересел, привалился спиной к стене и несколько раз ударил о камень затылком: – Ну, как же, как же так меня угораздило? Ну, почему я не подумал? Шестьдесят трупов! И чего ради? Всего лишь из-за нескольких плохо обдуманных слов…

– Мы должны их похоронить, мой господин, – напомнила воительница, надеясь отвлечь правителя от грустных мыслей.

– Да, – согласился Найл. – Должны. Дело рук своих… Эй, Скользкий Плавник, иди сюда. Это наша с тобой работа. От начала и до конца.

Как ни давила пустота второй омертвевшей пещеры, но путникам пришлось остаться в ней. Им все равно требовался отдых, а также хотя бы примерный план того, как действовать дальше.

По мнению дикарки, в Холодных горах обитало почти два десятка племен. Большинство – вдоль расходящихся от Пупковой скалы ущелий. Причем обитаемых – тех, в которых самая уловистая охота, всего четыре. Достаточно два раза подняться против течения до центра их маленького подводного мира, и дважды сбежать вниз по течению – и можно обойти практически всех. На все переходы уйдет всего два раза по десять дней, не больше.

Найл тоже занимался подсчетами, исходя из услышанного. Два десятка племен. Это, конечно, больше, чем думал Большой Крот, погибший на подводном крейсере. Но все равно: большинство местных родов маленькие, полтора-два десятка человек вместе с детьми. Пять-шесть воинов. В лучшем случае удастся набрать сотню мужчин. Если очень повезет – еще сотню получится собрать в сильных племенах. Но пойдут ли за ним все? Вряд ли… От силы треть. Еще, как всегда, кто-то заблудится, кто-то опоздает, кто-то испугается… Нет, больше чем на сто человек рассчитывать бесполезно. А жуков – не менее пяти сотен.

Можно заставить сражаться женщин. Тем более, что в этом жестоком мире с ними не очень церемонятся. Получится отряд в двести… голов. Почти втрое меньше, чем шестилапых. Но и другого выхода, кроме как попытаться вступить в битву, он тоже не видел. Решать придется самим дикарям.

Они начали свой путь с Широкой реки – того самого ущелья, по которому спускались к мертвым землям. Найл хорошо помнил, что видел на берегах сразу два племени, причем довольно многочисленных. Огоньков по тридцать. Если удастся убедить их – значит, собрать небольшую армию для штурма крейсера получится. Если нет – на готовности туземцев драться за свое будущее можно поставить крест и больше не тратить сил.

В конце концов, для Найла и двух женщин можно найти и другие способы выбраться. Сдаться жукам в плен, например. Или уйти к берегам Золотого Мира… Но не стоит отчаиваться раньше времени. Сперва нужно сделать попытку.

Против течения удобнее всего оказалось идти вдоль самых скал. Хотя холодно здесь было так же, как и на стремнине, но зато, тормозясь о камни, течение закручивалось ввихри и не так сильно давило в грудь, пытаясь остановить и опрокинуть. Но все равно – на путь, который вниз удалось пробежать всего за полдня, теперь они потратили два полных перехода.

Скалу, на которой обитало племя, нашел Найл. А вот тропинку-лаз, что вела наверх, обнаружила уже Скользкий Плавник. Подняться наверх труда не составило, и вскоре все трое путников дружно поднырнули под пленку.

– Я хозяин мертвых! – сразу твердо заявил Посланник Богини, обдав всех туземцев волной страха, которую только мог излучить. – Я решил, что настало время всем племенам Холодных гор перейти под мою власть! Если кто-то против, он может подойти сюда и умереть.

Найл обнажил меч. Как ни переживал он гибель двух племен по своей вине – но теперь он действительно был готов убивать. Потому, что племена погибли бессмысленно – и в том его вина. А сейчас он не видел другого выхода, кроме как доказать свою силу – а значит, гибель любого из дикарей пойдет на благо их же общего дела.

– Я хозяин мертвых! – повторил он. – Меня оскорбила попытка Породителя Воздуха создать бессмертные существа. Живые камни должны умирать как все, и я знаю, как их можно убить. Обитающих в Доме Света шестилапых нужно истребить и поселить вместо них людей. Смотрите сюда.

