Чтение 19–й страницы книги ~Патриций~

– Не совсем так, но, в общем, ты догадался верно. Если неурожай несколько лет кряду, надо убить вождя и, разрубив его тело на части, закопать их в разных местах – тогда боги непременно даруют богатый урожай!

– Да, но ведь речь идет о вожде!

– Вождь может усыновить какого-нибудь раба, а лучше – кого-либо из свободнорожденных. Так часто и делают. Думаю, Гавтильд тоже усыновит Виниция и подставит его вместо себя.

– И нашего парня порубят на мелкие кусочки!

– Ну, не так грубо, – неожиданно расхохотался Илмар. – Его всего лишь разорвут лошадьми.

– Да, – цинично пошутил Рысь. – Это и в самом деле лучше.

– Имей в виду, все, что я тебе здесь сказал, – всего лишь мои предположения! – предупредил алеман. – Вполне может оказаться и так, что нет здесь никакого Виниция.

– Нет? – Юний усмехнулся. – А твое чутье тебе что говорит?

Илмар рывком уселся на ложе:

– Чутье говорит – что есть. И что все будет как я сказал.

– Тогда что мы здесь сидим? Буди парней! И вот что… Надеюсь, ты не забыл предупредить хозяина о том, что ближе к утру мы выберемся к реке пощипать купеческие барки? – Юний внимательно посмотрел на германца.

– Нет, не забыл, – усмехнулся тот. – Гавтильд сказал, что предупредит слуг. Кстати, к Серому камню мы не сможем добраться на лошадях – там по пути ручьи да болота.

– Тем лучше, – негромко расхохотался Рысь. – Оставим лошадей здесь… чтоб у нашего друга Гавтильда как можно дольше не было никаких подозрений.

Илмар Два Меча хмыкнул:

– Ты так говоришь, словно бы уже отыскал Виниция!

– Почти, – кивнул Юний. – Ты обратил внимание на чечевичную похлебку с чесноком? Для кого ее готовили? Не похоже, чтобы для нас.

– Для слуг! Для кого же еще-то?

– А у слуг здесь есть свои хижины. Думаю, что они и сами там смогли бы себе что-нибудь приготовить… – Рысь поднялся с ложа. – Пойдем во двор, глянем?

– А не рано? Ведь ни Гавтильд, ни его слуги еще наверняка не заснули!

– Тем лучше! – хитро прищурился Юний. – Вот мы и не дадим им заснуть!

– Что-то я не очень понимаю, зачем мы…

– Потом поймешь. Эй, парни, а вы что сидите? Собирайтесь, да побыстрее. Сейчас выедете за ворота и сделаете так…

Внимательно выслушав своего командира, Эрнульф с Арминием кивнули и, с готовностью набросив на плечи плащи, вышли во двор. Почуяв чужих, залаяли, загремели цепями псы.

– Уже уходите, господа? – возникли из темноты два дюжих парня с рогатинами. – Хозяин предупреждал. Подождите немного, сейчас откроем ворота.

Эрнульф и Арминий не взяли с собой коней – а что от них толку ночью, когда не знаешь пути? Еле слышно скрипнув, отворились ворота, и оба парня скрылись в ночи.

– А вы что же, не идете? – один из слуг обернулся к Рыси.

– Не сейчас. Сначала пусть понаблюдают, – снисходительно пояснил тот. – А мы уж к утру будем.

Слуги захлопнули ворота, и Юний с Илмаром, вернувшись обратно в покои, в ожидании опустились на лавки. Ждать, впрочем, пришлось недолго – едва установившуюся ночную тишь снова разорвал истошный собачий лай. Сначала один пес подал голос, потом – два других. Лаяли злобно, с рычанием, видно, почуяли за частоколом врагов или волка. Слышно было, как забегали по двору слуги.

Вот лай ненадолго прекратился, чтобы почти сразу же возобновиться с удвоенной силой. Перекрикивая псов, рассерженным басом заорал хозяин, после чего раздался некий специфический звук, хорошо знакомый и Рыси, и его напарнику, – словно бы кого-то колотили палкой. Досталось не только слугам – жалобно заскулили попавший под раздачу пес.

