Чтение 10–й страницы книги ~Подводник~

И тем не менее, рассказанное дикаркой сказание, как и большинство легенд всех народов, позволило без особого труда восстановить истинную историю здешнего мира.

Скорее всего, команда подводного крейсера продумала свое будущее, и будущее детей вплоть до мельчайших деталей. Они предусмотрели даже то, что через пару веков население разрастется и часть людей поселится в горных пещерах. Очень может быть, что гроты даже выдалбливались специально для проживания, а не образовались естественным путем. Для подобных пещер был взят достаточный запас стойких к морской воде осветительных приборов, источников питания, мембранной пленки для фильтрации кислорода в воздух путем естественного просачивания. Скорее всего, норы, подобные этой, предназначались не для племени, а для отдельной семьи. Так что, проживание предполагалось с достаточным комфортом.

План спасения от глобального радиоактивного заражения давал возможность с минимальными трудностями переждать на дне два-три столетия, и полностью себя оправдал. Море давало достаточно пищи, поля – хорошую витаминную прибавку. А потом… Потом на берегу выросла Великая Богиня Дельты, и стала излучать энергию, стимулирующую рост всего живого. На огромном крейсере, где-то в далеких закутках обитали, незаметно для всех, обычные жуки. А может быть, даже, их держал у себя в каюте кто-то из команды, в качестве живых игрушек. Жуки начали расти.

К этому времени людям пора было всплывать. Они выполнили свое предначертание, они пережили катастрофу. Настала пора возвращаться в мир… Но двуногие либо успели забыть, что нужно делать по прошествии обусловленного срока, либо побоялись ломать ставшую привычной спокойную, сытную жизнь на дне моря.

Интересно, сколько их тогда уже было? Экипаж подобной лодки составлял около полутора сотен человек. Полтораста семей. Если считать, что в каждой появилось около пяти детей, лет через двадцать число семей удвоится. Через сорок – начнут создавать свои семьи первые внуки тех, кто ушел в море.

Если семья активно живет лет сорок, то за сто лет сменится два-три поколения. То есть, за триста лет общее число потомков первого экипажа составит не менее пятидесяти тысяч человек. Да, оживленные тогда были воды вокруг лодки! Не удивительно, что скалы так изрыты норами.

Но в лодке тем временем увеличивались в размерах жуки. И не просто увеличивались, но и становились более умными. Поначалу на них, наверняка, смотрели, как на курьез, одно из развлечений в скучном мире глубин. Потом кому-то пришло в голову попытаться их выдрессировать для работы на полях. Мощные жвалы, позволяющие легко срезать толстые стебли, умение задерживать дыхание и быстро плавать под водой позволили сделать из них прекрасных работников. Двуногие могли радоваться своей сообразительности, петь и танцевать, как гласит легенда.

Вот тут и произошел обвал. Если люди по природе своей хищники, если для здоровой жизни им необходимо мясо или рыба с небольшой витаминной прибавкой из растений, то жуки – травоядные. За возможность «петь и танцевать» пришлось платить. Большая часть урожая стала уходить в пищу шестилапым. Десятки тысяч обитателей гор остались без своей доли урожая, а для них это – цинга, рахит у детей, бесплодие, уродство у новорожденных.

Люди стали выходить на поля, отнимая часть урожая силой, убивая и калеча жуков. Шестилапые, сообразив, откуда грозит гибель, начали в ответ истреблять двуногих. А поскольку особой разницы между людьми гор и людьми на лодке не увидели – то первыми жертвами резни оказались их же хозяева и дрессировщики. Homo sapiens мог быть умнее насекомых в десятки, если не в сотни раз – но когда речь шла о схватке бронированного монстра с огромными жвалами против мягкотелого существа, не имеющего даже когтей и клыков, это уже не имело особого значения.