Правитель подошел к стене и быстро отчертил на ней тридцать вертикальных черточек.

– Вот через столько снов я жду вас всех перед пещерой Окраинников, что обитали в трех днях пути направо от выхода из ущелья. Вы должны прийти туда вместе с женщинами и малыми детьми, чтобы заселиться в Дом Света после того, как мы убьем живые камни. Тот, кто пойдет со мной, сможет начать новую жизнь. Тот, кто останется – умрет здесь в муках. Скользкий Плавник, раздай пищу мертвых. Каждый из вас сейчас прожует и съест кусочек кураги в знак приобщения к моему воинству. Тот, кто пойдет за мной, сможет вечно вкушать эту пищу, если погибнет за мое дело, либо покинет этот мир после победы. Кто откажется – никогда не обретет покоя и станет вечно и неприкаянно бродить среди мира живых. Вы все поняли? Через тридцать дней вы должны прийти к пещере племени Окраинников! Иначе горечь и муки станут преследовать вас после смерти также, как и при жизни. Так сказал я, хозяин мертвых.

Посланник Богини дождался, пока дикарка раздаст угощение, и вынырнул из пещеры.

Кажется, все было сделано правильно. Он слегка напугал. Он выглядел и вел себя не так, как туземцы. Он доказал, что действительно принадлежит к чужому миру, дав по кусочку незнакомой Холодным горам сласти. Он пообещал им осуществление мечты уже многих поколений и логично объяснил, почему это возможно. Теперь настала пора выбирать дикарям. Либо они решатся откликнуться на его зов и покинут мир тьмы, чтобы вернуться в мир света, либо…

Что ж, каждый человек волен сам решать свою судьбу. А они должны двигаться дальше по ущелью. Нужно успеть обойти все племена людей, уцелевшие среди пропастей и скал,призвать их на решительную битву – а затем вернуться до назначенного срока.* * *

Поначалу Посланник Богини решил, что на его зов не придет никто. Они прожили в пещере, освещенной весной лампой и с постоянно работающим дистиллятором, одиннадцатьдней – и ни один дикарь так и не появился под отвесной скалой.

– Они не желают добиваться своего права на жизнь сами, – пробормотал он вслух, закрыв глаза и окинув мир ментальным восприятием. – Ни единого огонька. Наверное, они надеются, что все случится само собой, если хорошенько потанцевать перед мягкой стеной и проорать пару громких песен.

Он сбился со счета, пытаясь разобраться в количестве снов, в которых можно измерить длительность обхода горных ущелий, но племен они посетили семнадцать. В большинстве случаев встречи обошлись мирно: Найл произнес неизменную речь, «приобщил» всех к себе курагой, приказал явиться на битву и ушел. Пять раз пришлось сражаться с вождями и один раз – сразу с десятком мужчин. Разумеется, одетый в кирасу и вооруженный мечом, Найл без труда победил всех. Рубился он без всякой жалости. Правитель понимал, что слухи о его поведении неминуемо расползутся по всем родам – а значит, все должны знать о его решительности и серьезности обещаний.

Но сейчас… Найл успел выспаться уже десять раз, но в назначенное место сбора пока еще не явился никто.

– Боюсь, если в плен сдаться, – задумчиво произнес он, – могут близко к рубке и не подпустить. Что тогда делать? Орехи до конца жизни собирать? Надежнее до Золотого Мира дойти. Там меня наверняка помнят. Придумаем чего-нибудь на пару с ныряльщиками…

Как раз в этот момент на грани ментального восприятия он заметил изменения. Последние месяцы приучили правителя пользоваться «мысленным оком» практически постоянно, а потому появление множества алых точек в нескольких часах ходьбы остаться незамеченным не могло даже сейчас, когда он находился на свету и спокойно возлежал на постели из рыбьих шкур. Большую их часть пришлось выбросить – но для трех человек хватало и оставшегося уголка.

– Скользкий Плавник! – приподнялся Найл. – Тебе придется спуститься и встретить гостей. Иначе они заблудятся в здешней темноте.

Не успели подошедшие первыми дикари добраться до скалы Окраинников, как правитель успел заметить еще один движущийся отряд, потом еще и еще.