– Что, не спится, уважаемый Гавтильд? – выйдя во двор, на полном серьезе осведомился Юний. За его спиной, смачно зевая, маячил Илмар Два Меча. – Рыбаки говорили – где-то здесь рядом бродит медведь, – потянувшись, сообщил Рысь.

– Ах, вон оно что, – трактирщик почесал бороду и оперся на суковатую палку, – то-то я и смотрю – собаки-то совсем ополоумели. Видать, медведюга почуял рядом, в овраге, падаль – останки овец. Эх, хотел же приказать слугам убрать их куда подальше!

– А овраг, как я понимаю, там! – Юний указал пальцем в сторону ворот.

– Да, – кивнул Гавтильд. – Там, за орешником. О! О! Слышите – кусты трещат? Матерый зверь ходит! Эх, кабы не ночь…

– Думаю, стоит привязать всех трех собак к воротам, – посоветовал Рысь. – У нас, в Поморье, всегда так делали. Медведь – зверь нервный, обидчивый. Надоест ему лай – непременно уйдет.

– К воротам, говоришь? – Трактирщик задумчиво потеребил бороду, и без того торчащую веником. – Эй, Авдальд, Хамбурк! Тащите псов к воротам, да побыстрее! Пускай там лают.

Держа в руках факелы, слуги побежали исполнять приказание. Гавтильд, лично проследив за всем, наконец ушел. Гости тоже последовали за ним в корчму и поднялись в предоставленные им покои. Обернувшись, Юний заметил, каким жутким взглядом проводил их корчмарь. Или просто показалось, потому что в его глазах отразился тусклый мерцающий свет глиняной лампы?

– Вообще странно, что Гавтильд не подослал к нам своих слуг, – усмехнулся в темноте Рысь. – Убить да ограбить – чего уж проще?

– Может быть, с вами троими здесь так бы и поступили, – с приглушенным смехом отозвался германец. – Только вот меня корчмарь слишком хорошо знает. Илмар Два Меча – не пустой звук в Пограничье!

– Только если выкрадем Виниция, тебе вряд ли стоит появляться в здешних местах, – философски заметил Рысь.

– Ну и что с того? – Алеман хохотнул. – Ты знаешь, раньше, еще в гладиаторской школе, мне казалось, что свобода – это лес на родной стороне, знакомые с детства холмы, озера, реки. Бежать, думал я, бежать как можно скорее… Время пришло – бежал. И что же? На месте моего селения – следы пожарища, там, где были когда-то поля, ныне сорные травы. Правда, в соседнем селении остались мои родичи, они узнали меня и хорошо приняли. Только вот жить как они я уже больше не смог. Лес, поля, деревни – понимаешь, мне очень быстро стало там так тоскливо, что… Проклятые римляне! Они подменили мою душу!

– И не только твою, – шепотом произнес Юний. – Ты ненавидишь империю, а кто ты без нее? Да, ты свободен, но эта свобода лишь кажущаяся. Ты можешь поселиться в любом месте, но везде будет одно и то же – примитивный труд, только лишь для того, чтобы выжить, и столь же примитивные радости.

– Эх, если б у нас были их города! – Два Меча скрипнул зубами. – Римские, но без римлян!

– А кого ты называешь римлянами, друг мой? – Юний расслабленно расхохотался. – Меня? Арминия? Эрнульфа? У Эрнульфа, кстати, даже имя германское, хоть он всю жизнь прожил в Могонциаке или Августе Треверов, совершенно не представляя, как живут его соплеменники-варвары. Какие же это римляне, жители Могонциака, Вангион, Колонии Агриппина? Одно название! Да и над их языком, который они с гордостью именуют латынью, лишь потешаются в Риме! Ну, ты нашел римлян.

– Все так, но они чтут римские законы!

– А разве римские законы – плохи?

– Может быть, и хороши, но они не наши.

