Чтение 16–й страницы книги ~Паутина Судеб~

– Не волнуйся. Уж его-то я точно исключительно на твою долю оставлю. Мне хватит и во-о-он той почти оформившейся несуразной зверушки. У меня к ней личные счеты имеются. За нас обоих.

– Тогда готовься их предъявить.

– Жаль только, что твоя летающая мусоросжигалка где-то в стороне кружит. Помощь дракона нам тут была бы очень кстати.

– Будешь смеяться, но он вряд ли стал бы вмешиваться… – улыбнулась я, когда темные жгуты, кружащиеся вокруг Азраэла и чего-то, окутанного почти непрозрачной багряной дымкой, вдруг распрямились и принялись наотмашь хлестать существо, скорчившееся у ног айранита.

Жутковатый, захлебывающийся вой повторился – и темная чешуйчатая туша с изуродованной, искаженной мордой, испещренной тонкими, чуть светящимися прожилками, выскочила из туманного кокона и ринулась прямо на нас. Я только и успела, что шарахнуться в сторону, когда Ладислав, до того сосредоточенно наблюдающий за едва заметно вибрирующим ножом, наполовину воткнутым в землю, вдруг с размаху ударил по рукоятке, да так, что лезвие полностью ушло в почву.

Результат оказался впечатляющим – словно гигантская невидимая ладонь прихлопнула существо, когда-то бывшее Ланнан. Брызги крови и еще чего-то погуще до нас, к счастью, не долетели, а на то кровавое месиво, что осталось в итоге, я даже смотреть не стала – сейчас все мое внимание занимал Азраэл, в руках которого невесть откуда появилась хорошо знакомая глефа, а на губах зазмеилась неприятная, холодная усмешка.

Стало тихо-тихо. С посветлевшего утреннего неба сыпался мелкий, напоминающий крупу снег, белым крошевом покрывающий поляну перед домом Лексея Вестникова. Он маскировал и выжженные пятна на прошлогодней траве, оставшиеся там, где сгорели в драконьем пламени Измененные существа, и кровавое месиво – результат Ладиславова заклятия. Я смотрела на опального принца и впервые столь искренне хотела чьей-то смерти, словно все то, что свалилось на меня в последние годы, было его рук делом…

Ненавижу!

Отполированный клинок Данте поймал отблеск загоревшегося у меня в левой руке ослепительно-яркого белого комка пламени, который слетел с моей ладони, уже в полете превратившись в так называемую пульсар-звезду. Магическая атака, превосходно выходившая у моего наставника и редко когда удававшаяся у меня. Точечный удар по цели, когда вложенная в заклинание энергия позволяет обратить в мелкий пепел дерево от корней до кроны, но при этом даже не затронуть растущую под ним траву. Идеальное заклинание в случаях, когда цель и ее жертва находятся слишком близко друг к другу, а ведуну не хочется подставлять под удар неповинного.

Пульсар-звезда ударилась в выросший перед Азраэлом полупрозрачный щит, белым сиянием растекаясь по его поверхности, почти прожигая защиту опального принца. Если бы я нашла в себе силы ударить второй звездой, от айранита остались бы лишь не самые лучшие воспоминания. Но такого шанса, разумеется, он мне не предоставил.

Я успела уклониться от лезвия глефы, едва не разрубившего меня наискось, отшатнулась назад, принимая второй удар на лезвие двуручного меча, и сразу же взмахнула крыльями, отрываясь от земли и отвечая Азраэлу пролившимся с ладони потоком пламени, веером разошедшегося по поляне и лишь чудом не задевшего Ладислава.

Если Ритан не изменит принципу невмешательства и не поможет мне сейчас, то с некромантом я успею пообщаться в ближайшее время уже на том свете…

Цензурными мысли Ладислава относительно шибанутой на голову ведуньи стали только после того, как он, едва увернувшись от ударившего сверху огненного потока, взбежал по ступенькам надежно защищенного Лексеева дома. То, что сейчас опасно даже голову высовывать из-за небольшого навеса над крыльцом, понятно было с первого взгляда. Да и куртка на нем все еще слегка дымилась, и, если бы не пропитка специальным зельем, результат был бы плачевным. Некромант представил, что с ним случилось бы, если б Еваникино пламя прожгло карманы куртки, и его невольно передернуло. Н-да, смерть от собственных зелий – та еще участь, но перекладывать многочисленные бутылочкив пояс было попросту некогда, а сейчас и бесполезно.

Ладислав осторожно выглянул из-под навеса – и удивленно присвистнул. О воздушных боях крылатых «недочеловеков», живущих обособленной колонией где-то в горах Гномьего Кряжа, он слышал и даже где-то читал, но вот видеть такое ему приходилось впервые. Тоненькая синекрылая фигурка, стремительно набирающая высоту, то и дело металась из стороны в сторону, уходя от пронзительно-алых, режущих глаз жгутов темного пламени, взятого взаймы ее противником откуда-то из подземных источников. Сам факт того, что у кого-то в руках находится столь дикая магия, заставляет думать о нехороших вещах. Ладислав нахмурился, вглядываясь в росчерки пламени в сером зимнем небе. Некроманты тоже частенько берут силу взаймы, черпают ее из туманных озер по ту сторону Грани, но никогда,никогдаэта сила не дается просто так. Приходится платить чем-то, что тебе дорого, или тем, что имеет ценность даже на том свете, – частичками собственной души или же принося в жертву разумное существо. Чем чище и невиннее жертва – тем выше плата.

