Чтение 19–й страницы книги ~Мадам одиночка, или Укротительница мужчин~

– Знаешь, когда я на тебя смотрю, мне становится тяжело дышать…

– Почему?

– Наверно, у меня все же пробуждаются мужские инстинкты… До встречи с тобой у меня их никогда не было. Я ненавижу гарем за то, что именно в гареме меня сделали евнухом. Мой член никогда не будет напряженным…

Наверно, это у меня единственная часть тела, которая не может шевелиться. Мне становится страшно оттого, что рядом со мной сидит самая совершенная женщина из всех, каких я когда-либо видел, и я ничего не могу для нее сделать… Ни-че-го…

– Не говори глупостей. Мне было очень хорошо с тобой, Зия. Очень хорошо. Мне уже давно не было так хорошо. Для того чтобы доставить удовольствие женщине, не обязательно иметь напряженный член.

– Ты говоришь это из жалости…

– Нет, Зия. Я никогда не жалею мужчин… Никогда.

Я улыбнулась и заставила Зию лечь на кровать.

Я стала медленно, по-кошачьи, царапать его ногтями, дошла до его ступней, принялась нежно их массировать, а затем начала тереться о них грудями. В эту же самую секунду член Зии напрягся, а в глазах турка появился испуг, перемешанный с удивлением.

– А я никогда и не подозревал, что ступни напрямую связаны с членом… – еле слышно прошептал Зия.

– Я тоже…

Я вновь прислонилась к ступням сосками и почувствовала, что Зия весь горит от незнакомого ему желания.

Еще немного – и я доведу его до полного изнеможения.

Зия выгнул ноги, тяжело отдышался и попытался от меня освободиться, но я не дала ему этого сделать. Увидев на его члене каплю прозрачной жидкости, я продолжила массировать ему ступни, твердо зная, что скоро будет развязка. Когда все свершилось, Зия закричал и содрогнулся от рыданий. Он повернул голову в мою сторону, а из его глазручьем потекли слезы. Я сидела напротив, поджав под себя ноги и наклонив голову так, что моего лица не было видно. Мои волосы свешивались водопадом и закрывали мои глаза, нос, губы.

Зия осторожно откинул их назад и спросил все так же испуганно:

– Свет, ты что сделала?

– Ничего, не считая того, что я довела тебя до оргазма.

– Но ведь это было невозможно…

– Теоретически да. А практически… Я вообще никогда не любила теорию. Обычно ее составляют те, кому практика не под силу.

– Это было похоже на агонию. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного.

– Тебе понравилось?

– Мне не то чтобы понравилось, я испытал что-то большее… Я не могу объяснить тебе словами, что же со мной произошло.

– А ты и не объясняй. На свете есть вещи, которые не поддаются никакому объяснению.

– А кто тебя такому научил? Муж?

– Нет. Если бы я такое сделала с мужем, он бы обязательно назвал меня проституткой и сказал, что, пока его нет дома, я гуляю направо и налево. У меня муж был очень ревнивый. Даже слишком ревнивый. Один раз, когда он уехал в командировку и я осталась одна, я решила немного похудеть, привести себя в форму и принялась качать пресс в домашних условиях. Как раз тогда еще дети гриппом болели и сидели дома. Короче, я качала его на полу и натерла себе на копчике приличную мозоль. А когда муж вернулся и вечером, уложив детей спать, мы решили заняться сексом, он подозрительно посмотрел на мою мозоль и откинул меня с такой брезгливостью, словно на моем копчике была не мозоль, а какая-нибудь проказа.

– Почему?

– Что почему?

– Почему он это сделал?

– Тогда я подумала, что он меня заревновал. Он сам мне про это сказал. Он сказал, что эта мозоль появилась от чрезмерных занятий сексом. Мол, я гуляла от него направои налево. После этого разговора мы не занимались сексом целый месяц. Мой муж костерил меня последними словами: мол, ни стыда ни совести, мать двоих детей, а шалава шалавой… Это только теперь, после нашего расставания, я понимаю, как он надо мной издевался. Просто издевался, и все. Он прекрасно знал, что, пока он ездил в командировку, у моих детей была температура под сорок.