– Ах, не ваши… – Как варвар, Рысь сердцем ощущал всю правоту собеседника, но как римский юрист почувствовал себя уязвленным. – А ну-ка, скажи, друг мой, – он прошелся по комнате, – как, используя ваши законы, составить безымянный контракт, скажем договор получения участка земли в бессрочное пользование, всем известный precarium, причем чтобы было понятно, что сторона, выполнившая свое обязательство, но не получившая удовлетворения от другого, сохраняла право отступиться от договора посредством применения так называемого кондикционного иска о возврате использованного?

– Ну, ты завернул! – Два Меча присвистнул. – У нас и слов-то таких нет… ну, для обозначения всех этих понятий. Нет, надо жить проще!

– А проще – только в лесу, дружище! – снова захохотал Рысь. – Да-да! Если хочешь жить просто – сиди в своем болоте и не мечтай о больших и красивых городах! Или, уж по крайней мере, не хули римские законы, абсолютно в них не разбираясь.

– Ладно, не буду спорить, – отмахнулся Илмар. – Думаю, нам пора.

– Ты отвлекай слуг да следи, чтоб они не отвязали собак. – Юний поправил висевший на поясе меч. – А я быстро.

– Такое впечатление, что боги подсказали тебе, где искать!

– Да тут, честно говоря, и искать-то нечего!

Выйдя из корчмы первым, Юний проворно скрылся в темноте, за углом сарая, вызвав злобный лай притихших было собак. Ну и как раз в это время в дверях показался заспанный алеман. Постоял немного, позевал, потом подошел к коновязи, где долго мочился, а уж потом неспешно направился к успевшим успокоить собак слугам:

– Доброго дня, парни! Думаю, как раз пришла пора выезжать и нам. Славное время. Во-он видите ту звезду? Слыхали, что про нее рассказывают старики? Нет? Ну, тогда слушайте…

Сказав, что искать-то во дворе – нечего делать, Рысь вовсе не покривил душой. Он еще вечером заприметил расположение всех построек и мог бы дать голову на отсечение, что пленника держат либо в одном из двух бревенчатых амбаров, либо в небольшом сарайчике сразу же за колодцем. А где еще – не в кузнице же и не на конюшне! Теперь только определить поконкретнее, чтобы не тратить зря время. А как определить? Да, конечно же, по чечевичной похлебке! Неслышно подойдя к колодцу, Юний на миг закрыл глаза… Ага! Вот он, чесночный запах!

Так в нос и шибает, никакой собаки не надо. Значит, сарайчик.

Рысь быстро нащупал засов и, отодвинув, шепнул в пыльную темноту, надеясь все же, что там именно тот, кого он ищет:

– Аве, Виниций. Legio – patria nostra.

– Аве… – донеслось из узилища. – Кто ты?

– Друг твоего отца, Юний Юстус.

– Что?! О, боги…

– Не время болтать, давай выходи быстрее. Да тише, не надо так звенеть цепью.

Виниций осторожно вышел во двор:

– Куда теперь?

– К частоколу. – Рысь схватил парня за руку и быстро увлек за собой.

Жутко залаяли псы… впрочем, тут же быстро утихомирились – как видно, сторожам вовсе не улыбалось вновь испробовать на себе крепость хозяйской палки.

В черном, блистающем желтыми точками звезд небе светился узенький серп молодого месяца, вокруг было темно – выколи глаз. Лишь у самых ворот горели факелы, да и те больше сгущали тьму, нежели освещали хоть что-нибудь, кроме небольшой площади возле частокола.

Нащупав вкопанные в землю колья, Юний помог Виницию ухватиться за их острия руками… Миг – и быстрая тень беглеца, звякнув напоследок цепями, исчезла на той стороне. Кажется, что-то плеснуло, наверное, Виниций упал прямо в ров. Интересно, он глубокий, этот ров? Впрочем, парень умеет плавать. Правда, цепи… Ладно, что толку гадать?