Так что же принес в жертву враг его благодетельницы, если обрелтакуювласть над «подземным огнем», покорить который сложнее, чем силу той стороны Грани?

В небесах полыхнула острая, ветвистая стрела молнии, на миг ослепив некроманта, а когда Ладислав протер глаза и снова взглянул вверх, крылатые фигуры успели снизиться, стремительно пролетели над домом и скрылись где-то за макушками деревьев. На двор упало с полтора десятка разноцветных перьев – как темно-синих, пушистых, с мягко закругленным кончиком, так и темно-красных, почти черных, будто бы оплавленных по краям и напоминавших кинжальное лезвие.

Тихо скрипнула, открываясь, дверь за спиной некроманта. Ладислав обернулся и увидел стоящего на пороге охранника Еваники, который с ночи Излома лежал в дальней комнате, мало чем отличаясь от живого трупа. Следом за «трупом», державшимся худой, жилистой рукой за дверной косяк, выскочил побледневший мальчишка, в растерянности глядевший то на очнувшегося мужчину, то на россыпь перьев во дворе.

– А куда?..

– Где… – Данте наконец-то выпрямился, перестав хвататься за косяк, и посмотрел на Ладислава черными как уголь и такими же безразличными глазами, – где Еваника?

– Там. – Некромант махнул рукой в направлении, откуда доносился треск заклинаний и звон металла. – Между прочим, впервые наблюдаю драку, когда перья действительно летят во все стороны. Ветерок, не забудь потом собрать их по двору – посчитаем, чьих оказалось больше и кто с каким перевесом победил. Да и метелки неплохие будут…

– Перья?.. – Некромант даже не удивился, когда глаза Еваникиного спутника затянуло черной блестящей пленкой. Напротив, было бы странно ожидать, что у Лексеевой крылатой ученицы спутник будет обычный человек, а не такой же, как она сама.

Уже интересно, каким образом пересеклись линии судеб, что подобранная волхвом в снегу девочка оказалась айраниткой. Ладислав только пожал плечами, посторонившисьи пропуская Данте во двор, где крупитчатый снег уже засыпал цветные перья. В виске у некроманта толчками нарастала острая колющая боль, и сейчас он едва удерживался от того, чтобы выбежать из дома, в очередной раз пытаясь… Сделать что? У него-то крыльев нет…

Данте опустился, нет, почти упал на колени, подбирая и внимательно разглядывая темное перо, а секунду спустя он сменил ипостась, за какое-то мгновение отращивая широченные черные крылья, которые резко раскрылись и почти сразу же бессильно распластались по земле. Ладислав спустился с крыльца следом за айранитом, с интересом наблюдая за поднимающимся с колен Данте, все еще пробовавшего совладать с непослушными, ослабшими крыльями, которые даже складываться-то толком не хотели, чего уж думать о том, чтобы взлететь.

– Куда собрался, болезный? Там и без тебя сейчас проблем хватает, сомневаюсь, что Еванике нужны еще и твои перья, их и без того тут на пару метелок валяется. А если ты попробуешь присоединиться к выяснению отношений, то и на подушку наберется. Только я сомневаюсь, что Еву это обрадует.

– Я должен… – Айранит оскалился и пригнулся, пробуя взмахнуть крыльями, которые все же начали его слушаться.

– Что ты должен? Поработать мальчиком для битья, чтобы она на тебя лишний раз отвлеклась и в результате опять огребла по самое не хочу такое, чего я бы и лютому врагу не пожелал? Ну так лети, чего ж стоишь-то? – Ладислав на всякий случай отошел на пару шагов, одновременно нашаривая в одном из карманов не то усыпляющее, не то парализующее зелье. То, что этому айраниту горы становятся по колено, когда речь заходит о безопасности ведуньи, понятно и без демонстрации уникального оскала, но сейчас от Данте реальной помощи не будет, проблемы одни.

– Опять?! – Представитель «обособленно живущего горного народа» круто развернулся к некроманту, уставившись пустым, немигающим взглядом ему в лицо. – Что значит опять?

– А, так у тебя провал в памяти? – Ладислав улыбнулся краешками губ и пожал плечами, стараясь не обращать внимания на резко усилившуюся боль в виске. – Жаль, а я так надеялся у тебя выяснить, что же случается с живым существом, когда оно попадает в свиту Дикой Охоты. Что случается с тем, кто пытается вытащить небезразличное существо из этой самой свиты, я уже знаю. Так сказать, на собственной шкуре прочувствовал, правда, как я подозреваю, всего лишь отголосками, но мне и этого показалось слишком много. Сколько раз я умирал следом за ней и возрождался, считать не буду, но если бы меня кто-то так подставил, убил бы при первой возможности. Но то я. Еваника – она не так дурно воспитана, да и выбор у нее был. В общем, я на тебя не в обиде из-за того, что ты стал причиной воистину самой запоминающейся ночи в моей жизни… Но второй раз я такое пережить не хочу, так что не испытывай мое терпение. Эта дурында за тобой при необходимости снова в пекло сунется, но я не хочу гореть вместе с ней на томже костре, а выбора у меня нету. Значит, и у тебя тоже.

