read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


– После покушаете… Ежели словите к вечеру куропаток. Кому говорю, брысь отсюда, да побыстрее!
Прогнав ребят, дед как ни в чем не бывало принялся проворно поедать все, что осталось от барашка. Странное дело, спрятанные в рукавах халата вкусности никак ему не мешали. Привычка однако!
– Мы привели тебе двух пленных урусутов, почтенный Кудай. – Усаживаясь у костра, Ильмас кивнул на пленников, коих подвели его воины.
– Вах, опять баран надо, да? – Дед слезливо потряс седой бородою. – Скоро совсем не останется у меня баранов.
– Не горюй, досточтимый, – хохотнул Ильмас. – Знаешь же – хан даст тебе три овцы за каждого урусута.
– Э-э, – по-козлиному проблеял старик. – Пока еще дождешься этих овец. – Он внимательно посмотрел на пленных, особенно внимательно – на Миколу. – Вон того, молодого, я бы взял себе для работы, – почмокал губами дед. – Как думаешь, разрешит хан оставить?
– Это уж сам договаривайся, почтеннейший. Мы за хана не ответчики. – Ильмас догрыз ребрышко и вытер жирные губы рукавом. – Вообще-то я б тебе лучше вон того посоветовал, – он кивнул на Ивана. – Силен и крепок…
– Ага, – нетерпеливо перебил старик. – Силен и крепок. И как мне с таким справляться, когда в кочевье ни одного мужика не осталось? Нет, уж лучше тот, что помоложе.
– Ну как знаешь. – Ильмас рыскнул глазами по блюду. Похоже, больше ничего съестного там не наблюдалось. – Куда моим воинам поместить пленных?
– Вон. – Кудай-Барамуг, кивнув на дальнюю кибитку, позвал: – Хафиза! Эй, Хафиза! Принимай полон да проследи, чтоб надели колодки.
Из дальней повозки выбралась тучная дебелая бабища в длинной накидке и неопределенного цвета шальварах. Оглядевшись по сторонам, поманила воинов Ильмаса рукою – сюда, мол.
В один миг пленники очутились за деревянной решеткой в дальней половине кибитки. На шею их надели тяжелую деревянную колоду с отверстиями для голов – одну на двоих.
– Однако, – только и смог вымолвить Иван, глядя, как ловко дебелая бабища накинула на петли замок, заперев его большим ржавым ключом, который тут же повесила на пояс.
– Смотри у меня! – уходя, погрозила она кулаком. И пленники наконец остались одни.
– Вот славно-то! – с наслаждением вытягивая ноги, прошептал Микола. – А я уж думал, нас пытать кинутся.
– Погоди, не вечер еще, – хмуро отозвался Иван. – Расскажи-ка лучше, как ты в полон-то попал?
– Да по-глупому, – парень грустно усмехнулся. – Я вишь, не на то местечко встал, от соседей подале… вот, видно, и проскользнули нехристи в дырочку…
– В дырочку, – в сердцах передразнил Раничев. – Эх ты, Тютя! Ну да ладно, теперь чего уж… сам-то я тоже хорош. – Он скосил глаза. – Кто там у нас соседи-то были, брянцы?
– Кажись, оне, господине. – Микола пошмыгал носом.
– Не «кажись», а именно они, – задумчиво промолвил Иван. – И не называй меня господином. Господин у нас пока сейчас один – тот жлобский дед в грязной чалме. Кстати, а ты чего так брянцев испугался? Чай, беглый?
– Что ты, что ты, господине.
– Да будет врать-то. Иначе б чего ты брянцев пуще врагов пасся? Теперь уж можешь и признаться – все одно.
Микола неожиданно сверкнул глазами:
– Ну и беглый. И что с того теперя?
– Да ничего. – Раничев пытался пожать плечами, да помешала колодка. – Просто теперь понятно, как мы в полон попали. Ну и чьих же ты будешь?
– Боярина Хрисанфия Большака, – тихо признался парень.
– Тю! – Иван неожиданно для себя рассмеялся. – Так Хрисанфий Большак уже давно как на Москву отъехал.