Мир рухнул. Жуки стали хозяевами подводного крейсера и возделанных полей. Люди – отверженными существами, ютящимися в скальных пещерах. Оружия у двуногих почти неимелось – предки готовили их к жизни среди своих сотоварищей, а не среди врагов. А всякого рода охотничья оснастка стала постепенно утрачиваться в схватках на границе полей. Изготовить новые металлические ножи или остроги в холодных пещерах, без дров или угля и избытка кислорода, позволяющего разводить огонь и поддерживать его долгое время невозможно. Да и не из чего. Делать каменные мечи и ножи люди не умели. В их распоряжении остались только рыбьи кости и жаберные крышки. Но подобным оружием он могли воевать только между собой, шестилапые стали для них неуязвимы, «бессмертны».

С этого момента у человеческих племен остался только один путь: в небытие.

– Похоже, Великий Породитель Воздуха окончательно отвернулся от вас, Скользкий Плавник, – признал Найл.

– Мы должны как можно больше петь, и танцевать перед мягкой стеной, чужеземец. Когда хозяину темного мира наскучит смотреть на своих рыб и живые камни, ему снова захочется любоваться нами, и он вернет нам свою милость, даст новые стены и пещеры, и поселит в Дом Света и Воздуха.

– Поверь моему опыту, девочка, – покачал головой Найл, – боги начинают проявлять милость, только когда ты можешь отнять ее у них сам. Если бы вы, вместо того, чтобывырывать маски друг у друга, собрались все вместе и накрепко забили вход в Дом Света, живые камни через пару лет передохли бы от голода, и вы спокойно вернулись бы обратно в свое изначальное жилье.

– Живые камни бессмертны!

– Пока вы ничего не делаете, то да, – согласился Посланник Богини. – Впрочем, это ваши заботы. А меня интересует, как проще всего пересечь Холодные горы, и попасть в земли за ними, по другую сторону от Дома Света. Там мертвые земли, чужак. Там совсем нет рыбы, и нет пещер, где можно жить.

– Я знаю, Скользкий Плавник, – кивнул правитель. – Но нам с моей женщиной нужно именно туда.

– А у тебя только одна женщина, чужак? – дикарка вытянулась рядом с гостем. – У тебя теперь есть лишняя маска. Ты можешь родить ребенка, и не драться за него.

– Я не дерусь за детей, – усмехнулся Найл. – И всегда радуюсь их рождению.

– У тебя есть мягкая стена? – насторожилась Скользкий Плавник. – Ты можешь делать новые маски?

– Я знаю другой способ…

Найл даже не пытался объяснить дикарке, что есть иной мир, в котором можно дышать сколько угодно, и где захочешь – без всякого страха утонуть, где ни с кем не нужно сражаться за право на вдох.

Впрочем, двуногие так устроены, что всегда найдут повод выпустить друг другу кишки.

– У тебя есть большая пещера, где дети могут жить, не выходя наружу?

– У меня нет пещеры, Скользкий Плавник. У меня есть желание пересечь эти горы и уйти в мертвые земли. И я хочу сделать это как можно быстрее.

– Ты победил вождя, – дикарка придвинулась так близко, что он ощущал на лице ее горячее дыхание. – Ты можешь остаться здесь, и сам решать, кому нужно драться за маску, а кому нет.

– Ты знаешь дорогу через горы? Чтобы не приходилось лазить по скалам?

– Женщины станут ловить тебе рыбы, а мужчины ходить за орехами.

– Тебе не кажется, Скользкий Плавник, что орехов у меня у самого хватает?

– Ты можешь давать орехи своим детям, и они вырастут сильными и большими.

– У меня нет детей… – Найл запнулся, и уточнил: – Здесь…

– Но они же будут… – рука дикарки многозначительно скользнула у него по ноге, забираясь под подол туники.

Посланник Богини понял, что своими расспросами не сможет добиться ничего, и тоже запустил руку дикарке между ног. Та пискнула от неожиданности, торопливо задвигала бедрами.

Оказывается, края рыбьей кожи комбинезона над вратами наслаждения не сшивались, а просто захлестывали друг на друга. Оказалось достаточно легкого нажатия – и его палец проник внутрь, в горячую влажную ямку. Ощущение оказалось для дикарки одновременно и неожиданным, и устрашающим, и приятным. В первый миг она даже захотела вытолкнуть из себя руку нового вождя, но в последний момент спохватилась, не решаясь перечить, а потом и вовсе запуталась в своих ощущениях.