Чернокрылый айранит едва заметно нахмурился, распрямляя спину и плечи, и уже сделал шаг по направлению к Ладиславу, как в той стороне, откуда уже почти не был слышен треск сталкивающихся заклинаний, раздался утробный драконий рев, и небо на несколько секунд окрасилось в золотисто-алый. Мальчишка, выскочивший на крыльцо, только охнул и невольно присел, когда над домом стремительно пронесся рубиновый дракон, а из-за верхушекдеревьев выскользнула синекрылая девушка. Тяжелый двуручный клинок она даже до двора не донесла – выронила при снижении, и тот упал плашмя всего в двух шагах от забора.

– Ладислав… «Поворот»…

Крылатая ведунья неловко приземлилась, вернее почти упала на землю, держась за левое предплечье и стискивая челюсти так, что подбежавшему некроманту на миг почудился еле слышный хруст раскрошившегося зуба. Девушка очень часто и очень неглубоко дышала, сидя на холодной земле, и, судя по всему, едва сдерживалась, чтобы не заорать. Понять ее было можно – из опаленного, местами разодранного рукава куртки вместо изящной ладони с тонкими пальцами выглядывала уродливая трехпалая клешня, покрытая грязно-бурой чешуей. Проклятие «подземного огня» медленно расползалось вверх, уже успев дойти почти до локтя, когда Ладислав вытащил кинжал из-за пояса и рявкнул побелевшему от ужаса и отвращения мальчику, стоявшему в двух шагах от проклятой ведуньи:

– Быстро сюда, будешь ее держать!

Ветер не шелохнулся, и тогда некромант, нащупав на земле какой-то камешек, с силой бросил его в мальчишку, попав тому точнехонько в лоб.

– Не смей бросать своего наставника, никогда! Потому что он тебя не бросит!

Паренек еле слышно зашипел, хватаясь за лоб, на котором моментально начала расти небольшая шишка, а когда он отнял руки от лица – Ладислав даже не подивился залитым блестящей чернотой глазам. Ученик ведуньи бросился на колени рядом со своей наставницей, обхватив ту за плечи и не давая развернуть крылья во весь их немалый размах, и в этот момент первые капли крови скользнули по бледной ладони некроманта, вспыхнула магия, рисуя в стылом воздухе колесо «поворота». Проклятие ползло все выше по руке Еванике, заставляя локтевой сустав изгибаться под неестественным углом, наращивая на коже чешую и какие-то отростки, напоминающие шипы, а колесо «поворота» все никак не могло достроиться…

На какой-то миг девушка очнулась, посмотрела сначала на почти оформившуюся над ее головой кровавую «паутину», а потом ее взгляд сместился за плечо некроманта, туда, где стоял лишь недавно пришедший в себя айранит. Еваника дернулась, едва не разорвав связь с Ладиславом, и закричала так, что некромант на миг отвлекся, чуть было не нарушив ход ритуала.

– Не смотри на меня!!!

Мальчишка, кое-как сумевший удержать свою наставницу, вдруг очень тихо и очень серьезно сказал, глядя на медленно вращающееся колесо «поворота»:

– Не о том думаешь, дура. Сосредоточься, ему своей силы может не хватить…

Ладислав почти сумел улыбнуться.

Из мальчика непременно выйдет толк…

ГЛАВА 17

К вечеру снегопад усилился, превратившись в метель. Юркие, колкие снежинки мельтешили за окном, падали нарезной деревянный подоконник, еле слышно стучали в разрисованные морозцем пластины горного хрусталя. Я неподвижно сидела на втором этаже своего – теперь уже своего – дома в окружении старинных вещей, когда-то принадлежавших моему наставнику, и просто наблюдала за танцем снежинок за окном.

Тепло, уютно… Только вот куда ни брось взгляд – везде потускневшие, словно осиротевшие предметы. Неровные ряды книг на полках узорчатого деревянного шкафа. Огромный сундук, чья плоская крышка использовалась как рабочий стол при изготовлении лекарств и зелий, необходимых для ритуалов волхования. Еще один сундук, который я неоткрывала за всю жизнь ни разу, – если верить наставнику, то там спрятано мое приданое. Может быть, когда-нибудь… оно и будет уместно. Плетеные короба, плотно закрытые, залитые воском берестяные туески, – все такое родное, с детства знакомое, но при этом уже не вызывающее приятных воспоминаний, только горечь потери. Большую часть этих предметов наставник делал сам: и маленькие резные шкатулки из дерева, куда обычно складывались мелкие одноразовые обереги, и плетеные лукошки для хозяйственных нужд, и берестяную раскрашенную посуду – каждая вещь хранила в себе частичку его души, его магии, и потому раньше второй этаж дома казался озаренным изнутри. Теперь же это была просто комната… такая же, как и множество других в подобных домах зажиточных крестьян.

Я опустила взгляд на свои руки. На правой едва заметно мерцал янтарь в посветлевшем перстне – если вглядеться, то почудится, будто внутри камня пляшет крошечный язычок пламени. На левую, туго обтянутую потертой кожаной перчаткой, мне даже смотреть не хотелось.

Если бы Ритан не пришел мне на помощь – трижды за один день, неслыханное дело, – то от меня прежней вряд ли что-нибудь осталось бы. Это он вывел меня из зачарованного сна, в котором вся жизнь могла пролететь за одну-единственную ночь, он едва не спалил Азраэла, когда тот одерживал надо мной верх, сумел каким-то образом вплести свою силу в ритуал «поворота» так, что проклятие «подземного огня» было остановлено. Пусть и не прекращено полностью. Сейчас под коричневой перчаткой скрывалась рука, человеческого в которой осталась только форма. Страж Горы превратил неказистую, топорщащуюся чешую, покрывающую руку до самого локтя, в гладкую, прочную, переливающуюся всеми оттенками алого, так что уродство обернулось вычурной экзотикой. С точки зрения дракона получилось как нельзя лучше. С моей – все равно было противно, но теперь на конечность хотя бы можно смотреть без омерзительного содрогания.