Я несколько раз вызывала «Скорую» и не отходила от их кровати. Я не могла даже сбегать в магазин за молоком, не то что привести в дом мужика… Он все это знал… Ему просто необходимо было надо мной поиздеваться…

Утром я проснулась в объятиях Зии, и это было поистине чудное утро. Я открыла глаза и увидела, что вся спальня наполнена солнечным светом. Зия накрыл меня покрывалом и принес мне в кровать поднос, на котором стояли чашка ароматного, душистого кофе и стакан свежевыжатого апельсинового сока.

– Доброе утро, – ласково сказал он и поцеловал меня в губы.

– Доброе утро. Знаешь, а оно и в самом деле очень даже доброе. Мне еще никогда в жизни никто не приносил кофе в постель. Новое утро, новый кофе, новый мужчина, а это значит, что меня ждет новая жизнь.

– Правда?

– Что, правда?

– Что тебе никто не приносил кофе в постель?

– Как на духу. Зуб даю. – Я рассмеялась и поставила поднос себе на колени.

– А как же муж?

– Бог мой, о чем ты говоришь?! Муж… Это я приносила мужу кофе, и то лишь в медовый месяц. А чтобы муж принес кофе мне… Это из области фантастики.

И правду говорят, что мужчина относится к женщине так, как она ему позволяет. Я позволяла моему мужу совершенно обо мне не думать. Я стала жить только для него, напрочь наплевав на себя и на собственные интересы, что бы я ни делала, я делала во благо ему. Знаешь, когда я вспоминаю своего мужа, мне хочется плакать и смеяться одновременно.

– Почему?

– Наверно, потому, что моя жизнь с ним не удалась.

Жутко эгоистичный человек. Жутко. Это теперь, спустя годы, я поняла, что нельзя пытаться наладить семейную жизнь с эгоистичным мужчиной. Потому как, что бы ты ни делала, что бы ни предпринимала, результат будет просто плачевным. Я бросила ради него все и подчинилась его диктату, его тщеславию, которое росло прямо на глазах, каждый день, а взамен… Ты прекрасно видишь, что я получила взамен…

Я сделала глоток горячего кофе и продолжила:

– Мой муж никогда по-настоящему не понимал меня. Наверно, он никогда и не пытался меня понять. Ему это было просто не нужно. Он испытывал возбуждение от моей красоты только в начале нашего брака, но он никогда не знал меня по-настоящему. Он слишком много от меня требовал и слишком много от меня брал. Он жил для себя, для своего дела, для своего тщеславия и давал мне жалкие крохи. Я брала эти крохи и думала, что это настоящее пиршество.

Весь день мы гуляли по Стамбулу, и я с удовольствием любовалась его красотой. Мне безумно понравился этот город, успевший побывать столицей Византийской и Османской империй. Мы бродили по многочисленным магазинам, скупали различные безделушки и были безумно счастливы. Меня привлекало буквально все, что я видела: Музей янычар, Святая София, Дворец султана, Голубая мечеть. Мы также совершили прогулку по Босфору на катере, где сидели, плотно прижавшись друг к другу, и с наслаждением пили яблочный чай.

Набрав целую кучу подарков для детей, мы заглянули в ресторанчик на берегу моря и пообедали с бутылкой красного полусладкого вина. Я с легкостью перевела дыхание ипосмотрела на большую сумку, набитую разным турецким барахлом.

– Так. Детям все купила, маме тоже… Никого не забыла.

Зия засмеялся и разлил вино по бокалам.

– Зия, тебе не жалко расставаться с Турцией, ведь это же твоя родина?

– Мне было бы намного тяжелее расстаться с тобой.

Зия жадно ловил воздух губами. Наверно, он делал это потому, что чувствовал, что он не только скоро покинет Турцию, но и никогда больше сюда не вернется. Когда он поставил свой бокал на стол, я взяла его за руку и погладила ее с благодарностью.

– Знаешь, ты не представляешь, что я чувствую при мысли о том, что скоро я приеду домой… Неужели все мои несчастья позади? А самое главное, что теперь я не одна. Теперь у меня есть ты.

Из моих глаз потекли слезы, но Зия тут же аккуратно их вытер.