Найл, находящийся с ней в мысленном контакте, тоже утонул в сладостных волнах, то усиливая, то ослабляя их движениями руки. Дикарка закрыла глаза, и скребла пальцами рыбьи шкурки, не решаясь вмешаться в обряд превращения себя в женщину, иногда вовсе теряя сознание от горячего безумного вожделения, иногда приходя в себя, и начиная тяжело дышать, мотая головой и ожидая нового провала в бездну наслаждения.

Посланнику Богини нравилось соприкасаться с подобными ощущениями – но его собственная плоть возмутилась, требуя своей доли в приятном деянии. Найл, продолжая пальцем ласкать дикарку, повернул ее спиной к себе, направил свое достоинство к желанной цели и, помогая ему уставшими пальцами, резко вошел внутрь.

Скользкий Плавник закричала, забилась. Похоже, теперь она уже всерьез пыталась отказаться от близости – но как раз теперь она уже ничего сделать не могла. А Найл, забыв про нее, наносил удар за ударом, словно собирался пронзить свою жертву насквозь, пока и для него не настал взрыв наслаждения.

Он обессилено вытянулся рядом с дикаркой, и слушал глупое бессмысленное бормотание, ленясь вступать в мысленный контакт и узнавать, чего ей нужно. На некоторое время он даже провалился в сон, а когда очнулся, Скользкий Плавник уже умолкла, сидя рядом и с гордостью поглядывая на остальных соплеменниц, для которых еще вчера она была отверженной, а теперь стала первой женщиной нового вождя.

– Так вблизи от вас живет много человеческих племен, Скользкий Плавник? – негромко поинтересовался Найл, не поднимая головы.

– В нашем ущелье три племени, вождь, – получившая желаемое дикарка отвечала без особых раздумий, тоже все еще не полностью придя в себя после сладких переживаний. – В Кривом Русле, ближе к морю, живет род Лакканов. Их немного, всего четырнадцать взрослых и трое детей. А выше, возле Пупковой скалы, обитают Сидельцы. У них сейчас больше двадцати воинов и почти столько же женщин и детей. Они опасны и все время собираются пойти в поход за масками.

– Раз ты все так хорошо знаешь, – повернулся на бок Найл, – значит, вы должны не только воевать, но и мирно встречаться. Разговаривать.

– Женщины на охоте иногда сталкиваются, – пояснила Скользкий Плавник. – На границах угодий. Про себя показывают, про племя. Мы маски не отнимаем, только воины.

– Кто дальше в сторону мертвых земель живет, не знаешь?

– Есть еще племена, – пожала плечами Скользкий Плавник. – Ниже рыбки, Клапаки, Аскараты. Но они далеко. Сколько их, целы ли еще… Никто не знает.

– Так как проще всего пройти в сторону мертвых земель?

– Вверх по ущелью до Пупковой скалы. Только идти по ущелью очень холодно, и поток встречный. А как наверх поднимешься, мимо пещеры Сидельцев, и в Широкую реку. Она до самых мертвых земель течет. Но тоже холодная. Ты ведь не уйдешь, вождь?

– Сидельцы как, мимо пропустят, или остановить попытаются? Как ваши племена к случайным путникам относятся? – Если заметят, то маски отнимут. Сидельцев много, они злые. Ты ведь не уйдешь от нас, вождь? Хочешь, я приготовлю тебе… головастика? – Скользкий Плавник испуганно втянула голову в плечи: мясо головастиков, как и других донных рыб, считалось в племени невкусным.

– Хочу, – согласился Найл. Прожив в плену у шестилапых почти две недели, он уелся травы и орехов до зубовного скрежета и теперь был согласен на любую нормальную пищу.

– Я сейчас, – дикарка обрадовалась так, словно от этого куска еды зависело все ее будущее: уйдет новый вождь, или останется. Будет она близкой женой, или снова окажется среди отверженных.

Вскоре она вернулась с лежащими на перламутровой пластине ломтями сырой рыбы, и снятой с головы предыдущего вождя маской.

– Вот, она твоя. Теперь ты сможешь отдать ее своему ребенку. Если захочешь…

– Хорошо, спасибо, – Найл взял в руки маску, повертел перед собой, не зная, куда девать.