Впрочем, Ритан уверял, что рука вернется в нормальное состояние через пару месяцев, максимум через полгода. Такая отсрочка с «поворотом» вышла из-за смешения магии, но это было лучшее, что можно было сделать в тот момент. Умом я это понимала, но вот успокоиться никак не получалось. Стоило мне только вспомнить глаза Данте, когда он смотрел на мою руку, по которой, словно опухоль, расползалось темное пламя, грозящее обратить меня в нечто жуткое, что следовало бы убить сразу же из жалости и сострадания, как снова хотелось спрятаться куда подальше и не показываться аватару вовсе.

Деликатный стук в дверь, а затем и голос Стража Алатырской горы ненадолго вывели меня из состояния, в котором мне было почти плевать на все и вся. Я могу теперь сколько угодно переживать по поводу случившегося, но оказать Ритану всю возможную помощь я теперь попросту обязана. И не раз.

– Еваника, так к тебе войти можно?

– Тебе – завсегда. – Я вяло взмахнула рукой, снимая «запрет на вход» и позволяя дракону протиснуться в дверной проем – когда я решила немного побыть одна, то «ненароком» сдвинула довольно тяжелый берестяной ларь, стоявший у входа, так, что он частично заблокировал дверь.

Ритан кое-как пролез в комнату, окинул взглядом годами складывающийся «творческий беспорядок», и тяжело вздохнул, присаживаясь на крышку «рабочего стола».

– Надеюсь, ты здесь не на зимовку устроилась? А то запасов – видимо-невидимо, совсем как в драконьем логове.

– А на что больше всего похоже? – угрюмо осведомилась я, исподлобья глядя на Вилькиного мужа, который с напускным интересом рассматривал «сокровищницу» Лексея Вестникова.

– На то, что ты решила спрятаться здесь от всего окружающего мира только потому, что оказалась самую малость не похожей на остальных. – Ритан слез с сундука и. подойдя ближе, уселся рядом со мной на набитый душистыми травами тюфячок. Взял мою левую руку и осторожно сжал. – Ев, ты должна с ним поговорить. Он аватар, Ведущий Крыла. Он и не такое видел на своем веку, уж поверь старому дракону. Данте от тебя шарахаться не станет, к тому же то, что ты сейчас прячешь под перчаткой, явление временное и не такое отвратительное, как тебе кажется.

Я не ответила, да и возражать смысла не было. Все равно Ритан кругом прав, и было бы странно, если бы он ошибался в подобных вещах.

– Тебе все равно придется с ним поговорить до отлета. Не думаю, что если ты просто поставишь его перед фактом, что в Андарион он летит без тебя, то это поспособствует улучшению отношений между вами.

– Сколько раз он подобным образом ставил перед фактом меня, и ничего страшного до сих пор не случилось, – фыркнула я, чуть-чуть расслабляясь и уже не воспринимая дракона как врага своего уединения. – Ну пострадает его самолюбие самую малость – и чего?

– По-моему, ты уже сама не соображаешь, что несешь, – мягко улыбнулся Ритан. Кажется, именно так разговаривают с маленькими детьми или же с сумасшедшими. Очень приятно, да. Хотя… Если вспомнить, сколько лет Вилькиному мужу, я для него действительно ребенок. Уставший, напуганный, запутавшийся в себе и в окружающих ребенок. – Онбыл готов отдать за тебя жизнь. Ты за него тоже. Тебе не кажется, что после такого самопожертвования вам стоило бы перестать мелочиться?

Я только пожала плечами. Дракон улыбнулся еще шире.

– Ну так что, позвать Данте? А то он, как мне кажется, места себе не находит – скоро тропинку у тебя в горнице протопчет. Ветерок жаловался, что уже не может наблюдать за метаниями твоего аватара из угла в угол, голова кружиться начинает. Кстати, мальчика, как я понимаю, ты тоже к айранитам отправишь?

– Угу, – согласилась я. – А куда еще, спрашивается мне его деть? Одного я его оставить не могу – с Азраэла станется вернуться, а мне совершенно не хочется, чтобы Ветер с ним столкнулся на узкой тропинке. Сам знаешь мальчишку он превратит черт-те во что, лишь бы мне жизнь испоганить. Да и бросать своего ученика без присмотра – это, мягко говоря, неправильно.

– По правде говоря, не возьмусь предсказывать, что придет в голову вашему бывшему принцу. Логику одержимого «подземным огнем» даже я не пытаюсь постичь. – Ритан нахмурился и машинально провел ладонью по волосам, убирая их от лица. – На самом деле я посоветовал бы тебе убираться отсюда поскорее вместе с твоими друзьями. Дом хорошо защищен, но и «подземный огонь» – сила непредсказуемая и даже драконами толком не изученная. На твоем месте я не стал бы рисковать понапрасну.