– Ну да? – усомнился Микола. – Язм от него два лета назад сбег – кажный день порол, пес. Думал – сдохну. – Сглотнув слюну, он замолк.
– Порол, говоришь?
– По сю пору на спине рубцы.
– В таком случае могу тебя обрадовать – умер в Москве твой мучитель.
– Умер? – Парень недоверчиво вскинул глаза. – А жена его, Руфина?
– Та жива покуда.
– Вот уж тоже змеища, еще похуже боярина. Люта – всех девок кнутом перебила, да и детей не забывала. А сама-то и не знатна вовсе!
– Как так – не знатна? – удивился Иван.
– А так! Не из наших краев она, с Волынской земли, говорят, из посадских людей, да Ягайло-круль ей за что-то дворянство пожаловал.
– Ах, вот оно что! Значит, Ягайло.
– А то и еще хуже – орденские немцы! Католичка Руфина, не наша! А уж зла…
– Знаю. – Раничев невесело усмехнулся. – Приходилось встречаться… Эй, ты чего замолк, паря? Спишь, что ли? Ну спи спи… Только не долго. Особо-то нам с тобой спать некогда, думать нужно – как бы отсюда выбраться.
– Да уж, выберешься отсюда, пожалуй. – Микола горестно вздохнул.
– Не будь таким пессимистом, молодой человек, твоему возрасту это вообще несвойственно. Тебе сколь лет-то?
– Пятнадцать… будет.
– Вот видишь! Самый тинэйджерский возраст – портвейн в подъезде, первый косяк, щупанье девок, танцы-шманцы-обжиманцы – короче, не жизнь, а одно сплошное удовольствие. А ты вот с чего-то вдруг грустить вздумал. Неправильно это. Короче – хватит грустить, юноша! Как сказал один мудрый человек – ты его, к сожалению, не знаешь – «не надо бить себя ушами по щекам»! Подумай-ка лучше, как отсюда смотаться, и желательно побыстрее, чего-то не очень хочется мне дожидаться посланцев таинственного дарителя баранов. Мы с тобой, между прочим, оценены стариком в три овцы. Но главное, конечно, не в этом. Главное – в той знойной женщине – мечте поэта, – что сковала нас отнюдь не любовными узами. А ключ, между прочим, у нее на поясе. Значит, что надо сделать? Нет, только не предлагай мне бить бедную женщину по голове, это вообще низко – бить женщин. Да и несподручно – в колодке. Нет, надо ее обаять! Завлечь в свои сети. О, женщины, женщины…
– Ты говоришь о той страшной бабище? – помолчав, осторожно поинтересовался Микола.
– О, юноша! – расхохотался Иван. – Не бывает страшных женщин, бывает мало… впрочем, это уже пошлость. Да и водка у вас пока не придумана. А хозяйка-то наша в самом соку… Учитывая это, а также и то, что мужиков в кочевье не наблюдается – детей и старого жлоба я не считаю, – можно предположить, что несчастная женщина испытывает, скажем так, некоторое влечение к лицам противоположного пола, если, конечно, она не падка на женщин, что в нашем случае было бы очень плохо. В общем, будь готов, Микола, и делай по-военному – как я.
Толстая бабища – Хафиза – появилась в кибитке уже ближе к вечеру. Принесла в баклаге воду, соленую, теплую и невкусную. Раничев заговорил с ней по-тюркски… и был тут же награжден хорошим ударом по голове.
– Еще скажешь хоть слово, пес, я вырву тебе и левый! – злобно прошипела толстуха и, перед тем как удалиться, злобно пнула Ивана в живот.
– Однако, – выдохнул тот. – Нам бы это, оправиться!
– Делайте свои дела здесь, вши! – Хафиза захохотала. – Ваше счастье, что старик хочет получить за вас баранов.
Она вышла, проскрипев по дощатому полу кибитки, решетчатому в задней ее части – то-то было не очень удобно сидеть.
– Что ж, с налету не вышло, – подвел итоги Раничев. – Эх, нам бы хотя бы дня три, а еще лучше – неделю… К сожалению, подобных сроков мы не имеем, и вообще, скорее всего, у нас только одна ночь. Не заметил, собак в кочевье много?