– Ее можно повесить на плечо, – подсказала Скользкий Плавник.

– Неудобно, – вернул Посланник Богини маску дикарке. – Повесь себе, если хочешь.

Женщина не заставила повторять предложение дважды, ловко привязав маску поверх своего плеча, и выпрямилась, окинув соплеменников гордым взглядом. Похоже, этот жест вождя означал дарованную ей непререкаемую власть, а так же гарантировал маску будущему ребенку.

– Слушай, Скользкий Плавник, – не удержался от вопроса Найл, бросив взгляд ей между ног. – А вы что, одежду никогда в жизни не снимаете?

– Нет, вождь? – удивилась вопросу дикарка. – А зачем?

«Действительно, зачем? – мысленно согласился Посланник Богини. – Благодаря открывающемуся шву все… э-э-э, естественные надобности они могут справлять и так. А говорить о чистоте и гигиене с людьми, проводящими в воде по полсуток каждый день по меньшей мере смешно. Ни одно мыло подобного купания заменить не сможет».

Он взялся за рыбу. Готовить ее, само собой, было негде. Возможно, когда на каждую семью приходился один дистиллятор, его нагревательный элемент использовали и для жарки и парки мяса, но теперь он непрерывно работал только с одной целью – добывал пресную воду. Но ее все равно не хватало, и провинившимся приходилось обходиться рыбьим соком.

Найл положил ломоть на язык, прижал к небу, старательно растер. Слабо соленое, с легкой кислинкой. Волокнистое, правда, но вроде ничего. Мясо как мясо.

– Возьми лучше это, вождь, – неожиданно предложила пузатая Беспалая, подошла ближе, опустилась на колени и положила на пластину чуть розоватое мясо «водной рыбы»– именно такое словосочетание больше всего соответствовало промелькнувшему в ее сознании образу. «Рыба, плавающая в толще воды, редко встречающаяся внизу, но иногда попадающаяся в высоко поставленные ловушки» – если быть точным. Разумеется, для нее имелось и какое-то звуковое обозначение – но его никто не произнес.

Посланник Богини взял угощение, отправил его в рот, тщательно пережевал, и никакой разницы с головастиком не ощутил. Но все равно с благодарностью кивнул:

– Вкусно.

Скользкий Плавник обожгла Беспалую взглядом лютой ненависти, потом резко поддернула плечом с маской вверх: дескать, я все равно уже стала главной. Теперь дикарка, поначалу вызывавшая у Найла сочувствие, показалась правителю просто отвратительной. Он скривился, подтянул к себе ящик с орехами, открыл и кинул один беременной женщине:

– На, попробуй!

– Благодарю, вождь, – подхватила угощение Беспалая, и презрительно повернулась к Скользкому Плавнику спиной: дескать, вот так тебе! Теперь мы на равных! А ты как была собирательницей головастиков, так и осталась.

Утомившись наблюдать за бабьими сварами, Найл уткнулся носом в пластину, быстро перебрасывая мясо в рот. Потом в задумчивости потер перламутр пальцами: на пластик не похоже. Неужели настоящий моллюск? Они ведь не водятся на такой глубине! Хотя, кто знает? Эти ракушки живут за счет того, что фильтруют воду и поглощают все съедобное, остающееся внутри. Учитывая оживление, которое царит вокруг Холодных гор, еды им должно хватать.

– Откуда у вас эта раковина? – поинтересовался Посланник Богини.

– Добыли в Кривом Русле, когда ходили туда за масками, – мрачно сообщил Кривой Нос.

– А у них откуда?

– Пленники со снятыми масками плохо разговаривают, – лаконично, но вполне доступно ответил дикарь.

– Хорошо, – задумчиво кивнул Найл.

Если эта прекрасно обработанная пластина попала к Лакканам, что живут в Кривом Русле, значит, ее кто-то добыл. Он на своем пути ни одного моллюска не встретил. Значит, ее привезли откуда-то издалека. Похоже, география подводных человеческих поселений куда шире, чем он думал. Может, и не вымрут без жучиного поля, масок и мембран навходных дверях? Может, кто-то приспособился?