– Назия, – мысленно вызвал он дрейфующую где-то наверху, над головой, флотилию. – Надеюсь, корабли успели вернуться из города? Скоро мне понадобится весь груз! – Они здесь уже третий день, мой господин.

– Тогда приготовь еду и воду для насыщения команды двух судов. Мне понадобится покормить примерно сто человек.

– Слушаюсь, мой господин.

Теперь уже не требовалось посылать дикарку встречать новые отряды – подходящие справа и слева племена натыкались на обширный лагерь и просто примыкали к нему.

Посланник Богини не знал, откуда, к каким родам принадлежали те, кто решился встать под его знамя. В первом отряде насчитывалось человек тридцать. В двух, подошедших немного позднее, – примерно по пятнадцать. Потом пришли еще около тридцати человек.

Всех их объединяла надежда на то, что странный гость, явившийся в их дома, действительно знает способ изгнания живых камней. Но почти все дикари продолжали сомневаться в этом и постоянно вспоминали о том, что в любой момент можно вернуться назад, в свою родную пещеру.

«Что же, – решил Найл, завязывая на лице маску. – Настала пора показать чудо».

Он вышел из-под стены, подошел на край обрыва и спрыгнул вниз, сразу ощутив, как повернулись к нему десятки голов и заинтересовались десятки сознаний.

Прожившие под водой всю свою жизнь и получившие немало полезных навыков от своих предков, дикари неплохо ориентировались по колебаниям воды, представляли себе общую окружающую обстановку. Они «увидели» спустившегося со скалы человека. Но, естественно, не могли узнать, кто он такой.

– Я хозяин мертвых, – послал в их стороны направленный мысленный импульс Найл и сразу ощутил возникшую среди двуногих панику: они поняли, что их новый вождь способен разговаривать под водой!

Это было хорошо и тоже входило в план правителя Южных песков. Пусть знают, что он действительно наделен сверхъестественными, по их понятиям, способностями. Тогда в них появится больше веры. Веры в него, в возможность победы, в прекрасное будущее здесь и бесконечные удовольствия – в случае гибели в битве.

– Идите за мной, я сотворю для вас пищу и воду. – Посланник Богини отвел поднявшихся со своего места дикарей на пару сотен шагов от гор и приказал:

– Сбрасывай припасы, Назия!

Вскоре дикари своим «ушным» зрением обнаружили, как из ничего вдруг начали появляться большие мешки и падать вокруг людей, а иногда и просто им на головы.

– Здесь еда, – поднял Найл один из мешков, развязал, – и мягкая фляга с водой. Отдыхайте, набирайтесь сил. Скоро они нам понадобятся. И не забывайте про детей. Обратного пути не будет, мы войдем в Дом Света и останемся там навсегда.

Он ненадолго смолк, вглядываясь в мысли туземцев, а потом добавил:

– Если у кого-то дома остался ребенок – сходите за ним, пока не поздно. Если ребенку не хватает маски – поднимитесь в дом Окраинников, я дам ее. Но все вы должны быть вместе. Иначе нельзя.

Два чуда подряд, явленные дикарям, сразу внушили им должную веру. Колебания остались позади, желание убежать назад, в пещеры – тоже. А еще правитель рассчитывал на то, что часть туземцев успеет сбегать в родные ущелья и позвать с собой тех, кто еще сомневался, забрать оставленных подальше от бед малышей. Простояв общим лагерем несколько дней, его маленькая армия увеличится еще хоть на десяток воинов. А это весьма существенно, когда число бойцов измеряется не тысячами, и даже не сотнями мечей.

Теперь Найл мог быть относительно спокоен и в том, что подходившие один за другим к лагерю горстки воинов сразу оказывались среди тех, кто уже верил хозяину мертвых, а потому и сами постепенно заражались общей уверенностью в вожде и неизбежной победе.

За масками подошли всего несколько женщин. Посланник Богини думал, что таких будет намного больше. Увы, жестокие законы подводного мира требовали, чтобы мать, родившая девочку, либо победила в поединке одну из женщин племени и забрала маску у нее, либо отдала малышу свою маску, а сама покинула пещеру… Если рождался мальчик – на бой выходил тот, кто считался покровителем матери.