– Не плачь. Не надо. Теперь у тебя все будет совсем по-другому. Теперь ты не будешь жить в согласии с мужчиной. Ты будешь жить в согласии с собой. Это важнее. Ты поймешь, что это намного важнее. Теперь ты независима. Ты поймешь, какая это интересная жизнь – жизнь независимой женщины. Самая главная женская беда – это зависимость от мужчины…

Допив бутылку вина, мы встали из-за столика и пошли вдоль берега в сторону нашей квартиры. А когда пришел наш черед улетать и мы стали упаковывать вещи, я вдруг подумала о том, что уезжаю отсюда с необычайной болью в сердце. Тут погибла моя подруга… Тут меня услышали, увидели и полюбили… Тут я поняла, что мне становятся не интересны воспоминания о сбежавшем муже и что я уже практически полностью от них освободилась. Мне вдруг стала страшна та жизнь, которой я жила раньше… вернее, это была не моя собственная жизнь, а та жизнь, которую я проживала для своего мужа… когда я напрочь забыла о себе и погрязла в рутине быта и ублажения собственного супруга…

…Я не хотела думать о том, что мы полетим в грузовом самолете, без паспортов и как на нас будут смотреть те, кто доставит нас на родину… Зачем? Зачем, если у Зии все схвачено и за все заплачено… Конечно, я немного побаивалась, что нас не только не доставят в Москву, но и в самый последний момент развернут на сто восемьдесят градусов и отправят прямиком в турецкую тюрьму. Но я полностью доверилась Зие и, получив в ответ на свои опасения короткое «да», облегченно вздохнула. Потому что я знала, что на этого мужчину я могу рассчитывать полностью и доверять ему безгранично… Такие, как Зия, никогда не обманут и уж тем более никогда не предадут…

Глава 18

Зия сдержал свое обещание. В тот же день мы прилетели в Москву. Как только моя нога коснулась родной земли, я бросилась к турку на шею и закричала что было сил:

– Я дома! Господи, наконец-то я дома!!!

– Это взлетная полоса… Это еще не дом, – заметил Зия.

– Взлетная полоса и есть мой дом!

– Странно, а я думал, у тебя есть здесь квартира.

Я засмеялась со слезами на глазах и потрепала своего друга по щеке.

– Ну какой ты у меня все-таки дурачок… И когда ты начнешь меня понимать… Я же тебе говорила, что у нас в России есть такие выражения, которые совершенно тебе непонятны. – Я рассуждала и тихонько всхлипывала. – Понимаешь, моя Родина – это и есть мой дом, и неважно, где я нахожусь в данный момент… На взлетной полосе, в кафе, магазине или вообще в чистом поле… Это и есть мой дом. Он везде. Он всюду… и тут мне не страшно, потому что, где бы я ни была, я всегда буду находиться у себя дома.

– Света, ты плачешь? – Зия посмотрел на меня непонимающим взглядом и смахнул мои слезы. – Что-то не так? Тебя кто-то обидел? Почему ты плачешь? Ты чем-то расстроена?

– Я плачу от счастья. Я еще никогда в жизни не была так счастлива, как сейчас, когда я вышла из этого самолета…

– Правда?

– Зуб даю. – Я вновь улыбнулась и сдержала очередную порцию слез. – Знаешь, что я хочу сейчас больше всего на свете?

– Побыстрее увидеть детей и маму.

– Это само собой. Только мне надо немного собраться с духом. Я боюсь этой встречи. Если бы ты только знал, как я боюсь этой встречи…

– Почему?

– Я не могу тебе этого объяснить. Не обижайся. Сейчас ты меня не поймешь.

– Я не обижаюсь. Я и в самом деле тебя не пойму, потому что у меня никогда не было близких и я никогда с ними не расставался. Мои родители умерли слишком рано, когда ябыл совсем маленьким. У меня появился всего один близкий человек, и он появился совсем недавно. Это ты. Так, ты не сказала мне о том, что больше всего ты сейчас хочешь.

– Шампанского!

– Шампанского?!

– Да! Если бы ты только знал, как сильно я его хочу! Если бы ты только знал! Зия, ты угостишь даму шампанским?

– Само собой, – как ни в чем не бывало ответил Зия.

– Как ты сказал?!

– Само собой.

– Бог мой, да иностранцы так не говорят. Еще немного, и ты будешь говорить по-русски лучше меня! Это ты у меня, что ли, научился?

– Само собой, – Зия поцеловал меня в щеку, взял дорожные сумки и зашагал уверенным шагом в сторону выхода за территорию аэропорта. Я засеменила следом и никак не могла поспеть за ним.