Впрочем, для целей его путешествия это не имело никакого значения.

– Скользкий Плавник, – попросил Найл. – Принеси еще рыбы, для моей женщины.

Потом разбудил Нефтис и рухнул на ее место.* * *

Они отдыхали в племени Толстобрюхое три дня, отсыпаясь на мягком и досыта отъедаясь сырой рыбой. Никаких мук совести Найл не испытывал, поскольку за эти три дня он роздал половину ящика столь ценимых здесь морских орехов. Хоть по паре штук досталось всем, вплоть до последнего малыша.

С каждым из дикарей по очереди поговорил правитель и о наиболее удобной дороге к мертвым землям. Все сходились в том, что проще и быстрее не пробиваться через отроги, а дойти по здешнему ущелью до центра горной страны, спустившись потом по другому руслу.

Похоже, когда-то, много миллионов лет назад, здесь извергался вулкан. Потоки лавы растеклись далеко в стороны. Потом поверх старых потеков натекли новые, еще новые, еще. А когда вулкан потух, лава растрескалась, потоки холодных струй, текущих откуда-то из прежнего кратера, размыли в ней глубокие ущелья, радиусами расходящиеся отПупковой скалы во все стороны.

– Ладно, – решился Посланник Богини, позавтракав в третий раз. – Пора и знать меру. Надевай маску, Нефтис. Нам пора.

– Ты уходишь, вождь? – первым заметил странное поведение нового хозяина пещеры Кривой Нос. – Куда?

– В мертвые земли, – пожал плечами Найл. – Я ведь говорил про это с самого начала. И если бы ваш старый вождь не был столь агрессивным…

– Ты действительно уходишь? – по спине парня пополз холодок недоверия и азарта хищника в предвкушении добычи. Если новый вождь уходит, то самым сильным из мужчин,а значит, вождем становится… Он?

– Да, Кривой Нос, – кивнул Найл, – с этого дня править племенем придется тебе.

– Ты всегда будешь здесь желанным гостем, чужак, – вскинул подбородок парень. Становясь главой рода, хозяином пещеры, десятков масок, детей, женщин, он мог позволить себе благородные жесты.

– Ты уходишь? – вскочила с постели Скользкий Плавник. – Как? Почему? Куда ты уходишь, вождь?!

То, что для Кривого Носа означало неожиданное вознесение на высоты власти, для нее становилось полным крушением надежд. Первой женщиной сегодня же станет Углозубка. Беспалая и остальные соплеменницы непременно припомнят ей недолгое возвышение, и вместо отверженной она вообще станет всеобщей жертвой для насмешек и приставаний. Маску вождь наверняка отберет после рождения первого же ребенка, а потом ей опять придется драться после каждых родов в племени.

– Останься, вождь… Умоляю…

– Есть вещи куда более важные чем наши с тобой желания, Скользкий Плавник, – покачал головой Найл. – Я обязан идти дальше. Таков мой долг перед хозяином темного мира.

Разумеется, он имел в виду Великую Богиню Дельты, но подобного образа в сознании дикарки не имелось. Она знала только одного Великого Бога. Обиженного на человечество властелина вод и горных отрогов. Ну, и еще несколько более мелких хозяев.

– Но кто тогда сразится за твоего ребенка, вождь?

– За него не понадобится сражаться, – небрежно махнул рукой Кривой Нос, к которому уже прильнула счастливая Углозубка. – Я оставлю ему добытую чужаком маску. Но для Скользкого Плавника, еще недавно ощущавшей себя властительницей чужих судеб, чужой милости было мало:

– Нет, вождь, – упрямо мотнула она головой.

– Я пойду с тобой.

– Я ухожу в мертвые земли, – напомнил Найл.

– Тебе нечего там делать.

Но дикарка вспомнила недавнее прошлое, когда она сидела в стороне от прочих женщин рода, постоянно лишалась воды, спала на камнях рядом общей постелью, и поняла, что не хочет возвращения в это позорное прошлое. Лучше вообще уйти в жизнь, отправиться к живым камням, и ждать, пока не поймают или просто уплыть в темные равнины за горными отрогами, чем провести остаток лет, слушая насмешки по поводу былого величия. Она уйдет в любом случае. Либо с чужаком, либо одна.