– Ни одной не видал, – тихо отозвался Микола. – Сожрали их эти басурмане, что ли?
– Вряд ли… – Иван усмехнулся. – Они ж, кажется, мусульмане все-таки… Хотя мысль в чем-то верная. Видел, какие тут все в кочевье тощие, за исключением нашей любимойженщины. Скорее всего, и собак держат только нужных – для охраны стада. Зачем им кормить лишних? Значит, к стаду мы не пойдем… Узнать бы только, где оно?
– Эвон, по левую руку овца блеяла, – прошептал парень. – Я давно уж слышу.
– Молодец! – одобрил Раничев. – Значит, как выйдем, нам сразу направо.
– Да как выйти-то?
– А тут думать надо. Шевелить мозгами немножко, иначе зачем тебе голова дана? Только для того, чтобы ею есть?
Как стемнело, Хафиза забралась в кибитку и грузно улеглась в передней ее части, подстелив под себя кошму. Кормить пленников она, похоже, не собиралась. Это было плохо, и не только потому, что Ивану с Миколой ужасно хотелось есть. Когда толстуха захрапела, Раничев громко кашлянул и заскрипел колодкой. Тщетно! Бабища не просыпалась. Иван толкнул локтем напарника – теперь уж закашляли оба.
– Чего шумите, собаки? – наконец проснувшись, вполголоса заругалась сторожиха. – Эко, сейчас угощу вас колотушкой!
– Госпожа, сосед мой чего-то слишком горячий, – с испугом в голосе сообщил Раничев. – И дышит как-то через раз…
– Чего-чего? – так же испуганно переспросила женщина. Болезней в кочевье боялись.
– Боюсь, не огневица ли, черной смертью зовомая? – гнусаво продолжал Иван. – Принесла б огня да посмотрела, нет ли у него под мышками язв?
Озабоченная Хафиза, враз потеряв сон, выбралась из кибитки. Слышно было, как сказала что-то Кудаю. Тот недовольно отозвался сонным голосом, и бабища грязно выругалась – видно, старик предложил ей разбираться самой и, ежели что, обо всем доложить.
Взяв от костра головню, Хафиза забралась обратно в кибитку и зажгла жировой светильник – плоскую глиняную чашу. Откинув решетку, подошла к пленникам – те уже стояли, выпрямившись, насколько позволял войлочный полог.
– Вишь, госпожа, весь красный. – Раничев испуганно кивнул на Миколу. – И горячий, горячий весь, прямо огонь. Интересно, что у него под мышками? Если вспухли – плоходело. Я бы сам посмотрел, да руки связаны…
– Не бойся, не развяжу, – усмехнулась бабища. – Сама лучше гляну.
Поставив светильник, она наклонилась…
Иван с Миколой, разом наклонясь, опустили тяжелое ярмо ей на шею. Хафиза упала на пол без звука и застыла, вытянув жирные ноги.
– Неужто насмерть? – прошептал отрок.
– Не думаю… Пульс прощупывается… Впрочем, хватит болтать, где там у нее ключ?
– Вот…
Осторожно выбравшись из кибитки, пленники припустили к лесу, стараясь держаться правой руки, – в отдалении, слева, глухо залаяли псы. Иван с Миколой бежали все ночь, не обращая внимания на усталость и часто встречающиеся овраги, лишь иногда останавливались, ориентируясь по звездам, мерцающим в черном ночном небе. Алая заря загоралась уже на востоке, быстро светало. Все в колючках и синяках, оборванные, беглецы выбрались наконец на широкую, наезженную колесами повозок дорогу.
– Крымский шлях, – прошептал Раничев. – Теперь недалеко и до наших.
– Всадники! – выкрикнул вдруг Микола. – Погоня. Теперь не уйти.
Иван потрепал его по плечу:
– Спокойно, юноша! Не гоните волну. Вряд ли это погоня – уж больно их много и едут тихо. Да и флаги… Ты видишь?
– Да… – кивнул юноша. – Зеленый с желтым – хоругвь Тохтамыша… А за ним – наша, красно-белая.