Изредка, когда ребенок казался слишком слабым или вождь преследовал какие-то свои хитрые планы, схватка откладывалась на потом. Малыш либо умирал, позволяя пещере сохранить взрослого члена рода, либо подрастал, и тогда свою маску отдавал тот, кто хуже владел ножом…

Скользкий Плавник чуть не заплакала, видя, как хозяин мертвых с легкостью раздает величайшую драгоценность Холодных гор, но перечить не посмела.

– Зато у тебя будет столько детей, сколько ты захочешь, – пообещал Найл. – И тебе не придется драться ни за одного из них.

Нефтис отвернулась и отошла к дистиллятору, куда раньше правителя успев понять, чем ему придется расплачиваться за подобные неосторожные слова.

– Я подарю тебе много детей, хозяин мертвых, – согласилась Скользкий Плавник, опускаясь рядом с правителем на шелестящие рыбьи шкурки.* * *

После третьего сна Посланник Богини решил, что ждать больше нечего. Кто хотел, тот уже явился на его зов. Кто не желает, кто решил оставаться и умереть… Что же, это их полное право. Каждый волен распоряжаться своей жизнью так, как ему заблагорассудится.

На этот раз он спустился со скалы вместе с Нефтис и дикаркой, двинулся в долину, куда обычно сбрасывали с кораблей припасы. Туда же торопливо устремились туземцы, знавшие, что сейчас получат угощение.

– Слушайте меня все! – послал общее мысленное послание Найл. – Сейчас я сотворю оружие, способное убивать живые камни. Будьте осторожны, поскольку оно очень опасно не только для шестилапых, но и для всего живого!

Назия, получив со дна команду, вытолкнула за борт два тугих пучка копий, изготовленных в городе в точности по требованиям правителя: с коротким толстым древком – длинное во время схватки в узких помещениях крейсера окажется больше помехой, чем подспорьем. С тяжелыми бронзовыми наконечниками – они и потяжелее будут, не дадут оружию всплыть и не сгниют в воде слишком быстро, да и хитиновый панцирь тяжелым наконечником пробить легче окажется.

Вскоре оба пучка опустились в укутанную мраком долину, к ногам Посланника Богини.

– Смотрите внимательно, – предупредил Найл, извлекая одно из копий. – Я нанесу удар.

Нефтис, повинуясь жесту господина, подняла перед собой взятый со скалы камень, отпустила, отскочив в сторону. Правитель качнулся вперед и сильным, быстрым ударом отбил булыжник в сторону дикарей.

– Смотрите на этот камень. Он мертвый, и намного прочнее тел живых камней. Но после сильного удара мое волшебное оружие совершенно не затупилось! – Найл высоко поднял наконечник, помахал им из стороны в сторону, создавая различимые туземцами колебания в воде. – Живые камни это оружие будет пробивать насквозь! Мы истребим их всех и вернемся в Дом Света!

Дикари ответили могучим, слитным импульсом восторга. Им ли не знать, во что превратился бы костяной наконечник после такого испытания!

– Скользкий Плавник, – толкнул Найл женщину. – Иди, раздавай копья. Доверяю эту честь тебе.

Восторгу туземцев, получавших в руки тяжелое, весомое, мощное оружие, не было границ. Многие тут же порезались, пробуя остроту наконечника, некоторые принялись втыкать его в слежавшееся глинистое дно, и с изумлением обнаруживая, что копье погружалось в землю почти на полдлины.

Двуногие горели желанием немедленно кинуться в бой и перебить живые камни все до последнего. И Найл с трудом сдержался, чтобы не использовать этот порыв. Он слишком хорошо знал, сколь опасными бывают жуки даже для хорошо вооруженного человека. Выждав, пока первая радость несколько поутихнет и люди снова смогут воспринимать его импульсы, он потребовал обратить на себя внимание.

– Запомните! Бить живые камни так, как я ударил мертвый валун, бесполезно. Наконечник соскользнет по их спине, не причинив вреда. Живые камни немного ниже вас, поэтому колоть их нужно вот так, сверху вниз, вертикально ударяя в броню, чтобы пробить ее насквозь. Затем качнуть копье в ране, раздирая внутренние ткани, и только после этого выдернуть назад. Разойдитесь в стороны, встаньте в один ряд, вокруг меня.