Аккуратно задвинув засов обратно, Юний прошмыгнул к корчме и, вынырнув из темноты у ворот, как ни в чем не бывало подошел к стражам и без устали развлекавшему их алеману. Тот как раз рассказывал жуткую историю про каких-то оборотней-людоедов. Позабыв обо всем, слуги, широко распахнув глаза, внимательно слушали, время от времени недоверчиво покачивая головами. Даже собаки и те, казалось, затаив дыхание, внимали рассказчику, а может, им просто надоело лаять.

– Ну, хватит болтать, – распорядился Юний. – Давайте открывайте ворота. Пора и нам.

– Да, – уже на мостике обернулся Илмар Два Меча, – получше присматривайте за нашими лошадьми, скоро они нам понадобятся.

– Присмотрим. Уж будьте уверены, добрые люди.

Хлопнули, закрываясь, ворота, без скрипа вошел в пазы хорошо смазанный свиным салом засов. Ночь поманила путников желтыми мигающими огоньками.

Глава 13

Июнь 235 г. Рейн

Речные бестии

Но эти люди, несмотря на всю свою дикость, чрезвычайно изворотливы…Веллей Патеркул. Римская история

«Нумидия» – так называлась барка с синей квадратной кормой, принадлежащая татуированному Фелицию, – споро отвалила от берега и, выбравшись на середину реки, медленно пошла вниз по течению. Справа, за черной грядой лесов, показался желтый краешек солнца. Клубившийся по обоим берегам туман становился прозрачным, таял, убегал вкамыши и ивы, запели уже первые утренние птицы, в омутах заплескалась рыба. Слева показалось несколько рыбачьих челнов, маленьких и узких. Рыбаки, жители прибрежных селений, проворно выбирали сети.

– Да, рыба сейчас знатная. – Хозяин барки подошел к Рыси, вместе со своими людьми расположившемуся на носу.

Сам Юний вместе с Виницием внимательно смотрел вперед, Илмар Два Меча с Эрнульфом ворошили взглядами правый, наиболее опасный берег, ну а Арминий пристально поглядывал влево. Все вокруг дышало таким спокойствием и красотою, такой умиротворенностью, что просто невероятно было, как это на барку еще никто не напал?

– Рыба? – На секунду оторвавшись от реки, Рысь оглянулся на Фелиция. – Какая рыба?

– Улов, говорю, сейчас самый богатый, – присаживаясь рядом, пояснил корабельщик. – Утро, рань, тишина. Самая пора для рыбы.

– А, – рассеянно отозвался Юний, – может быть…

– Вон там, справа! – вдруг вскрикнул Эрнульф, показывая на поросшую камышом отмель у самого берега, из-за которой вдруг показались челны. Один… два… четыре…

Рысь велел своим приготовиться.

– Пустое, – поглядев на челны, махнул рукой Фелиций. – Это рыбаки, они всегда здесь ловят, видать, место прикормлено. Да и далековато еще до Длинных болот.

Тем не менее Рысь не позволил своим расслабиться до тех пор, пока рыбацкие лодки совсем не скрылись из виду, и лишь потом положил на палубные доски пращу.

Хозяин барки, как оказалось, был большим любителем поговорить, особенно с новыми людьми. В другое время, конечно, Юний внимал бы ему достаточно благосклонно, но сейчас было не до того – нанятая охрана старалась добросовестно исполнять свои обязанности. Конечно, в интересах дела лучше было бы прогнать говорливого корабельщикакуда-нибудь на корму или в трюм, но приходилось терпеть – он же хозяин. Пространно порассуждав о различных способах рыбной ловли, Фелиций принялся расспрашивать Юния про службу в легионе и, не дождавшись конкретных ответов, отошел к левому борту, к Арминию. Тот не отличался особой разговорчивостью, поэтому Рысь был за него более-менее спокоен. Однако создавалось впечатление, что хозяин барки не столько боялся возможного нападения, сколько жаждал доброй беседы. Оставив в покое здоровяка Арминия, он пробрался на самый нос, к Виницию. Юноша, в отличие от прочих, явно обрадовался собеседнику, а уж Фелиций не умолкал, ржал, как алеманская лошадь, да рассказывал разные побасенки, в том числе и такие, что никак не предназначались для ушей столь молодого человека, как Виниций.