– И был бы совершенно прав, в отличие от меня. Между прочим, как ты предлагаешь переправить Данте и Ветра в Андарион? Сами они туда точно не долетят, а отпустить их одних добираться своим ходом я не могу – в таком случае проще их с собой взять и надеяться, что они не станут вмешиваться в драку, а просто тихонечко посидят в сторонке…

– Ев, ты сама-то веришь в то, о чем говоришь? – усмехнулся Ритан, словно ненароком поглаживая свадебный браслет на правой руке. – Станет Ведущий Крыла отсиживаться в тенечке, пока его королева в очередной раз лезет куда не надо… пусть даже сам он с трудом держится на ногах. – Дракон шутливо взъерошил мне волосы и поднялся, направляясь к двери. – Я что-нибудь придумаю, обещаю. И, пожалуй, отправлюсь думать прямо сейчас, поближе к столу. Мыслительный процесс, он, знаешь ли, аппетит разжигает только так.

Я вздохнула и, встав с пола, подошла к окну и одним рывком распахнула деревянные створки. В лицо сразу же дохнуло холодом, ветер моментально забрался под тонкую шерстяную рубашку, выстуживая одежду, а щеки закололо снежной крошкой. Данте сейчас позарез нужен в Андарионе, потому что если опальному принцу стукнет в голову идея разобраться с Небесным королевством, то проблем мы поимеем по самые уши. И если без меня там храмовые жрицы и Крыло аватаров справятся, то без Данте, который уже многолет руководит обороной города, Андарион может оказаться не готовым к возможной атаке. Хотя очень хочется надеяться, что Азраэлу нужна только я, а не государство айранитов, лежащее в руинах.

В любом случае Данте необходимо вернуться. Потому что сейчас он ничем мне не поможет – я не верю в то, что мы сумеем пробиться к Источнику темного пламени, найденному Ританом, без боя, а полубольной Ведущий Крыла, который и меч-то поднять не может, будет обузой. А если совсем честно – после того как я его уже раз потеряла, и, как думала, навсегда, я не смогу лишиться его еще раз. Пусть уж лучше он будет в относительной безопасности в родном городе…

– Еваника?

Я медленно обернулась на голос, чтобы увидеть, как бледный, осунувшийся аватар, так и не сменивший крылатую ипостась на человеческую, неловко мнется у двери. СловноДанте не знал, как пройти ко мне мимо нагромождения вещей так, чтобы ненароком не смахнуть чего на пол.

Холодный ветер скользнул ледяными пальцами по моему затылку, и я, спохватившись, закрыла окно, чтобы не выстуживать комнату еще сильнее. В тишине стук рамы показался особенно громким, как будто я не окно закрывала, а дверь, ведущую в гулкий, пустой склеп.

– Честно говоря… я впервые не знаю, что тебе сказать… – А вот заглянуть Данте в глаза мне так и не удалось. В память врезался тот наполненный жалостью с примесью не то страха, не то отвращения взгляд в тот момент, когда меня корежило на заметенном снегом дворе, а Ладислав с Ветром пытались мне помочь снять проклятие темного пламени, которым на излете зацепил меня Азраэл буквально за мгновение до того, как его самого окатило мощной струёй драконьего огня.

Я успела почуять телепорт и готова была корону заложить, что Азраэл не сгорел дотла в Ритановом пламени, что и на этот раз бывший принц Андариона ушел от смерти. Правда, сомнений в том, что наши пути еще пересекутся, не было. Слишком уж тесно переплелись нити наших судеб. Слишком уж мы разные для того, чтобы остаться в этом мире – и не попытаться друг друга уничтожить. Раньше я почему-то его не ненавидела, будто бы предательства и пробитой насквозь груди было недостаточно, но хватило одной лишь встречи у порогамоего дома,одного взгляда Данте, преисполненного жалости, – и я была готова уничтожить Азраэла. Если понадобится – то воспользовавшись силой истинной королевы, силой собственной магии или с помощью знаний Лексея Вестникова.

– Я думала… что больше… тебя не увижу…

Молчание. Тишина, прерываемая лишь стуком снежинок в окно.

– Тебе нечего… сказать мне?

Тяжелый, прерывистый вздох. Неуверенный шаг вперед – и сразу же вслед за этим стук от упавшей на пол деревянной шкатулки. Дробным перестуком отозвались рассыпавшиеся глиняные обереги «на удачу». Данте замер, а я щелкнула пальцами, зажигая чисто-белый магический светлячок, который плавно воспарил к самому потолку, заливая комнату ровным, мягким светом. Аватар машинально прикрыл глаза, успевшие привыкнуть к полумраку, я же наконец-то отошла от подоконника и приблизилась к Ведущему Крыла.

Задорно вспыхивали золотистые огоньки в глубинах янтаря на моей руке. Еле слышно поскрипывали доски пола под моими ногами, когда я остановилась напротив Данте на расстоянии вытянутой руки.

Расправить плечи, как будто хочешь развернуть крылья. Подбородок выше, и при этом не забывать смотреть в глаза подданному, который должен понимать, что в данный момент внимание королевы направлено на него и только на него. Не стоит улыбаться слишком широко, но и сжимать губы тоже не следует. Королева должна быть приветливой, но строгой.

Аранвейн не зря потратил на меня столько времени…

– Данте, тебе следует утром отправиться в Андарион – восстанавливать утраченные силы и перевести Крыло аватаров в режим наибольшей бдительности. Возможно, что Азраэл попробует напасть: если он не побоялся показаться, значит, уверен в своих силах. Мне не нужен Источник темного пламени, неожиданно прорвавшийся рядом с Андарионом так, чтобы город не был к этому готов. Ветра, моего ученика, возьмешь с собой – мальчику нужна защита и покровительство в мое отсутствие, а ты единственный, кому я могу его доверить.