– Свои…
Облегченно переводя дух, беглецы выбрались на шлях. Прямо на них, на рысях, шли передовые отряды конницы Тохтамыша – одетые в пластинчатые доспехи воины в высоких золоченых шлемах. Впереди, на белом коне, скакал тот, кого Иван узнал бы из миллионов, – Абу Ахмет, человек со шрамом! Только что взошедшее солнце отражалось в его доспехах, и встречный ветер…
Глава 15
Сентябрь 1397 г. Кафа. Штурм
Но час настал… Его из сотворенных
Не избежит никто и никогда!
На горсть бойцов, в сон крепкий погруженных,
Набросилась свирепая орда.Александр Навроцкий«Ермак»
…развевал его поседевшую бороду, и рваный шрам пересекал левую щеку.
– Кто такие? – положив руку на эфес меча, грозно осведомился Абу Ахмет.
– Из киевской сотни, – отозвался Раничев. – Пробираемся к своим из полона.
Абу Ахмет оглянулся, приказав двум своим воинам охранять беглецов до подхода сотни Петра Хитрой Ноги. Затем пришпорил коня, и весь передовой отряд поскакал дальше,поднимая тучи серой дорожной пыли.
Двое всадников, опустив короткие копья, невозмутимо застыли по обе стороны вызывающих подозрение путников. Бежали, говорят… А может, шпионы?
Иван хмурым взглядом провожал татарский отряд – закованных в иранскую сталь воинов в блестящих остроконечных шлемах. Лица их закрывали кольчужные сетки, позвякивали прикрывающие крупы коней кольчуги, и железные маски на лошадиных мордах, казалось, смеялись над Раничевым. Ну встретил наконец Абу Ахмета? И что? Даже поговорить толком не удалось. Однако уже то хорошо, что он здесь, этот человек со шрамом! Здесь, как и предполагал Иван. Не убит, не ранен – жив-здоров и, кажется, прекрасно себя чувствует. Впрочем, еще и боев-то не было, так, одни стычки. И все-таки после отъезда Абу Ахмета Раничев ощутил вдруг в душе какое-то щемящее нехорошее чувство, словно бы и мог бы что-то сделать, да вот не сумел. Не сумел… Но, с другой стороны, что бы он сделал-то? Попросился в отряд ургенчца сыном полка? Не взяли бы – слишком стар. Да и так-то держат пока за предателей. Иван покосился на воинов. Молодые, совсем еще мальчишки, в двойных кольчугах, с мечами у пояса. У седла – тяжелые булавы, маленькиекруглые щиты, украшенные красными перьями, за спиною – два лука и три десятка стрел, в серебристых шлемах играет желтое солнце. Воины были явно довольны собою, правда, старались держаться серьезно.
– Иване, а зачем им по два лука? – шепотом спросил Микола.
– А ты видел, как наступают ордынцы? – с усмешкой переспросил его Раничев.
Парень махнул рукой:
– Видал, как же… Скачут все ордою, орут, а стрелы – застилают солнце. Наши так не умеют.
– Вот видишь – стрелы застилают солнце. Вот для того им и нужны два лука. Небольшой, легкий – для быстрой стрельбы, и тяжелый, с пластинами из стали или рога, – для стрельбы дальней и меткой. И стрелы у них тоже разные – вон, смотри, торчат из колчанов, помечены разными перьями. Ну тут не в перьях дело, в наконечниках. Есть бронебойные – с близкого расстояния запросто латы пробьют, – есть зазубренные, чтобы не вытащить, а есть и зажигательные, дратвой, пропитанной особым составом обмотанные, да ты и сам такие видал небось.
Микола кивнул, помолчал немного, потом хитро улыбнулся, спросил:
– Дядько Иване, а что лучше – самострел или лук?
– Ну это смотря в какой ситуации, парень. Скажем, самострел бьет хорошо, но вот заряжать его – одна морока, можно и не успеть в бою-то. Потому самострельщики всегда вместе с копейщиками в одном отряде. Одни стрелами врагов бьют, другие их копьями защищают.