Если на суше обучаемые воины еще могли смотреть из-за спин друг друга, то здесь, в глубине, расходящиеся волны разбивались о первые ряды зрителей, и те, кто стоял чуть дальше, не понимали ничего.

– Смотрите! – повторил Найл, когда дикари встали кругом. – Удар сверху! Качаем копье из стороны в сторону! Выдергиваем!

Он не только рассказывал, но и повторял свои действия мысленно, передавая ощущения всех мышц, чтобы ученики как можно быстрее и полнее поняли, что от них требуется:

– Оружие держим за самый конец! Иначе живой камень сможет достать вас своими жвалами! Подступаем, удар! Качок из стороны в сторону! Выдергиваем! Метиться лучше в щель между грудной и головной пластинами, или в основание надкрыльев… – Найл старательно выстреливал образ за образом. – Но сильный удар убьет его при попадании в любое место! Потом качок, чем сильнее, тем лучше. Чтобы превратить все внутри в мешанину. Отступить…

Так продолжалось семь снов. Правитель не собирался сделать из дикарей настоящих, опытных воинов, а потому учил только трем основным приемам боя с шестилапыми: верхний удар, удар снизу за лапы, чтобы распороть брюхо, и удар сзади, опять под толстые пластины надкрыльев, в нежное, мягкое брюшко. Но зато выполнение этих приемов доводилось до полного автоматизма. У Найла было слишком мало людей. Он хотел, чтобы они победили врага, а не погибли с честью, сражаясь за прекрасное будущее.

За эти дни к армии присоединились еще пара небольших племен, и теперь у Посланника Богини имелось восемь десятков мужчин, почти сотня молодых женщин, два десятка подростков, способных держать оружие и примерно полсотни детей, которые были просто обузой… Если не считать того, что только ради этой «обузы», ее будущего и собирались сражаться взрослые люди…

– Пора! – именно этот импульс Посланника Богини заставил проснуться дикарей на десятый день пребывания у скалы Окраинников.

Люди зашевелились, одновременно предвкушая грядущую битву, после которой они смогут стать хозяевами Дома Света, и страшась ее. Им еще ни разу не приходилось вот так, открыто, идти и вступать в схватку с живыми камнями. Не прятаться в скалах, выжидая возможности подскочить к краю поля и сорвать несколько стеблей, не таиться, и неспасаться в смертельном ужасе от нагоняющего бессмертного, всесильного существа – а повернуться к нему навстречу и вскинуть оружие.

Пока они еще не видели своего командира, но осознали его приказ выстроиться в длинную колонну и зашевелились, выбираясь из обжитого лагеря. Найл появился, когда они уже выстроились, и пошел от головы колонны к ее хвосту, выбирая женщин с маленькими детьми и зовя их за собой. Приведя их в самый конец войска, он объяснил для них конкретную задачу:

– Когда мы все ворвемся в Дом Света, вы положите детей на сухую площадку над водой, а сами встанете изнутри у входной пещеры, выставите в нее копья и будете удерживать или убивать всех шестилапых, которые попытаются проникнуть внутрь. Вам нужно устоять совсем недолго. Те из живых камней, что находятся снаружи, возвращаются в Дом Света, чтобы подышать. Если вы устоите, они все быстро утонут, и дом станет ваш. Если нет – они убьют вас всех, и детей тоже.

Посланник Богини был уверен, что тремя десятками копий удержать узкий входной тоннель удастся без труда. А если этим станут заниматься матери, защищающие детей, –у жуков не останется никаких шансов. Значит, передовым отрядам будет обеспечен безопасный тыл.

Затем он пошел от задних рядов вперед, подзывая к себе самых сильных или просто взрослых с виду мужчин, и просто поставил их отдельным отрядом впереди армии. Они станут основной ударной силой.

– Мы должны войти в Дом Света и пройти его от начала и до самого конца, убивая все, что шевелится, – кратко приказал Найл. – А теперь, за мной!

Хотя самым быстрым путем считался прямой, через горы, правитель повел свою армию вокруг. Найл не хотел, чтобы на узких тропах отряды потеряли строй, превратились в тонкую цепочку из отдельных людей или кучки ночующих в разных норах воинов. Нет, армия должна быть едина. Не говоря уже о том, что возникающие «из ничего» посылки с едой и водой лишний раз подкрепляли веру дикарей в «хозяина мертвых».