– Вы там посматривайте! – недовольно крикнул Юний.

Фелиций обернулся со смехом:

– Да мы смотрим, смотрим, и очень даже внимательно, можешь мне поверить.

Рысь скептически усмехнулся. Ага, внимательно, как же! Если голова забита разговорами, о какой внимательности речь? Не болтать нужно, а пристально вглядываться, стараясь разглядеть какую-нибудь несуразицу, что-то непонятное, подозрительное, вроде брошенного посередине реки плота или слишком уж многочисленных стогов сена на плесе. Под разговор-то все это незаметно прокатит, а потом глянь – откуда ни возьмись, выскочат из воды прячущиеся за плотом разбойные рожи, или стога вдруг обернутсязамаскированными воинами. Всякое может быть, Рейн – река неспокойная. Интересно, что за груз на барке? И почему ее хозяин решил не дожидаться попутного каравана, а идти одному, на свой страх и риск?

– Эй, уважаемый! – Рысь все же решил подозвать корабельщика – пусть уж лучше тот говорит с ним, чем отвлекает неопытных юношей.

– Груз? – Фелиций широко улыбнулся. – А груз всякий: два десятка амфор вина, кожи, киосские ткани для модниц, посуда из цветного стекла, медная руда, даже книги!

Юний вскинул глаза: медная руда и книги? Это не могло не заинтересовать.

– Откуда руда? – хитро прищурясь, переспросил хозяин. – Да есть тут одно местечко, вниз от Могонциака. Сказать по правде, первый раз видел, чтобы руду грузили ночью.

– Ночью? Почему?

– Вот и я думаю… – Фелиций вдруг подмигнул. – Мы ж с тобой не дураки, верно? Понимаем – руда если и не краденая, то явно незаконной добычи. Ну, там, безо всяких налогов, разрешений и прочего. Потому и мало ее у меня, так, первый раз взял, на пробу. Да один из ваших же и предложил… Но, тсс, имя говорить не буду! – Корабельщик снова подмигнул и хрипло расхохотался.

«Из ваших»? Юний почесал бородку – ну да, он же представлялся десятником из вспомогательных войск. «Из ваших»… Ха! Ну, да тут и думать нечего!

– Имя я не спрашиваю, зачем? – ухмыляясь, заявил Рысь. – Но полагаю, что это либо Фредегар, либо Эвдальд, а то и оба вместе. Уж поверь, я их хорошо знаю.

– А ты умнее, чем выглядишь! – Фелиций хлопнул собеседника по плечу и, понизив голос, добавил: – Точно – это они. Так и думал, что ты с ними знаком…

– Ну, не так чтобы очень…

– А я ведь не зря тебе рассказал про руду, – оглянувшись, шепотом продолжал корабельщик. – Как думаешь, можно ли тем двоим доверять?

– Смотря в чем, – уклончиво отозвался Юний и немного обиженно поинтересовался: – Неужели я выгляжу дураком?

– Да нет, я не в том смысле, – Фелиций замахал руками. – Не обижайся, но уж больно ты шикарно одет для здешних мест. Вон, и туника у тебя не из дешевых, и наборный пояс, и плащ с шелковым подбоем – так только щеголи ходят.

Рысь развел руками:

– Что поделать? Люблю приодеться.

Хозяин барки хохотнул:

– У каждого свои слабости. Впрочем, какая разница, кто как одет, лишь бы человек был хороший, верно?

– Конечно, – с готовностью кивнул Юний и тут же перевел разговор на Фредегара с Эвдальдом. – Ты спрашивал, можно ли им доверять? Видать, хочешь наладить длительные отношения?