– Ты так идешь, как будто хорошо знаешь, куда нужно идти! – крикнула я ему вслед.

– Само собой, – заладил одно и то же Зия.

– Это Россия… Это не Турция, и тут все по-другому!

– Нет проблем.

– И куда ты идешь?

– В первое попавшееся кафе для того, чтобы напоить даму шампанским.

– Не напоить, а споить, – поправила его я.

– А в чем разница?

– Я просто хочу напиться!!! Если бы ты знал, как я хочу напиться!.

– Что значит напиться?

– Ну, упиться. Как тебе больше нравится…

Добравшись до первого попавшегося ресторанчика, Зия заказал красной и черной икры, водки и спросил, какого именно шампанского я хочу.

– «Советского», конечно, – в недоумении ответила я.

– А почему именно «Советского»?

– Мы же в России… Название осталось с прежних времен. У нас была Страна Советов, и шампанское осталось «Советское». Не придумали еще «Российское».

Взяв бутылку «Советского» шампанского, Зия внимательно прочитал этикетку и поставил увесистую емкость на стол рядом с графином водки.

– Не пробовал никогда.

– А зря. Очень даже вкусное.

– Я пил только турецкое.

– Ну уж нет, – сморщилась я. – Этой гадостью я сыта по горло. Врагу не пожелаю пить такую дрянь. А водку-то ты зачем взял?

– Но ты же хотела напиться….

Зия торжественно открыл бутылку шампанского и поднес ее к моему рту.

– Что, прямо из горла?

– А почему бы и нет. Мы же в России. А в России можно все!

– Откуда тебе знать, что можно в России?

– Я чувствую воздух свободы…

– Какой же ты дурак! – в сердцах произнесла я и принялась пить шампанское из горла. – Ты не знаешь, что такое Россия. В России тебе не видать свободы как своих ушей. Тут нельзя высовываться и громко кричать. Тут нужно ходить на согнутых коленях и не выделяться из общей массы, а то… – Я опасливо посмотрела по сторонам.

Как только мы перешли на водку, Зия взял столовую ложку и посмотрел на две тарелки, доверху набитые свежей икрой.

– Тебя какой кормить, красной или черной?

– Валяй любой.

– Но все-таки?

– Давай по очереди.

Выпив приличную порцию водки, Зия заметно покраснел и даже закашлялся.

– Ну что, вкусная?

– Приятная.

– Я же тебе говорила… Не то, что ваша турецкая. Прямо микстура от кашля.

Я резко замолчала и вспомнила Ленку, как она жадно пила турецкую водку и как напоила ею умирающую Нику.

– Знаешь, Зия, а вообще-то ваша водка тоже вкусная. Особенно когда очень надо снять стресс. Было время, когда я в горах эту водку, можно сказать, литрами пила…

Господи, неужели это было со мной?

– Давай не будем о грустном, – Зия заметно захмелел и посмотрел на меня слегка осоловелыми глазами. – Светлана, ответь мне, пожалуйста, всего на один-единственный вопрос.

– Хорошо, отвечаю, – таким же хмельным голосом откликнулась я.

– А почему ты вышла замуж за своего мужа?

– Как это почему? Почему люди выходят замуж? Ну, вышла и вышла… Наверно, потому, что полюбила.

Просто я жила по принципу: мужчина может испугаться, если женщина слишком часто вмешивается в его жизнь.

А это… это, я тебе скажу, неправильный принцип. В мужскую жизнь надо постоянно вмешиваться и строить в ней свои хоть и маленькие, но все же укрепления… Знаешь, Зия, а вообще-то я больше не желаю говорить о своем муже… Все разговоры о нем надоели мне до чертиков. Если бы ты только знал, как они мне надоели. Мне до чертиков надоела роль страдающей жены. Надоела! Мне надоело рассуждать на тему того, что Костик законченный подлец, что он подонок, предатель и вообще гад, каких надо расстреливать. Возможно, мне просто не повезло с мужем… но это не значит, что теперь мне будет не везти всю мою жизнь… Теперь я совсем другая и понимаю, что если я очень захочу, то заполучу любого мужчину… Возможно, у меня еще будет много любовников, но всем им я поставлю одно условие для того, чтобы находиться рядом со мной. Они должны воспринимать меня такой, какая я есть, и ни в коем случае не сметь меня ревновать или предъявлять на меня какие-либо права. Больше я никогда не буду принадлежать мужчине. Я буду принадлежать сама себе. Я никогда и никому не дам никаких обязательств. Зия, как ты думаешь, я смогу такой быть?