Путь вокруг гор занял целых восемь дней, но ощущавшие в руках оружие, хорошо усвоившие уроки боя туземцы не потеряли стремления к схватке. Слишком долго предки рассказывали им, как подлые шестилапые лишили людей законной обители, в которой всегда сухо, светло и в достатке воздуха. Слишком много им приходилось прятаться, терпеть страхи, воровать украдкой то, что завещано Породителем Воздуха им, и только им. Настало время расплаты.

Последнюю остановку Найл сделал уже под самым носом у железного исполина, построенного когда-то человеческими руками. Для жуков, как ни хорошо они ориентировалисьв подводном мраке, расстояние в треть километра было слишком велико, чтобы заметить колебания воды от присутствия незваных гостей. А заплывать в эту сторону у них не было необходимости – перед лодкой водорослей не росло.

Красные огни сознаний насекомых сновали в воде довольно часто. Это означало, что на крейсере царит «день». Жуки бегают по своим отсекам и верхнему, проходному ярусу постоянно. Они сразу заметят опасность, соберут силы для отпора… Нет, Найл не собирался лишний раз повышать шансы противника отбить атаку. Силы и так слишком неравны.

Лучше подождать ночи, когда шестилапые немного угомонятся и разбредутся по отдельным каютам. Тогда, глядишь, и тревога далеко не сразу доберется до их уютных норок.

Наконец, количество красных точек на полях заметно уменьшилось. Ждать, чтобы их не осталось совсем, было бессмысленно. В мире, где ночь ничем не отличается от дня, всегда найдется часть обитателей, которые живут наперекор всем остальным. А значит…

– Матери с детьми остаются у входа внутри и охраняют пещеру от проникновения шестилапых, – повторил задание Найл. – Остальные за мной. Мы должны пройти весь Дом Света от начала и до конца. Если попытаемся отступить или остановиться, живые камни перебьют вас всех.

Посланник Богини перехватил копье острием в сторону гор и стал осторожно протискиваться вперед под самым бортом, стараясь, чтобы исходящие от него колебания воды отражались от борта на безжизненные скалы. Чем позже шестилапые заметят опасность – тем лучше.

Однако, когда до носа оставалось всего несколько шагов, он схватил кравшуюся позади Нефтис за руку, наклонился так, что туловище едва не распласталось параллельно дну и, со всей силы отталкиваясь ногами, ринулся вперед. Он выскочил на насыпь перед тоннелем, подсвеченным красным ободком, повернул внутрь, продолжая волочить ничего не видящую женщину, и только когда впереди задрожал белый свет ламп, отпустил ее, вцепившись в копье обеими руками, дошагал до трапа – как мучительно медленно приходилось делать это в воде! И это в то время, когда дорого каждое мгновение!

Побежал по ступеням трапа наверх.

В отверстии над головой показалась голова с полусогнутыми, выдвинутыми далеко вперед жвалами. Найл с ходу, снизу вверх, ударил в основание лап, пробив тихо хрустнувший хитин, навалился на древко, опрокидывая первую жертву битвы в воду.

Нефтис тут же парой ударов в основание надкрыльев добила жертву, и правитель пустил ее плавать в воде возле трапа. Вид погибшего врага всегда ободряюще действует на молодых воинов. Особенно, если этот враг считался непобедимым.

Найл поднялся по трапу из воды, сорвал с себя маску, глубоко втянув сухой теплый воздух. Оглянулся вниз: из трубы торпедного аппарата один за другим выскакивали поблескивающие рыбьей чешуей на плотно облегающих комбинезонах дикари. Значит, не струсили в последний момент. Значит, наступают.

Он отошел в сторону от трапа, освобождая место для поднимающихся воинов, на мгновение сосредоточился, пытаясь уловить мысли тех, кто все еще остался снаружи. Кажется, тревожных сигналов нет. Значит, на них еще не напали.

– За мной! – На площадке накопилось уже три десятка воинов, и настала пора начинать штурм.