– Мы уйдем в мертвые земли и больше никогда не вернемся, – предупредил Посланник Богини.

– Я покажу вам дорогу.

А вот это уже меняло дело.

– Хорошо, – кивнул правитель. – Пойдем.

– Подожди немного, вождь. Я сниму ловушки и возьму с собой.

– Хорошо, – опять согласился Найл. Ради проводника можно немного и подождать.

Из-за Скользкого Плавника они потеряли полдня. Или «полена», как говорили дикари. Никаких дней они, естественно, не знали и измеряли время в снах.

Вернулась дикарка не только с ловушками, но и уловом в пять «хвостов». Пойманных рыбешек торопливо выпотрошила, после чего продела под жабры волосяную веревку и обвязалась ею вокруг пояса.

– Я готова, вождь.

– Тогда пошли, – Найл кивком позвал Нефтис за собой и натянул маску. Помахал рукой остающимся туземцам.

Скользкий Плавник же даже не оглянулась. Вошла по грудь в воду, приблизилась к матовой стене из пленки, поднырнула под нее. На площадке пред пещерой дождалась Посланника Богини и его телохранительницы, после чего указала рукой на край пропасти, благо здесь света еще хватало, и жест различался без труда.

– Опять вниз, – мысленно сообщил Найл охраннице, взял ее за руку и побежал к краю пропасти. Они вместе оттолкнулись и повисли в мгновенно сгустившейся темноте.

Вскоре люди словно погрузились в холодную яму, заставившую Найла с силой стиснуть зубы и поежиться. Нефтис тоже недовольно передернула плечами, и только дикарка отнеслась к ледяному купанию достаточно спокойно. Опустившись на дно, она сразу повернула направо и двинулась вперед, сильно наклонившись навстречу потоку воды.

После нескольких часов пути Посланник Богини искренне похвалил себя за то, что не пожалел времени на расспросы туземцев относительно дальнейшего пути. Не зайди онк Толстобрюхам, и лезли бы они сейчас с охранницей через скалы и пропасти. А так – на дне ущелья не встретилось ни единой ямки, в которую можно было оступиться, и ни единого камня, через который пришлось бы перешагивать. К тому же, они получили проводника, который шел впереди и огибал подозрительные по его мнению места. Единственный недостаток дна пропасти – это неимоверный холод. Но за все приходится платить.

Когда путники начали уже уставать, Скользкий Плавник неожиданно повернула к стене и стала споро взбираться по скальным карнизам, временами оставляя один и, перепрыгивая с уступа на уступ, добираясь до другого. Найл с трудом поспевал за ней, за руку тяня за собой телохранительницу, но вскоре был щедро вознагражден за старания: очередной уступ оказался площадкой перед широкой пещерой.

Дикарка нырнула внутрь, Найл потянул следом Нефтис, и вскоре все они вынырнули в воздушном пузыре, сохранившемся в дальнем тупике под самым потолком. Под руками здесь ощущались мягкие рыбьи шкурки, еще не успевшие уплыть по воде из брошенного жилья.

– Это дом племени Усачей, – сообщила Скользкий Плавник, тяжело дыша. – Когда-то давно, еще при маме, у них пропал свет. Они ушли отбивать пещеру у Лакканов, но те оказались сильнее, и забрали маски почти у всех. С тех пор отсюда уходит воздух, но пока еще немного есть. Иногда я уходила сюда спать, когда в племени становилось тревожно. Но без света и воды тяжело.

– Похоже, племен в Холодных горах становится все меньше и меньше, – кивнул Найл, обнаружив еще один признак вымирания подводной колонии.

– Да, вождь. Зато здесь мягко спать, – похвасталась дикарка, для которой в родной пещере хорошего места обычно не находилось. – Сейчас я приготовлю еду.

Она разделала на ломти две рыбные тушки, выдала порции правителю, телохранительнице, себе, а потом начала устраиваться спать, прижимаясь поближе к мужчине. В первый момент Найл подумал, что ей хочется чего-то конкретного – но оказалось, что она просто пытается согреться.