– Как мы?
– Как вы…
– Да-а… – покачал головой Микола. – Все ж таки мыслю – самое страшное оружие – тяжелый лук. И возиться с ним меньше, и бьет не хуже самострела. Жаль, у наших их мало. Есть, конечно, я сам видал, но мало. А у литовцев да немцев, так, почитай, и вообще нет.
– Не рыцарское оружие считается. – Иван засмеялся. – Хотя есть в западных странах изрядные лучники, вот хоть англичан взять.
– Тех, что с франкскими немцами воюют?
– Ну да, – Раничев удивленно взглянул на отрока. – А ты откуда про ту войну знаешь?
– Ивашко-фрязин рассказывал как-то. Был такой купчишка, сурожец, все к нам приезжал с товарами. Хозяйка-то моя Руфина, гадюка ядовитейшая, приодеться любила.
– Да и сейчас любит.
Расхохотавшись, Иван посмотрел вдаль, на дорогу, где за пологим холмом поднимался в небо желтовато-черный столб пыли.
– Кажись, наши. – Микола вопросительно взглянул на Раничева.
Иван пожал плечами:
– Подойдут ближе – увидим.
Из-за холма первыми показались всадники в блестящих латах. Длинные, поднятые вверх, копья их покачивались, словно молодой лес на ветру, трепетали над воинством красные с белым флаги.
– Литовцы, – определил Раничев. – Интересно, кто за ними – наши или брянцы?
Отрок испуганно икнул:
– Лучше б не брянцы…
Иван присмотрелся внимательней… и вдруг улыбнулся, заметив над показавшейся пехотой голубые киевские хоругви. Обернулся к напарнику – да тот и сам уже углядел ихи тоже широко улыбался. Встретившись глазами с Раничевым, неожиданно подмигнул:
– Наши!
Вот уже отряд и совсем близко. Слышна тяжелая поступь, видны уже знакомые лица – рыжебородый десятник Кузьма, длинный, похожий на оглоблю Онуфрий, позади поскрипывают осями обозы, впереди, верхом на рыжем коне – сотник Петр Хитрая Нога в блестящем кольчужном панцире из крупных плоских колец и низко надвинутом на глаза плоскомордынском шлеме – мисюрке.
Микола нетерпеливо дернул за стремя одного из воинов, показал пальцем вперед:
– Эвон наши!
Тут же замахал руками, закричал Петру. Тот, придержав коня, поднял голову – улыбнулся. Подскакав ближе, спешился:
– Живы, черти!
– Мы поймали их на дороге, – на неожиданно чистом русском языке обратился к сотнику воин Абу Ахмета. – Говорят, из киевской сотни. Минг-баши велел дождаться вас и проверить.
– Правильно поступил ваш воевода. – Петр Хитрая Нога одобрительно кивнул головой. – Сразу видно бывалого человека. Мало ли кто тут по степи шляется? Все правильно, наши это – Иван Козолуп и Микола Тютя. Ну здорово, робяты!
– Здрав будь, Петр! Наконец-то добрались.
Сотник махнул рукой:
– Об том после расскажете, сейчас давайте в строй.
Раничев оглянулся на воина, того самого, что так хорошо говорил по-русски. Тот кивнул с чуть заметной усмешкой, и беглецы наконец-то заняли свои места в сотне.
– Явились, не запылились! – хлопнув Раничева по плечу, засмеялся десятник Кузьма. – А мы думали уж – все.
– Ничего, – усмехнулся Иван. – Не так-то просто с нами расправиться. Видишь – живы. А доспех-то мой цел ли?
– Да как тебе сказать, – хитро прищурив глаз, Кузьма почесал шею. – Онуфрий, вишь, в кости его проиграл заезжему брянцу.
– Как проиграл?! – не на шутку обеспокоился Раничев. – Нешто правда, Онуфрий?
– Да шутит он все, – махнул рукою Онуфрий. – Будем мы снаряжение в кости проигрывать, как же! Как же вы так умудрились-то? Ладно – Тютя, но ты?
– Потом расскажу, – сконфуженно отвернулся Иван.