– Да как тебе сказать, – Фелиций задумчиво потеребил бороду, – лично я пока что ничего не хочу. Хотят они. Видишь ли, здесь пока объемы слишком малы, но оба клянутся всеми богами, что очень скоро руды у них будет столько, что не увезти и десятку таких барок, как моя «Нумидия». Если это правда, то… Ну, сам понимаешь. Вот я и взял на пробу. Эвдулий, один из моих матросов, говорит – очень хорошая руда, а уж он разбирается, недаром два года был молотобойцем. Думаю, что, кроме меня, Эвдальд с Фредегаром предложат взять руду и другим попутным судам. Поэтому и спешу – зачем мне ждать конкурентов?

– Риск, – походя заметил Юний.

– Да, риск, – согласно кивнул корабельщик. – Но если хорошенько подумать, вовсе не такой уж большой. Уж я постарался, чтоб о моем грузе знали во всех деревнях, у которых мы останавливались. А что знают на пристанях – знает и ветер. И разбойники-алеманы. Ну, сам подумай, зачем им медная руда и кожи? Лишняя возня, вот и все.

– Ты забываешь о книгах, уважаемый. А книги очень дорого стоят.

– Может быть, – Фелиций расхохотался, – только вот алеманы об этом не знают!

– Не знают – узнают, – философски рассудил Рысь. – Все же, полагаю, ты не зря нанял нас.

– А что же, я совсем уж безмозглый? – Корабельщик хлопнул себя ладонями по коленям.

Немного подождав – пока не скрылись из виду проплывавшие слева челны, – Юний вновь продолжил беседу, исподволь выяснив – и кто помогал грузить руду, и когда баркавернется обратно в Могонциак, и кто еще знал о не совсем законной сделке. Хорошенько запомнив имена возможных свидетелей, Рысь ловко перевел разговор на нейтральную тему – заговорил о книгах. Вот уж поистине, именно в чтении Юний отводил душу. Тацит, Цицерон, Сенека, Тит Лукреций Кар, Петроний, Овидий, Гораций и прочие – все этиславные люди немало времени являлись для бывшего гладиатора самыми добрыми друзьями и собеседниками, несмотря на то что давно уже умерли. Умерли, но тем не менее продолжали жить в своих книгах. Именно на почве книжности Юний когда-то сошелся с Гаем Феликсом, авантюристом и префектом Рима, возжелавшим императорской власти. Мятеж тогда не удался, и Феликс красиво покончил жизнь самоубийством – на глазах у изумленного Юния выпил яд и бросился с моста в Тибр. Труп, кстати, так и не нашли, как ни старались. Рысь потом долго размышлял об этом и пришел к выводу, что несостоявшийся узурпатор просто-напросто надул всех и скрылся. Такой циник, как Феликс, – и самоубийство? Поищите дурачков, которые в это поверят! Но вот, выходит, император и его люди и оказались такими дурачками. Жаль, искренне жаль несчастного Александра –это был спокойный и вызывающий уважение правитель, хотя, конечно же, как и все люди, имевший и дурные стороны. Излишняя жесткость в походах, излишнее принижение ветеранов, излишнее влияние матери. Много чего было излишнего, и главное, как оказалось, излишняя доверчивость к Максимину Фракийцу, префекту и трибуну, захватившему в конце концов власть. Наверное, Фракиец долгое время казался несчастному принцепсу человеком надежным и верным. Впрочем, почему «казался»? Наверняка Максимин таким и был… до определенного момента. Ненадежные и неверные не предают – им просто никто не доверится, предают только верные, точнее, кажущиеся таковыми.

– Так что за книги? – улыбнулся Рысь. – Неужели в Колонии Агриппина находятся на них покупатели?

– О, Колония Агриппина – большой и богатый город! – с гордостью отозвался Фелиций. – Сказать по правде – куда богаче, чем Могонциак, не говоря уж о Вангионах. Но основную массу книг всегда заказывает и покупает один влиятельный и богатый человек. Думаю, – корабельщик понизил голос, но по всему видно было, что он рад поделиться этой тайной. – Думаю, он не очень-то ладил с нашим старым принцепсом. А уж теперь-то, при Максимине, наверняка достигнет высот. Ну и меня, надеюсь, ежели что случись, не забудет. Потому эти книги – а их тут у меня два сундука, – пожалуй, самый важный мой груз, вот так-то! А ты говоришь – «забываешь»! Забудешь о них, как же.