Поутру опять пришлось жевать рыбу. Отъевшемуся за последние дни Найлу совсем не хотелось завтракать, но из мыслей Скользкого Плавника он понял, что добыча может испортиться, и лучше покончить с нею сейчас. Набив животы, путники снова сиганули с обрыва, плавно опустившись на дно. Правителю этот процесс даже начал нравится. А потом двинулись вверх по ущелью.

Теперь Посланник Богини точно знал, куда следует идти. На ментальном плане ярко пульсировала большая россыпь алых точек. Племя Сидельцев. На перевале сидят, что ли?

Он осторожно прощупал мысли дикарки и понял, что это действительно так. Дорога мимо Пупковой скалы проходила не просто через земли этого рода – она шла точно передих пещерой. Когда-то племя было весьма богатым, устроившись, «усевшись» в самом центре подводного мира, на перекрестье обычных и торговых путей. Но времена прошли – осталось только название.

Встречный холодный поток становился все ощутимее, но путников это только радовало: дно пошло наверх, ущелье заканчивалось. Может быть, где-то здесь, наверху даже есть остров… Хотя, тогда его заметили бы моряки с флотилии.

Скользкий Плавник повернула на широкую тропу, больше похожую на пробитый среди скал тракт, обогнула какой-то скальный выступ, и холод исчез. В непривычки даже показалось, что стало жарко. Похоже, настала пора покидать старую дорогу и переходить на новую. Да и племя Сидельцев находилось совсем недалеко – правитель видел огни их разумов. Похоже, все они пребывали в покое. Не спали, а просто мирно занимались своими делами. Еще сотня, другая шагов – и их пещера останется позади.

Дикарка начала ступать еле-еле, чуть не на цыпочках. Не столько из боязни того, что в пещере могут услышать шаги босых ног по камню, а просто для самоуспокоения. Впереди появился широкий светящийся прямоугольник молекулярной мембраны, ограничивающей вход.

«Как хорошо, что со света нас невозможно увидеть», – успел подумать Найл, как вдруг из-под пленки появился высокий человек и сделал несколько шагов навстречу. Светпадал ему на спину, поэтому путникам предстал только темный силуэт с широкими плечами, растопырившимися в воде волосами и длинными ногами с широкими ступнями.

Дальше все произошло слишком стремительно – Посланник Богини прикоснулся к его разуму, понял, что дикарь их не видит. Но именно в этот миг тот заметил чужаков.

«Охотники за масками!» – обжег страх его разум.

Пока Найл собирался послать ему успокаивающий импульс, туземец рванул из-за пояса нож. Правитель попытался сделать тоже самое, и сходу, движением снизу вверх, подсечь руку врага. Он совсем забыл про воду – рука с клинком двигалась слишком медленно, а выброшенный вперед нож уже почти касался горла. Найл успел только толкнуться кончиками ступней от дна, приподнявшись от силы на ладонь… Но этого хватило. Костяное лезвие врезалось в верхний край кирасы, дробясь с громким хрустом, а ПосланникБогини, следуя только что преподнесенному уроку, с силой толкнул поднятый меч вперед.

Толстое широкое лезвие легко погрузилось в плоть, войдя в грудь туземца почти по самую рукоять – так, что кончик выглянул у врага из спины. Найл рванул оружие к себе. В воде стало расплываться большое кровавое облако. Скользкий Плавник быстрым движением сорвала с лица бедолаги маску – Нефтис вообще не успела отреагировать. И прежде чем плавно оседающее тело коснулось дна, путники уже успели проскользнуть мимо пещеры, растворившись в непроглядной темноте.

– Преследовать будут? – мысленно спросил Найл дикарку.

Та испуганно дернулась, попыталась что-то сказать – изо рта ее вырвалось облако пузырей. Посланник Богини схватил ее, прижимая маску к лицу, и еще мысленно предупредил:

– Не дергайся, утонешь! Вслух ничего не говори. Просто покачай головой: Сидельцы станут за нами гнаться, или нет?