Найл ринулся по трапу вверх – этаж, второй, третий. Нырнул в открытый люк второго отсека, добежал до двери, ведущей в третий, медленно и аккуратно, без лишнего шума ее закрыл, махнул руками дикарям:

– Сюда! Становись здесь. – Когда у двери накопились силы, очередной набегающий десяток повернул к трапу, ведущему на этаж для сушки водорослей. – Закрытый люк в полу внизу трапа видите? Быстро сгребайте все орехи, которые есть на полу, и закапывайте эту створку. Чтобы ее никакой силой не открыть было!

Он выждал еще чуть-чуть, отправляя в помощь первому десятку еще воинов, потом распахнул дверь, перебежал к следующей, прикрыл. Сам спрыгнул по трапу вниз, встал на запертую дверцу:

– Орехи сюда! Скорее.

Туземцы заметались по ярусу, скатывая все накопленные жуками припасы Найлу под ноги, и вскоре вход в нижние секции закрыла огромная груда, не раскопав которую, ни войти, ни выйти в отсек стало невозможно.

– Дальше, за мной! – во весь голос скомандовал правитель.

Все шло отличное. Времени прошло всего ничего, а они, не пролив ни капли крови, уже успели отрезать примерно четверть всей жучиной команды. Еще отсек – и они сократят численность врага больше, чем на треть!

Найл распахнул дверь, ринулся в четвертый отсек – и увидел перед собой двух жуков. Шестилапые ничуть не испугались. Кто же боится вороватых, но беззащитных двуногих крыс? Это их и погубило. Посланник Богини, перехватив копье за самый кончик, в точности так, как учил дикарей перед скалой Окраинников, приподнялся на цыпочки, вытянулся во вест рост и, находясь в недосягаемости от мощных жучиных жвал, вогнал острие копья в щелочку между головой и грудной пластиной шестилапого. Резко качнул древком из стороны в сторону, разрушая всякую связь могучего тела и его передней части – глаз, жвал, пасти. Потом выдернул оружие и отскочил.

Жук, медленно перебирая лапами, отступил в сторону и рухнул, перекатившись на спину.

Второй шестилапый кинулся было на Найла – но тут уже Нефтис, припав на колено, показала правильный полосующе-продольный укол снизу-вверх в брюшко, и жук, потеряв отболи ориентацию, во всей скорости врезался в стену.

– Вниз! – рявкнул на замерших дикарей Посланник Богини. – Быстрее! Люк засыпайте, пока наружу не полезли!

Он подскочил к двери, ведущей дальше в глубь лодки, захлопнул ее, ожидая, пока орудующие орехами туземцы снова подтянутся к дверям, готовясь к новому рывку.

«Сейчас будет пятый отсек, – мысленно приободрился правитель. – Он тоже жилой. А дальше – рубка, реакторный отсек, механизмы. Шестилапые там тоже обитают, но их наверняка куда меньше, чем первых четырех.»

Наконец, у дверей собралось почти полсотни воинов. Найл рывком отворил створку – и из нее тут же полез большой глянцевый жук. Нефтис ударила его копьем с одной стороны, Найл с другой. Бронзовые наконечники, пробив хрупкую броню, пронзили тело насквозь, и шестилапый рухнул. Вместо него сунулся другой – и тоже был убит. Третий, получив ощутимый удар в голову, попятился.

– Оттаскивайте их! – рыкнул Посланник Богини, указывая на загромождающие проход тела.

Дикари с готовностью отволокли своих извечных врагов в сторону, на пробу потыкали в них копьями и поняли, что тоже смогут без труда пронзать бронированных монстров, как обычных головастиков. Теперь им хотелось попробовать силы уже на живых шестилапых.

Между тем в дверях установилась долгая пауза. Жуки поняли, что каждого сунувшегося в дверь тут же убивают. Люди тоже не горели желанием лезть прямо в шевелящиеся жвалы, что ждали их по ту сторону переборки. Но если насекомые умеют ждать месяцами, то люди позволить себе такой роскоши не могли.

– Нефтис! – Посланник Богини опять перехватил копье за конец, и они вместе с телохранительницей одновременно выбросили оружие вперед, в ближайшего жука. У того подкосились ноги, он рухнул на пол. Точно такой же сдвоенный удар поразил его соседа, и Найл прыгнул вперед, провалившись в щель между бронированными телами, пополз вперед, толкнул копье вперед, пробив грудную пластину, над самой головой, у третьего. Тот умер не сразу, задергался – но шестилапые сгрудились так, что никто из них не мог даже шевельнуться.