– А как его зовут, этого твоего книжника? – вдруг встрепенулся Рысь. – И как он выглядит?

– Зовут его Манлий Флориан. Выглядит… Тоже вроде тебя – щеголь. Правда…

– Юний! – обернувшись, громко позвал с правого борта Илмар Два Меча. – Подходим к Длинным болотам.

– Приготовиться, – немедленно приказал Рысь. – Эрнульф, Виниций, доставайте пращи и дротики, а ты, Арминий, пока поглядывай на свою сторону. Все может быть, дело такое.

Правый берег стал ниже, вытянулся в темную, поросшую густым камышом косу. К самой косе сплошной зеленою полосою спускались кустарники и деревья – орешник, ивы, ольха, – и кто его знает, что там творилось сейчас, в этих зарослях? Может, сжимая в руках дротики, таились разбойники-алеманы, «речные бестии», как их называли купцы? Опасное было место, очень опасное – река, делая поворот на плесе, резко мелела, оставляя судам лишь узкий проход почти у самых деревьев, под которыми так удобно было спрятать челны.

Не сказать чтобы солнце уже жарило вовсю, но тем не менее припекало вполне ощутимо, отражаясь в темных водах реки узенькой золотистой дорожкой. Тихо было кругом, ниветерка, ни шумного плесканья волн, лишь поскрипывали уключины, да где-то рядом, на берегу, весело перекликались птицы. Трепеща крыльями, проносились синие стрекозы, высоко-высоко, в голубом, с редкими белыми облаками небе, распластав крылья, парил коршун.

Юний пристально рассматривал медленно проплывающий берег. Чуть подальше, за рощицей, виднелась обширная серо-зеленая пустошь, над которой висел желтоватый туман – видимо, это и были пресловутые Длинные болота. Но пока все протекало мирно. Неужто не будет засады? Неужто не будет? Тогда где искать Тварра и его людей?

– Если хотите, я высажу вас сразу же после излучины, – довольно улыбнулся Фелиций. – Пошлю скафу.

Юний кивнул. Скафа – разъездной челнок, причем довольно вместительный, – была привязана у левого борта. А разбойники так и не объявились. Что ж, боги сегодня благоволили корабельщикам.

– Уходим! – Получив от хозяина «Нумидии» оговоренную плату, Рысь проследил, как все его спутники усаживаются в челнок, и, махнув на прощанье рукой, последовал за ними.

Сидящий в скафе матрос, отвязав лодку, оттолкнулся от борта и, обогнув барку с кормы, споро погреб к берегу.

«Что ж, видать, пока не судьба», – со вздохом подумал Юний и тут же улыбнулся, искоса взглянув на Виниция. В конце концов, хоть с ним повезло, а уж с Тварром и его ободритами как-нибудь потом, при случае. Впрочем, может, они еще и встретятся…

Уже хорошо были видны росшие на излучине камыши, желтый песок узкого пляжа, камни, играющая на мелководье серебристая рыбья мелочь… Как вдруг с реки послышался крик. Истошный, словно кто-то тонул. Да и в самом деле!

Юний прищурил глаза, всмотрелся – на излучине, прямо перед медленно покачивающейся на волнах баркой, кто-то, истошно вопя, барахтался в волнах. Рядом виднелось черное днище перевернувшегося челнока. С «Нумидии» бросали веревки, а пара корабельщиков уже прыгнула в воду – помочь утопающему. Вроде все в порядке. Перевернулся рыбацкий челнок – бывает. Только уж рыбачок что-то здорово голосит, уж не должен бы так сильно испугаться, тем более здесь, на плесе. Там должно быть не так и глубоко. Тогда…

– Быть настороже! – тут же приказал Рысь и велел корабельщику грести вверх по течению. – Причалим вон там, во-он, у того камня!