Право слово, я думала, Данте меня убьет прямо здесь и сейчас…

Но ошиблась.

Он притянул меня к себе одним резким, слитным движением, чуть покачнувшись, когда я машинально уперлась ладонями в его грудь, обнял и зарылся лицом в мои спутанные, пахнущие прелой листвой и дымом костра волосы. Черные крылья медленно, плавно опустились – и накрыли меня теплым, живым, чуть щекочущим кончиками перьев покрывалом. Я уткнулась лицом в плечо Данте, обняла его, крепко, как тогда, посреди круговерти колкого снега и призраков прошлого, осознавая, что здесь и сейчас я в своем Праве.

Найти и удержать, прийти и остаться.

Уходить – и забрать с собой самое дорогое, чему нет цены, для чего любая оплата будет казаться недостаточно высокой.

Половину своей души, живущую в другом теле.

Губы обжег крепкий, долгий поцелуй, а слезы текли по щекам, унося с собой напряжение и горечь последних дней. Стоит всего лишь закрыть глаза – и поверить, что мир вокруг остановился и пропал, оставив лишь малую часть себя для нас двоих, эту заставленную десятками, сотнями вещей комнату.

Метель за окном завывала все сильнее, снег колотил в тонкие пластины хрусталя, царапал их гладкую поверхность. Так зверь бессильно пытается вырваться из слишком надежной клетки, потому и бьется в исступлении о стены своей тюрьмы.

– Я подчиняюсь вам, ваше величество… во всем.

Жаркий шепот, место которому не посреди «склада», а в спальне, когда двое существуют только друг ради друга. Слова, которые обещают все, абсолютно все – стоит только попросить. И обещание, которое никогда не будет забыто.

– Данте…

Тихо шелестят крылья, укрывшие меня живым непроницаемым коконом. Руки айранита ласково, уверенно скользят по моей спине, пальцы осторожно касаются моего тела сквозь тонкую шерстяную ткань рубашки.

– Я принадлежу тебе. И никому больше.

Серьезный взгляд черных глаз с мерцающими на дне радужки серебряными искрами. Простые слова, несущие в себе гораздо больше, чем клятва верности. Я не могу ничего сказать в ответ – только смотрю в его глаза, не зная, какие здесь можно найти слова. Как вообще можно выразить словами то, что я сейчас ощущала.

Смущение. Страх. Неловкость.

Обожание…

Данте осторожно отер мои щеки от слез и взял меня за руку. Левую, обтянутую перчаткой.

Я попыталась отстраниться, но он не дал. Не отпустил мою ладонь.

– Позволь мне увидеть.

Не могу. Стыдно. Некрасиво. Да и как можно?

– Пожалуйста…

Редко в его голосе слышны столь мягкие, просящие нотки. Я перестаю сопротивляться, не мешаю, даже когда он осторожно стягивает грубоватую, вытертую кожаную перчатку с моей руки.

Рубиновым огнем вспыхивает в ставшем приглушенным лунно-белом свете магического огонька ровная чешуя, покрывающая мою ладонь. Медно-алыми всполохами зазмеился едва заметный узор, цветом свернувшейся крови блеснули чуть загнутые вовнутрь когти на тонких пальцах.

Ненужная уже перчатка падает на пол, как сброшенная змеей, отслужившая свое старая шкурка.

Данте осторожно оглаживает мою руку кончиками пальцев, бережно, как будто касается не прочной чешуи, а нежнейшей кожи младенца. Вопросительно смотрит на меня – не больно ли мне? Я только плечами пожимаю, почти потрясенно наблюдая за тем, как аватар подносит к губам искрящуюся алыми отблесками ладонь, как касается поцелуем чешуи, неотрывно глядя мне в глаза. И нет в этом взгляде ни жалости, ни отвращения, которые чудились мне поначалу…

– И это – тоже ты. Значит, это прекрасно.

Очередной поцелуй, уже в губы. Какой-то по-своему отчаянный и одновременно искренний, доверительный. Мое «несовершенство» – временное, и оно не портит меня, не заставляет выглядеть уродом в глазах того, чье мнение в этом вопросе для меня единственно важно. Я могла бы сказать – жизненно необходимо.

Короткая, резкая боль, во рту появился привкус крови – я поцарапалась о его острые зубы, совершенно позабыв о том, что сейчас мы с Данте находимся в разных ипостасях. Я невольно отстранилась, прижимая пальцы к кровоточащей нижней губе, и сразу же ощутила, как тепло обнимающих меня крыльев пропадает.

Аватар едва заметно пошатнулся, но спустя секунду выпрямился. Уже в облике человека.

– Так ведь тебе привычнее…

Даже не вопрос, а утверждение. Я киваю, и на губах айранита расцветает немного бесовская улыбка…

Я пропустила тот момент, когда мы с ним оба оказались поверх брошенного лоскутного одеяла на лежащем на полу тюфяке. Данте целовал меня, шепча что-то неразборчивое,смешивая воедино слова из общепринятого языка и фразы из речи айранитов, его волосы щекотали мне лицо и шею, тяжелыми прядями скользили по плечам.