Правитель приподнялся над спинами, попытался достать острием копья еще одного врага, чуть подальше. Тот, явно разозлившись, вскарабкался на спину впереди стоящих, ринулся на противника, щелкая жвалами. Но человек тут же провалился обратно в узкую щель – выковырять откуда его было не так-то просто, – а когда жук приблизился, ударил его снизу в брюхо. Потом опять попытался дотянуться бронзовым острием до тех, кто стоял во втором ряду.

Шестилапые почуяли опасность, попятились, оставляя между собой и уже погибшими соплеменниками свободное пространство. Найл тут же отпрянул назад и скомандовал дикарям:

– Навались!

Десятки рук уперлись в загораживающие дорогу черные тела, отпихнули их назад, и человеческий поток хлынул в пятый отсек, растекаясь по верхней площадке.

Жуки, наконец-то увидев перед собой не только острые смертоносные жала, но и мягкие тела двуногих «крыс», опять двинулись вперед, раздвинув жвалы и в доли мгновеньяпреодолев свободное пространство до врага. Сильный удар в кирасу откинул Найла к стене. Правитель успел подняться, успеть вогнать копье в распахнутую пасть жука – но тут же на его теле сомкнул свои жвалы другой шестилапый. Кираса угрожающе затрещала – жук, встав на задние лапы, поднял Найла над головой, несколько раз сильно тряхнул. Правитель со всей силы вогнал копье ему в грудь, но жук только сильнее затряс двуногого, никак не понимая, почему тот не переламывается пополам.

Сверху Посланник Богини смог одним взглядом окинуть картину битвы. На дальнем краю отсека отряды еще сходились. Дикари, размахнувшись из-за спины, с громким треском вонзали свои копья в спины жукам в те самые мгновения, когда прочные жвалы смыкались на их телах, перекусывая пополам. Мертвые застывали, а по ним лезли друг на друга все новые и новые воины.

Здесь ситуация уже резко менялась. Стоило жуку попытаться влезть на погибшего товарища, хоть на мгновение показать грудь – как туда немедленно наносился удар, словно молниеносный бросок острого кастето-ножа в беззащитное горло. Люди пригибались, прячась за крупными бронированными телами мертвых жуков, подкрадывались в упори били шестилапых в бок, с той стороны, куда не доставали их жвалы. Дикари ползли по полу, незаметные в толчее, и снизу вспарывали жукам брюшки или кололи их в грудь. Люди припадали вниз, прыгали от опасных врагов по спинам уже поверженных «живых камней», ползали, изгибались, как тонкие стебельки, выворачивались во все стороны. То есть, делали все то, на что закованные в хитиновую броню монстры оказались неспособны. И вскоре жуки начали пятиться, спасаясь от чересчур быстрого и гибкого врага. Часть их отступила дальше, вглубь лодки. Часть торопливо спустилась в жилой отсек и захлопнула за собой люк.

– Вы здесь, мой господин, – Нефтис, облепленная сизой жучиной слизью с ног до головы, опустила копье, схватилась за меч и несколькими сильными ударами срубила одно из жвал уже мертвого жука.

Найл рухнул вниз, с облегчением перевел дух, выдернул из тела свое копье, побежал к трапу:

– Закидывайте люк! Чем угодно! Да тушами жучиными закапывайте. Нам главное, чтобы вылезти никто не смог. А то ударят в спину в самый неподходящий момент.

Посланник Богини окинул поле боя торопливым взглядом. Не меньше трех десятков погибших туземцев. Почти все – мужчины. Значит, теперь сражаться начнет вторая волна: молодые ребята и женщины, которых он отодвинул к середине колонны. Они только сейчас пробирались в двери отсека, не без страха глядя на окровавленную кашу из тел, вывалившихся внутренностей, отрубленных конечностей.

– Быстрее же! – попытался приободрить их Найл. – Мы победили! Нужно догонять живые камни, пока они никуда не попрятались! За мной!

Он первым проскочил в шестой отсек, остановился над ведущим в рубку трапом, оглянулся на идущих позади людей.