Утром воевода Свенельд в сопровождении десяти самых рослых и крепких дружинников отправился в византийский стан. Император Иоанн Цимисхий принял русское посольство в большом шатре, украшенном дорогими тканями и статуями. Император сидел на походном троне. По обеим сторонам от него стояли вельможи в нарядных одеждах.
Великий логафет, первый вельможа императора, сказал, что византийцы охотно принимают предложение мира, ибо они обычно побеждают врагов благодеяниями, а не силой оружия. Свенельд восхитился благородством и благоразумием императора, заботливо оберегающего жизни своих воинов.
Кое-кто из византийских вельмож воспринял последние слова как обидный намек на огромные потери катафрактов, но лицо императора было спокойным и приветливым, и вельможи не осмелились показать своего возмущения.
Ласковыми и полными взаимного славословия были посольские речи, но обмануть они не могли никого. Врагами встретились руссы и греки, врагами и расставались. Только равновесие во многих сражениях привело императора к вынужденному миру. Но надолго ли сохранится такой мир?
Свенельд от имени своего князя попросил императора послать послов к печенегам, чтобы уведомить их о мире и предостеречь от нападений на возвращающихся в свою землю руссов. Великий логафет заверил, что к печенежским вождям тотчас же отправятся знатные люди и даже Феофил, архиепископ Эвхаитский, примет участие в этом посольстве. Тогда же было сговорено, что правители скрепят мирный договор личной встречей.
Встреча князя Святослава с императором произошла на берегу Дуная.
Описание этой встречи столетиями кочевало по страницам исторических сочинений, потому что это описание, включенное в "Историю Льва Диакона" со слов очевидца, было единственным в своем роде – только из него потомки узнали о подлинном облике прославленного русского князя. Вот оно:
"Император Цимисхий в позлащенном вооружении, на коне, приехал к берегу Дуная, сопровождаемый великим отрядом всадников, блестящих доспехами. Святослав приплыл по реке на скифской ладье и, сидя за веслом, греб наравне с прочими без всякого различия. Он был среднего роста, не слишком высок, не слишком мал; с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом, с бритою бородою и с длинными висячими усами. Голова у него была совсем голая, только на одной ее стороне висел локон волос, означающий знатность рода; шея толстая, плечи широкие и весь стан довольно стройный. Он казался мрачным и свирепым. В одном ухе у него висела золотая серьга, украшенная карбункулом, а по обеим сторонам от него двумя жемчужинами. Одежда на нем была простая, ничем, кроме чистоты, от других не отличная. Поговорив немного с императором о мире, сидя на лавке в ладье, он отправился обратно…"
Провожая глазами ладью князя Святослава, император Цимисхий задумчиво проговорил:
– Этот варвар не должен вернуться на Дунай!
– Он не вернется! – заверил паракимомен Василий. – С посольством архиепископа Феофила поедут в Печенегию мои верные слуги…
Но Святослав еще раз обманул императора Цимисхия. Напрасно ждали руссов в днепровских порогах подкупленные византийским золотом печенеги.
Напрасно бороздили море возле днепровского устья огненные триеры херсонского стратига, которому при встрече с ладьями руссов было приказано поступать так, как будто бы он ничего не знает о заключении мира. Отправив в Киев воеводу Свенельда с частью войска, князь Святослав остался в Белобережье, на одном из бесчисленных островов дунайской дельты, и зазимовал там. Не только забота о собственной безопасности руководила Святославом. Своим присутствием у границы Болгарии он хотел ободрить и поддержать болгар, с которыми расправлялся император Цимисхий.
А для болгар действительно наступили тяжелые времена. Восточная Болгария потеряла свою независимость. Царь Борис был низложен, ему было приказано сложить с себя царские регалии: пурпурную шапку, вышитую золотом и жемчугом, багряную мантию. Взамен утраченной короны Бориса пожаловали скромным титулом магистра. Младший брат низложенного болгарского царя – Роман был оскоплен по приказу императора. Спешно переименовывались на греческий лад болгарские города. Преслав становился отныне Иоаннополисом, в честь самого императора Цимисхия, Доростол – Феодорополисом. Замерла Болгария, скованная железными обручами византийских гарнизонов. Страшной оказалась расплата за малодушие царя Бориса…
Воины князя Святослава провели в Белобережье всю зиму, терпя великий голод. За мерзлую конскую голову платили по полугривне, варили в котлах вместо мяса ремни от щитов. Ждали Свенельда с обозом и новыми воинами, но Свенельд не пришел…
Весной 972 года ладьи князя Сватослава направились к днепровскому устью. Совсем близкой казалась отчизна – рукой подать. Но самый терпеливый из печенежских князей, коварный и мстительный Куря, не ушел от днепровских порогов. Когда воины князя Святослава вытащили ладьи на берег, чтобы перенести их на другую сторону порога, на них напали печенеги.
Князь Святослав рубился мечом, как простой воин, и, как все остальные воины, погиб в сражении. Смерть, обходившая стороной в бесчисленных битвах, нашла наконец князя-витязя…
Не сохранилось кургана над могилой князя Святослава, только память народная, вечная хранительница истинно ценного, бережно донесла до потомков славу князя-витязя, воителя за землю Русскую. Навечно остался он в памяти людей молодым и отважным – таким, каким представил его летописец на заре жизни:
"КОГДА СВЯТОСЛАВ ВЫРОС И ВОЗМУЖАЛ, СТАЛ ОН СОБИРАТЬ МНОГО ВОИНОВ ХАБРЫХ. И ЛЕГКО ХОДИЛ В ПОХОДАХ, КАК ПАРДУС, И МНОГО ВОЕВАЛ. В ПОХОДАХ ЖЕ НЕ ВОЗИЛ ЗА СОБОЮ НИ ВОЗОВ, НИ КОТЛОВ, НЕ ВАРИЛ МЯСА, НО, ТОНКО ПОРЕЗАВ КОНИНУ, ИЛИ ЗВЕРИНУ, ИЛИ ГОВЯДИНУ И ЗАЖАРИВ НА УГЛЯХ, ТАК ЕЛ. НЕ ИМЕЛ ОН И ШАТРА, НО СПАЛ, ПОДСТЕЛИВ ПОТНИК, С СЕДЛОМ В ГОЛОВАХ. ТАКИМИ ЖЕ БЫЛИ И ВСЕ ПРОЧИЕ ВОИНЫ ЕГО. И ПОСЫЛАЛ В ИНЫЕ ЗЕМЛИ СО СЛОВАМИ: "ХОЧУ НА ВАС ИДТИ!"
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Василенко Иван
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Посняков Андрей