Под ногами воинов стелилась пропитанная тысячелетней пылью дорога. Дорога в Тавриду, в Крым, как его стали называть недавно. Близ порогов все войско Витовта и Тохтамыша удачно переправилось через Днепр и вновь двинулось разнотравной бесконечной степью, кое-где светлеющей татарскими вежами. И вновь поднималась из-под тысячи ног желтая дорожная пыль, а теплый ветер приносил со степи горьковатый запах полыни – вермута, как, потянув носом, походя отметил Раничев.
Не заметили, как прошли узкий перешеек, и вот он – Крым! Все так же расстилалась вокруг бескрайняя степь, уставленная древними каменными изваяниями неведомого, канувшего в лету народа, а далеко на юге синели горы.
Передовые силы Тохтамыша уже завязывали мелкие бои с налетавшими неведомо откуда отрядами, но решающего сражения не было – видно, враги решили-таки отсидеться за мощными стенами Кафы.
Город показался внезапно, вчера еще то и дело попадались брошенные поселки – беленые глинобитные домики с открытыми верандами, увитыми виноградной лозою, – а сегодня, с утра… Немного и прошли, как впереди показались стены. Иван поначалу принял их за отроги видневшихся по правую руку гор, но, присмотревшись внимательнее, понял, что ошибся, – слишком уж правильной формы были горы – квадратные, приземистые, с хорошо различимыми зубчиками.
– Кафа! – обернувшись к воинам, радостно пояснил сотник. – Дошли наконец. Ну теперь держитесь, начнется.
Окружая город полумесяцем, войско разбило стан вблизи города. Впрочем, не так уж и близко – чтобы не достигали стрелы. Хорошо были видны серые высокие стены с мощными зубчатыми башнями, из-за стен торчали островерхие крыши католических храмов и – в гораздо большем количестве – тонкие иглы минаретов. А за всем этим виднелась волшебная синева моря!
– Господи! Ну и красота же, – удивленно открыл рот Микола. – Разве бывает на свете такое?
На следующий день начали штурм – а чего ждать-то? Поддержанное лучниками Тохтамыша, литовское – киевское, брянское, стародубское и прочее – войско с громкими криками ринулось на стены Кафы. Тащили длинные лестницы, заваливали широкие рвы заранее приготовленными мешками с землей, камнеметные машины с уханьем метали огромные валуны и горшки с зажигательной смесью, тысячи стрел закрыли небо. Большая часть войска штурмовала стены, вторая часть – тащила к воротам тараны, третья – обошла город с моря. Осажденные сопротивлялись вяло – первое время еще огрызались стрелами, лили со стен кипящую смолу, а потом вроде бы притихли, лишь старательно отбивали приставленные к стенам лестницы. Да и стены-то – такие грозные и неприступные с виду – на поверку оказались полуразрушенными. А с чего им быть целыми? И двух лет не прошло с тех пор, как разрушили их войска Тамерлана. То же касалось и ворот. Сотня Петра Хитрой Ноги как раз и прикрывала таран арбалетными стрелами – копейщикам покаделать было нечего, разве что с криками раскачивать тяжелый таран, чем они и занимались.
Укрывшись за высоким, воткнутым в землю щитом, Иван натянул самострел и, вложив в ложе тяжелую короткую стрелу – болт, – принялся внимательно выбирать цель. Расположившиеся рядом лучники Тохтамыша – такое впечатление – посылали стрелы не глядя, да зато в огромном количестве – как видно, с целью устрашения. И, похоже, достигли своего – вражеские ратники в воротной башне не очень-то спешили показываться из-за зубцов.
– И-и рраз! И-и рраз! – под крики копейщиков Петра тяжело ухал обитый железом таран. Ворота явно поддавались, трещали, во все стороны летели щепки.
– И-и рраз! И-и рраз! И еще!
– Еще много-много раз, – с усмешкой напел Иван. – Ага! Вот несколько смельчаков, одетых в короткие дублеты – хорошо державшие стрелу доспехи по типу раничевской бригантины, – принялись швырять вниз тяжелые камни…



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 [ 19 ] 20 21 22 23
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.