– Ты уже такой стала, – пьяным голосом успокоил меня Зия.

Допив графин до самого дна, мы взяли свои сумки, поймали такси и поехали ко мне домой. Как только мы зашли в квартиру, я постояла в коридоре несколько минут и, не снимая туфель, покачиваясь, прошла на кухню.

Затем села на подоконник и посмотрела на аккуратно разувшегося Зию, осторожно присевшего на стоящий рядом со мной стул.

– А у тебя уютно…

– Не так, конечно, как в гареме…

– Все равно уютно.

– С некоторых пор я стала ненавидеть эту квартиру.

– Почему?

– Потому что мне кажется, что она полна призраков.

– Призраков?!

– Ну да.

– Как это?

– Это когда с мужиком не живешь, а тебе все кажется, что он проживает в той же квартире, что и ты. Эту полочку он сделал своими руками… Этот календарь он тоже повесил своими ручищами, – в моем хмельном голосе появились нотки, близкие к истерике. – Он иногда мастерил что-нибудь. Правда, редко, в основном под настроение. На все, к чему ни прислонись в этой квартире, он приложил свою поганую лапу! Буквально на все!

Даже когда я спала, я по утрам постоянно просыпалась от того, что мне казалось, будто в ванной шумит душ, мой муж бреется и собирается на работу. Я вскакивала с кровати, бежала к ванной и хотела было уже стучать в дверь для того, чтобы поругать мужа за то, что он уже в который раз пропускает мои замечания мимо ушей, забыл закрыть шторку и опять налил полную ванну воды, но, дотронувшись до двери, я поняла, что в ванной совсем тихо и никто не бреется. В ней не стоит мой муж и не смотрит на свое отражение в зеркало… Понимаешь, эта квартира видела развод… Зия, скажи, ты знаешь, что такое развод?!

– Знаю, – кивнул головой Зия.

Но мне показалось, что Зия не знает. Я была просто уверена в том, что он не знает.

– Развод – это когда ты сутками лежишь в комнате с закрытыми глазами и тебе совершенно не хочется их открывать! – Я почувствовала, что перешла на крик, но уже ничего не могла с собою поделать. – Развод – это маленькая смерть… Тебе только кажется, что ты еще жив, но на самом деле ты понимаешь, что ты уже давно умер! Развод – это когда ты ощущаешь, что столько лет потеряно зря, что их просто вычеркнули из жизни, при том что жизнь и без того достаточно короткая! Развод – это когда уже никто не поцелует тебя утром перед тем, как бежать на работу! Развод – это когда тебе не надо тщательно утюжить воротнички мужних рубашек! Развод – это не что иное, как похороны, когда ты хоронишь свои надежды, свою любовь, свои так и не реализованные мечты! Развод – это грязь в доме, целая гора пустых бутылок из-под спиртного на кухне и появившиеся сигареты, хотя ты никогда и не курила раньше! Развод – это ненависть ко всему миру, и в первую очередь к самой себе за то, что в отличие от других у тебя ничего не получилось и ничего не срослось! А еще развод – это отсутствие одного человека, без которого ты теперь должна научиться жить!

Я содрогнулась и села к Зие на колени. Зия приобнял меня и поцеловал в лоб.

– Успокойся. Так нельзя. Если хочешь, ты никогда не будешь здесь жить. Мы купим новую квартиру, и ты никогда не будешь вспоминать о той жизни, которою жила здесь. Никогда.

– Хочу! Конечно, хочу!

…На следующий день мы приехали к моим детям и раздали им купленные подарки. Встреча была слишком бурной и слишком громкой. Дети с радостью познакомились с Зией, а Зия стал с радостью возиться с детьми.

Посадив их с двух сторон, он принялся рисовать им различные красочные турецкие пейзажи и рассказывать о достопримечательностях своей страны. Пока Зия возился с детьми, я ушла с мамой на кухню и усадила ее напротив себя.

– Светлана, почему ты так долго не звонила? – Мать всхлипнула и вытерла носовым платком слезы.