– Но там же…

Пущенный из камышей дротик, со свистом рассекая воздух, пронзил голую грудь гребца. Несчастный захрипел и повалился на бок. Мгновенно сообразив, Илмар Два Меча одним движением выбросил умиравшего за борт и, усевшись на весла, быстро погреб прочь. А из камышей уже бежали к реке вооруженные люди в широких штанах и косматых меховых куртках, угрожающе размахивали секирами, орали, кидали дротики. Хорошо, что средь них не нашлось приличного лучника, иначе бы… А так – дротик не стрела, да и не так их много.

Нападавших оказалось всего трое, да и те юнцы – видно, это был просто выставленный на всякий случай дозор. Однако где-то рядом должны быть и остальные. Юний оглянулся… Ну да, вон же они!

Дюжина человек, мокрых, голых, с секирами и мечами, прямо из воды лезла на низкие борта барки. Ах, собаки, ловко придумали! Они же в воде и прятались, здесь, на мели у плеса. Дышали наверняка через камышинки – знакомый трюк. Выждали, когда судно станет дожидаться возвращения скафы, мнимый утопающий отвлек внимание, заманил на мель. Да, пожалуй, старина Фелиций слишком поторопился расстаться с охраной. Что ж, еще посмотрим…

– Илмар, возьмешь на себя этих, – Рысь кивнул на свирепо голосящих юнцов. – Ну а мы – к барке.

Скафа ткнулась носом в берег. Бросив весла Арминию, Илмар Два Меча с нехорошей ухмылкой посмотрел на бегущих по мелководью разбойников и, вытащив оба меча, затаился в кустах.

– Арминий, греби, – приказал Рысь и, подумав, посадил ему в помощь Эрнульфа.

Синяя квадратная корма «Нумидии» быстро приближалась, скафа неслась по течению, а следом за ней… следом за ней показалось еще два челнока с вопящими воинами. Речные пираты оказались не столь уж просты и обкладывали одинокую барку вполне грамотно, как вепря на загонной охоте.

Дотронувшись рукой до нагретых солнцем досок кормы, Юний прислушался. Ага, похоже, на носу барки уже завязалась хорошая схватка. Тем лучше… Подтянувшись, он вмиг оказался на палубе и с ходу поразил мечом набросившегося от левого борта пирата. Тот – мокрый и голый, как видно, только что выбрался из реки и едва успел ухватить привязанную за спиной секиру. Ухватить-то ухватил, да только вот воспользоваться не успел – едва размахнулся, как Рысь без всякой жалости всадил ему меч под сердце, отправив бедолагу обратно за борт. Сразу же осмотрелся – да, так и есть, сражение шло впереди, за мачтой. Ух как лихо орудовал тяжелой секирой Фелиций! Можно подумать – всю жизнь только этим и занимался. Впрочем, кто его знает… Другие корабельщики тоже не отставали от хозяина – рубились изрядно, и разбойникам приходилось туго – тоже еще, «бестии»! Хотя, конечно, во всем виден был определенный расчет – выскочить из воды, завязать бой, измотать противника до подхода основных сил. Во-он они, на челнах. Подплывают. А ведь барка тоже не стоит на месте, хоть медленно, но идет, притом держится верного направления. Ну да, вон, у рулевого весла – кормщик, и рядом с нимдвое дюжих матросов с дубинами – охрана.

– Здорово ты его! – кивая на только что упавшего в воду варвара, одобрительно засмеялся кормщик – пожилой бородач в полотняной тунике. – Этак пойдет – отобьемся, верно, парни?

Здоровяки засмеялись. Один из них вдруг присел и, едва над бортом показалась мокрая башка очередного разбойника, с некоторой ленцой махнул дубиной… Словно надоевшую муху прогнал!

– Рано радуетесь. – Помогая своим забраться на корму, Юний кивнул на быстро приближающиеся к барке челны. – Гляньте-ка лучше на них!

Парни и кормщик насторожились. Подмигнув Виницию, Рысь ловко размотал пращу. Неплохое оружие, ничуть не хуже лука, если научиться действовать им как следует. Юний научился, еще в Британии, было время. Только вот не оказалось подходящих камней. Эх, нужно было набрать у берега! Рысь сунулся в суму…