Моя старая рубашка с кое-как зашитыми прорехами на спине треснула на груди и разошлась пополам – впрочем, мы уже не нуждались в одежде, потому что любая преграда между нами сейчас воспринималась как досадная помеха, которую необходимо устранить как можно быстрее.

Последний рубеж, как водится, было преодолеть сложнее всего.

Я смотрела в его глаза, как в звездное небо, когда он нависал надо мной, собираясь устранить последнюю разделяющую нас преграду, которая не давала нам стать единым целым, слиться воедино так, как обоим хотелось. Так, как нам было необходимо для того, чтобы просто жить дальше. Чтобы иметь силы противостоять всему тому, что будет ожидать нас завтра… и через день… и в далеком будущем.

– Будет немного больно… Ты готова?

Я кивнула и прикрыла глаза.

Он мне солгал. Единственный раз за все это время.

Боли почти не было…

К утру метель улеглась, но небо по-прежнему оставалось серым и низким. Весь двор и поляна за ним оказались усыпанными пушистым снегом аж по щиколотку, потому я, сдуру выбравшаяся из дома не в валенках, а в войлочных тапках, надетых на шерстяные носки, успела проклясть собственную беспечность не один раз. Хорошо, что баня, которуюВетер растапливал накануне для Данте, еще сохраняла тепло и, что немаловажно – теплую воду в зачарованном котле, иначе отстирать подсохшие кровавые пятна с простыни удалось бы не сразу. С одной стороны – да кому какое дело? Ветер вряд ли поймет, а Ладиславу с Ританом, похоже, и так объяснять ничего не надо, но с другой стороны… Выставлять напоказ результаты проведенной совместно с аватаром ночи на всеобщее обозрение мне не хотелось. Прошло уже то время, когда в деревнях на следующее послесвадьбы утро брачную простыню вывешивали на длинном шесте, дабы подтвердить заключение брака и непорочность невесты, и хвала Всевышнему.

Я кое-как отстирала простыню и с грехом пополам высушила ее бытовым заклинанием, когда снаружи послышалось хлопанье тяжелых крыльев, а следом за ним – громкий треск и возмущенный драконий рев. Бросив на лавку простыню, я выскочила из бани, и глазам моим предстала довольно занимательная картина – небольшой золотисто-рыжий дракон лежал на спине, неловко вывернув крылья, и пытался перевернуться на живот, но для этого ему не хватало грации и ловкости. Похоже, молодой совсем: более взрослые драконы, несмотря на большие размеры и кажущуюся медлительность, на деле ловки, как кошки, и настолько же увертливы.

Золотистый дракон обиженно заворчал и окутался светло-желтым туманом, из которого спустя минуту слепилась веснушчатая девушка. На вид ей было лет семнадцать от роду, одета в свободный балахон немыслимых расцветок. Девица деловито отряхнулась, пригладила стоящие дыбом темные, отливающие изумрудной зеленью волосы, и широко улыбнулась, по-товарищески помахав мне рукой.

– Утро доброе, ваше величество! А я Ританова сродственница, он говорил, тут надо двоих до крылатого королевства доставить? Ну двоих я как раз донесу… особенно есликто-нибудь из них мне у Гномьего Кряжа дорогу покажет.

Я только вздохнула, чувствуя насущную потребность прибить Ритана на месте сразу же, как только Страж Горы покажется мне на глаза. Нет, он, конечно, молодец – ухитрился каким-то образом связаться с одной из своих родственниц, но почему достучаться он сумел только до этой юной, не по годам болтливой драконицы? Повезло так повезло, ничего не скажешь.

– Еваника, – Ритан, словно подслушав мои мысли, вышел на порог дома, приветственно помахав околачивающейся около забора девице, – ты не обращай внимания на трескотню Виоры, это у нее такой, как она любит выражаться, образ жизни. На деле она довольно ответственная и серьезная, просто не любит выглядеть таковой в глазах «младших народов».

– И вот так всегда. – Драконица вздохнула и улыбнулась. – Вечно он меня выставляет на посмешище. Ваше величество, снимите защиту хотя бы с забора, а то я зайти не могу.

– Так ты просто через калитку зайди, а не пробуй сверху перебраться, как курица через насест, – усмехнулся Ритан, легко сбегая с крыльца и распахивая перед девушкой еле слышно скрипнувшую дверцу.

Да, похоже, что после случая с Хэлириан и аватарами наставник несколько расширил границы действия охранного заклинания, настолько, что…

На миг я ощутила его. Не простой обережный круг – частую магическую сеть, куполом накрывающую дом и проходящую вровень с границей забора. Я подняла глаза к небу и увидела ее – немного хаотичное, кое-где нарочито неравномерное переплетение едва заметных светящихся снежной белизной нитей, на которое золотом и зеленью ложилась вышивка обережного заклинания. Я перевела взгляд на дом и поняла, почему Ладислав назвал его прочнейшей крепостью. Обережные заклинания покрывали невидимым поначалу узором каждое бревно в стене, каждую доску, затейливыми письменами ложились на окна и двери, ровным мерцанием украшали каждый замок и задвижку.

Я смотрела на свой Дом, словно впервые его увидела, зная каждое вплетенное в постройку заклинание, как свое собственное, кропотливо нанесенное на отдельно взятую деталь так, что, когда они были собраны в единое целое, а дом был достроен, множество оберегов соединились, став нерушимым монолитом. Простая, неказистая на первый взгляд избушка, построенная в росском лесу, оказалась уникальным по сути произведением магического искусства.