Скользкий Плавник отрицательно покачала головой. Не станут. Какой смысл? Услышать беглеца по колебаниям воды можно только на расстоянии нескольких шагов. Следов на дне не остается, запах в воде человеку не почуять. Как угадаешь, куда ушел враг? В какую сторону, как далеко? А если он сидит в засаде и ждет, пока воины уйдут и оставят женщин и детей беззащитными?

Однако путники на всякий случай не останавливались еще несколько сот шагов, стремясь удалиться от Сидельцев как можно дальше, и только там забрались в узкую щель между скалами, плотно прижавшись друг к другу.

Толком выспаться не удалось – так, немного восстановили силы, и все. Скользкий Плавник повела их дальше по явно искусственной тропе. В одном месте остановилась, к чему-то прислушиваясь, а потом сделала шаг вперед, и побежала.

Поначалу Найл не понял, с чего это она заторопилась – но стоило ему ступить на тот же камень, как он ощутил жгучий холод, и толкающее в спину течение. Он просто началбыстро перебирать ногами – а остальное делала вода.

Теперь они мчались так быстро, что сверху обеспокоенные смертоносцы стали присылать тревожные импульсы – а вдруг правитель попал в беду? Найл успокоил их, и восьмилапые сообщили, что вынуждены поднять паруса.

Несмотря на помощь течения, путники выдохлись через несколько часов и отвернули к обрыву.

Скользкий Плавник не знала здешних мест, а потому Посланнику Богини опять пришлось довериться ментальному восприятию. Он высмотрел у верхнего края склона небольшую пещеру – именно туда люди и забрались, благо скалы были испещрены трещинами, и лазать по ним особого труда не составляло.

Убежище оказалось неудачным – короткая горизонтальная выемка не позволяла «надышать» себе воздушного пузыря. Зато вода здесь была стоячая. В такой ночевать теплее.

Скользкий Плавник, ощупав ближние скалы, ушла ставить ловушки. Недалеко, всего в нескольких шагах по сторонам. Потом вернулась и нахально втиснулась между правителем и Нефтис – в самое теплое место.

Утро принесло «водяную рыбу», которую дикарка потрошить не стала – просто вырезала из спины большие сочные ломти. Здесь Найл впервые узнал и то, как можно всухую есть под водой. Опытная к жизни на дне женщина задерживала дыхание, приподнимала маску, запихивала мясо в рот, потом делала выдох: бульк, – и воздух выскакивает из-под маски с лишней водой.

Посланник Богини попробовал поступать точно так же. Получилось.

Перекусив, путники снова отправились в путь. Найл прыгнул вниз следом за изумрудно-зеленой и почти совсем белой аурами женщин, и опять побежал, подгоняемый стремительным потоком.

Впереди показалась россыпь алых огоньков, которая быстро приближалась, р-раз – и проскочила по правую руку, оставшись позади. Вскоре показалась очередная россыпь.Однако Посланник Богини не видел никакой необходимости встречаться с туземцами, проживающими с этой стороны горной страны, а потому опять со всех ног пробежал мимо.

Мысленное зрение позволяло ему определить, что край подземной реки уже совсем недалеко, а потому он мчался из последних сил, надеясь, что женщины тоже не выдохнутся раньше времени и не остановятся. Еще немного, еще, еще, еще…

Напор течения заметно ослаб, и люди сбавили шаг. Вода вокруг стала теплее, потом показалась почти горячей. И вот уже при каждом шаге море больше не помогает двигаться, а упруго убирается в грудь. Значит, река потерялась где-то позади, там же, где остались и высокие горные склоны. Они на равнине. Впереди – мертвая земля.

Глава 8

Мертвая земля

Найл устало опустился на каменистое дно, откинулся на спину, закрыв глаза. Что, впрочем, в здешних местах не имело особого значения. Ноги ныли от долгого бега, словно их окатили кипятком. Мышцы груди тоже болели от натуги. Последняя пара дней далась им нелегко. Зато теперь можно будет сделать небольшую передышку. Не в том смысле,чтобы совсем остановиться, а просто двигаться уже не торопясь. Впереди равнина, трудно быть не должно.

– Ты слышишь меня, Назия? – позвал свою флотилию правитель.