– Ева?

Я моргнула, и видение пропало, оставив после себя спокойную уверенность и знание, что крепость. Дом, который я так долго искала и все никак не могла найти, вот он, стоит передо мной.

– Все хорошо? – Ритан обеспокоенно коснулся моего плеча, заглядывая мне в лицо.

Я неопределенно пожала плечами, едва заметно улыбаясь и как-то по-новому разглядывая избушку.

– Не поверишь, но да. Пойдем будить Ветра и Ладислава, их еще в дорогу собирать.

– Мальчик уже проснулся, а твой некромант еще на рассвете собрал пожитки и уехал, – как бы мимоходом сообщил мне дракон.

– Чтобы Ладислав на рассвете встал? Прям не верится, – протянула я, заходя следом за Ританом в горницу и приглашая Виору зайти в дом. – Видать, очень уж мы ему надоели.

– Скорее он оказался рад избавлению от «долга крови». Да и спал твой знакомый почти сутки, так что раннему подъему я не удивлялся бы.

Да я, по правде говоря, и не особенно удивилась. Скорее немного расстроилась, потому что Ладислав не счел нужным хотя бы попрощаться со мной. Впрочем, что у некроманта на уме – знает только он сам, ну, или такие существа, как Страж Алатырской горы, который почему-то хитро улыбался, наблюдая за тем, как я собираю в небольшой плетеный кузовок вещи и книги для Ветра. Наверняка ведь не все рассказал мне, но с этим поделать ничего нельзя – драконы никогда не лгут, но откровенны до конца они в исключительных случаях…

Прощание вышло скомканным и торопливым – Виоре не терпелось самой побывать в Небесном королевстве, да еще выполняя столь важное поручение королевы (Ритан перед отправлением что-то сказал на ухо драконице, подозреваю, что пообещал открутить хвост, если та вздумает чудить). Ветру не сиделось на месте – мальчишка предвкушал первое в жизни катание на драконе, а Данте… Аватар просто поцеловал мне руку на прощание. Коснулся губами затянутой в перчатку ладони, поросшей алой чешуей. Одного этого вежливого поцелуя и долгого взгляда мне хватило для того, чтобы понять – Данте будет ждать меня в Андарионе. И ничего из случившегося этой ночью он не позабудет.Да и мне забыть не позволит.

Взрезали стылый морозный воздух золотистые перепончатые крылья. Радостный мальчишечий визг потонул в прощальном драконьем реве. Виора заложила круг над домом, поспирали поднимаясь все выше в небо, пока не скрылась в пелене низких снеговых облаков. Я закусила нижнюю губу, не позволяя себе расклеиться, и сразу же почувствовала, как ладонь Ритана сжала мое плечо сквозь плотную куртку айранитского покроя с прикрытыми лоскутками кожи прорезями на спине.

– Не волнуйся, Виора дорогу знает. И, несмотря на молодость, доверять ей можно! Твой аватар и мальчик будут в крылатом королевстве уже к вечеру. Если мы с тобой не задержимся в горах, то успеем к ним так быстро, что ты даже соскучиться не успеешь.

– А если с вами еще и я буду, то приверженцы «подземного огня» даже не смогут вам слишком сильно испортить существование по эту сторону Грани, – раздался от околицы знакомый насмешливый голос.

Я развернулась в сторону Ладислава, который стоял, непринужденно опираясь на приоткрытую калитку. Хорошо отдохнувший, одетый во все новое, гладко выбритый и с волосами, убранными в низкий хвост, некромант являл собой разительный контраст с тем встрепанным, невыспавшимся мужчиной, сосредоточенно уничтожавшим Измененных на поляне перед моим домом.

– Так ты ж вроде уехал в город, разве нет? – улыбнулась я. – Свободный от долга, зачем вернулся-то? Да и лошадь куда-то дел…

– Начать с того, что в город я отлучился ненадолго и успел вернуться как нельзя кстати, – многозначительно принялся загибать пальцы Ладислав. – Раз я свободный от долгов некромант, то я могу идти куда хочу, особенно в условиях, когда дома никто не ждет, а в горах завелись конкуренты по усложнению жизни разумным существам. А лошадь… Куда я ее дел – неважно, все равно на дракона ее можно было бы погрузить только в качестве неприкосновенного мясного запаса, а это, скорее всего, оказалось бы неразумным.

– Гладко у тебя все как выходит, – пожал плечами Ритан, пристально разглядывая Ладислава с головы до ног. – Только кто тебе сказал, что с собой возьмем?

– Так если б ты сам мог справиться, то уж точно не звал бы человеческую ведунью на помощь – значит, есть что-то такое, с чем ты совладать не можешь, а она может. Значит, какая-то магия, а если судить по тому «развлечению», какое я имел удовольствие наблюдать при вашем с Еваникой появлении, речь идет о магии «подземного огня». Я прав? – Некромант посмотрел на меня и еле слышно хмыкнул. – Значит, прав. Только вот спешу огорчить – вряд ли Еваника достаточно хорошо разбирается в тонкостях этой магии, она не привыкла работать с внешними источниками силы, довольствуясь тем, что есть. А я привык. Короче… Возьми с собой, добрый молодец, я тебе пригожу-у-у-усь! – Последние слова некромант проныл, неплохо копируя интонации типичного деревенского дурачка.

Я невольно улыбнулась, а дракон пожал плечами – мол, что с людей взять.